скачать книгу бесплатно
Приблизившись к своему шкафчику, он снял с себя верхнюю одежду и взял с полки бинты. Привычным движением Саймон начал обматывать кисти рук эластичной, но плотной тканью.
– Господи, ну и вонь же здесь, – раздалось за его спиной.
Саймон обернулся и стал наблюдать, как Верт безуспешно пытался открыть деревянную створку окна.
– Оно два года, как заколочено, – произнес Саймон. – Решил потренироваться?
– Я по делу, – отозвался Верт, хмуро рассматривая помещение. – Где тут можно кофе попить?
– Пошли в зону отдыха, – Саймон указал на дверь в углу комнаты, снова накидывая ветровку.
Вдвоем они вышли на небольшой пятачок, окруженный с трех сторон решетчатым забором. Верт присел на лавочку, сколоченную на скорую руку, и поставил два стакана с кофе на перевернутый деревянный ящик из-под овощей, теперь служивший столом для обычных парней из кварталов Гарденкреста.
– Зона отдыха, – хмыкнул Верт и покосился на пластиковую банку, доверху наполненную окурками сигарет. – Могу отдать мой годовой абонемент в фитнес-клуб в деловом районе Бостона. Все равно я туда не хожу.
– Здесь отличный тренер, а остальное меня не волнует, – Саймон взял стакан с кофе и сделал глоток. – Ты серьезно, Верт? Ванильный макиатто?
Он скептически изогнул одну бровь, заклееную пластырем, а его темно-зеленые глаза, похожие цветом на сосновый лес, стали еще шире.
Не сказать, что Саймон относился к смазливым красавчикам, но он обладал природной привлекательностью. Даже короткая щетина не портила его, скорее наоборот, была к лицу, подчеркивая мужественные линии скул и подбородка.
– Я еще купил банановые капкейки, но забыл их в машине, – Верт достал из кармана куртки конверт. – Зато самое главное я взял с собой.
Саймон молча открыл конверт и начал рассматривать фотографии.
– Очередной коммерс, – он невесело усмехнулся. – Когда приступаем?
– Даже не взглянул, что о нем пишут, – губы Верта растянулись в саркастической улыбке. – Ты вообще умеешь читать, Сай?
– Мне без разницы, что о нем пишут, – раздражаясь, ответил Саймон. – Ты же все равно изучил эти бумажки.
– Затер до дыр, – Верт кивнул, допивая остывший кофе. – Ну хотя бы среднюю школу ты окончил?
– Бросил в тринадцать лет, – Саймон вынул из ветровки пачку сигарет и зажал в зубах фильтр. – Не все рождаются с золотой ложкой во рту.
– Послушай, – тон Верта смягчился. Он понял, что лучше не перегибать палку, иначе еще немного, и Саймон пошлет его к черту. – Если удачно провернем это дело, следующий заказ будет крупным. Нужно, чтоб в этот раз все прошло гладко и идеально.
– Ты лучше об этом Теону скажи, – выбросил Саймон с сигаретным дымом. – Он в последнее время какой-то двинутый.
– Да он всю жизнь такой, – пожал плечами Верт. – Боюсь, сегодня тебе придется пропустить тренировку. Нам нужно всем вместе обсудить кое-какие детали.
Саймон недовольно помотал головой, но уже через несколько минут открывал дверцу черного спортивного автомобиля.
– Банановые капкейки на заднем сиденье, угощайся, – широко улыбнулся Верт, и Саймон закатил глаза.
Не сказать, что этот засранец стал ему, как брат. Но Саймон уже несколько месяцев проявлял жест доброй воли, перестав хотеть свернуть шею Верту.
– Моя бабуля водит быстрее, чем ты, – усмехнулся Саймон и отвернулся к окну, за которым проносились не совсем презентабельные виды, но он чувствовал себя здесь комфортно.
На окраине Гарденкреста ощущал себя в своей тарелке и Верт. Он расслабленно откинулся на сиденье, подпевая песне, игравшей на радио. Его рука вальяжно лежала на руле, а стрелка спидометра не выходила за цифру шестьдесят миль в час.
– Я уверен, что любой твой родственник водит лучше, чем ты, – Верт посмотрел на Саймона озорными глазами. – Ты забыл, с чего все начиналось, а, Сай?
– Тебе просто повезло, что в том месте был тупик, – проворчал Саймон, вспоминая день, когда ему предложил подработку парень с наглыми бледно-серыми глазами.
Другом может стать, кто угодно, главное, чтоб он был настоящим.
На эту фразу случайно наткнулся Саймон, когда ему было десять лет. С тех пор он не вспомнил названия книги. По большому счету у Саймона не оставалось время на чтение, потому что после школы он бежал на тренировку, а после нее брал ночную смену в автомастерской.
Но цитата отложилась на всю оставшуюся жизнь где-то в подкорках мозга. И Саймон был согласен с каждым словом и по сей день.
Другом может стать, кто угодно. Даже тот, у кого ты пытался угнать тачку.
На парковке паба «Get Lucky» стояло полно обшарпанных, старых машин. В глаза Саймона бросился «Dodge», салон которого покинул парень одетый, как рок-звезда. Брутальные шмотки, модные солнцезащитные очки, а на голове черт пойми что.
"Мажор долбанный", – Саймон презрительно сплюнул.
Он проследил, как объект его раздражения скрылся за дубовой дверью паба, и решил посмотреть на автомобиль поближе.
Несмотря на то, что в объявлениях о сдаче квартир писали, что в "Гарденкрест Апартментс" улучшилась статистика преступлений за последние несколько лет, из района никуда не делись мигранты и те, кто числился в розыске. Казалось, воздух квартала навечно впитал в себя запах марихуаны, а между унылыми двухэтажными домами не умолкала ругань соседей.
"Тупой мажор. Оставить открытую тачку в Гарденкресте может позволить себе либо двинутый, либо тот, кого все знают и уважают", – Саймон заметил, что водитель не удосужился закрыть окно.
Саймон не удержался и провел пальцами по гладкому зеркальному боку кузова. Перед его глазами промелькнула картина, как он садится за руль и заводит тачку. Затем мчится по трассе, слыша приятный рев мотора, и эпатажно паркуется у закусочной, где работала официантка с бейджиком "Энни" на груди четвертого размера.
"Ни хрена себе, – присвистнул Саймон. – Если загнать один литой диск, можно жить пару месяцев, ни в чем себе не отказывая".
Помимо дорогих колес, у «Dodge» был полный привод и восьми-ступенчатый автомат. Это означало, что до первой сотни машина разгонялась за неполных семь секунд. Саймон впервые встретил такой мощный аппарат и впервые такую безалаберность владельца. Под рулем сверкали на солнце ключи.
Недолго думая, Саймон открыл дверцу и повернул ключ зажигания. Автомобиль резво тронулся с места, оставляя после себя пыльное облако.
Следующий час Саймон чувствовал себя королем дороги, обгоняя все машины на трассе, еще через час ощущал себя королем секса, раздевая Энни на заднем сиденье, а через полчаса читал молитву, сидя привязанным к стулу на каком-то заброшенном складе.
На него в упор смотрело дуло Гризли, и все, что Саймон знал об этом пистолете – его можно носить с взведенным курком и включенным предохранителем. А еще им можно было убить, ударив рукояткой, потому что она была в два раза тяжелее других моделей оружия.
– Гризли предназначен для охоты на среднюю и крупную дичь, – спокойно произнес темноволосый парень, которого Саймон прозвал "Тупой мажор". – Поэтому не переживай, стрелять в тебя я не стану. По крайней мере, не сегодня.
– Хочешь сказать, что я мелкая сошка? – спросил Саймон, вздернув подбородок.
Он с ненавистью сжал зубы, а его подбородок выступил вперед. Так было всегда, когда Саймон по-настоящему злился. Но злился он на самого себя.
Как можно умудриться не удрать на «Dodge» с бешеным разгоном от фургона, заехав в тупик в районе, где Саймон родился и прожил неполных двадцать два года?
– Верт, ты посмотри, он еще огрызается, – ухмыльнулся блондин.
Он выглядел, словно сошел со страниц каталога дорогой мужской одежды: небрежно распахнутый однобортный светлый пиджак, темно-синие слаксы и начищенные до блеска дизайнерские туфли. Высокий лоб на бледном лице скрывали белые пряди.
Саймон прозвал его "Белобрысый тупой мажор".
Белобрысый открыл заднюю дверцу старого фургона, достав оттуда клюшку и мяч для гольфа. Затем положил шарик на землю и взглянул на Саймона:
– Сыграем партейку? – он начал прицеливаться. – Правило простое и единственное – я игрок, а ты – лунка.
В воздухе просвистела клюшка, и через мгновение Саймон болезненно поморщился. В его грудь угодил мяч для гольфа, но по ощущением смахивало, словно в него ткнули со всей силы битой.
– Погоди, Теон, – Верт помотал головой и нахмурился. – Вдруг перед нами сидит крупная дичь, а мы не оказываем почести.
Саймон смотрел на Верта и на пистолет. Если бы Тупой мажор вздумал его прикончить, он бы давно это сделал.
– Я не крупная дичь, но и не мелкая. С десяти лет разбираю тачки в мастерской. А еще мне хорошо дается любая техника любой сложности, – произнес Саймон, стараясь отследить реакцию Верта.
– Хорошо дается техника, говоришь? – Верт прищурился. В последнем заказе от Кристофера была сигнализация особой сложности, и Верт всю голову изломал, как ее отключить. – У меня к тебе есть предложение. Если справишься, ты больше не будешь чинить тачки.
– Лучше бы я тачки чинил, – усмехнулся Саймон, хлопнув дверцей автомобиля. – Без стресса и потраченных нервов.
Его взгляд задержался на вывеске паба «Get Lucky». Колокольчик над входом мелодично зазвенел, когда Верт и Саймон зашли в помещение, интерьер которого напоминал английский стиль.
Нетронутые краской стены из красного кирпича, флаги Великобритании на спинках высоких барных стульев, старинная массивная мебель и приглушенный свет тянувшихся с темного потолка лампочек. Место несло отпечаток родного города, где родился владелец бара, которого звали Теон Клаттербак.
Теон рассказывал, что его далекие предки были зажиточными голландскими купцами. Верт знал, что это выдумки и наглая ложь, но на девушек легенда действовала впечатляюще.
Пока Саймон вел двусмысленную беседу с пышногрудой официанткой, разбавляя диалог скабрезными шуточками, Верт уселся у барной стойки. За ней находился Теон, проверяя бухгалтерскую книгу. На нем была черная водолазка и темно-серые брюки.
– Как дела у сестры? – Теон поднял ярко-голубые глаза на друга. – Я слышал она послала на хрен последнего мозгоправа.
Кадык Верта нервно дернулся. Если бы ему задал вопрос кто-то другой, а не Теон, Верт со всей дури запустил в несчастного пепельницей и заставил сожрать содержимое солонки и перечницы, лежащих на барной стойке.
Но перед ним стоял друг детства, и Верт знал, что он спрашивал, потому что действительно переживал за его сестру.
– Ее видели в портовом районе. Гуляла с местной бандой, – Теон собрал бумаги и захлопнул бухгалтерскую книгу.
– У Берты все стабильно, – сухо отозвался Верт. – Стабильно связывается с кем попало. Стабильно суицидальные наклонности и затянувшиеся обсессии*.
– Чего? – появившийся Саймон уселся на соседний с Вертом стул. – У кого затянулась сессия?
– У сестры Верта в университете, – Теон прищурился, глядя прямо в глаза другу. Он знал, что, кроме него, Верт никому не рассказывал о семейных проблемах.
– Бывает, – беззаботно махнул рукой Саймон. – Я вообще не понимаю, зачем девушкам учиться, когда можно найти богатого папика.
Верт хмуро на него посмотрел, но Саймон не обратил внимания, потянувшись к карману за пачкой сигарет.
– Твоя сестра красивая? – Саймон зажал в зубах фильтр.
– Заткнись, Сай, – раздражаясь, гаркнул Верт.
– Значит не очень, – продолжил Саймон и чиркнул зажигалкой. – Но она же по-любому умная, раз учится в университете?
– Заткнись, Сай, – рявкнул Верт, и на его шее проступила пульсирующая жилка.
– Да не переживай ты так, – Саймон выпустил облако дыма. – Есть ценители не оболочки, а изнанки. Любители поговорить об искусстве, литературе и все такое. И на твою сестру найдется ценитель.
– Заткнись, Сай, – одновременно проговорили Верт и Теон.
– Вы какие-то нервные, – пожал плечами Саймон и взъерошил кудри на голове. – Хрен с вами. Когда приступаем?
– Завтра вечером, – Верт поднялся со стула, кивком головы указав на служебную комнату. – Нужно кое-что обсудить.
Обсессия* – психологический термин. Синдром, представляющий собой периодически или через неопределённые промежутки времени, возникающие у человека навязчивые идеи, нежелательные мысли или представления.
Глава 3 «Алиса»
– Спасибо за ужин, все было вкусно, – Оливия улыбнулась и встала из-за стола, поцеловав маму в щеку. – Доброй ночи.
По деревянным ступенькам Оливия поднялась на второй этаж и зашла в свою комнату. В спальне летал сквозняк, развевая легкие шторы. Оливия шагнула на мягкий ковер и захлопнула оконную створку. Холодный вечерний воздух напоследок пробежался по босым ступням, и занавески плавно опустились на пол.
Часы показывали девять часов, в доме стояла тишина, иногда прерываемая монотонными голосами родителей снизу. Оливия села за рабочий стол и включила лампу. Блеклый свет заполнил небольшое пространство с односпальной кроватью, мольбертом и высоким шкафом в углу.
Вспомнив про оставленные в аудитории конспекты, Оливия нахмурилась. Теперь ей придется спрашивать у кого-то из потока записи за два учебных месяца.
За окном начинался дождь, барабаня по крыше и вгоняя Оливию в сон. Она отложила карандаш и потянулась к выключателю, погрузив комнату в темноту. Затем удобно устроилась на постели и прикрыла глаза.
Сейчас все ее мысли были заняты Вертом. Он ворвался в тихую и размеренную жизнь Оливии, будто ветер. Он даже носил его аромат. Аромат свежести, свободы и океана. Словно бриз, настойчиво проникший в салон машины, когда Оливия проезжала по берегу.
Она хорошо помнила день, когда к ней подошел Верт.
Оливия сидела у фонтана возле университета и искала наушники в сумке. Учебный год приближался к концу, и студенты наперебой делились итогами семестра. Многочисленные голоса слились в единый гул, но среди всех особенно выделился глубокий и спокойный тембр.
– Ты ведь с факультета искусств, верно?
От неожиданности Оливия вздрогнула и подняла голову. Перед ней стоял высокий парень. На нем была черная кожаная куртка и темные джинсы, на ногах тяжелые ботинки. Его угольные густые волосы немного торчали в стороны. Глаза скрывали солнцезащитные очки вайфареры, но Оливия все равно догадалась, что к ней подошел Верт Блэквуд.
Про него ходило множество слухов: что он опасный преступник, член банды, убийца…
– С чего ты решил? – настороженно произнесла Оливия, замечая свое растерянное лицо в отражении его темных очков.
– Моя сестра таскает на занятия такое же барахло, – Верт кивнул в сторону объемного чехла для эскизов, лежащего рядом с Оливией. – Я насчет нее и хотел спросить. Ты ведь знаешь Берту Блэквуд?
Оливия уверенно кивнула.
Берту Блэквуд старался избегать каждый здравомыслящий студент. Непредсказуемая, взрывная, она могла натворить что угодно и с кем угодно, ведь ее место в учебном заведении все равно сохранится. Отец Берты – Даниэль Блэквуд регулярно перечислял на счет университета значительные суммы.
– Когда ты видела Берту в последний раз? – Верт стянул очки и внимательно посмотрел на Оливию.
Его глаза полностью сфокусировались на ней, и ей захотелось провалиться сквозь землю. Чтобы больше не смотреть на выточенные, будто из камня, скулы, на мужественный подбородок и холодный взгляд. От такого коктейля нехило штормило.
– На прошлой неделе, – Оливия засуетилась и вскочила с лавочки, словно в нее собиралась ударить молния. – Я опаздываю на семинар…
Верт схватил ее за руку, и Оливии показалось, что в этот момент в небе разразился гром.
