В руинах времени

Скорее всего так и есть, хотелось бы, чтобы это было так! Значит, скоро я проснусь и всё будет хорошо. Я провела рукой по стене – шершавая, постучала костяшками пальцев по белому камню и отскочила. Такого звука не может быть, когда стучишь по толстенному камню! Раздался протяжный гул, как будто я ударила железной палкой по огромной пустой металлической бочке. И тут же стих рокот завода, спрятанного за глухим ограждением. Каждой клеточкой тела я чувствовала опасность. Бежать? Но куда? Кругом равнина, да и ноги стёрты до крови. Я машинально спряталась за деревом, закрыла глаза и прижалась лбом к стволу. Мимо, по дорожке, прошелестели чьи-то быстрые шаги. «Человек» – подумала я, но от страха не могла даже шелохнуться. И тут, за своей спиной я услышала противный гул, а затем прикосновение. Меня нашли. Дрожа от ужаса, я оглянулась и заорала. Я ожидала увидеть кого угодно, человека с оружием, привидение, бабу-ягу или ещё какое-нибудь неведомое чудовище. Но на меня смотрел… воздух. В последствии я совершенно не могла подобрать слов, чтобы описать существо, осмелюсь даже предположить, что в арсенале многочисленных человеческих языков не найдётся нужных выражений. Говоря приблизительно, это был круглый сгусток воздуха, величиной со среднюю спутниковую «тарелку», которыми раньше частенько украшали свои окна любители попереключать телевизионные каналы. Либо же, могу сравнить это существо с большущей каплей воды, неведомо как поднятой и зависшей в пространстве. На мой пронзительный крик существо отреагировало резким неприятным звуком, похожим на звук распиливаемого железа, а по его поверхности, которое, по всей видимости, было лицом, пошла рябь. Я закрыла рот и встала перед ним. Что делать в таких ситуациях? Мама и бабушка научили меня многим глупым и бесполезным вещам, я твёрдо знала, как переходить дорогу, знала, что нельзя садиться в машину к незнакомым дядькам и даже (подумать только), тётькам, мне вложили в голову твёрдое понимание того, почему не стоит открывать дверь, не спросив, кто там? А вот что делать если, к примеру, окажешься черт знает в каком измерении перед колышущейся в воздухе каплей воды, которая к тому же явно настроена агрессивно, меня почему-то не научили.

Поверхность «капли» разгладилась и громкий металлический звук прекратился. Мы стояли друг напротив друга, точнее стояла только я, и ничего не предпринимали. Может быть им тут тоже не объяснили, как следует себя вести при встрече с маленькой незнакомой девочкой с растрёпанными кудряшками? Я сделала шаг вперёд, «капля» недовольно загудела. Значит оно меня видит. Осталось понять, плохо это или хорошо.

– Ты кто? – прозвучало из самого центра «сгустка».

– Саша, – пролепетала я.

– Зачем ты здесь?

– Я… не знаю, я здесь случайно и очень хочу домой.

– Подойди и дотронься рукой. – велел голос.

Я подчинилась и приблизилась, неуверенно протянула руку и прикоснулась пальцами к упругому прозрачному слою воздуха и тут же меня отбросило назад, как от удара током. Я больно шлёпнулась на спину и прокатилась по дорожке, разорвав футболку и исцарапав спину. А из капли послышался второй, более громкий и грубый голос:

– Бесполезна. – резко сказал кто-то невидимый.

– Тогда откуда она?

– Пока непонятно, потом уточним.

– Что будем делать?

– Вышвырни её отсюда.

– Но…

– Без возражений!

Уже первое слово было неприятно и обидно, а весь остальной разговор и вовсе не предвещал ничего хорошего. Я начала подниматься с земли и отряхивать шорты, но тут вдруг капля начала вращаться в воздухе и разрастаться в диаметре и из неё донесся писк, а потом потрескивания. Статическое электричество, догадалась я. Такой звук раздаётся, когда мы с Сашкой снимаем с большого куска оргстекла развешенные на нём для просушки фотоснимки, сделанные на мой древний фотоаппарат «Зенит», оставшийся ещё от моего деда. Я встала и покачнулась, попыталась обрести равновесие, но ноги мои почти оторвались от земли и меня стало «примагничивать» к капле, которая к этому моменту уже превратилась в воронку. Как-то сразу я догадалась, что это очень-очень плохо! Сопротивляться было трудно, я не могла даже встать на землю, можно сказать, я висела в воздухе и изо всех сил била ногами, лишь изредка царапая твёрдую землю носком сандалия. Меня тянуло в воронку, а я всем телом рвалась в противоположном направлении. Я не могла думать и оценивать, что происходит, я просто боролась за свою жизнь.

– Не сдамся ни за что! – шипела я сквозь зубы и продолжала битву со стихией.

В какой-то момент я почувствовала, что сопротивляться стало легче и тогда услышала голос:

– Давай, не сдавайся, ещё немного и я тебя смогу вытащить.

Говорившего я не видела, но голос донёсся откуда-то из-за деревьев. Собрав всю волю в кулак, я сделала отчаянный рывок и почувствовала, что кто-то схватил меня за локоть и сильно потянул на себя. Через мгновение страшная сила магнитной воронки перестала воздействовать на моё тело, и я со всего маха ударилась об человека. Самого настоящего человека! Взрослого. В сером вязаном свитере, о который так приятно укололась моя щека. Он удержал меня от падения и сказал:

– Первый раз вижу, чтобы так отчаянно боролись с порталом.

– Это портал? – удивлённо спросила я.

– Так тебе проще понять.

– Но оно разговаривало со мной человеческими голосами. Кто это был?

– Люди, говорившие с тобой, находятся там, – он указал на забор. – с помощью радиоимпульсной воронки, управляемой с базы, они могут следить за тем, что происходит за периметром.

– Понятно. Воронка – это видеокамера. – заключила я для себя.

– Ну давай, надо уходить.

Он взял меня за руку и повёл по тропинке, по которой я сюда пришла. Я оглянулась на портал – зловредная капля продолжала вращаться, пытаясь сожрать свою упрямую жертву. Чтобы как-то выразить свою неприязнь, я показала прозрачной круглой злодейке средний палец и зашагала рядом со своим спасителем.

– А нас не увидят? – спросила я.

– Не должны, но ты права, лучше подстраховаться.

Он достал из кармана светло-серых рабочих брюк металлическую палочку, провёл по ней пальцами, и она засветилась приятным изумрудным цветом. Он согнул палочку, образовав из неё круг и надел мне на голову, как венок из цветов.

– Вот так, – улыбнулся мужчина, – почти под цвет твоих глаз. Теперь тебя не увидят.

– Что это?

– Шапка-невидимка. – засмеялся он.

По дороге спутник спросил:

– Откуда ты здесь взялась одна?

– Я была во дворе дома с друзьями, когда провалилась сюда.

– Какого дома? Далеко отсюда?

– Не знаю, летом мы с бабушкой живём в городе Михайловске. Там я и была всё последнее время.

Мужчина остановился и как-то странно посмотрел на меня, потом удивлённо поднял брови и задал совершенно ошеломительный вопрос:

– На какой же планете этот твой Михайловск?

– З-земля. – пискнула я.

– С ума сойти. Ну ладно, пойдём.

Мы продолжили свой путь вдоль реки по пыльной, едва различимой тропинке. С одной стороны, я чувствовала некую радость от того, что только что спаслась из лап неведомой технической разработки, с другой – радость омрачалась непониманием происходящего.

– Люди из этой вашей воронки сказали, что меня нужно куда-то выкинуть. Что это означает?

– Эти люди не всегда используют научные достижения в мирных целях. Они боятся шпионажа и восстаний, здесь слишком многие недовольны торжеством человека над природой. Поэтому охрана гротов предпочитает отправлять в Долину теней прошлого всех, кого посчитает опасным.

– Что такое Долина теней прошлого? Где она?

– Нигде. Человек, выброшенный через портал в отрицательное измерение, просто растворяется во времени. Чтобы было легче пережить потерю близких, люди придумали Долину теней прошлого. Они воображают, что в Долине их родные продолжают своё существование. Наделяют вымышленное место прекрасными пейзажами и вечной жизнью.

– Религия! – догадалась я.

– Ты права. – улыбнулся мужчина.

Мы дошли до развалин уже знакомого мне дома. Незнакомец отпустил мою руку и подошёл к двери, снял с шеи серебряную цепочку с круглым кулоном и прислонил его к круглому железному отверстию на двери. В тот же миг руины исчезли и перед нами предстал очаровательный домик, окружённый густым садом из низеньких кустиков, покрытых всевозможными цветами. Белые стены дома были оплетены декоративным плющом, над дверью висел красивый старинный фонарик с золочёными узорами.

– Как красиво, – ахнула я, – но как такое может быть?

Мужчина рассмеялся.

– Рад, что тебе понравилось. У тебя на Земле это называется: «закрывать двери». Только здесь недостаточно просто закрыть дверь, здесь приходится всё прятать в безопасной параллели.

– Мы не на Земле?

– Нет.

– А где же мы?

Он не ответил. Мы вошли в дом, и я снова поразилась переменам.

– Но как же так? Снаружи дом небольшой, а здесь, внутри, столько места!

Действительно, дом поражал огромными просторными комнатами. Не буду сейчас вдаваться в ненужные описания причудливого интерьера, скажу лишь, что такой красоты и изысканности я не видела ни до, ни после моего визита к инопланетному незнакомцу. Он провёл меня в дальнюю комнату и попросил показать ушибы. Взял со стола шкатулку и достал из неё тюбик, очень похожий на губную помаду, повернул его и стал смазывать мои ссадины. Мягкая мазь тихонько шипела, но боли я не ощущала. Обрабатывая локоть на правой руке, он вдруг замер и пристально посмотрел на внутреннюю часть моего предплечья. Что он там нашёл? Обычная белая кожа с россыпью родинок, и грязными разводами, но не удивительно, после таких приключений. Удивлённо подняв брови, мужчина покачал головой, а потом продолжил возиться с царапинами.

– Ну вот, кажется и всё. Скоро заживёт.

– А что теперь со мной будет? Я не вернусь домой?

– Вернёшься, но придётся немного подождать.

– Чего?

– Когда время растянется.

Я совершенно ничего не поняла, но переспрашивать не было смысла.

– Как вас зовут? – запоздало поинтересовалась я, вдруг осознав, что нарушила все известные мне запреты и зашла в жилище совершенно незнакомого мне человека.

Хотя, наверное, меня несколько оправдывает тот факт, что незнакомец совсем недавно вытащил меня из воронки-людоеда. Да и, судя по всему, на далёкой планете действуют совершенно другие правила. Например, я чётко уяснила себе – не стоит стучать по всяким огромным каменным стенам.

– Кустов.

– А меня Саша.

– Знаю. Слышал, как тебя допрашивали из Грота.

– Откуда?

– Из Грота.

– Он за забором? Я думала там завод.

– В общем-то так и есть, твоими словами. Знаешь, – он помолчал, разглядывая меня, – вероятность твоего появления здесь так ничтожно мала, что её практически нет. Не могу понять, как такое произошло? – он снова посмотрел на мою руку и потряс головой, словно отбрасывая какую-то мысль.

Что я могла ему ответить? Восьмилетняя девчонка, игравшая в пиратов со своими друзьями, вдруг споткнулась и рухнула совершенно в другой мир, да ещё и не на своей планете.

Конечно, мне следовало бы задать ему массу вопросов, таких как, где их солнце, почему вода не блестит, почему почва каменная и белая и много-много других. Но я была испуганным ребёнком, пережившим такие события, которые многим не снились даже в самых фантастических кошмарах. Поэтому я просто сидела и ждала, когда «время растянется», не имея ни малейшего представления, что это значит.

Когда стемнело Кустов подошёл ко мне и сказал:

– Пора.

Моё сердце наполнилось надеждой и радостной тревогой.

– Ты хорошо помнишь то место на Земле, где была в последний раз? Можешь представить себе его так, как будто видишь на самом деле?

– Конечно.

– Отлично. Сейчас я покажу тебе дорогу вечности, идти тебе придётся одной и вот это лучше снять, – он убрал у меня с головы зелёный обруч, расправил его, и он снова стал обычной серой палочкой, похожей на железный прутик.

В дверь громко постучали и послышался крик нескольких раздражённых голосов. Кустов быстро повернулся ко мне и зашептал.

– Саша, слушай внимательно. В Гроте знают, что ты осталась на планете, тебя ищут, поэтому ты должна всё сделать чётко. Проводить я тебя уже не смогу, смотри, вот окно, вылезай в него пока я открываю дверь, сразу пригибайся и проходи под окнами вдоль дома, обогнёшь его, дойдёшь до блестящей трубы, там начинай идти от дома, прячась в тени. Когда пройдёшь кусты, увидишь пустырь – беги по нему и представляй свою Землю. Когда увидишь её на самом деле, окажешься дома. Всё. – помедлив, он добавил – до встречи, маленькая отважная Саша.

Он резко развернулся и пошёл по длинному коридору к двери. Свет в комнате погас. Я метнулась к окну и стала ощупывать рамы в попытках его открыть. Наконец я наткнулась на холодный выступ, потянула его и окно поддалось, створка плавно отъехала в сторону. В лицо повеял прохладный воздух с запахом пыльцы. Я выскользнула на улицу и тут же присела, прислушиваясь к окружающим звукам. Кажется никого, только из дома доносились шаги и грубые голоса. Надеюсь, у Кустова не будет проблем из-за меня. Я вытянула руку вверх и аккуратно задвинула оконную раму на место. Затем поползла вдоль дома, то и дело натыкаясь на ветки и путаясь ногами в зарослях плюща. Из окон надо мной лился яркий свет, освещая кусты вокруг дома, я же, прижимаясь к стенкам, оставалась в тени. Наконец, я увидела блестящую трубу позади дома. Покидать убежище было страшно, но нужно спешить, кто его знает, сколько тут у них растягивается это время. Набрав в грудь побольше воздуха, как перед прыжком в воду, я медленно стала продвигаться сквозь заросли, стараясь издавать как можно меньше звуков. Наконец, сад закончился. Я стояла и смотрела на равнину, залитую голубоватым свечением. Луны не было, похоже свет источает сама поверхность камня, днём кажущаяся белой и пыльной, а ночью превращающаяся в прекрасное мерцающее поле. Я медленно шагнула на камень. За спиной осталась зелёная стена буйной растительности и уютный домик с гостеприимным Кустовом. Впереди…

Слева от меня что-то щёлкнуло, я резко повернулась и, не успев рассмотреть подошедшего, рванулась с места и что было сил помчалась по полю. Хватит любоваться здешними пейзажами, пора возвращаться домой. Я неслась по светящемуся камню и пыталась представить свой двор, но в голове мелькали всякие картинки, то белые развалины дома, то берег реки с тополями… Никак не получалось сконцентрироваться. За спиной просвистело и по ногам ударил упругий кнут, мгновенно обмотавший лодыжки, ноги взметнулись в воздух, я полетела вниз, стремительно приближаясь своим лбом к каменистой поверхности враждебной планеты. Предчувствуя удар, я зажмурилась и увидела зелёную поляну, моих друзей, с хохотом бегающих по двору…

Шмяк! Тело ударилось о мягкую землю. Я провела руками вокруг себя и нащупала упругие стебельки трав, с упоением я погрузила пальцы в тёплую влажную землю. Ура! Проснулась! Я приподнялась на локтях и обнаружила, что лежу прямо посреди поляны, на которой мы иногда играли в футбол или бадминтон. Вокруг поляны росли кусты рябины и черёмухи, надёжно укрывая спортивную команду от посторонних глаз.

– Сашенька! – подбежавший Лекс был бледный и запыхавшийся, он помог мне встать и стал осматривать мою изодранную на спине футболку и грязные шорты. Заметив ссадины, он подул на них и спросил – больно?

– Нет.

– Саш… – начал он что-то говорить, но тут подбежали остальные ребята.

– Сашка, что с тобой случилось?

– Я споткнулась и упала. – сказала я чистую правду.

– А где ты была-то? Мы всё обыскали! Хотели уже бежать к твоей бабушке.

– Что, так долго искали? – я хотела понять, сколько времени я отсутствовала.

– Конечно долго, минут 15-20.

Долго! Да меня там два раза чуть не убили, я прошла километры по какой-то неизвестной планете, а у них тут прошло всего пятнадцать минут?

– Ну и где ты была? – строго спросил Саня.

– Я к пруду бегала.

– Зачем?

– Ну так, захотелось.

По Сашкиным глазам я видела, что он нисколечко мне не верит, но, как настоящий друг, не стал расспрашивать при всех. Весёлые игры возобновились, но мне уже не хотелось в них участвовать. Сославшись на усталость, я ушла в сторонку, а потом залезла на раскидистый ясень и стала смотреть сквозь зелёную крону дерева на закат. Чем ближе солнце приближалось к вершине виднеющегося холма, тем в большее количество красок окрашивалось небо. Тёмно-синее на востоке, ярко-голубое над моей головой оно постепенно переливалось в розовый оттенок, сгущающийся к горизонту. Нигде я больше не видела такого волшебства чистых красок, в большом городе никогда не бывает такого неба, там оно вечно закрыто сероватой дымкой, но здесь, в Михайловске, воздух прозрачен и ничто не мешает впитывать в себя чудеса природы. Долго побыть одной мне не удалось. Вскоре ко мне на дерево забрался Лекс и расположился на соседней ветке.

– Так и знал, что ты здесь.

Я улыбнулась. Мы могли часами сидеть в этом тайном месте, болтая и открывая друг другу свои детские мечты и секреты.

– Саш, расскажи мне, что случилось? Ты же не к пруду ходила. Я был там, искал тебя.

На мои глаза навернулись слёзы.

– Ты подумаешь, что я сумасшедшая.

– Не парься, я уже давно так думаю. – обрадовал друг.

Врать ему я не любила и не умела. Как-то изначально повелось, что он, будучи старше на два года, взял на себя заботу обо мне. От его внимания не ускользала ни одна мелочь в моём настроении и он, единственный, умел правильно подобрать нужные слова в любой ситуации.

На улице заметно стемнело, в нашем надёжном убежище пролегла тень и придала таинственную лёгкость разговору. Я рассказала ему абсолютно всё, что запомнила из своего приключения. Он сурово молчал, насупив брови. Я с надеждой спросила:

– Теперь понимаешь, что это был сон, или галлюцинация, видимо я ударилась головой, когда споткнулась и упала.

– Тогда где же ты была всё это время? И откуда такие царапины на спине и локтях?

– Не помню! Возможно, я где-то бродила, но в голове у меня был этот бред, и я не понимала, что делаю.

– Саш, – мой лучший друг смотрел на меня глазами, полными боли. – это был не сон. И не бред. Я бежал за тобой и видел, как ты споткнулась и упала в кусты. Я подбежал через пол секундочки. Тебя там уже не было.

После того первого случая, происшествия долго не повторялись и впечатления постепенно сгладились, превратившись в неясные воспоминания детства. Но, спустя лет пять, когда мы били уже тринадцатилетними подростками, меня снова «выбросило» из реальности. Не буду описывать все подобности, скажу лишь, что в тот раз я отсутствовала недолго, «волна» застигла меня зимой, по дороге к учителю математики, к которой я ходила на дополнительные занятия, чтобы подтянуть алгебру. Исчезла я, когда шла в сторону её дома, а появилась снова уже в её подъезде, двумя этажами выше нужной квартиры. Растерявшаяся, не зная, сколько прошло времени, я спустилась по лестнице и позвонила в дверь учителя. Оказалось, что я опоздала всего на пять минут. Извинившись и сославшись на то, что поскользнулась, упала и отряхивалась от снега, я прошла в дом и мы начали урок. После этого «волны» стали пугать меня с завидной регулярностью. Раз или два в год я оказывалась в неведомых мирах, но Кустова мне встречать больше не довелось. Конечно же, я обо всём рассказывала Сашке, которому даже не приходило в голову, что я фантазирую. Наоборот. Это я убеждала его, да и себя саму в том, что я страдаю каким-то видом сумасшествия, даже хотела признаться во всём маме, но друг стал горячо уговаривать меня не делать этого. Должна признать, что со временем случаи стали происходить всё реже и реже, а за последние три года и совсем ни разу не повторились.

Тем не мене, я бы предпочла совсем отказаться от подобной практики кочевать по Вселенной. Сидя в автобусе, по дороге в школу, либо гуляя по шумным улицам города, я смотрела на спешащих куда-то людей, озадаченных разными проблемами, либо беззаботных и неторопливых прохожих и думала, как же хорошо вот так спокойно ходить по миру и не бояться, что в любой момент ты можешь оказаться на неведомой планете. Как хорошо жить и не знать, что по космосу можно путешествовать без помощи ракет и топлива, без скафандров и надёжных напарников. Я бы предпочла не знать о существовании иных, кроме нашей Земли, обитаемых планет. За что мне эта исключительность?

Морс совершенно не планировал покидать моих коленок. У меня уже затекли ноги, а он только поудобнее укладывался при каждой моей попытке аккуратно поменять позу. Дотянувшись до стола я взяла кружку и стала пить чай. Я вспоминала все свои «выпады» из реальности и всё больше убеждалась, что сегодня снова столкнулась с волной.

– Саш, подумай, чем сегодняшний случай отличался от прежних? – настаивал на продолжении разговора Лекс.

– Пожалуй только тем, что я осталась в своём мире.

– Вот именно, подумай, что ты сама делала не так, как всегда?

Я напрягла мозги, но ничего конкретного вспомнить не могла.

– Честное слово, не знаю. Разве что… раньше волны приходили за мной, когда я была одна или с тобой. И ещё, перемещения происходят в момент моего падения, а сегодня волна сама подтолкнула меня, можно подумать, что я случайно оказалась на её пути, и… – я задумалась. – когда я почувствовала воздействие, я успела подумать.

– О чём ты подумала?

– О том, что сейчас не время выпадать, только не сейчас.

– Хорошо! Это уже кое-что, значит, можно предположить, что ты можешь управлять своими исчезновениями с помощью воли.

– Ничего хорошего. Не хочу я ничем управлять, я хочу ходить по своему городу и знать, что не провалюсь неизвестно куда в следующий момент.

– Желание похвальное, но невыполнимое. Судя по всему, выбора у тебя нет. Послушай, раз уж это снова началось, мы должны начать действовать. Раньше мы были детьми и кроме разговоров ничего не предпринимали.

– И что, интересно, мы можем предпринять сейчас?

– Мир огромный, в нём полно людей, занимающихся изучением необъяснимых явлений, целые научные институты исследуют возможности человека, пока неизвестные науке.

– Ты хочешь отдать меня на лабораторные опыты? Правильно!

– Не тебя на опыты, мы сами начнём опыты над «волнами», я лично не собираюсь ждать, когда одна из них отправит тебя в соседнюю галактику без обратного билета.

Всё предельно ясно. На самом деле, мой друг уже давно вооружился необходимой информацией, но держал карту в рукаве, пока меня ничего не беспокоило. Теперь же он полон решимости действовать и ничто не сможет его остановить. Он стал рассказывать мне о людях, готовых попытаться помочь разобраться в моём случае. Морс мерно сопел у меня на коленках, согревая своим упругим брюшком и, под бормотание Лекса я задремала в мягком глубоком кресле.

Утро началось с запаха кофе, который я почувствовала, ещё не открыв глаза. «Бабуля, что же ты делаешь, сейчас ведь опять всё подгорит, нужно скорее вставать, пока не запахло испорченным завтраком и мчаться на кухню, выводить оттуда войска, пока конфликт не перерос в вооружённый». За окном было уже светло. Я потянулась и…с ужасом обнаружила, что не могу поднять голову. Вообще! Я ощупало своё лицо, погримасничала, проверяя, работают ли мышцы и изо всех сил напрягла шею, пытаясь оторвать голову от подушки – результата ноль, и более того, голову пронзила боль, словно тысячи иголок впились в неё. Успев вспомнить симптомы всевозможных страшных заболеваний, я в отчаянии рухнула на место. Ну всё, конец мечтам и планам! Не суждено мне стать известным фотографом, моя жизнь закончилась, не начавшись. И тут я почувствовала, как тяжесть в буквальном смысле слова сползает с моей головы. И перемещается, ступая мягкими лапками вдоль моего тела, залазит на одеяло и взгромождается на грудь в обличие пятнистого шерстяного чуда.

– Морс! – заорала я, – ты что тут делаешь?

И только сейчас до меня дошло, что я не дома. Оказывается, я уснула у друга. На полу, вдоль кровати был расстелен синий надувной матрас, место ночёвки Сашки. Сдвинув кота, я встала и пошлёпала умываться. Ну и вид! Зеркало безжалостно отразило помятое лицо и всклоченные волосы, из которых Морсик умудрился свить себе гнездо, где благополучно и продрых всю ночь. Умывшись прохладной водой я, как сумела, распутала кудри, заколола их на затылке и пошла в кухню. Сашка в серых тренировочных брюках и синей майке хлопотал над сковородой, его русые волосы всё ещё были растрёпаны после сна.

– Тебе помочь? – спросила я друга.

– Лучше не надо, – с шутливой угрозой отказался друг. – знаем мы как вы готовите, госпожа бабушкин баловень.

Я хихикнула, Сашке прекрасно известны все таланты моей бабули, но, тем не менее, он постоянно подтрунивал над моей несамостоятельностью, дескать, живу с мамой и бабушкой, которые всё за меня делают. Конечно, это совершенно не так, каждый в нашей семье живёт своей маленькой самостоятельной жизнь, но так уж повернулись обстоятельства, что в силу своей увлечённости фотографией, опять же тянущейся из детства, я реже всех бываю дома.