Геката. Тёмные перекрёстки ведьминого пути

ГЕКАТА И СЕЛЕНА

Селена – древняя богиня луны как небесного светила. В отличие от Артемиды, которая лунная лишь частично, Селена – сама луна, её серебряный круг, её циклы. Она едет по небу в своей колеснице, освещая мир мягким ночным светом.

Сходства с Гекатой:

– обе тесно связаны с луной и ночным небом;

– обе воспринимаются как покровительницы ночных процессов – снов, видений, тайных встреч, скрытых ритуалов;

– обе играют роль в женской цикличности, в менструальных и лунных ритмах.

Различия:

– Селена – чисто небесная богиня. Её луна – астральный объект, упорядоченный, цикличный, обозримый.

– Геката – лунная через свою темноту и через «пограничные» фазы – убывающую, невидимую, тонкую. Её луна – не над головой, а на стыке миров;

– Селена почти не имеет хтонических, подземных, некротических аспектов. Её свет мягок и относительно безопасен. Геката же связана не только с небесной, но и с подземной тьмой; её луна освещает перекрёстки, кладбища, пещеры, границы городов.

Синкретизм:

Античные авторы нередко объединяли Артемиду, Гекату и Селену в одну триединую фигуру: Селена – на небе, Артемида – на земле, Геката – под землёй. Так создавалась модель тройной луны, где одна и та же сила проявляется в трёх регистрах бытия. В этом синкретизме Геката часто отождествлялась с тёмной стороной луны, с её невидимой половиной, с тайной магии ночи. На статуях можно встретить над её головой лунный диск или серп, а в магических текстах – эпитеты, связывающие её с «ночной звездой», «чёрной луной», «тайным серпом».

Для ведьминого пути такое отождествление подчёркивает: работать с Гекатой – значит работать не только с «ночью» вообще, но с самой структурой лунного цикла: убывание, исчезновение, переход в невидимость, зарождение нового в темноте. Там, где Селена – о стабильной повторяемости, Геката – о переломе цикла, о мгновении, когда старая луна умирает, чтобы родиться новая.

СИНКРЕТИЗМ КУЛТОВ: ТРИЕДИНАЯ ЛУНА И ЕЁ ТЕНЬ

В реальной культовой практике древности границы между богинями часто были менее жёсткими, чем в современных учебниках. Жители конкретного полиса могли почитать «Артемиду-Гекату», «Гекату-Селену», видеть в Персефоне один из ночных аспектов Гекаты. Для них важнее был живой опыт: к кому ты обращаешься в лесу ночью, на перекрёстке дорог, при родах, при похоронах, в колдовстве?

Синкретизм культов отражает стремление вместить в одну фигуру весь спектр женской ночной силы:

– девственную свободу и дикую природу (Артемида);

– циклы роста и спада, ясный лунный ритм (Селена);

– смерть, возвращение и подземное царство (Персефона);

– границы, магию, мёртвых и переходы (Геката).

Но при этом Геката занимает в этом хоре особое место. Она – ось, вокруг которой вращаются остальные. Там, где Артемида – это сама дикая ночь леса, Селена – лунный свет, а Персефона – глубина подземного мира, Геката – дверь во всё это. В культах она может сливаться с ними, но в момент реального перехода – смерти, инициации, серьёзного колдовства – имя, к которому обращаются, очень часто именно её.

СХОДСТВА И РАЗЛИЧИЯ КАК ИНСТРУМЕНТ ПРАКТИКИ

Для современного мага важно не столько теоретически перечислить сходства и различия, сколько почувствовать, как они работают в личном опыте.

Внутренний «артемидовский» аспект ощущается как тяга к одиночеству, к лесу, к свободе от социальных ролей. В такие периоды богиня ночи может приходить в образах охоты, гор, луны над пустынной тропой. Если в этот момент вы зовёте Гекату, она проявится в родстве с Артемидой: как та, кто хранит границу леса, кто оберегает вашу дикость от посягательств, но уже готовит вас к более глубоким переходам.

Переживание «персефонического» состояния – это время, когда вас тянет вниз: в тему смерти, потерь, родовых историй, некрополей, снов о подземных пространствах. Здесь рядом с вами уже не просто дикая ночь, а ощущение подземного царства. Обращаясь к Гекате, вы можете ощутить её как союзницу Персефоны: ту, кто не даёт вам застрять в подземном мире, но и не позволяет сбежать от его уроков.

Времена «селенской» настроенности – периоды, когда особенно остро чувствуется лунный ритм, когда важны сны, знаки, видения, когда мягкий ночной свет поддерживает, а не пугает. Здесь Геката может проявиться деликатнее, через символику лунного цикла, через работу с фазами луны, с женскими циклами, с ритмами вдоха и выдоха. Но именно она будет стоять на стыках этих фаз: в новолуние, убывающую, «чёрную» луну – там, где требуется магия перехода.

Синкретизм культов даёт современному практику возможность чувствовать:

– в каждом лесном ритуале – дыхание Артемиды и тень Гекаты;

– в каждой работе с умершими – власть Персефоны и ключи Гекаты;

– в каждой лунной практике – сияние Селены и тёмный серп Гекаты.

При этом важно сохранять различение: не сводить всех ночных богинь в один аморфный образ «Великой Богини», а уважать их специфические зоны силы. Тогда Геката становится не «одной из», а центром системы, проводницей, у которой есть союзницы и отражения – Артемида в лесу, Персефона внизу, Селена в небе.

ДЛЯ ВЕДЬМИНОГО ПУТИ

Это различение и одновременно взаимосвязь богинь темноты важно по нескольким причинам.

Во-первых, оно помогает строить внутреннюю карту: понимать, к какой силе вы на самом деле обращаетесь, когда говорите слово «ночь». Ощущаете ли вы себя бегущей охотницей (Артемида), царицей глубины (Персефона), лунной странницей (Селена) или стражем порога (Геката)?

Во-вторых, оно позволяет использовать синкретизм осознанно. Если в вашей личной практике богини слились, вы можете «расщепить» их, выделив: сейчас я призываю Гекату-стража, сейчас – Гекату-лунную, сейчас – Гекату-хтонную. Это углубляет контакт и делает его точным.

В-третьих, понимание сходств и различий даёт ключ к тому, как менялась женская тёмная сила в истории: от природы к порогу, от порога – к подземному царству, от подземного царства – к небесной луне и обратно. Ведьма, идущая сегодня своим тёмным перекрёстком, несёт в себе все эти пласты сразу. А Геката стоит в центре, соединяя их в один живой, но не растворённый в абстракции опыт.

1.6. Геката в античной литературе и магических папирусах

Образ Ведьмы и Царицы Призраков в источниках

Античная литература и магические папирусы – два главных зеркала, в которых отражается тёмный лик Гекаты. В одном её видят поэты и трагики, в другом – практикующие маги, оставившие свои заклинания на хрупких свитках. В обоих случаях она выступает как ведьма и царица призраков, но оттенки этого образа заметно различаются. Художественный текст подчёркивает страх и трепет перед ней, магический – рабочее, деловое знание: как с ней говорить, как её звать, чего она требует и что даёт.

ГЕСИОД И РАННИЙ ОБРАЗ ВЛАДЫЧИЦЫ

В «Теогонии» Гесиода Геката ещё не вполне та кошмарная ночная богиня, которой она станет позднее. Поэт называет её великой богиней, единственной, кого Зевс не лишил власти после раздела мира. Он подчёркивает её право помогать людям в войне, на совете, в суде, в игре, в рыбной ловле, на пастбищах. Это образ могущественной покровительницы, действующей во всех трёх сферах космоса – небе, земле и море.

Но уже у Гесиода проявляется важная черта: особая близость Гекаты к судьбоносным переходам. Она помогает при рождении, сопровождает начало дел, влияет на исход состязаний. Этот «правовой» и «гражданский» лик позднее почти исчезает, уступая место ночной, хтонной стороне, но именно он объясняет, почему у богини в руках окажутся факелы и ключи: она ведёт не только мёртвых, но и живых – через кризисы, где решается их доля.

ТРЕТИЙ И ВТОРОЙ ВЕК ДО Н.Э.: ОТ БОГИНИ К ВЕДЬМЕ

В эллинистическую эпоху, на стыке III–II вв. до н.э., образ Гекаты начинает меняться под воздействием развивающейся магической традиции, страха перед колдовством и интереса к «нижним» богам. Она всё больше связывается с перекрёстками, ночными жертвами, призраками и духами. Её упоминают в связи с тройными статуями у городских ворот и дорожных развилок. Её имя всё чаще звучит в заговорных формулах.

Именно в это время формируется устойчивый набор её эпитетов, который позднее войдёт и в магические папирусы:

– «бродящая в ночи»,

– «ходящая по перекрёсткам»,

– «любимая мёртвыми»,

– «госпожа теней»,

– «радующаяся вою собак».

Эти эпитеты, попав в поэзию и мистериальную традицию, усиливают образ Гекаты как пограничной ведьмы, хозяйки тех мест и состояний, от которых обыденное сознание отводит глаза.

ТРАГЕДИЯ И СКАНДАЛ МАГИИ: ЕВРИПИД, СЕНЕКА, ОВИДИЙ

Особенно ярко образ Гекаты как богини ведьм раскрывается в трагедиях, где фигурируют колдуньи – прежде всего в образе Медеи.

У Еврипида Медея прямо называет Гекату своей покровительницей. Она говорит, что все её заклинания, зелья и умение вредить и помогать исходят от этой богини. Здесь Геката – покровительница личной, глубинной силы ведьмы, стоящей в одиночестве против мужского мира. Никаких длинных описаний богини Еврипид не даёт, но сам факт, что за страшной мощью Медеи стоит именно Геката, прочно связывает богиню с образом разрушительной женской магии.

В латинской литературе, особенно у Овидия и Сенеки, Геката становится постоянной спутницей всех «страшных» волшебниц. В «Метаморфозах» и «Героидaх» её имя звучит как пароль к ночной силе:

– колдуньи клянутся Гекатой;

– призывают её, когда варят зелья;

– обещают принести ей жертвы – чёрных животных, в том числе собак.

У Сенеки, в трагедии «Медея», героиня вызывает ужасающие силы, перечисляя подземных богов, духов и, конечно, Гекату – трёх ликую, мрачную, окружённую псами. Здесь её образ уже полностью сращён с миром некромантии, проклятий, разрушительных чар.

В этих текстах Геката – не просто далёкая богиня. Это активный участник тёмных ритуалов, невидимая хозяйка ночных шабашей, царица ведьминого искусства. В сознании образованного читателя эллинистической и римской эпохи её имя становилось символом колдовства как такового.

ГЕКАТА В ГРЕЧЕСКИХ МАГИЧЕСКИХ ПАПИРУСАХ

Подлинный рабочий образ Гекаты сохранился в Греческих магических папирусах (PGM) – сборниках заклинаний, ритуалов и формул I в. до н.э. – IV в. н.э. Эти тексты показывают не страх простых людей, а практику реальных магов, которые взывали к богине не как к абстрактному символу, а как к действующей силе.

В папирусах Геката почти всегда появляется под рядом эпитетов, объединяющих её небесную, земную и подземную природу. Часты обращения к ней как к:

– «Гекате-Тройной»,

– «Хозяйке ночи»,

– «Ходящей по перекрёсткам»,

– «Держательнице ключей ада»,

– «Матери духов и демонов»,

– «Госпоже призраков».

Нередко её отождествляют с Артемидой и Селеной, формируя формулу: «Геката–Артемида–Селена». Но в магическом контексте это не отвлечённое философское слияние, а указание на то, что призывается весь спектр ночной силы: небесная луна, дикая охота и подземные тени.

Ключевые мотивы обращений к Гекате в папирусах:

Призыв духов и мёртвых

Маг просит её послать душу умершего, тень, демона-вестника, служебного духа. Геката здесь выступает как военачальница целого воинства призраков и демонов. Без её воли никто из них не имеет права нарушить границу мира.

Открытие и закрытие врат

Заклинания часто содержат просьбы:

– «открой врата подземные»,

– «отверзи двери небесные»,

– «запри ход врагам моим»,

– «задержи духи внизу».

Геката – единственный гарант безопасности при работе с нижними мирами: она регулирует движение туда и обратно.

Некромантия и ночные ритуалы

В ряде формул указывается время: после захода солнца, в определённые лунные дни, у перекрёстка, на границе кладбища или пустоши. Маг должен принести ей жертву – хлеб, яйца, рыбу, молоко, иногда кровь животных. Всё это – «едa перекрёстка», пища для богини и её свиты.

Проклятия и привороты

Хотя Гекату нередко зовут и в ритуалах защиты, основная масса заклинаний в папирусах связана с подавлением воли, привлечением, местью. Ведьма или маг, обращаясь к ней, требует:

– поразить врага болезнью, безумием, страхом;

– привязать сердце и тело желанного человека;

– сделать так, чтобы один человек не мог есть, пить и спать без другого.

При этом всегда существует цена: Геката не «служанка», она – сила, с которой вступают в обмен.

ОБРАЗ ВЕДЬМЫ ВОКРУГ ГЕКАТЫ

Образ Гекаты как богини ведьм формируется в литературе через фигуры самих ведьм. Медея, Кирка, Фармака, мрачные колдуньи Овидия и Сенеки – все они:

– работают ночью;

– используют травы, яды, кровь;

– говорят с призраками, демонами, богами нижнего мира;

– клянутся Гекатой или называют себя её служанками.

Через этих персонажей выстраивается определённая «модель ведьмы», впоследствии глубоко повлиявшая на европейский образ колдуньи:

– одинокая женщина на границе мира людей;

– с доступом к знанию, вызывающему страх;

– тесно связанная с ночными богинями, прежде всего с Гекатой;

– одновременно целительница и разрушительница.

Но там, где массовое сознание видело угрозу, магические папирусы показывают рабочую систему: ведьма – не просто «злая старуха», а человек, владеющий техникой общения с богиней границ. В папирусах мы видим за кулисы – не только страх, но и точную ритуальную дисциплину, обращённую к Гекате:

– строгие предписания по очищению перед ритуалом;

– указания, как правильно вызывать богиню (слова, жесты, возлияния);

– особые «варварские имена» и «голоса», которыми к ней обращаются, подчеркивая её иноплеменную, потустороннюю природу;

– обещания жертв и последующих подношений в обмен на исполнение просьбы.

ГЕКАТА КАК ЦАРИЦА ПРИЗРАКОВ

В литературных текстах Геката окружена свитой: собаки воют, призраки стекаются вокруг неё, демоны ночи идут за её факелами. У поэтов она – хозяйка жутких процессий, ночных шествий мёртвых, внезапных появлений призраков на дорогах и у домов.

У магов в папирусах эта поэтическая картина превращается в практический список сил, которыми богиня распоряжается:

– души умерших, особенно умерших насильственной смертью или без погребения;

– демоны, связанные с болезнями, страстями, кошмарами;

– «личные духи» мага – сущности, которые он получает по инициации и которые действуют во имя Гекаты;

– теневые фигуры, способные проникать в сны, вызывать видения, наводить наваждения.

Геката как Царица Призраков не просто «командует» ими, но и отвечает за порядок на границе миров. Она может отпустить душу к магу или запретить ей подняться. Она может позволить призраку вмешаться в жизнь живого человека или удержать его. В этом смысле в магических текстах Геката выступает высшим надзорным органом за любыми некромантическими практиками.

Её власть над призраками особенно ярко проявляется в формулах, где маг просит:

– «пошли мне призрак такого-то»;

– «заставь его говорить правду во сне»;

– «свяжи его язык и руки, чтобы он не вредил мне»;

– «удержи духов, которых я вызвал, чтобы они не тронули меня после ритуала».

Здесь видно, что Геката – не гарант «добра» или «зла» в человеческом понимании. Она гарант границы. Для ведьмы это принципиально: она – та, кто делает магию возможной, но и та, кто устанавливает пределы ей.

СИНКРЕТИЗМ В ТЕКСТАХ: ГЕКАТА, АРТЕМИДА, СЕЛЕНА

Во многих папирусах и литературных фрагментах Гекату называют именами других богинь: Артемиде, Селеной, иногда даже Персефоной. Это не путаница, а особый способ синкретического вызова: мага интересует не мифологическая «чистота пантеона», а максимальная эффективность. Когда он обращается к Гекате–Артемиде–Селене, он призывает через неё:

– дикость и свободу ночного леса (Артемида);

– лунный ритм и небесный свет (Селена);

– подземную тьму и мир мёртвых (собственно Геката и Персефона).

Так формируется триединый лик «Великой ночной богини», в котором Геката почти всегда занимает подземный, магический, призрачный аспект.

Для ведьминых практик это показывает, как воспринимали её древние маги: не как «ещё одну богиню», а как фокусную точку, через которую можно собрать и направить все ночные силы, в том числе силы призраков. Если Артемида – это сама ночь леса, а Селена – лунный диск, то Геката – жрица у подножия этих сил, управляющая их вратами.

ОБРАЗ ГЕКАТЫ ДЛЯ СОВРЕМЕННОЙ ВЕДЬМЫ

Античная литература даёт эмоциональный фон: трепет, страх, восхищение перед богиней, идущей по ночи с факелами, в окружении собак и теней. Магические папирусы дают техническое содержание: её тайные имена, её функции, её требования к тому, кто смеет с ней работать.

Складывая эти источники, мы получаем целостный образ:

– Геката – независимая богиня, не вписанная полностью в олимпийский порядок, стоящая особняком;

– она – покровительница ведьм, магов, всех, кто пересекает границы между мирами;

– она – Царица Призраков, распоряжающаяся тенями, духами, мёртвыми;

– она – хранительница ключей и ножей, открывающих и разрезающих связи между видимым и невидимым;

– она – не «добрая» и не «злая» в человеческом смысле, а верная своей сущности стража порогов.

Обращение к античной литературе и магическим папирусам важно не только как историческая справка. Это опора, позволяющая современной ведьме увидеть: тот образ, с которым она работает – древний, многократно проверенный, насыщенный живым опытом поколений магов. Геката не выдумана современным неоязычеством. Она приходит к нам из строк трагедий, из формул папирусов, из шёпота ночных заклинаний, оттуда, где по-прежнему звучит её имя: богиня ведьм и царица призраков, владычица перекрёстков тёмного пути.

1.7. Демонологизация Гекаты в христианскую эпоху

Превращение богини в «демоницу» и «колдовскую мать»

Когда христианство постепенно завоёвывало пространство бывшего античного мира, ему пришлось иметь дело не только с философскими школами и политическими культами, но и с устойчивыми образами ночных богинь, магии, призраков и перекрёстков. Геката, как одна из самых ярких фигур тёмного пантеона, оказалась в особой зоне напряжения. Она не была просто «языческой богиней», которую можно забыть. С ней связывали колдовство, некромантию, страшные ночные явления. Её имя продолжало звучать в заговорах, её статуи ещё стояли у дорог, её боялись и втайне призывали. Именно поэтому в христианскую эпоху начался длительный процесс демонологизации Гекаты – превращения её из богини-покровительницы границ в «демоницу» и «колдовскую мать».

ПРЕДПОСЫЛКИ ДЕМОНАЛИЗАЦИИ: ХТОН И ЖЕНСКАЯ НОЧЬ

Уже в поздней античности, ещё до торжества христианства, отношение к Гекате меняется. Философы, стремящиеся к упорядоченной космологии, стараются «встроить» её в систему как нижний, демонический аспект мировой души или как подчинённое божество подземных сил. Для городской элиты с её культом света, разума, порядка, всё хтонное, ночное, связанное с трупами и магией, постепенно окрашивается в негативные тона.

Геката как богиня перекрёстков, кладбищ, привидений и ведьм идеально попадала в эту зону подозрения. Она находилась слишком близко к страхам, от которых человек не мог уйти: смерть, призраки, ночные звонки в дверь, непонятные болезни, проклятия. Там, где одни продолжали приносить ей тайные жертвы, другие уже начинали говорить о ней шёпотом – как о силе опасной, «нечистой», хотя ещё не в христианском смысле.

Продолжается и другой важный процесс: женская тёмная сила постепенно отрывается от образа «уважаемой богини» и перемещается в область маргинального. То, что раньше воплощали Геката, Персефона, Артемида в своих крайних, хтонных аспектах, начинает связываться прежде всего с «ведьмами» – живыми женщинами, практикующими магию и ритуалы вне контроля официальной религии и государства. Почва для христианской демонологизации была подготовлена: ночная богиня и ночная колдунья уже стояли рядом в общественном воображении.

ХРИСТИАНСКОЕ ПЕРЕОСМЫСЛЕНИЕ НОЧНЫХ БОГИНЬ

С приходом христианства прежние боги не исчезли мгновенно. Они продолжали жить в обычаях, сказаниях, практиках. Церковным авторам пришлось решить: что делать с этим наследием. Стратегий было несколько:

– обесценивание: объявить языческих богов просто несуществующими, плодом заблуждения;

– «снижение»: признать, что за культами стоят реальные духовные силы, но назвать их не богами, а падшими ангелами, демонами;

– ассимиляция: включить некоторые образы в христианскую символику (так произошло с солнечными и аграрными мотивами, праздниками);

– вытеснение в область «чародейства» и «суеверий».

Детально, по именам, христианские богословы упоминали не всех прежних богов. Фигуры типа Зевса, Афины, Аполлона, Геры растворялись в общем термине «идолы». Но персонажи, связанные с магией, ночными явлениями и женскими обрядами, вызывали особое беспокойство. Именно в их адрес чаще всего звучали слова «демоны», «бесы», «злые духи».

Геката в окрестностях позднеантичного Средиземноморья была узнаваемым именем «ведьминой богини». Через неё связывались:

– ночные демонстрации призраков;

– шабаши ведьм и колдуний;

– тайные жертвы на перекрёстках;

– привороты, проклятия, некромантия.

Поэтому в христианском дискурсе всё, что напоминало о таких практиках, автоматически переводилось в регистр демонического. Там, где раньше говорили «Геката пришла со свитой», начинают говорить «дьявол со своими бесами», «сатана с чародеями».

СТРАТЕГИЯ ПОДМЕНЫ ИМЁН

Одна из характерных черт христианской демонологизации – постепенное исчезновение конкретных языческих имён из текстов и проповедей. Вместо них вводятся универсальные категории: «дьявол», «князь тьмы», «демоны», «бесы». Но в народной среде старые имена не исчезают сразу. И здесь возникает двуслойная картина:

– в официальном богословии: Геката как таковая почти не фигурирует, всё сводится к идее «обманчивых духов тьмы»;

– в фольклоре, заговорной традиции, бытовых страхах: имя Гекаты может ещё звучать, но теперь уже как имя «злой силы», «сущности из ада», «ночной ведьминой матери».

Так формируется характерный переход: с точки зрения церкви языческая богиня – это либо ничто, либо демон. С точки зрения народа, ещё помнящего обряды, Геката продолжает существовать, но статус её меняется: из уважаемой богини-покровительницы она становится «опасной духиной», «демоницей ночи», хозяйкой колдуний и призраков.

ГЕКАТА КАК «КОЛДОВСКАЯ МАТЬ»

В средневековых трактатах о ересях и колдовстве (особенно на латинском Западе) мы всё чаще встречаем описания «ночных шествий женщин», «полётов ведьм», «шабашей». Не всегда там прямо названо имя Гекаты, но структура образа узнаваема:

– ночное время, чаще всего полночь или глубокой ночью;

– удалённые места – перекрёстки, луга, опушки леса, холмы;

– присутствие лидирующей женской фигуры – «повелительницы», «госпожи», «царицы ведьм»;

– участие призраков, демонов, «бесов», оборотней, животных-спутников.

В античной традиции эту роль занимала Геката: царица призраков, ведущая процессии мёртвых и колдуний. В христианском пересказе её место занимает безымянная «ведьмина госпожа», которую богословы по умолчанию приравнивают к демоническим силам или самому дьяволу в женском обличье. Тем не менее, в народной речи нередко продолжали использовать старые названия, и мотив «полёта с Гекатой» мог жить внутри более позднего нарратива о «полёте с дьяволом».

Постепенно фигура богини сжимается в образ «матери ведьм» – тёмной покровительницы колдовства, стоящей над всеми отдельными практиками. Её функции:

– «давать» силу ведьмам, посвящать их в ремесло;

– посылать им духов-помощников, демонов, «фамильяров»;

– собирать их на шабаши;

– требовать от них клятв, жертв, верности.

То, что в языческой перспективе выглядело как инициация и союз с богиней-покровительницей магии, в христианской трактовке превратилось в «сделку с дьяволом», «продажу души» и «служение демону». Имя Гекаты здесь может исчезнуть, но сама структура отношений – «женщина-маг и тёмная женская сила» – остаётся. Богиня вытесняется в фигуру демоницы, но та продолжает выполнять те же функции, только теперь с знаком «минус» в моральной оценке.

ОБРАЗ «ДЕМОНИЦЫ» И САТАНИЧЕСКАЯ ПОДСТАНОВКА

В христианской демонологии женские фигуры часто занимают особое положение. С одной стороны – идеал Девы Марии: чистой, светлой, послушной, материнской. С другой – тёмные женские образы: «блудницы», «колдуньи», «еретички». Внутри этого поля легко встраивается искажённый лик Гекаты.

Если раньше она была:

– тройственной богиней (дева – мать – старуха);

– владычицей ночи и мёртвых;

– хозяйкой перекрёстков и ведьм; то после христианской переработки эти черты получают демонические оттенки: