Мир Аматорио. Исчезнувшая

– Я хочу попробовать твою маленькую киску, – тихо говорит Кэш, и я чувствую тепло его шепота, скользнувшего между бедер. – Хочу узнать, как она будет сжимать мои пальцы и член. Хочу увидеть, как ты будешь смотреться, заполненная мной, принцесса. Держу пари, это будет чертовски красиво.

– Ты сошел с ума, если думаешь, что это случится.

Я вскрикиваю от неожиданного укуса в бедро. Кэш успокаивает его поцелуем и проводит языком по моей промежности, скрытой бельем. Электрические разряды пробегают по моему позвоночнику, заставляя выгнуть спину.

– Мы оба знаем, что ты сама этого хочешь. Хочешь, чтобы мои руки были на тебе. Хочешь, чтобы мои пальцы были внутри тебя. И я дам тебе все. Но когда ты попросишь об этом.

Не дожидаясь, что я отвечу, Кэш берет мою ладонь и устраивает ее на своей голове. Я пропускаю пальцы в его волосы и оттягиваю их, слыша его довольный рык. Кэш возвращает свои губы и вновь прижимается ими к моему бедру. Он целует, посасывает и рисует узоры языком на моей коже. Сладостное напряжение застывает в нижней части живота, и я всхлипываю.

– Черт, принцесса, – выдыхает Кэш. – В следующий раз не подпускай меня так близко. Иначе я сорвусь.

Он отстраняется, и прохладный воздух касается тех мест, которые секунду назад пылали под горячими губами. Кэш завязывает бандану на моем колене, еще раз целует меня в бедро и выпрямляется в полный рост.

Между его ног отчетливо проглядывается выпуклость, но не похоже, что Кэша волнует собственная эрекция. Я открываю рот, чтобы спросить, что это было, как слышу шорохи.

Дремлющий Голди просыпается и принимается скрести лапой у порога. Через несколько секунд дверь приоткрывается, и я вижу в проеме темный силуэт. За ним стоит более широкоплечая и высокая мужская фигура, и я облегченно выдыхаю.

Мне повезло, что Десмонд и Стив не стали свидетелями того, что происходило в этой комнате минуту назад.

***

Нам удается быстро выбраться из помещения и быстро покинуть здание. По дороге Десмонд объясняет мне, что по неофициальным данным это место принадлежит небольшой фармакологической компании. Сюда привозят животных, чтобы потом отправить их в лабораторию для опытов и исследований.

Никто не знает, безопасны ли их методы. И я не знаю, какими словами описать свою злость по отношению к отцу. Может быть, он не был в курсе, что животных из приюта отправляют на опыты. Но зачем он врал, что нашел для Голди новый дом и нового хозяина?

Подумать только, отец разыграл целый спектакль со снимками и заставил участвовать в этом незнакомую девочку!

Мы добираемся до внедорожника, и я замечаю рядом с ним еще одну машину. Это Maybach, и при виде нас он мигает фарами. Двое парней отделяются от нас и прощаются с Кэшем и Десмондом. Они сообщают, что отправляются на вечеринку, и Стив собирается уйти вместе с ними. Но его останавливает Десмонд:

– Ночь еще не закончилась.

– Сперва надо отвезти домой Кимберли, – заявляет Кэш.

– Разве она не поедет с нами? – спрашивает Стив, и Кэш с Десмондом смиряют его уничтожающим взглядом.

– Нет, – отрезает Кэш.

В другой раз я бы обязательно спросила, куда мне не разрешено ехать и почему? Однако сейчас все мои мысли сосредоточены на одном: мое возвращение домой с Голди. Аллергия у отца никуда не делась. И рано или поздно мне придется найти для Голди место для передержки. После того, как отец обманул меня, я не могу ему доверять.

Вскоре мы забираемся во внедорожник Десмонда. Стив занимает переднее пассажирское место, а мы с Кэшем и Голди устраиваемся на заднем. Голди прижимается мордочкой к моим коленям и утыкается прохладным носом в ладонь. Я глажу его и вскоре слышу его тихое и мерное сопение.

Чувствуя чудовищную усталость, я прислоняюсь лбом к окну и закрываю глаза. Через несколько секунд на мою руку ложится теплая ладонь. Я поворачиваюсь к Кэшу, и его взгляд блуждает по моему лицу. Мы смотрим друг на друга, и я пытаюсь понять, что с нами происходит?

– Ты уже решила, куда пристроишь Голди?

Я не удивлена, что он знает про аллергию моего отца.

– Еще нет.

Кэш тяжело сглатывает перед тем, как произнести:

– Ты можешь оставить его у меня.

– У тебя? – я не верю собственным ушам.

– Сомневаюсь, что мама или Грейс будут рады собаке, которая может испортить их дизайнерскую мебель, одежду или туфли. Но я могу выделить для Голди место. Это может быть бунгало в лесу для гостей. Обещаю регулярно кормить Голди и играть с ним. А ты можешь навещать его, когда захочешь.

Я опускаю взгляд на его ладонь, которая накрывает мою. Она широкая, большая и теплая. Развернув свою руку, я переплетаю наши пальцы и поднимаю глаза на Кэша:

– Спасибо, – мой голос больше похож на шепот, но я знаю, что Кэш меня слышит.

Глава 9 «А» значит Аматорио»

Я прожигаю взглядом белый Volvo, в котором сидит Блаунт. Несколько минут назад он вышел из бара с какой-то девчонкой. На вид ей не больше семнадцати, и она едва держалась на ногах, когда Блаунт затаскивал ее на заднее сиденье.

Теперь его машина движется в сторону пригорода. Соблюдая дистанцию, Десмонд едет за ним и сворачивает на грязную проселочную дорогу.

Примерно два часа назад мы отвезли домой Кимберли, потом я оставил Голди у себя. А дальше мы отправились следить за Блаунтом. Точнее, мы наблюдали, как этот урод накачивал девчонку крепкой выпивкой.

Сюрприз-сюрприз.

Блаунт представляет собой образец хорошего и примерного парня. Его официально ни разу не обвиняли в чем-то противозаконном и подозрительном. По всем пунктам он слишком правильный. Слишком гладкий. Слишком, блядь, отполированный.

Блаунт ходит по академии с ангельским лицом, будто он святой, а все остальные на его фоне жалкие грешники. Но он ни хрена не святой. Я чувствую, что в нем есть что-то глубоко неправильное. Блаунт что-то скрывает, и скоро я найду его гниющее место.

– Эй! – отзывается Стив с заднего сиденья. – Может, объясните мне, какого хрена вы взъелись на Блаунта?

Десмонд берет с центральной консоли журнал, на обложке которого моя фотография, и бросает его Стиву. На снимке я смотрю прямо в объектив, будто хочу врезать человеку по другую сторону камеры. На моих окровавленных губах безумная улыбка после драки в ночном клубе.

– Семья Блаунта облила дерьмом нашу семью, – говорит Десмонд сквозь плотно сжатые челюсти. – Мы обязаны оставить им предупреждение. До них должно дойти, что у них будут последствия, если они еще раз что-то напишут про Аматорио.

– А я думал, что Кэш хочет преподать ему урок за то, что он подкатывает яйца к блондиночке, – возражает позади меня Стив.

– Я же сказал. Ее зовут Кимберли, – я перевешиваюсь с сиденья и смотрю на друга. – И если я еще раз услышу, как ты предлагаешь ей попрыгать на члене, то я вывезу тебя в пустыню, закопаю в песок и вырву язык, чтобы им полакомились стервятники, – я произношу все будничным тоном, будто приглашаю Стива отправиться на прогулку в Бостон Паблик Гарден. – Тебе понятно?

– Более чем, – Стив пожимает плечами. – Значит, ты застолбил англичанку? Ну… То есть, Кимберли, – поспешно добавляет он.

Я сжимаю челюсти, но не показываю своей реакции.

– С чего ты решил?

– Ты попросил нас помочь вытащить ее собаку.

– Это моя собака. Я забрал Голди себе. Несколько лет он жил у Кимберли, и Голди ей доверяет. С нами он бы не отправился добровольно.

– То есть, ты не запал на Кимберли? – Стив с интересом выдвигается вперед.

– Ты же знаешь, что мне нужно от девушек, – отвечаю я, заставляя голос звучать скучающе. – Когда я получу от нее все, что она может мне дать, мой интерес пропадет.

Стив усмехается.

– Тогда перекинешь ее мне, когда закончишь с ней? Я бы не отказался послушать ее английский акцент, когда она будет просить ее трахнуть.

Я сопротивляюсь желанию броситься через сиденье и ударить засранца. Но вместо этого провожу рукой по лицу, чувствуя, как иссякает мое терпение.

– Поговорим об этом, когда я с ней наиграюсь.

То есть, никогда.

Мне до сих пор непонятно, почему меня так тянет к Кимберли Эванс. Наверное, это можно списать на наше прошлое. Мы провели вместе бóльшую часть детства, и на подсознательном уровне я всегда стремился ее защищать.

Между тем, Десмонд снижает скорость, продолжая держать дистанцию от машины Блаунта. Белый Volvo в очередной раз куда-то сворачивает, и через некоторое время Десмонд поворачивает следом с выключенными фарами. Кажется, мой брат знает каждую улицу и каждый гребаный поворот в мире. Я уверен, что он доберется с одного края Бостона на другой с закрытыми глазами.

– Как только мы будем на месте – расходимся. Я вырубаю водителя, а ты находишь придурка и займешься им, – Десмонд переводит взгляд на меня, а потом предупреждающе смотрит на Стива. – А ты следи, чтобы Кэш кого-нибудь не прикончил.

Белый Volvo тормозит у края дороги. Брат следует его примеру и глушит мотор. Двигатель его Mercedes агрессивный, рычащий и громкий. Водителя Блаунта этот шум может насторожить.

Мы втроем выбираемся из автомобиля. Десмонд открывает багажник и берет оттуда спортивную сумку. Он достает маски вместе с кожаными перчатками, которые надевает каждый из нас. Кроме этого, мы все в черных толстовках и джинсах. Мы выглядим так, будто собираемся ограбить банк.

– Кэш, – Десмонд поворачивается в мою сторону. – Ты же будешь себя хорошо вести? Мы должны только оставить предупреждение. Никаких личных разборок.

– Ты же меня знаешь, – я пожимаю плечами. – Я всегда веду себя, как ангелочек.

– Это меня и настораживает, – возражает брат. – Пообещай мне, что не будешь психопатом.

– Это чертовски скучно, – отвечаю я и встречаюсь с тем самым взглядом, которым Десмонд потрошит своих гоночных соперников.

– Твою мать, Кэш, – рычит он. – Пообещай мне, что будешь придерживаться плана.

О, я могу с легкостью это пообещать. Никто ведь не уточнил, какого именно я плана должен придерживаться.

– Клянусь, – говорю я, и похоже Десмонда устраивает мой ответ.

Он кидает мне спортивную сумку, и мы крадемся вдоль края дороги к припаркованному белому Volvo. В ночной темноте его габаритные огни горят кроваво-красным.

– Сколько мест на теле ты знаешь, чтобы отключить противника одним ударом? – спрашиваю я у брата.

– Сонная артерия, – без колебаний выдает он.

– Солнечное сплетение, – добавляет Стив.

Я киваю, соглашаясь.

– Для меня лучший способ – это в висок.

Мы проходим середину пути. Отсюда я вижу, как с водительской стороны Volvo раскрывается дверь. Из машины выбирается мужчина в черном костюме. Включенные передние фары дают свет на невысокую фигуру водителя Блаунта. На вид ему примерно тридцать лет, и он неторопливым шагом прогуливается туда-сюда перед капотом машины.

– Расходимся, – Десмонд отделяется от нас.

Он быстро и незаметно пробирается через подлесок, растущий вдоль дороги. Вместе со Стивом я продолжаю в темноте подкрадываться к машине Блаунта. Согнувшись, мы подбираемся к ее задней части и опускаемся на корточки, чтобы выждать момент, когда Десмонд сделает первый ход.

В ожидании я стягиваю спортивную сумку с плеча и оставляю ее на земле. Достаю оттуда свой любимый инструмент и засовываю его за спину за пояс. Параллельно прислушиваюсь, чтобы оценить обстановку.

Из-за закрытых дверей Volvo доносится приглушенная музыка, сухой голос говнюка Блаунта и всхлипывания, переходящие в плач. Я осторожно поднимаю голову и заглядываю в салон. Внутри горит свет, и от увиденного я сжимаю руки в кулаки, и кожа на костяшках натягивается.

Что, черт возьми, не так с Блаунтом?

Он, как и большинство учеников академии, происходит из богатой семьи. И он, как и большинство учеников «Дирфилда», может позволить себе модель или девушку из эскорта. В конце концов, он может снять цыпочку в ночном клубе, на вечеринке или в любом другом месте. Большие деньги дают большие возможности.

Но этот урод предпочитает накачивать школьниц дрянью, а потом пользоваться ими, превращая в секс-игрушку.

Мой взгляд задерживается на гребаном Блаунте. Отвесив пощечину девушке, он хватает ее за волосы и притягивает ее к себе между ног. Девушка отворачивается и слабо сопротивляется. На ее щеках черные разводы от туши, и я готов его убить.

Сквозь учащенный пульс я слышу звук торопливых шагов. Высунув голову из укрытия, я вижу, как Десмонд набрасывается на водителя и ударяет его. Мужчина падает на капот машины и сползает на землю. Больше он не шевелится.

– Хороший удар, – одобряю я.

Не мешкая, я распахиваю дверь со стороны заднего сиденья. Блаунт расстегивает молнию на джинсах и достает наружу огрызок, именуемым членом. При виде меня он ошеломленно замирает.

– В тебя когда-нибудь втыкали катетер? – невозмутимо спрашиваю я. – Точнее, в твой член?

– Что? – Блаунт шокировано смотрит на меня, вернее на то, что скрыто черной непроницаемой маской.

В этот момент стоящий позади меня Стив делает несколько снимков на свой телефон. Надеюсь, потом он не будет пересматривать в деталях поникший хер Блаунта.

– Ты знаешь, как охренительно больно, когда в отверстие твоего члена втыкают катетер? – интересуюсь я, и лицо Блаунта напрягается с моим каждым словом. – В тебя входит тонкая игла, но на самом деле ты чувствуешь ее, как лезвие бритвы. Чувствуешь, как оно медленно входит под кожу и дюйм за дюймом врезается в плоть битым стеклом.

– Кто вы такие? Что вам от меня надо? – Блаунт взрывается. – Вы вообще в курсе, кто я, мать вашу, такой?

Он бы наверняка продолжил вопить, как стервозная маленькая сучка. Но мой брат открывает дверцу с другой стороны и отвешивает Блаунту удар в челюсть.

– Заткнись и вылезай из машины, – громыхает он в темноте.

Я издаю раздраженный рык. Вот так всегда. Брат вечно обламывает мой кайф.

Мне хотелось увидеть все оттенки страха Блаунта. Его ужас, истерику, панику и мою любимую заключительную стадию – мольбу. Я бы посмотрел, на что Блаунт готов был пойти, чтобы его отпустили. Я бы нашел его слабое место, чтобы потом с легкостью уничтожить его.

Тем не менее, я успокаиваю себя тем, что эта ночь еще не закончилась. У меня еще будет шанс поразвлечься.

– Ты оглох? – гремит Десмонд. – Выбирайся. Живо!

Блаунт испуганно косится на Десмонда. От удара его глаза слезятся, а на губах проступает свежая кровь. Я довольно улыбаюсь. Чертовски идеально.

– Что вам от меня нужно? – спрашивает Блаунт, выбираясь из машины. – Мой отец убьет каждого из вас, если узнает…

Десмонд снова наносит удар, и Блаунт сгибается пополам.

– Вы хотите похитить меня и получить выкуп? – болезненно кряхтит он.

– Придурок, – едко смеется Десмонд. – Машина, в которой мы следили за тобой, стоит четыреста тысяч долларов. У нас больше денег, чем нам когда-либо понадобится. Неужели ты думаешь, что нам нужен такой кусок дерьма, вроде тебя?

Я перевожу взгляд на девушку, лежащую на сиденье. На ней синие джинсы и белый свитер в голубую полоску. Кофта порвана у основания шеи. Ее светлые волосы растрепаны, некоторые пряди прилипли к лицу. На полу валяется ее черный кожаный рюкзак.

Я наклоняюсь к ней, но она на меня никак не реагирует. Ее глаза закрыты. Я проверяю пульс на ее шее, и к счастью под моими пальцами слабо пульсирует вена.

– Пожалуйста… – шепчет девочка, и ее опущенные веки подрагивают. – Мамочка… Я хочу к маме…

Я подумываю о том, чтобы отрубить хер Блаунта прямо сейчас. Но вместо этого поворачиваюсь к Стиву и прошу его:

– Отнеси ее в нашу машину. Ей незачем здесь находиться.

Не теряя секунды, Стив наклоняется и подхватывает девушку на руки. Он уходит, а я обхожу машину, став свидетелем того, как Десмонд заставляет поднять Блаунта с земли небольшой прозрачный пакет. Внутри него таблетка, и по всей видимости эта штука выпала из кармана Блаунта. Десмонд и я никогда не прикасаемся к подобному дерьму.

– Ты дал девушке наркотики? – спрашивает Десмонд у Блаунта.

– Это обычный аспирин.

– Аспирин? – переспрашивает Десмонд и усмехается. – Тогда глотай его.

Блаунт часто мотает головой.

– Нет! Я не буду этого дела…

Десмонд вновь отвешивает ему удар в челюсть.

– Когда я говорю тебе сожрать эту таблетку, ты берешь, блядь, и жрешь эту таблетку.

Морщась от боли, Блаунт трясущимися руками отправляет в рот содержимое пакета.

– Раздевайся, – заявляет ему Десмонд.

Мои глаза загораются. Здесь становится все более и более интересно. Похоже, брат решил отступить от своего первоначального плана.

– Что? – испуганно спрашивает Блаунт.

– Снимай одежду. Сейчас же.

Блаунт тупо глядит на Десмонда, но все-таки расстегивает пуговицы на своей чертовой рубашке. Следом за ней он стаскивает с себя свитер и джинсы. Он сомневается, нужно ли снять трусы, но удар Десмонда красноречивее всякого ответа.

Вскоре Блаунт остается в носках. Я завожу руку за спину и достаю из-за ремня топор. Его блестящая рукоятка идеально вписывается в мою ладонь в кожаной перчатке. Я крепко сжимаю его и подхожу к Блаунту:

– А теперь беги, – заявляю я с пугающим хладнокровием в голосе.

– Я проглотил рогипнол7, – испуганно бормочет Блаунт. – Я могу потерять сознание.

– В этом и смысл, приятель. Ты узнаешь на собственной шкуре, каково это – когда ты не контролируешь собственное тело и жизнь, – я склоняю голову набок. – Хотя ты можешь остаться. Я давно не вонзал свой топор во что-то живое.

Я замахиваюсь, и Блаунт больше не задерживается ни на секунду. Он срывается и бежит по дороге, и при виде его тощей задницы мы с Десмондом разражаемся смехом.

– Вернемся к первоначальному плану, – говорит брат. – Осталось не так много времени.

Кивнув, я забираюсь на машину и делаю первый взмах топора. Он со свистом рассекает воздух и с громким ударом вонзается в крышу автомобиля. Образуется вмятина, и я размахиваюсь, снова обрушивая топор. И еще раз. И еще. И так до тех пор, пока лезвие не рассекает кузов.

Я вытаскиваю топор и отшатываюсь, чтобы посмотреть на дыру, которую только что проделал. Неровные края метала торчат с двух сторон, как разинутая голодная пасть.

– Ты представлял его лицо, не так ли? – спрашивает Десмонд, вытаскивая из спортивной сумки баллончик с краской.

Я ничего не отвечаю ему, пока брат встряхивает баллончик и начинает писать заглавную букву «А» на капоте машины. Десмонд прав. Я бы с удовольствием разбил уродливую гребаную рожу Блаунта.

Он ошивается рядом с Кимберли, будто у него есть на это право. Он приглашает ее на свидания, будто у него есть на это право. Он прикасается к ней, будто у него есть на это право. Его мерзкие губы дотрагивались до нее, и сегодня ночью на месте девушки могла оказаться моя принцесса…

Перед глазами все темнеет. Я уничтожаю лобовое стекло двумя ударами. Осколки фейерверком взлетают в воздухе, но я не останавливаюсь. Я делаю еще несколько дыр в крыше и спрыгиваю на землю. Следующими идут фары, окна, двери, багажное отделение.

– Пора заканчивать, – Десмонд указывает на водителя, который начинает приходить в себя.

Брат швыряет журнал на изрисованный капот. Я в последний раз обрушиваю топор, и его лезвие вонзается в то, что осталось от машины Блаунтов. Его рукоять торчит в воздухе, как поднятый вверх средний палец.

Мы уходим, оставляя после себя хаос и разрушение. Для этого я и был создан. Это тот, кто я есть на самом деле.

Глава 10 «Убирайся отсюда»

Я сижу за передней партой в ожидании первого урока и кручу между пальцев цветок белой магнолии. Мой взгляд сосредотачивается на белых лепестках, но внезапный приглушенный удар заставляет меня вздрогнуть. На мой стол падает сумка, и я поднимаю глаза, увидев перед собой Грейс. Она стоит, скрестив на груди руки, ее лицо – сплошная гримаса недовольства, и в целом она выглядит так, будто готова взорваться.

– Ты забыла вчера в ресторане.

– Спасибо, – я прочищаю горло и убираю со стола свою вещь.

– Ты не представляешь, насколько это ужасно, когда на тебя обрушивается мерзкая и холодная пена! – выпаливает Грейс. – Моя прическа и платье оказалось испорченным, я уже не говорю о моих сорванных планах! Я искала тебя среди пострадавших, но тебя нигде не было. Куда ты, черт возьми, исчезла?

Она явно драматизирует, называя пострадавшими паникующих гостей ресторана. Но отчасти я понимаю ее возмущение. Мало, кто хочет оказаться в подобной ситуации.

– Обычно, я никому не говорю об этом… – я понижаю голос. – Я испытываю охлофобию8. Я боюсь толпу. Особенно паникующую толпу. И как только прозвучала сирена, я выбежала из ресторана. Не помню, куда несли меня ноги. Я долго не могла прийти в себя и бродила по городу. В итоге я заблудилась и вернулась домой ближе к полуночи.

Да, звучит не очень правдоподобно, я знаю. Но у меня не было много времени, чтобы придумать что-то более убедительное. По крайней мере, отец купился на мою ложь. И я надеюсь, что Грейс мне тоже поверит.

Я не могу никому сказать правду. Что вчера я сбежала с Кэшем, который вывел из строя систему пожаротушения. Что вчера он помог мне вернуть Голди.

Кстати, об этом отец тоже не знает. Я ничего не говорила ему о том, что мой питомец оказался в списке животных для опытов фармкомпании. Я не уверена: причастен отец к этому делу или нет. Поэтому я молчу и не затрагиваю с отцом эту тему. Самое главное, что Голди больше ничего не угрожает, и я могу видеть его каждый день.

– Я не знала о твоей фобии, – гнев Грейс немного сбавляет обороты. – С тобой не случилось ничего страшного?

– Нет-нет, со мной все в порядке, – отвечаю я с излишним энтузиазмом.

– Хорошо, – Грейс подозрительно изгибает бровь. – Я сделаю вид, что ты не ведешь себя странно.

Она отходит и занимает место в соседнем ряду. Через несколько секунд ее окружают девушки, и они достаточно громко сокрушаются по поводу вчерашнего инцидента в ресторане. Я слышу их возмущенное бормотание и пытаюсь не думать о Кэше.

Он, как болезнь, от которой я не могу избавиться, как ни стараюсь.

Его сосредоточенный взгляд, когда он опускался передо мной.

Его требовательные губы и горячее дыхание на моем бедре.

Его зубы, покусывающие мою кожу.

Его язык, проводящий между ног, и темная комната раскололась на тысячи осколков…

Я свожу вместе бедра, чувствуя знакомое покалывающее тепло, охватившее мою нижнюю часть. Мои щеки краснеют. Не знаю, чего мне больше стыдиться: то, что я проснулась утром с зажатой рукой между ног, или то, что мне приснилось. Точнее, что я вытворяла в моем сне…

Я глубоко вздыхаю и провожу рукой по волосам. Мне не стоило подпускать Кэша близко к себе. Обещаю, что ничего подобного больше не повторится. Вопреки желанию своего тела я не должна отходить от своего первоначального плана.

Я и Кэш должны вновь стать друзьями.

И не важно, что я думаю о его губах, и о том, что они могут со мной сделать. И не важно, что жар растекается по моим венам от его присутствия. В конце концов, Кэш это Кэш. Он не встречается с девушками. И для нас обоих будет лучше, если мы будем дружить, и я не стану одной из многочисленных девиц в его послужном списке.

– Как думаешь, твой брат оценит эти трусики?

Я оборачиваюсь и вижу Грейс, болтающую со своей подругой. Ее зовут Кайли, и она показывает Грейс что-то на телефоне.

– Десмонд точно не оценит, – Грейс презрительно усмехается. – Он на тебя даже не смотрит.

– Когда-нибудь настанет тот день, и я заполучу Десмонда, – уверенно возражает Кайли.

Она стопроцентная поклонница Десмонда. Впрочем, как и половина девушек в академии. Вторая половина сходит с ума от Кэша.

– Не понимаю, почему все хотят моих братьев, – Грейс брезгливо морщится. – Они никогда не станут искать себе девушку для отношений. Они думают только о том, чтобы кого-нибудь трахнуть.

– Эй, сестренка, выбирай выражения, – надо мной раздается низкий голос. – Если бы я думал только о сексе, между нами давно бы случился инцест.

Я медленно поворачиваюсь и так же медленно поднимаю взгляд. Над моей партой возвышается Кэш. На нем белая рубашка с расстегнутыми верхними пуговицами, черные брюки и распахнутый пиджак академии. Почему Кэшу всегда удается выглядеть привлекательно в своей стандартной небрежности? Это несправедливо.

И кроме того, что он здесь делает? Насколько мне известно, Кэш редко посещает первые занятия.

– Тебе она понравилась, принцесса? – спрашивает меня он, слегка склонив голову набок.

Его глаза с веером ресниц опускаются с моего лица на цветок, который я до сих пор держу в руке. Опомнившись, я прячу магнолию в учебник, и Кэш улыбается. Разумеется, его забавляет моя реакция.