Сделка на доверии. Книга № 1 Встреча.

– Я платье принес, надевать будешь? Я одет, – и добавил, – Полностью.

– Да, сейчас, – как будто бы она сказала бы нет, так пойду в мороз, хотя, что в нем, что без него. Где шубка?

Открыла двери с небольшую щель и протянула руку, в ладонь легла вешалка с платьем. Вешалки не ожидала, думала, так подадут платье, закрыла двери снова на замок. За дверью хмыкнули.

– Туфли тоже принести? – уточнил он спокойно, и вообще его спокойствие ее бесило, как будто они знакомы сто лет. Но удивил его вопрос. Какие туфли? На дворе март и еще снег лежит, хотя уже и таит местами.

– Туфли? А сапоги где? – о чем думала, то и спросила она.

– Я не знаю где твои сапоги. Ты ввалилась в мою машину в туфлях, – он спокоен как удав.

В памяти Алины вспыхнула картинка из вчерашнего прошлого. Черная дорогая машина, марку вспомнить не могла. Она едет в ней по пояс, высунувшись из окна, и громко кричит от восторга, а чья-то крепкая рука держит ее за другую руку, а она при этом еще и вырывается. Шубки не было. Но про сапоги это ничего не объясняло. На корпоратив она приехала в сапогах, это факт. Осмотрела платье с двух сторон, выглядело идеально, надо же. Словно его отпарили и почистили.

– Так нести тебе туфли или сама выйдешь и наденешь? – снова раздался голос незнакомца. Почему он с ней говорит на ты? Хотя, после секса на вы уже никто не разговаривает.

– Давай! – крикнула в ответ Алина, и тут же в щелку забрала их. Какой заботливый. Другой бы сделал вид, что спит и иди ты на все четыре стороны, а этот видимо не хочет отпускать. А чего тогда хочет? Было же уже все. Или так понравилось, что желает продолжения? Если ему понравилось, то почему я, то ничего не помню? Обойдешься без продолжения! Радуйся тому, что есть. Считай, еще легко отделался, на тебе даже ни одной царапины нет. Как и на мне синяков. А у нас вообще было что-то? Может, пьяные уснули оба? Но оба голые?! Сил не хватило. А с утра у них у всех знатно стоит! Красив, хорош. Ни дать не взять.

Раздался телефонный звонок, и он взял трубку. Алина сильно не прислушивалась, надевала платье, хотя сейчас надела бы с удовольствием джины и кофту свою любимую. Но все, же расслышала « продляю по факту» и вроде он что-то заказал в номер. Планирует остаться, ну уж нет. Надо спуститься вниз и вызвать такси, деньги есть. Пусть сидит здесь сколько хочет! И ест то, что заказал. Она пас. Тошнит.

Надо выходить, находиться здесь вечно, не удастся. Надеяться, что он сам уйдет тоже. Посмотрела на себя в зеркало строго, ничего справиться. Внешний вид уже более или менее, лучше. Да и что ей с ним детей растить что ли? Разбегутся через несколько минут и забудут друг о друге, как о кошмаре. Вздохнула и пошла. Вышла, стараясь, на него не смотреть и прошла к креслу, поставила сумочку и села нога на ногу, прикрыв подолом ноги, сложив ручки на коленях. Он сидел на краю кровати, полностью одетый, смотрел на нее внимательно, она чувствовала его пристальный взгляд.

– Отлично выглядишь, – заметил он, у него приятный голос, завораживающий.

Кажется, пытается завести разговор. Фальшиво изобразила улыбку. Он льстит, она врет. И тут в голову пришла идея, а вдруг по его одежде она вспомнит хоть что-то. Посмотрела ему в глаза. Взгляд его был внимательный, но как бы слегка встревоженный, глаз не отвел. Она осмотрела его. Джинсы голубоватого цвета. Рубашка с мелким узором, темно синяя. Джемпер темно-синий вязанный. Ничего необычно, но довольно стильно и опрятно. Поза расслабленная, свободная. Руки в карманах брюк. И ни одного всплеска памяти. Красивый мужчина. Снова посмотрела на лицо, смотрит теперь с нежностью, слегка улыбаясь одними глазами, как на непутевого ребенка:

– Ничего не скажешь? Вчера щебетала без остановки, – он помолчал, ожидая ответа. Но ей было нечего сказать. Взгляд манящий, притягивающий, обволакивающий. Глядя ему в глаза, прислушивается к себе и понимает, что сердце начинает биться сильнее и тревожнее. Она старается избегать таких людей, которые одним взглядом выворачивают душу людей наизнанку. Но она не из тех, кто подаст вид, что ее смущают. А еще она совсем не чувствует его.

Тут нужны пояснения. Дело в том, что у меня с детства дар, чувствовать людей. Это трудно объяснить, но попытаюсь. Я считываю эмоции людей. О чем они переживают в данный момент иногда мысли, зависит от людей. Но есть и исключения, например, я не могу считывать родственников: дочь, отца и маму. Для себя я решила, что это специальные исключения, так как я их сильно люблю. Зато всех остальных запросто. Но именно его не чувствовала. Ноль, тишина. Таких людей я опасалась, не зная, что от них ждать. Но опять же, списала все на жуткое похмелье. Она не в форме.

Вдруг он встал и пошел к тумбочке, так как-то совсем непринужденно. « Боже! Какой у него рост?! Метр восемьдесят? Или еще выше?» Ее рост был метр пятьдесят два, сколько она себя помнит, и подобных высоких мужчин у нее не было. Она даже не могла понять, нравиться ей это или нет. Просто следила за его движениями. На тумбочке лежали его часы, он, надевая их на руку, заметил, между прочим:

– Я заказал чай и «Алкозелцер». Выпьешь, – звучало как приказ, – Тебе легче будет, – он тряхнул кистью, и часы послушно упали чуть ниже запястья, – Ты вообще в курсе, который сейчас час? – строго так, – Шесть утра почти! Могли бы еще выспаться! – упрекнул шутя вроде, но строго.

Вообще в нем чувствуется властность, сила, безкомпромистность. Баритон, строгость в голосе заставляет трястись кишочки. Одновременно уверенность, что не обидит и холодок опасности. Обалденная смесь! Но не на ту напал.

– Тогда почему звонили с рецепшена именно сейчас, и ты продлил по факту? Значит, номер заказан был только до шести. А значит, не выспаться ты со мной планировал, да и на утро у тебя не Я в планах была, – парировала Алина с легкой злобой, придавая голосу безразличие, а в конце ехидно улыбнулась.

Он посмотрел на нее очень серьезно, словно сканировал, как будто осознал, что недооценил. Потом ухмыльнулся сам себе и сказал:

– Не имеет значения, – пауза, – теперь. Все равно выпьешь.

Алина промолчала. Это «теперь» было какое-то со смыслом и почему-то взволновало ее. Что теперь? Что произошло, что теперь не имеет значения? Она изучала его по движениям, по мимике, по речи. Интуиция ей подсказывала, что опасности нет. Наоборот, такое чувство, что она знает его и уже очень- очень давно. Ей не страшно и не стыдно смотреть ему в глаза, хотя он и облапал ее всю и голенькой видел. А может, даже и не только. Она могла поклясться, что знает, как он смеется и как сердиться. Сейчас он вроде выглядит спокойным, но Алина улавливала волнение и неловкость тщательно им завуалированные. Это ему, похоже, сейчас стыдно. Но за что? Может он хотел ее, но не смог? Хотя у него с этим проблем вроде нет, пять минут назад убедилась. Стоит как надо! Тогда в чем дело? И вдруг, нарушив тишину, она спросила:

– Я даже имени твоего не помню.

Он глянул на нее, заулыбался, показав белейшие ровные зубки, красивая улыбка. Да, вот так красиво он и улыбается. Очень красиво. Слегка наклонил голову и как бы исподлобья ответил:

– А ты и не спросила ни разу. Ты весь вечер называла меня ежик, сказала мне идет очень. Не помнишь ничего? К концу вечера я уже привык даже. И откликался!

Кажется, его это все забавляло. Алина только удивленно вскинула бровь. Где логика? Не похож он на ежа, какая чушь! Что спьяну не ляпнешь. Он продолжил после паузы:

– Меня Игорь зовут. Но ты можешь звать меня ежик! – он снова вернулся на край кровати, – Как зовут тебя, я знаю. Алина Викторовна Соловьева. Ты сама мне все о себе рассказала.

– Что, прям, все! Все! – удивилась Алина и не поверила.

– Ну, почти все! Кстати, пока ты не показала паспорт, я не поверил в твой возраст. Отлично выглядишь! Я думал тебе двадцать три где-то. Эта прическа забавная, короткая, – он на себе пытался изобразить ее прическу.

Алина уставилась в пол, сжала губы. Паспортом тут размахивала, болтала про себя лишнего. Ее реакцию он принял за обиду и поспешил исправиться:

– Но тебе идет очень. Просто ты такая миниатюрная, бойкая, красивая, необычная. В хорошем смысле всех этих слов.

Алина пропустила его слова мимо ушей и спросила:

– А тебе, сколько лет? – вскинув прищуренный взгляд.

– Сорок два. А что? – он тоже прищурился.

– Ты женат? – тут же, в лоб, спросила она.

– Разведен. А ты, реально ничего не помнишь? – пауза, – Не узнаешь меня? – осторожно спрашивает он.

– Пока нет,– со вздохом заметила она, отворачивается.

– Ты меня нигде не видела раньше? Я для тебя сейчас чужой?!– с тревогой спросил он. Да и что это за вопрос? С чего бы это вдруг?

– А ты мне родственник, что ли?!– огрызнулась она и снова хитро смотрит.

Либо это так, либо она отличная лгунья. А он только улыбнулся довольный:

– А язычок все тот же остался!

Только вот его радость была ей не понятна. Задумалась. Последнее, что всплывало в голове, это корпоратив. Всеобщее веселье, музыка. Аня пошла с какой-то компанией в другой зал. Ее слова, чтобы она подождала ее, они поедут домой вместе. Еще парочка бокалов мартини или это была водка? Заказала шампанское. Вызвала такси, телефон садился. Пошла на улицу. Воздушный поцелуй козлу. Конец фильма. Вроде села в машину. Так может он таксист.

– Ты таксист? – спросила она, но уже заранее знала ответ. Не бывает таких опрятненьких и хорошо одетых таксистов. С дорогущими часами и вылизанных до блеска ботинках. А! Еще и маникюр! У какого таксиста маникюр?!

– Нет. Но ты решила, что да. Ты беспардонно забралась в мою машину и потребовала везти тебя в «Зебру». Вот так, как ты сидишь сейчас, правда, изрядно пьяной. Я пытался уговорить тебя выйти, я даже пытался вытащить тебя силком, но ты ж упрямая как баран, и лягалась больно. Материлась как сапожник. Вы совершенно не умеете себя вести в нетрезвом состоянии.

– А шубы не было? – уточнила она заинтересованно, подавшись вперед.

– Ни шубы, ни сапог. Девушка лето! После долгих споров и уговоров, это я сдался, – сказал с сожалением, будто ему это не свойственно – и мы поехали туда, куда вы мадам приказали. К тому же, у меня не было особых планов на вечер, а ты изрядно меня насмешила. Пока ехали, ты не умолкая, рассказывала о себе и своей не легкой жизни. Так как ты была уже почти в дрова, то я решил сходить с тобой. Уж очень было интересно, зачем ты туда так рвалась? И я ничуть не пожалел об этом!!! – последнее было сказано с таким смаком и нижнюю губу облизнул, это напрягло. Интуиция подсказывала самый худший исход событий. Стриптиз.

Она ему верила, это было похоже на правду, сделала по-детски наивное и виноватое лицо, спросила:

– Ну, хоть до танцев со стриптизом не дошло?

Алина сморщила нос, предчувствуя его ответ заранее, она себя слишком хорошо знает:

– Че это! Не дошло?! Дошло! На барной стойке! Пришлось тебя сдирать оттуда силком, не дав дотанцевать до конца, – он не сводил с нее глаз, она тоже, – Ты туда похоже за этим и ехала. Выпустить пар. Не мне одному понравилось. Классно двигаешься. Где училась?

Ей показалось, что его глаза потемнели, прищурился, ноздри раздуваются, кажется от воспоминаний. Смиренно опустила глазки и стала теребить ремешок сумки. Оставив вопрос без ответа. Его грозный голос с хрипотцой заставил ее замереть:

– Не делай так! Заводишь еще больше!

Ой! Кажется, он ее хочет. А самое интересное, что ей это нравиться, заводить его. Она искоса глянула на него, надула губки. Не специально, так само получилось. Это была ее защитная реакция, вроде как мне стыдно, но не обижайтесь на меня, я не нарочно.

– Ты стоишь мне глазки? – удивился он, улыбаясь одними глазами, нахмурил брови, но это не придало суровый вид, наоборот.

– Нет. Мне просто стыдно, – соврала, она строила, конечно, как пить дать.

Его внешность была довольно привлекательной, а еще этот завораживающий голос. Он всем и голосом, и манерами, и движениями привлекал к себе внимание, не хотелось отводить от него глаз. Как магия, какая та! Гипнотизировал, обволакивал, притягивал. И она поддалась. Смотрит на него, не отводя глаз очень долго, и волнение внутри все больше нарастает. Как далеко это зайдет? Он какой-то необычный.

– Не похоже… – тянет он, еще больше гипнотизируя.

В этот момент в двери постучали негромко. И этот невидимый накал, тут же испарился. Им обоим было жаль, что их прервали. Он уже был уверен, что сейчас пару фраз еще, и он ее поцелует. Она смотрела на его губы, а это первый признак. Он нехотя поднялся и пошел к двери:

– Это чай принесли, – со вздохом сказал он.

Открыл двери, молча, взял поднос из рук девушки и тут же поставил его на тумбочку рядом с кроватью, он даже не поздоровался с ней. Алина сидела так, что ее не было видно, чему она была весьма рада. Игорь достал купюру из заднего кармана джинс, поблагодарил девушку и поспешил закрыть двери, несмотря на то, что она еще что-то там говорила. И в этот самый момент, Алина вспоминает себя на этой кровати, в одном нижнем белье и как он, вот так же достает купюры и засовывает ей их в трусики. Теперь стало тяжело дышать ей, она закрыла ладонью глаза и почесала озадачено лоб. Срам, то какой! Значит, она тут и ему стриптиз танцевала. Черт! Черт! Три раза черт! Значит, раздевалась сама и никто не принуждал. Надо завязывать пить совсем. Он поглядывал на нее, наливая чай в кружки, решил видимо, что раз трет лоб, то голова болит и заметил:

– Ничего, сейчас выпьешь, и станет легче. Сахара сколько в чай?

– Два, – ответила тихо Алина и безразлично.

Он принес весь поднос на столик у кресла. Шипучая таблетка уже растворилась в стакане с водой, он взял стакан и присев на корточки, протянул ей стакан, заглядывая в глаза сочувственно:

– Выпей, должно помочь. Голова не будет болеть.

Его ноги касались ее ног, и это было ощутимо, даже через ткань. Свою руку он положил на ее колено, но Алина посмотрела так строго на него, что он сразу отодвинулся на небольшое расстояние.

– Извини. Ни как не привыкну, что ты не помнишь меня.

Она послушно взяла стакан и выпила все до капли. Он не меняя позы, вернул стакан на поднос и вдруг, чего она не как не ожидала, очень нежно снял с нее туфли, поглаживал ее ступни ласково нежными руками:

– Тебе бы лучше прилечь минут на десять и расслабиться.

– Нет уж, спасибо, – озадаченная происходящим только и вымолвила она.

– Ты боишься меня?

– С чего бы мне бояться тебя?! – удивилась она, но осторожничала.

– Вот и не спорь со мной! – он подхватил ее на руки, секунда и она уже на кровати лежит, даже ахнуть не успела. А он расправляет на ней платье, чтобы не помялось.

– Красивое платье и тебе хорошо, но мне кажется, это не совсем твой стиль?! – рассуждает он в процессе.

– Убери от меня руки свои! – начинает возмущаться она, отталкивая его руки и сопротивляясь.

– Ладно, ладно! Не ворчи! Лежи! – он слушается и убирает руки, – Чай будешь? – идет к столику и берет чашку.

– Нет, не хочу. Кофе нет? – спрашивает Алина, но лежать ей лучше, чем сидеть, и она остается в таком положении, но насторожена, кто знает, что он еще может выкинуть. Следит за ним. А он уселся вальяжно в кресло и попивает чай. Какие же у него сильные руки! Ух! Словно она пушинка.

– Могу заказать.

– Нет. Не нужно. У тебя тоже голова болит? – спросила она, просто так.

– А у меня, то с чего? Я не пил. Я за рулем.

– Ты вообще часто выпиваешь? – уточнила она с интересом.

– Нет, очень редко. Не люблю я это дело, наслаждения как ты не испытываю. Только проблемы. Скажем так, не злоупотребляю.

– У меня тоже особого наслаждения нет, скорее способ снятия стресса. Куришь?

– Да, надо как-то бросать, но никак не могу пока. А ты?

– Бывает. По пьяне. Вчера я курила, поди, одну за другой?

– Хотела. Порывалась раза три, но я отбирал.

– Спасибо, что отбирал, – говорит с облегчением.

– Пожалуйста, птичка, – он улыбнулся очаровательной улыбкой.

– Почему ты зовешь меня птичка, если имя знаешь, в отместку за ежика?

Он хмыкнул:

– Нет. Ежик мне нравился. Ты же Соловьева. Соловей птичка певчая. К тому же, крошечная такая, миниатюрная. Колибри, – он обрадовался, что подобрал нужное слово, щелкнул пальцами.

– Мне не нравиться, – обиделась она и отвернулась.

– Почему? – удивился он, – Ничего плохого. А ежиком быть хорошо, даже очень – никто не сядет на шею.

Он хмыкнул, отпил чай. Алину утомил этот бестолковый разговор, она отвернулась и закрыла глаза. Он молчал, она только слышала, как он попивает чай и была сто процентов уверена, что он смотрит на нее. И чего он к ней привязался! Заботливый весь такой, туфли снимает, ножки массирует, чаем поит. С чего бы это вдруг? Она вообще не могла припомнить, чтобы о ней так кто-то заботился, кроме мамы и уж точно не муж. За мужем за самим ходить, как за малым дитем надо было. А тут совсем посторонний мужчина проявляет столько внимания и заботы. Странно это. Или нормально? Просто она к такому не привычная. А не влюбился ли он часом? Обычно мужчины становятся такими душками, когда влюблены. Или когда, хотят переспать, а он своих желаний и не скрывает. Видимо ему с ней вчера понравилось, и он хочет повторить. Еще бы помнить хоть что-то!

Он ей не противен, даже нравиться , он не жлоб, у нее уже давно никого не было, так может… Нет! Нет! Гонит к черту все эти мысли. И так уже опозорилась. И что немало важно, он вчера выдержал ее пьяную и не исчез, и не упрекает, наоборот старается помочь. А пьяная она вытворяет черти что, уж она то, это точно знает. Хоть это и бывает очень редко, но всегда с приключениями. Первый раз на выпускном бале, где и познакомилась с мужем. Потом свадьба, отдельная история. Два года назад, когда развелась, потеряла телефон, и ей принес его незнакомый мужчина. Вернул ей его за деньги. Какое-то время ухаживал за ней, пока она не раскусила, что он альфонс, живущий за счет женщин. Короче, каждый раз это была целая история. А данная история еще не закончилась, пора бы уже сворачивать. Так уйдя в свои мысли, она потеряла бдительность. Кровать пошатнулась, и Алина открыла глаза. Он лежал рядом, и слегка улыбаясь, смотрел на нее нежно:

– Я просто, рядом полежу, вот тут, – как бы спросил он, провел пальцем по ее щеке, – Вдруг уснем.

– Это напрягает уже! – Алина разозлилась, села на кровати, хотела встать, но он схватил ее за локоть. Она убийственно посмотрела на него, и рванула руку, что он тут же отпустил ее. Прекрасно ощущая, что силой ничего не добьешься. Она злится, он просто до безумия, до боли, хочет к ней прикасаться. Она обувала туфли, он тоже вскочил с кровати:

– Прежде чем мы уйдем, есть один момент. Ты должна мне подыграть немного. Изначально был такой уговор. Отказаться ты не можешь.

– Я тебе ничего не должна!– но промелькнула мысль « Или должна?»

– Ладно. Просто выполни мою маленькую просьбу.

– Ничего такого я делать не буду! – она обулась и повернулась к нему лицом, смотрит с вызовом и злобой. Совсем куку?!

– Да ничего такого! Просто подыграй мне и все! Надо в холле разыграть сценку, что мы провели вместе чудную и незабываемую ночь.

– Чего?! Зачем? – удивилась она, аж глазами заморгала.

– Тоже забыла?! Это была твоя идея приехать сюда и доказать этой суке, моей первой жене, что она тварь. Она хозяйка этой гостиницы. Я тебе говорил, что ее здесь не будет, но ты настояла. Сказала, что ей все равно донесут, и она по камерам посмотрит потом, а додумает сама. Поэтому мы здесь собственно и находимся. И вчера ты сыграла свою роль просто супер, вот и сейчас не подведи, подыграй. Пожалуйста.

– Теперь бы и я посмотрела на эту запись, как я пришла сюда, – задумчиво произнесла она тихо, – За что месть такая? Бросила тебя? Такого красивого!

Ее комплимент не проскользнул мимо его ушей, тронуло. Значит, симпатия есть уже хорошо.

– Она прокляла меня, чтобы у меня не стоял, и не одна баба на меня не посмотрела.

– Шутишь?! – не поверила ему « Сочиняет на ходу» и рассмеялась от души.

– Нет, серьезно, – он улыбался глазами, отчего она ему и не верила.

– Что за бред! Не работает ее проклятье!– утвердительно заявила Алина и отмахнулась от него рукой. Зачем-то уставившись на его ширинку.

– Откуда такая уверенность? – удивился он и вскинул брови наверх.

– Я видела своими глазами все в рабочем состоянии, – она показала рукой на его ширинку, – А поэтому вывод, сгоряча сказала, или же ты лютый бабник, – а сама глаз не отводит, чем волнует его.

– Ну, не такой уж и лютый! – фыркнул он, и заметил тут же, – А мне нравиться, как ты на меня смотришь!

Тут же опомнилась, подняла указательный палец вверх, перед его носом:

– Я не сказала, что мне это понравилось! Ничего особенного! – это первое, что пришло в голову.

– Ничего особенного?! – а его задело, прищурился или сделал вид, – А рот открыла!

Ее возмущению не было предела, но раздувая щеки не нашла чем ответить.

– Мне пора идти, – идет за сумочкой к креслу, подхватывает ее и снова к двери. Ей не по себе, а такое бывает не часто. Он волнует ее. А это мешает его считывать, как других. Она не может понять, кто он. Что у него на уме.

– Так подыграешь или нет? Доводи дело до конца, – он тверд.

– Почему у меня такое чувство, что меня используют?!

– Вчера я видел дерзкую и бесстрашную крошку, а сегодня…

Она перебила его не дав договорить:

– А сегодня это сегодня! Не надо брать меня на понт. То, что было вчера, бывает редко и не всем везет. Так что считай себя редким счастливчиком, которому несказанно повезло, – игриво машет сумкой перед собой.

– Уверен, что так и есть, – он делает решительный шаг к ней, преграждая путь.

– И хватит надо мной издеваться, – инстинктивно делает шаг назад,– Ну, не помню я вчерашнего вечера, ну и хорошо, может это. Мне, по крайней мере, и не стыдно, – он делает еще шаг к ней, она отступает, – Ну, перепала тебе пьяная баба по дуре, ну и радуйся. Мы тут все взрослые люди! С кем не бывает! Ты хоть презерватив надевал, а то не хватало еще…

– Со мной не бывало! – перебил ее он, но тут же осекся, остановился, перестал улыбаться и серьезно посмотрел на нее, – Подожди! Ты серьезно думаешь, что мы спали с тобой?! Ты про секс?

– Ну, было и было! Что такого?! Мы сейчас разойдемся с тобой, и все будет у всех как всегда. Так что забудь! – чтобы как можно безразличнее вышло, она пошла по комнате и размахивала руками, но голос все равно, выдавал ее стеснение и волнение.

– Эта такая защитная реакция, что ли? – уточнил он, на полном серьезе не понимая ее и следя за ней.

– Что ты несешь? – она развела руками рассержено.

– Это ты что несешь! Между нами ни чего не было!– твердо заявил он, повысив на нее голос и нахмурившись. Вышло грозно, не поверить не возможно.

Алина удивленно уставилась на него, едва сдерживаясь, чтобы ее челюсть не отвисла, а внутри, почему-то все сжалось в холодный комок:

– В смысле?!? – "он серьезно".

– В прямом. Ничего не было. Ты совсем ничего не помнишь? Да, ладно!!!

– Да, ладно!!! – она непроизвольно вторит ему, – Не верю! Упустил бы ты момент!.. С таким стояком! Как у мамонта!

– А ты реально могла бы это НЕ помнить?! Ты бы не забыла ночь со мной! Поверь! И я не шучу! И цену себе не набиваю!

Алину возмутили его слова. Само утверждение возмутило, сам тон, как будто он бог секса. Она только фыркнула в ответ и пошла к окну. Каков нахал! Кем себя возомнил!? Я себя тоже не на помойке нашла. Это ты бы не забыл ночь со мной! Ты еще не знаешь моих пристрастий!

– Да ты бы сейчас ходить не смогла, если бы у нас было! Не считая всего другого! – его возмущает сама мысль, что она забыла бы. Он не какой-то там заурядный ёбарь, его это бесит. Но есть и другие причины.

– Ой! Давай только без этого пафоса! Еще, неизвестно кто бы ходил хуже! – крикнула она сгоряча, через плечо.

– Ух, ты! Так давай останемся и все проверим прямо сейчас! Поверь, ты не забудешь! На этот раз уж точно!

Алина кожей ощущала, что он не шутит. Холодок пробежал по спине. Пожалела уже о сказанном. Проверять было как-то страшновато. Но поверила ему это точно. Не могла бы она такое забыть, хоть как напейся. Значит, не врет. Так почему оба голые, а секса не было? Вопрос.

Она повернулась и быстро подошла к нему. Он втянул воздух в грудь, напрягся, ожидая от нее все, что угодно. От наброситься на него с поцелуем, до удара в челюсть. Она не предсказуема и это его привлекает, он не может ее просчитать. Сколько не пытался, не может. Она его личное исключение из правил. Это и завораживает, опьяняет. Вот как сейчас, неизвестно, что выкинет.

– Спокойно, – она выставила руку вверх, – Давай-ка разберемся спокойно. Присядь, – она указала на край кровати.

– Ладно, – он выдохнул шумно, – Давай, – присел на кровать.

Алина расхаживала перед ним, туда-сюда, рассуждая: