Последние звёзды уничтоженного мира

Уоти упал на колени перед Эль Давет. Не дожидаясь, пока соперник придёт в себя, Давет схватила его за голову и большими пальцами надавливала на глаза. Габр был парализован. Его крики могла услышать только Эль Давет. Подобное она слышала в больнице, но никогда не получала удовлетворение. Больным людям хотелось помочь, но не Уоти. Его Эль хотела заставить страдать ещё больше.

Опьянённая местью Давет потеряла контроль над энергией, и Габр свёл руки вместе, замахнувшись на женщину. Сжатый воздух сдавил органы Эль. Кровавая масса выплеснулась из её рта, попав на ботинки Уоти. Быстро залечить подобные раны было сложно для Давет. Такие операции она могла завершить не меньше, чем за полчаса.

Габр наблюдал за скривившейся от боли женщиной. Он почувствовал, как из глаз потекли две мокрые дорожки. Аккуратно смахнув их, Уоти усмехнулся. А ведь Давет действительно могла бы выдавить ему глаза.

«Это была хорошая попытка, – похвалил Уоти, продолжая рассматривать блестящее красное пятно на руке, – Но это не отменяет того факта, что вы с Ягве были хранителями слабых генов. Адам – прекрасное доказательство».

Лолита оказалась рядом слишком поздно. Эль Давет замертво упала, уткнувшись лицом в острые осколки от мансардного окна. Уоти выдохнул. Пар быстро растворился рядом с его лицом. Босстром перешла к атаке. Габр не поворачивался, и она посчитала, что это шанс. Сосредоточив энергию рядом с бывшим генералом, Лолита краем глаза заметила движение. Рядом с Уоти материализовывалась какая-то тень. И сначала Босстром решила, что это всё проделки самого Габра, и продолжала нагревать пространство вокруг него.

Из тела мёртвой Эль Давет вылезало чёрное существо. Увидев его пустые дымящиеся глаза, Лолита отступила. Ноги сами сделали несколько шагов назад, подальше от неизвестного чудовища. Существо не успело полностью встать на свои тонкие длинные конечности, как уже метнулось в сторону Судьи. Лолита не ощущала энергии от него, как от чего-либо живого. Но оно было таким! Существо прыгало даже по воздуху, отскакивая от невидимых стен. Длинные когти несколько раз пронзили кожу Босстром. Лолита не успевала проследить перемещения этого зверя, но создала вокруг воздушный барьер. Понимая, что она не выберется из него, Лолита создала ударную волну, которая должна была поразить тёмную сущность.

После удара рядом действительно никого не было. Босстром прислушивалась ко всем звукам, но слышала лишь крики и дрожь земли от ударов. Уоти рядом тоже уже не было.

Лолита потеряла равновесие из-за того, что кто-то схватил её за ноги. Придя в себя после удара головой, Босстром увидела над собой существо. Оно вытащило свой язык, которым и была связана Лолита. Одного удара хватило, чтобы чудовище завизжало и растворилось в воздухе, как туман.

– Помогите мне!

«Оно разговаривает?!», – с ужасом спросила себя Лолита.

«Это остатки человека, – Лизистрейт подняла Судью, после того, как убедилась, что рядом нет тёмных сущностей, – Адам предположил, что это происходит из-за быстрого убывания энергии».

«Так вы встречались с подобным?!»

«Можно и так сказать».

Огненный ветер обжёг кожу. Земля сильнее прежнего затряслась. Появлялись трещины, с каждой секундой увеличивающиеся в размерах. Из них пробивались фонтаны лавы, сжигая всё вокруг. Многие высшие не смогли скрыться от огненного дождя.

«Высшие выходят из-под контроля, – Лизи кивнула в сторону, – Их энергия совсем мала. Вы знаете, к чему это может привести».

Обезумевшие высшие бросались друг на друга. Они рвали братьев на куски, сжигали их тела и уже было совсем не важно с кем воевать: с ОППД или с мирным жителем. Среди всех прочих высших ползали те чудовища, которые Лизи назвала «остатками человека». Они хватали высших языками, и те падали без чувств. А вскоре появлялись другие чудовища.

«Видишь, к чему это привело?», – голос Габра сейчас чуть не заставил Лолиту расплакаться.

Лизистрейт Гатаки бросилась в самую гущу боевых действий. И пока она одного за другим убивала обезумевших и «остатки людей», Лолита вслушивалась в голос Уоти.

«Печальное зрелище, правда?»

«Ты же хотел сохранить мир, который был создан титаническим трудом, – недоумевала Босстром, – Что же поменялось?»

«Я и до сих пор хочу, дорогая Лолита, – в его голосе прозвучали нотки сожаления, – Но безумие уже ничем не остановить».

«Ты даже не пытался».

«Пытался. Дважды».

Босстром увидела рядом фигуру в белоснежном мундире. Они теперь оба наблюдали за тем, как разрушается мир. Их обходят стороной все высшие, будто не видят их. Они – наблюдатели великой трагедии.

«Ты говорила, что всё будет иначе, – хмыкнул Уоти, – К сожалению, освобождение от цикла всегда ведёт к этому».

«Должен быть способ, чтобы остановить их».

«Есть. Их остановит лишь огонь».

Лолита почувствовала, как ускорилось сердцебиение. От страха поперёк горла встал каменный ком. Босстром посмотрела на Габра испуганными глазами. Он ответил грустной улыбкой. Лолита поняла всё, и он это знал.

«После того, как Тайлер рассказал о моей прошлой жизни, – Уоти чувствовал давящую энергию, исходящую от Босстром, – Я всё вспомнил. Поверь, я искренне пытался дать тебе второй шанс. Я думал, что ошибся, а ты – права. Я надеялся, что высших не коснётся безумие. Что они минуют судьбу моих последователей. Но слова Тайлера о будущем меня всё больше убеждали в обратном. Он сказал, что капсула, созданная Адамом, станет источником безумия. И, как следствие, мир погибнет. Одного высшего легко усмирить. Но когда их тысячи… Невозможно».

Лолита не могла поверить, что перед ней Нангананг, которого много лет назад убил ачарий! Почему он переродился, а ачарий нет! Где он, когда так нужен?!

«Тайлер был прекрасным учеником. Он был согласен с моей теорией о генах. Слабые гены – ведут к безумию. И мы решили избавляться от слабых».

«Ты сам безумец! – не выдержала Лолита и схватила Уоти за горло, – Ты убийца! Ты убил ачария! Ты -безумец!»

Она откинула Габра. Он проделал длинный путь, скользя на ногах. Лолита взлетела и обездвижила Уоти, а затем стала наносить удары камнями, оставшимися от города. Они пробивали тело Габра насквозь. Подобные раны могли бы быть смертельными, но цель Лолиты была совсем не в смерти бывшего генерала. Ей хотелось, чтобы он ощутил на своей шкуре всё, что он причинил когда-либо другим. Она не могла заставить страдать его морально. Не могла передать всё, что она чувствовала из-за него.

«Ты не должен был переродиться! Ты не достоин этого! – даже в сознании голос Лолиты ревел от гнева, – На твоём месте должен был быть другой! Кто угодно!»

Раны мгновенно затягивались на теле Уоти. Он упрямо молчал, не давая Лолите в должном объёме ощутить удовольствие. Её изуродованное от ненависти лицо с покрасневшими глазами размывалось, но Уоти мог представить его даже, если бы был слеп. С каждым новым ударом тело восстанавливалось всё медленнее. От белоснежного мундира остались лишь ошмётки.

«Всё это время хранителем слабых генов был ты, Нангананг! – продолжала атаковать Лолита, находя камни побольше, – Нужно было избавиться от тебя, чтобы спасти мир!»

Босстром задыхалась от чрезмерного количества пепла. Слёзы лишь немного смачивали пересохшее горло. Лолита направила энергию, чтобы уничтожить Уоти, но ничего не произошло. Габр медленно поднимал голову. Его рот был перепачкан кровью, которую он выплёвывал каждый раз, когда каменная глыба проходила сквозь него. Лолита попыталась снова разорвать полуживую плоть Уоти. Но снова ничего.

Габр исчез, оказавшись совсем рядом с Босстром. Его рука прошла сквозь грудь Судьи, но ничего кроме потоков энергии не было задето. Уоти впился взглядом в испуганную жертву.

«Высшие обезумели. Мир – пал», – сказал он перед тем, как забрать энергию Лолиты.

В глазах резко потемнело. Уши ласкала тишина. После всего этого шума войны тишина – глоток свежего воздуха. Энергия не сдавливает тело. А может, тела и вовсе нет? В любом случае, состояние, в котором оказалась Босстром – превосходно.

Уоти победоносно стоял над Лолитой Босстром. Если в конце поддалась безумию даже она, то что думать об остальных? Габр нагнулся, чтобы закрыть безжизненные глаза Судьи.

На поле боя почти никого не осталось, кроме страшных тёмных сущностей. Уоти тоже боялся их, но пока есть другие более слабые жертвы, нападать на него они не станут. Процесс запущен. А что будет в конце, уже не важно. Главное, чтобы Габр не увидел его.

Он повернулся и увидел Рейна Вайса. Он был побит, но решителен. Если бы Уоти выдохся хотя бы наполовину, то у него могли быть шансы на победу. Но что может сделать знающий высший, да ещё и с протезом вместо руки?

«Неужели Лизистрейт не присоединится к нам?» – Уоти знал, что тело Гатаки давно растворилось в лаве.

Вайс неспешно приближался к Уоти, и это сбивало с толку Габра. Чтобы не искушать судьбу, бывший генерал напал первым. Один направленный поток воздуха должен был разнести упрямого Рейна по разным сторонам. Но он устоял!

«Я не настолько глуп, Уоти, – натянуто ухмыльнулся Вайс, показывая протез, – Мне хватит одного касания, чтобы убить тебя».

Габр засмеялся, сотрясая воздух. Звуковые волны превращались в настоящее средство для пыток. Рейн скривился и отбил следующую атаку Уоти. Габр создавал огонь повсюду, но не мог дотянуться до потоков энергии Вайса, чтобы поджечь его изнутри. Это только больше заводило его.

Рейн не стал ждать момента, пока закончится инитиум в усовершенствованной перчатке, и переместился ближе к Уоти. Прыжки по пространству давались тяжело. Устоять на ногах после них было тем ещё испытанием. Но в этот раз это сыграло на руку Рейну. Если бы он не покосился, то Уоти ударил бы ровно в лицо. А по искажённому воздуху вокруг руки Габра, было понятно, что удар не самый слабый.

Вайс схватил Уоти за ногу и был готов нажать на заветную кнопку, но в следующую секунду он уже летел по сожжённым полям. Приземление оказалось болезненным. Вспаханная, как во время сбора урожая, земля прожигала сквозь одежду. Во рту тоже оказалось немного земли, отчего Рейн закашлялся.

Почва взлетела в воздух вместе с Вайсом. Он успел во время полёта перепрыгнуть в другую точку пространства. На этот раз ему даже не стало плохо. Рейн только выпрямился, как получил удар в спину. Он кубарем покатился вниз, ударяясь лицом о протез. Острым краем он расцарапал себе щеку.

Уоти ухватился за ближайший поток Рейна и притянул его к себе. Вайс выставил протез вперёд. Но оказавшись перед Уоти, протез отлетел в сторону.

«Я не настолько глуп, Рейн, – мерзко засмеялся Габр, широко распахнув рот, – Тебе нечего спасать».

Пронзающая боль растеклась по телу Вайса. Он перестал чувствовать руку и ноги. В голове стали неразборчиво кричать голоса. Мышцы горла опухали, во рту чувствовался вкус сожжённой листвы и металла. Сердце стучало всё медленнее.

В последнюю секунду, когда неизвестность почти поглотила Рейна, он дотянулся до кристалла инитиума, который дал ему Адам, и воткнул в Уоти. Силы хватило, чтобы загнать его наполовину.

Габр закричал и отпустил Вайса. Кристалл жёг, и огонь проходил по венам. Ту часть, что торчала из шеи, Уоти удалось вытащить. Он уже направился к ползущему Рейну, но упал. Голоса появились, как по щелчку. Их давно не было в таком количестве!

«МИР СГОРИТ!»

«НЕ ДАЙ ЕМУ УБИТЬ СЕБЯ!»

«ТЫ СНОВА ПРОИГРАЛ!»

«НИЧТОЖЕСТВО!»

«ВОТ К ЧЕМУ ПРИВОДИТ ПОЗНАНИЕ!»

«ТЫ ЭТО ЗНАЛ, НО ВСЁ РАВНО ПОЗВОЛИЛ ЛОЛИТЕ СОЗДАТЬ ЭТОТ МИР!»

Рейн Вайс навис над Габром. Он смотрел в красное небо, раскрыв рот. Единственный признак жизни, который он подавал, было тяжёлое дыхание. Кожа начала синеть от лица. Рейн сжал горло Уоти и нажал на кнопку протеза. Когда создался атом летума, высвободилась энергия. Согревающие волны заставили Рейна улыбнуться. Но тут он понял, что что-то не так. Мёртвый Уоти держал Вайса за руку.

Теперь земля не казалась такой обжигающей. Она согревала, как горячий чай в холодные вечера. Как объятия любимого человека. Как надежда в страшные времена. Как жизнь в мёртвом мире. Но пройдёт время и огонь потухнет. Тогда Рейн останется лежать один в сожжённом поле. Он сгниёт и вряд ли на этом месте что-то вырастет.

– Рейн, – слабый знакомый голос донёсся до него, и чувство дежавю стряхнуло его.

Человек, которому принадлежали тяжёлые шаги, шёл долго. Мучительно долго. Он ведь мог не успеть.

– Рейн, – Лолита упала перед ним на колени.

Она была совсем без сил. Рейн видел это даже находясь в предсмертном состоянии. Лолита была плоха: опухшие красные глаза, израненное бледно-синее лицо с синяками, сломанные кости, которые можно было заметить на кистях невооружённым взглядом, сожжённые клоки волос, глубокие раны от лопнувших пузырей после ожогов.

– Я постараюсь… тебя, – Босстром еле дышала.

– Остановитесь, мисс Босстром. Вы себя вылечить не можете.

Лолита опустила голову. Слёзы затмили взгляд. От всхлипов дышать было сложнее, но от этого она не могла перестать плакать.

– Эти слёзы ни к чему, – спокойно говорил Рейн, чувствуя, как энергия иссякает, – Мы встретимся. В следующей жизни или в следующей вероятности.

Тихие писки стали перебивать звуки завывающего ветра. Рейн смотрел на Лолиту и от того, что она плачет ему было плохо. Не так, как должно было. Спокойствие медленно обволакивало Вайса. Он не мог этому сопротивляться. И страдания Лолиты Босстром теперь не казались ему такими ужасными. Это лишь эмоция.

– Как жаль, – Рейн дотронулся до дрожащей руки Лолиты, – Что ты меня не узнала…

Лолита до последнего не смотрела на него. Она боялась увидеть, как он умирает. Ей было страшно в прошлый раз, и страшно в этот.

– Я узнала, – с трудом произнесла она, решившись взглянуть на пустые, лишённые жизни, глаза, – Мой бедный, Пётр…

26

«Адам… он опасен».

Он пялился в экран уже несколько часов. Запись Евы Розенфельд, которая разлетелась по сети, повторялась раз за разом. И Адам никак не мог понять, почему Ева говорила это. Неужели она действительно видела, как он убивает высших? Или что ещё хуже?

«Капсула в его руках может превратиться в средство для пыток».

Какой абсурд! Адам даже не думал создавать капсулу в таких целях! Скорее наоборот, он хотел спасти высших… И почему вдруг Ева решила посмотреть исходы? Если Давету не изменяла память, то ей было поручено узнать кто убил Гюстава Идо. Что подвигло её на такую самовольность?

Погода на Крите была отвратительна. Солнце слепило. Дул тёплый ветер. От такого спокойствия было тошно. Адам почти не выходил на улицу, чтобы не видеть всего этого «великолепия». После того, как Лизи улетела обратно для встречи с Вайсом, Адам снова погрузился в размышления о Еве.

Последняя запись, где она произносила его имя, пронзала размякшее сердце мужчины. Адам не должен был настаивать на том, чтобы она уходила в Оракулы. Он хотел развалить Правительство изнутри, но…

Адам откинулся на стуле, которое стояло здесь по меньшей мере лет двадцать. Кто-то тоже постоянно качался на нём, и теперь при каждом движении Давета, оно скрипело. Из-за размышлений Адам почти не замечал этого, но сейчас почему-то возникло сильное желание выбросить это жалкое подобие стула. Давет сжал челюсть сильнее, и порыв сошёл на нет.

Отдалённый дом на малонаселённом острове был пуст и заброшен, когда Адам прилетел. Те поселения, что обитали здесь, были подобием аборигенов среди высших. Кто-кто, но именно они были эталоном законопослушания. Если на материке многие хотя бы раз пытались медитировать, то здесь – никто даже об этом не думал.

Но когтистые лапы цивилизации добирались и до сюда. И об Адаме знали даже на Крите. Лизи сразу сказала ему, что выходить без надобности в люди, не стоит. Да он и не хотел. Если бы Гатаки не приносила ему еду, то он бы не почувствовал, как умирает от голода.

– Адам! – Лизи зашла в дом, протаскивая капсулу, – Смотри-ка, что я тебе притащила.

Давет встал. При виде капсулы, чертёж которой он с такой любовью создавал, волосы встали дыбом. А что если Ева права? И Тайлер Дайсон не просто так упомянул её?

– Никто не заметил, что она пропала? – без радости в голосе спросил Адам.

– Пф, – прыснула Гатаки, – Из-за разборок с Уоти теперь некому следить за ней. А бойцы ОППД не подходят ни к Академии, ни к Правительству.

На самом деле Адам до последнего не верил, что план сработает. Если бы он не хотел докопаться до правды, то Адам просто остался бы жить на Крите, пока его не найдут, или пока не умрёт. Но то, что Габр что-то скрывает – ясно, как любой из дней на этом острове.

Адам обошёл привезённую Лизи капсулу, внимательно осматривая её на наличие дефектов. Хотя, если бы Уоти планировал воспользоваться ей, то вряд ли он стал бы её ломать. Но кто знает?

– Как там Рейн?

– Не поверишь, но он с радостью согласился судиться и стать лицом восстания, – Лизи смотрела на машину через окно, – Видимо, у него какие-то личные счёты с Уоти.

– Возможно.

Адам подошёл к столу и записал что-то в дневнике. Он застыл над записями, а потом резко перечеркнул всё написанное. Написав всё заново, Давет утвердительно кивнул.

– Тело Гюстава здесь?

– В машине. На улице оно быстро разморозится.

– Мне понадобиться примерно месяц, чтобы вернуть Гюстава.

– Многовато, – нахмурилась Лизи и кинула взгляд на чёрный дневник.

Адам захлопнул книжку и громко скомандовал:

– Иди отдохни. Я настрою капсулу.

«Трансдефференциация – второстепенное свойство капсулы. В любое тело генетически всторена подобная функция. Капсула служит активатором и поддерживает жизнедеятельность даже при наличии небольшого материала. Если в теле мало энергии, капсула восстанавливает её с помощью инитиума. Но сохраниться ли личность человека после воскрешения?»

Как оказалось, личность человека сохраняется, но энергия в воскресшем теле не может долго находиться в необходимом количестве. А из-за этого человек погибает. Гюстав Идо сразу после пробуждения чувствовал себя великолепно, но затем стал медленно всё забывать. Адам снова накачал Идо инитиумом и повесил кристалл этого вещества на шею, заметив интересное его свойство – он сдерживал энергию поблизости. Но надолго ли?

– Они ищут Оракула.

Лизи и Идо сидели в маленькой комнате дома Адама. И пока Гатаки активно рассказывала Давету всё произошедшее в суде, Идо молчал, всматриваясь в фиолетовое украшение на шее. Адам сразу заметил отречённое состояние профессора и понял, что кристалл вскоре перестанет помогать. Если бы у них были бесконечные запасы инитиума, то Гюстав просто мог постоянно вкалывать его.

– Рейн отказался, – продолжала рассказ Лизи, – Да и Уоти высказал логичную точку зрения: Рейн против него, то что мешает ему соврать?

– Ты разговаривала с кем-нибудь из присяжных? – спросил Адам.

– Да, та дамочка сказала, что они не в праве самостоятельно медитировать для таких целей. Всегда это делал Оракул или кто-то со стороны.

– Тогда передай ей, что Оракулов может быть и несколько, – Давет одарил Лизи высокомерным взглядом, но она знала, что сейчас он смотрит на ту самую «дамочку», – Так Уоти будет сложнее подкупить кого-то…

– Простите, – Идо медленно поднялся с места, – Я вас покину. Что-то мне нехорошо…

Он упал, не сделав и шага. Адам тут же подскочил к нему, осматривая ослабшего Гюстава. Не было никаких признаков, по которым бы Давет мог понять, что с профессором не так. Тогда он побежал за шприцом, чтобы вколоть немного инитиума, но вернувшись, Лизи отрицательно покачала головой. Гюстав Идо погиб во второй раз. Воскрешать его снова Адам не решился. Это было бы издевательство над мёртвым.

После этого Адам без раздумий ступил в капсулу. Он надеялся, что станет высшим и сможет внести свет в дела Правительства. Он знал, что исход может быть печальным, и после искусственно созданной метаморфозы, он мог умереть. Но это не было так важно. Если Ева не побоялась пожертвовать собой, то и он не боится. Он последует за ней. Даже в пугающую неизвестность.

После нападения Уоти на Оракулов войны ОППД направились в разные уголки мира на поиски Адама. Найти его было принципом для Габра. И когда новый генерал сообщил о найденном мёртвом теле Адама Давета, Уоти понял, что не сможет простить себя за содеянное. Габр знал, что Адам ненавидел его, как и все, кто в атмосфере войны пытался убить его. Но именно перед Адамом он хотел извиниться лично. И если бы Рейн Вайс не набросился на него, то, возможно, голоса подсознания, не захватили Уоти. И не пришлось бы им лежать на сожжённом поле. Бывший генерал ОППД, учитель Университета знающих и член Высшего Правительства – Уоти Габр. Бывший заседатель комитета по изучению энергии, работник Научной Академии и член первой исследовательской группы во главе профессора Гюстава Идо – Рейн Вайс. Первая высшая, основатель Высшего Правительства и Судья Высшего Суда – Лолита Босстром.

Мир погиб намного быстрее, чем он думал. Хоть наблюдать подобное – не в новинку, грусть всегда опускалась на его плечи тяжёлыми блоками. Ещё обидней было наблюдать за тем, как мир каждый раз расцветал, а затем за секунду сгорал, как засохшая ветвь. Он чувствовал боль всего, что умеет чувствовать. Проживал всё, что проживал каждый. Но было и нечто прекрасное в этом, ради чего всё живое живёт. Это нельзя понять, если ты помнишь только одну свою жизнь. А он жил уже долго. Бесконечно. Из раза в раз возвращаясь в эту вероятность. И видя одну и ту же картину: скорбящую Лолиту над мёртвым телом Рейна.

Может, он мог бы что-то поменять в этот раз?

Он шёл медленно. Под его ногами ничего не ломалось, его не касались горячие пары, исходящие из почвы, его словно не было. Поэтому, когда он уже стоял над Босстром, она не обратила на него внимания. Разве что воздух рядом стал свежее и чище.

Он коснулся её плеча, отчего Лолита отскочила в сторону. Она думала, что осталась единственной выжившей, но увидев рядом неизвестного мужчину, Лолита не смогла сдержать радости. Она не одна!

– Вы тоже живы! – воскликнула она, резко вскочив на ноги и близко подойдя к незнакомцу, – Я думала, что…

– Понятие жизни относительно, – из-под капюшона были видны только губы, но и те не двигались.

Радость Лолиты вдруг пропала. Она осмотрела мужчину и подумала, что он – проводник к смерти. На нём была странная коричневая ряса, объёмный капюшон, а на ногах – старинные сандалии на кожаном ремешке.

– Как вас зовут? – неуверенно спросила Лолита.

Губы растянулись в доброй улыбке, которая снова подарила Босстром надежду. Как же неоднозначны были эмоции к этому неизвестному мужчине, взявшемуся из ниоткуда!

– У меня много имён, но ты меня знаешь, как Адама Давета.

Он снял с себя капюшон. От того Адама, которого помнила Лолита, не было ничего! Острые черты лица с чёткими линиями скул, вытянутые пустые глаза с сияющими белка́ми, тонкие губы и белоснежные волосы по плечи, развивающиеся по воздуху. От неожиданности Лолита забыла, как дышать. Ей в голову пришла мысль, что человек перед ней – галлюцинация. И человек ли это?

Стоило Лолите почувствовать страх, как перед ней появился Адам. Настоящий Адам, которого она помнила, но с небольшими изменениями. Голубые глаза выглядели чужими.

– Прости, – мягкий голос Давета звучал отовсюду, – Мне стоило сразу так сделать.

– Как это произошло?

Вместо ответа отдалённо зазвучали звуки волн, бьющихся о скалы. Появился одинокий дом. И по старому виду было понятно, что он заброшен. Но всплески энергии говорили об обратном. Адам подозвал Лолиту за собой. Она послушно шла следом, разглядывая неизвестную ей природу. Когда она в последний раз уезжала с материка? Солёный воздух действовал расслабляюще, но несмотря на это Лолита продолжала быть начеку.

В доме рядом со столом, на котором скопилось множество хлама, стоял беловолосый мужчина. Когда он повернулся, Босстром узнала Адама. Стоящая рядом капсула навела её на определённые мысли.

– После того, как я прошёл метаморфозу в капсуле, – рассказывал Адам в рясе, – Множество вероятностей открылось мне. Будущее было также недостижимо. Но из полученных знаний я узнал, что высшие – это не последняя ступень.

Адам Давет из прошлого что-то поджёг и стал раскалять знакомые фиолетовые кристаллы. Он постучал несколько раз по шприцу, а затем замер в ожидании неизвестного.

– Чем выше человек поднимается, тем больше энергии ему необходимо контролировать. И как бывший учёный, я решил поставить эксперимент. Мой отец Ягве не одобрил бы подобное.

Он хмыкнул. Второй Адам набрал инитиум и резким движением ввёл всё содержимое в вену. Долго ждать не пришлось. Давет скрючился, хватаясь за голову, в которой кричали голоса подсознания. На теле проступали синие пятна. Вздувались вены, маленькие капилляры лопались под тонким слоем кожи.