Алая роза

– Пока еще нигде, – не без недовольства ответил тот. – Рассчитывал, что здесь мне подскажут приличное место.

Произнеся эту фразу, он насмешливым взглядом осмотрел потолок и стены, и Марко усилием воли проглотил напрашивающийся на язык колкий ответ.

– В доме напротив сдаются две комнаты на втором этаже, – заявил он и в этих словах можно было прочитать что-то вроде «в моем заведении вам не рады».

– Отлично! – отозвался Мартен, развернулся на пятках и удалился, не сказав ни слова, а Марко, проводив его гримасой, снова вернулся к своим делам.

********

Диана Бельмонжо, золотоволосая любовница Венсана де Вильре, в этот вечер снова пребывала в ожидании своего дорогого маркиза, медленно зажигая свечи, когда в дверь ее комнаты постучали. Девушка замерла, ее охватила тревога: любимый должен был прийти гораздо позже, ведь сейчас он рискует быть замеченным, даже несмотря на то, что ее отец сегодня сопровождает короля в Версаль. На всякий случай Диана набросила на плечи атласную шаль и прислушалась. Стук повторился.

– Дорогая, ты еще не легла? – раздался знакомый бас.

– Папа?! – изумилась она, поворачивая ключ в замке.

– Прости, что поздно, но вижу, что ты еще не ложилась, – господин Бельмонжо виновато улыбнулся.

– Я… Я занималась вышиванием, – нашлась Диана, – и не посмотрела на часы. А ты разве не уехал?

– Моя небольшая отлучка прямо сейчас ни на что не повлияет. Утром я не успел поговорить с тобой, а вчера задержался…

Вид у старого солдата был серьезный, и она зябко поёжилась.

– Я слушаю тебя, отец.

– Ты побледнела? Тогда сядь, – Бельмонжо неровной усталой поступью прошелся по комнате, но ковры заглушали его шаги.

– Нет-нет, – Диана растянула губы в улыбке. – Все хорошо. Я же не думаю, что ты хочешь сообщить мне плохие вести.

– Нет, но я бы хотел поговорить с тобой о замужестве.

– Ах!

– Ты – все, что у меня есть, я желаю тебе самого лучшего. Я знаю, что последние месяцы ты предпочитаешь затворнический образ жизни…

– Папа!

– Дай мне сказать, пожалуйста, – господин Бельмонжо поднял палец. – Но ты молода и привлекательна, тебе пора подумать о браке. Я не собираюсь настаивать как подобает родителю, но вокруг полно мужчин, достойных тебя. Тебе дурно? – и на его лице промелькнула радость. – Неужели кто-то уже занял место в твоем сердце? В таком случае, почему же ты до сих пор молчишь? Я его знаю?

– Ах, нет! – выдохнула Диана, стараясь казаться спокойной. – Это игра свечного пламени. Я всего лишь заволновалась. У тебя есть кто-то на примете?

– Пока не стану ничего говорить. Не хочу слыть тираном и желаю видеть свою дочь у алтаря счастливой, а не обреченной. Лишь хотел тебя предупредить, что, возможно, скоро мы отправимся на ужин. А сейчас, прости, мне надо вернуться в Лувр.

Он поцеловал дочь в волосы, пожелал ей спокойной ночи и вышел, а Диана обессиленно опустилась на оттоманку. Несколько минут она смотрела в одну точку, затем глубоко вздохнула и закрыла лицо ладонями.

Из этого состояния ее вывели легкие, но быстрые шаги за дверью, и почти сразу же кто-то робко постучал кончиками пальцев.

– Венсан! – бросилась девушка на грудь к маркизу де Вильре, едва тот вошел. – Милый! Я должна сказать тебе одну вещь!

Молодой человек взял ее за плечи, и Диана со страхом заметила, что ликующей улыбки влюбленного на его лице не было.

– Диана, бесценная моя, послушай… – начал он.

– Я сейчас не о твоей свадьбе!

– Вот именно! Послушай! Я пришел сказать, что пока должен уйти. Какое-то время мы не сможем видеться…

– Что? – она в ужасе отшатнулась. – Сейчас?!

– Моему отцу стало очень плохо два часа назад! Я не мог заставить тебя ожидать, не хотел, чтобы ты томилась, и вырвался буквально на минутную встречу. Пока все не наладится, я не смогу приходить к тебе, понимаешь?! Сейчас это важно.

– Герцог стар! – обиженно воскликнула Диана. – Он может отправиться в могилу прямо завтра, и тогда ты точно забудешь обо мне! У тебя же есть невеста!

– Диана, умоляю, не сейчас! – Венсан измученно поднял к потолку черные глаза. – Ты знаешь, что я люблю тебя! Только тебя! Чем мне поклясться? – он схватил ее ладони и покрыл их поцелуями. – Я буду считать дни, часы и минуты до того, как смогу вновь заключить тебя в объятия, но сейчас я должен быть у постели родителя, понимаешь?!

Она глубоко вздохнула и медленно отняла руки:

– Венсан, сегодня я имела беседу с отцом. Он заговорил со мной о замужестве…

– Он о чем-то догадывается?

– Ах, нет! Я не представляю, что будет, узнай он о том, как я пала…

– Любимая!

– Отец убежден, что мое сердце свободно, и хочет подыскать мне партию, понимаешь?! Ты женишься, а я стану принадлежать другому! Вот и всё! – и Диана театрально указала на дверь. – А теперь идите, маркиз…

– Нет! – вспылил тот. – Я не могу отдать тебя другому мужчине!

– Тогда женись на мне сам, Венсан! – вскрикнула она, прижимая ладони к груди. – Можно же что-то придумать, если мы хотим быть вместе!

– Пойми, это невозможно! Я не могу жениться на … – выпалил молодой человек и осекся, поняв, что чуть не сказал лишнее.

– На дочери какого-то старого солдата, который всю жизнь сторожил двери короля?! – горько усмехнулась девушка. – Уходи, пожалуйста, Венсан… Не причиняй мне еще больше страданий.

Повисло молчание. Оба не двигались с места. Затем молодой человек медленно опустился на колени.

– К сожалению, я рожден дворянином и делаю то, что должен, – печально начал он. – Но я люблю тебя всем сердцем, и без тебя в моей жизни не останется света, радость моя. Я понимаю, что тебе также придется вступить в брак с тем мужчиной, который подходит тебе по положению, но мне важно знать, что, несмотря ни на что, мы будем вместе. Любишь ли ты меня, Диана?

Она безмолвствовала, тяжело дыша.

– Пожалуйста! Я хочу это услышать! – повторил Венсан. – Пока у меня есть твоя любовь, я преодолею все.

– Ах, если бы не любила, не страдала бы… – прошептала Диана, чувствуя, как по щекам катятся слезы.

Он поднялся с колен и запечатлел на ее губах жаркий поцелуй.

– Я возобновлю наши свидания, как только буду иметь такую возможность, – прошептал он. – Нас ничто не разлучит!

И быстро вышел.

Слух Дианы уловил легкие шаги, слабый скрип задней двери, затем в доме воцарился покой.

*******

Тихо ворча себе под нос на тему того, что все здесь приходится делать самому, Марко Талчини натирал столы, когда сзади громко хлопнула входная дверь.

– Виконт! – театрально расшаркался итальянец, узнав гостя. – Я так и подумал, что это вы! Кто еще так ходит почти невесомо и даже башмаки не стучат!

По губам Кристины (а это, конечно, была она) скользнула еле заметная насмешливая улыбка.

– Здравствуй, Марко, есть какие-то новости?

– А то! – замахал руками молодой человек и затараторил: – Ну, во-первых, сначала явился какой-то тип по имени Генрих. Объявил, что его ждут в Париже. Я решил, что он к вам, однако условного сигнала он не признал. Заселился в комнату наверху и вчера его искал какой-то господин, натянувший шляпу на ощипанную бороденку.

– Марко, ближе к делу! Зачем мне кто-то, о ком я даже не знаю, – нахмурился лже-виконт и спросил: – Никто за алыми розами не приезжал?

– А то как же! В тот же день явился другой господин, по имени Фредерик Мартен. Снял комнату в доме напротив, его окна выходят сюда, на улицу.

– Ты не видел, его кто-нибудь навещал? Сам он выходил?

– Признаюсь, не заметил, Ваша Милость, – молодой итальянец изобразил жалобный вид. – Приказа же не было следить за всеми, кто ищет вас! Только не сердитесь.

– Больно ты мне нужен, – усмехнулась Кристина и спросила: – Сюда капитан больше не заходил?

– Капитан? Какой капитан?! А, так это, значит, солдафонская рожа была!

– Марко!

– Вы знаете, что я не люблю солдафонов! И этот мне тоже не понравился!

– Он из бывших.

– Хе! А бывших вояк вообще не бывает! – молодой человек демонстративно фыркнул. – В них противные замашки неистребимы! Дай им только ружье в руки!

– Ты на мой вопрос не ответил, клоун! – Кристина нахмурилась..

– Так точно, милорд! Отвечаю: заходил он сюда вчера, просил выпивку. И все. Про вас больше не спрашивал…

– А что он вообще обо мне узнавал?

– Ай, нет! Ничего! Да и что я бы ему сказал? Что вы меня с виселицы выдернули и даже трактир вручили для присмотра? – Марко нарочито понизил голос. – А этого вы откуда достали? Из-под трибунала?

– Благодарю за службу, – сухо отозвался лже-виконт, проигнорировав вопрос, и двинулся к дверям.

Через несколько минут этот же молодой человек в старомодной широкой шляпе с пером стучал в дверь комнаты, которую снимал Фредерик Мартен, приехавший из Анже.

Жанна была права: Кристине отлично удавалась ее игра, заподозрить истину было практически невозможно. Образ слегка надменного самоуверенного юноши, который, не смущаясь своих лет – а по причине отсутствия растительности на лице, виконту, с его светлой тонкой кожей, с трудом давали даже восемнадцать – казался безупречным. Этот мнимый дворянин держался дерзко в любой обстановке, что в целом никого не удивляло. Никто даже предположить не мог, что на самом деле под этим мужским нарядом и манерами прячется молодая женщина, идеально исполнявшая свою роль.

– Я так и подумал, что это вы, – вместо приветствия сказал Фредерик Мартен, открыв дверь, и жестом пригласил гостя войти.

– Здравствуйте, капитан, с приездом в Париж, – лже-виконт обвел взглядом крохотную каморку с запыленным окном и продавленным матрасом на койке.

– Я вам говорил, что уже не капитан.

– А будете капитан, – упрямо повторила Кристина и села, взяв себе стул. Затем закинула ногу на ногу и прибавила: – Собственно, предлагаю перейти сразу к делу без лишних церемоний. Раз вы приехали, значит, согласны на мое предложение.

– Вы его плохо конкретизировали, виконт, – заметил Мартен. – Заманили меня обещанием мести моему врагу и исчезли! Кстати, вы слышали, что наш славный господин Робер в ту же ночь скончался, а девчонка после ночи с вами куда-то пропала? Может, она его и убила?

Кристина втянула воздух носом:

– А он что, был убит? Я уезжал рано, хозяина трактира видно не было.

– Сказали, что умер от апоплексического удара…

– Слишком много выпил накануне. Жадность не приводит к добру. А девчонка тогда еще спала…

– Вы, друг мой, не давали ей покоя? – расхохотался Мартен. – Да, в ваши годы тяга к женщинам посильнее моей!

– Раз уж мы коснулись второго пола, – щёлкнул языком лже-виконт, пропуская шутку мимо внимания. – То перейдем к делу, капитан. Мне нужно будет, чтобы вы влюбили в себя одну особу.

– Вот как! Это шутка?

– Я выгляжу шутником?

– Хорошо. А почему я? Вы ехали двое суток в Анже, чтобы лично попросить меня склонить к любовной связи какую-то даму? А что, в Париже больше никого не осталось? Или ее все прочие уже успели склонить? – и Мартен снова довольно рассмеялся.

– Вы закончили сыпать остротами? – осведомилась Кристина все тем же прохладным тоном. – Я могу продолжать? Так вот, нужно не просто соблазнить девушку, вам надо влюбить ее в себя. Убедить в серьезности ваших чувств. Важно, чтобы она разлюбила того, кого любит сейчас. Отвергла его.

Фредерик Мартен стал серьёзным:

– Что ж, я недооценил ваше коварство, молодой человек, – сказал он после паузы. – Дама, видимо, предпочла вас другому, и теперь вы намерены отплатить ему той же монетой… И все же, почему вы считаете, что я справлюсь с этой задачей?

– Хотя бы потому, что вы – ее круга. Сейчас она состоит в тайной связи с дворянином, который, конечно же, никогда не женится на ней… От вас мне нужно только, чтобы Диана порвала со своим любовником. Бесповоротно. А иначе говоря, просто разлюбила его. Для этого она должна воспылать страстью к вам. А уж как вы этого добьетесь, увольте, не моя забота. Не зря же вы все время даете понять, что ваш опыт не чета моему, – по губам Кристины скользнула усмешка.

– Допустим, – после короткого молчания сказал Мартен, усаживаясь на кровать за неимением другого места, – вопросов к этой части сделки нет…

– Вашим планом я займусь после того, как вы выполните то, что требуется мне, – перебила Кристина. – Даю слово.

– У меня нет причин ставить под сомнение обещание дворянина. Но, если честно, я не представляю, как можно привлечь внимание женщины, не имея за душой ни гроша и снимая вот эту дыру!

– Это я поддерживаю, – усмехнулся «виконт» и вынул из-за пазухи тугой кошелек. – Держите! Подыщите себе жилье поприличнее, смените гардероб… И да, фамилию тоже смените. Свою вы достаточно скомпрометировали среди определенных лиц, а отец вашей дамы служит при короле.

Мартен нахмурился:

– Интересная деталь! То есть, если он застанет меня у ног дочери, то либо убьет, либо угрозой смерти заставит жениться?

– А вы сделайте, чтоб не застал! – фыркнула Кристина. – В конце концов, Диана сама заинтересована в том, чтобы отец не догадывался о ее романах. Я все должен выдумать за вас? – она встала и оценила его взглядом. – Прибейте колодку на один башмак – и вот вы уже прихрамывающий капитан в отставке, честно служивший Франции до ранения в кампании… вам виднее, какой… И, конечно же, у вас есть все шансы стоять с Дианой у алтаря. А уж делать это или нет – смотрите сами. И, кстати, вы уже придумали, как хотите осуществить вашу личную месть?

– Если бы у меня были достойные идеи, – мрачно бросил Мартен, – меня бы здесь сейчас не было, виконт. Ясно одно – мне не нужна жизнь моего врага. Он стар, дряхл и наверняка болен, я не вижу смысла платить кому-то за то, чтобы избавить его от страданий! Я бы хотел их причинить! Вы, как я вижу, настоящий мастак коварных планов, так создайте что-то и для меня.

– Не ранее, чем узнаю о безумной любви Дианы Бельмонжо к вам, – заметила Кристина и направилась к двери, но вдруг остановилась и обернулась:

– Чем быстрее вы устроитесь на новом месте, тем лучше, капитан. Через трактирщика Марко передадите записку о том, где вы остановились, а я подготовлю вам дальнейшие инструкции. У вас еще будут ко мне вопросы?

– Какой срок вы мне даете?

Ответ прозвучал не сразу:

– Конечно, выполнение вашей части плана продвинет меня к остальным этапам, но я пока не спешу. Чем быстрее, тем лучше. Если будут проблемы – сообщите. До встречи, капитан! Желаю приятного времяпровождения!

И с этими словами она надвинула шляпу на лоб и вышла, громко хлопнув дверью.

…Жанна наводила порядок в гостиной, когда со стороны задней двери раздались шаги. Она уже знала, что в этом доме крайне редко пользуются парадным входом, поэтому у всех живущих по соседству людей складывалось впечатление, что проживающая здесь дама ведет затворнический образ жизни. Особо внимательные наблюдатели, конечно, замечали, что с пугающей периодичностью в этот дом приходят разные мужчины, предпочитая пользоваться черным ходом, но какой смысл было сплетничать о личной жизни женщины, которая даже в обществе не появлялась, а выезжала исключительно в густой вуали? Имя леди де Бранже знали лишь несколько человек во всем Париже, а, прячась под мужским нарядом, виконт не так часто называл себя.

Снимая на ходу шляпу и перчатки, Кристина прошла на второй этаж, не сказав ни слова Жанне, которая не сводила с нее глаз. Несколько минут юная девушка смотрела ей вслед, видимо, принимая какое-то решение, затем направилась в комнаты госпожи. Постучав, она вошла, не дожидаясь ответа – как ее научила Сара – и остановилась в дверях в легкой растерянности.

Наполовину раздетая Кристина невозмутимо снимала с себя мужской костюм.

– Что не так? – усмехнулась она. – Кажется, в таком виде ты меня уже видела… Подай платье, пожалуйста, и убери это в шкаф.

– Я задумалась. – ответила Жанна. – Когда вы в образе мужчины, то вы виконт. Женщины – миледи. Вот я и думаю, как к вам обращаться сейчас, когда вы не совсем одеты.

Кристина вдруг рассмеялась:

– Мне нравится твоя смелость, в этом что-то есть. Хорошо. Договоримся, что когда я еще недостаточно одета и нахожусь у себя без посторонних, то можешь обращаться как к миледи. Устраивает?

Жанна помогла ей облачиться в домашнее платье из голубого атласа. Затем увидела на плече госпожи несколько выпавших волос и робко сняла их. Не зная, что с этим сделать, она хотела спрятать прядь в карман передника, но Кристина заметила этот маневр и грустно улыбнулась.

– Опять… – она провела ладонью по своей голове. – Остальные пока на месте… Тогда я думала, что буду лысой, словно старик, потому что практически лишилась всех волос. Но потом они снова стали расти… Хоть и выпадают в большом количестве.

Затем села перед зеркалом бронзового туалетного столика и грустно уставилась на свое отражение. Оттуда на неё смотрели выразительные синие глаза с длинными ресницами и слегка впалые щеки. Лицо с бледной гладкой кожей оформлялось вьющимися короткими волосами.

Эта уставшая от жизни особа могла бы крайне удивить своим видом любого, кому доводилось общаться с циничным виконтом де Бранже, образ которого она так успешно воплощала.

– Давай шиньон, – сказала она через мгновение, касаясь кончиками пальцев накладного пучка из каштановых завитков, который красовался на специальной подставке.

Трепетно, словно боясь повредить хрупкие волосы своей госпожи, Жанна прикрепила к ее голове накладную часть, и Кристина вдруг вздохнула:

– Я никогда не любила модные высокие парики. У меня были прекрасные длинные локоны, которые давали возможность парикмахеру творить… – сказала она, изучая свое отражение. – А еще у меня было доверие людям и глупость, свойственная молоденьким девчонкам.

– А теперь вы хотите отомстить? – с сочувствием спросила Жанна, и она резко обернулась:

– Что ты сказала?

– Я предположила, что вы выстраиваете план мести.

– Правда? И кому же?

– Я не могу этого знать, миледи. Однако ранее вы жили в Париже, но потом уехали и вернулись лишь в прошлом году – это упомянула Сара. Но вы не выходите из дома, а если и делаете это, то чаще всего в образе виконта. Значит, не хотите, чтобы вас узнали те, кто может узнать. Вы прячетесь от них, и, значит, вернулись в Париж не потому, что вам стало скучно. Я предположила вариант, что вы преследуете какие-то особенные цели.

– А ты хитрее, чем я могла подумать.

– О, нет, – опустила глаза Жанна. – Совсем нет. Я не умею читать и писать, я всего лишь безродная девчонка, которую даже не взяли бы в услужение к даме вашего круга…

– Да-да, – скептически бросила Кристина, вставая. – Всего лишь женщина, а значит, не могу проявлять ум, расчётливость, демонстрировать знания и ловкость. Не смею ничего требовать от окружающих. А должна лишь молчать и терпеть, когда меня делают объектом позора, развлечения или отодвигают в сторону как предмет дешевой мебели! Знаешь, что пугает во всем этом? Если женщина играет мужчиной – она легкомысленная дрянь. Если мужчина играет сердцем дамы – что ж, ничего страшного, никто не сломается! – и резко бросила: – Подавайте обед!

******

– Отнеси миледи, – Сара поставила перед Жанной поднос. – Теперь твоя очередь.

– Очередь… на что? – напряглась юная девушка, уловив особую интонацию этой фразы.

– Получить в себя чем-нибудь, – ответила еврейка, но это звучало отнюдь не раздраженно, а даже с грустью, и пояснила: – Ночью был дождь и сильный ветер. С недавних пор на такую погоду миледи реагирует тяжело, у неё обычно начинается мигрень и сильная слабость… Поэтому теперь твоя очередь встречаться с раздраженной леди Кристиной.

– Ах это! Я не боюсь, – пожала плечами Жанна. – Господин Робер, на которого я работала, когда бывал мертвецки пьян, становился совсем не любезен. Вряд ли миледи опаснее.

Покои Кристины занимали две комнаты, выходящие одна в другую. Жанна застала свою госпожу в будуаре в то время, как та пыталась самостоятельно облачиться в мужской наряд. При этом вид у неё был нездоровый и одной рукой она опиралась о стену.

– Миледи! Вам дурно?! Позвольте вам помочь!

– Чем?! – огрызнулась та. – Убьешь меня, что ли?! Мне некогда умирать… Уйди.

– Я принесла вам отвар… Куда вы собрались? Вы же упасть можете! Вам надо в постель!

– Я не могу валяться, я должна отнести письмо… – отмахнулась Кристина, превозмогая головокружение, и снова отстранила руки Жанны. – Лучше помоги мне одеться.

– Давайте я схожу! Что и куда надо отнести?

– Ты с ума сошла, ты не знаешь Парижа!

– Ничего страшного! Спрошу у кого-нибудь дорогу! – возразила девушка. – Если я не буду никуда ходить, то и не научусь ориентироваться в городе!

– Я справлюсь, – упрямо повторила Кристина, затем тихо пробормотала что-то похожее на ругательство.

– Вы не сможете! – протестовала Жанна. – Вы рухнете где-нибудь посреди улицы, сбегутся люди и быстро выяснят, что виконт такой же мужчина, как я – знатная дама!

– Мне нужно передать капитану инструкции, я не могу лежать…

– Я пойду! Скажите, куда!

– Это далеко.

– Хорошо, тогда я поеду… – в тон ей ответила Жанна и Кристина вдруг нервно засмеялась:

– Я представила лицо кучера, когда горничная в чепце попросит отвезти ее в трактир… – и уже серьезно сказала: – Хорошо, убедила. Отправляйся. Только сними передник.

…Вопреки опасениям своей госпожи, Жанна без каких-либо происшествий добралась до указанного ей места, тем более, что дорога была простой и понятной. Два раза она спрашивала направление у тех прохожих, которые внушали ей доверие своим видом, и, поблагодарив с искренней любезностью, шла дальше, стараясь не отвлекаться на шумную жизнь парижских улиц. Ранее ей не приходилось видеть так много людей, столько уличных торговцев, бродячих артистов, нищих попрошаек и оборванных детей, которые наперебой пытались предлагать те или иные услуги, надеясь получить за это вознаграждение. Звенели колокольчики над входными дверями торговых лавочек, стучали копыта лошадей по мостовой, сопровождаясь поскрипыванием осей экипажей. В открытых каретах катили дамы с огромными модными прическами, под ноги прохожим бросались грязные уличные собаки. Сыроватый после ночного дождя воздух вбирал в себя многочисленные запахи и оседал на стенах домов.

Так как грамотой Жанна не владела, то читать вывески, конечно, не могла, и в очередной раз, решив, что находится уже где-то неподалеку от цели следования, обратилась к молодому человеку, который подкармливал уличную кошку и потому показался ей дружелюбным.

– Прошу прощения, месье. Вы не подскажете, как найти трактир «Кривое колесо»?

Марко Талчини – а это был он – медленно выпрямился и пару мгновений смотрел на Жанну сверху вниз.

– А я что, ищу работников? – спросил он, ни к кому не обращаясь, и пояснил: – Это совсем недалеко. Ту крышу видишь? Вон туда тебе.

– О, спасибо, – неловко поклонилась девушка в знак благодарности.

– Только тебе зачем? – полетело ей в спину.

– «Миледи упоминала, что молодого трактирщика зовут Марко… Может, это и есть он?» – подумала она, обернувшись, но вслух сказала: – Я ищу его хозяина.

– Так я и есть хозяин, – улыбнулся итальянец и жестом предложил идти. – Только не советую тебе разносить пиво. Мадам Жозефа хорошо с этим справляется и в силу возраста никто не пытается покуситься на её честь.

И так как его юная спутница молчала, не выдержал:

– Может, скажешь, зачем тебе я, или хотя бы как тебя зовут?

– Мое имя Жанна. А вообще, я ищу алые розы.

– Ах вот оно что! А я-то уж думал… – он оценил ее с головы до пят. – Служанка виконта, что ли? – и так как Жанна заметно смутилась, хохотнул. – И не только служанка, я понял!

– У меня письмо, – пробормотала она, протягивая конверт.

– Не запечатано? – изумился Марко. – И даже не подписано?

– У виконта, – Жанна вовремя спохватилась, чтобы не сказать «миледи», – не было сил писать лишнее…

– Вот как! – снова усмехнулся итальянец и подмигнул. – Это ты его так потрепала или он вчера перебрал? Я в его годы совсем плохо пил!

Она сжала губы в полоску и продолжила:

– Остальное у меня на словах. В письме инструкции для солдафона… Было сказано, ты поймешь…

– Уже понял.

– …И узнать новости…

– Записать или запомнишь?

– Я все равно читать не умею, – буркнула Жанна.

– Ууу, – многозначительно протянул Марко и остановился перед дверью трактира. – Мы пришли! А если не секрет, откуда тебя виконт такую вытащил?

– А тебя? – озлилась Жанна.

– Меня с виселицы снял. А то не стоял бы я сейчас тут перед тобой. Виконт голову мою спас, да еще вот, – он обвел рукой вокруг, – эту постройку в хозяйство вручил, а я за это глазами и ушами, знаешь ли, расплачиваюсь.

Она бросила взгляд на его оторванное ухо, и он рассмеялся:

– Э, не! Это не то. Это было давно, долгая история. Держи, – Марко достал из конторки конверт. – Это для виконта от солдафона.