Улетая из дома

Моя фамилия в самом начале списка – Ахмеджанова, на «А», я уже успела смириться с тем, что ближайшие пять лет проведу на северных болотах. Говорят, там масса всего интересного водится. Даже то, что принято считать вымершим. Отопление, правда, торфяником с тех же болот, а канализацию с водопроводом до сих пор считают выдумкой. Ну так что ж теперь, боевого мага им не присылать по разнарядке? А Серёга у нас Шепилов, до буквы «Ш» ещё сто человек. Сто крохотных надежд на удачу. Видать, мой друг и правда на что-то надеялся, раз так реагирует на восточную границу. Ну, подумаешь, орки регулярно лезут, зато практический опыт каждый день.

Нет-нет, я совсем не прислушиваюсь, куда распределят моих однокурсников. Чихать мне на этих мажоров. Просто разглядываю небо. Низкие серые тучи, косой дождь гонит по газону одинокий рыжий лист. Ох и влетит первогодкам, которые с утра плац мели. Вообще странно, что торжественное построение для новобранцев в мае, когда всё вокруг зелено и радостно, а выпуск – в октябре. Я бы делала наоборот: мелким, кто сразу должны понять, что их тут не ждёт ничего хорошего, – осень, а нам, уходящим отсюда с ощущением пусть иллюзорной, но всё-таки свободы, – тепло весны. Опять же, до места службы проще летом добраться, когда хоть часть трактов не так расхлябаны.

Мне совершенно, абсолютно всё равно, что зачитывает декан. И так ясно, что позиции в столичной охране уйдут депутатикам, место в экспериментальном научном центре – дочке мэра, а единственная должность в сытой южной провинции – сыну прокурора. Хмыкаю про себя, представив неуклюжего увальня Гарика в сражении с шестихвостой ядовитой шелегой, которая, ко всему прочему, не определяется стандартными поисковыми заклинаниями. Я не думаю о том, что Гарик найдёт, как обустроиться при штабе, папочка снабдит всеми необходимыми амулетами, а кто-то вроде нас с Серёгой пойдёт в поле со стандартным обмундированием, выданным из замызганной кладовки вороватым каптенармусом. Лучше подумаю, что прикупить из артефактов на свои пятнадцать гульденов, чтобы выжить в чёртовых болотах. Или плюнуть на всё и купить ботинки? Без зимних ботинок там точно не выживешь. И какой дурак распорядился выдать подъемные по прибытии к месту службы? Неужели непонятно, что эти деньги нужны мне здесь, где есть хоть какие-то магические лавки?

О, что-то интересное! Королевский гонец прямо на плацу вручает пакет декану. Надо же, сто восемьдесят четвёртый способ выразить своё пренебрежение, не сказав ни слова. Я думала, что за пять лет изучила их все, а тут новенькое. Декан берет пакет двумя пальцами левой руки, ухитрившись собрать на длинном носу целую гармошку из морщин. Это не считая фирменного взгляда свысока, которым владеют только те, чей рост не превысил полутора метров. По крайней мере, мы с Серёгой не смогли его повторить, хоть как-то и потратили на это два часа в наряде. Наряд потом был продлён ещё на двое суток, но ведь это не связанные вещи, правда? Да что же в этом пакете, раз вечно прищуренные глаза нашего факультетского начальства приобретают такую круглую форму?

– Выпускники, – магическое усиление голоса отключено, мы и так ловим каждое слово, – прибыл срочный запрос от экспериментального центра. Все вы знаете, что ученые бьются над вопросом жизни на других планетах. В этом одна из главных тайн вселенной. И вот сейчас найден способ открыть портал на Красную планету. Экспедиция сможет разгадать эту загадку. От нас корона призывает двоих лучших выпускников славного боевого факультета. Я рад сообщить, что эта честь первой выпадет Илоне Марковой!

Дочка мэра издаёт невнятный хрип:

– Мне нельзя в космос, я высоты боюсь!

Илона-фигона пытается сделать шаг назад, затеряться в толпе, как будто с ее губищами можно затеряться хоть где-то. Я ехидно улыбаюсь и тычу её кулаком в спину: никуда ты, милая, отсюда не денешься. Мне больно прилетает по носу длинной светлой косой с огромным бантом, когда эта дурында резко поворачивает голову:

– Возьмите Ахмеджанову, у неё всегда с высотой хорошо было!

Впервые декан смотрит на меня задумчиво, без нотки брезгливости. Просчитывает шансы на выживание, гад.

– Ахмеджанова, у тебя же за поведение на неизученных территориях отлично было? А вторым с тобой пойдёт Сергей Шепилов. Собирайтесь немедленно!

Дверь в иной мир

Только одно я ненавижу сильнее, чем молочную пенку. Врать. Ненавижу, но умею. И вот сейчас я закатываю глаза и с самым скорбным выражением лица вещаю:

– Ваш сын погиб как настоящий герой. Он отважно бросился на вырвавшегося из-под контроля демона, которого по ошибке вызвали учащиеся младших классов. Недосмотревший педагог уже казнён.

Я давно хотел избавиться от этого недотёпы Арг-Сотепа – уж больно не нравились взгляды, кидаемые им на моих наложниц, – да всё повода хорошего не было. А в сегодняшней неразберихе никто и не сообразит, что малыши не могли вызывать высшего, у них, вместе взятых, сил на такое не хватит. А тут совпало, портал открылся рядом с их учебным классом, так что их учителю и не повезло. Судьба, так сказать.

Возвращаюсь в реальность. Ага, мать валяется на полу в слезах, отец молится. Что ж. Гар-Ранух был моим любимым воспитанником. Любознательный, аккуратный, дотошный. Из него мог выйти прекрасный маг. Грешным делом, уже прикидывал пару раз, как передам ему посох верховного и уйду на покой. Пожалуй, его родители заслужили право гордиться своим сыном после его смерти. Морщу лоб и добавляю подробностей, как он в одиночку сражался с неведомой тварью, набросившейся на адептов младшей ступени. Вот он нанёс монстру рану в подбрюшье, от которой даже сфинкс бы издох на месте, но это создание подземного мира лишь взвыло и плюнуло ядовитой слюной. Что-то странный у меня зверь выходит. Ну да ладно, всё равно тело его исчезло после смерти, растворилось, когда Гар-Ранух из последних сил, истекая кровью, заслонил собой дверь в класс к малышам и наконец-то сумел поразить чудище в глаз, пронзив его мозг своим колдовским жезлом.

Нет, вернуть им жезл не могу, потому что он растворился вместе с телом твари. Но в знак признательности я выплачу семье Гар-Рануха его тройную стоимость. Дорого, конечно, но что поделать. Он мне нужен. Жезл, в смысле. Хотя от Гар-Рануха я бы тоже не отказался, мозги там были – дай боги каждому.

Дурацкое, совсем дурацкое совпадение. Жезл выточен из радужного эвкалипта, в навершии красный алмаз – великолепный проводник эфира. Кто ж знал, что в сочетании с редчайшим рисунком жизненных энергий это позволит юноше открыть дверь в иной мир. И ладно бы оказался мир монстров, демонов, духов – уж тут я бы справился. В крайнем случае получили бы войну людей против нечисти, подобную той, что разразилась в прошлом тысячелетии. Но нет. Мир людей. Самых обычных людей. Без богов, без магии… Странный мир, живущий на одних технологиях. Пришлось закрыть дверь. А Гар-Ранух так и не понял главного. Мы до сих пор не знаем, что делать с иными мирами. Ему бы ужаснуться, испугаться, умолять закрыть проход, но он завёл речь про обмен знаниями, дипломатию, торговлю… Всё то, к чему мы ещё не готовы. Тяжело убивать воспитанников. Ещё тяжелее врать их родителям.

– В честь вашего сына во всех школах страны будет введён новый обряд: проверка рисунка жизненных энергий. Ведь именно этот узор сил позволил ему победить чудовище.Дети , чьи рисунки энергий окажутся такими же как у вашего сына, будут доставлены в столицу, за их обучение я буду браться сам.

Стучу посохом о землю, скрепляя сказанное перед ликом богов. Ну а что, способных на такое надо держать поближе.

Искусство навигатора в новогоднюю ночь

А кружка все-таки лопнула. Восьмой прыжок через гипер за сутки кого угодно доведёт до ручки. Вот одна ручка и осталась. Римма, практически не мигая, смотрела на мелкую керамическую пыль, покрывавшую ее рабочий стол. Стерильный рабочий стол. Сергей Петрович похлопал девушку по плечу, возвращая ее к реальности. Римма вздохнула, перебросила за спину длинный рыжий хвост, который до этого теребила в руках, и поправила оправу очков. Реальность в виде трёхкратного промывания всех поверхностей медкабинета с последующей стерилизацией выжидательно смотрела в ответ.

– Это всё Пашка-бурят! Прокладывал бы трассы, как все нормальные навигаторы, ничего бы и не случилось!

– Попытка привлечь Павла в соучастники провалена, – корабельный врач ловко спрятал в карман небьющуюся фляжку с выгравированным орлом – напоминание о древних временах и первобытных способах дезинфекции, обезболивания и снятия стресса. – Чаю не место в медотсеке, для этого есть прекрасный пищеблок. Да хоть в каюте у себя чай пей. Или у Паши, если очень хочешь, чтобы он помогал тебе в уборке.

– Вот ещё, – фыркнула Римма, – не хватало мне в его каюте чай пить. Вы бы видели его каюту, Сергей Петрович, там не то, что чай пить, там находиться невозможно. Одно слово, бурят!

Дверь медотсека бесшумно отъехала в сторону, пропуская капитана и второго пилота. На лице последнего красовался огромный синяк. Правый глаз и ухо казались соединенными несколькими красными полосами, отчего смуглое лицо сразу приобретало сюрреалистичный фиолетовый оттенок.

– Сергей Петрович, голубчик, гляньте-ка этого оболтуса. Говорит, что ремни не закрепил при прыжке через гипер, вот и ударился.

– А что тут смотреть? – Сергей Петрович бросил беглый взгляд на пациента и развернулся всем телом к капитану, заложив руки за спину. – Конечно, ударился. Судя по всему, о чей-то кулак ударился. Как раз пару часов назад, во время прыжка. Пусть возьмёт дежурный пакет первой помощи да намажется. Ничего критичного не вижу.

– О кулак? – Капитан пристально поглядел на провинившегося. – То-то я смотрю, уж больно похоже на то, как разукрашен был брательник мой Илюха, когда та блондиночка с исторического… кхм… неважно. Значит, ничего критического? Тогда обойдешься без быстровосстанавливающих средств, лёд достанешь из холодильника и приложишь. За неделю сойдёт как раз! Всё ясно?

Второй пилот с тоской посмотрел на настенный календарь, где бегунок упрямо показывал тридцать первое декабря.

– А может, лучше наряд вне очереди? Даже два наряда? И грузовой отсек вымою, сам, без роботов!

Капитан задумчиво постучал носком ботинка о ножку стула, на котором успел с комфортом устроиться.

– Два наряда, говоришь? Новый год? А знаешь, так и сделаю! Искин, запиши второму пилоту три наряда вне очереди! Строго в смены, которые пересекаются с навигатором!

– За что-о? – завыл пилот. – Почему в смены с Пашкой?

– Капитан, вас вызывает таможня, – раздался голос дежурного в колонках, – переключить сеанс связи на медотсек?

– Не надо, – капитан поднял своё грузное тело, стряхнул с лацкана невидимую пылинку и ребром ладони проверил положение фуражки, – сейчас на мостик подойду.

Едва за капитаном закрылась дверь, как второй пилот со всей силы стукнулся лбом о пластиковую переборку отсека, добавив к синяку на скуле розовую полосу поперёк лба.

– Почему с бурятом-то?

Доктор меланхолично пожал плечами, проверил, что фляжка не торчит из кармана, и ворчливым тоном сказал:

– Идите, молодой человек, идите. Не портите корабельное имущество, не хватало ещё обшивку стены повредить вашим деревянным лбом. Кроме того, льда в холодильнике не так много, как вам может казаться: на второй след от удара не хватит. И не смотрите так жалостливо, все равно у Риммы не получится выдать лекарственное средство незаметно от меня.

Первый раз Римма протирала стол яростно, вымещая на нём всю свою злость. Ну ведь можно было нормальную трассу проложить! Да, летели бы дольше. Но встретили бы Новый год как люди, на какой-нибудь планете! Сходили бы там в кино, поужинали где-то в ресторанчике. А домой прилетели бы к Рождеству. Но нет. Навигатор нашёл офигенный вариант. Всего двенадцать прыжков! К вечеру уже дома. И зачем только капитан утвердил трассу? Как весь экипаж приветствовал эту новость радостными криками, Римма предпочитала не вспоминать.

На втором раунде отмывания кабинета злость сменилась размышлениями о том, что она скажет маме. Та ведь будет ждать дочку к празднику. Нарежет оливье, купит смешных маленьких мандаринок. А дочка даже позвонить не может, потому что старенький двигатель заглох после восьмого прыжка в такой дыре, что связь только с ближайшей обитаемой планетой. Дальше уже мощности не хватало. Да ещё и планета, как назло, карантинная! Не высадиться на ней, не сходить в кино. Даже ёлкой в космопорте не полюбоваться.

На третьем обороте по медотсеку, когда пот уже тек градом по спине, а во рту было кисло от одного предвкушения, что в новогоднюю ночь придётся пить компот и закусывать стандартным рационом, в коридоре раздался грохот. Что-то упало и разбилось. Римма прислушалась, разогнулась, чтобы выйти из отсека, затем почесала затылок и решила не выглядывать. В конце концов, ей и медотсека хватит. Кто там что разбил, пусть сам и отмывает.

Запустив стерилизацию, она вышла из отсека и направилась в кают-компанию. Там явно что-то происходило. Весь экипаж собрался вокруг центра комнаты и охал от восторга. Римма попыталась протиснуться вперед, но потом передумала и уже почти ушла, как ее схватили за руку.

– Римка, вот ты где! Чего не откликаешься , тебя три раза уже приглашали. Иди скорее!

– Я медотсек мыла. Куда меня вызывали, зачем? – Но десяток рук уже вытащили её в центр каюты, где красовалась – о боже – ёлка! Самая настоящая ёлка! Капитан в смешном красном колпаке вместо бессменной фуражки вручил ей коробочку с подарком.

– Ну а теперь, – зычный бас корабельного врача легко перекрыл гвалт голосов, – все к столу. Разливаем шампанское!

Шампанское? Римма застыла в удивлении. Откуда тут шампанское? Но оно было. Зелёные бутылки с золотистыми этикетками при вскрытии пенились, заполняя помещение запахом настоящего новогоднего чуда.

– Пожалуй, пришла пора поднять бокал и за того, кто устроил маленькое чудо. За навигатора Павла. И даже если двигатель не вынес проложенной трассы, не доставив нас к празднику, то Павел проявил настоящее искусство навигатора, доставив праздник к нам, организовав доставку прямо к нам корабль! За тебя, Павел! – капитан приветственно поднял бокал.

Римма удивленно отыскала глазами Пашку-бурята. Это он организовал праздник? Невероятно! Он же всегда был сам по себе. Проложенные им трассы вызывали ужас, но потом оказывалось, что именно это беспорядочные прыжки от звезды к звезде позволяли им доставлять скоропортящиеся грузы вовремя. Сам он смеялся и говорил, что остальные не понимают прекрасного, потому что такое соседство хаоса и точности всегда будет раздражать человеческий разум. Пашка поймал на себе ее взгляд, обернулся и отсалютовал бокалом.

– Римма, – подошёл к ней Сергей Петрович, – давно хотел спросить, а почему вы все зовёте абсолютного европеоида Пашу бурятом?

Римма пожала плечами:

– Ну-у, так повелось. Мы все тут из Воронежской лётной академии, а Пашка из Хабаровска. Ну и он часто же только часам к трём дня выползает в кают-компанию. Выползает и говорит «доброе утро», видимо, так и не перестроился под корабельное время, а оно у нас по Москве стоит.

Сергей Петрович обескураженно покачал головой:

– Дела-а, я давно говорил, что система образования ни к черту, но думал, что в лётных все-таки получше будет. То есть вы не только географию не знаете, причислив Хабаровск к Бурятии, но ещё и в часовых поясах не разбираетесь. Если б Паша жил по бурятскому времени, он бы в пять утра вас всех будил.

Когда мы его убьём

– Папа, а что будет, когда мы его убьём? – Лера сноровисто прижалась щекой к гладкому ложу ружья и навела ствол на тонкую ветку метрах в трёхстах от нас. Хотел бы я знать ответ на её вопрос. Как раньше – вряд ли получится, а как сейчас – невозможно.

Даже не знаю, с чего всё началось. То ли с высадки Perseverance на Марсе, то ли с Армстронга с его шагами по Луне, а может, и вовсе с «Мир, Ленин, СССР», бездумно отправленных в космос радиотелеграммой сто лет назад. Хотя не удивлюсь, если Иисус тоже был их проектом. Кто такие «они»? Да чтоб я знал!

Для меня все началось в двадцать третьем году. Как сейчас помню, это был май. Я нёс коробку с вещами из офиса в машину и думал, что похож на героя дурацкого американского фильма. Секретарша мне ещё кактус сунула поверх блокнотов. Шёл я к выходу из здания, в котором проработал двадцать с лишним лет, и думал о несправедливости жизни. Ладно, думал я, как мне лифт вызвать, если руки заняты, и что неплохо бы морду набить директору. Привёл, понимаешь ли, на моё место сосунка без опыта! А меня под зад коленом! Мол, моя квалификация требует большего простора для деятельности, а на их налаженных рутинных процессах пусть молодой специалист трудится, опыта набирается. А кто эти процессы, спрашивается, налаживал? Да ты представляешь, что такое отдел планирования на заводе в три тысячи человек? А нет, спасибо, дорогой, дальше мы сами. Иди, ищи себе место попросторнее. Так и сказал, сволочь: «Ты, Пал Сергеич, иного масштаба человек. Тесно тебе у нас, душно. Ты ж можешь всё что угодно на плановые рельсы поставить, хоть страну целиком. Да что страну – планету!»

И так меня это зацепило, что, когда в новостях передали решение глав G20 объединиться и организовать союзное государство с всеобщими выборами президента, я плюнул и заполнил форму выдвижения своей кандидатуры. Ну, может, и не плевал, а просто заполнил. Не помню. Во мне тогда бутылка вискаря плескалась. Работы не было уже несколько месяцев, а платеж по ипотеке и стакан виски ещё были. А раз я эксперт по планированию, то и основным пунктом программы заявил планирование населения нашей планеты. Чтобы воды, хлеба и образования с медициной хватало на всех. Ох и хохотал я на утро, когда перечитывал свою писанину на свежую голову! Хохотал, а стереть забыл. То ли на телефон отвлёкся, то ли жена позвала достать что-то с верхней полки.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.