banner banner banner
Тридцать три поцелуя на десерт
Тридцать три поцелуя на десерт
Оценить:
Рейтинг: 0

Полная версия:

Тридцать три поцелуя на десерт

скачать книгу бесплатно

Чистильщик обуви установил свою колодку у лавки сапожника. Хозяин лавки, лениво потягиваясь, вышел на крыльцо, чтобы полюбоваться на свою новую вывеску – огромный сапог красного цвета, который ещё не успели загадить городские птицы. Цветочница, свернувшая на улицу за несколько минут до нас, разговаривала с какой-то дамой возле магазина готового платья. Перед аптекой стайка мальчишек играла в марблы. Один из них, заприметив нас, встрепенулся, отряхнул испачканные колени и, схватив валявшуюся рядом стопку газет, бросился в мою сторону.

– Купите газетный листок, барич! – заорал он, размахивая передо мной местной передовицей. – Свежий, только что из типографии, ещё даже краска высохнуть не успела!.. Купите, господин маг!

– Дай сюда. – Я вложил в маленькую ладонь три медяка, а газету сложил пополам и затолкал в карман, вообще-то не планируя её читать. – Вы почему не на занятиях, сорванцы?

Городские дети, в отличие от тех, что жили на принадлежащих замках землях, школу посещали регулярно. В Фархесе их было целых четыре: государственная общая, при храме и две частных, одна для мальчиков и одна для девочек. В деревне, что выросла под стенами Орденского замка, школа тоже была, вот только местные дети в ней были нечастыми гостями.

– Так траур, господин маг, – ответил пацан, старательно пряча монеты в пришитый к внутреннему карману бархатный мешочек. – Мастер Туг же помер. Неужто не слышали?..

– Лодыри.

Окно над аптечной лавкой распахнулось, и на улицу высунулась старуха в синем чепце.

– Ты чего к господину пристаёшь, паршивец? – выкрикнула она и погрозила маленькому газетчику сухоньким кулачком. – Вот я тебе! А ну-ка, живо отсюда!

– Старая карга, – проворчал мальчишка, показал старухе язык, пронзительно свистнул, призывая своих товарищей, и, отчаянно улюлюкая, вся компания умчалась вниз по улице. Пробегая мимо Магды, один из них прищёлкнул языком и послал моей спутнице воздушный поцелуй, выкрикнув:

– Эй, крошка! Персики у тебя, что надо!

Магдалена возмущённо ахнула, прикрывая руками декольте, а я захохотал.

– Нет, ты видел? Видел?

Она попыталась найти сочувствие в моём лице, но нашла там только веселье и, пожалуй, зависть. Кто бы знал, с каким удовольствием я сейчас сыграл бы партейку в марблы, а потом пробежался по улицам, глазея на местных красоток и совершенно не переживая по поводу того, что от маменьки достанется на орехи за то, что удрал из дому на целый день.

– Розги по вам плачут! – крикнула в спину сорванцам Магдалена. – Ну! Что ржёшь, как конь на плацу?

– Я не ржу. – Взял приятельницу за руку и поцеловал затянутую в бархатную перчатку ладонь. – Просто у пацана глаз-алмаз. Персики у тебя и в самом деле что надо.

– Брэд! – Она стукнула меня по плечу и решительно запахнула плащ.

– Ну не злись. Я же тебе ещё дома говорил, что твой наряд для Фархеса слишком… смелый.

– Скорей бы в столицу переехать, – пропыхтела в ответ Магда. – Здесь решительно никто не разбирается в веяниях моды. Никто не ценит моей красоты.

– Я ценю.

И мелкий прохвост тоже вон оценил. Нет, ну а чего она хотела, надевая платье с таким глубоким вырезом? Чтобы все восхищались красотой её небесно-голубых глаз? Воистину, даже самые умные из женщин иногда бывают невероятно странными.

– Не пыхти. Пойдём-ка лучше, познакомишь меня со своей протеже. А то я слышал о ней много, даже шкаф специальный в подарок купил, в благодарность за оказанные Ордену услуги, а вот видеть как-то ни разу не приходилось.

Магда окинула меня придирчивым взглядом, поправила булавку на моём галстуке и, недовольно поджав губы, проинструктировала:

– Только не вздумай ляпнуть что-нибудь… про персики!

Я снова рассмеялся! Нет, всё же она прелесть, а не женщина!

– Ты мне ещё лекцию о том, как произвести на даму впечатление, прочитай! Идём. Будут тебе персики.

– Брэд!..

– Да шучу я, шучу!

Я потянул за бронзовое колечко, украшавшее дверь ювелирной лавки, и пропустил Магдалену вперёд. Вошёл следом, прикрывая за собой дверь, и скривился от досады, увидев, что мы не единственные посетители в лавке: у прилавка стояла леди Уолш с обеими дочерьми, баронесса Розалия Броудинг, лорд Бартоломью – глава городского совета, и Эрнест Стивенсон, глава единственной нотариальной конторы Фархеса.

– Дамы. – Я приподнял цилиндр, чтобы поклониться жене бургомистра и её спутницам. – Господа. Доброе утро. Встреча неожиданная, но, несомненно, приятная.

– Ах, Мэтр! – Персефона Уолш прижала руки к груди, которая едва не выпрыгивала из декольте, и посмотрела на меня влажным от неизлитой благодарности взглядом. – Вы как нельзя кстати! Подпишитесь под бойкотом.

Мне протянули свёрнутый в трубочку пергамент, и я с интересом заглянул в текст.

– Так.

– У нас маленький город, и прежде всего мы радеем за семейные ценности, – хорошо поставленным голосом проговорила леди Уолш. По всему было видно, что эту речь она толкала не впервые, ибо говорила она как по-написанному. Впрочем, почему как? Эта хорошо отрепетированная речь дословно повторяла текст вручённой мне бумажонки. – Мы не потерпим в наших стенах разврат и мошенничество. Этой грязи нет места на наших улицах, пусть убирается туда, откуда пришла, а нас и наши семьи оставит в покое.

– Леди Уолш, вы очень сильно заблуждаетесь насчёт фру Тауни… – попытался отстоять своё мнение Теофил Сайпрус, хозяин лавки, но ему быстро заткнули рот.

– Даже имени этого слышать не хочу! – выкрикнула женщина и притопнула каблуком от злости. – Вы должны немедленно выгнать её на улицу. До тех пор, пока преступница живёт под крышей этого дома, мы отказываемся от ваших услуг. Тео, как вы можете? После всего, что она сделала…

– А что она сделала? – уточнил я.

– Но как же… – Все женщины посмотрели на меня так, словно я только что, прямо на их глазах, четвертовал новорожденного младенца. Мужчины тоже глянули с осуждением.

– Суда ведь ещё не было? – уточнил я, и Теофил Сайпрус сначала кивнул, а потом покачал головой. – В таком случае, леди Уолш, я бы не советовал вам называть фру Тауни преступницей. Она ведь может обвинить вас в клевете…

– Что? Меня?

– Ну, сами посудите. Это мы с вами знаем, что вы действуете из лучших побуждений и просто не способны оклеветать кого бы то ни было. Ведь так? – Дождался немного неуверенного кивка. – А бедная девушка может считать совсем иначе. В острог за неосторожные слова вас, конечно, никто не посадит, но скандал может разразиться нешуточный. Чего доброго дойдёт до столицы.

Она побледнела до синевы.

Я замолчал, предлагая дамам и господам самим додумать, что случится, долети до ушей Императора известие о скандале. Он разбираться не станет, пришлёт в Фархес нового градоначальника, а лорда Уолша отправит доживать свой век в родовое имение. Кстати, где оно? Не та ли это заброшенная усадьба, что находится в трёх часах езды от замка в сторону гор?

– Не ожидала от вас, Мэтр, – наконец, проговорила леди Уолш, скользнув брезгливым взглядом по замершей возле моего плеча Магдалене. – Не ожидала. Девочки, не отставайте!

Гости шумной толпой высыпали на улицу, а я, дождавшись, пока за Эрнестом Стивенсоном закроется дверь, выбросил так называемый бойкот в корзину для бумаг, и улыбнулся Теофилу Сайпрусу. Мы не были близко знакомы, но раз или два я покупал у него украшения для сестры и маменьки. Для Магдалены не рисковал, заказывал из столицы.

– Напрасно вы, Мэтр, сунули палку в осиное гнездо, – покачал головой ювелир. – Мне-то на их угрозы плевать, они у меня мало покупают. Не нравится им мой провинциальный стиль. Так что их угрозы от меня, как от стенки горох, отскочат, а вам теперь не поздоровится. Языки у них – что те жала.

– Вот только бабских сплетен я ещё не боялся, – фыркнул я и огляделся по сторонам. – Но позвольте, где же виновница торжества?

– Мадди? Так они с Анной и леди Шарлоттой на рынок ушли. Вот-вот должны вернуться. А вы проходите. Леди Магдалена, прекрасно выглядите. Проходите на второй этаж, я распоряжусь, чтобы вам подали чай.

От чая я отказался. И пока Магда щебетала о чём-то с гувернанткой ювелирских детей, наблюдал за тем, как толстый серый кот за окном делает вид, будто ему нет никакого дела до суетившихся вокруг важной квочи жёлтых, как одуванчики, цыплят.

Словно солнечные бусины, цыплята катались по двору, стараясь не отходить далеко от мамы-курицы, деловито пытались копать ещё не до конца оттаявшую землю и со всех ног мчались к наседке по первому её зову. А кот сидел под кустом, небрежно перебирал передними лапами, обутыми в белые носки, поправлял манишку на груди и незаметно, как бы невзначай, смещался к центру двора…

Забавное зрелище!

Я птиц не люблю, но надо приказать, чтобы в замке тоже завели пару наседок: и от лишних расходов избавимся, и глаз радуется. Скотный двор у нас есть, даже скотнику жалованье платим не пойми за что. На кой демон у меня в замке вообще скотник?

Надо разобраться!

И птичник завести.

И птичницу.

Чтобы с косой и симпатичным личиком. Вот, хотя бы как у той лисички, что толкнула калитку на задний двор.

Девушка была в сером пальто и старомодном, будто украденном из маменькиной гардеробной, капоре, а длинная коса её (пушистый хвостик где-то на уровне ягодиц заканчивался) пусть и отливала рыжиной, будто каштан на солнце, но на лисью шубку вовсе не походила. Поэтому я просто терялся в догадках, откуда возникло сравнение с лисой, но, раз возникнув, оно закрепится теперь в моём мозгу навеки. Уж я себя знаю!..

Да вон и цыплята со мной согласны: заприметили лису и с оглушающим писком (мне даже сквозь двойное стекло было слышно) помчались прятаться к матери под крыло, а хитрый кот, наоборот, упитанным шаром выкатился под ноги, распушив и грудь, и манишку. За что немедленно получил порцию ласки и какое-то угощение из кармана симпатичной птичницы.

– Мадди, опять ты Голиафа подкармливаешь! – пожурила лисичку появившаяся во дворе Анна Сайпрус, хозяйка этого дома. Миловидная, чуть полноватая блондинка, с которой мне приходилось раз или два сталкиваться в доме Магды. – Он потом мышей ловить не будет.

– Аннет, не гневи Предков! – А вот и леди Шарлотта Нейди-Остин. Хозяйка самого известного в столице варьете. В Фархесе, правда, об этом никто и слыхом не слыхивал, да и я трепаться не стану. Страшно представить, что случится с беднягой Персефоной Уолш, узнай она про этот возмутительный скандал. – Голиаф не способен поймать даже собственный хвост. Мадди, детка, чем ты его там прикармливаешь?

– Имбирным печеньем.

– Ну, после того, как он сожрал целую миску солёных огурцов, меня уже ничем не удивишь.

Лисичка заразительно рассмеялась, а я отвернулся от окна и задумчиво посмотрел на Магдалену. Бывали в наших отношениях минуты, когда мне казалось, что она старше меня не на несколько лет, а на несколько десятков…

– Что? – Почувствовав мой взгляд, она подозрительно сощурилась.

– Ничего. – Подмигнул молоденькой гувернантке. – Ваша хозяйка вернулась. Наверное, дети захотят помочь матушке распаковать корзины с покупками.

– Ох, и правда! – встрепенулась девушка и, подхватив юбки, опрометью бросилась из комнаты, а я подумал, что у нас с Бренди гувернанток никогда не было.

Учителя вот были, да и тех не то чтобы слишком много: всем основам нас папенька с маменькой учили.

Фру Кирстин, повариха наша, тоже была. Такие сказки рассказывала, аж дух захватывало. Мы с сестрой не один вечер провели на кухне, слушая про приключения отважных рыцарей, про коварных злодеев и про Айю, принцессу-лису, которая днём была приёмной дочерью злого короля, а по ночам превращалась в лису и помогала своим подданным бороться с захватившим трон тираном. Про неё нам чаще всего приходилось слушать. И из-за неё мы с Бренди однажды чуть не подрались, ибо эта нахалка вздумала утверждать, будто «Принцесса-лиса» – это девчачья сказка.

Когда у меня будут дети, я им тоже гувернантку нанимать не стану. А то потом получится, что ты ей платишь за то, чтобы она за детьми смотрела, а она с хозяйскими гостями чаи гоняет.

С лестницы до нас донеслись звонкие детские голоса, топот ног, женский смех и, наконец, двери отворились, впуская в гостиную Анну Сайпрус, леди Шарлотту и принцессу-лису. То есть, конечно, не принцессу, а просто лису. Лисичку Мадди. С глазами, зелёными, как у кошки, косой до пояса и… персиками. Или яблочками, это надо вблизи рассмотреть, чтобы разобраться, но если навскидку, то под этим невнятным платьем с двумя рядами пуговиц и отложным белоснежным воротником определённо скрывается что-то пленительное. И так мне вдруг захотелось узнать, что же именно там скрывается, что прячет лисичка за этим невинным взглядом и нарядом школьницы, что в паху потяжелело от отлившей от мозга крови.

Даже неловко как-то стало. Давненько на меня так юные девы не действовали. Лет с тринадцати, наверное.

Откашлявшись, я широко усмехнулся, надеясь, что за напускным весельем опытный женский глаз (это я про Магдалену) не заметит моего возбуждения, и шагнул вперёд, чтобы поприветствовать хозяйку и выразить ей своё почтение.

– Леди Шарлотта, вы очаровательны. Леди Анна, рад, что вы принимаете меня в вашем доме. Фру Тауни… – Осёкся, натолкнувшись на настороженный взгляд. Тревожный. Опасливый. – Рад наконец-то покончить с заочным знакомством и представиться вам лично.

– Так вы знакомы! – всплеснула руками леди Нейди-Остин.

– Мэтр был так добр, что подарил мне морозильный шкаф, – вместо меня ответила Мадди, голосом мягким и тягучим, как мёд.

– Не подарил, а отблагодарил за услуги.

Следующие полчаса я был вынужден улыбаться и принимать комплименты. Своей щедрости, своему великодушию, своей храбрости. Когда разговор с морозильного шкафа каким-то причудливым образом перепрыгнул на накрывающий Бездну Щит, Шарлотта Нейди-Остин, как самая мудрая из присутствующих здесь женщин, внезапно хлопнула в ладоши и объявила:

– До смерти хочу чаю! Анна, Магдалена, помогите мне накрыть на стол.

Мудрая женщина с элегантностью носорога. Даже полный кретин догадался, зачем на самом деле она уводит лишние уши из комнаты. А я кретином не был, но вместе с тем мне откровенно не понравилась такая прямолинейность.

Искоса глянул на лисичку. Покраснела просто до слёз.

Стыдится, злится, а в глазах страх. Чего она боится? Что я наброшусь на неё? Заставлю силой принять помощь? Лисичка-лисичка, какой мерзавец тебя так напугал?

Шагнул к застывшей у подоконника девчонке, уверенный, что она в ужасе шарахнется в сторону. Но ошибся. Она не пошевелилась, застыла на месте, будто мраморная парковая статуя, только глаза стали больше, а полные губы побледнели. Кажется, Магда ошиблась, фру Тауни нуждается в гораздо большей помощи, чем это кажется на первый взгляд.

С трудом сдержав тяжёлый вздох, я произнёс:

– Моя подруга рассказывала мне о вас, фру.

– Мадейлин, – исправила она, оттаивая, но глядя по-прежнему с настороженностью. – И что она вам обо мне говорила?

Я мысленно усмехнулся, представив, какая реакция была бы у Мадейлин, расскажи я, что именно говорила мне Магда. А главное, какую роль в моём будущем бывшая любовница ей отвела.

– Немного. В основном, что вы попали в беду.

Она усмехнулась.

– О, в последнее время со мной это приключается с удручающей регулярностью.

– Я могу вам помочь?

Замялась. И снова настороженный взгляд из-под ресниц, словно пытается угадать, что мне от неё надо. Для начала, остановимся на доверии, а там – как карта ляжет.

– Не думаю, что мне есть чем расплатиться.

Я сглотнул. Богатое воображение, будь оно неладно, подбросила с десяток красочных картин, предлагающих варианты «расплаты». Не то чтобы я на это когда-нибудь пошёл, но кровь снова отлила к югу.

Чтоб меня!

– И правильно делаете, – хрипло похвалил Мадейлин. – Не думайте о ерунде. Мои люди любят вашу выпечку, и я хочу, чтобы вам и впредь ничего не мешало доставлять им эту маленькую радость. Поэтому предлагаю не ходить вокруг да около, а просто сказать, как именно я могу вам помочь?


Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
Полная версия книги
(всего 10 форматов)