Синдром раздражённого кишечника

А саму Викторию все испугались. Никто не заговорил с ней кроме Татьяны, которая не знала, как себя вести с подругой ни живой, ни мертвой, но ещё более похорошевшей. Бледность Виктории страшила больше всех Антона, он вдруг увидел, как она восполняет свои силы, отнимая их у Татьяны, и после этого смотрит на него взглядом надменным и самолюбивым. Антона как никогда стала злить Виктория.

Был урок литературы. К доске вышла Марина Ибрагимова. Она в толстых очках и мешковатой одежде невысокая, худая и холодная как спица с короткими жидкими платиновыми волосами и болотно-зелёными глазами начала читать наизусть стихотворение Тургенева в прозе “Порог”. И, несмотря на свою незначительную внешность, читала так, что даже Виктория стала прислушиваться к её словам.

“– О ты, что желаешь переступить этот порог, – знаешь ли ты, что тебя ожидает?

– Знаю, – отвечает девушка.

– Холод, голод, ненависть, насмешка, презрение, обида, тюрьма, болезнь и самая смерть?

– Знаю.”

Голос её летел в глаза каждого, и чёткая картина вставала перед ними. Русская девушка, окруженная холодом, стоит у высокого порога громадного здания и решает свою судьбу. Никто её не отговаривает, но ей рассказывают обо всём скверном на выбранном ей пути к своей вере.

“– Знаю. Я готова. Я перенесу все страдания, все удары.”

Вся она рассказывала историю человеческого выбора, порога, перед которым стоит эта русская девушка, следующая тому, во что она верит. В классе стояла такая тишина, какая может быть только в присутствии всех трёх завучей. Маленькая Марина говорила так громко и чётко сильно и поэтично, будто сама испытала это. И все поверили её словам.

“– На безымянную жертву? Ты погибнешь – и никто… никто не будет даже знать, чью память почтить!

– Мне не нужно ни благодарности, ни сожаления. Мне не нужно имени.

– Готова ли ты на преступление?

Девушка потупила голову…

– И на преступление готова.

Голос не тотчас возобновил свои вопросы.

– Знаешь ли ты, – заговорил он наконец, – что ты можешь разувериться в том, чему веришь теперь, можешь понять, что обманулась и даром погубила свою молодую жизнь?”

“Знаю”, – мысленно произнесла Виктория, и мелкая слеза протекла по её лицу. Она не знала, от чего так тронуло её это произведение, почему она вдруг запылала внутри и позволила чувствам увидеть этот мир, и этот класс, и эту маленькую Марину. Она и не знала, от чего вдруг увидела одноклассницу такой большой и важной, счастливой и сильной и почему стала ей завидовать.

“– Знаю и это. И все-таки я хочу войти.

– Войди!

Девушка перешагнула порог – и тяжелая завеса упала за нею.

– Дура! – проскрежетал кто-то сзади.

– Святая! – принеслось откуда-то в ответ.”

Никто не заметил Виктории, даже Александр, полностью увлечённый Ибрагимовой, на мгновение забыл её образ и красоту. Даже сама Виктория себя не заметила после выступления одноклассницы – настолько живой была она. Анжелика Валерьевна только и могла, что похвалить Марину и бросить кроткий взгляд на класс. Поражённая молодой маленькой девушкой, она тоже ей верила. Анжелика Валерьевна видела слезу Виктории, и ей бы хотелось заострить на этом внимание класса, но та посмотрела на неё с такой злобой в глазах, что учительница затихла.

Долго ходила Виктория под впечатлением от выступления одноклассницы, которую она раньше не замечала. И чего вдруг ей Марина показалась такой большой и значительной в сравнении с собой? В ней что-то важное, сильное из-за чего жить так хочется, а Виктория, сама не зная, жить совсем не хотела.

А Александр быстро позабыл о девушке, похожей на спицу, и снова устремился к Виктории. На математике он сел позади Татьяны и Антона и спросил у одноклассницы о том, кто эта девушка с длинными пышными волосами. Антона разозлили расспросы о ней, а Татьяна этому неосознанно обрадовалась. И узнав её имя, Александр поразился – красота ей была дана с рождения. Виктория Ларина уже родилась самой красивой молодой девушкой на свете, ведь с таким именем нельзя быть некрасивой.

И узнав её имя, он почему-то осмелел. Возможно, увидел равную себе, ведь и его имя было так же красиво, и он сам был также красив. А возможно просто вспомнил, что Виктория Ларина с ним в паре по проекту по астрономии, так как она отсутствовала, и Александра поставили с ней.

Она сидела рядом с Татьяной, решающей задачи по физике, и притворялась, что читает. Александр сел за свободную парту перед ними и резко и громко обратился к Виктории:

– Мы с тобой в паре, – сказал он, улыбаясь ровными белыми зубами. Одну рыжую одноклассницу, уже влюблённую в Александра, дико разозлило то, что его улыбка и эти слова адресованы не ей. – Будем вместе делать проект по астрономии.

– Хорошо, – сказала Виктория, не поднимая глаз.

Опущенные к книге ресницы, слегка приподнятая верхняя губа, ровные пышные брови – всё в этом ярком и мощном лице извергало безразличие. Но ничто так его не взбудоражило в ней, как её тонкое сильное и в тоже время женственное “Хорошо”. Так волшебно она его незаметно для себя и всех остальных протянула. Александра зачаровала вся магия этого короткого слова, ему захотелось услышать его ещё раз, и эха в голове ему было недостаточно.

– Мы же в одном доме живём, – продолжал он, – можем встретиться сегодня после уроков и всё обсудить. Я на первом этаже живу. А ты?

– Не нужно. Я сама сделаю проект. Можешь просто дождаться декабря.

– А если мы не доживём до декабря.

И пусть он говорил мечтательно и музыкально, но для класса его слова показались страшными. Татьяна чуть ближе придвинулась к Виктории, а та обратила внимание на одноклассника. Его глаза блестели. Чёрные и красивые они начали раздражать Викторию своей жизнерадостностью, резко контрастирующей с его словами.

– Хотя бы выберем тему, – протянул он, словно слов о смерти Александр никогда не произносил.

– Хорошо, – сказала она, и собеседник её снова дрогнул. – Тема – Большой взрыв.

– Я о нём ничего не знаю.

– Зато знаю я. Ты можешь просто дождаться декабря.

– Если знаешь, то расскажи мне о нём. Я хочу узнать о космосе. Пойдём ко мне после уроков.

– Нет.

– Пошли.

За их разговором наблюдал весь класс не только от того, что голоса их были звонкими и приятными, но и от того, что так необычно было их столкновение. Девушка, всегда со всеми ровная, оставалась непоколебимой перед странного поведением и внешне красивым парнем, явно подходившим ей во всём. Они казались людьми чуть высшего света и мозга – она строгая и умная, а он талантливый и весёлый, и оба они очень красивы и необычны на фоне всех остальных. Наблюдать за ними – удовольствие и для ушей и для глаз замученных учёбой.

– А я тебе говорю: пошли. Ну, пошли.

Она уже отвечать перестала, ожидая звонка, но и когда он прозвенел, Александр не сдвинулся с места и продолжал упрашивать Викторию. Девушка встала, когда в класс вошёл учитель, потом села, и в полной тишине все слышали, как он упрашивает её. Лидия Михайловна, учитель астрономии, подошла к ним. Виктория смотрела в учебник.

– Что у вас здесь происходит, молодые люди? – спросила она.

Викторию раздражала эта совершенно некомпетентная в вопросах астрономии женщина с волосами похожими на вермишель. В прошлом году во втором полугодии у них астрономию вела Ирина Борисовна – женщина, прекрасно владеющая физикой и понимающая астрономию. Но так как она завуч, и у неё не так много свободного времени ей пришлось остаться только учителем физики, и на её место пришла Лидия Михайловна, которая болтала не по теме и на все вопросы учеников говорила, чтобы разбирались с этим сами, а то никогда ничему не научатся.

– Мы с ней в паре по проекту по астрономии, но она не хочет со мной работать. Говорит – всё сделает одна, а мне только декабря ждать нужно. А я прошу её мне помочь, а не всё сделать за меня.

– Девушка, так что же вы помогите ему, если он просит, – говорила Лидия Михайловна так, будто спит с едва приоткрытыми глазами. – Сегодня же встретьтесь и поговорите о проекте, иначе мне придётся поставить вам незачёт, а тогда у вас будет не аттестация. Вам оно надо? Просто обсудите всё. Тем более астрономия такая романтичная наука, она же для молодых людей и создана. Вместе посмотрите на звёзды.

– Спасибо вам большое! Я так люблю астрономию!

Виктория всё ещё не смотрела ни на кого из них. Учитель ушёл, Александр развернулся, а весь класс сидел под впечатлением. Татьяна погладила подругу по плечу успокаивая, но внешне не было ни одной причины для этого. Виктория ровно и спокойно дышала всё также медленно и безразлично моргала. Однако Татьяна не могла по-другому, она, смотря на бледнеющую с каждой секундой кожу подруги, хотела её как-то утешить.

В гардеробной Виктория надела красное пальто и, перевязав его бархатным поясом и попрощавшись с Татьяной, вышла из школы. Александр выбежал за ней и начал следить за плавными, спокойными шагами.

– Почему утром ты шла другим путём? – спросил он, когда они проходили через двадцать седьмую школу.

– Утром здесь много ворон, – сказала она равнодушно.

– Ну и что. Ты их боишься?

– Да.

– Из-за этого ты идёшь в школу дольше.

– Да.

Её немногословность нисколько не смутила Александра, даже не натолкнула на мысль, что он ей не интересен.

– Так расскажешь мне про Большой взрыв?

– Да.

– Правда? Я рад. Тогда пошли скорее. Я покажу тебе все мои картины. Знаешь же, что я художник. Я очень хорошо рисую. Ты просто не можешь себе представить. Сейчас я пишу прямо на стене. Так красиво выходит! Моя бабушка смотрит на неё каждое утро и вечер, когда я заканчиваю работать. О, я и тебя нарисую! Много рисунков сделаю.

Он всё ждал, когда её взгляд начнёт разглядывать его картины или хотя бы удивится их количеству если не красоте, но Виктория довольно быстро прошла в его комнату и спокойно села на матрац, уткнувшись взглядом в недописанную “Звёздную ночь”. Александр понял сразу, что ей искусство совсем не интересно, но и она сама дама непростая раз так легко, ничего не говоря и не спрашивая, вошла в полупустую комнату и села на матрац.

– Ну, рассказывай, – начал он, стоя напротив неё, опершись о не закрашенную стенку. – Я хочу знать всё.

– Всё? – спросила она и неслышно рассмеялась. – Расскажи о красном смещении.

– Я же год в школу не ходил.

– Прежде чем… – Виктория вдруг остановилась и через мгновение продолжила, – Я расскажу самое интересное. Что ты вообще знаешь о Большом взрыве?

– Из-за большого взрыва зародилась Вселенная. – Он посмотрел в потолок. – Ну и всё. Я больше ничего не знаю.

– Я даже не знаю с чего начать.

– Большой взрыв же самое начало.

– Верно. – Её пухлые губы приподнялись, а взгляд, уткнувшийся в “Звёздную ночь”, будто бы начал мечтать. – Нашей Вселенной примерно тринадцать миллиардов семьсот миллионов лет и всё это время она расширялась из точки меньше атома до примерно девяноста семи миллиардов световых лет. Сложно представить, но когда-то весь мир был сжат так сильно, что его плотность и температура были бесконечно высоки, и абсолютно ничего в ней не было. Вселенная находилась в сингулярном состоянии.

Вся стена была синей с редкими бело-жёлтыми пятнами. Виктория не знала, что рисует Александр, возможно, даже никогда не видела эту картину, а только слышала имя Ван Гога. Но она и не думала о том, почему Александр рисует на стене синими красками. Охваченная мыслями о Вселенной, она вглядывалась в цвет, и глаза её блестели.

– Что значит “сингулярном состоянии”? – вывел её из раздумий Александр.

– Состояние Вселенной в самом начале, когда плотность энергии или материи и температура были бесконечно велики. – Она нашла очертания кипариса, тянущегося к небу. – Я ненавижу космологическую сингулярность. Когда-то мой любимый учёный доказал возможность её существования и обрёк всё человечество на вечные мучения.

– На поиски ответов?

– На жизнь в вечном ограничении.

– Ты говоришь загадками.

– Вселенная самая большая загадка человечества. Сейчас я попробую объяснить. Проблема сингулярности в том, что она не подчиняется нашей математической модели мира. Просто не могут быть одновременно бесконечно большими плотность и температура. И никакие сведения о нашем мире не могут сказать ничего о том, что было до сингулярности. Мы только знаем о происходившем и происходящем после. И всё самое интересное произошло в первую секунду. Вместе с охлаждением и расширением возникли фундаментальные силы физики: гравитация, ядерные взаимодействия и электромагнетизм. Затем частицы и античастицы, двигаясь с околосветовой скоростью, начали сталкиваться и разрушаться. Мы всё ещё не знаем, почему материя выиграла у антиматерии. Температура падала, Вселенная расширялась, и так всё зародилось.

– Но откуда мы можем знать, что Вселенная расширяется?

– В 1914-ом году американский учёный Слайфер заметил, что Туманность Андромеды движется относительно Солнечной системы, что означало, что она находится за пределами нашей галактики и удаляется от нас. А дальше Хаббл и красное смещение. Исходя из него, мы знаем, что Вселенная расширяется. Хаббл установил, что чем дальше от нас галактика, тем больше её смещение. Сейчас мы знаем, что Вселенная расширяется с ускорением.

– Почему? Я не могу понять: как и куда? До какого момента она будет расширяться?

– Теорий много, но мне нравится тёмная энергия. Что-то вроде антигравитации с отрицательным давлением. Невидимая жидкость заполняет всё пространство, растягивает себя, но не позволяет веществу растягиваться. Когда-нибудь тёмная энергия разорвёт все физические силы и уничтожит Вселенную. Расширяющаяся сила выиграет, и произойдёт Большой Разрыв. Или тёмная энергия со временем рассеется или начнёт сжиматься, и тогда вся наша Вселенная будет заполнена гравитацией, из-за чего произойдёт Большое Сжатие. А может и ничего и не произойдёт, и Вселенная расширится до того момента, пока пространство, заполненное тёмной энергией, станет столь большим, что никакой свет звезды не сможет нас достигнуть.