Ребенок от Деда Мороза

– Боже, ну хоть ума хватило! Думала вы на сцену так меня вытащите!

– Я и хотел, но устал. Тяжело, понимаете?

Весит, к слову, девушка не много, и на самом деле я не устал. Просто ее приятно троллить. С удовольствием наблюдаю выступивший на щеках румянец, хотя она и так нарумянена искусственно сверх меры. И все равно разница заметна. Даже кончик носа покраснел – может Снеговика изображать, если понадобится.

– Я не просила! – в голосе звучит обида.

– Пошли уже, пока все сотрудники не охрипли.

Беру Снегурочку за руку и тащу за собой.

Выходим на сцену под шквал оваций.

Зачитываю приветственную речь, пока скромница норовит спрятаться за мою спину. Я, кстати, не против. Совсем не жажду, чтобы и другие пялились на ее грудь. Странное чувство собственника эта девушка во мне пробуждает.

Начинается вручение подарков, вызываем сотрудников на сцену, дальше проходит нудная церемония вручений, поздравлений и благодарностей. Сотрудники конечно в восторге – еще бы, главный босс для них старается, клоуна видите ли изображает. Терплю сцепив зубы весь этот балаган, который скрашивает только наблюдение за Снегурочкой.

Вот только замечаю, что не один я такой наблюдатель. Все мужики в этом зале на нее зыркают, чем приводят меня в бешенство.

Словно Снегурочка моя личная собственность…

 И тут понимаю, что мысль сделать ее своей – слишком заманчива, чтобы отбросить. Да, я не сплю со своими работницами. Но всегда можно найти выход. Уволить, например.

Нет, я не чудовище. Найти девушке другое место, благо друзей-бизнесменов у меня много.

Итак, проверим, насколько неприступна эта фурия?

Настя

И я еще сомневалась в личности этого «деда»?

Конечно же это Самойлов! Кто еще может вести себя настолько упрямо!

Просто невероятно беспардонный нахал! Спасибо хоть не на плечо забросил, на руки взял. Овации просто оглушают, теряюсь, весь сценарий вылетает из головы, поэтому приходится импровизировать по ходу действия. Надо отдать должное Герману – он помогает. Да и на стойке рядом с микрофоном к счастью есть шпаргалка. По ней вызываем сотрудников на сцену, вручаем подарки, благодарим за работу, и прочие бла-бла-бла.

Мужчины, как я и боялась, пялятся на меня. Прикрываться подарками не очень продуктивно, поэтому я в режиме нон стоп нахожусь с пылающими щеками.

– Какая красивая сегодня пара ведущих, – хлопает в ладоши вышедшая на сцену вахтерша, Ирина Илларионовна. – Загляденье. Спасибо вам за праздник.

Этой женщине давно пора на пенсию, – бормочет себе под нос Герман, и тут я впервые с ним согласна. Потому что всем известно – эта дама не торопится покидать работу не потому что бедствует – пенсия у нее уже есть, еще и холдинг будет выплачивать, да и дети ее давно уговаривают с внуками сидеть. Но нет, вся жизнь Илларионовны – это сплетни. Она без них дышать не сможет. А где лучше всего их собирать? Правильно, на должности вахтерши.

– Ты давай, девочка, не тушуйся, – подмигивает она мне. – Такой шанс выпадает раз в жизни.

– Какой это еще шанс? – спрашиваю удивленно.

– Как это какой? С боссом нашим, красавцем. Ты только посмотри, как он на тебя смотрит!

Кошусь в сторону босса. И правда, смотрит, отмечаю удрученно.

Если честно – в своей влюбленности я немного разочаровалась. Мне даже не льстит то, что Самойлов меня на руки поднял. Раньше думала – только коснется, и растаю. Но не сегодня. Почему-то босс вызывает во мне стойкое раздражение…

Минуты считаю до момента, когда все закончится. Вот только подарков полно, еще и каждый желает сфотографироваться на сцене с Дедом и Снегуркой…

Когда рука Германа обвивает мою талию, позируя для очередного фото, буквально леденею!

Пытаюсь понять в чем дело, разглядываю Самойлова. Но лучше бы этого не делала! Почему? Да потому что… ох, ну что сказать, этот мужчина невероятно хорош, даже с белой бородой, которую, кстати, только что отцепил, устал видимо. Вручение подарков и премий наконец закончилось, два часа прошли для меня как в тумане. Теперь надо улизнуть по-тихому.

– Как вы замечательно выступили, Настенька, – подходит ко мне непосредственный начальник, Федор Иванович. – Знаете, я даже ревную. К Герману Александровичу…

– Уверяю вас, это ни к чему.

– Ну, раз вы так говорите, то я спокоен. Никому вас не отдам, Настенька. Давайте выпьем, за Новый Год. Друзья, я хочу сказать тост!

Говорил Федор Иванович ну ооочень долго. Все устали, честно. Ну а я, пока появилась возможность делать это незаметно, снова на Германа уставилась. В окружении толпы девушек. Он реально словно мед для дамочек любого возраста. Слетелись на сладкое… Крутятся, точно спутники вокруг большой планеты, вовсю кокетничают…

Даже невзрачная дурнушка Петрова из архива. Зыркает на меня так злобно, подарок на сцене из рук выхватила так, что чуть платье мне не порвала. Я аж испугалась – что в моем случае вполне оправдано.

К Самойлову подплывает красотка нашего отдела Виктория, отталкивает Петрову, начинает заигрывать. Наблюдаю за поединком с грустью. Я не из тех, кто умет толкаться локтями, увы…

Петрова выглядит испуганной, понимает, что тягаться не стоит, категории не те. Про Вику в отделе все в курсе – многие за глаза ее двуличной коброй зовут, запросто ужалит.

Вика ловит мой взгляд и испепеляет в ответ. Ей явно не по нраву что мне вожделенный костюм достался....

Ну конечно, по сравнению с ней я – дурнушка. Дамочка вся из себя. Благоухает «Шанелью», накрашена так, будто каждый день перед работой ездит к визажисту, ну и шмотки разумеется с иголочки, как говорят. Из дорогих бутиков.

И полна решимости захомутать Германа Самойлова.

По слухам, даже с олигархом рассталась своим. Потому что влюбилась по уши в главного босса.

Что, разумеется, неудивительно.

Если бы потребовалось найти идеального героя-любовника для романа о большой и пылкой любви, то Самойлов подошел бы по всем параметрам и дал фору любому.

Что скрывать, к такой мощной груди как его, мечтает прижаться всякая нормальная девушка. А в янтарных глазах может погибнуть не одна девичья душа.

Только не я!

Я точно не собираюсь бросаться в омут любовных отношений с первым попавшимся красавцем.

Впрочем, он мне и не предлагает. И вообще, мне кажется он смеется надо мной!

Вот именно сейчас, в данный момент, наблюдает и ухмыляется, как меня заставляет Федор Иванович фотографироваться. И с каждым кадром сэлфи прижимает к себе все ближе.

Я снова пунцовая, честное слово, рекорды по покраснению побила в этот вечер!

Герман направляется в нашу сторону, а я – впадаю в панику. Хочется бежать сломя голову, хотя совершенно не факт, что он направляется ко мне…

Надо срочно спустить себя с небес на землю! Где я, а где Самойлов!

Стрелки почти на полуночи. Бой курантов, радостные крики, звон бокалов.

Слово снова берет Федор Иванович, чтобы толкнуть речь, наполненную очередными банальностями, вроде нового витка спирали, новых мечт…

Ах да, чуть не забыла!

Желание… я всегда загадываю желание, готовлюсь правда заранее… сегодня не вышло. И вот, зажмурившись, внутренне концентрируюсь и лихорадочно раздумываю что попросить у Нового Года.

Хочу стать мамой.

Сама не понимаю, откуда в голове появляется это.

Нет, детей я обожаю. У моей подруги Киры такие очаровательные детки. Моя крестница Анастасия -совершенно прелестна, когда смотрю на нее – все время колет, что своего ребеночка хочу. Доченьку. Очаровательную, пухлощекую, с темными волосами и глазами цвета васильков. Лицо моего ребенка так отчетливо встает перед глазами, что я вздрагиваю.

– Что скажете о продолжении вечера?

Я так глубоко ушла в свои мысли, что пугаюсь резкого звука мужского голоса. Кажется, даже нервно дергаюсь в сторону. Открываю глаза.

Понимаю, что ко мне обращается. Смущенно переспрашиваю:

– Что, простите?

Наверное, полной идиоткой выгляжу. Если честно, это мой первый корпоратив именно на новогоднюю ночь. Обычно я это время провожу с мамой за скромным столом, и сосредоточиться в загадывании желания гораздо проще. Да и просила я вещи куда более простые. Здоровья маме.  Или чтобы любимая корова Зорька без проблем отелилась. Впервые я загадала для себя и нечто очень и очень… ответственное. Мне немного страшно. А над душой стоит красавец босс. Ну что еще ему надо от меня!

– Что скажешь о небольшой прогулке, внученька?

Смотрю на него ошарашенно, не зная, что и подумать. Напился что ли? Или просто никак из образа деда мороза не выйдет?

– Простите, что? Я правда не понимаю…

– Я приглашаю продолжить праздник, девушка. И кстати, мы до сих пор не познакомились, не знаю, как обращаться к тебе. Нет, я конечно согласен, Снегурочка – что может быть романтичнее в новогоднюю ночь?

Завораживающий голос лезет в душу, вызывая ломку. Иронично-язвительное приглашение отдается болью в сердце.

Вокруг него и так полно женщин, я зачем? Из-за костюма?

Ничего не ответив, ухожу к бару. Беру еще бокал шампанского.

– Мне не нравится, когда не ответив уходят. Я что-то не так сказал? – раздается голос за моей спиной.

Самойлов. Снова он. Решил открыть на меня сезон охоты?

– Я не собираюсь с вами спать!  – выпаливаю ему в лицо я яростью.

– Ого, как откровенно. А я вам, девушка, и не предлагал. Только продолжить праздник в ночном клубе моего друга. Будет весело. Ну же. Хватит изображать из себя забитый чулок.

– Вы хотели сказать синий чулок?

– Да плевать, какая разница какого цвета этот чертов чулок?

– Вы точно не слишком много выпили?

– Бокал шампанского по-вашему много?

Хм, а не врет интересно? Я и то выпила почти три, все время кто-то норовил в руки засунуть очередной бокал. Сейчас держу четвертый. При этом ни в одном глазу, честное слово. Немного потряхивает от холода – костюм слишком открытый.

– И никаких приставаний?

– Абсолютно.

– Можно еще вопрос? Только мне выпала такая честь, или поедут еще сотрудники?

– Имеешь в виду кого-то конкретного? – прищуривается Герман.

– Нет… Просто любопытно.

– Поедет большая компания. Но уговаривать приходится только тебя.

Мне не нравится его оценивающий взгляд, который скользит по мне…

Но с начальством как известно спорить нельзя. Придется согласиться.

Я правда смиряюсь с судьбой или глубоко внутри решаю использовать шанс побыть рядом с Германом?

Или это шампанское ударило в голову? Или мне обидно что остальные поедут в клуб, а я останусь с пенсионерами и женатиками?

Так или иначе, киваю.

– Ну… хорошо. Только ненадолго, ладно? И мне надо переодеться… Платье у меня в шкафчике…Да, и еще… меня зовут Настя.

Ну вот, я сказала ему мое имя. Не слишком то приятно, когда мужчина, который нравится тебе вот уже год, обращается к тебе безликим: «девушка».

– Вот и отлично, Настя. Это было нелегко, но победа осталась за мной, – довольно произносит Герман.

Он выпрямляется, ослепительная улыбка озаряет его красивое лицо. Тряхнув головой поправляет прическу. Поневоле сравниваю его со львом. Прихлопнул добычу и расслабился, зная, что та издала предсмертный хрип и уже никуда не денется. Это открытие неприятно кольнуло в сердце.

В очередной раз предупреждаю себя мысленно, включить все защитные установки на максимум. Впрочем, босс ведет себя по большей части отстраненно, держа дистанцию. Как со мной, как и с другими женщинами на вечеринке, так что мне кажется, бояться приставаний не стоит. Может поездка в клуб и вовсе подействует как прививка? И я проснусь абсолютно исцеленная и защищенная?

Ради разнообразия. Потому что безответная любовь иссушает…

Пока наспех переодеваюсь, пытаюсь продумать план действий в ночном клубе. Я еще ни разу в жизни не бывала в таких заведениях. Очень любопытно и при этом – тревожно.

А вообще, было бы круто свести такого как Герман с ума. Влюбить и отвергнуть. Поднять свою самооценку. Ничто так не повышает самооценку женщины, как валяющийся у ее ног мужчина.

Вот только представить Самойлова валяющимся у своих ног не получалось.

Глава 4

Быстро достав платье шкафчика, забегаю в свой отдел. Тут царят тишина и покой, естественно – все сотрудники веселятся на корпоративе. Быстро переодеваюсь в наряд, приготовленный для праздника.

Это платье сшила мне мама. Кремового цвета с золотистым отливом, из дорогой ткани, замечательный подарок на Новый год! Денег нам с мамой вечно не хватает, почти все уходит на старенький дом, чтобы поддержать его в нормальном состоянии. То крыша течет, то крыльцо разваливается… Поэтому, вещи покупаю крайне редко, но острой нехватки в гардеробе не чувствую – мама раньше трудилась в большом ателье портнихой и сейчас запросто сошьет любой наряд. К тому же считаю тратиться на вечернее платье бесполезным – один раз одела, а потом висит себе в шкафу, пылится. Хотя, это платье довольно-таки простое, думаю, можно будет его и летом носить. Тонкие бретели, вполне скромный вырез – специально такой просила. Чуть заниженная талия, визуально делающая мою грудь чуть меньше, длина чуть выше колен.

Забегаю в женский туалет, посмотреть на себя в зеркало и остаюсь довольна результатом.

Вот только причёска от парика и короны, конечно же примята, поэтому наклоняюсь вниз и взбиваю волосы.

Пожалуй, оставлю их распущенными.

С волосами мне повезло, густая каштановая грива, не секутся, слегка волнистые и послушные, длиной до середины лопаток. Предмет моей гордости, правда на работе стараюсь закалывать пучок, или косу, хвост иногда. Да и вне работы редко хожу с распущенными, потому что это неудобно, особенно когда маме по хозяйству помогаю.

Когда выхожу на улицу, народ уже рассаживается по машинам, интуитивно выискиваю взглядом главного босса. Стоит возле своего лексуса, и смотрит прямо на меня. Сразу смущаюсь. Но он тут же отворачивается, садится на заднее сидение, захлопывает дверь… Машина отъезжает, а я чувствую себя Золушкой, которая ровно в полночь после бала, потеряла свою карету и платье, оказалась в платье замарашки и ее не узнал принц…

Хм, он меня и правда не узнал?

Или пожалел, что позвал?

Хотя, мне кажется Самойлов не из тех, кто будет жалеть, о чем бы то ни было…

Наверное, я бы так и осталась стоять столбом, но тут кто-то неожиданно хлопает сзади по плечу. Оборачиваюсь – Ленка Васильева, из моего отдела. Приятная девушка, и третья из нашей, скажем так, «неразлучной троицы» подруг по работе. Что у нас общего? Немного, если честно. Любим иногда собираться в кафе неподалеку после работы и перемывать косточки начальству, сплетничать ну и просто отдыхать.

С Верой я более близка и откровенна, хотя Лена ближе мне по возрасту.  В последнее время Ленка нас забросила – у нее в самом разгаре пылкий роман с одним из архитекторов, Никифоровым. Парень симпатичный, но очень самовлюбленный. Так что Ленке пришлось постараться чтобы загнать под каблук. Раньше каждую неделю с новой дамой мы видели этого павлина. Сейчас – другое дело. Но иногда у меня ощущение, что Лена выбилась из сил в этой гонке за любовью, так красиво описала данные отношения Вера.

Правда, недавно голубки назначили дату свадьбы.

Выглядит Лена отпадно – узкие черные брюки и серебристая блузка, подчеркивают ее бледность и хрупкость. Поневоле задумываюсь, не буду ли в сшитом мамой платье смотреться в клубе белой вороной? Все может быть. Я в таких местах никогда не бывала…

– Ты едешь тоже? – весело спрашивает Ленка. – Я очень рада!

То, что Васильева оказалась в этой компании – неудивительно. Архитекторы близки к начальству, а Никифоров и вовсе дружит с Самойловым. А вот я – самые низы, и конечно у многих, наверное, вызвало удивление, что в ряды начальства затесалась. Что там говорить, если пригласивший меня Герман даже имени моего не знал…

– Да… вот так странно получилось, – смущенно улыбаюсь. – Только… Не знаю, как туда добраться. Меня пригласил…

– Самойлов? Я так и поняла. Ну еще бы. Он на твое декольте весь вечер пялился!

– Ужасное платье! – сразу завожусь в ответ, начинаю пылать праведным гневом. – Ты представляешь, досталась подработка! Вера подсунула! Говорят, премию выпишут…

– Серьезно? Верка молодец! Только не смеши, Синичкина! Ну какая премия? Да за эту роль драка вчера была! Соколова фингал получила! А Вика… Ох, советую тебе быть аккуратнее. Змеюка зуб заточила.

– Она тоже едет?

– Конечно! Она в машине Самойлова! Пока ты тут ворон ловишь, – посмеивается Ленка.

– Я не знаю… он меня пригласил, а потом посмотрел, как на пустое место… и уехал.

– Да он тебя без глубокого декольте не узнал, – ржет Васильева.

– Мне нисколько не кажется это смешным, Лен.

– Ой, да ладно тебе. Пошутить нельзя. Ладно, пошли, с нами доедешь.

– Спасибо.

– Да не за что.

– Может, мне не ездить?

– Ну почему? Покушаем вкусно, выпьем, потанцуем. Часто ты по элитным клубам ходишь?

– Нет…

– Ну так развеешься. А вот насчет босса, не советую, Насть, лезть в это. Лучше дистанцию держи. Спасибо, все было очень классно, но я пошла. Слишком огромная конкуренция, Насть. Затопчут, сожрут. Да и у Германа баба есть. Модель известная. Вроде как помолвка скоро. Никифоров рассказывал. Она в него как кошка влюблена. Ревнует ужасно. В общем, я тебя люблю Насть, правда. И поэтому не советую. Не потянешь ты такого… Да и он, как узнает, что ты деревенская, коров доешь, так сам убежит. Разве что на пару раз. Но я ж знаю, что ты не такая.

– Я даже не понимаю к чему ты все это мне говоришь…Я ни на кого видов не имею…

В этот момент мне начинает махать Вадим Венедиктов, из Ай-Ти отдела.

– О, Вадик – другое дело, – одобрительно кивает головой Ленка и машет в ответ. – Иди, давай, Настюх. Отличный вариант, парень умный, перспективный и давно по тебе сохнет.

– Не говори ерунды!

– Это чистая правда. Но если не нравится, то можешь и к нам в машину.

– Нет, я лучше с Вадиком поеду.

Ленка явно взяла на себя в эту ночь роль феи крестной. Столько наговорила всего. Пожалуй, мне надо переварить всю информацию. При словах о «бабе» Самойлова сердце сжалось болезненно. Плохой знак. Очень плохой. Мне должно быть абсолютно все равно!

– Садись, Настюх, – радостно говорит Венедиктов, открывая переднюю пассажирскую дверь своей ауди. Я так рад что ты тоже едешь. Сам не ожидал, что пригласят, думал соглашаться или нет… И тут такой сюрприз.

– Для меня тоже сюрприз, – вздыхаю. – Обычно я в таких мероприятиях не участвую.

– Да, я тоже.

Машина несется по ночному городу, со странной грустью разглядываю в окно яркие огни, елки, гирлянды на магазинах. Почему-то в этот праздник я всегда грущу. Что со мной не так? Даже если в большой компании, и все веселятся… Меня в любой момент может накрыть меланхолия.

Клуб в центре города, как я и боялась, ужасно дорогой, обычным людям не попасть. Проходим вне очереди, остальные гости дрожат на заснеженной улице, стоя в цепочку чтобы пройти фейс-контроль.

Внутри обстановка пропитана деньгами и чувством превосходства над окружающими. Невольно задаю себе вопрос куда я припёрлась, ведь я совсем из другого мира, мне бы к маме, в деревню, к кружке молока…

Но все начинается довольно неплохо, нас провожают в отдельную зону, сажают за богато сервированный стол. Не думала, что в ночном клубе кормят как в ресторане, но похоже так. Тут и салаты, и нарезки, фрукты, рыба соленая и запеченная семга, очень много алкоголя. К каждому из нас подходит официант, спрашивая индивидуальные пожелания. Растерявшись, скромно заказываю себе кофе.

В этот момент ловлю на себе хищный взгляд босса, он внимательно разглядывает меня.

Внутренне сжимаюсь.

Но Герман снова отворачивается, увлеченно беседуя с Никифоровым.

Запахи еды в конце концов соблазняют меня, и я, решив прислушаться к советам Ленки, набрасываюсь на еду.

– Герман, простите, что отвлекаю вас от разговора, явно очень интересного, но явно по работе. А мы ведь приехали отдыхать…

Это Вика, снова идет в наступление и тащит Самойлова на танцпол.

Он чуть сдвигает брови, но возражать не торопится.

Играет медленная композиция. Меня приглашает Венедиктов. Пару раз наступает мне на ногу, аж слезы на глазах выступают. Но после еды полезно двигаться, говорю себе, и стойко терплю неуклюжесть кавалера.

Следующий танец медленный.

Венедиктов не отпускает. Закусываю губу, и сама в ответ наступаю ему на ногу. Иначе завтра ходить не смогу!

– Смена пар, – раздается над ухом низкий голос.

И я оказываюсь в объятиях большого босса.

– Почему такая недовольная, Снегурочка? – насмешливо спрашивает Самойлов. Он явно в прекрасном расположении духа, выглядит так, словно многомиллионный контракт заключил. Ну а я никак не могу справиться с шоком. Уж больно неожиданной вышла рокировка. И прямо заявляю об этом боссу:

– Я не привыкла танцевать без приглашения.

Наверное, прозвучало старомодно. Но что поделать, какая уж я есть…

– Можно пригласить вас на танец? – улыбается в ответ Герман, и поневоле попадаю под его обаяние.

– Да… можно.

– Вот и отлично.

– Если честно, – добавляю смущенно, – я думала вы без костюма меня не узнали.

– Обиделась? – прищуривается Самойлов.

– Нисколько. Вы босс… Холдинг огромный и вы не можете знать всех своих сотрудников.

– Мой отец с тобой бы не согласился, – вздыхает Герман.

Вообще-то я должна его называть даже мысленно по имени отчеству. Так лучше для субординации… А я вот не могу…

Между нами виснет длинная пауза. Только музыка, танец. У меня возникает ощущение, что мы одни в этом клубе.

Босс танцует куда лучше Венедиктова, этого не отнять, уверенно ведет в танце, постепенно прижимая меня все ближе. Щеки начинают стремительно набирать краску, сердце учащает ритм, и это явно не от движения.

Он меня смущает. Я так давно привыкла мечтать о нем, но отстраненно, это как влюбленность в актера или персонажа книги. А сейчас все по-настоящему… Так близко…

Мне уютно и в то же время тревожно в объятиях Германа. От него безумно приятно пахнет, ну конечно, наверняка туалетная вода дорогущая.

Мы молчим, и мне не хватает наших пикировок, лихорадочно раздумываю, чего бы сказать дерзкого. Когда спорим я забываю о своей симпатии, раздражаюсь, злюсь и так легче.

Если срочно не придумать, будет катастрофа! Меня захлестнут чувства… А вдруг не смогу скрыть их?

Что же делать?

В голову приходит только наступить Самойлову на ногу.

Но не могу на это решиться и продолжаю внутреннюю борьбу с бабочками, порхающими в животе. Безжалостно давлю их в себе, но они все равно порхают как одержимые. Словно и не бабочки, а летучие мыши какие-то!

Мы так невыносимо близко друг к другу. Такой горячий и твердый… Даю себе мысленное обещание – никаких больше любовных романов перед сном! А то вон уже в какое русло мысли поперли…

Герман прижимает меня к себе… ближе.

И я к своему ужасу реально ощущаю, как его твердость упирается мне живот.

Музыка вдруг заканчивается, и мы останавливаемся, я отшатываюсь, ноги трясутся. Только бы в обморок не упасть – сознание плывет. Тогда точно позору не оберешься, прослыву идиоткой, и так на сегодня хватит строить из себя посмешище.

– Привет, дорогой! – вдруг к Самойлову подлетает очень странный тип, вместо рукопожатия – обнимает, что явно не слишком приятно боссу. – Какая красивая пара! Смотрел за вами весь танец и любовался! Так рад встрече! Как поживает Антонина Григорьевна? Представь же меня своей даме! Привет, красавица. Я – Паоло.

Все это он тараторит будто из пулемета, я успеваю лишь хлопать глазами. Очень колоритный персонаж, никогда бы не подумала, что у Германа Самойлова могут быть такие друзья. Одет в ярко-зеленые штаны, хотя назвать их штанами получается с огромной натяжкой – больше похоже на лосины. И длинную оранжевую рубашку-тунику. На голове повязка, яркая, разноцветная, впрочем, ему идет. При всем латиноамериканском колорите одежды и имени, Паоло явно мой соотечественник – чистейшая русская речь без малейшего акцента и очень светлый, даже можно сказать бледнейший, тон кожи. Возраст мужчины уже далеко за сорок, что тоже колоритно, то есть, ну понимаете, мало кто после четвертого десятка столь смел в одежде. Явно человек из богемы, театрального мира, или что-то близкое в этому.

Самойлов еще не успевает ответить, а Паоло выдает очередную порцию вопросов:

– Это же вы были Снегурочкой? Я вас сразу узнал! По глазам! Какие они красивые у вас, а ресницы! Я приглашаю вас в свой салон. Хочу поработать с вами.

– С-сп-пасибо, – выдаю, заикаясь. – Да… Снегурочкой была я.

– Это стилист моей матери, – обретает наконец дар речи Самойлов. – Ты, Настя, похоже произвела своей ролью на него неизгладимое впечатление.