Стальная бабочка. Часть 2. Отрицание

Сука, поддай газку, Петюня!

Я не сразу сообразил, почему мальчишка судорожно царапает мою руку. Глянув вниз, я заметил, что зажал ему нос, и сдвинул ладонь. Мальчишка жадно втянул ноздрями воздух, и я с трудом подавил в себе порыв свернуть шею заодно и ему.

Мужик приближался. Я плотнее вжался в стену. Лежащий на дне рюкзака фонарь впился мне в спину и, как всегда, в самый подходящий момент запершило в горле. Мужик, казалось, дышал мне прямо в затылок. Покосившись, я увидел его: плешивый мужичонка лет пятидесяти в видавшей виды цигейковой шубе, в руках – облезлая шапка-ушанка. Пётр Саныч, крякнув, шагнул на площадку между восьмым и девятым этажами и остановился, тяжело дыша.

Еба-а-ать, если он сейчас повернётся…

Мужик медленно, как в, сука, тупорылых ужастиках, повернул голову направо. Я чуть не заржал, хотя внутри орали сирены. Интуиция же шептала: жди, Тоша, жди. Игральные кости ещё в полёте, но тебе повезёт, обязательно повезёт, если не будешь паниковать. Миллион раз этот внутренний голос спасал меня в Чечне, а в сравнении с тем, в какие передряги я попадал там, сейчас… да, сейчас это так, песочница. Детский сад. Вон и пиздюк имеется. Спасибо, что хоть молчит и не двигается.

Мужик рассеянно моргнул и, тяжело вздохнув, двинулся дальше, наверх по ступеням. Похоже, старый хрен подслеповат, да и свет на нас с Дэнни почти не падал. На костях опять семёрка. Моё любимое число. Но расслабляться рано.

Я облизал пересохшие губы и прикрыл глаза. Чёрт, как же всё болит. Каждая мышца затекла. Если я сделаю хотя бы шаг, то просто упаду. Ноги откажут.

– Петя, хватит себя мучить! Есть же лифт!

– Лифты вредны, птичка моя! А так я, наоборот, держу себя в форме!

Я бы придал тебе форму. Форму кучи собачьего дерьма, той, что наверняка осталась в лифте.

Хлопнула дверь. Всё затихло. Пронесло. Дверь, ведущую на чердак, как водится, я вскрыл заранее – ещё не все навыки просрал в наркотическом угаре. Дальше не должно быть никаких эксцессов. Исключено.

***

– Н-ненавижу с-собак! – пробормотал Денис, убедившись, что Пётр Саныч с его птичкой убрались восвояси. Во рту так сухо. Вся слюна испарилась.

– Я заметил, – весело отозвался Сит. – На горизонте чисто, Дэнни? Проверь-ка.

Он больше не нервничает? Значит, всё хорошо?

– Сейчас… сейчас скажу.

– Давай, последний рывок, малыш…

Последний. Мы ведь почти выбрались, правда?

Денис зажмурился. Ему казалось, что он слышит, как стонет его измученный мозг. Никогда раньше он не поддерживал связь с Денисом-номер-два так долго, никогда не заставлял его так много перемещаться, так много всего делать за раз. Оказывается, быть ме-ди-у-мом так тяжело. А он, двойник? Он устал хоть немного? Умеет ли он уставать?

– Никого… Никто не смотрит… Безопасно…

Денис слышал свой голос, но не узнавал его. А что, если ему только кажется, будто он говорит? На самом деле он ничего не сказал… На самом деле он молчит, а вместо него говорит Денис-номер-два. Звуки становились всё тише, а краски всё ярче…

– Эй, хватит трястись, всё нормально. Слышишь меня?..

***

– Отбой, Дэнни, отзывай своего демона. Можешь отдыхать.

Он не ответил. Только бормотал какую-то хрень, вроде бы что-то на немецком. Кажется, пацан упоминал, что его тётка училась на переводчика, – видно от неё нахватался.

Пригнувшись перед низким дверным проёмом, я вступил в царство многолетней затхлости и грязи. В лицо пахнуло симфонией ароматов жратвы и испражнений, и я скривился. Да уж, грязная у меня работёнка, что не говори. Иногда чересчур буквально.

Заперев чердачную дверь загодя подобранным ключом, я опустил мальчишку на засранный пол, скинул со спины рюкзак и зарылся в него. Где же этот чёртов фонарь, который мне всю почку отдавил? Расслабляться ещё рано, по крайней мере мне. Пацан пусть приходит в себя, свою задачу он выполнил…

Ага, вот этот сраный фонарь!

Включив его, я поднялся на ноги и высветил в стене по левую руку узенький лаз. В каждом подъезде свой отрезок чердака со своим набором ржавых труб и разложившихся кошачьих трупов. Всего лишь нужно добраться до другого конца дома, а дальше – совсем просто. Главное, по пути не наткнуться на трубу или кучку птичьего помёта, иначе я точно разъебу себе башку. Тут то меня менты и отыщут, а вернее, мой труп. Ещё пацан этот припадочный…

– Малявка, слышишь меня?

Я посветил на Дэнни, который с некоторых пор молчал. Пацан просто сидел, вперившись в одну точку вытаращенными глазами. Я приблизился к нему, и меня вдруг передёрнуло, по спине побежали мурашки. Похоже, мою команду к отбою он не услышал: адский двойник всё ещё здесь. Прямо здесь, на чердаке. Я его чувствовал. Сука, что он здесь делает?

– Дэнни, приём! Дэнни?

Он вдруг вздрогнул, как-то неловко поднял руку, потрогал лицо, а потом взял и уставился прямо на меня своими совиными глазами. Открыл рот, не произнёс ни слова, закрыл. Вся морда была измазана в крови. Зрачки, несмотря на свет, были огромные и неподвижные, как у сраного торчка. Я отдёрнул фонарь и невольно попятился. Это чё ещё за херня? Пацан совсем башкой поехал?

– Дэнни, убери двойника, я же сказал…

***

– Сит… помоги мне…

– Отбой, Дэнни…

Это Сит? Почему его голос стал таким далёким? Почему он говорит так медленно?

Перед глазами мелькали размытые образы. Подъезд. Чернеющие на фоне снега силуэты деревьев. Подростки на крыльце, один из них набрал на домофоне номер квартиры с рыбками. Шли гудки…

А где Коленька? Почему он не открывает?..

Посмотри, иди посмотри, ты же…

Нет!!

Прихожая квартиры Коленьки. Орала музыка, пахло колой, всё было таким реальным, таким ярким, будто они с Ситом никуда и не уходили. Денис поднялся на ноги, сделал шаг, другой, а потом глянул вниз и не увидел себя. Ни рук, ни ног. Ничего.

Что со мной?

– Дэнни, приём…

Что со мной?! Скажи мне, что со мной?! Что ты сделал со мной?!!

Денис-номер-два не отвечал. А связь не рвалась ни в какую. Двойник был где-то здесь, и он не слушался. Жил сам по себе. Делал, что хотел. Крепко держал его за горло. Они поменялись? Теперь Денис-номер-два был главным и дёргал за ниточки.

Мне страшно, Сит, помоги!

…сказал это вслух или только подумал?..

Коридор квартиры Коленьки расплывался перед глазами, будто тонул в толще воды. Это просто сон. Кошмарный сон. Только проснуться никак не выходило. Перед глазами вновь замелькали смазанные кадры. Двери в подъезде. Рыбки в аквариуме. Тёмная мостовая. Люди в куртках. Девушка с собакой Басей – обнимает её, а та скулит. Дверь в комнату, где остался Коленька… Только не туда…

Слишком яркие цвета. Слишком резкие запахи. Слишком много… мира.

Я должен вырваться!

Денис попытался закричать, но не услышал собственный голос. Денис-номер-два украл его!

Верни!! Это моё тело! Верни мне…

– … мой голос!!!

Глава 7. Чердак

Какое-то время я не решался подойти к пацану, даже фонарь в его сторону направить боялся. Просто стоял и молчал. И Дэнни молчал, только тихо копошился там впотьмах. Слышались приглушённые голоса жильцов – бубнёж, крики, визги, собачий лай, – долетающие до чердака через вентиляцию. В голову непрошено лезли всякие жуткие сцены из тонны пересмотренных мной ужастиков: вот из пацана лезут паучьи лапы, жвала, щупальца или ещё хер знает какие конечности… или его физиономия вдруг вытягивается, зубы превращаются в клыки, он прыгает, вцепляется мне в морду и разрывает её в клочья… Сука, в каком фильме это было?..

Тут я не выдержал и нервно захихикал. Мелькнула трусливая мысль оставить его здесь и свалить, но я немедленно её отбросил. Ну, во-первых, а что, если менты его здесь найдут и начнут вопросы задавать, а он всё и разболтает со страху. А во-вторых… Тоша, ты дебил? Сука, это всего лишь пиздюк малолетний! Опять мы пересрались не пойми с чего? Опять всё по новой, да?..

С другой стороны, я ведь и правда понятия не имею, на что способен этот пацан. Вернее, на что способна эта его демоническая сущность, присутствие которой я до сих пор ощущал каждой своей волосиной на загривке.

В конце концов я всё же боязливо посветил на Дэнни, убедился, что никаких метаморфоз с ним не произошло, что он просто сидит и не двигается, только пырится в одну точку, как контуженный. Я выдохнул, сделал два шага вперёд, решительно ухватил мальчишку поперёк тушки, взвалил его на плечо и двинул к проходу в следующий сектор чердака.

А может, ну его к чёрту? Пацан, может быть, и полезный, но сколько ж к этой безграничной на первый взгляд полезности прилагается скрытого дерьма…

Потолок угрожающе нависал над самой головой, где-то в темноте уркали голуби. Под подошвами то и дело хрустели подгнившие останки их собратьев. А я мечтал о сигаретах, сосредоточился на мысли о них, как на путеводной звезде. Только бы не запнуться ни обо что…

Тут хер знает откуда перед моим лицом вылетел бешеный комок перьев. Я шарахнулся в сторону и, конечно же, уебался голенью обо что-то твёрдое. Из горла вырвался сдавленный стон, ногу свело судорогой, в глазах потемнело.

Пернатый кусок дерьма!

Я упал на одно колено, уронил мальчишку, но фонарь тем не менее не выпустил. Как же, сука, больно…

Нужно отдохнуть. Хотя бы минуту. Прийти в себя.

Дэнни что-то бормотал, и мне показалось, будто он зовёт меня. Адский двойник ощущался немного слабее, но он всё ещё был здесь. Шёл за нами? Преследовал? Вроде мальчишка уверял, что полностью им управляет, так какого хрена происходит?

– Здесь я, здесь. Приди в себя уже. Дэнни, приём.

Я тряхнул его за плечо, но он не ответил. Тогда я приподнял его и всмотрелся в лицо. Глаза были закрыты, что меня, надо сказать, вполне устраивало: не нравилось мне, как он пырился на меня в последний раз. Кто бы мне инструкцию дал по эксплуатации этакого пиздюка с сюрпризом. Ну вот как к видику, например: табличка на пару страниц, при поломке такой-то сделайте то-то. Или несите вашу приблуду в фирменный сервисный центр, сдавайте по гарантии и ждите, молитесь, страдайте. А в какой сервисный центр мне нести пацана? Кто мне его починит?.. Я себя-то не знаю, в какой сервисный центр тащить, что уж тут о других говорить. Позже придётся заехать на конспиративную хату и отмыть пацана от крови и грязи, а то выглядит как жертва терракта.

Внезапно Дэнни распахнул глаза и заорал:

– Мой голос!!!

Сам я успел только прихуеть от неожиданности, а моя рука уже коброй метнулась вперёд и зажала ему пасть. Сука, сейчас весь дом встанет на уши от криков этого засранца! Фонарь выпал и куда-то укатился, по стенам заметались тени, чердак наполнился свистящим шелестом крыльев и суетливым урканьем. Дэнни замычал и отчаянно задёргался в моих руках, чуть в глаз мне своими граблями не залепил. Вот чёрт, откуда вдруг столько энергии? Будто в него бес, сука, вселился!

– А ну уймись, засранец! – взревел я и тут же прикусил язык. Спокойно, Тоша, держи себя в руках – твои вопли тоже прекрасны слышны в вентиляции.

Я медленно выдохнул сквозь сжатые зубы, резко вжал мальчишку в пол, затем поднял фонарь и направил луч света ему прямо в глаза.

– Дэнни! Очнись, сволочь…

***

– …Ты слышишь меня? Да что, блядь, с тобой такое?!

Яркий свет ударил в лицо, и Денис замахал руками, пытаясь защитить глаза. Нечто, что до сих пор зажимало ему рот, куда-то пропало, и он, жадно втянув воздух, закричал что есть сил, даже на миг обрадовался, услышав свой голос, но вслед за тем получил мощный удар по лицу. Нос пронзило болью.

– Ай, за что?!

– Ты рехнулся? Заткни пасть! Ах ты ж блядь…

Луч света вздрогнул и ушёл в сторону, а Дениса дёрнули за руку, заставив сесть. В нос уткнулось что-то мягкое и влажное.

– Опусти голову, иначе захлебнёшься! Дыши ртом, ртом дыши, говорю! Сколько ж от тебя, сука, проблем, я ебанусь с тобой скоро!

Рот наполнился чем-то солоноватым на вкус, и Денис, сглотнув это что-то, закашлялся. Что произошло? И как же больно! Он принялся ощупывать нос, щёки, губы, подбородок. Почему… почему всё такое мокрое и липкое?

Моё лицо… что с ним?!

Денис отчётливо услышал, как кто-то плачет, и не сразу сообразил, что рыдания рвутся из его собственной груди. Перед глазами замаячило бледное лицо Сита.

– Прекрати реветь, скотина, иначе я тебя прибью!

Денис быстро оглядел себя. Руки, ноги, грудь, живот – всё было на месте.

Я здесь. Я вернулся. Я вырвался!

– Сит…

– Что? Что Сит? Эй, не тяни ко мне свои лапы, засранец!.. Отлично, теперь и меня угваздал! Твою ж мать, ты можешь посидеть спокойно?! И сбавь тон – нас могут услышать! Да тебя уже весь сраный дом слышал… Держи платок! Держи, я сказал! Прижимай к носу!

Денис стиснул в руке мокрую тряпочку, которую упорно совал ему Сит, и несколько раз моргнул. Всё вокруг было такое нечёткое, расплывалось, а лицо горело, особенно сильно болел нос. Неужто сломан? В школе ему однажды ломали нос, правда тогда не было так больно… Но главное…

Я вернулся!

– Пить…

– Нечего пить, терпи, – прошипел Сит. – Только попробуй снова заорать. И прекрати реветь уже! Посиди тихо. Просто посиди тихо!

– Я не…

Денис решил, что лучше будет промолчать. Кажется, это он, Сит, ему по лицу и вдарил. Ну а кто же ещё? Кроме них здесь больше никого нет, а двойник ударить его не может. Сит явно сильно злился, тут и особый режим не нужен был, чтобы это понять. Денис вновь всхлипнул – больше уже от обиды.

Он ведь обещал!

Сит скинул с плеч рюкзак и теперь нервно рылся в его недрах. Рядом лежал фонарь, его мощный луч освещал низкую бетонную коробку, по периметру которой тянулись проржавевшие трубы. На стене слева выделялась огромная копошащаяся тень Сита и его тень, маленькая и жалкая. В свете фонаря было видно, что брюки и куртка Сита покрыты пылью и мелкими пятнами ещё чего-то тёмного (кровь?!), спутанные волосы падали на глаза, и он то и дело сдувал их. Совсем как Чёлка, вдруг подумалось Денису. Мерное урчащее гудение убаюкивало, окутывало мягкой периной. Время от времени с разных сторон бормотали чьи-то голоса, но Денис не мог разобрать ни слова. Что это за место?

Чердак!

На полу было столько грязи, что перчатки из красных превратились в чёрные. А эти мечущиеся в свете фонарика лохматые тени, чьи они? Тут одна тень бросилась ему в лицо и, задев по щеке чем-то пушистым, скрылась в темноте.

– Ай!

– Тихо! Возьми это. – Сит протягивал ему шарф. – Прижимай к носу. А платок дай сюда! Дай сюда, говорю! Как же ты меня заебал…

– Да что я такого сделал? – с обидой проговорил Денис, вытирая шарфом слёзы. – Я ведь всё сделал, как ты говорил! Ты не понимаешь, было так страшно, я думал… – Нельзя признаваться, что он всё хуже контролирует двойника, вдруг пронзила его мысль, но обида рвалась наружу, и он выкрикнул: – Ты обещал! Обещал, что больше не тронешь меня!..

– Заткнись!

Раздражение на лице Сита в один миг сменилось гримасой ярости, и Денис инстинктивно зажмурился и сжался, уткнувшись в шарф. Сейчас ему опять прилетит… сейчас… сейчас опять будет больно…

Но секунды шли и ничего не происходило. А чуть погодя Денис решился приоткрыть глаза. Сит сидел всё там же, рядом с рюкзаком, сидел, обхватив голову руками, и прерывисто дышал. Резкий вдох. Долгий выдох. Повторять до тех пор, пока не впадёшь в нирвану. А потом он вдруг обрушил удар кулака на пол и зашипел от боли, потирая ушибленную кисть.

– С-сука… Когда это кончится-то всё? – Он перевёл взгляд на Дениса, и тот вздрогнул. – Не беси меня, Дэнни, слышишь? Ты же помнишь, что бывает, когда я выхожу из себя, а? Помнишь? Или уже забыл? Я ведь тебя предупреждал, не один раз.

– Но я же…

– Пасть закрой, пока ещё не получил! – Сит схватил фонарь, рюкзак и поднялся на ноги. – Дальше пойдёшь сам, раз уж пришёл в себя. Веришь, нет, но пиздец как надоело тебя таскать. Если наебнёшься – останешься здесь, так что смотри, сука, под ноги!

Глотая слёзы и прижимая к лицу окровавленный шарф, Денис встал, опираясь на торчащий рядом высокий бетонный выступ.

Я мог умереть… Я почти умер!

Сит не понимает, как это тяжело. И как страшно. Совсем не представляет…

А чего ты ожидал? Один раз отличился и герой, да?..

Опять ты?! Ты пытался меня убить!

Да кому ты нужен? Ты сам виноват. Смотри под ноги, нытик…

Иди на хрен!

Всё! Больше никаких слёз, никаких жалоб! Он докажет Ситу, что может быть взрослым, что способен чётко выполнять команды и не падать в обморок из-за любой мелочи. Денис сделал пару неуверенных шагов и поднял глаза на Сита. Тот не двигался с места. Его лицо скрывала тьма, и невозможно было понять, злится он или уже остыл.

– Ну что, ноги держат?

Денис кивнул, потом подумал, что в темноте Сит мог и не увидеть его кивок, и тихо проговорил:

– Да.

Сит помолчал, затем тяжело вздохнул и что-то устало прошипел себе под нос. Явно ругательное.

– Ладно. Возьми меня за руку.

***

Сатана, дай мне сил!

Ну и какого хера я на него сорвался? Чего добился? Только очередной раз довёл засранца до слёз. Да и нос, кажись, сломал ему. Теперь по всему чердаку кровавые сопли размазаны. А ментяры же сто процентов сюда заберутся и решат, что тут ещё кого-нибудь уебали. Столько следов, столько, сука, следов, это полный провал… А ведь будь удар посильнее, и Дэнни реально мог бы откинуть копыта. На него ж дунешь – и он развалится, мелкая козявка, и никакие адские сущности его не спасти не успеют. Контролировать себя надо, Тоша, держать, сука, в руках!

Я невольно вздохнул. Легко сказать…

Столько возни по итогу, столько нервов потрачено. Ещё и руки в крови замарал, как буквально, так и фигурально выражаясь. Я глянул на руку, в которой сжимал фонарь, в темноте, конечно, ни хера не разглядел, но я знал: кровь, она там, на моих пальцах. Кровь Дэнни правда, но всё же. Идиот: и с чего я решил, что взять на дело пиздюка – такая уж шикарная идея? Одному в целом всегда проще – никто не мешается, не отвлекает, не подставит, не надо ни с кем делиться…

Но смогу ли я дальше работать без мальчишки?

Ха, смогу ли я вообще когда-нибудь работать после всего, что было?

Я покосился на Дэнни. Пацан шёл, чуть пошатываясь, но на удивление крепко сжимал мою руку и аккуратно переступал тянущиеся по полу трубы. Только теперь я сообразил: адская тварь убралась, поблизости её нет, есть только Дэнни, только он. Какие-то догадки заворочались в моём воспалённом мозгу, но сразу там же и подохли. Не было сил размышлять ни о чём, тем более о всякой сверхъестественной херне.

Не менее важный вопрос, а то и более: понимает ли Дэнни, что произошло с Коленькой? Он ведь вовсе не такой дурак, каким кажется… И, по сути, тот же свидетель. Свидетель, который может подставить, даже случайно. Если на него выйдут… Или если он кому-нибудь разболтает обо всём этом…

Грудь вновь сковало знакомым ощущением страха, чёртова звенящая паника выглянула из-за забора, но я немедленно кинул в неё кирпичом, убив на подлёте. Спокойно, не кипишуем, у меня есть время обдумать дальнейшие действия. Целых… нихуя минут.

Чердак наверняка будут обыскивать, тут его найдут. Лучше увезти куда-нибудь подальше. Как там делали Карцевские псы? Топили трупы в Оби, сжигали трупы в печках, измельчали трупы на лесопилке, выкидывали трупы в болото где-нибудь в леске за городом. По-всякому делали. Сколько раз я участвовал в процессе утилизации очередного неудачливого коммерса или охеревшего вольного торговца какой-нибудь там ханкой? На самом деле в Чечне мне встречались картинки и похуже, а это так – мелочи жизни. Ну а родаки пацана, учитывая их особую любовь к сыночку, вполне могут хватиться его далеко не сразу, а то и вообще решат, что он сбежал, и только порадуются. Минус лишний рот.

Где один труп, там и другой. Главное же начать, верно, Тоша?

Я что, серьёзно сейчас об этом думаю?! Заделаться серийным убивцем детей?! У меня вырвался нервный смешок, а Дэнни вдруг остановился, заставив притормозить и меня. Надо же, будто что-то почувствовал. Хотя кто его знает, может, он и мысли умеет читать?

– Чего встал? – Я высвободил руку из тощих грязных пальцев мальчишки и кивнул вперёд. – Лезь вон в дырку.

– Какую дырку?

– В стене, Дэнни, в стене. Лезь, а я за тобой. Давай, в темпе танго.

Только я это сказал, и меня накрыло острым ощущением дежавю, аж голова закружилась. Ну уж нет, не буду я этого делать. Не буду, не буду… Не буду, я сказал! Ни сейчас, ни потом. С меня хватит.

Это ведь так просто – не убивать. Так просто, Тоша, верно? Гораздо проще, чем да.

Я высветил проход между отрезками чердака, и Дэнни, помявшись, двинулся в указанном направлении. Убедившись, что пацан благополучно перелез на другую сторону, я последовал за ним.

– Мне нужно посмотреть, нет ли кого в подъезде, да? – спросил мальчишка, доверчиво заглядывая мне в лицо. Глаза в свете фонаря такие золотистые и наивные-наивные. И умильные, как у щенка. С этими глазами паршивец обогатился бы, прося милостыню в переходах метро. Жаль, что цвет отпугнёт большинство сердобольных бабулек.

– Нет уж, Дэнни, отдыхай. Поедем на лифте. Ты мне ещё живым нужен.

Да. Живым. Как бы там ни было.

Мальчишка растерянно моргнул, но тут же просиял, как включённая лампочка. На лбу загорелся баннер с огромными неоновыми буквами: «Нужен! Я ему нужен! Дэнни – хороший мальчик!» Я усмехнулся. Повезло, что пацана в собственной семье так шпыняют. Бей его – не бей, а он всё равно будет тебя любить за простое доброе слово и хотя бы за видимость того, что тебе на него не плевать.

***

Он чует, когда я (я!) рядом. Вижу, как он трясётся, когда понимает, что я поблизости. Его эмоции будто за стенкой спрятаны, глухой стенкой – не пробьёшься, и это странно, но по его реакции всё видно. Тупица ничего не замечает – некогда ему замечать, да и незачем, а я вижу… Это даже забавно. Очень забавно. Рыжий псих. Пугать его весело. Но увлекаться нельзя. Нельзя. Пока что. Пока что не понимаю, что мне делать, что я могу, что происходит, как это всё работает, как…

Так много возможностей, я чувствую, не знаю, куда бросаться в первую очередь, за что хвататься… У меня развязаны руки, но не до конца – тупица всё ещё держит поводок… чёрт, заразил меня этим сравнением с псиной… Я ему не псина. Я ему покажу. Тупица…

Почему Рыжий псих меня чует – вот вопрос. С ним что-то не так. Он другой – отличается… Отличается от других. Встречались ли когда-нибудь похожие, как он… Не помню, не могу. Не важно. Сейчас нет.

Они ждут лифт. Грязные, пыльные, в крови. Онприжимает к носу тряпку. Ондумает, могу ли устать. Нет… ни капельки, но… Когда больно ему – больно и мне. Теперь. Что это значит? Раньше я не чувствовал… не было боли, никакой. Это нужно обдумать. Столько нужно обдумать… Наблюдаю издалека. Рыжий псих чует меня за метр – я успел проверить. Не хочу его сильнее нервировать – нет смысла. У него и без того поводов хватает. Я добавил. Думает ли он обо мне? Боится? Это было бы… приятно. Приятно? Нам?

(…мне…)

Почему? Это интересно. Почему приятно, когда другие боятся… тебя, а не просто…

Пока Рыжий псих не психует – тени не опасны, это я успел понять. Это началось с них – я начался с них, – ими и должно продолжиться. Нужно изучить их. Хватит бояться, они…

(я? боюсь?)

…тысячи чёрных уродливых птиц летят, кричат, бьют крыльями…

Они не трогают меня сейчас, а вот я их потрогаю…

Глава 8. Бурундук

На улице стояла такая темень, что на фоне сугробов едва можно было различить силуэт потрёпанной тойоты. Денис держался долго, но

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

(жарг.) золото