Алекса

Это Алекса помнит. Была какая-то дурацкая история, когда сэнсэй получил очень вежливое уведомление от администрации посёлка. Мол, каждую неделю к вам приезжают какие-то странные люди, и вы вместе делаете какие-то странные вещи. Не будете ли вы так добры объясниться, и так далее, и тому подобное. Сэнсэй тогда ещё шутил, что люди не верят в магию, но склонны пугаться и считать служителями Сатаны любых людей, которые проводят рядом с ними незнакомые ритуалы. Даже если они читают нараспев «Как привести дела в порядок» Дэвида Аллена. В результате он куда-то поехал на целый день и вернулся с какой-то официальной бумагой, которую показал администрации. Администрацию эта бумага полностью устроила, и «великолепная шестёрка» продолжила заниматься своими делами. Стало быть, сэнсэй всё же зарегистрировал что-то вроде секты, предположила Алекса. Со священными текстами. Но мало ли вокруг священных текстов? Да их в районной библиотеке пруд пруди, за всю жизнь не перечитаешь. Особенно если читать не так обычно, а вдумчиво. Алекса сама видела.

– Вариантов остаётся не так много, – продолжает сэнсэй. – Либо они ошиблись, и сейчас тетрадь валяется где-то в мусорном баке… либо они знают об этих тетрадях что-то, чего не знаем мы.

– Но сэнсэй, – удивлённо говорит Алекса, – эти тетради – это же ваши собственные размышления на бумаге. Что-то вроде конспектов того, что происходит в голове, вы же сами говорили.

– Совершенно верно, – задумчиво произносит сэнсэй. – В этом-то всё и дело.

– И мои кошмары имеют к этому какое-то отношение?

– Мне кажется, да. Я предположил, что кто-то пытается завладеть твоим сознанием. Когда ты спишь, подобраться к твоему сознанию легче.

– Но даже если бы они завладели моим сознанием, это ничего бы им не дало, – удивлённо говорит Алекса. – Я ведь не имею доступа к сейфу.

Сэнсэй ласково треплет Алексу по голове.

– Да ты ж мой бесстрашный Лексус, – улыбается он. – Ни ужаса, ни обиды, одно только любопытство. Какие боги помогли мне вырастить тебя такой?

– Сама выросла, – отмахивается Алекса. Ей гораздо интересней, зачем неведомые щупальца пытаются до неё добраться. Особенно теперь, когда одна из тетрадей уже похищена.

– Я не знаю, как именно связаны эти две вещи, – объясняет сэнсэй. – Но нутром чую: какая-то связь здесь точно имеется. Когда два процесса хотя бы один раз согласованно изменяют свой статус, это уже выглядит подозрительно. А тут целых два совпадения.

– Два?

– Когда ты начала видеть свои кошмары… ты была ещё совсем маленькой, и мы с тобой жили вместе, в одном доме.

– Ну да, – с некоторым недоумением соглашается Алекса. Ей непонятно, зачем сэнсэй вспоминает такие очевидные вещи. Сэнсэй воспитывал Алексу с трёх лет, с тех пор, как встретил её в детском доме. Своих биологических родителей Алекса не знает. До шестнадцати лет она жила у него дома, сначала в небольшой городской квартирке, а потом здесь, в доме, похожем на жилище персонажа из какого-нибудь голливудского фильма. В шестнадцать Алекса сказала, что хочет пожить самостоятельно, и переехала из уютного коттеджного посёлка в большой город. С тех пор она только навещает сэнсэя – но зато прилежно делает это каждую неделю, и их разговоры сделались ещё интереснее, хотя раньше Алексе казалось, что интереснее они уже стать не могут.

– Примерно в тот период я и начал записывать свои размышления. Мне было около тридцати пяти лет, я долго изучал различные течения дзен-буддизма, много над этим размышлял. И в какой-то момент я начал писать. Исписал четыре толстых тетради за полгода. Ощущения были очень странные – как будто записываю то, что мне рассказывают внутри моей же собственной головы. Желание записывать было очень настойчивым – как голод или жажда. И как только закончил четвёртую тетрадь, рассказ в моей голове тоже закончился.

– Если предположить, что это как-то связано, тогда эти, со щупальцами, хотели добраться до вас через меня. До вас и до рассказа в вашей голове.

– Вот и я так подумал, – кивает сэнсэй. – И то, и другое как-то связано с содержанием четырёх тетрадей. И у меня есть предчувствие, что мы скоро узнаем, как именно.

***

Алекса возвращается домой со странным ощущением, как будто что-то твёрдое и лёгкое поселилось в груди, рядом с сердцем. Она спрашивает себя, не страх ли это. Алекса нечасто боится, но страх распознавать умеет. Нет, это не он. От страха ноет в груди, дрожат конечности и лицо становится каким-то жалобным, как будто вот-вот заплачешь. А это чувство распирает изнутри, слегка кружит голову, и Алекса как будто немного утрачивает способность ориентироваться в пространстве. Больше похоже на тревогу. Ангст, иронически произносит про себя Алекса. Тотальный ужас перед неизвестностью и непредсказуемостью бытия. Не хватало ещё сейчас на всю электричку начать рассуждать вслух об экзистенциальной разнице между страхом и тревогой.

Тут уже Алекса со всей очевидностью осознаёт, насколько сильно она встревожена. А ну-ка, глубокий вдооооооох. Раз, два, три, четыре. Задержать дыхание. Раз, два, три, четыре, пять. Выыыыыдох. Раз, два, три, четыре, пять, шесть. Вдоооооох. Алекса дышит и пытается понять, откуда взялось столько тревоги. Сэнсэю, судя по всему, ничто напрямую не угрожает. Иначе что-то плохое уже произошло бы. Эти прекрасные люди выкрали четвёртую тетрадь из его дома. Из очень хорошего сейфа. Если бы они хотели что-то сделать с сэнсэем, то сделали бы, отчётливо понимает Алекса и усиленно продолжает дышать. Прекрасные люди… почему она вообще решила, что это люди? Мы же не в романе про воинов-ниндзя и не в фантастической саге вроде «Стартрека». В реальном мире никакие люди не могут провернуть такой фокус – во всяком случае, без «казачка». Должен быть кто-то в окружении сэнсэя, кто помог нашим героям добраться до тетради. Кстати, почему они забрали только четвёртую? Чем-то отличается от остальных? Но чем? Кто из окружения сэнсэя и почему им помог? Люди ли это? Может, это вообще инопланетяне. Бррррр, Алекса, возьми себя в руки, ты рассуждаешь, как в первом классе. Сначала проверь самые вероятные гипотезы, а потом уже ныряй в океан своей бурной фантазии. Алекса усмехается, дышать становится легче. Выходя из электрички, она уже чувствует себя почти как обычно.

Только руки у неё по-прежнему ужасно мёрзнут, и она зябко прячет их в рукавах толстовки.

Дома Алекса садится у окна, рассеянно обозревает окрестности и, хрустя огромным розовым яблоком, ещё раз обдумывает рассказ сэнсэя. Итак, кто-то похитил четвёртую тетрадь. Почему четвёртую? Будут ли ещё похищения? Скорее всего, нет. Любое вменяемое разумное существо в этой вселенной забрало бы всё содержимое сейфа, если бы интересовалось всеми четырьмя тетрадями. Значит, в четвёртой тетради содержится что-то, что нужно похитителю. Либо похититель просто не хочет, чтобы оно оставалось в чужих руках. Сэнсэй говорил, что записи в тетрадях делал в состоянии потока, которое прекратилось к моменту завершения четвёртой тетради. Допустим, он случайно настроился на какой-то канал передачи информации, поймал чужую волну. Не будем пока фантазировать о том, каким способом это произошло. Есть многое на свете, и так далее. В общем, сэнсэй на что-то настроился и зафиксировал в четвёртой тетради некую ценную информацию. Или её часть. Сам о том не подозревая. Возможно, таинственную передачу оборвали так резко именно из-за того, что кто-то на том конце догадался о существовании, так сказать, приёмника. Возможно, они догадались также, что сэнсэй сам не понял, что за информация оказалась в его руках. Как догадались? Вероятнее всего – потому что он никак этой информацией не воспользовался. А значит, речь уж точно не идёт о постулатах, задачках и всяких там технических приёмах Учения.

Почему не выкрали тетрадь сразу? Допустим, не знали, где она находится. Или искали способ выкрасть. Но вероятнее, конечно, что искали саму тетрадь. Потому что искали долго. Прочёсывали вселенную.

На этом месте мыслительного процесса Алекса поёживается от очередного приступа дрожи, на сей раз от масштабов представившейся ей картины. И идёт заваривать чай. Забавно, думает она, насыпая заварку в чайник. Никогда не мечтала оказаться героиней такой масштабной истории. Вообще не мечтала оказаться героиней, чего уж там. В отличие от того же Даника, вечной жертвы неутолимых научных амбиций (конкуренция с шоколадом частенько давала о себе знать), Алекса никогда не стремилась ничего ни у кого выигрывать. Ей становилось нехорошо, когда те или иные ресурсы были ограничены, и вставал вопрос о том, чтобы отвоевать что-то у других. Какое-нибудь первое место, золотая медаль, красный диплом… Алекса всегда участвовала во всём честно и вдумчиво, старалась как могла, но вот амбиций была лишена начисто. Если уж на то пошло, ей всегда куда больше нравилось проигрывать. Во-первых, люди вокруг радуются, что выиграли. Во-вторых, потом интересно обдумывать свой проигрыш и представлять, что можно было бы сделать по-другому. А в следующий раз попробовать действительно сделать по-другому. Учиться Алексе нравилось.

Как-то раз она с некоторым трепетом призналась сэнсэю, что не испытывает никакой особой радости от побед. Наоборот, даже жалко, что победы иногда достаются ей, в то время как другим людям они нравятся куда больше. Как-то несправедливо. Сэнсэй тогда ласково потрепал Алексу по голове – в точности как сегодня, когда они пили чай на террасе. И сказал что-то вроде того, что пусть она не переживает насчёт побед – не ей решать, кому они достаются. А если она, Алекса, вдруг заметит, что кто-то ещё сильно переживает насчёт её побед, то пусть она сразу же расскажет ему, сэнсэю. Он, сэнсэй, гарантирует, что в этом случае переживания прекратятся практически мгновенно. Приблизительно через такой промежуток времени, какой потребуется сэнсэю, чтобы добраться до дома этого человека.

Алекса понимающе покивала и, конечно же, ни про кого рассказывать сэнсэю не стала. Сэнсэй – человек просветлённый и знающий, но всем известно, что ученики – это его слабое место. Вся «великолепная шестёрка» до сих пор с благоговением и некоторой опаской вспоминает историю о том, как у Марии Павловны приключился неудачный ухажёр. Мария Павловна была – да и сейчас есть – женщина очень и очень привлекательная, поэтому ухажёров у неё всегда было множество. (Во всяком случае, до тех пор, пока она не начала чуть ли не со слезами на глазах умолять сэнсэя избавить её от этой напасти. Сэнсэй немного поразмыслил, потом показал Марии Павловне практику создания социальной невидимости, и всё у неё сразу стало хорошо). Эпизод с неудачным ухажёром, понятное дело, случился до этого. Как и обычно в жизни Марии Павловны, ухажёр был красивый и талантливый, а вот тактом и деликатностью оказался обделён. Получив от дамы сердца разъяснения на предмет того, что она на данный момент намерена полностью посвятить себя изучению духовных практик и заводить отношения с мужчиной не планирует, ухажёр перешёл в лобовую атаку и принялся Марию Павловну повсюду преследовать. Сэнсэй, будучи оповещён об этом к концу второй недели преследований, пришёл в большое волнение, а утром следующего дня ухажёр Марии Павловны попросту исчез. Как сквозь землю провалился. Алекса лично допрашивала сэнсэя с пристрастием, но тот делал большие голубые глаза (прямо как у Даника) и клялся, что к исчезновению несчастного молодого человека ни малейшего отношения не имеет. Что и каким образом проделал сэнсэй, никто так и не узнал, но информацию о себе с тех пор ученики сообщали сэнсэю очень осторожно и дозированно. Мало ли что.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.