Требуется модель PLUS SIZE. Срочно!

– А вы кто, красавица моя? Подруга или сестра?

– Сестра… старшая, – сразу присмирев, отвечает Таня.

– Я так и подумал, что сестра. Божественная рубенсовская красота – это ваша отличительная наследственная черта! Кстати, я Герман. Стилист и модельный скаут агентства «Анастасия».

– А мою сестру тоже зовут Анастасией, – зачем-то говорит Татьяна со странной улыбкой, совсем позабыв, что только что хотела отоварить сумкой своего собеседника.

Глазам не верю! Она что, поплыла от оранжевых штанишек? От нескольких слащавых комплиментов? Совсем одичала там со своим немногословным Витей?

– Вот видите, это судьба! – говорит Герман, нескромно пялясь на Танину грудь. – Знак свыше! Столкновение двух комет в космическом пространстве!

Глава 10

– Тань, может, пойдём? – дёргаю сестру за ремешок сумки, устав слушать её с Германом томное воркование. – Мы же за покупками собирались!

– Какие покупки?! – восклицает она, постукивая костяшками пальцев по моей голове. – Тебе карьеру модели предлагают! А ты – покупки, покупки. Не убегут твои покупки!

– Не собираюсь я становиться моделью! У меня и без этого дел по горло. Работа, учёба, скоро за диплом надо приниматься. И вообще, я должна посоветоваться с… – чуть было не произношу имя Гриши, но вовремя вспоминаю, что советоваться с ним больше не нужно. – Неважно, короче. Я отказываюсь. Но за предложение спасибо.

Татьяна возмущённо таращится на меня и, отвернув своё лицо от Германа, беззвучно что-то шепчет одними губами. Силюсь понять, что она хочет сказать мне, но ничего не получается. Только бестолково хлопаю глазами.

Приняв мою растерянность за сомнение, Герман решает взять дело в свои руки:

– Анастасия, – начинает мягким голосом, – модельную карьеру можно успешно совмещать с учёбой, а работать тебе больше и не придётся. Ты будешь у нас очень даже прилично зарабатывать.

Под гипнотическим действием его голоса сама не замечаю, как подхваченная с обеих сторон под руки, подхожу к агентству, поднимаюсь на крыльцо, захожу в светлый просторный холл, уставленный декоративными зелёными растениями.

– Подойдём, к зеркалу, – указывает рукой Герман, когда входим в большой зал для съёмок. – Посмотри, какой у тебя превосходный типаж. Какая фактура! Какие восхитительные пропорции! Сто килограммов сплошной красоты!

– Не сто, а всего девяносто, – отвечаю обиженно, – не надо приписывать мне лишнее.

– Хорошо, пусть будет девяносто. В любом случае, тебе должно быть стыдно, прятать от других такую красоту!

Не знаю, что и сказать. Я так привыкла, что Гриша всегда принимает за меня решения, что теперь нахожусь в полной растерянности. Надо бы взвесить все «за» и «против», но Герман с Таней смотрят, как следователи на допросе. Вот, если бы можно было посоветоваться с Гришей…

– Ну, я не знаю… – говорю неуверенно, прогоняя от себя навязчивый призрак Кострова. – Не думаю, что у меня получится.

– Чё тут думать? Соглашайся! – наседает Татьяна.

– Ага, – бросаюсь спорить с сестрой, – там ещё, наверное, в одном нижнем белье сниматься придётся. Тебе надо, сама и светись в обнажёнке, а я уж как-нибудь без всего этого проживу!

– Ну, хорошо, Анастасия, – обречённо вздыхает Герман, – вижу, не получается тебя уговорить. А жаль. Ты бы меня очень выручила. А сейчас даже не знаю, что делать… Новую модель искать уже некогда.

– О чём это вы? – спрашиваю недоверчиво. Что задумал этот хитрюга?

– Организаторы конкурса Мисс «Хлебокомбинат №1» через два часа ждут от меня модель для финального прохода, а у меня её нет! Срывается конкурс, срывается выгодный контракт, перспектив у нашего агентства никаких! Только ты можешь спасти нас, Настя.

– Да, ладно! Что у вас других моделей нет? Ни за что не поверю.

– Модели есть, но ни одна из них не устраивает руководство Хлебокомбината.

– Ой! – восклицает вдруг, примолкшая было Татьяна. – И что же нужно этому руководству?

– Хотят видеть статную девушку славянской внешности с пышными формами. Красивую, очаровательную, с потрясающей улыбкой. В общем, такую, как Настя.

***

До сих пор не верю, что им удалось меня уговорить. Пока едем на встречу с заказчиками, Герман по-отечески наставляет меня:

– Ничего не бойся, девочка моя. Всё будет хорошо.

– А чего мне бояться? Эти хлебные воротилы что, мне какие-то невыполнимые задачи поставят?

– Нет, нет! Ничего невыполнимого. Сначала по сценарию идут состязания конкурсанток, а ты выходишь только в самом конце. На десерт, так сказать. В расшитом русском сарафане, кокошнике и с караваем в руках. Поняла?

– Что тут непонятного? – отмахиваюсь я, а сама всё равно продолжаю немного волноваться.

Что-то уж больно Герман суетится. Не выглядит уверенным на все сто процентов. Не к добру это…

В холле административного здания Герман временно покидает нас. Татьяна придирчиво осматривает меня со всех сторон и суетливо поправляет на мне одежду.

– Давай, малышка, задай им там жару! Покажи, на что способна Настя Пушинка! И пусть твой Гришка потом обзавидуется. Посмотрим, как долго он после этого ещё думать будет.

А ведь и правда! Конкурс красоты – достаточно крупное мероприятие для нашего города. Наверняка, будет широко освещаться в местных СМИ и в интернете. Возможно, и я на каких-нибудь снимках засвечусь!

Хорошо, всё-таки, что согласилась на эту авантюру, поддалась на уговоры Татьяны и Германа. Когда Гриша увидит, как я расхаживаю в красивом наряде по подиуму, то сразу поймёт, кого потерял! А я ещё подумаю, принимать мне его обратно или нет.

Герман возвращается минут через пятнадцать. Приблизившись к сестре, вкрадчиво сообщает ей:

– Танюш, тебе придётся подождать здесь. Мне выписали пропуск только на два лица. – Он делает какое-то неуловимое движение, и моя, обычно строгая сестра, расплывается в нежной, почти беззащитной улыбке. – Дождёшься меня, …?

Последнее слово разобрать не удаётся, но судя по зардевшемуся Танюхиному лицу, прозвучало что-то ласкающее женский слух.

Не узнаю её! И как это она сумела так быстро поладить с этим мужчиной, разодетым ярко, как петух? Он совершенно не похож на серьёзного и основательного Витю.

А может быть, в этом всё и дело?

Может, потому она так быстро нашла общий язык с Германом, что устала от Витиной консервативности? Устала не слышать комплиментов. Забыла, что такое быть желанной женщиной. Утомилась от бесконечных серых будней.

Надо будет прозрачно намекнуть Вите, чтобы хоть изредка устраивал праздники жене.

Глава 11

Возле солидной двери с золочёной табличкой опять прихожу в волнение. Чувствую, как волнообразно накатывает мелкая нервная дрожь.

Сквозь туман в глазах с трудом разбираю буквы на табличке: «Алёхин Валерий Борисович. Генеральный директор ООО Хлебокомбинат №1»

Очередная волна мурашек холодком прокатывается по телу. С такими высокопоставленными людьми мне ещё не приходилось встречаться! Кто этот самый Алёхин и кто я? Между нами пропасть, глубиной с Марианскую впадину!

Делаю жалкую попытку развернуться и покинуть это место, но Герман, подхватив мой локоть, уже открывает дверь и вталкивает меня в приёмную.

– Подождите буквально пару минут, – дежурно улыбается нам секретарша. – Совещание у шефа уже заканчивается.

Можно ненадолго выдохнуть, но когда из-за приоткрытой директорской двери доносится зычный начальственный голос, понимаю, что выдыхать ещё рано.

– Результаты, когда будут?!! – громыхает невидимый мне шеф. Наверняка, у его подчинённых сердце сейчас уходит в пятки. – Когда, я спрашиваю, будут хоть какие-то результаты?! Вы зачем вообще здесь собрались?! Кучка некомпетентных и необразованных дегенератов! Дилетанты хреновы!

И вдруг, в этот самый момент слышу, как в моей сумочке оживает телефон Арией Варяжского гостя. Именно эту мелодию из оперы «Садко» я поставила на звонки Гриши, потому что таким его и представляла – сказочным, былинным богатырём.

Но сейчас не до сказочных героев! Не до былинных богатырей! Нужно скорее отключить телефон, пока его звуки не донеслись до ушей господина Алёхина.

Трясущимися руками открываю сумку. Ария начинает звучать ещё громче. Сурово грохочет на всю приёмную. Пока в страшном волнении пытаюсь нашарить телефон, понимаю, что совещание в кабинете директора встало на паузу. Погрузилось в гробовую тишину.

«Ну, всё, – лихорадочно думаю про себя, отключив, наконец, телефон, – конец мне. Конец мне, моей несостоявшейся модельной карьере, да и всему остальному тоже конец. Сейчас большой босс сотрёт меня в порошок!»

С тоской наблюдаю, как резко распахивается дверь директорского кабинета, и на пороге вырастает ОН.

На мгновение даже забываю, как дышать.

Высокий, плечистый, с крепким атлетическим телосложением. Точёное лицо, как у римского патриция в гневе.

– Что здесь происходит? – спрашивает, раздувая ноздри от возмущения. – Кто шумит?

– Это мы шумим, Валерий Борисович, – бодро отвечает Герман. – Извините, если побеспокоили.

Бросаю на него благодарный взгляд за то, что не бросил меня одну на растерзание.

– А-а-а! – будто бы вспомнив о чём-то, тянет Алёхин. – Мы же договаривались о встрече!

– Совершенно верно. Договаривались, – подтверждает Герман. – Со мной новая девушка-модель. Думаю, она идеально подойдёт для финального выхода на конкурсе.

Лишь мельком скользнув по мне глазами, Алёхин коротко кивает нам:

– Заходите!

– А вы все свободны! – кричит раскрасневшимся сотрудникам, которых только что пропесочивал, почём зря.

В кабинете пытаюсь разглядеть его внимательнее. И опять убеждаюсь, что этот мужчина из другой Вселенной. Такие, как он, приковывают взгляды, едва появившись, где бы то ни было. Чувствую себя рядом с ним бедной пастушкой.

– Как вас зовут? – спрашивает, обращая ко мне лицо, с резкими, по-мужски красивыми чертами.

– Анастасия, – отвечаю, слегка запинаясь, – Пушинка.

– Где пушинка? – начинает опасливо разглядывать свой безупречный чёрный костюм.

– Это моя фамилия – Пушинка…

Почти готова провалиться под землю, но вдруг замечаю, как на его лице, словно высеченном из камня, дрогнул уголок губ в мимолётной улыбке.

– Замечательная у вас фамилия.

Мне показалось, или и взгляд его тоже потеплел?

Потом они долго что-то обсуждают с Германом. Я даже не пытаюсь вникать в их разговор. Примостившись на краю кожаного дивана, смотрю себе под ноги и боюсь поднять глаза. Боюсь встретиться с его глазами. Стальными, глубокими, непроницаемыми. Скрывающими от посторонних целый мир эмоций.

***

Вечером, сказавшись усталой, ухожу спать пораньше, хотя и вижу, что сестра не прочь поболтать о событиях сегодняшнего дня. И не только о событиях, а и о Германе, конечно.

Но мне сейчас не до него. Самой бы собрать всё воедино в голове.

Спрятавшись в спальне под плед, снова вспоминаю, как Алёхин протянул мне на прощание руку.

– Приятно было познакомиться, Анастасия! Увидимся на конкурсе.

То есть, он придёт на меня посмотреть?! Ну, не только на меня, конечно… Но, всё равно приятно! Очень приятно, когда такой мужчина обращает внимание на самую обычную девушку. Типа меня.

Приятные мечты нарушает опять та самая Ария Варяжского гостя. Надо будет поменять рингтон. Какой, к чёрту, из Кострова сказочный богатырь!

И богатырь с натяжкой, и уж точно не сказочный!

– Слушаю тебя, Гриша, – говорю вполне миролюбиво, хотя после вчерашней выходки стоило бы вообще проигнорировать его.

– Это не Гриша, – доносится голос Илоны. – Боюсь, он не желает больше с тобой разговаривать.

– Не желает, так не желает, – стараюсь говорить максимально равнодушно. – Всегда подозревала, что он трусоват. Даже не осмелился сам мне об этом сказать. Подружку свою хамоватую подослал.

– Эй! Ты на кого это бочку катишь?! Совсем нюх потеряла?!

– С нюхом у меня всё в порядке, – продолжаю «поддевать» её, – а ты бы вот проверилась. У тебя между ног случайно ничего ещё не выросло? А то ты на мужика похожа гораздо больше, чем Гриша. Или это он на бабу похож? В общем, разбирайтесь там сами. Меня в свои дела не впутывайте.

Илона издаёт страшный гортанный рёв, стараясь выплеснуть всю свою ярость, и в этот момент на заднем фоне слышится возмущённый голос Кострова:

– Ты с кем это разговариваешь по моему телефону?

Глава 12

– Не вздумай худеть, Настя! – предупреждает Герман, когда встречаемся с ним на следующий день. – Ты нужна нам в теле! Такая, как есть.

«Похудеешь тут, как же! – вспоминаю, как заедала вчера пирожками с вишнёвым вареньем последствия разговора с Илоной. – Ещё один такой звонок, и я приплюсую килограммов пять. Или шесть».

И пусть! Главное, что я не проглотила, как обычно, молча обиду, а как следует «отбрила» Илону. До сих пор звучит в ушах её истеричный визг. Наверное, Кострову пришлось вызывать для неё бригаду для буйно помешанных.

Так ему и надо! Пускай наслаждается перепадами настроения своей драгоценной подружки!

Пока Герман договаривается о репетициях с хореографом, я осматриваюсь по сторонам. Светлые стены просторного зала, в котором проходят съёмки, показы и репетиции, сплошь увешаны фотографиями моделей в сексуальных купальниках и откровенных нарядах.

– Привет! – раздаётся певучий голосок совсем рядом.

Вздрагиваю от неожиданности: сама не заметила, как ко мне подошла высокая девушка с длинными рыжими волосами и пухлыми чувственными губами. Из одежды на ней только трикотажная белая маечка и такие же белоснежные трусики. Одна из этих воздушных нимф, что в изобилии развешаны на стенах.

– Доброе утро, – киваю в ответ.

– Это тебя взяли на финал «Мисс Хлебокомбинат»? – критически оглядывает мою фигуру и недовольно морщится. Видимо, считает, что я отнимаю её хлеб. – Ты ведь вообще нулевая!

– В каком смысле нулевая?

– В том смысле, что ничего не умеешь! А лезешь сразу на финал серьёзного конкурса. Не боишься рухнуть вместе с караваем на подиум? Сама опозоришься и городское мероприятие сорвёшь!

– Я буду заниматься с хореографом, – бормочу смущённо. – Каждый день, по несколько часов…

– Ну-ну! – скептически поджимает губы. – Попутного ветра тебе в …

Куда именно должен прилететь мне попутный ветер, додумываю уже сама, потому что в этот момент к нам подходит Герман.

– Ивашкина! – неожиданно строго обрушивается он на мою собеседницу. – Ты где сейчас должна быть? Забыла? Так я напомню! Сниматься в рекламе прокладок ты сейчас должна! Так что, давай, поддёрни трусишки и шуруй к фотографу. Там тебя уже давно ждут!

Рыжеволосая Ивашкина, недовольно тряхнув гривой, отправляется прочь, а я, глядя ей вслед, понимаю, почему у меня так мало хороших подруг. Не хочется нарваться вот на такое чудо.

– Так, Анастасия, – тут же переключает на меня своё внимание Герман, правда, обращается не так строго, как к Ивашкиной, – за две ближайшие недели тебе предстоит освоить непростое искусство дефиле. Алёхин уже оплатил твои уроки, так что, смотри, не подведи меня. Если что, он с меня голову снимет!

– Оплатил? Алёхин? – чувствую, как брови ползут на лоб от удивления. – Но зачем?

– Затем, что так надо, – коротко бросает Герман, явно намереваясь уйти от ответа. Однако, нарвавшись на мой пристальный взгляд, решается на откровение: – Потому что Алёхину никто не нужен кроме тебя. Я же говорил, что ты идеально впишешься в образ.

– И как же я теперь с ним рассчитываться стану? – пугаюсь я непонятной перспективы. Кто знает, что на уме у этого небожителя Алёхина?

– Зачем тебе с ним рассчитываться? Он же не из своего кармана твоё обучение оплачивал, а из средств, выделенных на проведение конкурса. Так что, забей! Сделаешь хорошо свою работу – это и будет лучшей расплатой.

После его слов меня одолевает нервный мандраж.

И так страшно выходить на сцену и чувствовать на себе оценивающие взгляды десятков людей, так ещё и этот Алёхин, разглядевший во мне что-то особенное! А вдруг я не смогу оправдать его доверия? Что тогда?

– Герман! – жалобно причитая, хватаю его за рукав. – Думаешь, у меня получится? Я не рухну посреди сцены вместе с караваем?

– Всё у тебя получится. Не разводи панику!

***

К урокам с хореографом приступаю следующим утром, а потом бегу на работу в ресторан «У реки». Оттачиваю модельную походку, дефилируя между столиков с подносом. Домой к Татьяне возвращаюсь вечером уже никакая.

Рассчитываю на вкусный ужин и быстрый сон, но Тани дома нет. На столе сиротливо белеет записка:

Ушла со Светкой в театр. Меня не жди. Поужинай и ложись спать.

Странно… Никогда раньше не замечала за Таней и Светой особой любви к театральным премьерам. Гораздо правдоподобнее была бы версия про поход в цирк или, на худой конец, в ночной клуб. Но театр…

В голову лезут непрошеные подозрения.

Вспоминаю, что и Герман сегодня куда-то постоянно торопился и заказывал по телефону букет из орхидей и гербер. Волновался, как юноша перед первым свиданием, хотя и сказал, что приглашён на юбилей.

Что это? Простое совпадение или эти двое встречаются втихаря? Бегают на тайные свидания всего через два дня после первого знакомства!

И ладно бы ещё Герман! Он, я слышала краем уха, не женат. Но Таня! Как она собирается смотреть в глаза мужу, когда он вернётся с детьми домой? И для чего ей понадобилась интрижка с Германом? Что она собирается получить от этих странных, мимолётных отношений?

К ночи мне всё-таки удаётся убедить себя, что сестра и на самом деле ушла в театр со своей подругой. И что не может она, как глупая девчонка, бегать по свиданиям со случайным знакомым. Не такой она человек!

Но выйдя на кухню ранним утром, я вижу на столе хрустальную вазу с букетом из орхидей и гербер. Белоснежные орхидеи и оранжевые герберы. Лёд и пламень…

Пламень, который сумел этот лёд растопить…

Глава 13

– Откуда букет? – спрашиваю у сестры за завтраком. Я даже не слышала, во сколько она вернулась домой.

Выглядит не выспавшейся. Лицо слегка отёчное, под глазами залегли тёмные круги, с трудом сдерживает зевоту. Интересно, она вообще ночевала дома, или явилась незадолго до того, как я проснулась?

– Сама себе купила, – нагло врёт, засыпая молотый кофе в кофеварку.

– Сама купила букет? Но зачем? У тебя комнатных цветов полно.

– Захотела и купила, – беспечно отвечает сестра. – Очень понравилось сочетание цветов. Белый и оранжевый. Красиво, правда?

С грустной улыбкой она смотрит на вазу, и мне даже кажется, что в её глазах поблескивают слезинки. Заметив мой внимательный взгляд, сестра резко отворачивается и «включает» хозяйку дома: достаёт фарфоровые чашки из настенного шкафчика, наливает в них кофе, бросает себе щепотку имбиря.

– Тань, что происходит? – спрашиваю, уткнувшись взглядом в её спину.

– Ничего! – разворачивается ко мне с натянутой на лицо улыбкой. – С чего ты взяла?

– Точно такой же букет вчера заказывал Герман по телефону. Я сама слышала…

Тяжело вздохнув, Татьяна опускается на стул напротив меня и, положив руки на стол, утыкается в них лицом. Вижу, как её плечи начинают мелко подрагивать, и понимаю, что она плачет. Тихо, почти беззвучно.

– Ты что, влюбилась в Германа? – спрашиваю испуганно, успокаивающе поглаживая её руку. – Но вы же знакомы всего ничего. Только три дня! Наверняка, это несерьёзно! Скоро вернётся Витя с мальчишками, и всё встанет на свои места. Ты и не вспомнишь больше про Германа.

– Герман здесь ни при чём, – говорит гнусаво из-за заложенного носа. – Это у Вити другая…

– Какая другая? – не могу сообразить сразу. – О чём ты?

– Другая женщина! – с заплаканного лица на меня смотрят полные боли, покрасневшие глаза. – Помнишь, я говорила тебе, что он хочет развестись? Так вот, это не из-за того, что он устал с нами. Он уже год живёт на две семьи. Связался с молоденькой практиканткой у себя на работе.

Знаю, что должна сказать Тане что-нибудь утешающее, но не могу выдавить из себя ни слова. Настолько шокирована новостью.

Витя! Непробиваемая скала, вечный пример и опора всей нашей семьи! Как он мог?! Как из-за какой-то практикантки решился предать жену и сыновей? Перечеркнуть всё, что было хорошего в жизни!

Помню, когда сестра выходила за него замуж, мама всё время повторяла: «Ох, и повезло тебе, Танюшка! За таким мужем всю жизнь будешь, как за каменной стеной!»

И вот, получите! Каменная стена!

Получается, что даже не картонная перегородка, а какое-то дырявое сито!

– А мама с отцом знают? – спрашиваю с тревогой.

– Нет, конечно, – всхлипывает сестра. – Я не буду им говорить. Это их убьёт.

В этом я согласна с ней. Даже не представляю, что будет с родителями, когда узнают, каким кобелём оказался их любимый зять. Но с другой стороны, нельзя же обманывать их вечно.

– А что теперь делать собираешься, Тань? – задаю этот вопрос, а у самой сердце ноет.

Ведь понятно же, что счастливого конца у этой истории не будет. Измену длиною в год не выбросишь просто так из головы. Не забудешь, как дурной сон.

– Буду терпеть и дальше, пока младший в садик не пойдёт. А там, на работу выйду. Хоть какие-то свои деньги появятся. Тогда разводиться, наверное, буду…

Вижу, как обречённо сутулится её спина, и сердце вновь заходится в тоске. Мои племянники совсем ещё маленькие! Артёму только исполнилось пять, а Егору ещё нет и трёх. Как им объяснить, что папа будет теперь жить с другой тётей? Что он променял их, своих родных мальчишек на молоденькую практикантку?

– А Герман… – начинает вдруг Татьяна, – ничего у меня с ним, разумеется, не было. Просто пригласил в театр. Такой обходительный и внимательный мужчина. Столько чудесных комплиментов мне сказал, сколько муж не говорил за всю совместную жизнь. Не знаю даже… Захотелось вдруг развеяться. Забыть хоть ненадолго про Витю, про его практикантку…

– Слушай, Тань! – набрасываюсь на неё с жаром. – Если ты не разводишься только из-за денег, то я тебе помогу. Найду дополнительную работу, поднимем вдвоём с тобой мальчишек. Зачем страдать и видеть каждый день перед собой человека, который предал тебя и детей?

– Брось, ты, Настя! Тебе о своей жизни думать надо. Свадьба вон на носу. Защита диплома в следующем году. Какая ещё дополнительная работа? Всё равно с Гришкой скоро помиритесь. Вы же с ним не разлей вода!

– Не-а, – мотаю головой, утыкаясь глазами в пол. – Не помиримся.

– Почему это? – удивлённо округляет глаза сестра, на какое-то мгновение позабыв о собственных бедах.

Долго не решаюсь сказать ей правду и просто пожимаю плечами. Сейчас точно не лучший момент для моих откровений. Но Татьяна не собирается отступать:

– Настя, – шипит угрожающе, – говори, что случилось. Немедленно!

– К Грише вернулась Илона. Это из-за неё мне пришлось уехать… Он сам меня попросил.

Кажется, мои слова произвели гораздо больший эффект, чем известие о Витиной измене.

– Это… это… – заикается от волнения, – это та самая Илона, которая когда-то бросила его ради богатого мужика?

– Да, она.

– Слушай, Насть! Да этот Костров, кажется ещё больший козёл, чем мой Витя! Любитель наступать на одни и те же грабли! Его что, жизнь совсем ничему не учит?

Что тут скажешь? Есть люди, которые рады ошибаться всю свою жизнь. Они не хотят ничему учиться. Пропускают и прогуливают все жизненные уроки.

Видимо, Гриша Костров из их числа.

Глава 14

После утренних откровений с сестрой едва не опаздываю в модельное агентство. Приходится вызвать такси, чтобы успеть вовремя. Ведь перед занятием с хореографом меня сегодня ждут в гримёрной.

«Будем подбирать образ для твоего выступления, – ещё вчера предупредил Герман. – Постарайся не опаздывать!»

И я стараюсь, несусь во весь опор.

Запыхавшись, врываюсь в холл. Дверь за спиной хлопает так громко, что группа девушек, стоящих в сторонке, сразу обращает на меня внимание. Вижу на их лицах уже знакомые мне оценивающие взгляды, но не обращаю на них внимания. Просто киваю головой, ради приличия, и быстрым шагом направляюсь в гримёрную.

Сегодня там колдует сам Герман. Видимо, решил руководствоваться правилом: если хочешь сделать что-то хорошо, сделай это сам.

– Опаздываешь, красавица, – приветливо улыбается он, – жду тебя уже пять минут.

Бросает укоризненный взгляд в мою сторону и постукивает указательным пальцем по циферблату часов. Намекает, что время – деньги.

– Извини, Герман, – усаживаюсь в высокое кресло с подголовником, – утро выдалось суматошное. Заболталась с сестрой.

Бросаю на него жалостливый взгляд, но вовсе не для того, чтобы вымолить прощение за опоздание, а для того, чтобы увидеть, как он отреагирует на упоминание о сестре. Будет делать вид, что ничего не было, или расскажет всё, как есть.