В темноте

«Средь серых стен многоэтажек…»

Средь серых стен многоэтажек

Метель колотится как сердце,

Надежды не оставив даже

Хоть как-нибудь внутри согреться.

Стирая белым ветром память

И застилая взгляд вперёд,

Нас под собой хочет оставить,

Кровь нашу превращая в лёд.

Но может, вырваться из плена

Сумею я наоборот,

Смотря как из замёрзшей вены

Кровь всё идёт. И снег идёт.

«Из окна вижу окна дома напротив…»

Из окна вижу окна дома напротив,

Из которых видно моё окно.

Стены окон чужих окружают колодцем,

Я от скуки бы прыгнула на его дно.

Может быть, хоть оттуда смогу я увидеть

Отблеск нежный загадочных, радостных звёзд,

Ведь в окне моём видный в тусклом свете оконном

Небосвод серо-жёлт, беспросветен и прост.

«В бетонном небе отражается…»

В бетонном небе отражается

Бетонная недвижность города.

Так серость в серость упирается,

Сцепляется цепями холода.

И провода едва колышутся,

Перечеркнув свет неба замерший,

Хоть ветер тут почти не движется,

Застряв среди бетонных наверший.

«Нанизать слова, как бусы…»

Нанизать слова, как бусы,

Нанизать минуты в годы,

Без ответа все вопросы,

Все утраты, все невзгоды

Без оплаты, без прощенья,

И бессмысленная память

Отмечает посещенья

Всех, сумевших только ранить.

«В зеркало смотрю и вижу там…»

В зеркало смотрю и вижу там

Шрам над бровью и на подбородке шрам.

Но оно, как долго не смотри,

Не покажет шрамы, что внутри.

Не покажет скрытого душой,

В общем, это даже хорошо.

Если б в отраженьи было видно

Всё до дна – что больно и что стыдно,

В мире бы зеркал не стало впредь,

Слишком страшно было б в них смотреть.

«Осколки сердца смёрзлись льдом…»

Осколки сердца смёрзлись льдом

И будто снова оно цело.

Не распознать изъяна в нём

С той стороны прицела.

И айсберги замёрзших слёз

Неразличимы в быстром взгляде.

Разбитой армии обоз —

Чёрные мысли в снегопаде.

А Солнце как всегда взойдёт,

Звезда любимая, святая.

Но ей не растопить мой лёд,

Он лишь со мной умрёт, не тая.

«И даже если всё же ты придёшь без спроса…»

И даже если всё же ты придёшь без спроса,

Готовый мне ответы дать на все мои вопросы,

Как искупленье за потерю

Ушедших долгих лет,

Тебе, конечно, я поверю,

Себе —

конечно, нет.

«Перетерпев дневные встречи…»

Перетерпев дневные встречи,

Подветренною стороной

Я возвращаюсь каждый вечер

К тому, что не любимо мной.

Здесь одинаково постыло

И ночью, и при свете дня.

Здесь никого я не любила,

Никто здесь не любил меня.

И я давно уже устала

Ломать пытаться этот лёд,

И просто наблюдать осталась

За тем, как жизнь моя пройдёт.

«В тоске по ветром полному простору…»

В тоске по ветром полному простору

Держу в руках лишь пустоту,

И только в щель бетонного забора

Могу я видеть красоту.

«И свет моей души остывшей…»

И свет моей души остывшей

Больше не светит из-под век,

И всё планируя побег,

Всё так же остаюсь застывшей.

«Никто не приходит во сне…»

Никто не приходит во сне,

Из дома не выхожу,

Стоят часы на стене,

И я их не завожу.

«Над этим городом не видно звёзд…»

Над этим городом не видно звёзд

И звук биения сердец он глушит.

Я одиноко строю здесь к свободе мост,

А город флегматично его рушит.

«Как убийца в петле…»

Как убийца в петле

Зимний вечер притих,

И лежит на столе

Недописанный стих.

Ожидания гнёт

Напоследок прощу,

И с карниза в полёт

Свою жизнь отпущу.

«Упрямо и гордо сойду с ума…»

Упрямо и гордо сойду с ума,

Ничего не боясь, ни о чём не прося,

Не оглядываясь на чужие дома,

Лишь саму себя с собой унося.

«Как в ящике закрытом годы…»

Как в ящике закрытом годы

Проходят в комнате моей.

Шесть граней явленной природы,

Шесть несвободы степеней.

«Я по льду побреду осторожно…»

Я по льду побреду осторожно,

Жаль, что я не умею летать.

Проберётся мне холод подкожно,

Ветер станет следы заметать.

Так брести очень долго возможно,

Только жаль: упаду – мне не встать.

Мне писать всё это не сложно,

Только вряд ли ты станешь читать.

«Со мной нечаянно столкнувшись…»

Со мной нечаянно столкнувшись,

От страха дохнут пауки.

Моих дверей едва коснувшись,

Все перевешались замки.

И в щель открытого окна

Клочок метели залетевший,

Не зная, в чём его вина,

Исчезнет лужей обмелевшей.

Вот так повсюду я встречаю

След послежизни одинокий.

Но мне не грустно. Выпью чаю

И запишу вот эти строки.

I

Все переломаные кости

Срастаются неправильно.

Я бьюсь с разбега и со злости

В тупик мой каменный.

Тюремной камеры ловушка,

И замурован выход мой.

Для этих стен я лишь игрушка,

Заглохший в чёрной бездне вой.

Ни спички нет здесь, ни свечи,

Лишь холод стен пустой.

Мрак хочешь посмешить – кричи

И в битых стёклах стой.

В промозглой тьме не приютиться,

Суставы выбиты из плеч,

Но продолжаю колотиться

И позволяю крови течь.

Внутри всё сломано, разбито,

Но нет и вмятины в стене.

Здесь моей кровью всё залито,

И я скольжу на липком дне.

И свод, нависнув, шепчет душно:

"Смирись, ты вырваться не в силе".

И собирает равнодушно

В углы комки кровавой пыли.

"Ты света больше не увидишь,

Нет выхода, но есть секрет:

Живой отсюда ты не выйдешь,

Но смерти тебе тоже нет".

II

Признав бессмысленность сражения,

Я в сердце тьмы остановлюсь.

Здесь мы друг друга продолжение,

Её я больше не боюсь.

Не стану впредь вовне ответа

Искать и мрак окрестный клясть,

Берёт начало здесь путь к свету,

Извечная он света часть.

Теперь я знаю, где затеряна

К свободе дверь. К ней подступить

Смогу, найдя в душе растерянной

Любви серебряную нить.

Ханбину

Мой друг поэт, ты мной гордишься?

А отчего тогда не снишься?

Мои угрюмые стихи тебе подстать,

Я глядя на тебя их начала писать.

Мой грустный друг, твоей улыбки ради

Я исписала все свои тетради,

Так улыбнись мне хоть разок всерьёз,

И пусть не будет больше в твоей жизни слёз.

«Я сама себе Солнце зажгла…»

Я сама себе Солнце зажгла —

Пусть иллюзия это светило —

Там, где стелется вечная мгла,

Мне стало теплее, чем было.

Я ответа не жду в тишине,

Не связать края порванной нити,

Только знаю, что светит и мне

Моё Солнце, сияя в зените.

«Знакомым запахом несбыточной надежды…»

Знакомым запахом несбыточной надежды

Повеет от весны очередной,

И сердце, что надеется как прежде,

Да издеваешься ты что ли надо мной?

«Когда-нибудь, среди вечной зимы…»

Когда-нибудь, среди вечной зимы

Под светом ледяным далёких звёзд

Моего сердца вечной мерзлоты

Теплом своей любви коснёшься ты,

И Солнце в небе для меня зажжешь,

И зиму в лето разом обернёшь,

Собой заполнишь бездну пустоты…

Такие вот мечты.

«Закат, разлившись кровью золотой…»

Закат, разлившись кровью золотой

На край чудесной скатерти небесной,

Звездой, зажжённой мне над головой,

Покрова вечного бездонной синевой

Будто зовёт меня домой.

Отрывок

Сиянье звёзд лишь отражает

Свет моих глаз,

И всей Вселенной бесконечность

В моём сейчас.

Кольца Сатурна – украшенье на

Моих руках,

И Солнечные поцелуи на

Моих щеках.

«Бумажным мусором забить столы…»

Бумажным мусором забить столы,

Обклеить стены, выстелить полы…

Чуши рифмованной расти-цвести —

Её мне до ума не довести.

Ныряльщицей на илистое дно,

Ища блеск света, где всегда темно,

Надеюсь жемчуг мысли ухватить,

В оправу стройных слов его вложить,

Добавить миру каплю красоты,

В саду прекрасном посадить свои цветы,

Чтоб расцвели на радость людям, но

Мне не дано.

«Я оставляю следы на снегу…»

Я оставляю следы на снегу,

Ты на песке оставляешь след.

Приезжай в мою страну,

Здесь песком посыпают снег.

«В твоих глазах глубины ада…»

В твоих глазах глубины ада

Открылись мне

И высь небес.

Потом я очень долго падал,

Потом я умер…

И воскрес.

Красное

Красной нитью красной крови

Завязались узелки.

На рассвете в чистом поле

На тебя мои полки

Выступают, наступают,

Обращают в бегство, но

Их к исходной возвращает

Запад – красный, как вино.

Так из Солнца кровь струится

В час заката – красный час,

Новым узелком ложится,

Крепче связывая нас.

Красных пут тугие нити,

Цепь багрового огня.

Солнце будет жечь в зените —

Припечёт к тебе меня.

Вечный бой кровавым воем

Между нами. И опять

Твой отряд выходит строем,

Чтобы, сдавшись, побеждать.

«Мне родинки на твоём теле…»

Мне родинки на твоём теле,

Как путеводное созвездье,

Я выучила наизусть

Эту космическую карту.

По ней летать я не устану

До окончания Вселенной

И поцелуями отмечу

В пути я каждую звезду.

«Есть кое-что, что мне не вынести…»

Есть кое-что, что мне не вынести,

Есть кое-что необъяснимое…

Как будто рухнул мост, и в пропасти

Падение необратимое.

Спокойствие невозвратимое —

Твоё лицо – моё любимое.

Не отвести мне больше взгляда,

Не вспомнить про другие лица,

Моя потеря и награда,

Ты мой журавль и синица.

Моим рукам лишь бы зарыться,

Моей душе лишь бы уткнуться,

Мне бы в твоё тепло укрыться,

Уснуть бы в нём и не проснуться.

И это то, с чем мне не справиться,

Но мне справляться и не хочется,

Мне в эту пропасть падать нравится,

В ней мой полёт пусть не закончится.

«Легка и радостна…»

Легка и радостна,

Как песня птички птичке,

Мельком мелькнув,

Как электричка электричке,

Встреча с тобой ко мне безжалостна,

Как море к спичке.

И если рядом нет тебя,

Теперь уж по привычке,

Я чувствую себя

Как незакрытые кавычки.

«Под светом Солнца наяву я вижу сны…»

Под светом Солнца наяву я вижу сны,

Пустеет голова.

И пробиваются сквозь почву тишины

Отдельные слова.

Так пробиваются упрямые ростки,

Камни дробя.

Мне изнутри рвёт сердце на куски

"Люблю тебя".

«Железной птице в небесах…»

Железной птице в небесах

Шлю свой земной привет,

Как прядью белой в волосах

На небе её след.

Я взглядом провожу полёт,

Желая каждый раз,

Дождётся каждый пусть, кто ждёт,

Ведь это и про нас.

Скоро и я оставлю след

На небе за собой,

Чтобы в конце тревог и бед

Остаться лишь с тобой.

«Я прилечу к тебе в августе…»

Я прилечу к тебе в августе,

А пока —

Пей, грусти.

Я тоже пойду напьюсь

На последние деньги, пусть.

Мне эта весна тесна,

Ни дела мне нет, ни сна,

И нет особой тоски,

Но чую – белеют виски,

И завтра опять как вчера,

И вечереет с утра.

И будто бы нет в мире радости.

Но я прилечу к тебе.

В августе.

«Твой голос громкий…»

Твой голос громкий

И тихий взгляд,

Мои ответы

Всё невпопад,

Моё смятение

Клубит в груди,

Твою улыбчивость

Мне не пройти.

Мне неприкаянной

К твоим рукам

Рекою к каменным

Льнуть берегам.

Единственный маяк

Моих морей,

Сквозь мрак идущих кораблей

Без якорей,

Не раскрывая рта

Меня зови,

В тебе до капли растворюсь,

Как яд в крови.

Бездомной, маленькой

Душе моей

Нашлось пристанище

Среди огней,

Во тьме зажжённых

Твоей рукой.

И я – всё о тебе,

Каждой строкой.

«Чёрных глаз твоих гранатовая страсть…»

Чёрных глаз твоих гранатовая страсть,

Глаз моих нефритовая нежность,

Раненая неизбежность —

Мне в тебя упасть.

«Перед тобой моя защита…»

Перед тобой моя защита

Надёжна, что ни говори.

На сто замков тут всё закрыто,

Замки-то есть, но нет двери.

И я бы рада попытаться,

Как прочих, в бегство обратить,

Но тянет почему-то сдаться

И больше стен не возводить.

«Испорчено…»

Испорчено

Всё прожитое не любя.

Всё кончено,

Всё то, что было до тебя.

«Иди не страшась, головы не склоняй…»

Иди не страшась, головы не склоняй

Ни перед толпой, ни перед Богом.

Извечно тебе уготован рай

В самом себе

И во мне немного.

«Я Землю криком обняла…»

Я Землю криком обняла,

Чтоб знал и тот и этот свет:

Тебе я всё бы отдала.

Жаль, у меня ничего нет.

Но так сошёлся строй примет —

Летит, от счастья не дыша,

Неотвратимо на твой свет

Моя озябшая душа.

И ты, способный осветить

Мир ярче солнечной зари,

Простив, что нечем мне платить,

Себя мне просто подари.

«Красота, заскучав, умерла…»

Красота, заскучав, умерла,

Чтобы заново переродиться,

Чтобы силы собравши, сполна

Лишь в тебе одном воплотиться.

Жалкий мир, потускнев, опустел,

Небо в трещинах рухнуть готово.

Бог седой загрустил не у дел

И не скажет больше ни слова.

Без тебя в этом мире темно,

Без тебя звёзды светят в полсилы,

И забыты все песни давно,

И молчание невыносимо.

И, тихонько колени обняв,

Я сижу в обездоленном мире.

Так грустит, красоту потеряв,

Мир в отдельно взятой квартире.

Зарисовки

И вот уже перрон

Белеет впереди,

Качается вагон,

И дремлет грусть в груди.

И ключ в руке зажат,

И снег валит стеной,

И стёкла задрожат,

Прощаясь с тишиной.

На ледяном окне

Свет жаркого огня,

Здесь выходить не мне,

И ждут здесь не меня.

Часы лишь не спешат

В вокзальной суете,

Чей-то усталый взгляд

Мелькнёт через метель.

Избороздят весь снег

Следы спешащих ног,

Но остановит бег

Один длинный гудок.

Друг друга не виня —

Ничем здесь не помочь —

Своё тепло храня,

Уедем дальше в ночь.

«А ветер будет…»

А ветер будет

Биться и реветь,

Стучать по крышам,

Ставнями греметь,

Разгонит облака

И вновь их соберёт,

Сломает ветки,

Провода порвёт.

Безродным псом

Ничейного двора,

Не унимаясь

Будет до утра

Клочков оставшейся листвы

Тряпьё трепать.

В такую ночь

только обнявшись спать.

«На крышах звёздные коты…»

На крышах звёздные коты —

Посланцы вечной пустоты —

Пытаются сажать цветы

На сердце вечной мерзлоты.

Там, где кончается земля,

Под одеялом темноты

Всё застилающей сплю я,

А снишься мне, конечно, ты.

«Хоть чем-то я могу тебе помочь…»

Хоть чем-то я могу тебе помочь?

Как отогнать холодный мрак от тебя прочь?

Как растопить тебя сковавший лёд?

Как разорвать мне чёрных мыслей ход?

Быть может, мне одной дано суметь

Всю черноту из дней твоих стереть,

Быть может, мне одной лишь суждено

Войти в ту дверь, что заколочена давно,

Быть может, всем сомненьям вопреки,

Тебя тепло согреет лишь моей руки.

Но что мне сделать для тебя, скажи,

Пока не полетели слишком быстро этажи,

Пусть мрачны тени – только не молчи! —

Сумела б звёзды я зажечь в твоей ночи,

Но если вдруг не хватит сил моих,

Вся боль твоя пусть станет нашей – на двоих.

Всю горечь слёз твоих и давящую тьму

Бесстрашно, с тобой рядом встав, приму —

Тебя приму, так искренне любя.

Так что могу я сделать для тебя?

Дерево

Мне бы нарисовать дерево

Цветущее на холме,

Чтобы плыл вокруг аромат его

На радость тебе и мне.

Мне бы крону нарисовать ему

Широкую, как небеса,

Чтобы птицы себе вили гнёзда там,

Нам даря свои голоса.

И на том холме пусть течёт ручей,

И искрится в нём Солнца луч,

И пусть будет вода в том ручье ничьей,

А для Солнца не будет туч.

Я б смогла всё вправду нарисовать,

Только негде кистей найти,

Красок негде взять, кроме чёрного

Уголька, что застыл в груди.

Безумная

По Колокольной улице брожу

Вперёд-назад,

Где колокольным звоном в голове

То смех, то мат,

Я с жёлтыми цветами,

Чтобы ты меня нашёл,

Но, видно, ты раньше меня

С ума сошёл.

И, видно, ты решил под это Солнце

Не ступать,

Что выжигает память,

Не пуская душу вспять,

И, видно, жёлтые цветы мои завянут

От лучей его,

А больше мне не видно

Ничего.

«По белым облакам…»

По белым облакам —

Небесная река,

Белеет пенный след,

На мой вопрос ответ

Надменно не даёт,

Несёт меня вперёд

Мой хрупкий самолёт

К тем, кто меня не ждёт.

Но бурям вопреки

Капризной той реки,

Ответ сама найду

Себе же на беду.

Всё найденное мне

На сгорбленной спине

Самой тащить назад,

Где мне никто не рад.

«Лохматые края незавершённых строк…»

Лохматые края незавершённых строк,

Никто мне правильного слова подсказать не мог,

Чтоб завязало рифмой к строчке строчку,

Чтоб смело я за ним могла поставить точку.

То слово, что всё вертится на языке,

Но мне не ухватить его, как тень руке.

Но продолженье своих мыслей в вечной их борьбе —

То слово – я нечаянно нашла в тебе.

Всё сокровенное моё в тебе нашлось,

Всё разом отразилось, всё отозвалось,

И вдруг зарифмовалось всё само собой,

И даже когда в сердце у меня другой,

Тебе лишь посвящала я свои стихи,

К твоим словам лишь уши чутки, а к чужим глухи.

И пусть другого называю мыслях "мой",

Я почему-то лишь тебе пишу письмо,

И мне смотреть твои глаза причины нет.

Зачем опять смотрю? Не знаю я ответ.

«За синей шторой серый день…»

За синей шторой серый день,

Чай выпит весь.

Самой себя я только тень,

Мой дом не здесь.

И ветер воет за окном,

И пыль в углах.

Ангела сломанным крылом

Неслышный взмах.

Холодный дождь здесь навсегда

Размыл пути.

Сегодня снова никуда

Мне не уйти.

После нас

Гора выключает свет,

Море выносит мусор.

Там нас с тобой нет,

Ни чёрной пряди, ни русой.

Река разрывает сеть,

А ветер гуляет в поле,

И некому умереть,

Как некому жить на воле.

В ознобе дрожит тишина,

А небо роняет звёзды

Из тёмного окна,

А те слетаются в гнёзда,

Оставленные теперь

Теми, кем были свиты,

И сонных туманов постель

Выстилают могильные плиты.

И новый багряный рассвет

Грозой белый свет будит,

А нас с тобой там нет

И больше уже не будет.

«Морю всё равно кого создавать…»

Морю всё равно кого создавать,

И кто-то после нас выйдет на берег опять,

Чтоб строить свои причалы и корабли,

Чтоб снова всё, что есть, забрать у земли.

Самих себя убивая, становясь злей,

Оставят руины причалов и кладбища кораблей,

Но море вовсе не против и примет всё не спеша,

Морю ведь всё равно что разрушать.

«На берег набежишь волной…»

На берег набежишь волной,

Едва моих коснёшься ног,

И заберёшь легко с собой,

Всё, что никто б забрать не смог.

И твоя вечная вода

Омоет трещины души,

Что оставляют города,

А ты залечивать спешишь.

Взяв на себя груз пустоты,

Груз взглядов с нелюбимых лиц,

Чуть солонее станешь ты,

Собрав росу с моих ресниц.

Как камешек в твои круги

Отпустятся мои грехи,

К тебе тяжёлые шаги

Прочь от тебя будут легки.

Я унесу в себе твой шум

И на прощанье нежный всплеск,

Пуская я снова ухожу,

Но я вернусь. Жди меня здесь.

«Я вышла тебя встречать…»

Я вышла тебя встречать

Уже не помню откуда,

Храня на сердце печать

Предвкушения вечного чуда.

И дорога мне стала как дом,

Всё высматривала я – где ты?

Но навстречу с пустым ведром

Только плохие приметы.

И небесных дел мастера,

Для меня не жалея ни ливней,

Ни метелей с утра до утра,

Тебя встретить не помогли мне.

И теперь вот я каждый день

Лишь краду у земли Солнца свет,

Отбрасывая тень

На дорогу, где тебя нет.

Так проплыли мимо года,

Так и стёрлась с сердца печать,

По дороге не помню куда

Пришла я себя встречать.

«Как будто маленькие печки…»

Как будто маленькие печки

Запрятав в страшненьких тельцах,

Зажегши маленькие свечки

В по-разному больных сердцах,

Слоняются по свету люди

И непременно в каждом есть —

Обыденность в привычном чуде —

Простые тридцать шесть и шесть.

И, вовсе не ради награды,

Несут друг другу сердца стук

И ближнего укутать рады

Теплом из взглядов, слов и рук…

Таким мне снится мир огромный

В маленькой комнате моей,

Но выйду за порог – темно мне

И холодно среди людей.

«Я очень часто вспоминаю…»

Я очень часто вспоминаю:

Сквозь море счастья солнца свет,

Безумно взрослой я шагаю —

Мне целых десять лет!

…Всё тот же свет под ноги ляжет,

И я, спустя так много бед,

По правде, и сейчас всё та же,

Лишь счастья нет.

Счастье

Такое хорошее слово.

Но что оно, в сущности, значит?

Сегодня вот ты – моё счастье,

А завтра, возможно, всё будет иначе.

Обычно легко отличить мне:

Я радостной или печальной бываю,

Но вот назову ли себя я счастливой?

Не знаю.

Так может, себя назову я несчастной?

Да вроде бы нет, не найдётся причины.

Тогда, для меня, получается, вовсе

Счастье с несчастьем неразличимы.

Вот странное слово – теряется смысл,

Как будто бы виделись мельком сто раз,

Но, к сожаленью, представить друг другу

Некому было нас.

Так что же в итоге? В итоге выходит,

Сама себя слабо я понимаю,

А если вдруг счастье и правда наступит,

Как я его узнаю?

«Я не хочу быть слабой…»

Я не хочу быть слабой,

Пойду запишусь на самбо.

Я не хочу быть злобной,

Ну это уж как получится.

Не всем же быть белой и сдобной,

Кому-то ржаной коркой мучиться.

Я не хочу прощаний,

Но других по себе не мерю.

В обещания я не верю

И сама не даю обещаний.

Я не хочу остаться

Одна с четырьмя стенами,

Но некуда мне податься