Тот, кто считал снежинки. Роман

– Конечно, папа, конечно возможно, ты все правильно решил, не включайте этот чёртов телевизор, ничего хорошего там нет, – сказал Даниель и глубоко вздохнул.

Как хорошо, что родители не в курсе этих событий и не знают, что их сын в этот самый момент задыхается в толпе.

– Папа, – как-то неуверенно начал Даниель, – отец, не знаю, удобный ли теперь момент, и кто вообще определяет эти удобные моменты, но мне нужно сказать тебе очень важную вещь…

– Даниель, – шепотом сказал отец, – сынок, если ты решил сегодня сделать предложение этой девушке, то делай, сынок, я ничего не скажу матери, не беспокойся.

– Нет, отец, нет, речь не об этом. Отец…, прости меня, прости, что грубил тебе, дерзил, или, что еще хуже, вообще не разговаривал с тобой годами… Отец, хочу сказать, что… отец, я люблю тебя… и прости меня… прошу тебя, – у Даниеля перехватило дыхание, трудно было впервые произносить такие простые, казалось бы, слова.

На миг Даниель почувствовал себя совершенно обнажённым и опустошённым, но это была приятная опустошённость, которая сразу же заполнялась любовью другого.

Отец почувствовал напряжение в воздухе между собой и сыном, понял, что сын взволнован.

– Для любви не нужны сложносочиненные предложения, сынок. Любви нужна простота… простые чувства – простое предложение… Сынок, я тоже тебя люблю.

– Просто я именно сейчас хотел сказать тебе эти слова, отец, именно сейчас… хотел сказать. Все в порядке, не беспокойся обо мне, пожалуйста.

Даниель помолчал, потом сразу же отключил телефон. Окружавшая его толпа начала очень громко скандировать какие-то непонятные слова, и отец мог что-то заподозрить. Во избежание вопросов он решил отключить телефон.

– О чем ты говорил с Даниелем? С ним что-то случилось, он попал в аварию? – мать Даниеля обрушила на отца шквал тревожных вопросов.

– Ничего не случилось, наш сын скоро придет домой. Он спрашивал нужно ли покупать для меня сегодняшние газеты или нет, я сказал, что не нужно. Я хочу убежать от реальности, присоединишься ко мне, дорогая?

– Куда бежать, о чем ты говоришь? Если ничего не случилось, почему ты взволнован, я же вижу, что у тебя слёзы на глазах, – с присущим только женщине упорством настаивала жена.

– Ах, любимая, ты же знаешь, как красиво пишет Превер, ты знаешь, как я люблю его поэзию, каждый раз читаю стихотворение «Эта любовь» и волнуюсь, как в первый раз, – сказал отец и тепло поцеловал жену.

– Ладно, сделаю вид, что поверила тебе, – засмеялась жена, – но ты очень красиво и поэтично сменил тему. Не зря в свое время я выбрала именно тебя.

***

– Прочь с дороги, пропустите нас, – громко скандировала толпа и двигалась в сторону полицейских.

Даниель уже задыхался от безвыходности ситуации. Он был заперт в машине, от невыносимой жары машина перегрелась, и уже нечем было дышать.

– Боже мой, что же делать, как мне выбраться из этой железной коробки?

Даниель закричал и несколько раз изо всех сил громко стукнул по рулю машины, вдруг он вспомнил слова отца: посмотри на небо и найдешь ответ на свой вопрос. Он собрал последние силы, вытер пот со лба и поднял голову. Попытался представить синее небо. Открыл глаза… и увидел синее небо… На мгновение он оцепенел: значит он настолько устал, что ему мерещится синее небо. Но нет, он действительно видел синее небо.

– Ах, на потолке же есть стеклянный люк, я совсем забыл об этом. Господи, сначала я не хотел покупать этот автомобиль именно из-за этого люка, и мне всегда казалось, что я принял неверное решение, купил не тот автомобиль. Но фактически, благодаря именно этому неверному решению я сейчас могу спастись, – и Даниель начал истерически хохотать.

– Боже мой, да, я посмотрел на небо и получил ответ, все-таки получил ответ! Спасибо, отец! Я люблю тебя!

В этот момент в автомобиле заработало радио и громко зазвучала песня Шарля Азнавура, это была одна из любимых песен Даниеля:

Que c’est triste Venise,Au temps des amours mortes,Que c’est triste VeniseQuand on ne s’aime plus.On cherche encore des mots,Mais l’ennui les emporte,On voudrait bien pleurer,Mais on ne le peut plus.2

– Да, месье Азнавур, везде очень грустно, когда люди не любят друг друга, – сказал Даниель и оставил радио включенным. «Пусть голос Азнавура громко звучит в этой изломанной, убитой железной коробке и пусть в этой мертвой, лишенной любви толпе найдется хоть одна живая душа, молящаяся Богу», – подумал он.

Даниель быстренько сложил все самое важное в свой старый рюкзак и вышел из машины через люк в потолке. Он жадно сделал несколько вдохов, как будто глотнул воздуха большими порциями, но почувствовал, что воздух очень тяжелый и полон опасности. Только после того, как ему удалось выйти из машины, он заметил, что машина полностью покорёжена от ударов толпы, она стала непригодной.

– Прочь с дороги, прочь с дороги! Нам нужны самолеты! Нам нужны самолеты!

Даниель растерянно оглядывался: он искал выход. Но ничего не находил – кругом была толпа. Даже полицейские были в недоумении: что делать, как можно стрелять в безоружных людей? Полицейские молча и немного обеспокоенно ждали приказа, который запаздывал.

Даниель понял, что у него нет командира, понял, что в этот момент он совсем один. У него над головой было лишь доступное ему небо.

***

Провозгласивший себя «шефом» мужчина, которого звали Николя, снова взял микрофон, и, стоя на какой-то машине, начал свою речь.

– Мы единственно здоровые люди в этой стране, мы желаем покинуть это физически и духовно больное общество. Мы никому не причиним вреда, наше шествие мирное и наше требование логично, друзья. Не так ли?

– Да, наше шествие мирное, да! – справа и слева орала толпа.

Складывалось впечатление, что о чем бы ни говорил «шеф» в тот момент, толпа соглашалась бы с ним. Даниелю, по крайней мере, так показалось. И даже он на миг поддался соблазну популизма и закричал – да, наше шествие мирное. И даже поднял вверх кулак.

Потом сразу же сообразил, что это не он кричал. Это была та генетическая память, живущая в каждом человеке, которая называется стадным чувством, когда вместо тебя решают, чего ты хочешь и вместо тебя проживают твою жизнь, а потом тебе приходится отвечать за все, да, тебе и только тебе. И потом, странным образом, только тебя мучает совесть за то, что тебя обманули, потому что совесть мучает только того, кто на самом деле ни в чем не виноват.

Даниель всегда с трудом принимал решения, но сейчас он твердо знал, что он не хотел этого. Он хотел выбраться из этого кошмара и встретиться с любимой. Всего лишь.

– Друзья, сегодня я узнал, что в Новой Зеландии выздоровел последний больной, болевший коронавирусом, и в этой стране больше нет ни одного случая коронавируса. Представляете какое чудо! И в нужное время! – возбужденно воскликнул шеф и продолжил:

– Это именно то, что нам нужно, друзья. Мы возьмем столько самолетов, сколько понадобится для всех нас, и приземлимся в Новой Зеландии. Нас всех протестировали, мы все здоровы, нам не могут запретить въезд в эту страну.

– Да! В Новую Зеландию! Мы едем в Новую Зеландию! – восторженно орала толпа, некоторые от восторга даже аплодировали и танцевали.

С одного края толпы начали петь гимн Новой Зеландии, без настоящего текста, конечно, просто на музыку гимна скандировали слоганы манифестации. На другой стороне изучали карту Новой Зеландии по интернету, и уже выбирали, кто где будет жить.

– Но теперь у нас одна проблема, друзья. Мы должны начать переговоры с руководством аэропорта, чтобы нам подготовили самолеты и продукты, и сообщили о нас правительству Новой Зеландии. Все это, друзья, мы должны делать только мирным, повторяю, только мирным путем. Сейчас мы попытаемся установить связь с руководством аэропорта или с кем-либо из сотрудников, кто станет посредником между нами и руководством. Прошу вас, сохранять полную тишину, друзья. Молчание! – резко крикнул шеф.

Толпа сразу же умолкла. Шеф торжественно достал из кармана сотовый телефон, чтобы позвонить. И в этот самый момент в голове Даниеля возникла гениальная мысль. Он поднял руку вверх, смело и уверенно крикнул:

– Не звоните!

Все повернулись в сторону Даниеля, вопросительно и возмущенно глядя на него.

– Не звоните, месье, – уверенно продолжил Даниель, – я работаю в аэропорту и спокойно могу донести до своего руководства ваше обращение. Я с вами, я ваш единомышленник, месье, но по счастливой случайности с недавних пор я начал работать в этом аэропорту.

– Хорошо, – сказал шеф, с сомнением во взгляде изучая Даниеля, – А почему мы должны верить тебе?

– Да, Вы правы, конечно, извините, я забыл представиться. Я – Даниель Бертран, вот мой паспорт и рабочее удостоверение, пожалуйста.

Даниель уверенно достал паспорт и удостоверение, которое передала ему Элен, чтобы он мог свободно проходить в аэропорт, без лишних вопросов. Конечно, в удостоверении не было указано ни того, что он сотрудник, ни его должности, указывалось только его имя и фамилия, и уже мелким шрифтом было записано – Посетитель. Внутри Даниель дрожал, но он так уверенно представил документы, что никто даже не засомневался и не поинтересовался тем, что там было написано. Только несколько человек, находившихся поблизости, рассмотрели его имя и фамилию, или Даниелю показалось, что они рассмотрели, и с удовлетворением, громко закричали:

– Да, шеф, он говорит правду, мы прочитали, все совпадает. Он сотрудник аэропорта.

– Сегодня, поистине, наш день, друзья, – закричал шеф в экстазе, и продолжил:

– Прошу всех вас расступиться, чтобы наш дорогой Даниель смог пройти в здание аэропорта. Пожалуйста, уважаемые представители полиции, можете проверить его, чтобы удостовериться, что при нем нет никакого оружия, как я и говорил. Мы руководствуемся только мирными принципами.

Безграничная толпа с абсолютно геометрической точностью расступилась перед Даниелем, открыв ему путь к входу в аэропорт. Он уверенно сошел с крыши автомобиля и твердым шагом подошел к полицейским, чтобы пройти проверку. Конечно, у него не было оружия.

Шеф самодовольно улыбнулся.

– Видите, я был прав, у нас нет оружия. Мы честны. Теперь послушай меня, сынок, – сказал он, направив на Даниеля мелкие, бегающие глазки, – сейчас ты возьмешь этот телефон и войдешь в здание. Пойдешь прямо к своему начальству и передашь им эти документы: там подробно указаны наши требования. Если возникнет проблема, ты звонишь на единственный записанный там номер, то есть мне. Сейчас это твоя единственная миссия. Не бойся, мы с тобой!

Он торжественно вручил Даниелю телефон и все, возликовав, начали аплодировать.

До последнего мгновения Даниелю не верилось, что все это происходит с ним, что путь свободен, и он может бежать к своей возлюбленной. Скрывая волнение и неуверенность, он уверенным шагом прошел этот, кажущийся недоступным, путь и под торжественные аплодисменты вошёл в главное здание парижского аэропорта Шарля де Голля.

***

Даниель вошел в пустой аэропорт и направился к комнате отдыха персонала авиакомпании Эйр Франс – там Элен ждала его, во всяком случае, он на это надеялся.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Пропуск – официальный документ, предусмотренный законодательством Франции, разрешающий покидать место проживания во время карантина, установленного в связи с пандемией COVID 19.

2

Как грустна Венеция,

Когда мертва любовь,

Как грустна Венеция,

Когда мы уже не любим друг друга.

Мы все еще ищем слова,

Слова, рожденные от скуки,

Мы хотим прослезиться,

Но уже не можем.

(Перевод автора)