Убийства на радио

Марина Серова

Убийства на радио

© Серова М. С., 2026

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2026

* * *

Глава 1

Я проснулась, но с постели решила сразу не вставать. В самом деле, на часах всего-навсего половина десятого утра. Для меня это довольно рано. При условии, что я не занимаюсь в данный момент расследованием какого-нибудь преступления.

На самом деле я только недавно, всего пять дней назад, завершила очередную поимку уголовника, который, едва успев выйти на свободу, вновь решил окунуться в лагерные будни. Ну что же, как говорится, человек – хозяин своей судьбы.

А я сейчас пребывала в несколько неопределенном состоянии. С одной стороны, я наслаждалась отдыхом и ничегонеделанием. Я успела встретиться со своими подругами – Ленкой-француженкой и Светкой-парикмахершей. Еще я посетила недавно открывшийся модный бутик дамской одежды и прикупила несколько эксклюзивных нарядов за очень приличную цену. Но я могла себе это позволить, ведь заказчик расследования был очень щедр при оплате моих услуг.

Однако финансы почему-то стали таять буквально на глазах. Хотя я знала ответ почему. Я не привыкла экономить, вот именно поэтому деньги и покидали меня довольно быстро. Но и унывать я тоже не привыкла, ведь уныние – это грех. К тому же я была уверена, что рано или поздно у меня затренькает телефон и кто-то – мужчина или женщина – попросит о помощи. Но на данный момент таких просьб не поступало.

Я пролежала в постели еще минут десять. Однако нужно вставать, мне уже самой надоело это бесцельное времяпрепровождение. Я сразу отправилась в ванную комнату и приняла контрастный душ, чередуя горячие и холодные струи, а затем насухо растерлась жестким полотенцем. После душа последовала гимнастика-растяжка, которую я практикую каждый день для того, чтобы быть в хорошей физической форме.

На кухне я решила первым делом произвести ревизию холодильника. Открыв его, я обнаружила полупустые полки. Что ж, этого и следовало ожидать, ведь питалась-то я в основном в кафе. Да, знаю, что это неправильно, но никак не могу избавиться от этой пагубной привычки. Ленка часто говорит мне, что в перерывах между расследованиями я просто обязана готовить полезную домашнюю пищу. И я клятвенно обещаю это своей подруге, но…

Ладно, вот у меня осталось несколько яиц, ломтик сыра, пучок укропа, два огурца и помидор. Из них я сейчас и сделаю полезную и сытную яичницу. Сказано – сделано. Уже через пятнадцать минут я с аппетитом поглощала яичницу и салат. Завтрак завершила чашечкой свежесваренной арабики.

Ну вот, с завтраком покончено, что делать дальше? И тут, словно отвечая на мой вопрос, запиликал мой сотовый.

– Алло, – сказала я в трубку.

– Тань, ты еще небось дрыхнешь? – поинтересовалась Светка-парикмахерша.

– Ошибаешься, подруга. Уже и душ приняла, и гимнастику сделала, и завтрак сварганила, – перечислила я все свои деяния. – А теперь вот сижу и думаю, что день грядущий мне готовит.

– О-о, почти как у классика, у Александра Сергеевича Пушкина, – заметила Светлана. – Ну я облегчу тебе задачу, Тань. Сегодня тебя, вернее нас, ждет встреча с прекрасным.

– Звучит многообещающе. А что конкретно ты имеешь в виду, Светик? – спросила я.

– Конкретно – оперетту «Веселая вдова». Одна моя давняя клиентка Аделаида Григорьевна Вышнепольская подарила два билета на этот спектакль на сегодня. Так что начинай думать, какой наряд ты выгуляешь в Покровском театре музыкальной комедии, – сказала Светлана.

– Ну ладно, спасибо, что предупредила заранее, а не за пять минут до выхода, – сказала я.

– Эй, это ты о чем? Когда это такое было? – удивленно спросила подруга.

– Ну ты что, забыла, как пригласила меня на «Евгения Онегина» и позвонила всего за час до начала оперы? – напомнила я.

– Ой, ну да… было дело. Но это только потому, что у меня был аншлаг, – сказала Светлана в свое оправдание.

– Свет, аншлаг – это когда концертный или оперный зал заполнен зрителем до отказа, – объяснила я.

– А у меня аншлаг – это когда мой день до отказа заполнен клиентками, которых нужно стричь, красить, мелировать, завивать, делать укладку и так далее. В общем, давай. Встречаемся вечером.

Для похода в театр оперетты я выбрала вечернее платье-стрейч длиной до колен изумрудного цвета, бежевые туфли на высоком каблуке и бежевую же сумочку. Посмотрев на себя в зеркало, я одобрительно улыбнулась самой себе.

И вот мы со Светкой в Покровском театре музыкальной комедии наслаждаемся творением венгерского композитора Франца Легара. Несмотря на то что «Веселая вдова» является одной из первых оперетт композитора, она же по праву считается вершиной его творчества.

Когда поднялся занавес и зал наполнился звуками оркестра, на сцене развернулась яркая картина жизни венского общества начала XX века. Артисты полностью вжились в свои роли. Главная героиня, вдова Ханна Главари, излучала обаяние и уверенность. Ее голос, полный нежности и силы, завораживал зрителей, особенно в одном из номеров, когда Ханна пела о своей свободе и любви.

Светка шепнула:

– Смотри, как она играет! Каждое движение, каждый взгляд – это настоящая магия!

– Согласна с тобой, она очень правдиво передает эмоции и внутренний мир своей героини, – кивнула я.

Второй главный герой – граф Данило – стал воплощением харизмы. Его исполнение было полным жизненной энергии и юмора. В сценах с Ханной они создавали удивительный дуэт, который заставлял зрителей и переживать, и смеяться одновременно. Актер мастерски передавал иронию и романтику.

В антракте мы со Светланой прохаживались по фойе и рассматривали фотографии артистов театра.

– Светланочка! Добрый вечер, – послышался женский голос.

К нам подошла немного полноватая, среднего роста женщина лет шестидесяти пяти в вечернем платье в пол цвета бордо. Я обратила внимание на ее безупречную прическу. Ну конечно, это моя подруга так постаралась, узнаю ее работу.

– Здравствуйте, Аделаида Григорьевна. Тань, это Аделаида Григорьевна Вышнепольская. Это она подарила нам возможность наслаждаться прекрасной музыкой, прекрасными голосами и актерским мастерством.

– Очень приятно, Аделаида Григорьевна, – я слегка поклонилась в сторону Вышнепольской.

– А это моя подруга Татьяна, – представила меня Светлана.

Женщина улыбнулась и спросила:

– Ну и какое у вас сложилось впечатление от спектакля?

– Просто непередаваемое! – воскликнула Светка. – Мне все артисты понравились, но особенно тот, который играл графа. Я просто влюбилась в него, правда!

– А вы, Татьяна, что скажете? – Вышнепольская повернулась ко мне.

– Я согласна со своей подругой. Но знаете, я думаю, что спектакль не только развлекательный, он еще и познавательный, и глубокий. Ведь в нем затронута тема любви, свободы и человеческих отношений. В каждой сцене раскрываются характеры персонажей и их внутренние конфликты, – сказала я.

– Браво, Татьяна. Вы, случайно, не музыковед? – поинтересовалась Вышнепольская.

– Нет, я частный детектив, – ответила я.

– Вот как? Частный детектив? – с удивлением переспросила женщина. – Впрочем, в проницательности вам не откажешь. Что ж, это неотъемлемая черта детектива. Я рада, что вам понравилось. Разрешите теперь откланяться.

Аделаида Вышнепольская отошла.

После того как спектакль закончился, мы со Светланой направились в кафе «Театральное», которое располагалось в двух шагах от здания музыкальной комедии, и продолжили обсуждать «Веселую вдову».

– Знаешь, Тань, я никогда не думала, что оперетта может быть такой захватывающей, – призналась подруга.

– Да, я тоже, – кивнула я и развернула театральный буклет с именами действующих лиц и фамилиями артистов. – Слушай, Свет, а вот знакомая фамилия: Вышнепольский. Константин Вышнепольский – граф Данило. Это…

– Слушай, Тань, так это же ее сын! – воскликнула Светлана. – И как же это я сразу не сообразила? Вот ведь как неловко получилось!

– Да не переживай ты так! – успокоила я подругу, – ну подумаешь, не посмотрела в буклет. Ничего страшного не произошло.

Мы еще немного посидели и разошлись по домам.

Прошла неделя, а поступления заказа на расследование все еще не было. Это стало меня уже беспокоить. Но вот одним солнечным утром, когда я по привычке нежилась в постели, прозвучал телефонный звонок.

– Алло, – сказала я.

– Тань, это я, – ответила Светлана.

– А-а, привет, – немного разочарованным тоном произнесла я, и Светка сразу это уловила.

– Ничего себе приветствие, да еще с утра пораньше! – фыркнула Светка.

Голос у нее, в отличие от моего, был довольно возмущенный.

– Разве так здороваются с подругой? – продолжала выговаривать мне Светлана.

– Ой, Светик, ты извини, конечно, но я думала, что это звонит клиент, желающий заказать расследование, – призналась я.

– А тут я, да?

– Ну да, но я рада и тебя услышать.

– Ладно, не нужно никаких извинений, ты лучше скажи мне спасибо, – продолжала Светлана.

– Ну хорошо: спасибо. А можно узнать, за что? – спросила я.

– Так я тебе клиента нашла! – воскликнула подруга. – Того самого, который нуждается в помощи, – объяснила Светлана и продолжила: – В общем, Аделаида Григорьевна Вышнепольская, ну та самая, у которой сын поет в театре музыкальной комедии, попросила у меня твой телефон. Дело у нее какое-то срочное, как она сказала. Я продиктовала ей твой телефон, так что жди звонка.

– Спасибо тебе, Светик. А что у нее за дело, ты в курсе? – поинтересовалась я.

– Очень приблизительно. Что-то связанное с ее сыном, этим красавчиком Константином. Она последнее время ходит вся такая расстроенная и удрученная. Ну а что там такое стряслось, это она уж тебе расскажет, – объяснила подруга.

И Аделаида Вышнепольская позвонила буквально через минуту после того, как я закончила разговор со Светланой.

Я сняла трубку, и сразу раздался взволнованный женский голос:

– Алло, могу я услышать Татьяну Александровну Иванову?

– Да, это я, я вас слушаю, – сказала я.

– Татьяна Александровна… извините, я волнуюсь, поэтому… в общем, я – Аделаида Григорьевна Вышнепольская…

Женщина замолчала.

– Не нужно так волноваться, Аделаида Григорьевна. Светлана меня уже предупредила о том, что вы позвоните, так что…

– Ах, Светочка уже рассказала вам все? – спросила Вышнепольская.

– Ну всего она мне не могла рассказать, потому что сама не знает всех подробностей, – ответила я.

– Ах да, конечно. Все правильно, я попросила у Светланочки номер вашего телефона. В общем, дело касается моего сына, поэтому… Татьяна Александровна, Константин попал в очень непростую ситуацию, и ему требуется ваша помощь. Простите, что я так сбивчиво говорю, просто я очень переживаю, – сказала Аделаида Вышнепольская.

– Аделаида Григорьевна, давайте мы с вами встретимся, и вы расскажете мне все детали дела, – предложила я. – А еще лучше, если это сделает ваш сын. Ведь это он попал в непростую, как вы сказали, ситуацию? – уточнила я.

– Да, Костя, – подтвердила Вышнепольская.

– Так где мы можем встретиться? – спросила я.

– Если вас не затруднит, то я хотела бы, чтобы вы приехали ко мне. Костя тоже обещал приехать. Видите ли, Татьяна Александровна, квартира сына находится в Покровске, ну так удобнее добираться до работы. А я живу в Тарасове, в коттеджном поселке «Лесной», – объяснила Аделаида Григорьевна.

– Хорошо, я приеду к вам, – сказала я.

– Когда вы сможете подъехать, Татьяна Александровна? – спросила Вышнепольская.

– Постараюсь в течение часа. Вас это устроит? – поинтересовалась я.

– Да, конечно! Буду вас ждать.

Вышнепольская продиктовала мне точный адрес своего коттеджа, и я отключилась.

Я быстренько произвела все необходимые утренние процедуры, позавтракала размороженными в микроволновке блинчиками с вишневым джемом, насладилась своей неизменной арабикой и стала собираться к Вышнепольской. Для визита я выбрала строгий темно-синий костюм, уложила волосы и нанесла легкий макияж. Вскоре я уже ехала в коттеджный поселок.

Двухэтажный загородный дом, в котором проживала Аделаида Вышнепольская, был обнесен высоким стальным забором. Я позвонила по переговорному устройству, которое находилось на одной из створок ворот, и назвала себя. Ворота стали медленно открываться. Я вошла на территорию коттеджа и огляделась.

Вся территория, примыкающая к дому, была покрыта зеленым газоном. Дорожки выложены серой брусчаткой, дом, кстати, тоже облицован серым камнем. Только две колонны, на которые опирался балкон, были белого цвета. Вдали я заметила ажурную беседку, а чуть дальше блеснула водная гладь бассейна.

Я поднялась по ступенькам к массивной входной двери. На пороге уже стояла молодая, приветливо улыбающаяся девушка в униформе горничной.

– Здравствуйте, Татьяна Александровна, проходите, пожалуйста. Аделаида Григорьевна вас ждет, – сказала девушка.

Горничная провела меня в просторный холл с высоким потолком, украшенным лепниной, полом, выложенным паркетом с изысканным узором, и массивной люстрой, сверкающей хрустальными гранями. Конечно же, центром всего этого великолепия был камин.

Я едва успела пересечь половину холла, как из боковой двери появилась Аделаида Григорьевна.

– Татьяна Александровна, прошу вас! Давайте пройдем в гостиную, – пригласила хозяйка дома.

Гостиная после несколько пафосного холла выглядела очень уютной и милой. Бежево-кремовые с золотым декором стены были подсвечены светодиодными светильниками, что придавало помещению особую глубину.

Посередине стоял круглый стол, около которого были расставлены кресла, обитые светлой кожей. Чуть поодаль расположился широкий диван, обтянутый темно-коричневым бархатом. Сочетание темного бархата и светлой кожи, а также панели из древесины, старинные панно и картины известных художников в золоченых рамах на стенах придавали дизайну гостиной некоторую уникальность. У одного из окон стоял белый рояль.

– Одну минуту, я сейчас распоряжусь насчет чая, Татьяна Александровна. Или вы предпочитаете кофе? – спросила Аделаида Вышнепольская.

– Если можно, то черный кофе без сахара, – ответила я.

Пока горничная занималась приготовлением, Вышнепольская начала рассказывать о своей жизни.

– Знаете, Татьяна Александровна, когда я только начинала карьеру оперной певицы, я была полна надежд и амбиций. Наш оперный театр стал для меня вторым домом. Я помню, как впервые вышла на сцену. Моей первой ролью была роль Виолетты в «Травиате» Джузеппе Верди. Я чувствовала, как зрители затаили дыхание, и это было невероятно, такой контакт с залом!

Горничная принесла поднос с чайничком для Аделаиды Григорьевны и кофейником для меня. Кроме того, на подносе стояло блюдце с нарезанным лимоном, а также вазочки с печеньем и тарелочки с пирожными.

– Ну как вам кофе, Татьяна Александровна? – поинтересовалась Вышнепольская, когда я сделала несколько глотков из изящной кофейной чашечки.

– Выше всяких похвал, Аделаида Григорьевна, – сказала я, нисколько не покривив душой.

Кофе и на самом деле был сварен потрясающе.

– У Марины он всегда получается удачным, – похвалила свою горничную Вышнепольская.

За чаепитием Аделаида Григорьевна продолжала делиться воспоминаниями о своих выступлениях. Однако я понимала, что все это было только прелюдией к главному – к рассказу о проблемах сына.

– Я всегда мечтала, чтобы Костя пошел по моим стопам. Вернее, мы с моим мужем Владиславом Николаевичем – дирижером оперного театра, – уже покойным, мечтали. Но сейчас я боюсь за сына, – вздохнув, сказала Вышнепольская. – Боюсь и очень надеюсь, что вы, Татьяна Александровна, поможете нам, – добавила она.

Аделаида Вышнепольская встала из-за стола и подошла к роялю.

– Как же это несправедливо! – сказала женщина, и ее голос задрожал от волнения. – Костя всегда отличался отзывчивостью, готовностью прийти на помощь. Костя рос без проблем, и когда был еще ребенком, и когда стал подростком. Он успевал по всем предметам в общеобразовательной и музыкальной школах, за все годы обучения у него не было ни одной тройки. Кроме того, он играл на сцене самодеятельного школьного театра, ходил в спортивную секцию. Костиной мечтой было продолжить нашу музыкальную династию и достичь новых высот. После окончания Тарасовской консерватории Костя поступил на работу в Покровский театр музыкальной комедии, хотя руководство нашего оперного театра уговаривало влиться в оперную труппу. Но Костя решил, что он начнет строить свою карьеру без помощи родителей. Он запретил нам с супругом помогать ему, используя наши связи.

Аделаида Григорьевна замолчала.

– К сожалению, мир так устроен, что сейчас без связей и нужных знакомств трудно достичь определенных высот в жизни. Особенно это касается мира искусства, – заметила я и спросила: – Но вы, Аделаида Григорьевна, сказали, что Константин Владиславович уже многого добился сам. И я могу подтвердить, что в «Веселой вдове» он в роли графа Данило был просто неотразим. Тогда почему же вы боитесь за сына? В какую непростую ситуацию он попал?

– «Непростая ситуация» – это очень мягко сказано, Татьяна Александровна, – со вздохом произнесла Вышнепольская. – У Кости очень серьезные проблемы. Ему могут предъявить обвинение в убийстве. Более того, не в одном убийстве, а в нескольких! Представляете?

– Пока не очень представляю, – призналась я. – Можно поподробнее?

– Полиция считает, что так Костя продвигается по карьерной лестнице. Я не в курсе всех подробностей, сын ничего мне толком не рассказывает, щадит меня, заботится о моем здоровье, но… на него уже заведено уголовное дело. Я совершенно случайно подслушала телефонный разговор сына. Я считаю, что это все подстроено, что Костю оклеветали, но кто? Кто может распускать такие гнусные слухи? Это же просто зависть! Зависть тех, кто не может смириться с тем, что Костя – талантливый артист, который светит ярче всех! Они хотят его сломать, хотят, чтобы он упал, хотят запятнать его имя! Но я знаю, нет, я уверена, что он не виновен, я уверена в том, что мой сын не способен на такое!

– Постойте, – вздохнула я, прерывая ее эмоциональный монолог. – Откуда вы знаете, что именно считает полиция? С чего взяли, что есть уголовное дело? Вы общались с сотрудниками уголовного розыска?

– Ой, нет, упаси боже, – всплеснула руками Аделаида Григорьевна. – Это Костик мне рассказал.

Аделаида Григорьевна отошла от рояля и стала нервно ходить по гостиной.

– Я очень за него тревожилась – сын стал нервным, какая мать такое выдержит?! И настойчиво его расспросила. Вот и… ужас какой-то!

Она помолчала, собираясь с мыслями. И воскликнула:

– Я буду бороться за сына! Я не позволю, чтобы его жизнь была разрушена из-за лжи и сплетен! Я – мать, и я знаю, что такое материнская любовь и поддержка. Я не оставлю Костю в беде. Татьяна Александровна, помогите! Ведь мой сын не преступник, он настоящий артист!

Я слушала чрезмерно эмоциональный монолог Вышнепольской и пыталась построить версии, однако фактов для их построения было очень мало.

– Аделаида Григорьевна, а можно конкретнее? Все-таки что об этой ситуации говорит сам Константин Владиславович? – спросила я. – Не может же быть такого, чтобы он просто молчал.

– Ну… конечно, Костя кое-что мне рассказывал. Так, его несколько раз вызывали на допрос в Покровское управление внутренних дел, представляете? – с возмущением сказала Вышнепольская.

– Ему что, уже предъявили обвинение? – уточнила я.

– Нет, пока еще нет. Его вызывали в качестве свидетеля. Но вы же знаете, как быстро можно изменить статус, это дело одной минуты. Наши правоохранительные органы, – это словосочетание женщина произнесла с изрядной долей сарказма, – достигли в этом деле небывалых высот, я имею в виду – по части предъявления обвинения. Я нахожусь просто в глубоком отчаянии! – воскликнула Вышнепольская.

– Вы только что сказали, что на вашего сына завели уголовное дело, – напомнила я осторожно.

– Ну это я так выразилась! – воскликнула женщина нервно. – Я же не знаю, как там у них, у этих полицейских, все устроено! Но ведь его же таскали на допросы?

– Стоп. Дача свидетельских показаний – это обязанность любого гражданина нашей страны, привлеченного в качестве свидетеля преступления, – отчеканила я. – И это не значит, что на свидетеля заводят уголовное дело. Значит, ваш сын выступает свидетелем какого-то преступления и из-за этого нервничает?

– Ну я не знаю, – утомленно вздохнула Вышнепольская, очевидно, запутавшись в терминологии. – Мне известно одно: у моего сына проблемы. Более того, не раз бывало, что свидетель потом становился обвиняемым. Знаете, сколько таких историй ходит?

– В полиции работают порядочные люди, – не смогла я не заступиться за правоохранительные органы после такого намека на их нечистоплотность.

– Да-да, конечно, – легкомысленно отмахнулась от моих слов Аделаида Григорьевна. – Но вдруг Костю кто-то решит подставить? Или уже решил?

«Да, такая версия имеет право на существование. А может быть, дело не в Константине? Что, если, подставляя сына, хотят добраться до его матери? – подумала я. – Очень часто недруги используют именно такой метод, когда хотят добиться какого-то результата. Правда, это срабатывает в основном только в сфере предпринимательства, как правило. Хотя… могут быть варианты. Предположим, что Аделаида Григорьевна кому-то очень крепко насолила. Или кого-то смертельно обидела. Впрочем, чего это я сижу и гадаю. Вот же она стоит передо мной, а я, вместо того чтобы прямо задать ей вопрос, сижу и перебираю варианты».

– Аделаида Григорьевна, а у вас есть враги? – спросила я.

– Что? Враги? Какие враги? Что вы имеете в виду? Простите, но я не поняла вас, Татьяна Александровна. – Вышнепольская с изумлением посмотрела на меня.

– Ну, может быть, и не враги – это я преувеличила, а, скажем так, недоброжелатели, – уточнила я.

– Ну не знаю. Врагов у меня точно нет. Во всяком случае, я очень на это надеюсь. А что касается недоброжелателей… ну так нет такого, наверное, чтобы все относились друг к другу только положительно. Негатив всегда имеет место быть. Татьяна Александровна, а почему вы задали мне такой вопрос? Мы ведь сейчас говорим о моем сыне.

– У меня возникла версия, что, подставляя вашего сына, кто-то таким образом подбирается к вам, понимаете? Вспомните, были ли лично у вас какие-то неприятные разговоры в последнее время? Может быть, телефонные звонки? Или же письма с угрозами? Было что-то такое из того, что я только что перечислила? – спросила я.

Вышнепольская на минуту задумалась.

– Вы знаете, нет. Ничего такого не было. Да и с чего бы это? Я ведь не бизнесвумен, никакой такой деятельностью не занимаюсь. Я сейчас преподаю вокал в консерватории. В театре я уже давно не пою, так что никакого соперничества ни с кем не имею. А по поводу неприятных разговоров… что я могу сказать? Только то, что вся эта история с Костей, конечно, уже обросла сплетнями и домыслами. Однако в глаза мне никто ничего не высказывает. Но сам факт того, что Костю обвиняют в том, что… нет, это просто даже представить себе невозможно! Чтобы мой сын хладнокровно убил нескольких своих коллег по сцене? Причем заметьте, что речь не идет о драке или об обороне… А просто оказывается, что Костя решил идти по карьерной лестнице по трупам! Татьяна Александровна! Помогите! Восстановите честное имя Кости, снимите с него все эти подозрения и обвинения, которые на него навешали… даже не знаю кто. Мы заплатим вам любую сумму, которую скажете.

Вышнепольская умоляюще посмотрела на меня.

– Аделаида Григорьевна, сначала я должна буду поговорить с вашим сыном, потому что тех сведений, которыми вы владеете, явно недостаточно для того, чтобы я могла составить представление о ситуации. И еще один момент. В своих расследованиях я всегда придерживаюсь правила: если тот, кто заказал мне расследование, в чем-то виновен, то я вынуждена буду по результатам расследования передать его в руки правосудия.

– Татьяна Александровна! Так я же, напротив, прошу все выяснить! Понимаете? Выяснить, а не выгородить своего сына! Чтобы уже положить конец всем перешептываниям и тому подобным действиям. И я еще раз заявляю: Костя не причастен ни к одному из тех преступлений, которые ему приписывают! Ну или могут приписать, – поспешно исправилась она в ответ на мой укоризненный взгляд.

– Хорошо, Аделаида Григорьевна, я вас поняла. Давайте дождемся прихода Константина Владиславовича, чтобы я могла с ним поговорить, – предложила я.

– Давайте, – кивнула Вышнепольская и, посмотрев в окно, радостно вскричала: – А вот он уже и пришел!

Действительно, минутой ранее я услышала шум подъезжающей машины.