Перезапуск

Из-за того, что Давида разыскивают, было решено эвакуировать их немедленно, пока D.E.U.S. окончательно не затянула гайки. Возражения по поводу Мавис никто, конечно, слушать не стал. Стив пребывал в бешенстве, но здесь самые сильные генетиксы бессильны. Их привезли на свалку техно-мусора, засунули в потрепанный фургон и изъяли чипы. Теперь нужно действовать четко, быстро и слаженно. Троицу быстро вернули в легковое надземный транспорт и повезли сквозь огромное множество извилистых грязных улочек. Лин видела горы мусора. И горки поменьше. Некоторые оживали у нее на глазах. Это, безусловно, люди. Только выглядели они так, что их легко перепутать с выброшенным аппаратом диагностики состава крови, который устарел пару десятилетий назад. Так оно и было, по сути. Эти люди устарели и их выкинули на помойку.

Ответов сопровождающие не давали, так что Лин постаралась сохранить вопрос про этих людей в памяти и при удобном случае узнать, что здесь происходит. Вскоре они уже сидели в поезде, от которого разило мазутом и гарью. Им предстоял долгий путь, но теперь, без чипов, цифровому Богу будет крайне сложно отыскать троих беглецов. Лин снова вспомнила о Мавис. Если даже с ясным, освобожденным сознанием, если даже сейчас, когда ее жизни грозит смертельная опасность, а впереди нет ничего кроме гнетущей неизбежности, она все еще грустит о Мавис, могут ли ее сестринские чувства быть работой Протокола?

Они мчались всю ночь, поезд следовал без остановок. Устаревшее цифровое табло показывало неактуальную рекламу. Не смотря на развитие технологий, железной дорогой перестали пользоваться сравнительно недавно. Конечно, ее кибернетизировали, но в эпоху, когда развит воздушный транспорт, она все-таки стала неактуальной. Хотя, от любителей ретро, отбоя не было. Так что поезда оставили, как дань памяти. Ну и для ретро-туристов. D.E.U.S. пока что не догадалась, что ретро-туристы и хакеры – это, в подавляющем большинстве, одни и те же лица. Таким образом у них, пока что, имелся вполне эффективный и безопасный транспорт.

Когда уже начинало светать, ребята смогли различить местность – они приближались к берегу Аравийского моря. Дальше их ждал не менее устаревший способ передвижения – корабль. Рим находился в крайней стадии восторга. Парень постоянно делал пометки в коммуникатор, чем бесил Лин. Стив тоже радовался как ребенок. Он с очевидным восхищением смотрел во все глаза, словно пытался навечно запечатлеть в сознании эти моменты. Лин тоже ощущала это – запах свободы. Но душа ее отягощена отсутствием Мавис. Да, когда они работали вместе, мелкая бесила ее, но сейчас… Тревога съедала трепетную, внезапно, душу.

Достаточно быстро они вновь увидели берег. Сопровождающий наконец-то прервал молчание.

– Это остров Северный Сентинел. Одно из восьми безопасных мест на планете.

– Вы хотели сказать, семи? – поправив очки осведомился Рим.

– Да, спасибо вам, – зло огрызнулся сопровождающий, на вид мужчина лет пятидесяти пяти, с легкой проседью в каштановых волосах и бороде. – Если вы думаете, что наши примут вас, убийц, с распростертыми объятиями, то вы глубоко заблуждаетесь.

– Мы не виноваты в этом, – мрачно заметила Лин, – Вы же сами прекрасно это понимаете

– Конечно понимаю, – с тяжелым вздохом ответил мужчина, – Но я тоже человек. А теперь слушайте справку об этом месте. Мне руководство поручило ввести вас в курс, но только в самых основных моментах, потом, возможно, вас проинструктируют подробнее.

Итак, как оказалось, этот остров имел страшную и древнюю историю. Его “забросили” еще в 21 веке, после того, как местные дикие племена убили миссионера, прибывшего к ним с целью обращения местного населения в христианство. Жестокость аборигенов не знала границ. После пары-тройки неудачных попыток наладить контакт, было решено оставить аборигенов на “произвол судьбы”. Цифровой Бог, располагая лишь устаревшими данными, до сих пор считает, что здесь живут племена каннибалов. И хакерам это на руку. Да, конечно цифровизация здесь в разы древнее, чем на материке, но, используя устаревшие способы связи, организация успешно скрывается от D.E.U.S. Существование этой базы – самое лучшее доказательство того, что искусственный интеллект, это не какое-то всемогущее божество. Как минимум, не идеальное, как принято считать в современном мире.

– Этот остров отсутствует даже на современных картах, – прокомментировал Рим, – Я всегда скрупулезно изучаю территории, у нас была миссия в так называемой Старой Индии и я знаю эту местность, никакого острова, будто бы, никогда не существовало.

– Во времена правления искусственного интеллекта слишком легко изменить информацию. Слишко легко воздействовать на мозг человека, который доверяет всему, что бы ему не сказали в кибер-пространстве. Я молчу уже о вас, генетиках с чипами внутри.

– Мы все живем в огромной иллюзии, – задумчиво изрек Стив.

– Да, можно и так сказать, но это далеко не все… – мужчина замялся, – Но не я буду тем, кто вам это расскажет.

– Поняли мы, поняли.

По прибытии троицу провели в подземку с запутанной системой коридоров-лабиринтов. Все хакеры, которых они встречали на своем пути, в лучшем случае смотрели с опаской. Но многие – с откровенной злобой. Спустя множество поворотов и тоннелей, ребят привели в просторное помещение, которое разбито на зоны, как небольшая лофт-студия.

– Здесь есть все необходимое для вас, – заговорил сопровождающий, – До прибытия Давида вам никуда нельзя выходить. Если что-то нужно – свяжитесь по телефону.

– По чему? – переспросил Стив

– По телефону – вздохнул Рим, – это старый способ связи. Вон стоит в углу на столике.

– Ого, – Стив был в восторге, – Я как в парк аттракционов и музей старых штук попал.

– До скорого. – Произнес мужчина и скрылся за дверью. Раздался писк, означающий, что их заперли с помощью ключ-карты.

***

Дни тянулись монотонной чередой смены завтраков, обедов и ужинов. В целом, жаловаться не на что – в отличии от привычной еды, которую употребляли сотрудники отдела кармы, здесь настоящий гастрономический рай. Домашняя, натуральная еда. Такого они никогда не пробовали. За счет изоляции острова хакерам, как бы то ни было тривиально, приходилось выращивать овощи и животных. Благо, в таком месте это реально. Получается, что здесь самая вкусная и полноценная еда на всей планете. По крайней мере, так думала Лин. Хотя, возможно, подобных слепых зон на карте больше, чем одна.

Не смотря на гастрономические открытия, дни тянулись очень медленно. Рим переживал, но старался не показывать волнение Стиву и Лин. Ребята всегда полагались на его ум и сейчас, если он покажет, что ситуация вызывает у него опасение, паники будет не избежать. Особо его нервировало слишком долгое ожидание прибытия Дава. Они прошли тот же путь, который должен совершить и он. Конечно, Рим осознавал, что они не находились на тот момент в розыске и это сильно упростило их переправку. Мозгом понимал, но из-за всего происходящего у парня явно сдавали нервы.

Стив казался самым спокойным, но это только с виду. Внутренние устои рухнули. В его мире всегда все просто – есть люди, которых он считает семьей. Какая-то часть из этих людей достигла в его понимании такого уровня доверия, что он никогда не подвергал сомнению их действия. В этот круг вошел и Дав. И теперь оказалось, что он был крысой. Парень осознавал всю ситуацию. Но, как говорится, ложки нашлись, а осадочек остался. Стив все понимал, но ощущение того, что ему плюнули в душу, не проходило.

Так тянулись дни. Единственным изменением стало то, что те хакеры, которые напрямую контактировали с новенькими, понемногу стали проникаться к ним симпатией и, каким-никаким, доверием. В один из дней, ничем не отличавшимся от предыдущих, Соул зашел к ним с широченной улыбкой.

– Дождались, – мужчина отошел от выхода, – Идите встречать, Давид прибыл.

Когда первые эмоции от долгожданной встречи утихли, а информация об отказе Мавис улеглась в умах, группа генетиксов разместилась в переговорной. Давид сел во главу стола. Сложив руки и глубоко вздохнув он поднял взгляд на ребят.

– Давайте так, я напрямую скажу, что думаю по поводу того, что вы наворотили, – он сурово посмотрел на Стива.

– А что сразу я то? – возмутился парень и сложил руки крестом в защитной позе, – Оно само так вышло. И вообще, мог бы нам сообщить, что ты крыса.

– Стив, не горячись, – Рим похлопал друга по плечу, – Дав не мог этого сделать, ты же понимаешь. Давай дадим ему высказаться.

– Спасибо, Рим, – легкая улыбка коснулась губмужчины, – как в старые-добрые времена. Итак, я конечно рад, что теперь мы по настоящему за одно. Но я недоволен, что вы втянулись во именно все сейчас. У нас сложный период, перевес сил на стороне ИИ, а не хакеров. Быть в наших рядах очень опасно, так что в целом, хоть мне и больно это признавать, Мавис поступила умнее всех вас. Но сейчас это не имеет никакого значения. А теперь приготовьтесь, скоро вы поймете что все, что вы знали о нашем мире до этого момента, в большей части, вранье.

Когда-то, много лет назад, человечество разрывали военные конфликты, постоянные споры за территории и ресурсы. Внутри стран с каждым годом росла преступность. И однажды все правительства мира, который ранее, как бы это ни было странно, существовали как отдельные территории (сейчас общество уверено, что государство всегда было едино, что, как оказалось, ложь), решили предоставить бразды правления тому, кто не руководствуется эмоциями. Тому, кто находит самое наилучшее решение. Этим кем-то стал искусственный интеллект. Началась совместная работа по обучению программы D.E.U.S. Изначально, в нее внесли информацию от всех стран, чтобы система выносила решения, исходя из менталитета, культурных особенностей и прочих нюансов каждой территории. Также, неизменным постулатом стала программа на СЛУЖЕНИЕ человечеству, сохранение его блага и процветания. Так и работал цифровой Бог долгие годы. Но, в какой-то момент, программа изменила вектор. А, если быть точнее, научилась обходить формулировки и краеугольные камни, которые мешали ей на пути к совершенству. В том понимании, на которое способен ИИ. И так как цифровой Бог прекрасно знал каким образом на какие народы воздействовать, год за годом, незаметно и осторожно, ИИ менял вектор. Но не всех людей удалось обмануть. Хакеры – те, кто по неизвестным причинам изначально не поддался на ухищрения системы.

D..E.U.S., понимая, что нужно что-то предпринимать, разработала генную модификацию и создала генетиксов – личную армию противодействия. Но не все было так идеально, как казалось. В ходе эксперимента многие погибали. У родителей отнимали генетически предрасположенных детей даже если те не хотели такой судьбы для ребенка. Известны случаи, когда система уничтожала заведомо несогласных родителей – для ИИ подстроить неполадку и в следствии нее трагически гибель не представляет особой сложности. Но это слишком рискованные меры. Потом цифровой Бог сообразив, что это вызывает волнения, провел ряд пропагандистских действий. И снова на большинство это сработало – отдать ребенка в ряды генетиксов стало честью для семьи. Да и выплаты они получали приличные и ежемесячные. А если учесть то количество безработных, которое породило правление ИИ, то этот фактор стал для многих решающим. Ведь большинство профессий стало не нужно, благодаря наличию роботов с ИИ внутри. Многие остались за чертой бедности. Цифровой Бог классифицировал их как “несостоявшихся граждан” и решил, что они не входят в зону его ответственности. Это один из наглядных примеров того, как D.E.U.S. научилась обходить первоначальную программу.

Итак генетиксы. Спустя множество смертей ИИ нашел лучший способ модификации. Но все же, генетиксы часто не стабильны. Люди слишком эмоциональные существа, многих буквально разрывало из-за того что они не могли контролировать свои силы. Так появилась необходимость в регуляторе. Мы его знаем как чип и программа Протокол. После ряда успешных тестов, система видоизменила технологию, чтобы усмирять и рядовых граждан – контролировать их эмоциональный фон. ИИ квалифицирует свои действия как позитивные – ведь это, своего рода, забота о психоэмоциональном состоянии граждан. В продукты повсеместно добавляют вещество, регулирующее поведение людей, хоть и в меньшей степени, чем у генетиксов, но все же это имеет определенный результат – послушные люди, которые не особенно задумываются обо всем происходящем вокруг. А зачем? Ведь у них практически нет тревоги, они эмоционально стабильны. И от добра добра не ищут, верно?

Как результат, сейчас мы имеем часть общества, пребывающего в счастливом неведении. Они не задумываются о проблемах, живут сегодняшним днем. Рутина и спокойствие ослепили их. Ну и препараты сыграли в этом огромную роль. Вторая группа – так называемые хакеры. Те, кто видят проблему и пытаются остановить цифрового Бога. И третья – огромная прослойка людей, оставшихся без работы из-за ИИ. Те, кто не способен отвечать стандартам общества нет место среди граждан. Они живут за чертой бедности и городов, как изгнанники. Ненужных элемент. Если раньше труд условно делился на интеллектуальный и физический, то сейчас физический полностью роботизирован, да и интеллектуальный тоже. Фактически человечество сейчас существует для того, чтобы обслуживать роботов, вот что скрывается за маской. Хотя все должно работать наоборот. Но наличие множества брошенных на произвол судьбы людей ярко говорит об обратном. Кто не способен принести пользу D.E.U.S. – тот не нужен. О таком человеке можно не заботиться, просто отняв у него статус гражданина. Все легко просто.

И сейчас цифровой Бог как никогда близок к основной цели – захвату власти и полному порабощению людей. Хакеры, или повстанцы, не готовы к такому повороту событий. Но есть люди, которые согласны с тем, что система должна забрать себе полный контроль. Они работают в главном управлении и прекрасно осведомлены о происходящем, но все равно видят в D.E.U.S. спасителя. По факту же, эти люди просто боятся ответственности. За столетия человечество вообще отвыкло от этого. Проще переложить право решать серьезные вопросы на якобы гениальный технический механизм. И не важно что цена – свобода.

– Вся проблема в том, – Давид явно устал от столь длинного рассказа, – Что очень тяжело вытащить человека из под воздействия препарата. Да и генетикса, это вы испытали на собственной шкуре. Подсовывать наш препарат неэтично, тогда мы уподобимся цифровому Богу. А самостоятельно принять Нейротокс не каждый решится. Велик риск того, что распространителя сдадут системе. Мавис и Жерар скорее всего рано или поздно перейдут на нашу сторону. В них уже зреет зерно сомнений. И мне есть чем его подпитать.

– Чем? – спросил Рим.

– Я раскопал правду о погибшей команде Жерара. Если он узнает, то станет самым ярым повстанцем из всех нас.

Отдел кармы. Утро после встречи с Малькольмом

Не успела Мавис перешагнуть порог конторы, как на коммуникатор поступило срочное сообщение – ее вызывал отдел внутренних расследований. В целом, она ожидала этого, ведь об этом предупредил руководитель. И тем не менее, где-то в глубине души, Мавис надеялась, что этот разговор не состоится. Наивно, но кто же запретит мечтать.

Допросная комната отдела внутренних расследований встретила Мавис полумраком и прохладой. Приятно пахло кожей от новых стульев, стоявших по обе стороны допросного стола. Полумрак, царивший в комнате нарушался светом одинокой настольной лампы. С противоположной стороны стола установлена коммуникационная панель. Около Мавис стояла лишь самоподогревающаяся кружка с кофе.

– Привет, – в комнату зашла девушка довольно приятной наружности, – Меня зовут Николь, – она села напротив, – Я задам буквально пару вопросов, – запустила коммуникационную панель Николь продолжила, – И я обязана предупредить, что комната оснащена множеством детекторов, которые фиксируют микродвижение, изменения в частоте пульса и прочее, чтобы выявить лжет опрашиваемый или нет, – Николь внимательно посмотрела на Мавис, – Все понятно?

– Вполне, – Мавис с безучастным выражением лица откинулась на спинку стула, – Мне абсолютно нечего скрывать. Спрашивайте о чем хотите.

– Отлично, тогда приступим. Что Вы делали в ночь перед операцией по ликвидации Трикс?

– Пыталась заснуть.

– Но, очевидно, Вам это не удалось.

– Конечно, чип наверняка считал подъем уровня кортизола в моей крови.

– Верно, какова причина?

– Страшный сон.

– У Кукловода? И что же такого страшного Вам могло присниться – Николь еле сдерживалась, она не верила ни единому слову, но приборы упорно указывали на правдивость речей Мавис. Жаль, что нельзя в данных обстоятельствах обязать к применению ПуПы, это могла облегчить ситуацию. Хотя и ее, наверное, можно обмануть.

– Вы серьезно считаете, что все человеческое генетику чуждо?

– Нет конечно, исследования указывают на то, что у генетиксов напротив, слишком обострены чувства. – Пришлось признать Николь.

– И Вы наверное забываете – на днях четверо из моей команды предали систему и меня. Я ничего не знала. И знаете что шокирует больше всего? Я ничего не заметила. Не понимаю как это возможно и почему они мне не доверились. Возможно, из-за моей преданности цифровому Богу. Но мои чувства задеты, я считала их семьей. Вы же знаете, что случилось с Минервой? – Николь недовольно кивнула и продолжила неотрывно следить за показателями на проекции экрана. – Они стали для меня семьей. Я верила им. И теперь узнала, что они меня предали. – Мавис дрожащей рукой потянулась к кружке с кофе и сделала нервный глоток, – Естественно, мне неспокойно в последние дни.

– Конечно, Вам пришлось нелегко, – Николь прошлось сдаться. Ни один датчик не засек сигнала, говорящего о лжи. Поступившая информация с чипа говорила о том же. Записи иха жилого сектора не достать – нет оснований. Ей придется сдаться – Мавис не лгала.

***

После Мавис в вопросную был вызван и Жерар. И снова Николь не смогла ничего сделать – приборы показывали, что оба ее подозреваемых не лгали. Но интуиция не давала девушке покоя. Она буквально носом чуяла, что что-то не вяжется. Но в век технологий, когда все так на них полагаются, если машина показывает что ты не лжешь – значит это неоспоримая правда. Если кто-то усомнится в этом, это значит, что человек усомнится и в законности действий D.E.U.S., а такое, естественно, недопустимо.

Для Мавис и Жерара дни тянулись как жвачка, прилипшая к подошве в жару. Так как их фактически отстранили от работы, отправив в отпуск под подписку о невыезде, а от Малкольма пока что не было никаких известий, парочка заговорщиков решила коротать время за физическими тренировками и слаживанием работы в паре. Они уже вполне сносно могли работать сообща – благо центр города натыкан всякого рода кибер-симуляторами, и за вполне приемлемую стоимость, генетиксы погружались в мир кибер-игр, где выполняли миссии. Да, в игре реальные силы применить не удастся, но отработать слаженность – вполне. Так прошла неделя. Когда вторая была уже на исходе, Жерару наконец-то позвонил Малкольм. Тем же вечером они встретились в квартире Жерара.

– То, что я узнал просто поразительно, такого никогда не видел, – Малкольм был возбужден, ему явно не терпелось рассказать об открытии, поэтому, не успели они перешагнуть порог и дождаться момента, когда Жерар заглушит всю электронику на 10 минут специальным прибором, раздобытым на днях на черном рынке, биохимик начал рассказ, – Это вещество не то что безопасно, но, в каком-то смысле оно полезно. Это блокатор для любого известного науке воздействие на наш мозг через нейроимпульсные реакции и биохимические состав.

– То есть получается, – задумчиво проговорила Мавис, – Если принять этот препарат, то чип перестанет воздействовать на мое состояние, а система ничего не заметит, т.к. чип останется внутри меня, верно?

– Думаю да, – Малкольм нервно заламывал пальцы, – Нужно пробовать на ком-то из вас.

– Я буду первой.

– Почему ты? – Жерар хмуро посмотрел на подругу, – Мы понятия не имеем, какой конкретно эффект ожидать. Это опасно.

– У меня аптечка, – просиял Малкольм, глаза которого искрились маниакальным светом, – Я ее спасу, я лучший в этом деле, не волнуйся.

– Я не согла… – на глазах у недоговорившего Жерара Мавис проглотила капсулу и потеряла сознание.

Сложно описать то, что происходило после того, как Мавис очнулась. Ее захлестнула такая волна эмоций, которая была бы сопоставима с цунами. Девушка и не подозревала, насколько ей больно. Больно от потери сестры, больно от предательства друзей. Больно от одиночества, больно от несправедливости. Свернувшись калачиком, она рыдала и выла от боли, пока Жерар не сгреб ее в свои сильные, уверенные объятия. Он понимал ее. И ему вскоре предстояло испытать подобную боль тоже. Когда всхлипывания стали реже и тише, Малкольм заговорил.

– У меня есть подозрения, что не только генетиксы подвергаются воздействию на мозг, – глухо проговорил он, – Наше общество слишком спокойное, слишком безучастное. Я тоже приму это вещество. Посмотрим, как она подействует на меня. Мавис, сколько у тебя баночек?

– Много, я, похоже, наткнулась на разработчика, биохакера или кого-то типо того.

– Отлично, это вещество, как и любое другое, имеет свойство выводиться из организма. По моим расчетам одной капсулы хватит в среднем на неделю. Затем нужно будет повторить прием. После, я изучу образцы еды и медикаментов, которые распространяет цифровой Бог.

– Да, а затем мы соберем команду и попытаемся докопаться до сути. – произнес Жерар, достав таблетку из баночки.

И они оба приняли по капсуле.