Мини криминальные детективы с Марией Марцевой «Тихая вода»

Ирина нашла Сомова в пригороде. Старик, измождённый и сломленный, узнав, кто она, не сопротивлялся.

– Я был там, когда его забрали, – прошептал он. – Это был не просто арест. Это была операция. Военные, без опознавательных знаков. Один из них называл другого "Ладья". Это был код. Я слышал, как они говорили: "Уводим. Чтобы не всплыл". Он не сопротивлялся. Он знал, что проиграл.

Ирина записала всё.

Когда они вернулись в ЦКР, Карев уже подготовил доклад. Всё: видео, документы, схемы, показания. Всё было собрано в единое дело. Их действия теперь могли запустить механизм разрушения системы, которая десятилетиями держала город в кулаке.

Но был ещё один момент. По запросу Игоря Мельникова была запрошена экспертиза по делу… Нечаева. И выяснилось: фамилия Нечаева до 2001 года – Владислав Петрович Неволин. Он и был тем самым "Владиславом" с видеозаписи. Человек в маске, фигура из тени. Он сменил имя, начал карьеру с чистого листа. И теперь стоял во главе всего.

ЦКР передал дело в центральную прокуратуру. Через два дня Нечаева задержали.

Карев сидел у окна, глядя на вечерний город.

– Тень раскрыта, – сказал он.

– Но след остался, – добавила Ирина.

– Да. И он будет тянуться ещё долго. Главное – теперь знают правду.

Марина уехала из города. Игорь Мельников остался в ЦКР. А «Тень на Ребре» – дело, ставшее легендой в аналитике ЦКР, – теперь стало символом того, что правда всё-таки может пробиться сквозь бетон лжи, если её не бояться.

Молчание под водой.

Глава 1: Утонувший свидетель.

– Примерно 6:40 утра. Рыбак шёл к реке, увидел тело, – коротко доложила старший следователь Алина Корнилова, присев на корточки у берега.

Тело мужчины лежало в тине, наполовину скрытое в водорослях. Волны лениво покачивали руку, словно прощаясь. Плотная куртка, джинсы, ботинки – всё выдавало городского жителя, оказавшегося здесь явно не по своей воле.

– Документы при нём? – уточнил криминалист Данила Савельев, фотографируя крупным планом синяк на шее.

– Водонепроницаемый мешочек в кармане. Внутри паспорт: Игорь Валентинович Лосев, 41 год. Проживал в Северном округе. Ранее не судим, но интересный момент – он должен был сегодня давать показания в суде по делу против Сергея Глушко. Помнишь такого?

Савельев оторвался от объектива.

– «Глушитель»? Главарь местной преступной сети? Конечно. Этот Лосев – свидетель?

– Ключевой. Он работал у Глушко бухгалтером, но пару месяцев назад сдался полиции. Сегодняшние показания могли закрыть всё их «королевство».

– А теперь – в реке, – мрачно подытожил Савельев.

Подъехала мобильная лаборатория ЦКР. Из нее вышел руководитель группы – Кирилл Мартов, собранный, сдержанный, с голосом, в котором слышался вечный холод московских переулков.

– Быстро, чётко, без лишнего, – бросил он, подойдя к телу. – Мы теряем часы. Место осмотреть, тело в лабораторию. И… не забудьте про дрон – нужна запись местности с воздуха. Может, не один он сюда пришёл.

– Принято, – кивнула Алина.

В ЦКР тело Лосева тщательно исследовали. Синие следы на шее, вода в лёгких, потёртости на запястьях – всё говорило о том, что это не было несчастным случаем.

– Его душили. Верёвкой или шнуром – характерные следы, – поясняла судмедэксперт Виктория Артамонова, подводя итоги вскрытия. – Но смерть наступила уже в воде. Он был без сознания, когда его бросили в реку, но ещё жив. Утоплен.

Кирилл Мартов слушал молча, стоя у окна.

– Это чистое убийство, – наконец произнёс он. – А значит, кто‑то очень не хотел, чтобы он открыл рот в суде.

– Я проверил его последние звонки, – добавил Савельев, входя с планшетом. – Вчера вечером – четыре попытки дозвона на один номер, без ответа. Принадлежит Кириллу Глушко, племяннику того самого Сергея Глушко. Младший юрист, работает в компании дяди.

– Интересно, – сказал Мартов. – Этот Кирилл – случайность или связующее звено?

– А ещё Лосев использовал защищённый мессенджер. В его телефоне – удалённая переписка, но мы восстанавливаем.

– Работаем. Поднять всё, с кем он пересекался последние 72 часа. И особенно – с кем общался вчера после обеда.

На видеозаписи с уличной камеры видно, как Лосев выходит из дома около 19:15. Он нервничает, оглядывается. На соседней улице камера фиксирует, как к нему подходит мужчина в капюшоне. Через две минуты оба исчезают за углом.

– Это может быть тот, кто его повёл к реке, – предполагает Алина. – Или вывез.

Позднее, уже ночью, камера у заброшенного склада на другом берегу фиксирует фары машины. Из неё вытаскивают тело. Несколько минут – и машина уезжает. Плохо видно номера, но в отражении фар – кусок наклейки на бампере.

– Найти эту машину, – приказывает Мартов. – Включаем запрос в городской видео слежке.

Пока техника обрабатывает видео, ЦКР получает неожиданный сигнал: в базе ДНК найден частичный след – волос с одежды Лосева совпадает с профилем Максима Бортникова, бывшего сотрудника охраны компании Глушко.

– Его уволили два года назад. Говорят, «слишком много знал», – поясняет Савельев. – Потом пропал. Ни регистрации, ни доходов. Зато в списках возможных исполнителей по одному нашему старому делу. Сейчас всплыл.

– Он и есть исполнитель, – спокойно говорит Мартов. – И судя по всему, не по собственной инициативе.

– Лосев был не просто бухгалтером, – произносит Алина, изучая восстановленные переписки. – Он вел чёрную бухгалтерию. Цифры, суммы, имена. И собирался всё это передать в суд. Но не успел.

– Значит, кто‑то знал, что он пойдёт на сделку. Возможно, кто‑то из своих, – заключает Виктория.

– Или из своих бывших. Иначе откуда знать маршрут, место встречи и где подстеречь.

– Есть! – врывается Савельев. – Нашли машину с той наклейкой! Камеры показали маршрут – выезжала из частного сектора, адрес – улица Ясеневая, 22.

– Вперёд, – коротко кивает Мартов. – Берём с собой наряд.

Дом на Ясеневой оказался закрыт, но на заднем дворе оперативники обнаружили старый гараж. Внутри – та самая машина. А рядом, на полу – окровавленная верёвка и перчатки.

– Экспертиза всё подтвердит, – говорит Виктория. – А по анализу следов – Бортников. Причём не один. Второй – кто‑то с другим ростом, мы определим точнее по следам обуви.

– Значит, убийство – сработанная пара. Одна рука – исполнитель. Вторая – кукловод, – произносит Мартов.

Он смотрит на карту, где соединяются линии маршрутов Лосева, Бортникова и… Кирилла Глушко.

– Убийство свидетеля – только начало. Кто-то очень не хочет, чтобы правда всплыла.

Он смотрит на реку, медленно текущую под окнами лаборатории.

А правда, как и тело, долго под водой не скрыть.

Глава 2: Скрытая угроза.

В лаборатории ЦКР тишину нарушал только гул серверов да лёгкое постукивание клавиш. Полина Дружинина, эксперт по цифровому анализу, сосредоточенно вглядывалась в экран. Перед ней на мониторе мигал восстановленный из памяти смартфона Игоря Лосева диалог. Большинство сообщений были удалены, но глубокая реконструкция вытащила часть фраз:

«…слишком опасно, если узнают, кто платил..».

«…я не буду молчать. В суд – и всё. У меня копии».

«…они следят. Даже здесь».

– Он знал, что за ним идут, – проговорила Полина вслух.

Из соседнего отсека вышел Кирилл Мартов, руководитель группы. На его лице – вечная маска недоверия и напряжённой аналитики.

– Новости?

– Похоже, Лосев действительно хранил копии документов. Он не только шёл на сделку со следствием, но и оставил запасные выходы. В последних сообщениях намёки на то, что он успел передать копии третьему лицу.

– Кому?

– Пока неизвестно. Но сообщение было отправлено через защищённый канал – внешний сервер с маскировкой. У меня уже алгоритм перебора.

– Действуй. Мы не можем позволить, чтобы улики исчезли.

Тем временем, следователь Алина Корнилова работала на месте, которое ранее считалось незначительным – старый дачный кооператив в пригороде. Он появился в отчёте по геолокации: телефон Лосева пробыл там вечером накануне смерти около получаса.

– Улица Песчаная, участок 14, – читала она в голос, сверяя координаты. Дом заброшен, но недавно кто-то разбирал завал на заднем дворе.

Оперативники разнесли дверь. Внутри пахло пылью и бензином. На полу – обрывки бумажных пакетов, пластиковая папка с разорванными файлами и пустой жёсткий диск.

– Кто-то пытался уничтожить данные, – заметил Данила Савельев, обыскивая кухню. – Но не очень профессионально. Пыль смыта – значит, были недавно. Дни два назад максимум.

На обломке папки отпечаток – идентифицирован как принадлежащий Роману Синицыну, бывшему сотруднику охраны одной из компаний, контролируемых криминальным авторитетом Сергеем Глушко.

– Вот и нить, – Мартов внимательно изучал фото. – У нас был исполнитель – Бортников. Теперь – возможный связной. Оба – бывшие сотрудники, тесно связанные с группой Глушко.

Эксперт Виктория Артамонова тем временем закончила обработку биоматериала с места обнаружения тела.

– Подтверждаю наличие следов третьего человека. Кроме Лосева и Бортникова, на куртке Лосева есть волос, принадлежащий женщине. Предварительно – Инга Черкасова. Сейчас работает в одном из теневых адвокатских бюро.

– Адвокат, связан с уголовниками… Классика, – буркнул Данила.

– Не просто адвокат, – поправил Мартов. – Она – неофициальный посредник. Много лет курирует сделки, где нельзя светить юристов. Если она рядом – это не случайно.

В тот же вечер Алина и Мартов встречаются с оперативниками УБЭП.

– Мы давно держим Глушко на прицеле, – объясняет офицер Левченко. – Но он осторожен. Через третьи руки, обнал, обособленные фирмы. Лосев был первым, кто пошёл на сделку с полным пакетом доказательств.

– И теперь он мёртв, – напоминает Алина.

– Да, – кивает Левченко. – А все, кто хоть раз пересекался с этой сетью, теперь в опасности. У Глушко длинные руки, а ресурсы – почти безграничны. Это больше, чем просто убийство. Это устранение угрозы бизнесу.

Полина возвращается с анализом зашифрованного мессенджера.

– Есть контакт. За день до смерти Лосев отправил архивный файл человеку под ником “Консул». Через TOR-редирект. Мы отследили конечную точку – ноутбук, зарегистрированный в кафе в центре.

На записях с камеры: молодой мужчина, спортивная куртка, лицо не видно. Время входа совпадает. Через 10 минут – уходит, забирая устройство.

– Флешка? – предполагает Мартов.

– Или целый ноутбук. А ещё – “Консул» заходил в сеть только один раз. Он знал, что делает.

Ночью на парковке бизнес-центра, где работает Инга Черкасова, срабатывает тревога. Прибывшие оперативники обнаруживают разбитую машину и следы борьбы. На асфальте – кровь, отпечатки ботинок, мобильный телефон.

– Увезли, – заключает Савельев. – Похоже, не хотят, чтобы она говорила.

– Или хотят, чтобы сказала только им, – произносит Мартов. – Она может знать, где копии.

Утром следующего дня звонит аноним. Срывающийся голос сообщает:

– Если хотите найти Черкасову живой – уберите наблюдение с «Консула». Он сам выйдет. Не вмешивайтесь. Иначе будет вторая утопленница.

Связь обрывается. Линия – не отслеживаемая. Но зацепка есть: упоминание «Консула» – значит, они знают, кто он.

– Нам подкинули ход, – говорит Мартов, обращаясь к команде. – Кто-то в группе Глушко просчитал, что мы не отдадим дело просто так. Это ультиматум. Значит, “Консул» – действительно опасен для них.

– Мы не отдадим его, – хмурится Алина. – Но чтобы спасти Черкасову – придётся пойти на встречу.

– Встречу – да. Но по нашим правилам, – отвечает Мартов. – Подготовьте фальшивого «Консула». Пусть думают, что мы выполнили их условия.

– И наблюдение? – уточняет Данила.

– Тройной периметр. Слежка, подмены, тепловизоры. И если они приведут нас к Черкасовой – мы вытянем всю цепочку. До самого верха.

Он смотрит на карту операций.

Местное преступное сообщество сделало первый ход. Но теперь – очередь ЦКР.

Глава 3: Звонок в пустоту.

Центр криминальных расследований (ЦКР) снова оказался на грани разгадки. Процесс расследования казался тонким и непредсказуемым, как попытка угадать, где именно под водой скрыта самая важная часть пазла. Кирилл Мартов был уверен: они на правильном пути, но что-то скрыто – что-то не дают сказать.

Он сидел за столом, глаза не отрывались от экрана, где мелькали последние данные. Несколько часов назад в расследование вмешались высоко профильные фигуры. Судя по всему, попытка скрыть убийство Лосева перешла на новый уровень. Кто-то не хотел, чтобы правда о его смерти вышла наружу. Вопрос был только в том, кто.

– Ты что-то нашёл? – спросила Алина Корнилова, заходя в кабинет, недовольная тем, что расследование тормозит. Она вытирала руки о джинсы, чувствовавшая усталость, но одновременно и неустанное желание найти след.

– Нашёл, – ответил Мартов, вдыхая дым от сигареты. – Мы вышли на «Консула». Он в своё время был вблизи Глушко, и, судя по всему, эта фигура ещё сильно в игре.

Данила Савельев, сидящий за другим столом, подключённый к массиву данных, без усталости сообщал последние сведения:

– Мы проанализировали все звонки с телефона «Консула». Интересно, что сразу после исчезновения Черкасовой была попытка дозвона на номер, принадлежащий Анатолию Рогову. Рогов – известный юрист, связанный с Глушко. И теперь мы понимаем, что он как раз мог быть тем звеном, которое соединяет все эти кусочки мозаики.

Алина склонилась к планшету, анализируя информацию. Глушко и Рогов? Мало кто знал, но в их тандеме был один секрет, который мог стоить многим.

– И что теперь? Мы идём за Роговым? – Алина, как всегда, была готова действовать.

– Не так всё просто, – перебил её Мартов. – Рогов теперь – ключ. Если он начнёт двигаться, то мы потеряем след. Но если мы не подойдём с осторожностью, то сразу попадём в ловушку.

В это время, в самом сердце города, в бизнес-центре, сотрудники ЦКР начали следить за действиями Рогова. Он, как и многие другие, был частью скрытого мира, где решения принимались за закрытыми дверями, а связи с криминальными элементами оставались неочевидными.

Почти сразу после начала наблюдения за Роговым, ситуация вышла из-под контроля. Была угроза, что все попытки выйти на него приведут к фатальным последствиям. В какой-то момент Рогов исчез с радаров, а его мобильный телефон оказался выключен. Это означало одно: кто-то заткнул его, кто-то устранил его как свидетель.

– Мы теряем его, – сказал Савельев, анализируя пустое пространство на экранах. – Это очень похоже на попытку прикрыть следы. И теперь, когда мы не можем контролировать его передвижения, они снова становятся в тени.

Но Кирилл не был тем человеком, который опускает руки. Он понимал, что даже если Рогова сейчас нет на экранах, его цепочка куда-то ведет.

– Мы должны действовать быстро. Поставим под наблюдение его ближайшее окружение. Ищите всё, что связано с ним, – сказал Мартов, холодно и уверенно.

Алина, по совместительству ведущая расследование, просматривала старые дела. Там, среди множества документов, её внимание привлекли несколько имен, связавшихся с Глушко и его окружением в последние недели. Это могла быть информация, которая пролила бы свет на новые подозрения.

– Здесь есть кое-что важное, – сказала она, выбрав один из документов. – Это архивы от старой фирмы, через которую Глушко обналичивал деньги. Но здесь не хватает информации. Мы можем взять это как точку для нового расследования, но…

– Давай! – Мартов резко прервал её. – Нам нужно больше, и быстрее. Никаких остановок.

В этот момент в кабинет вошел Савельев с новыми данными.

– Мартов, мы нашли следы. Человек, называющий себя «Консулом», встречался с Роговым три недели назад в одном из клубов города. Их разговор зафиксирован камерами. Звонки между ними тоже были – и достаточно частые.

Это был момент, когда всё стало на свои места. Слишком много нитей тянулось к одному человеку.

– Мы идём за ним. Пора. – Мартов встал, надел пиджак и, не глядя на коллег, вышел из кабинета.

Алина и Данила обменялись взглядами, понимая, что следующая операция может решить судьбу не одного человека, а целой цепочки. В деле было слишком много на кону. Смерть Лосева могла оказаться лишь верхушкой айсберга.

ЦКР завершал подготовку. Они были готовы: следили за Роговым, за его домом, за каждым движением. Но на этот раз они не были уверены, что их следы не подложены.

Тогда прозвучал звонок. Неожиданный, с кодом неизвестного номера.

– «Если хотите найти Рогова, откажитесь от следования. Не мешайте. Иначе будет ещё одна утопленница».

Звонок оборвался.

– Это ультиматум, – сказал Мартов, взгляд которого был твердым и сосредоточенным. – Но мы уже готовы.

ЦКР вошёл в финальную фазу. Игроки на поле начали двигаться, и правда могла быть ближе, чем они думали.

Но никто из них не знал, что именно на этот момент и был сделан следующий ход. И будет ли он окончательным.

Глава 4: Погоня за миражом.

Ночной город шумел фарами и дождём. Где-то в этих потоках света и воды исчезали следы. Но ЦКР не привык теряться в миражах.

В штабе на третьем этаже здания Центра висела цифровая карта. Маршруты, звонки, видео – всё сводилось в единое целое. Но пока это было похоже на хаос.

– Мы что-то упускаем, – проговорил Кирилл Мартов, стоя перед стеной экранов. – Черкасова исчезла, «Консул» – в бега, Рогов – под защитой. А у нас – одни догадки.

– Не совсем, – подала голос Полина Дружинина, аналитик. – Я проверила активность Рогова в последние дни. На одном из счетов его компании – странное движение. 1,3 миллиона рублей ушли на счёт, зарегистрированный на имя Анны Бортник.

– Родственница Бортникова? – уточнил Данила Савельев.

– Сестра. А самое интересное – за день до убийства Лосева она сняла половину суммы и купила билет в Черногорию. Но не вылетела. Камеры аэропорта её не засекли.

Мартов выпрямился.

– Она не уехала. Значит, хотела – но передумала. Или не дали.

– Есть ещё кое-что, – продолжила Полина. – На записи с камеры наблюдения возле здания, где находится фирма Рогова, виден момент встречи: Анна выходит из машины, а рядом появляется мужчина, похожий на… «Консула».

Алина кивнула, проверяя изображение.

– Это он. Фигура, походка, стиль – всё сходится.

Раннее утро. Группа ЦКР выезжает по адресу – квартира Анны Бортник, окраина города. Дверь вскрыта, следов взлома нет. Внутри – идеальный порядок.

Но на кухне – чашка с недопитым кофе и ключи на столе. А в ванной – сорванный полотенцесушитель. Труба капает, и всё это выглядит как… поспешный уход.

– Она ушла в спешке. Или её забрали, – резюмирует Савельев. – Но не подчистили всё.

Из шкафа достают женскую куртку. Внутри – мини-флешка. Улики.

– Надо к Полине. Немедленно.

Через час в лаборатории ЦКР флешка выдала содержимое: зашифрованные файлы, но с надписью в корневом каталоге – «Для Л»..

– Это для Лосева, – уверена Полина. – Он должен был это получить.

Документы раскрывают структуру, замаскированную под инвестиционный фонд. А по сути – сеть фиктивных фирм, через которые проходили обналиченные средства: закупки фейковых стройматериалов, «мёртвые» поставки, подставные подрядчики.

Во всех отчётах мелькает один код – FM-47.

– Это внутреннее обозначение одной из старейших схем Глушко, – комментирует Алина. – Ещё лет десять назад в деле «Оскол» упоминался такой шифр. Тогда не доказали, всё рассыпалось. Но теперь…

– Теперь у нас есть структура, суммы и исполнители, – уверенно говорит Мартов. – И всё это уходит в недра дела Лосева.

Тем временем приходит сообщение от УБЭП: найден автомобиль, в котором якобы везли Анну Бортник. Брошен на территории старого завода. Внутри – кровь, следы борьбы, а в бардачке – диктофон.

На записи:

– Я не могу. Это слишком опасно.

– Ты уже перешла черту. Либо ты передаёшь материалы, либо… твой брат так и останется виновным.

– Но он не убивал Лосева! Он не знал, что его используют!

– Тогда помоги доказать. Или исчезни.

Голос второго собеседника – мужской, холодный. Сличение подтверждает: это Рогов.

– Всё, у нас есть всё, – резюмирует Мартов. – Мотив, схема, попытка ликвидации свидетелей, шантаж, финансирование. Убийство Лосева – это не просто устранение. Это было запуском зачистки.

– А значит, Анна Бортник – следующий ключ, – говорит Алина. – И если её ещё не ликвидировали, мы должны найти её первыми.

Ночью поступает сигнал: в пригороде сработала тревожная кнопка в загородном доме, арендованном на поддельный паспорт. Отдел выезжает немедленно.

На месте – один мужчина в отключке, с травмой головы. Это – охранник Глушко. В кладовке – связанная женщина. Анна.

– Он ждал, пока за ней приедут, – говорит Алина, помогая снять с неё кляп. – Очередная зачистка. Не вышло.

Анна в шоке, но говорит чётко:

– Я не хотела скрываться. Просто хотела доказать, что брат не виноват. Эти данные… они не должны были попасть к Глушко. Я собиралась отдать их Лосеву. Но… опоздала.

Мартов кивает.

– Теперь вы под нашей защитой. Но началась совсем другая игра.

Он поворачивается к Савельеву:

– Завтра по этим материалам нужно закрыть все фирмы. А Глушко – пусть дышит последними днями на свободе.

Выясняется, что убийство Лосева было отчаянной попыткой не допустить его выступления в суде, которое разрушило бы всю преступную сеть.

Глава 5: Последний вздох.

Завтра утром должна была состояться пресс-конференция, на которой Лосев должен был сделать важное заявление. Спустя три недели после его смерти, на протяжении которых расследование находилось на грани провала, ЦКР, наконец, вышел на след. Однако то, что следовало за этим, не могло даже присниться в самых мрачных ночных кошмарах. Убийство оказалось лишь частичкой гораздо более сложной и опасной игры, в которой ставки были намного выше, чем они могли себе представить.

Кирилл Мартов стоял у окна, наблюдая за дождём, который не прекращался последние несколько часов. Он был устал, но целеустремлён. Перед ним лежал файл, который, возможно, был ключом ко всему расследованию.

– Я не могу поверить, что всё это было спланировано так давно, – произнёс он, обращаясь к Алине Корниловой, которая сидела рядом и разбиралась в новых данных.

– Мы не просто разоблачаем преступление. Мы вскрываем целую сеть. Лосев был не просто свидетелем, он был единственным, кто мог дать показания против Глушко, Рогова и ещё нескольких влиятельных людей, – ответила Алина, листая документы.

Пока она говорила, в голову Мартова пришла ещё одна мысль. Убийство Лосева не было случайным. Всё это было частью более масштабной схемы, в которой он и его коллеги едва успели сделать первый шаг.

– Мы теряем время, – пробормотал он. – Каждый час имеет значение.

Мартов резко встал и подошёл к столу. Полина, которая занималась анализом данных, сняла очки и посмотрела на него:

– Что нашли?

– Это не просто убийство. Лосев был важным свидетелем, и его смерть была частью борьбы за скрытие показаний. Но мы пропустили кое-что. Мы думали, что его убили для того, чтобы закрыть доступ к его информации, но на самом деле он мог быть убит именно потому, что его показания могли стать смертельной угрозой для целого ряда людей.

– И что они пытались скрыть? – спросил Данила Савельев, который подключился к разговору. Он был специалистом по кибер-угрозам и по информации, которую получал из интернет-сетей, мог выводить следы, которые другие бы не заметили.

– Лосев собирался огласить информацию, которая могла разрушить всю сеть, – сказал Мартов, бросая взгляд на последние данные. – У него было свидетельство, которое могло затронуть самые высокие эшелоны власти, но он так и не успел это сделать.

Лосев был не просто юристом. Он был одним из ключевых игроков в деле, которое могло бы разрушить финансовые схемы и коррупционные связи Глушко и Рогова. Его участие в расследовании скандалов вокруг строительства и фальсификации документов было лишь верхушкой айсберга. Лосев узнал слишком много. И те, кто не хотел, чтобы его показания стали публичными, сделали всё, чтобы не дать ему шанс рассказать правду.

– Мы упустили тот момент, когда его пытались заставить молчать, – сказал Мартов, поглаживая подбородок. – Лосев был не просто свидетелем. Он был на пути к тому, чтобы стать основным доказательством всей цепочки. Его смерть – это не конец, а просто начало…

Мартов и команда ЦКР решили вернуться к делу с самого начала, пересмотрев все улики. В ходе анализа стало ясно, что накануне своей смерти Лосев получал угрозы. Он не просто стал мишенью для криминальных групп. Его угрожали люди, чьи интересы пересекались с его планами. Особенно – Анна Бортник, сестра, которая, как выяснилось, была одним из скрытых свидетелей. Но, как показали данные, она была в тени – за её плечами стояли другие силы, гораздо более могущественные.