Четыре цвета бессмертия

Варвара почему-то смущенно кивнула.

– Не переживай, я не осуждаю тебя за это. Сама по суди: мы сели в машину к вампирам тогда, в первый раз, хотя ничего не знали о них. Теперь мы видели нескольких, да и Гнездо смогли рассмотреть немного. И, не смотря на то, что они оказались практичными, сдержанными, скучными (уж прости, Эдвард), не смотря на все это, теперь мы боимся больше, чем тогда. Почему?

– Потому, что теперь мы не можем представить, что нас ждет впереди?

Марта кивнула.

– И знаешь что? Если мы уйдем, то никогда не узнаем, что там. Считай, мы уже купили билет на это сомнительное шоу. Не хочется, чтобы это все было зря.

– Я тебе так вчера и сказала! – Варвара изобразила на лице напыщенное неудовольствие.

– Верно. Но ты ненормальная, и мои выводы куда весомее.

Она хотела что-то добавить, но замерла. На нее накатило нечто, словно волна чужих мыслей. Сперва все в ней сливалось, но затем Марта ощутила, как этот поток разделяется на несколько разных. Они накатывали попеременно. Казалось, что ее сознание бросает из стороны в сторону, как лодку в шторм.

– Главы прибыли, – почти бездумно произнесла Марта вслух, находясь под впечатлением от этой догадки.

Девушки повернулись к темному проему и зачем-то взялись за руки. Наверное, это какой-то рефлекс из детства: в опасном месте или переходя дорогу браться за руки. На лице Эдварда беспокойство сменилось какой-то обреченностью. Он огорченно вздохнул.

– Если не хотел, чтобы мы оказались здесь, мог просто не соваться в мою жизнь с самого начала, – уже почти без злобы отругала его Марта.

И девушки шагнули во тьму.

29.

После ярко освещенного коридора, глаза не сразу привыкли к навалившейся темноте. Впереди, опутанный изящными арками, будто парил освещенный помост. Стало ясно, что это тот же зал, в котором девушек принимал Кипер во время их первого визита. Перед гостьями над зияющей чернотой появилась белая лестница с затейливыми перилами. Сделав несколько шагов, Марта услышала, как за ними в зал зашел Эдвард. Она хотела обернуться, но подавила это желание. Обе гостьи Гнезда концентрировались на том, что ожидало их в молочно-белом павильоне. В мозгу росло понимание, что теперь они с подругой словно сцепились шестеренками своих сознаний и действуют вместе, анализируя окружение и людей, перекидывая ситуацию друг другу, словно мячик. И, конечно, они понимали друг друга на совершенно ином уровне. Это был новый опыт, но все происходило так естественно, будто раньше они спали, и только сейчас проснулись. Марта даже не осознавала, как такое взаимодействие работает.

Поднявшись по лестнице, она увидела, Александра и Элеонору. Вампирша переоделась в странноватое платье, облегающее ее фигуру подобно нераспустившемуся цветку гибискуса. Одежда Александра напоминала костюмы представителей Белого дома – простая и практичная рубашка с коротким рукавом и брюки. Однако, в отличие от медиков, и брат, и сестра, естественно, предпочитали синий цвет. Девушка обратила внимание, что колонны, пусть и сохранили общие изящные очертания, но уже не покрыты той затейливой сюрреалистической резьбой, которая так завораживала в прошлый раз. Они, похожие на гладкие, слегка закрученные стволы, поддерживали светящийся потолок. Если бы Марта не знала, где они находятся, то решила, что там, над куполом, светит солнце, проникая через полупрозрачный свод. Оглядевшись, она хотела найти Кипера, но пока в зале его не увидела.

Заметив девушек, Александр и Элеонора кивнули. Они собирались подойти, но вдруг замерли, обратившись в сторону одного из арочных сводов. В том месте борт зала-кокона опустился, образовав портал. К нему присоединилась лестница. Все затаили дыхание. Быстро оглядевшись, Марта увидела на лицах вампиров самые разные выражения: Эдвард казался еще более напряженным; Элеонора выглядела задумчивой, в ее взгляде читалась ностальгия; на лице Александра застыл едва заметный страх с примесью скорби. Девушка заметила, что читать их эмоции становится все легче. С другой стороны, возможно вампиры просто плохо контролировали себя в преддверии встречи с главами. Посмотрев на подругу, она заметила, как так взволнована. Но это было уже не волнение-страх, а скорее волнение-предвкушение. Варвара, поборов последние сомнения, все глубже погружалась в мир вампиров. Естественно, это у нее получалось лучше, чем у Марты. Несмотря на принятое решение идти по пути безрассудного исследователя до конца, она предпочитала мысленно держать дистанцию с темной расой.

«Мы видели трех из четырех глав», – вспомнила Марта, гадая, кто прибудет первым. Минуты тянулись медленно, и, казалось, вот-вот воздух начнет звенеть от напряжения. Шагов слышно не было, но волна мысле-чувств, как назвала девушка про себя ощущение от приближения глав, нарастала.

И вот из темноты выступила тонкая невысокая фигура. Это была Агнесс, глава Белого дома. Ее по-мальчишески короткие каштановые волосы были прихвачены лентой, короткое белое платье обнажало тонкие ноги. Она стояла, словно рассеянная девочка-подросток, только что проснувшаяся ото сна. Марту всегда поражало, насколько Агнесс не походит на древнего вампира. Но на церемониях, которые регулярно транслировало телевидение, она всегда появлялась в странных, замысловатых нарядах, отчасти скрывавших ее хрупкую девичью фигуру. А в этом платье, напоминавшем скорее летний сарафанчик, нежели одеяние главы одного из домов темной расы, ее острые локти и миниатюрные кисти вызывали когнитивный диссонанс.

За спиной Агнесс борт плавно заполнил проем между колон, вернувшись в прежнее положение. Инстинктивно Марта глянула за спину, и увидела, что лестница, по которой они пришли, так же исчезла. Варвара не отрываясь смотрела на главу.

Осознание того, что вот здесь, в одном с ней зале находится одна из предводителей вампиров, потрясло Марту. И вот она увидела, как чуть дальше образовался новый проем. Из него появился рослый, крепкий мужчина с абсолютно лысой головой, без бровей и ресниц. Он казался куда старше Агнесс. Марта узнала в нем Хьюго из Черного дома. Длинная мантия соответствующего цвета добавляла выразительности его статной фигуре. В отличие от платьица Агнесс, этот вариант облачения куда больше подходил к их высокому статусу. Похоже, главы сами решали, что им носить, не особо ориентируясь на какие-либо правила. Марте показалось, что такой человек должен быть полным жизненной силы. Подобные люди обычно абсолютно преданы своему делу, энергичны и сосредоточены, у них цепкий внимательный взгляд и пытливый ум. Но сейчас он похож скорее на копию такого человека, с глазами, устремленными в пустоту. Мужчина замер, но девушка чувствовала, что и он, и Агнесс ни в коем случае не игнорировали гостей. Они внимательно изучали всех в комнате каким-то иным, бесконтактным способом.

Тем временем, из третьего проема появился Люций. Глава информационного дома одевался по современной моде. Рубашка с расстегнутым воротом, брюки, туфли – все цвета индиго. И если Хьюго вызывал ассоциацию с профессором технологического института или главой крупного завода, то Люций напоминал какого-то вольного художника или музыканта. «Хотя нет, слишком хорошо одет. Скорее он похож на известного рекламщика» – Марта не могла даже в такой момент отказаться от привычки запоминать людей по ассоциации с подходящим архитипичным образом. К слову, глава Лазоревого дома был еще и довольно привлекательным на ее вкус. Высокие скулы и сильный подбородок, такие выразительные, что все лицо казалось выточенным рукой какого-то скульптора-идеалиста; темно-синие, как кобальт, глаза, чуть иронично приподнятые брови, длинные вьющиеся волосы, обрамляющие лицо – о чем еще мечтать впечатлительной девушке. Марта, если признаться, часто рассматривала фотографии предводителя всех вампирских пиарщиков, но не говорила об этом даже Варваре.

Вот-вот должен был появиться глава Красного дома, таинственный персонаж, которого, наверное, еще не видел ни один человек. Кроме, Кипера, конечно.

Из нового проема вышла высокая худая женщина. Она остановилась, замерла, как и другие, и Марта не могла отвести от нее взгляд. Прямые рыжие волосы, словно потемневшая медь, уложенные в замысловатую прическу, делали эту статную даму еще выше. Было в ней что-то от африканских статуэток, где все персонажи будто вытянулись и замерли в грациозных позах. Платье цвета красного вина, оттенявшее ее бледную кожу, словно состояло из сотен туго переплетенных лент, плотно облегая стан женщины, и лишь ниже колен расходилось широким шлейфом. Лицо, естественно, не знавшее возраста, на первый взгляд едва ли можно было назвать красивым: большой нос, крупные, но не пышные губы, и выступающие резковатые скулы. Но она была привлекательной, обладала какой-то особенной, «истинной» красотой. И, конечно, большие серые глаза, притягивающие внимание, когда-то, наверняка, наполнял свет живой человеческой мудрости. Но выражение лица, как и у других глав, было каким-то пугающим. Словно они одновременно рассеяны и сосредоточены, видели все, но ни на что не обращали внимания.

Марта не сразу заметила, что из-за пыльного занавеса появился Кипер. В своей обычной расслабленной манере, он вышел в центр зала. Хотя было заметно, что сейчас он куда более сосредоточен и собран, чем в первую их встречу. Подняв руки, он сделал странный жест, будто дирижер, призывающий оркестр к вниманию. Из пола, словно грибы при ускоренной съемке, выросли десять кресел. Они располагались кругом на равном расстоянии друг от друга. Пока шли эти замысловатые манипуляции, Марта, прислушавшись к себе, почувствовала, как устала от мысленного шума, только усилившегося с появлением глав. Посмотрев на подругу, она заметила, что та тоже выглядит утомленной, но сейчас слишком увлечена происходящим, чтобы это заметить.

– Варвара, – шепотом позвала ее Марта.

Звук ее голоса разорвал тишину. Только секунду спустя девушка поняла, что с момента их прибытия в этот зал, никто не проронил ни слова.

Варвара, повернув голову, ответила на взгляд подруги и, словно сбрасывая зачарованность, кивнула ей. Этот простой жест придал Марте сил. Они здесь вместе, и это самое главное. Немного успокоившись, девушка снова повернулась к центру зала. Кипер, Александр, Элеонора и Эдвард смотрели на нее. Замерев, девушка огляделась. Все, кроме глав и Кипера, повернулись в ее сторону, но выглядели какими-то рассеянными. Словно отреагировали инстинктивно на резкий звук голоса, который отвлек их от каких-то своих мыслей. Однако главы тоже обратили своем внимание на Марту, она чувствовала их незримые взгляды почти физически. Усталость усилилась, мысле-шум не давал сосредоточиться. Надо было что-то с этим делать, иначе конструктивной беседы не получится.

Снова посмотрев на всех присутствующих, девушка остановила свой взгляд на Эдварде. Трудно незаметно обратиться к кому-то в людом помещении, да еще когда все на тебя смотрят, но Марта все равно почему-то попыталась подозвать вампира коротким жестом. Тот бросил напряженный взгляд на Кипера, и, только когда тот утвердительно кивнул, подошел к гостье. Его движения были скованными и какими-то непривычно скупыми.

– Понимаешь, мы с Варварой чувствуем какое-то напряжение, – снова почему-то шепотом начала объяснять она Эдварду, – словно шум в голове. Если это не прекратиться, то мы едва ли сможем адекватно реагировать на ситуацию.

На лице вампира отразилось беспокойство и непонимание. Но вдруг мысле-шум начал спадать.

– Зои, наша красная госпожа, просит прощения за несдержанность глав, – послышался голос Кипера. – Они давно не были в такой многолюдной компании. Да и подобная чувствительность наших гостей тоже оказалась неожиданностью. Раз уж все улажено, я прошу всех сесть.

Пока Кипер говорил, главы уже заняли четыре стула. Остальные будто ждали, когда сядут гостьи. Марта и Варвара устроились рядом, так, чтобы от глав их отделял хотя бы один стул. В итоге, все присутствующие расположились следующим образом: Зои, Агресс, Кипер, затем Хьюго и Люций; Эдвард сел между Мартой и главой Красного дома, а Элеонора и Александр – между Люцием и Варварой.

30.

– Мы приветствуем вас в Гнезде, дорогие гостьи, – заговорил Кипер, когда все расселись и замерли. – Нам очень жаль, что ваш визит сопровождался серьезными треволнениями. Предлагаю вам без лишних отлагательств выслушать, что главам темной расы понадобилось от вас, поскольку есть данные, что на осуществление наших планов остается все меньше времени.

Марте показалось, что он слишком часто использовал слова «вам» и «ваш». Но, вполне возможно, что он просто не беспокоился об изысканности этой своей речи. Или хотел сделать какой-то непонятный акцент.

Голос Кипера изменился. Точнее, манера говорить: слова, обороты, построение фраз.

– Итак, есть знание о том, что вы нужны темной расе, да. Но есть необходимость начать сначала и идти до конца. Я начну рассказ, потому что я – начало.

Девушка не сразу поняла, что Зои повернулась к ним, как только речь Кипера изменилась. Она сфокусировала взгляд на гостьях, смотря то на Марту, то на Варвару. Движения ее глаз выглядели почти естественно, они словно ожили. Другие главы продолжали смотреть в пустоту.

– До Ритуала мы были сильной расой, сильным народом. Мы отличались от других людей, и не только культурой или наукой. Я могу найти слово «подвид», если так будет ясно. – Зои говорила странно, словно ее речь была наскоро выполненным переводом с как-того другого языка. – Наши технологии не только превосходили те, что были у других, они базировались на мистицизме. Да, это слово подойдет, я вижу. Мы оперировали новом. Вы про него слышали, уже да. Но все наши технологии не смогли спасти нас от грубой осады неразвитых племен. Они не чувствуют нов, они, как звери, бьют лапой, не зная, что ею движет. Сил наших сознаний не было достаточно. И мы начали погибать.

Казалось, с такой манерой выражаться, трудно донести что-либо до слушателя. Но Марта вдруг осознала, что понимает все очень хорошо, словно в ее голове появляются подсказки-субтитры. Она быстро оглядела вампиров, и заметила, как напряжены и даже напуганы присутствием глав Александр и Эдвард. Однако Элеонора смотрела на предводителей без страха, с какой-то теплотой. Как на старых друзей, которые просто очень больны. Ее яркие голубые глаза все чаще останавливались на Хьюго, наполняясь печалью и тоской.

Тем временем глава Красного дома продолжала говорить через проводника. Похоже, впереди был долгий, насыщенный рассказ. Очень важный и волнующий, но по-настоящему утомительный. Пока так и не прояснилось, что это за нов и какую роль он играет в жизни вампиров, но скоро, наверняка, кто-нибудь да просветит.

– Их было больше, город чах. Смерть или рабство – печальный выбор, – Зои едва заметно покивала головой, и продолжила. – Мы приняли решение расширить сознание части населения, во-первых, чтобы сохранить нашу… цивилизацию (Зои проговорила это слово так, будто пробовала его на вкус) и продолжить развитие, избежав истребления и рабства. Во-вторых, отомстить захватчикам за смерти и разрушение. Ритуал дал нам силы, и мы, обретя умственные способности, многократно превосходившие человеческие, разбили врага. Но мы не собирались идти дальше. Темная раса заперлась в городе, исследуя свои новые возможности и создавая Гнездо. Было решено изобретать оборудование, не зависящее напрямую от нова, чтобы не повторилась та страшная ошибка.

Ритуал включал в себя расширение границ сознания избранных за счет насыщения их новом, извлеченным из крови соплеменников, и морфологические изменения в организме при помощи особого излучения. Мы получили все, что хотели, но заплатили две цены: прошлое и будущее. Темная раса имеет только настоящее.

Первое время мы питались кровью захваченных в плен врагов. Но вскоре приняли решение погрузить часть персонала в сон для экономии крови и внутренних ресурсов их самих.

Новая перемена в голосе Кипера показала, что в разговор вступил кто-то другой. Зои обратила взгляд своих глубоких серых глаз в вечность, а к девушкам повернулся Хьюго.

– Человечество не знает, но чувствует: в мире есть нов. Он существует сам по себе или связан с живыми. Нов тоже может быть живым и нет. Все организмы на планете связаны живым новом в новосеть. – Рассказ Хьюго напоминал лекцию или урок в школе. Марте было так же тяжело разбираться в хитросплетениях этих новых подробностей мироустройства, как если бы она долго болела и пропустила значительную часть учебной программы. – Далее речь пойдет только о живом нове, поэтому определение «живой» будет опущено. Нов не только передающее вещество. Он вырабатывается живыми организмами, поглощает опыт и переживания их и передается в новосеть. Организм в свою очередь потребляет свободный нов из новосети, извлекая информацию и затем «сжигая» его… неточный термин, условное допущение для наглядности… для получения ментальной энергии… допустим, это словосочетание подойдет. Сознание «работает» на этой энергии. Таким образом, не существует сознания без нова. Важно уточнить, что сознание существа может потреблять нов только определенных качеств и в ограниченном объеме. Существа, неспособные видеть, не смогут потреблять нов, насыщенный визуальными образами. Это – важное ограничение.

Марта обратила внимание на то, как Хьюго смотрит на них, когда говорит. Взгляд его туманен, но было видно, что он пытается сильнее сосредоточиться. И прежний, отрешенный вид, и эта попытка сфокусироваться особенно неестественно выглядели именно у черного главы, потому что вся его внешность – сильная, материальная, земная – диссонировала с задумчивым, обращенным в вечность выражением. Зои и Агнесс, как женщины, с таким взглядом выглядят естественно и даже романтично, Люций, считай, молодой мужчина, похож на поэта или философа. Но глава Черного дома, прагматик и технократ, словно маркер, показывал, что взгляд этот не проявление некой черты характера каждого из них, а лишь общий симптом совместного отдаления от реальности и обыкновенного хода мыслей.

– Нет, – неожиданно покачал головой Хьюго. Жест получился настолько человеческим, что Марта испугалась от неожиданности. Словно увидела плачущего робота. – Не все получится объяснить. Перестроиться на компактное изложение. Да. Все сознания вносят вклад в новосферу. Она – общность. Неживой нов так же с ней связан, но не имеет возможность попадать в организм существ напрямую, а лишь влияет на живой нов. С появлением людей как вида их вклад постепенно усиливался. Чем сложнее сознание, тем больше поток нова. Когда людей было мало, их вклад не был решающим. С увеличением численности, ростом образованности и развитием культуры, нов людей стал ключевым элементом новосферы.

Но затем они стали предпочитать дискретную информацию нову. Естественно, неосознанно. Нов – это большой массив общих данных. Невозможно, например, вычленить из него данные об одном конкретном хищнике, притаившемся в траве. Только получить знание о принципиальном наличии подобных существ в этом местности, и их стерднестатистических повадках. Кроме того, обработка нова у людей ушла в подсознание. Животные не имеют этой двойственности. И когда разум людей развился и ощутил, что он не контролирует некие важные потоки знаний, то решил создать собственное поле понятного свойства. Люди породили инфосферу. Она куда более жестко структурирована, общедоступна по запросу сознания и, если отбросить примитивность, создается понятным, объяснимым образом.

Итак, люди перестали пользоваться новосферой в прежних объемах. Нов в их организмах превратился в подобие физиологической жидкости, обеспечивающий функционирование сознание, но не имеющей на него заметного влияния. Люди не умели оперировать новом и создали ему управляемую замену. Темная же раса умеет с ним работать, мы шли другим путем. Но нас было мало, чтобы насытить оскудевшую без людей новосферу. Затем, после Ритуала, мы перестали вырабатывать свой нов, и нам пришлось обходиться тем, что могли дать люди. Больший оперативный объем нашего сознания позволил шагнуть в развитии дальше, но качество человеческого нова стало падать.

Нам нужно устранить зависимость от людей, это позволит решить многие функциональные проблемы нашего существования. Мы подошли к тому этапу развития, когда это стало технически осуществимо. Мы хотим обрести возможность вновь производить свой собственный нов, формировать и подпитывать свою новосферу. Поскольку небольшая часть наших ключевых технологий все еще завязаны на нове (например, жизнеобеспечение Гнезда, оперативная работа глав и их коммуникации), собственный нов нам необходим.

Чем дальше шло это объяснение, тем больше Марте хотелось попросить остановиться и выдать ей книгу про это: почитать. На слух подобные высокие материи воспринимались ужасно и с более красноречивыми и последовательными ораторами. А Хьюго со всеми трудностями трансляции и перевода едва ли мог что-то доступно объяснить. Но главную мысль девушка, вроде бы, уловила: нов и новосфера отмирают как источник данных, превращаясь в энергетический придаток инфосферы людей; вампиры хотят каким-то образом отказаться от потребления нова людей, восстановив способность производить свой. Смутные догадки о своей роли в этом деле у Марты уже появились, но предположения пугали, а подробности пока были не совсем понятными. Однако на фоне всего этого буйства новой информации и мыслей на ум пришел несколько сторонний вопрос:

– Простите, а как неживой нов влияет на живой? – спросила она, улучив паузу.

Даже не повернув голову, она почувствовала, что все в зале, кроме трех предводителей, смотрят на нее. Едва ли кто-нибудь до этого момента хоть раз перебивал главу. Удивительно, но никакого наказания за дерзость не последовало.

– Неживой нов позволяет существам получать сведения о мире, – ответил Хьюго. Лицо Кипера, когда он говорил это, выражало большую заинтересованность, чем обычно. Поступок девушки, видимо, его развеселил. – Так первобытные люди получили знания а вселенной, ее устройстве и принципах работы. Но не в силах осознать или полностью выразить эти чистые не облеченные в форму знания, они создали мифы и религии на их основе. И я прошу оставить вопросы на будущее, ибо их слишком много, а времени слишком мало.

Ответ Марте понравился. Об этом хотелось поразмышлять на досуге. Но несколько пугало то, что существа, имеющие возможность жить практически вечно, беспокоятся о времени. Что-то было не так, и скоро это могло проявиться. Причем, наверняка, неприятным образом.

На этот раз между рассказом Хьюго и следующим главой произошла пауза. Марта заметила, как предводитель Черного дома, перед тем, как привычно рассеянно уставиться вдаль, посмотрел на Элеонору. Несколько секунд они в тишине не отрывали друг от друг взгляда, но в конце концов глаза Хьюго затуманились, и он погрузился в себя.

Теперь настал черед главы Лазоревого дома, прекрасного Люция, изложить свою часть этой запутанной истории. Марта решила, что его рассказ будет более плавным и понятным, ведь и он, и его подопечные заведовали коммуникациями и общением.

– Итак, мы подошли к тому моменту, когда вы вплелись в историю темно расы, еще даже не подозревая об этом, – Люций и вправду выражался изящнее. Но не сильно понятней, к сожалению. – Как вы, я полагаю, уже поняли, обыски, конфискации, изучение коллекций, анализ ДНК – все это было проведено с одной целью: найти двух таких людей, как вы.

Похоже, начинался рассказ о самом интересном, то есть о них, Марте и Варваре. Странно, но про себя слушать почему-то всегда интереснее, особенно что-нибудь лестное. К тому же после таких эпических рассказов о темной расе и ее проблемах. Чувствуешь себя избранным. Хотя в данной ситуации это слово не было метафорой слепого рока или неведомых божественных сил. «Мы были избраны в буквальном смысле, что забавно», – улыбнулась про себя Марта.

Она посмотрела на подругу и увидела то, что и ожидала: сосредоточение, напряжение, но с заметными примесями удивления, любопытства и даже восторга. Глаза Варвары буквально впились в главу Лазоревого дома в ожидании раскрытия очередной тайны. Если подумать, она не давала им покоя уже очень давно, целый год. Но через секунду Марта устыдилась, что употребила слова «давно» и «один год» в одном предложении. В тех местах, где они находились сейчас, эта фраза была довольно бессмысленной. Стоп, выражение лица подруги заставило девушку отвлечься от рассказа Люция. Варвара вся напряглась, побледнела и вздрогнула, словно собиралась глянуть на Александра, но в последний момент передумала. Что вызвало такую реакцию? «Он говорил про конфискации, коллекции и что-то еще, – Марта попыталась вспомнить момент, когда подруга переменилась в лице. – Анализ ДНК, кажется. Но почему?» Сейчас не было ни времени, ни информации для размышлений на подобную тему, и девушка отложила это на потом.

Люций продолжал:

– Персонал Лазоревого дома, присутствующий здесь, изначально имел своей специализацией поиск кандидатов на роль Кипера. Он необходим главам для общения с персоналом. Наш разум уже настолько изменился и интегрировался с системой жизнеобеспечения колонии, что общаться напрямую мы не можем. Свою роль играет, конечно, и оскудение новосферы. Главы передают Киперу образы и мысли, он интерпретирует их и выдает соответствующие слова слушателю. Его услуги нужны не часто, но тем не менее необходимы. Так же Кипер транслирует то, что говорят главам на понятном им языке. Он, словно призма, разлагает единый луч речи на радугу различных потоков информации, которую способны принять и осознать главы. И обратно, собирая из разных частей рассеянных сознаний глав единый луч мысли.