скачать книгу бесплатно
– Проходи. Они тебя не тронут.
– Что-то я в этом не уверена.
– Лишка злая снаружи, но добрая внутри, – возразил Алик. Я хотела пройти мимо, но псина кинулась ко мне. Я тут же отвернулась, становясь спиной к собаке и защищая Анюту. – Лишка! Фу!
Алик так рявкнул на собаку, что я вздрогнула. Но это меня словно разбудило. Я пробежала мимо собаки.
– Вот чего ты делаешь, Лишка? Зачем человека пугаешь? Хулиганка, – добродушно сказал Алик, продолжая гладить собаку. Взяв чемодан, он пошел следом за мной. – Маришка, выходи. У меня тут для тебя сюрприз?
– Чего ты разорался? – выходя из дома, спросила мама. И тут она увидела меня. Мама почти не изменилась. Все в той же голубой косынке, в юбке и безрукавке. На ногах резиновые галоши, надетые на шерстяные носки. Морщины у нее на лице стали более выраженными, но новых не добавилось. Невысокая, маленькая, и такая родная, что у меня невольно потекли слезы на глазах. Аня плакала уже давно. Ее пора было покормить. Я же смотрела на маму и хотела, чтобы меня так же накормили, погладили по голове и сказали, что все будет хорошо. Больше всего я боялась, что она сейчас собак спустит, а не обнимет.
Мама заплакала. Подошла ко мне. Посмотрела на малышку, которая недовольно наморщилась.
– Мам, извини…
– Оставь. Пойдем домой. Вам надо отдохнуть, – сказала она.
– Мариш, Борька дома?
– Картошку повез продавать, – сказала мама.
– Я чемодан оставлю в коридоре.
– Тебя чаем напоить?
– Мне надо еще дела решить. Вечером зайду к вам, – ответил Алик.
– Я Боре передам, – сказала она. И тут же поторопила меня. – Пойдем домой. Я там компоты закрываю. Яблоки с черной рябиной. В этом году яблок столько, что девать некуда.
– Мне надо Аню покормить.
– Покормим. Сколько ей?
– Еще недели нет, – ответила я. Мама прикусила губу.
– Ничего. Чего-нибудь придумаем, – сказала она, словно отвечая на свои мысли.
Я оказалась дома. Пусть этот дом был чужим, но в нем была мама. Мне надо было все рассказать маме, но у меня не было сил. Только рядом с ней я поняла, как устала. Мама положила меня в небольшой комнате на диванчике и ушла закрывать компоты. Аня вновь уснула. Я закрыла глаза и задремала. При этом сквозь сон я слышала, как кричали петухи. Как корова мычала. Слышала, как скреблись мыши на чердаке, как собаки устроили перекличку. Спокойно. Пусть и пахло деревенским домом. Пусть и запах был сырым. Меня всегда это раздражало. Сейчас же я тихо плакала, наслаждаясь спокойствием и одновременно я боялась, что из этого мирка меня выкинут.
Сквозь сон я услышала, как приехал Борис. У него были тяжелые шаги. Я слышала, как скрипели доски под его шагами, несмотря на то что на них лежал линолеум. Он остановился в дверях комнаты. Что-то прохмыкал под нос.
– Она спит, – тихо сказала мама. И голос у нее был тихим и просящем. Как будто она чувствовала себя виноватой за то, что меня впустила в дом. Я приоткрыла глаза. Встретилась с недовольным взглядом, который меня пытался размазать. Хмурые густые брови, глубокие морщины на лбу, крупные нос-картошкой, мясистые губы – мне казалось, что все стало намного больше с момента нашей последней встречи. Он потолстел. Крупный живот выпирал. Щеки почти полностью переходили в шею. Мы смотрели друг на друга и никто не отводил глаз, пока я не сдалась первой.
– Как видишь, не спит, – довольно сказал Борис. – Вставай, девка. Разговаривать будем.
Он ушел. Зато ко мне подошла мама. Взяла на руки спящую Аню.
– Ты с ним не ругайся. Он может быть резким, но Борис – добрый человек.
Добрый человек? Я хотела ей раскрыть глаза, но прикусила язык. Не в том я была положение, чтобы опять всех злить.
Борис сидел в большой комнате за столом. Работал телевизор. Почему-то над окном на занавески висела новогодняя гирлянда из маленьких звездочек, которые сейчас были выключены. В руках Бориса была большая литровая кружка с крепким чаем. Он хмуро посмотрел на меня.
– Значит вернулась, поджав хвост? – сказал он.
– Это временно.
– Временно. Это мне и не нравится. Отце ребенка. Где он?
– Он отказался от дочки. Ему сын нужен.
– Сын. Парень лучше. Помощник. А девка? Чего от нее ждать? Хотя может матери помогать будет. И дома убираться будет, и еду готовить. Хотя еще девки есть такие, что порой парня за пояс заткнут, – задумчиво сказал Борис. Похоже мои слова заставили работать его шестеренки в голове. – Не, я понял бы, если твой мужик тебя обвинил в измене. Сказал бы, что ребенок не его. А причем тут девка или парень? Он в школе хорошо учился или дурак, как и ты?
– Средне, – ответила я, потому что Борис явно ожидал ответа от меня.
– Мужик за пол ребенка отвечает, а не баба, – ответил Борис. – Это его выгонять надо.
Он посмотрел куда-то за мою спину. Я обернулась. Мама зашла в комнату с малышкой. Села на невысокую лавочку. Я почти ее не слышала. Какая же она была забитая! И эта еще лавочка…
– У тебя же были машины, квартиры. Куда они делись? – спросил Борис.
– Я все потеряла. Еще и должна осталась. Да, надо было признать себя банкротом. Но не успела. Все пыталась до последнего выбраться. Взяла кредит. Попыталась удержаться на плаву, но свалилась в яму.
– И сколько у тебя долгов? – спросил Борис. Я назвала сумму. Мама тихо вздохнула. Борис сделал глоток. Посмотрел в сторону телевизора. Я стояла перед ним, как будто была провинившейся школьницей. Можно было бы приуменьшить проблему, но я не стала. Зачем? Тем более Борис не любил, когда ему врут. – Ладно. Всегда знал, что ты дура. Но чего от девки ждать?
Вот он всегда так говорил! Я для него была ничем, лишь потому что я родилась девочкой. Была бы парнем, то он бы со мной вел себя иначе.
– Чего тут ты хочешь добиться? Опять нас с матерью ссорить?
– Мне надо где-то пожить. Месяц, может три.
– Так месяц или три? – насмешливо спросил Борис.
– Как получится. Мне надо у приставов разблокировать выплаты. Тогда я смогу снять квартиру и уехать.
– Живи, но по моим правилам. Первое, ты помогаешь по хозяйству матери. Второе, если я еще раз услышу, что ты настраиваешь ее против меня, то я тебя вышвырну на улицу. Ты меня поняла?
– Поняла. Но помогать я могу только пока Анюта спит.
– Тебе надо хоть коляску купить. Вещи какие-то. Ты ведь ничего не привезла?
– Не знаю. Олег чего-то накидал в чемодан. Я не смотрела.
– Я поговорю с Леной. У нее от дочки должно чего-то остаться, – сказала мама.
– Я чего, не могу позволить внучке тряпок купить? Чтобы она в обносках ходила? Собирайся, мать. Сейчас в город съездим и все купим. Чего уж делать, раз к нам бесприданница пришла. Мы же не звери какие, – сказал Борис. – Девка не должна страдать из-за матери-дуры.
Его слова были неприятными и жестокими, но он меня не выгнало. Плюс сейчас он готов был помочь купить для малышки вещей. На душе сразу отлегло. Все же я приехала домой. На глазах выступили слезы. Борис допил залпом чай и быстро поднялся.
– Мать, хватит с малышкой играть. Она тебе еще надоест. Поехали, пока магазины не закрылись.
Я забрала Аню, которая опять закапризничала. Спряталась с ней в комнатке. Ее надо было переодеть. Мама перед уходом заглянула ко мне. Быстро погладила меня по голове.
– Мы скоро вернемся. Я суп на плите оставила. Посмотри, чтобы не выкипел, – сказала она.
– Спасибо.
– Все будет хорошо. Я знала, что все будет хорошо. И ведь так получилось. А дальше будет еще лучше, – она поцеловала меня в висок. – Все наладится.
Глава 2
Я не была уверена, что все наладится, но у меня получилось сосредоточиться. Теперь не надо было думать, где переночевать. Я получила поддержку и стало сразу легче. Теперь нужно было доделать детали.
Так как у меня регистрация была в поселке, то и все дела решать надо было тут. Значит мне и нужно было тут зарегистрировать малышку у себя. И оформить в поликлинику. Добраться до приставов. План действий был оформлен. Я встала на ноги. Еще бы сил найти на все это… Но силы – это дело наживное.
– Тук, тук. Кто в теремочке живет? – довольно громко сказал Алик.
– Они уехали в город в магазин за вещами для Ани, – ответила я.
– Значит тебе оставили? – с насмешливой улыбкой сказал Алик.
– Пока поживу тут.
– Это хорошо, – он зашел на кухню. Поставил чайник. Как у себя дома. Он достал из кармана шоколадку. – Попьем чаю? Или ты на диете и шоколадки не ешь из-за кормления?
– Я не кормлю. Молока нет.
– А по груди не скажешь. Такое ощущение, что молока у тебя много.
– У меня всегда такая грудь большая. Так кажется, – ответила я. Под его взглядом стало не по себе. Мне не понравился его взгляд. Под ним стало просто не по себе. – Сейчас подойду.
Я сходила в комнату. Достала из чемодана вязанную кофту и накинула на плечи. Только после этого вернулась на кухню. Алик достал шоколадку и стал ее разламывать на кусочки.
– Вы давно тут живете? – спросила я.
– Лет пятнадцать назад дом купил, но долго не переезжал сюда, – ответил Алик. – Давай на «ты»? Мы же с тобой соседи.
– Хорошо. Я просто здесь давно жила. Тебя раньше не видела.
– Так я переехал лишь семь лет назад, – ответил он. – Мне зеленый чай без сахара. В шкафу на полке снизу. Я часто в гости захожу, поэтому все знаю.
– Гость, который почти живет?
– Почти так, – он улыбнулся. Я налила себе чая. Села напротив Алика. – У тебя первый ребенок?
– Да. Знаю, что уже возраст, но раньше не получалось да и времени не было на ребенка.
– Какая разница во сколько ребенка рожать? В двадцать лет или тридцать?
– Тогда к чему такой вопрос?
– Интересно. Ешь шоколадку. Она вкусная. Настроение поднимает.
– У меня проблем с настроением нет, – ответила я.
– Это хорошо. Обычно женщины, сталкиваясь с трудностями и с оставаясь с ребенком на руках, начинают грустить.
– Когда грустить? Надо проблемы решать.
– Чем планируешь заняться?
– Пока тут помогать буду. Потом посмотрим.
– Главное косметику не продавай и в пирамиды не зазывай. У нас уже есть такие девицы с заработком на дому.
– Алик, я никогда таким не занималась. Может Борис и говорил, что я занималась ерундой, но это не так.
– А чем занималась?
– У меня была сеть магазинов со средствами по уходу за кожей и волосами. Мы торговали в крупных торговых центрах по всей области. Сотрудничали с парикмахерскими, салонами красоты. Все шло хорошо, пока не ударила пандемия. Во время нее все закрыли. Работать было невозможно. А я как раз решила еще заняться косметикой и одновременно открыть свой салон. Все было рассчитано. Была и подушка безопасности. Но все полетело в трубу. Пришлось сокращать площади, отказываться от планов, пока я не осталась у разбитого корыта.
– И ничего нельзя было сделать?
– Ничего, – ответила я, беря кусочек шоколадки. – А тут еще и ребенок появился.
– Считай, что это компенсация за отобранные магазины.
– А я не виню Аню в том, что из-за нее я оказалась в самой глубокой яме, какую только для себя нашла. Но и отрицать не могу, что без малышки мне было бы проще.
– Никогда не угадаешь, что было бы если бы.
– Верно. Жаль, что вновь придется из ямы выбираться. Мне надо к Ани подойти, – сказала я, услышав, как Аня закапризничала.
Аня капризничала. Вроде и сытая, вроде и чистая, а все равно капризничала. Я взяла ее на руки. Начала укачивать. Аня только еще громче разревелась.
– Какая она у тебя громкая, – заметил Алик.
– Никак не могу понять, почему она плачет. Вроде все нормально…
– Тебе ее надо получше запеленать. Смотри, она руки вытащила и ногтем щечку царапнула. Вот представь, что ты сладко спишь, а тут вдруг на тебя кто-то напал. Она же не понимает, что это ее руки на нее же напали, – сказал Алик. – Показать, как пеленать?
– А ты умеешь?
– У меня их трое, – ответил Алик. – Руки я помыл. Так что не волнуйся. Клади малышку на кровать.
Он наклонился к ребенку. Быстро и ловко запеленал ее в старую наволочку, которую отдала мама. Аня от удивления даже плакать перестала. А смотрела на Алика и в ее взгляде явно читалось недовольство.
– Мне кажется, что ей эта идея не понравилась. Ей нравилось явно махать руками. А тут ее лишили свободы.
