Их лучшая игра

Они болтали о мальчиках, о музыкальных группах, о языках программирования, о будущей работе и поиске подработки. В какой-то момент Кристина заговорщически наклонилась к остальным и рассказала следующее:

– Я недавно гуляла с Малининым – ну, тот бритый из центра, – он мне болтнул про одно интересное место. Говорит, там студенты могут подзаработать, но неофициально, ясен пень. Такие бабки официально платить не будут.

– Небось притон, – не удержалась Юля, поправив серую кофточку, застегивающуюся под горлом. – За что еще студентам будут много платить?

– Ой, молчи, я же не договорила. – Кристина рефлекторно пригладила розовые перья волос и продолжила: – Я спросила у него: не интим ли там нужно предлагать? Он сказал – нет. Работа барменами, официантами, уборщиками. Но заведение такое, необычное. Что-то вроде… как же его там называли… бара «Гадкий койот» или «Бурлеска».

– Ого! – хмыкнула Лиза. – Не знала, что такие существуют.

– Да их было полно после выхода последнего фильма, но там матерые тетки с лишними кило выступали, – Кристина откинулась на спинку дивана и вальяжно потянула коктейль из бокала. – Но, насколько я поняла, это заведение круче. Как минимум потому, что берут туда не всех и выступает там только симпатичная молодежь. Тебя, Юля, точно бы не взяли.

– А я и не рвалась, – фыркнула та. Киру удивило, что намек на неказистый внешний вид девушку никак не обидел.

Тем временем Кристина продолжала:

– Вход туда возможен только совершеннолетним, а программа выступлений прям очень обширная. Малинин говорит, там одни богатеи сидят.

– Он откуда столько знает?

– Знакомый его там подрабатывает. После первой смены новый комп прикупил, после второй – на вокал записался. Ты же знаешь, сколько сейчас уроки вокала стоят? Закачаешься.

– И что же, ты сама хочешь туда попасть? – не скрывая усмешки, спросила Лиза.

– Для этого мне нужно будет похудеть и начать мыть голову. – Кристина вдруг неестественно захохотала, и девчонки ее поддержали. По-видимому, грязная голова Кристины воспринималась как нечто незыблемое.

Всю дорогу до дома Кира думала о том, что сказала Кристина. Она представила новый ноутбук у себя на столе и как ходит к репетитору по языкам программирования, даже лицо мамы представила в момент передачи купюр на еду и одежду. Приятное чувство растеклось по всему телу, пасмурная улица стала выглядеть ярче, а прохожие – приветливее. Но потом она ухватила свое отражение в случайной витрине. Могло ли это бледное лицо с тонким длинным носом и прямыми волосами до плеч считаться достойным того, чтобы разносить напитки в элитном клубе?

Дома бабушка и мама смотрели фильм о неунывающей, но, к сожалению, стареющей Бриджит Джонс. На столе перед ними быстро опустошалась вазочка с печеньем и конфетами, а от осенней промозглости спасал горячий чай. Кира отметила, что, как только отца не стало, мама начала налегать на сладкое и ожидаемо набрала вес. Обратить на это внимание – значит вызвать у нее расстройство и чувство вины, чего Кира ни в коем случае не хотела. Что ж, иногда нужно просто подождать, чтобы человек сам дошел до важной мысли. Пусть даже для некоторых тревожный звоночек раздавался слишком поздно.

Своей комнаты у Киры не имелось, поэтому, скинув куртку и вымыв руки, она с ловкостью заправского шпиона прошмыгнула на кухню. Почему-то отрывать кумушек от просмотра кино ей совсем не хотелось. Однако, за какую бы лекцию Кира ни бралась, мыслями она все равно возвращалась к клубу. В воображении расцветали образы разукрашенных девиц в тонких платьях на бретельках. Они вихляво качали бедрами из стороны в сторону, а на заднем плане глубоким голосом пела Шер[4]. Полутона заведения и сигаретный дым рисовали киношную картинку, отчего по телу Киры бегали мурашки.

Этой ночью ей снилась старая музыкальная группа и гитара, которую пришлось вернуть другу до переезда.

Утром, пока мама и Кира собирались на работу и на учебу, пришла бабушкина сиделка. Старушка ворчала, что справится и без нее и дочь только зря тратит деньги, которые пригодились бы Кире.

Мама же остановилась в прихожей и вытащила кошелек.

– Слушай, я же тебе на карманные уже давно давала, – виновато произнесла она, – вот, возьми. – Мама сначала вытащила тысячную купюру, потом за секунду передумала и достала пять тысяч. Кира видела, как дрожит ее рука, и прекрасно понимала, что если мать отдаст ей такую сумму, то у нее самой останется денег разве что на проезд и один перекус. Стало даже совестно.

– Не нужно, мам, тысячи хватит. У меня еще с прошлого раза осталось, – солгала Кира.

Мама взглянула на дочь пронзительным взглядом, на мгновение Кира увидела блеск, как перед слезами, но мама вовремя отвернулась, и из-за спины послышалось сдавленное: «Спасибо, дочка».

Кира заставала маму плачущей довольно часто. Та старалась горевать в уединении, так, чтобы ее никто не слышал и ни в коем случае не успокаивал. Но Кира замечала покрасневшие глаза и оплывший нос, вымученную улыбку и дрожащие пальцы. Она так хотела помочь матери, так хотела поддержать ее, но что она могла?

Потеря мужа и отца обеим далась тяжело, а все планы на жизнь в одно мгновение обратились в пепел.

Уходя из дома, Кира снова подумала про клуб:

«Чем черт не шутит, может, стоит попробовать?»

И после этой единственно правильной, на ее взгляд, мысли Кира задумала тщательнее расспросить Кристину о заведении.

В этот раз Кира уселась с новыми подругами. Те ее практически не замечали, мусоля очередную сплетню, поэтому она решила получше рассмотреть однокурсников. Некоторые уже запомнились и по именам, и по фамилиям. И все же попадались новые лица. Видимо, кто-то прогуливал пары или болел. На галерке, ближе к окну она увидела смуглого паренька в гавайской рубашке, расстегнутой на три пуговицы. Этот легкий образ навевал мысли о жарком лете. В печальном взгляде читалась глубокая скука, но, как ни странно, Кире показалось, что ее вызвали совершенно не занятия. Парнишка думал о чем-то другом. Из-под рубашки выглядывала тонкая нить небольшой татуировки, ее можно было спутать с украшением. Что там написано? Что-то на латыни?

Следом взгляд скользнул по крепким рукам и пальцам, беспорядочно блуждавшим вдоль гладкой поверхности парты. Классика. Парни, которые приходят без тетрадей и ручек с одним листочком для записей. А где его ноутбук?

В ту же секунду Киру пронзил острый взгляд черных глаз. Парень смотрел исподлобья, без агрессии, но с нажимом, словно одной силой мысли планировал оттолкнуть наблюдателя. Его узкое лицо с выразительными скулами вытянулось, и одна бровь порхнула вверх, выражая искреннее недоумение. Кира тотчас отвернулась, скрывая замешательство и невесть откуда взявшуюся тревогу.

На перекличке ничего необычного не произошло. Разве что Кира узнала: незнакомца с острыми скулами зовут Даниил Видов. Тот самый Видов, который долго не появлялся на занятиях и, по словам однокурсников, куда-то исчезал посреди пар.

В природе человека заложено любопытство ко всему таинственному и непознанному, поэтому Кира использовала любую возможность, чтобы ненароком взглянуть на Видова. А затем ее тронул за плечо однокурсник ярусом выше.

– Ручка есть?

Задумавшись, Кира отреагировала не сразу.

– Да… да, конечно, где-то была. Тебе какую: черную, синюю?

– О, я не знаю.

Кира с подозрением сузила глаза, а однокурсник быстро повернулся и спросил что-то у того, кто сидел еще выше. Цепочка вопросов привела к Видову, тому самому, с одним листочком. Теперь все стало понятно.

– Любую, – вернулся гонец с посланием.

– Тогда черную.

Кира наблюдала, как ее собственность передается по рядам, и почему-то подумала о плате Дону мафии. Может, всему виной был таинственный образ Видова с татуировкой на груди и черными как смоль глазами?

– Тебе передали «спасибо», – сообщил все тот же однокурсник.

– Простого кивка было бы достаточно. Но… ладно.

Кира вернулась к лекции, отметив, что за эти полчаса не написала ни строчки.

Видов исчез так же быстро, как стипендия после похода в торговый центр. Вот минуту назад он стоял в толпе возле очередной аудитории – и вот гавайская рубашка, разбавляющая черно-серые краски осенних толстовок и водолазок, испарилась за долю секунды.

– Кого выглядываешь? – Лиза подошла сзади, неся в руке стаканчик с горячим кофе.

– А этот Видов, он…

– Понравился?

– Не знаю даже, он какой-то… странный. Ну кто ходит в рубашке в такой холод?

– Куртка теплая, наверное, – пожала плечами Лиза. – Мы его плохо знаем. Появляется здесь нечасто, но экзамены сдает на отлично. Похоже, работает, но от заочки отказывается. Преподаватели относятся к нему со снисхождением, а почему – не в курсе.

– Ясно, – исчерпывающе заключила Кира. – Он ручку мне не вернул.

Кристина написала адрес заведения на обратной стороне бумажного фантика от конфеты «Коровка». Кира подумала, как комично будет выглядеть на пороге шикарного клуба с подобной наводкой в руке, но потом решила, что лучшая визитная карточка работника – это внешний вид. И вот тут крылась проблема: у Киры не было ни одной новой симпатичной вещицы. Весь гардероб занимали толстовки, джинсы, широкие футболки, кеды и громоздкие сапоги. Да, было одно черное приталенное платье, но примерно через месяц ему исполнится ровно пять лет со дня покупки.

«Хотя, если удалить катышки…» – подумала Кира, когда кто-то грубо толкнул ее сумкой.

Она стояла в коридоре института перед окном. Оставалась последняя пара, и Кира ждала ее с нетерпением.

– Аккуратнее! – не удержалась она.

«Гном» с жидкой рыжей шевелюрой агрессивно дернулся в сторону Киры. Он хотел бы угрожающе нависнуть, но рост не позволял.

– Что ты вякнула? – брызнул слюной он.

– Серьезно? Тебе пять лет? Или мы на «зоне»? – Кира с трудом удержалась от того, чтобы не рассмеяться.

Позади гнома стояла, по всей видимости, его «Белоснежка». Девушка так сильно выбелила себе лицо, что оно контрастировало с розовой кожей на шее. Туго затянутые на затылке волосы и острые стрелки придавали внешнему виду стервозности.

– Это новенькая наша, – противно пропищала «белоснежка». – Доярочка из провинции.

– То-то я и вижу, – ухмыльнулся гном, – тебе че, джинсы новые не завезли?

– Как и тебе мозги, – не осталась в долгу Кира и отвернулась от мерзкой парочки.

– Нет, ты слышишь, как она говорит со мной! – От кривляний гнома пахнуло плохой актерской игрой. Что-что, а этого Кира на дух не переносила.

Она резко развернулась, вперив злой взгляд прямо ему в лицо и, буквально выплевывая каждое слово, сказала:

– Послушай сюда, недомерок, может, кого-то твои наезды и пугают, но не меня. Забирай свою жабу и вали на все четыре стороны. Смотри в оба, когда идешь по коридору, ты не такой широкий, чтобы задевать прохожих. Меня тошнит и от тебя, и от вашей пресловутой Москвы. Была бы моя воля, я бы осталась в своем Задрыпинске, лишь бы не видеть выбеленных до одури лиц вроде этого. – Кира бросила колкий взгляд в сторону Белоснежки. А затем, не дожидаясь реакции ошарашенной парочки, схватила рюкзак и направилась в нужный кабинет. Конфликтовала она редко, но когда сталкивалась с откровенным хамством, то ее разрывало на части.

Еще половину пары она пыталась успокоиться, а вторую половину размышляла над подработкой. Писала конспект Кира на автомате, решив, что с материалом разберется дома.

Глава 5

Субботним утром Кира стояла на пороге довольно обычного заведения, вроде кафе или недорогого ресторана. И только свисающие с вывески стринги говорили об обратном.

Крупный мужчина на входе уточнил, куда она идет, попросил паспорт и обшарил рюкзак вместе с одеждой. Выяснив, что гостья совершеннолетняя и отдыхать в клубе не собирается, пустил ее дальше.

– По коридору и в подвал.

Внутри небольшого помещения царил полумрак, и на секунду Кира пожалела, что не сказала маме правду. Та думала, что она у новой подруги – Лизы. Обычно Кира делилась с мамой всем, у них почти не было секретов. Однако признаться в желании устроиться работать в ночной клуб Кира не могла. Мама не стала бы противиться, но, зная ее характер, Кира была уверена, что та не будет спать ночами. О новом месте работы можно и позже рассказать. К тому же задерживаться здесь она тоже не планировала: заработает на репетитора – и хватит.

Облупленная штукатурка на стенах не внушала доверия. Да и мокрые подтеки с плесенью на потолке говорили о прохудившейся крыше.

«Какая элита сюда попрется?» – подумала Кира. Но как это часто бывает, она сильно ошибалась.

У входа в подвал ее ждал еще один охранник. Этот выглядел презентабельней и говорил с учтивостью. Образ Киры – девицы в толстой куртке, капроновых колготках и грубых армейских сапогах – его не смутил.

– Если вам нужен хозяин, он внизу. Правый коридор, первая дверь слева.

Нервно почесывая руку, Кира осторожно спустилась. Тревога нарастала. Она чувствовала себя мышью, загнанной в ловушку. Оставалось только надеяться, что Кристина не обманула.

Сжав обертку от «Коровки» в кармане, Кира шагнула в задымленное фойе. Красные, голубые и сиреневые тона создавали томную атмосферу дорогого веселья. Вдруг затея показалась Кире безумно глупой. Как можно было повестись на такое? Какой-то жуткий клуб, похожий на публичный дом, а она в тонком платье и в одних колготках. В рюкзаке даже перцового баллончика нет.

Кира поежилась, словно от холода, и направилась в нужный коридор. Там яркие огни разрывали искусственный туман. Не успела она подойти к нужной двери, как та резко распахнулась и оттуда вышел молодой человек в экстравагантной одежде. Она не рассмотрела его лица, только заметила зализанную назад черную шевелюру и просвечивающие сквозь штаны стройные ноги.

– Я и так дал тебе шанс выступать на сцене! – кричал кто-то ему вслед. Владельца противного голоса она не видела. – Денег он захотел больше… тут всем нужно, не только тебе.

– Они приходят меня послушать и группу! – не оборачиваясь, крикнул парень.

– Ошибаешься! Клиентам нужны только ваши мордашки и тела! Им нравится смотреть на молодежь, нравится чувствовать ваш запах! Так они вспоминают, что тоже когда-то были молодыми! Ты все равно мой, Дэми, тебе деваться некуда!

Сначала из кабинета раздались вопли, а затем оттуда выскочил худосочный мужичок лет под пятьдесят. В неестественно длинных пальцах подрагивала пачка денег.

Киру он заметил не сразу, только когда парень ушел в зал.

– Так. Ты кто?

– Пришла устроиться на подработку, – решительно заявила Кира, уняв дрожь в голосе. – Вам нужны официантки?

Взгляд мужчины изменился, в нем появился алчный блеск и что-то еще.

– Кто порекомендовал?

– Стас Слуцкий. – Кира скороговоркой заучила фамилию нужного парня, которую ей назвала Кристина.

– Зайди ко мне в кабинет. Да не бойся, не трону.

Кира переступила порог душной комнатенки с кипами бумаг и необычными костюмами на стенах.

– Нравятся? – улыбнулся мужчина, указывая на костюмы.

– Нет. Но если нужно это носить – буду.

Хозяин заведения рассмеялся.

– Правильный подход. Смотри, у нас есть те, кто разносит еду и напитки, а есть те, кто ходит и все убирает. Блеванет клиент в туалете – нужно убрать. Кто-то устроит перепихон и забрызгает стены – нужно убрать. Так вот, уборщиц у нас не хватает.

Кира стиснула зубы и вымученно улыбнулась.

– Хорошо. Сколько вы платите?

– Зависит от посетителей. Иногда за вечер ребята могут заработать до пятидесяти тысяч.

Кира чуть не поперхнулась. За один вечер такая сумма?

– Они же не обслуживают клиентов в плане… – начала было Кира, красноречиво кивнув на ширинку мужчины.

– Только по собственному желанию и только если есть медицинская карточка. Мне тут спидозники не нужны, ты же понимаешь. Еще не хватало кого-нибудь из этих заразить. По судам затаскают.

– То есть, если я хочу быть только уборщицей, я ею и буду, верно?

– Верно.

– И вы, не боясь, все мне вот так выкладываете? А вдруг я из налоговой? – Любопытство было у нее от отца.

– Ну, Стаса я знаю хорошо, он трудится у нас уже три года. Ровно с того момента, как поступил в универ. Да и, собственно, чего мне бояться? По бумагам вы все – волонтеры. А гости у меня такие, что не дадут расползтись нелестным слухам.

Кира отпустила нервный смешок.

– Сегодня вечером готова приступить? Ожидаем наплыв. Суббота же.

Кира прикинула, что скажет маме, если поутру ее одежда и волосы будут вонять сигаретами, а руки – хлоркой или алкоголем. Мама доверяла своей дочери и лишних вопросов не задавала, предпочитая помочь ребенку таблеточкой от головы. Так было с первым похмельем Киры, когда та наклюкалась пива после вечеринки музыкальной группы.

– Готова. Мне нужно переодеться?

– Разумеется. У нас тут свой стиль.

– Да, я заметила. Тот парнишка в стрингах.

– Дэми – наша звезда, к нему не лезь. Он лучший официант и отличный певец. Правда, сейчас их группа потеряла гитариста. Ну ничего, и с одним управятся. Ты, кстати, будешь Ари. Так мне проще запомнить, гостям больше нравится атмосфера Запада, ну и для тебя какая-никакая защита частной жизни. – Мужчина ухмыльнулся, подтверждая тот факт, что на самом деле ему наплевать на чью бы то ни было жизнь. – Сейчас иди к Натали (последняя дверь в коридоре напротив): она накрасит тебя, подберет одежду. Фигурка у тебя не фонтан, но скорректировать можно.

– Сейчас же только одиннадцать.

– Пока накрасят, пока переоденешься, потом кормежка и ввод в курс дела. Я же не хочу, чтобы ты терялась в коридорах «Бабочки». Как привыкнешь к заведению, будешь приходить позже.

– Я не хочу сильно прогуливать учебу, – заметила Кира, уже выходя из кабинета.

– Твое дело. Мне нужно, чтобы при параде ты была в моем клубе к восьми вечера. Что ты делаешь все оставшееся время, меня не интересует. Небольшой инструктаж. Если тебя изнасилуют или отлупят в туалете, а ты не успеешь позвать охрану – твоя проблема. Рекомендую носить с собой шокер. Если опоздаешь, я возьму на твое место другого человека. С гостями не ругаться и не препираться. Фотографировать их тоже запрещено, как, впрочем, и сотрудников. Ты можешь рассказывать друзьям о клубе, но подробности работы держи за зубами. Появляться без косметики в общем зале – запрещено. Для тебя так даже лучше, чтобы гости вне клуба не выследили. И да, оплата всегда производится на следующий день, чтобы мы успели проверить качество твоей работы по камерам, ну и увидеть тебя снова.

Тут Киру резко отпихнули, и она с трудом удержалась на ногах. В кабинет важно ввалился массивный мужчина с короткой стрижкой и в белой рубашке. Кире он сразу не понравился, и дело было даже не в том, что ее грубо толкнули. Было в нем нечто неприятное, отпугивающее.

– Это что за телка? – хмуро спросил гость.

– Новая уборщица.

– Сосешь?

– Да пошел ты, – огрызнулась Кира.

Хозяин заведения рассмеялся, а вот «широкий» фразу не одобрил.

– Отстань от ребенка, Бес, пусть идет к Натали.

Дядька по имени Бес надменно фыркнул и отвернулся. Кира же раздраженно захлопнула дверь. Неожиданно для самой себя она передумала оставаться и зашагала к лестнице на выход. На нижней ступеньке Кира остановилась, переводя дух. Она посмотрела на колготки и, обнаружив длинную затяжку, с досадой пнула мягкий ворс ковра, облепляющий ступень повыше. Мысль об испорченном капроне подвела ее к другой: «Деньги мне нужны, но можно ли много заработать, устроившись кассиром в общепите?»

Она не услышала, как сзади кто-то подошел, и вздрогнула от простой фразы:

– Новенькая?

Паренек на вид лет шестнадцати с крупными серьгами в ушах и в черном сценическом костюме смотрел с улыбкой.

Заметив удивленный взгляд девушки, парень улыбнулся еще шире и добавил:

– Это парик. Меня зовут Женя, но тут кличка Барабан.

– Неожиданно. Дэми, Натали, Ари… и тут Барабан.

– Я сам выбрал. – Парень горделиво выпятил грудь.

– Тебе сколько лет, Барабан, и какого черта ты тут делаешь?

– Мой отец – хозяин. А я барабанщик в группе Дэми.

– Вот оно что. То есть ты не обслуживаешь?

– Нет, я только отыгрываю и ухожу спать. А ты уже собралась уходить?

Кира не знала, что ответить. Она бросила взгляд на манящую лестницу. Там наверху горел одинокий огонек коридорной лампы. Тусклый искусственный свет будто просил Киру скорее покинуть «Бабочку».

– Что это за придурок в кабинете твоего отца?

– Наверное, ты про Беса говоришь? – рассмеялся Барабан. – Он менеджер, приводит клиентов в клуб. Не обращай на него внимания. Он громко лает, но почти не кусает.

– Ключевое слово тут «почти», видимо?

Парень неопределенно пожал плечами.

– Провести тебя к Натали?

Кира еще раз посмотрела на лестницу, ткнула носком ботинка в первую ступеньку и, тяжело вздохнув, кивнула.

– Слушай, твой отец не принуждает спать с гостями? – решила переспросить Кира у открытого на первый взгляд паренька.

– Нет. У нас есть девчонки, которые после работы здесь стали содержанками. Но они не жалуются.

– Мне тут посоветовали с шокером ходить…

Барабан повернулся, лицо его посерьезнело. В рассеявшемся тумане она увидела его небольшие, но яркие глаза.

– Тут на каждом углу есть тревожные кнопки. Вот, гляди. – Он подошел к стене и аккуратно засунул руку под панель. – Если заметила, что за тобой увязался пьяный клиент, нажми. Охрана по камерам найдет вас и отвлечет клиента. Но если вы останетесь один на один в какой-нибудь комнате или туалете, то… все.

– Что – все?

– Оттаскивать клиента никто не станет, отец старается с ними не ругаться.

Кира было открыла рот, чтобы возмутиться, но потом поняла бессмысленность попыток. Сколько работает этот клуб и кто она такая? Нужно глядеть в оба и вовремя избегать конфликтов. Она лишь уборщица, даже не официантка.

Барабан открыл дверь в гримерку. Количество откровенных нарядов зашкаливало, а возле зеркал валялись использованные черные подводки для глаз. Комната освещалась лишь подсветкой, предназначенной для визажиста. Сама Натали, а в простонародье, очевидно, Наташа, сидела на высоком стуле и ела шоколадку.

– О, – только и сказала она, убирая батончик в сторону.

– Новенькая. Поймал ее у лестницы. Либо заблудилась, либо собралась сбежать. – Барабан рассмеялся так искренне, что Кира ненароком поддержала его улыбкой.

– Тут не так страшно, как рассказывают. – Сероглазая красавица Натали в стильном брючном костюме спрыгнула на паркет и подошла ближе. – Ну, веки есть, и на том спасибо. Ненавижу работать, когда у девушки или парня нависшие веки.

Она брызнула на руки антисептиком и вытащила новую упаковку с подводкой.

– Аллергии на косметику нет?

– Нет.

– Обычно много красишься?

– Почти не крашусь, только по праздникам и на вечеринки.

Кира, следуя за движением указательного пальца Натали, сняла рюкзак и села перед зеркалом.

– Можешь идти, Барабан. Передай Дэми, что он оставил у меня часы.

– Ага.

Парнишка пожелал Кире удачи и скрылся из виду.

– Ты ему понравилась, похоже. Обычно он новичков не встречает.

– Когда успела? Он увидел меня только что у лестницы.

– Может, поэтому и понравилась, что хотела уйти. Как тебя зовут, кстати?

– Кира.

– А прозвище?

– Ари.

Следующие полчаса девушки, на удивление, молчали. Натали погрузилась в работу, а Кира раздумывала над алиби. Насколько реалистичными будут каждодневные ночевки у Лизы? А может, соврать, что она теперь играет в небольшой группе? Как бы Кира внутренне ни сопротивлялась, все равно возвращалась к тому, чтобы сказать правду и не мудрить. Рано или поздно мать все узнает, а ложь подорвет ее доверие к дочери, чего Кира допустить не могла. У них слишком хорошие отношения. Но как признаться в работе, где тебя в любой момент могут запереть в туалете и изнасиловать?

Ситуация казалась Кире абсурдной. Зачем она вообще пошла на такой шаг? Только из-за репетиторства? Наверное, в глубине души ей хотелось купить себе новую одежку и косметику, хотелось помочь маме, хотелось хоть как-то состояться. А может, это своеобразный протест установкам отца, который при жизни ждал от нее явно большего, чем прозябания в институте, выступления в захудалой группе и уж тем более работы уборщицей в ночном клубе. Хоть они и были близки с папой, моментами он жутко ее раздражал. Теперь это чувство вызывало лишь стыд.

– Ну, погляди. Красотка же! – Натали отошла от Киры и заглянула в зеркало, удостовериться, что ничего не упустила.