Горсть синего овса

Друзья веселились от души, а их дамы смотрели на них с обожанием. Алкоголь в этот вечер был особенно пьяным, а женщины – особенно красивы. Все житейские проблемы отступили куда-то далеко-далеко, и жизнь переливалась всеми цветами радуги.

В разгар безудержного веселья как-то совершенно незаметно у Вадима отключился самоконтроль. Поток нахлынувшего пьяного счастья понес его, как щепку, не давая опомниться.

Жестокая реальность вернулась в его сознание лишь утром. Она выглядела как квартира красавицы-юриста, точнее, как ее постель. Утешал тот факт, что брюки на нем были.

– Может, хватило ума, остановится в последний момент – подумал он – А может, наоборот не хватило ума расстегнуть брюки. В любом случае наличие этого предмета гардероба вселило надежду на то, что секса с юристом не было. Спиной к нему лежала Катя, завернутая в огромное одеяло.

Налицо (на лице тоже) были все признаки похмелья. Где-то глубоко в самой дальней мозговой извилине существовали обрывки воспоминаний о вчерашнем вечере. Вадим напрягся, пытаясь соединить отдельные эпизоды в общую картину. С большим трудом ему это удалось, но лишь до определенного момента. Именно с этого момента в голове все путалось и кувыркалось, а временами совсем исчезало.

Он отчетливо помнил пьяно-слюнявое прощание с другом, долгий подъем по лестнице в Катькином подъезде, перемежающийся поцелуями «в засос» и хватанием за интимные части женского тела. Дальше – темнота.

– Печально, – подумал он, – и зачем я так напился?

А хуже всего было то, что сейчас, глядя на лохматую макушку спящей рядом женщины, ему дико хотелось холодного пива и ничего другого. В голове всплыли поэтические строчки:

 "Пред жгучей жаждой опохмелки все остальные чувства – мелки!". 4Физически ему было очень плохо, вот и все, что ему было.

– Сколько же я вчера выпил? – этот вопрос возник вдруг, раздвинув остальной хлам в его голове.

Ответа на него не было, ибо во второй половине торжества они с Сашкой пили уже по инерции.

Он тихо встал. Окружающее его пространство медленно качнулось влево, он машинально – вправо. Скорректировав свое положение относительно дверного проема, он осторожно побрел, собирая на ходу свою разбросанную одежду. Каждый наклон отдавался в голове мучительным «мозготрясением». Оделся Вадим уже в коридоре. Сначала он хотел просто уйти, но потом передумал и прошел на кухню. На подоконнике лежали отрывной блокнот и карандаш, оканчивающийся ластиком.

«Все было замечательно! Ушел. Похмелье», – размашисто написал коммерческий директор. Потом подумал и стер ластиком восклицательный знак после слова «замечательно», еще подумал и поставил его после слова «Похмелье», затем он с чувством выполненного долга покинул квартиру юриста.

Спускаясь по лестнице, Городецкий набрал номер вызова такси, но вовремя вспомнил, что не знает своего местонахождения. Он вышел на улицу и решил обойти дом вокруг, совершенно не надеясь найти табличку с названием улицы и номером дома. Его пессимизм был оправдан, таблички не было. Зато недалеко всеми огнями светилась огромная вывеска ночного клуба. Вадим Сергеевич направился туда, уже наверняка зная, что домой он уедет по цене равной стоимости авиаперелета «Москва – Париж».

Вадим

Садясь в такси, Вадим представил жену, мирно спящую после очередного «суаре». Ему даже показалось, что он ощутил насыщенный парфюмом запах своей квартиры. Лицо дернулось в непроизвольной гримасе, а к горлу подступила тошнота. Именно Наташку ему хотелось видеть меньше всего. Подумав, а может наоборот, не подумав, Вадим назвал таксисту адрес Директора. Уже потом, выгрузившись из машины, он сообразил, что Сашка может быть не один. И даже наверняка не один.

– Значит надо спустить его во двор,– вслух подумал Вадим.

Он знал, что похмелье при посторонних действовало на Директора угнетающе. Вадим набрал Сашкин номер, гудок в трубке отозвался болезненным стуком в висках. Гудело долго, Вадим прикрыл глаза и стал привыкать к этому печальному звуку. Наконец возник голос, весьма отдаленно напоминающий голос Директора.

– Надо выпить, – трагически произнес этот голос, без всякого приветствия.

– Спускайся, я у подъезда,– также без приветствия ответил Вадим.

Буквально через несколько минут друзья уже сидели в круглосуточной забегаловке, которая находилась, чуть ли не во дворе Сашкиного дома, и, дыша друг на друга тяжелым перегаром, делились воспоминаниями о вчерашнем празднике. И чем больше коньяка употреблялось внутрь, тем ярче становились картинки вчерашнего юбилея.

Слава богу, Директору хватило ума не тащить в постель очаровательную Женю. Но его разговор по мобильнику с просьбой прислать ему двух проституток был слишком громким. И последнюю фразу: «Я не собираюсь всю ночь слюнявить ушко юной официантке – девственнице, мне нужен разнузданный секс» слышала не только официантка – девственница, но и все, кто в это время оказался в радиусе десяти метров от него.

Естественно после этого, Жени никто нигде не видел, она тихо удалилась с бала, не оставив на парадной лестнице даже туфельки.

Две «девушки по вызову», явившиеся в конце празднования бережно погрузили Директора в такси и доставили домой, не уронив с его головы ни волоса, а потом всю ночь бережно охраняли беспокойный сон VIP-клиента. Только он этого уже не помнил. Проснувшись в мерзком состоянии, он галантно выпроводил ночных благодетельниц и стал мысленно отправлять сигналы SOS в окружающее пространство. Видимо именно эти телепатические посылы и привели Вадима к подъезду Директора.

– Так какого хрена мы сидим здесь, – удивился Вадим, – могли бы хмелиться у тебя дома без свидетелей.

– Да нет у меня дома ничего, чем можно хмелиться, эти ночные моли выпили всё, что было в моём баре и съели всё, что было в моем холодильнике. Хотя я не уверен, было ли что в холодильнике до их прихода.

Когда первая и самая мучительная стадия похмелья была пройдена и, измученные вчерашним возлиянием организмы директоров, пришли в приличное состояние, они покинули кафе.

Впереди было два выходных дня, и друзья решили пуститься во все тяжкие. Ввиду того, что плотских утех этой ночью у них не случилось, качественный секс в их планах значился под номером один. За его организацию взялся Директор, как большой знаток заведений ублажающих тело и входящий в число самых щедрых посетителей этих оазисов. Он знал всех или почти всех, кто содержал салоны продажной любви, в числе его знакомых был и УЕФА. Именно ему и позвонил Сашка, с просьбой организовать ночь разврата на высшем уровне. Согласие Рината он получил сразу, договорившись на сегодняшний вечер.

Следующим пунктом их программы была покупка огромного букета цветов для очаровательной официантки Жени, которую Директор незаслуженно обидел. Сначала Сашка хотел подарить ей что-нибудь очень дорогое, его вина была очевидной, но потом друзья решили, что это будет как-то меркантильно. В конце концов, она ему «не мать, не сестра и даже не любовница» (Ильф и Петров 12 стульев). Решено было подарить цветы и в знак примирения отобедать в любимом ресторане.

Букет купили в дорогущем цветочном магазине, он был чересчур помпезен и еле умещался в руках Директора. В ресторан они вносили это сооружение, как грузчики вносят антикварный комод периода Регентства, вызывая улыбки у окружающих.

Женя подошла к их столу почти сразу, едва они разместились со своим презентом. Нарушая заведенный порядок ресторана, она поприветствовала только Вадима, совершенно не обращая внимания на Директора. Тот в присущей ему шутливой манере пытался разрядить обстановку, но девушка была серьёзна и немногословна. И когда Директор попытался торжественно вручить ей благоухающую мини-оранжерею, она просто отказалась её принять. Так и отобедали они, вдыхая смешение цветочного амбре с запахом ресторанных яств. Цветы они забирать не стали. Выходя из зала, Вадим оглянулся: зрелище было печальным – одинокий букет «сидел» на стуле за опустевшим столом.

В ресторане Сашка как-то еще пытался шутить, но выйдя на улицу, сник и замолчал. Невеселое настроение друга передалось и Вадиму.

– Почему в этой жизни все так нескладно – думал он, – видимо, изначально задумано, что светлая сторона души не всегда одерживает верх над темной.

Ему вдруг подумалось, что лучше бы вчерашнего вечера в Женькиной жизни не было.

Тем временем Директор, ворошил свой внутренний мир, пытаясь найти оправдание себе.

– Слушай, Вадим, а может виновато подсознание, которое почувствовало угрозу одинокому существованию старого холостяка? …

Духота дневного зноя спеленала его слова и потащила их в тихий переулок за рестораном, туда, где спал одинокий рыжий пёс. Интуитивно почувствовав какое-то движение вокруг себя, он поднял голову, сонно оглядел окрестность и снова улегся спать.

Катя

Кроме похмельного синдрома Катю этим утром мучили мысли о жизни.

Открыв глаза, она поняла, что одинока в этой огромной кровати и привычно одинока в этом многолюдном городе, в целом мире, да и в бесконечной Вселенной. Её физическое состояние было мерзким, но моральное…было гораздо хуже. Она притянула колени к животу, приняв позу эмбриона.

– Что я сделала со своей жизнью? – подумала она.

Она вспомнила, своё детство. Тогда казалось, что мир огромный и солнечный, а она в нём маленькая капелька росы. Мир отдавал ей своё тепло и свет, а она в ответ переливалась всеми цветами, радуя окружающих. Когда же всё изменилось?

Точной даты, с которой разноцветные дни начинают окрашиваться в серый будничный цвет, не существует. Коварство времени состоит в том, что всё меняется постепенно, каждый миг. А человек в силу своей адаптации просто не замечает этих изменений. Но иногда в жизни случаются неожиданные остановки, и тогда он удивляется, почему он здесь и в окружении этих людей, когда должен быть в другом месте и с другими. Очень немногие способны после этого измениться, снискав славу чудака или сумасшедшего, большинство же, слегка «разрыхлив» свою прожитую жизнь, продолжают унылое существование в сложившихся обстоятельствах.

До этого момента у Кати не было причин сомневаться в правильности своей жизни. Наоборот, было много поводов гордиться собою. Её вкус был воспитан лучшими глянцевыми журналами, её мировосприятие было коктейлем, составленным из мнений самых ярких представителей общества. Она сделала себя, внимая советам самых успешных и влиятельных персон. Теперь же информация, получаемая ею с монитора или экрана телевизора, лишь шлифовала её личность.

Было у Екатерины и собственное отношение к любви. Свои детские взгляды на эту тему она поменяла еще в школьные времена. Тогда ей, испытавшей муки первой безответной любви, попалась на глаза статья в научном журнале. В ней рассказывалось об изумрудной тараканьей осе (лат. Ampulex compressa). Это насекомое нападает на таракана и частично парализует его.  Для этого она жалит таракана, после чего он сохраняет способность к передвижению, но не может двигаться самостоятельно. Тогда оса берет таракана за усики и ведёт к своей норе. Там она откладывает на его брюшко яйца и оставляет в норке. Появившиеся личинки используют таракана в качестве пищи, а затем окукливаются. Через некоторое время из норки выходит новое поколение ос. Позже ученые пришли к выводу, что оса жалит два раза – первый раз она добивается уменьшения сопротивления, а второй раз она делает очень точный укол в мозг таракана, парализуя его волю.

– Вот именно, – подумала она тогда, – изначально всё было задумано именно так и не иначе. Это уже потом человечество придумало любовь и всё такое. Зачем нужны романтические сказки, если в этом мире всё устроено очень просто?

Тогда она несколько раз прочитала эту статью, и часто мысленно возвращалась к её экстракту, оставшемуся в памяти.

Сейчас, проснувшись с похмелья, она вспомнила об этой осе:

– Первый укол произвела, но с дозировкой переборщила.

На глаза навернулись слезы. Ей вдруг мучительно захотелось любви. Причем, любви возвышенной, какая без проблем рождалась у … Ромео и Джульетты, Тристана и Изольды, ну и кого- то еще очень далекого и легендарного. Катя вдруг поняла, как тосклива её размеренная жизнь, и пустота в её сердце вдруг напугала её своей темной глубиной.

Она всегда была умна, расчетлива и прагматична, а значит, защищена от всяческих нелепостей жизни. Но теперь ей казалось, что вчерашняя пьянка «раздела» её душу до совершенно голого состояния, и сейчас, пока она не обрела свою обычную одежду, она ощущала себя слишком уязвимой. Её накрыло чувство обиды на этот мир.

Катя грустно оглядела свою квартиру. Ей всегда нравилась её обстановка, продуманная до мелочей и воплощенная дорогим дизайнером. Умная техника, приобретенная в дорогих магазинах, была частью продвинутых мозгов, работающих для того, чтобы ей было удобно и уютно в этом маленьком личном пространстве.

До сегодняшнего утра это пространство её устраивало, но теперь весь дом наполнился пыльным одиночеством и ощущением собственной никчемности. А там за дверью огромный чужой мир, живой и многоцветный, в котором у неё никого нет, и в котором её никто не ждет.

Кроме того, ей предстоит и дальше работать с Вадимом Сергеевичем Городецким, делая вид, что этой дурацкой ночи не было.

– Буду лежать весь день и жалеть себя, – подумала она, – а что дальше? Кончится этот день, придёт другой, а я так и буду лежать и жалеть себя? Но ведь это моя жизнь, и кто виноват в том, что она у меня такая? Только я и никто другой.

На душе становилось всё хуже, и нужно было что-то предпринимать для дальнейшего продолжения жизни.

Для начала Катя решила облегчить муки физического тела и начала медленно вставать с кровати. Перед глазами всё закружилось. Немного постояв и привыкнув к вертикальному положению, она начала робко двигаться в сторону ванной. Достаточно было добраться до аптечки, а дальше – одна таблетка, растворенная в стакане воды и …

– А вот в зеркало смотреть не надо, – вслух сказала она себе, уже войдя в ванную.

Жидкость, которую она выпила залпом, была неприятно мутной и мерзкой на вкус.

– Сейчас будет легче, вот сейчас, вот сейчас, – она закрыла глаза и представила, как лекарство растекается по её отравленному организму.

Потом была долгая обратная дорога: сначала к окну в спальне, чтобы открыть канал связи с внешним миром, затем к кровати, и вот она снова в объятиях одеяла. Катя прислушалась к своему организму. Что-то совсем незаметное, уже произошло и принесло крошечное облегчение.

– Теперь пришло время для восстановления душевного равновесия, – подумала она и закрыла глаза.

Она представила свою тоску бесформенной серой массой, лежащей прямо под сердцем. Консистенция её была полужидкой и противной. Она мысленно вынула это нечто наружу и начала катать из него колбасу, делая это так старательно, что на её лице появилось выражение сосредоточенности. Через какое-то время лицо девушки изменилось, приобретя рассеянный вид, характерный для творчества. В это время она мысленно плела из туго скатанной колбасы милую косу на четыре пряди. А уже следующий этап украшения этой «косы» разноцветными бантиками и заколочками был совершенно легким и не вызывал раздражения. То, что получилось у неё в результате, имело законченный праздничный вид и ничем не напоминало свой первоначальный образ. Оставалось только поместить эту разноцветную феерию обратно туда, откуда её вынули. Она крепко зажмурилась и растворила это буйство красок у себя в теле, стараясь, чтобы ни одна капля не пропала даром. Потом она открыла глаза и улыбнулась.

И вот она уже снова юрист Екатерина Андреевна Власова. А то, что еще совсем недавно лежало в кровати и ныло, было её маленьким я, слабым и нежизнеспособным, с которым она научилась справляться.

Внешний мир уже начал робко заползать в открытое окно, постепенно сливаясь с пространством квартиры в одну мирно булькающую среду обитания.

Арина

После разговора с Директором в Ринате «проснулся делопроизводитель».

– А что если это мой шанс? – лихорадочно думал он, – в кругу деловых людей аттестация Сашки Наумова отменная. Его уважают за порядочность в бизнесе, умение вести дела без суеты, а уж популярность его как гуляки непревзойденная. Если такой человек даст моему заведению положительную характеристику, от желающих отбою не будет. Вот только как добиться от него высшего балла? Разговор с Директором шел о том, чтобы доставить максимальное удовольствие его приятелю. Что-то надо срочно предпринять.

В голове УЕФА закрутилась одна забавная тема. Он достал мобильник, быстро перетасовал сохраненные телефонные номера и набрал один из них.

На мобильнике Арины высветился номер «Леша 2», сердце подпрыгнуло и замерло, но голос, который она услышала, был незнакомым.

Парень представился другом Алексея и просил её срочно приехать в Москву. Он сказал, что у их общего друга – проблема, и решение этой проблемы напрямую зависит от неё. Отказать в такой просьбе, девушка не могла, и они договорились встретиться на «Площади трех вокзалов» в шесть вечера.

Была суббота, но мамы дома не было. В полной суматохе Аришка начала одеваться, торопливо хватая то джинсы, то юбку, то попадающиеся под руку всевозможные майки. Мозг генерировал тревожные вопросы: Что случилось у Алешки? Почему не позвонил сам? Чем она может помочь ему? Искать ответы на эти вопросы было некогда, да и в голову совсем ничего не шло. Закончив с одеванием, она быстро набросала записку маме «уехала в Москву по делам, позже перезвоню». Она совсем не знала, сколько времени пробудет в столице, но догадывалась, что быстро вернуться не получится.

Пассажиров в поезде было немного. Арина села у окна и закрыла глаза. За окном плыл жаркий летний вечер, а её знобило.

– И тут загрустил Синий Конь, но ему сказали, что грусть тоже синяя и очень подходит ему , 5 – попыталась успокоить она себя привычной сказкой, но сейчас это не помогало. Тревожное предчувствие беспокоило её всю дорогу.

Внешность девушки, которую Ринат увидел на площади, превзошла самые смелые его ожидания.

–Ни хрена себе «аниме»,– подумал он, «утонув» в испуганных глазах незнакомки.

Я – Ринат, друзья зовут меня УЕФА, как зовут тебя?– с улыбкой обратился он к ней

– Арина, – шепнула она, совершенно растерявшись.

Несмотря на то, что лицо нового знакомого было располагающим, девушка нервничала.

Ринат был психологом, он сразу понял, что убедить эту девчонку переступить порог его заведения можно только одним способом.

– Слушай, Аришка, нашему Лёхе нужна помощь. Он рассказал мне про деньги, которые занял на твою учебу. Тот человек, у которого он занял, оказался «козлом» и теперь срочно требует вернуть долг. По-честному, этот тип настоящий уголовник, и если он не получит назад деньги это всё – гроб.

Ринат выждал красноречивую паузу. По тому, какой ужас «нарисовался» на лице собеседницы, он понял, что девушка готова броситься на помощь другу, чего бы ей это ни стоило.

– В общем, у меня есть план. Если ты мне поможешь, мы вернём Лёхин долг, и проблема решится.

Арина молчала. Ужас на её лице сменился растерянностью.

Она машинально полезла в карман за телефоном, чтобы позвонить Алешке и от него самого всё услышать. Но УЕФА понял её жест:

– А вот общему другу ни о чем говорить не стоит, Лёха ни в коем случае не станет перекладывать свои проблемы на других, ему легче нарваться на неприятности с бандитом, чем выкручиваться таким способом.

– Он прав, – подумала Арина и приготовилась выслушать то, что скажет ей новый знакомый.

УЕФА

План, который родился у Рината, был настоящей аферой. Он решил использовать юную провинциалку в качестве соблазнительной приманки для VIP-клиента, а всю основную работу поручить одной из своих профессионалок. Детали операции требовали тщательной проработки, но сейчас нужно было уговорить эту милую девушку, принять его предложение.

И снова Арина сидела в уютном кафе, только теперь в кресле напротив, был УЕФА. И снова в её душе был полный хаос. С одной стороны, это она создала проблему Алешке, и выкручиваться надо ей. А с другой стороны то, что предлагал ей Ринат, было невозможно даже представить, а уж участвовать в этом – полный абсурд.

Ринат видел реакцию девушки на его предложение и прекрасно понимал, что сейчас творится у неё в душе, но игра стоила свеч. Будучи в душе великим аферистом, он на ходу придумывал такие повороты сюжета, что самому становилось безумно интересно. Этот план в духе Фигаро уже увлек его настолько, что отказаться от его воплощения он уже не мог.

– Слушай, поехали сейчас к моим девчонкам, – эта мысль пришла к нему спонтанно, и только позже Ринат понял, что она была гениальной.

На протестующий жест Арины он добавил: – Только на экскурсию, решать всё будешь сама. Я тебя ни к чему принуждать не стану.

Девушка молчала, а УЕФА, решительно поднявшись с места, уже подхватил её под руку, приглашая последовать за ним.

Уже в машине он объяснил ей, что об их плане не должен знать никто. Пусть, все в «Меркурии» думают, что она просто его знакомая.

Само собой разумеется, весь персонал «Меркурия» подумал то, о чем подумал бы каждый, увидев очаровательную персону, под руку с хозяином борделя: «Новенькая».

Девчонки сидели пестрой стайкой в вестибюле, непринужденно о чем-то болтая, Ринат и Арина подсели к ним.

– Девочки, представляю вам мою знакомую, её зовут Арина, и предлагаю конкурс, на самую смешную историю, приключившуюся с вами в нашем интересном заведении, – того, кто победит в конкурсе, ждет денежный приз,– провозгласил УЕФА

Компания развеселилась, девчонки по очереди стали вспоминать, как ловили огромную крысу, неожиданно появившуюся в одной из комнат, выгоняли пьяного «в хлам» иностранного туриста, прятавшегося три дня от разъяренной жены и прочие забавные происшествия.

Аришка хохотала вместе со всеми, забыв о недавних тревогах.

Ринат непринужденно поддерживал веселую болтовню девчонок, ни на секунду не забывая, зачем он всё это затеял. Он видел, что его новая знакомая немного расслабилась, убедившись, что окружена обычными людьми, но дальше нужно было действовать очень осторожно, чтобы не спугнуть её. Попросив одну из девчонок принести шампанского в честь состоявшегося знакомства, он незаметно ускользнул вслед за ней.

– Слушай, Дашуля, – обратился УЕФА к ней за дверью, – выступи перед девчонками со своим монологом о «театре», мне очень нужно, чтобы та девочка, с которой я пришел, согласилась сыграть в моем сегодняшнем спектакле.

– Без проблем, Ринат, – улыбнулась она в ответ. Они давно работали вместе и понимали друг друга с полуслова.

УЕФА помнил, какой пришла к нему Даша, как долго не могла она вписаться в профессию, понимая её слишком упрощенной. Какие долгие беседы вел с ней Ринат, пытаясь убедить в том, что это не «трасса» и имидж заведения для него значит гораздо больше, чем их «трудовой стаж». Но потом вдруг эта провинциалка, стала самой востребованной в его заведении. И когда обстановка в коллективе накалилась до предела, УЕФА вызвал её на беседу. Вот тогда в первый раз и прозвучал её «театральный монолог». Суть его заключалась в том, что при встрече с очередным клиентом, Даша представляла себя на сцене театра, и все дальнейшее действо наблюдала как бы со стороны (из зрительного зала). Результатом этого был такой всплеск фантазии, что у клиентов просто «сносило мозг». УЕФА тогда убедил Дашу, поделиться своим «ноу хау» с компаньонками. Самой популярной шуткой тогда были слова Рината о том, что пора заказывать огромную позолоченную вывеску, изображающую Геркулеса с земным шаром на плечах, и надписью на латинском языке: "Totus mundus agit histrionem" – "Весь мир лицедействует", какая была на знаменитом шекспировском «Глобусе».

Уже кончилось шампанское в бокалах разомлевших девчонок, уже были сказаны все подобающие тосты и комплименты, уже состоялся «фирменный» монолог Даши про театр, который она исполнила по просьбе УЕФА.

День клонился к вечеру, и августовская жара затекала в двери «Меркурия», тягучим липовым медом.

Едва заметным жестом Ринат отправил из вестибюля девчонок, оставшись наедине с Ариной.

– Ну, как тебе у нас?– обратился он к девушке, уже наверняка зная, её ответ.

– А ты знаешь, я согласна!– решительно ответила она, думаю, у меня всё получится. Только с одним условием, никакой массажной униформы, останусь в своих джинсах и футболке.

– Согласен, – улыбнулся УЕФА.

Эту ночь Арине предстояло первый раз в жизни провести вне дома. Она позвонила маме и соврала, что уже получила ключи от комнаты в общежитии, и весь вечер с соседкой они будут убираться в их новом жилище. А поскольку эта процедура долгая, то и ночевать она останется здесь. Татьяна Александровна всячески пыталась отговорить её, но Аришка настаивала на своём.