Шелковые нити

скачать книгу бесплатно


***

Хлоя пробудилась ото сна, когда первые лучи утреннего солнца пробились сквозь занавески, отбрасывая теплые золотистые лучи на элегантную спальню Ричарда. Томно потянувшись в мягких объятиях шелковых простыней, она на секунду снова накрылась одеялом. Однако отсутствие Ричарда указывало на то, что он, скорее всего, вышел, чтобы предаться своему утреннему ритуалу курения.

Движимая растущим любопытством, Хлоя решила покинуть кровать. Когда ее босые ноги коснулись прохладного полированного пола, она почувствовала, как легкая дрожь восторга пробежала по ее спине.

Элегантно ступая на цыпочках по мраморному полу, она прошла мимо "гостевой" комнаты, где “гостил” в основном Чарли. Мягкие, мелодичные ноты доносились из комнаты, наводя на мысль, что он тоже уже пробудился ото сна.

Вскоре Хлою потянуло на природу. Выйдя через французские двери на хорошо подстриженную лужайку, она глубоко вдохнула, наслаждаясь бодрящей свежестью утреннего воздуха. Ее босые ступни коснулись покрытой росой травы, каждая травинка ласкала ее кожу, как нежный живой ковер. Это был восхитительный контраст с прохладным интерьером особняка, и Хлоя не смогла удержаться от улыбки.

Она наслаждалась ощущением того, что мир медленно пробуждается ото сна. Птицы пели ей серенады, а бодрящий ветерок нашептывал перспективы нового дня. Когда мир проснулся, Хлоя обнаружила, что на мгновение обрела покой, утренняя тишина окутала ее, как теплые объятия

Именно в этой безмятежной атмосфере она заметила Ричарда, грациозно взабравшегося на перила ограды, окружавшей внутренний сад. В одной руке он держал сигарету, тонкая струйка дыма поднималась вверх, в то время как другой сжимал телефон, прижатый к уху. Поглощенный разговором, он был сосредоточен, каждое слово, слетавшее с его губ, звучало властно.

Когда Хлоя приблизилась, она почувствовала внезапное желание прикоснуться к нему. Обхватив его сзади, она наклонилась, ее голова удобно устроилась у него на плече. Ричард выдохнул струю сигаретного дыма в противоположном направлении, подальше от нее, сохраняя невозмутимое выражение лица. Пока он говорил, она слушала, как он дает набор инструкций, связанных с криптовалютой.

Хлоя знала, что бизнес Ричарда охватывал несколько областей – недвижимость, криптовалюты и широкий спектр услуг, связанных с автомобилями. И все же это были хитросплетения, в которые она никогда глубоко не вникала. В этот тихий момент, когда она почувствовала его силу под своим прикосновением, она поняла, что Ричард по-своему жил в мире власти и влияния. И это был мир, который, когда она была рядом с ним, казался удивительно привлекательным.

– Это был приятный разговор? – спросила Хлоя с оттенком любопытства, как только Ричард закончил свой звонок.

Ричард выдавил из себя неуверенную улыбку и ответил: "Не совсем. Но не важно".

– Что случилось? – мягко спросила Хлоя.

Ричард взглянул на свой телефон, затем снова на Хлою.

– Я сказал, что это не важно, – раздраженно ответил он, меняя тему разговора. Хлоя, понимая, что некоторые вопросы лучше не затрагивать, просто поцеловала его в щеку, позволяя своей привязанности успокоить его.

Ричард глубоко вздохнул, выпустив струйку табачного дыма, которая смешалась с прохладным утренним воздухом. С видом открытости, который он редко проявлял, Ричард внезапно признался: "Знаешь, это я дал Чарли попробовать наркотики". Хлоя удивленно моргнула от столь внезапного признания, после чего посмотрела на него со смесью сочувствия и понимания. В его голосе слышалось сожаление, когда он продолжил: "В последнее время я часто думаю об этом. Это моя вина."

Заметив раскаяние, отразившееся на его лице, Хлоя растрогалась. Она наклонилась ближе, ее теплый взгляд встретился с его.

– Ты тоже был совсем молод, – утешила она. – Ты не мог знать, к чему это приведет. – Ее голос был полон сочувствия, попытки облегчить груз вины, который он нес за свой прошлый выбор.

Когда Ричард прикусил губу, Хлою накрыло всепоглощающее чувства сострадания к нему. Это был редкий момент уязвимости со стороны человека, который обычно излучал уверенность. Она наблюдала за его внутренним смятением, понимая, какое огромное бремя он нес из-за проблем Чарли. Хлоя хотела предложить утешение, донести, что ответственность лежит не только на нем, но правильные слова казались неуловимыми.

Она протянула руку и нежно положила ее на его ладонь – жест, призванный выразить ее непоколебимую поддержку. Ее прикосновение передало больше, чем когда-либо могли передать слова, дав ему понять, что она рядом с ним, что они справятся с этим вместе. Это было молчаливое обещание понимания и солидарности перед лицом его сожалений. Их окружали запах табака и негромкий утренний гул.

– Невежество не освобождает тебя от ответственности, а? – Ричард наконец нарушил молчание, слабая, невеселая усмешка тронула его губы.

– Ты не можешь нести ответственность за другого человека, – голос Хлои был мягким.

Ответ Ричарда по-прежнему был лишен особых эмоций, его взгляд был отстраненным. "Я должен нести ответственность за свои действия. Это одна из моих величайших ошибок в жизни".

– Я уверена, он тебя не винит, – сказала она, встретившись с ним взглядом, но Ричард отвел глаза.

– Он-то не винит… – вздохнул он. – Тем не менее…

В этот хрупкий момент Хлоя изо всех сил старалась хоть немного утешить мужчину, который редко позволял себе проявлять уязвимость.

– Чего я не понимаю, так это почему ты общаешься с Джоном. И уж тем более то, что Чарли видит в нем, – сказал Ричард после паузы, желая сменить тему.

– Он мой друг, – пожала плечами Хлоя. – Он добрый и понимающий.

– И тебе этого достаточно? – Ричард приподнял бровь. – Он посредственность. Наш мир и так налагает на нас бесчисленные ограничения, и он охотно добавляет еще больше, принимая религию.

– Он находит в этом утешение, – попыталась защитить его Хлоя.

– Значит, он не в состоянии найти поддержку в самом себе, – пожал плечами Ричард. – Именно об этом я и говорю – он слаб. – Хлоя почувствовала неприятное чувство внутри, когда Ричард продолжил. – В любом случае, я уважаю твой выбор. Наверняка он душка.

Разговор принял неприятный оборот, и Хлоя задумалась над словами Ричарда. Она понимала, что у него другой взгляд на отношения и дружбу, он уважает силу и независимость. Хотя Джонни, возможно, и не соответствовал критериям Ричарда, она все равно ценила их дружбу за поддержку и понимание, которые он ей оказывал.

Она глубоко заботилась и о Джонни, и о Ричарде, хотя они были очень разными людьми. Но когда она сидела там с Ричардом, его загадочная и сложная натура все еще сохраняла неоспоримое очарование, заставляя ее усомниться в собственных приоритетах и выборе.

Почувствовав напряжение, повисшее в воздухе, Ричард наклонился и нежно поцеловал Хлою.

– Прости, я не хотел тебя расстраивать. Сегодня я просто в немного меланхоличном настроении, – признался он. Она понимающе кивнула, подумав, что его настроение, должно быть, связано с мыслями о Чарли. Она понимала, что он несет тяжелое бремя, которое, возможно, только Чарли мог по-настоящему осознать.

4.

В теплых объятиях солнца тихая улица казалась безмятежным полотном, окрашенным оттенками умиротворения. Солнце заливало пейзаж теплым сиянием, его золотые лучи отбрасывали длинные пятнистые тени на тротуар. В воздухе витал тонкий аромат распускающихся цветов и свежей травы, которая, казалось, танцевала в ответ на легкий ветерок. Над головой простиралось светло-голубое небо.

В этом мирном оазисе отсутствие шумной толпы позволяло звукам природы занимать центральное место. Песни птиц и тихий шелест листьев сплетались в воздухе в гармоничную симфонию подобно тонким нитям.

Среди этой идиллической картины острый шпиль католической церкви поднимался подобно стреле, разрезая небеса. На его вершине в небо устремлялся крест – символ веры и маяк, видимый издалека.

Солнечный свет играл с витражами, отбрасывая калейдоскопические лучи, которые окрашивали землю в яркие цвета. Эхо каждого шага резонировало, усиливая ощущение величия, и позволяя глубоко оценить красоту, вплетенную в ткань этого тихого убежища.

Внешний вид церкви, выполненной из обветренного камня, со спокойным достоинством нес на себе следы времени. Вход, охраняемый старинными деревянными дверями, украшенными витиеватой резьбой, приветствовал как верующих, так и посетителей. Когда человек входил внутрь, воздух менялся, наполняясь благоговением и спокойствием. Высокий сводчатый потолок парил над головой, витражи украшали стены, каждая панель была шедевром ярких оттенков и замысловатых узоров.

Сидя в священной тишине церкви, Джонни ерзал, переплетя пальцы и задумчиво уставившись на полированный пол. Нарушив священную тишину, он признался: "Я чувствую себя брошенным".

– В моменты одиночества сердце может отзываться эхом пустоты. – Святой отец, почувствовав боль Джонни, обратился к нему с мягким пониманием. – И все же, дитя мое, в этих священных стенах ты на самом деле не одинок. – Пока Джонни продолжал бороться со своими эмоциями, Святой Отец говорил успокаивающим тоном. – Бремя жизни может быть тяжелым, но в этих стенах ты найдешь убежище. Пусть божественное присутствие утешит твое встревоженное сердце. – В безмятежной атмосфере церкви эхом прозвучали слова Святого Отца. – Сохраняй веру, ибо предстоящий путь может быть трудным. И все же помни, что есть путеводный свет, который неизменно сопровождает тебя даже в самые темные часы.

С каждой произнесенной фразой Джонни чувствовал постепенное облегчение своего бремени. Мудрость Святого Отца стала источником утешения, мягко направляя его сквозь тени его эмоций. Неуверенный голос Джонни прорезал тишину, выражая чувства, которые пустили корни в его сердце: "Она так сильно изменилась. Такое чувство, что она открыла для себя новый мир со своим парнем, и… Я чувствую, что исчезаю", – признался Джонни, не отрывая взгляда от пола с замысловатым рисунком. "Раньше она была единственной, на кого я всегда мог положиться, но теперь она словно чужая в этой новой жизни", – продолжил Джонни, его слова были нежными, но с оттенком чувства потери. "С тех пор, как она покрасила волосы и сменила стиль, она словно стала кем-то другим", – продолжил Джонни, и в звучании его слов чувствовалась тоска.

Пока Джонни боролся с чувством утраты и меняющейся динамикой, Святой Отец, обратился к нему. Его голос, проникнутый состраданием, резонировал с вечной мудростью.

– Перемены – неизбежная часть жизни, сын мой. Иногда путь, по которому мы идем, принимает неожиданные повороты и дороги могут показаться незнакомыми. И все же в лабиринте перемен таится возможность для возникновения новых связей, – его слова пролились бальзамом на израненный дух Джонни. – Прими приливы и отливы жизни, сын мой, – сказал Святой Отец.

В тихих объятиях церкви беспокойство Джонни проявлялось в неуверенных словах. "Я беспокоюсь о Хлое. Этот Ричард, кажется, имеет на нее слишком большое влияние, понимаете?"

– Сомнения и беспокойство часто сопровождают перемены, – сказал Святой Отец. – Естественно испытывать беспокойство за тех, кто нам дорог. Тем не менее, путь понимания не всегда может быть проложен с немедленной ясностью.

– Я просто не хочу, чтобы он ее контролировал, – вздохнул Джонни. – Но она бы даже не послушала меня, если бы я сказал ей это.

Святой Отец мягко кивнул, как бы признавая серьезность беспокойства Джонни. "В сердечных делах терпение и сострадание – верные спутники", – сказал он, и его слова эхом разнеслись по священному пространству. "Люди меняются под влиянием различных сил. Твое беспокойство – свидетельство твоей заботы о Хлое".

Джонни выводил узоры на холодном древнем камне под собой. "Но что, если она этого не видит? Что, если она окажется втянутой во что-то разрушительное?"

В глазах Святого Отца, безмятежных источниках мудрости, отражался мерцающий свет свечей. "Путь к пониманию часто требует времени и самоосмысления. Будь верным другом, направляй ее с добротой, и пусть ветры мудрости донесут твои слова до ее сердца".

Когда Джонни впитывал, он обнаружил проблеск надежды среди своих тревог. С последним вздохом Джонни поднялся со скамьи, эхо его шагов отдавалось в тишине церкви.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ.

1.

Хлоя сидела за туалетным столиком, нанося макияж. Мягкое сияние лампочек обрамляло ее лицо, пока она тщательно растушевывала тени для век. На ней было черное платье, простое, но элегантное, которое она выбрала для неофициальных мероприятий. Ее пальцы грациозно двигались, когда она подводила губы красным оттенком, завершающим штрихом к своему образу.

Когда Ричард вошел в комнату, ее внимание переключилось со своего отражения на его. Он излучал ауру утонченности в своей идеально сшитой одежде, его хлопковая черная рубашка, накрахмаленные брюки и серебряная пряжка на ремне создавали впечатление сдержанного изящества.

Ричард прислонился к дверному косяку, не сводя с нее глаз. "Ты готова?" – спросил он, и в его голосе послышались нотки нетерпения.

Хлоя улыбнулась, теперь ее макияж был закончен. "Всего несколько последних штрихов", – ответила она, взглянув на свое отражение.

Глядя на себя в зеркало, она чувствовала растущее волнение по поводу предстоящего дня. Они собирались посетить скачки, за которыми последует шикарный ужин в престижном ресторане. Предвкушение и перспектива разделить эти моменты с Ричардом придавали ей особый оттенок восторга.

Когда Хлоя осторожно застегивала ожерелье у себя на шее, она чувствовала на себе взгляд Ричарда через зеркало. Его руки плавно двигались, стягивая волосы в низкий конский хвост – небрежная, но симпатичная прическа, которая идеально ему подходила.

– Мой друг устраивает вечеринку, – начал он мягким голосом, – Мы можем отправиться туда сразу после скачек, или ты все еще настроена на ужин?

Отражение Хлои улыбнулось, ее пальцы деликатно застегнули ожерелье.

– Спасибо, но я уже запланировала встретиться с Джонни после ужина. Ты можешь отправиться на вечеринку прямо со скачек; я перекушу по дороге.

Выражение лица Ричарда изменилось, его тон приобрел повелительные нотки, когда он произнес: "Встретишься с Джонни завтра".

Хлоя остановилась, ее отражение в зеркале рисовало ее внутренний конфликт. У нее были планы с Джонни, но настойчивость Ричарда поставила ее перед выбором, которого она не ожидала. С тех пор как она встретила Ричарда, она окунулась в абсолютно новый мир, и иногда его притяжение казалось сильнее, чем та жизнь, которую она знала раньше.

Хлоя обернулась, ее брови нахмурились в замешательстве. "Рич, – начала она, – мы уже договорились. Я не могу каждый раз отменять планы с Джонни, особенно когда мы давно не виделись."

– Он не при смерти, – голос Ричарда стал холодным и непреклонным. – Ты можешь встретиться с ним в другой раз. И не называй меня Рич. – В его словах чувствовалась окончательность, дававшая понять, что для дальнейшего обсуждения нет места.

Хлоя почувствовала растущее волнение, пытаясь отстоять свои планы встретиться с Джонни. Резкая перемена в поведении Ричарда сбила ее с толку. Она изо всех сил пыталась подобрать нужные слова, ее голос дрожал от неуверенности.

– Но… Я просто… Я имею в виду, я не могу все время отменять наши планы. Он мой друг, – сказала она, слова вырывались отрывками, ее глаза искали хоть какое-то понимание в ледяном поведении Ричарда.

Взгляд Ричарда внезапно сменился с холодного на раздраженный. "Знаешь, Хлоя", – сказал он. – Все, что я тебе даю, все, что я делаю для тебя, ты ничего не ценишь. Ты эгоистка и нахлебница."

Хлоя была ошеломлена резкой переменой в поведении Ричарда. Его слова глубоко задели ее, и она почувствовала смесь удивления и обиды.

– Ч-что? Почему ты так злишься? – она запиналась, ее голос дрожал, когда она пыталась осмыслить резкие обвинения, которые он только что бросил в ее адрес.

Поведение Ричарда резко изменилось, его очаровательный облик сменился угрожающим. Его глаза тревожно заблестели, когда он произнес тихим, твердым тоном: "Не оскорбляй меня, моя дорогая. Не часто я нахожу кого-то вроде тебя, кто стоит моего времени, – его пристальный взгляд окинул ее с головы до ног, его голос стал холоднее, когда он продолжил, – Может быть, ты все-таки не заслуживаешь такого внимания."

Хлоя почувствовала, как ее мир рушится вокруг нее, когда горечь его слов ударила ее, как пощечина. Она едва могла сдержать слезы, которые навернулись ей на глаза, когда она, запинаясь, произнесла тихим, сдавленным голосом: “Прости. Я пойду с тобой”. Словно тяжесть всего мира свалилась ей на плечи, и она не могла смириться с мыслью о потере связи, которая была у нее с Ричардом. Это было болезненное решение, но она не хотела рисковать потерять кого-то, кто так много значил для нее.

Ричард остановился спиной к двери, его рука застыла над дверной ручкой, излучая кипящий гнев, который, казалось, поглотил его целиком. После затянувшегося мгновения он развернулся, выражение его лица все еще оставалось мрачным, и поднял руку, приказывая ей замолчать.

– В этом нет необходимости, моя дорогая, – произнес он напряженным, едва сдерживаемым голосом, в то время как его пристальный взгляд буравил ее глаза. – Тебе здесь больше не рады.