скачать книгу бесплатно
Чуть порозовевшие губы прошептали то ли «мама», то ли «Маша», а холодные пальцы сжали ладонь Свана.
В коридоре послышались быстрые шаги. В дверь стремительно влетела бригада реаниматологов. Находчивая Маша чётко изложила события по минутам. Врачи надели Милане кислородную маску и уложили на мягкие носилки. Девушка отказывалась отпускать руку Свана, и ему разрешили поехать с ними в больницу. Мачеха не могла, ей надо было довести похоронную церемонию до конца.
В машине скорой помощи девушка нервно задёргалась, пытаясь снять маску. Врач хотел было пристегнуть её, но Сван его остановил, поняв, чего именно она хотела.
– Я не уйду, Милана. Мы обязательно с тобой поговорим, – успокоил он девушку.
«Обещаешь?!» – крикнула она одними глазами.
– Обещаю.
«Спасибо». – Она благодарно кивнула.
В больнице Свану пришлось долго сидеть в коридоре – ждать, пока врачи окажут девушке помощь и в случае отсутствия угрозы жизни пустят её новоиспечённую подругу в палату.
Молодой человек выпил чашку дрянного кофе из автомата, слопал шоколадный батончик оттуда же. Отшил мужика, навещавшего свою мать и внезапно ослепшего от его красоты, поболтал с санитаркой о её тяжёлой работе, перечитал все стенды на стенах и рекламные буклеты.
В сумочке завибрировал телефон, одно за другим посыпались сообщения от проспавшейся после клуба Алёны. Она обвиняла Свана в том, что он бросил её погибать от одиночества и алкоголя. Хвасталась, что проявила недюжинную стойкость и не изменила ему. А потому сегодня он должен быть у её ног, иначе девушку разорвёт изнутри и она ему этого не простит.
Он ответил, что к ночи закончит дела и приедет.
Наконец Свану разрешили пройти в палату к Милане. Она лежала под капельницей с порозовевшим, почти свежим лицом.
– Маша, – обрадовалась она и слабо улыбнулась.
– Привет! Как ты?
– Мне сказали, что ты спасла мне жизнь.
– Преувеличили.
– Не скромничай, Маша. Спасибо. Думаешь, Ольга хотела меня убить?
– Я не знаю, – пожал он плечами. – Всё зависит от дозировки препарата, который она тебе вколола. Если, конечно, это был аминазин. Врачи наверняка взяли у тебя пробы крови. У них и спросим, когда будут готовы результаты.
– Они сказали, что могут продержать меня несколько дней. Так неохота здесь валяться… – Она скривила губки. – И папу не проводила.
Дверь распахнулась, и в палату влетела заботливо щебечущая вдова.
– Миланочка, золотце, как же ты меня напугала! Я же только хотела, чтобы ты успокоилась. Врачи сказали, что это была аллергическая реакция. Ну откуда мне было знать, деточка, родная моя! – Она кинулась целоваться, на что Милана презрительно отстранилась. – Ну, лапуля! – загнусавила женщина и опустилась на край кровати. – Что ты себе выдумала? Почему ты на меня сердишься? Мы же были подругами. Я, кстати, принесла тебе твой рюкзачок. Подумала, там телефон и куча твоих безделушек… – Она сняла его с плеча и поставила на тумбочку.
– Солнышко, не сердись. Да, у меня есть любовник. И Вадим об этом знал, ему так было удобно. Он ведь уже был не в силах… – Она перешла на шепот. – Ну, ты понимаешь. Не работало у него там, как надо. Вадя знал про Яна. Правда, детка! Я ни в чём не виновата, поверь.
Ольга пустила слезу.
– Да, я признаю, что ничего не сделала! – твёрдо продолжила она. – Но совсем не потому, что желала мужу смерти. Это было так ужасно! – Женщина схватилась руками за голову. – Я впала в ступор, не могла пошевелить ни рукой, ни ногой. Вот мы разговаривали – и вот это случилось… Так внезапно и страшно. Поверь, я не со зла, я не понимаю, как это вышло. Миланочка, родная, у нас с тобой больше никого нет. Только ты и я. Мы не должны ссориться!
Девушка смотрела на мачеху с застывшим на лице презрением и молчала.
– Ладно, отдыхай, деточка. – Ольга похлопала её по руке, одарила злобным взглядом Свана и упорхнула.
– Мразь! – выругалась сквозь зубы Милана, когда дверь за мачехой закрылась. – Как же! Были мы подругами! Надеюсь, хоть папу нормально похоронила.
– А ты помнишь, Милана, зачем я приходила? Письмо от папы?
– Ах, да. Оно в рюкзаке. Давай прочтём. Самое время. Достанешь?
Сван потянулся к тумбочке, однако внутри рюкзака среди всякого бесполезного барахла конверта не оказалось.
– Это тот рюкзак, с которым ты была?
– Да, он самый.
– Милана, письма нет.
– Сука! Дрянь такая! Это она его вытащила! Теперь я не узнаю… – Девушка разрыдалась.
– Милана, не плачь. Мне известно содержание письма, я его и печатала со слов Вадима Вадимовича.
– Правда?
– Да.
– Нет! Я не верю! Ты хочешь утешить меня и сочиняешь на ходу. Сейчас скажешь что-нибудь сентиментальное. Бла-бла-бла… Папа тебя любил и всё такое.
– Милана, всё намного серьёзней. – Его лоб рассекли две поперечные морщины. – Если письмо прочла Ольга, то у тебя большие проблемы.
Девушка перестала плакать и изумлённо уставилась на него.
– Твой отец перевёл значительную часть своих сбережений в бриллианты, чтобы не делиться с женой при разводе, а он собирался послать Ольгу ко всем чертям. И спрятал их в неком известном тебе месте. Вот подсказка. – Он прочитал Милане скороговорку. – Это и было в письме.
– Вот дерьмо! Ну, папаша, ума палата! – обречённо покивала девушка. – Мне пиздец!
– Слушай, не расстраивайся! Во-первых, в письме не указано место, и пока Ольга будет разгадывать загадку, ты бриллианты из тайника заберёшь. Во-вторых, она не знает, что мне известно содержание письма. Оно было запечатано, а значит, Ольга будет думать, будто и ты в неведении. Зачем ей причинять тебе вред? Она кинет все силы на поиск тайника. Потому и прилетала вся такая добродушная. Уверена, она будет набиваться в подруги и расспрашивать тебя о детстве.
– Нет, Маша. – Милана помотала головой. – Ты не понимаешь. Всё гораздо сложнее. Дело вовсе не в том, что я боюсь Ольгу. Я слышу эту скороговорку впервые и ничего не знаю о месте, где папа спрятал бриллианты.
– Как это? Твой папа был уверен…
– Папа уверен?! – в ярости перебила она. – А он забыл, что я помню себя только с первого класса и два года не могла говорить?!
– Как так? Вообще ничего не помнишь?
– Нет! Ни детства, ни мамы.
– Почему?
– Не знаю! Это была запретная тема в нашей семье, да я и не интересовалась. Эх, Маша, Маша, я в полной заднице! Папаша оставил меня без гроша, сраный пират.
– Выходит, шансы уровнялись. Кто первый найдёт. Будь осторожней, Милана, мачеха не должна догадаться, что тебе известно о бриллиантах.
– Маша, помоги мне, пожалуйста! Я поделюсь с тобой. Одной мне не справиться.
– Милана, ты должна быть предусмотрительней и не доверять первому встречному.
– Ты спасла мне жизнь. Разве этого мало?
– Это вообще из другой оперы.
– Ну, Маша!
– Нет! Если я буду крутиться возле тебя, это вызовет подозрение. Прояви смекалку, и у тебя всё получится.
Девушка обиженно насупилась.
– Значит, бросаешь меня?
– Милана, ты о чём? Мы с тобой полдня знакомы!
– Но ты знала моего отца, и он поручил тебе передать письмо! Он доверял тебе! – с укором выпалила она.
– Чем я могу тебе помочь? Вдвоём будем обшаривать твой дом?
– Папа купил его всего пять лет назад.
– Хм, задачка. Тебе придётся поднапрячься и вспомнить, где вы в то время жили, отдыхали. Поройся в семейном архиве, фотоальбом перелистай. Тут я тебе не помощница. Какой от меня толк?
– Одной мне страшно, Маша. Я не смогу, проколюсь.
– Хорошо, давай так. Запиши мой номер. Ты постараешься обойтись без меня, но если что-то пойдёт не так, наберёшь. Идёт?
– Ладно, – неохотно согласилась девушка.
– Ну и славно!
А его телефон уже полчаса не унимался, вибрировал в сумочке: Алёна теряла терпение.
– Послушай, Милана, мне надо идти.
Она уныло кивнула.
– Выше нос! Всё будет хорошо! На созвоне. – Сван припустил из больничной палаты, на ходу вызывая такси.
Алёна встретила его диким хохотом. Он даже решил, что она уже набралась, но, к счастью, это оказалось не так.
– Ой, не могу! – ржала девушка, хватаясь за живот и тыча пальцем в его худую грудь. – Лифчик бы хоть надел, всё побольше казались бы.
– К плоскогрудой меньше клеятся. На любителя, так сказать.
Она повисла на его шее, целуя, и вдруг завизжала:
– Вау! Это мне?!
Сван не сразу сообразил, что это она о серёжках, он и забыл о них.
– Ты – оригинал, так подарки подносить! Это же «Тиффани»!
– Алён, прости. – Он смущённо отстранился. – Серьги мамины. Она настояла, чтобы я надел на встречу. Извини, мне нужно их вернуть.
– У-у! – расстроенно протянула Алёна. – Я уже настроилась.
– Когда успела?
– Ну хоть дай померить. – Она надула губки.
– Прости, что так вышло. – Он снял серьги и протянул девушке. – Ты меряй, а мне надо смыть макияж, если не возражаешь.
– Ага, там чистое полотенце, – рассеянно ответила она, не в силах оторвать взгляд от сверкающих камней.
Пока Сван избавлялся от женского облика, Алёна крутилась перед зеркалом. Обещать он не стал, но подумал: раз уж так вышло, надо ей что-нибудь купить в подарок. Правда, в таком деле более дешёвая вещь будет выглядеть жалко.
– А мне сегодня внимание светит? Или я теперь в немилости?
Он вышел из ванной с полотенцем на бёдрах и встал, прислонившись к косяку, наблюдая за девушкой. Она хитро на него посмотрела и улыбнулась.
– Ладно уж, я не обиделась. Хотя стоило. И не из-за серёжек, а из-за вчерашнего кидалова. Отрабатывать придётся, приятель, жёстко. – Она прищурилась, наклонив голову набок, и прикусила губу.
– Куда ж деваться. – Сван пожал плечами, зная, что девушка не шутит и задаст ему трёпку.
Это была уже другая Алёна, совсем не та, что вчера. Он обожал её всякую и безошибочно читал желания девушки.
Сван спустил полотенце с бёдер и встал позади любующейся собой в зеркале подруги. Его ладонь змеёй скользнула по её шее до подбородка и к виску, а потом поползла обратно, нырнула под тонкую ткань халата и пробежалась по девичьей груди.
Алёна задышала глубже, нетерпеливей и поймала его отражённый взгляд. Одним лёгким движением Сван спустил полупрозрачный халат с её плеч и прислонился плотнее, давая девушке возможность почувствовать восставший член. Каждой клеткой своего тела он ощущал, как ласкова её кожа. Их сердца бились в едином ускоренном ритме любви, а дыхание сливалось.
Два сплетённых обнажённых тела отражались в зеркале, и они оба не могли оторвать от этой картины глаз. Алёна гладила его руки, ласкающие её плоть. Его пальцы то едва касались сосков, то сжимали грудь. Он целовал острые плечи девушки, а ладони спускались всё ниже и ниже к втянувшемуся от сладкого спазма животу. Алёна вздрогнула – он лишь скользнул по клитору.
Сван раздвинул ноги подруги и подсадил девушку на своё бедро, чтобы она смогла увидеть в зеркальном отражении, как красиво её пульсирующее желанием лоно. Алёна со стоном прикусила нижнюю губу и, подняв руки, обхватила его за шею, почти повиснув на ней. Сван поиграл причёской на её лобке и запустил ладонь в тёплую влагу. Горячее лоно девушки обожгло ему пальцы, дыхание сбилось. Они по-прежнему не отрывали глаз от зеркала.
Алёна стонала, бурно откликаясь на его ласки и доходя до исступления. Сван почувствовал, что не может больше ждать. Он расцепил руки девушки, обвивавшие его шею, и нагнул её. Алёна упёрлась руками в тумбу трюмо, а он резко вошёл в неё. Оба с криком выдохнули, ощутив эту сладостную истому. Её хотелось ещё и ещё. Пальцы Свана до боли сжимали бёдра девушки, но она только сильнее выгибала поясницу, грязно ругалась и кричала: «Кончай в меня, кончай!» Зеркало угрожающе задрожало, загремели флаконы духов. Но любовникам было не до этого: они дошли до той точки, остановиться на которой просто невозможно.
Алёна замерла, до белых костяшек вцепившись в тумбу, и перестала дышать. Зная, что сейчас именно это ей нужно, Сван ускорился. Девушка с диким стоном дёрнулась от оргазма. Мышцы влагалища судорожно сжали его член, и он со сдавленным криком обмяк, крепче сжав её ягодицы, чтобы не упасть.
Но это была лишь разминка. Сван по опыту знал, что когда в Алёне просыпается голодная тигрица или она обижена на него, то измотает до смерти, и просить пощады бесполезно.
Да и не хотелось.
Завтра у него будут болеть мышцы, и дрожать руки. Да и сегодня после многократной сладкой пытки сердце грозило остановиться, если бы и сама изрядно потрёпанная подруга наконец не выдавила хрипящим голосом:
