Маг и Отшельник

Под ложечкой неприятно засосало. Я попыталась отойти назад, но то, что он держал меня за руку, сдерживало мое отступление.

– Пусти, – прошептала я.

– Нет, – с наглостью ответил Алекс, а дальше прозвучало роковое: – Держись крепче! – И он побежал вперед – к самому краю крыши.

Руку в плече пронзила боль, когда он дернул меня за собой, и ноги сами побежали за ним следом – иначе бы я просто упала лицом вниз.

– Нет! Не надо, Алекс! Прошу тебя! – кричала я на весь город, но никто не желал услышать и прийти мне на помощь.

Яркие огни оказались обманкой. Город спал…

Расстояние до края крыши неумолимо сокращалось. Через каких-то три секунды я уже воспарила над городом. Весь ужас состоял в том, что до соседней крыши было метров пятьдесят, и я понимала, что мы просто не сумеем на нее приземлиться, а значит, полетим вниз…

* * *

– Вы знакомы с Андреем Вяжским?

– Нет, – пожала я плечами.

Молодой опер, услышав мой ответ и на первый взгляд, казалось бы, удовлетворившись им, полез в свой телефон и поставил видео – это был кусок моей позавчерашней трансляции.

Экран поделен на три части. Две большие части занимают камеры, точнее то, что они снимают: меня и стол с раскладом. Маленькую часть я оставляю под чат, который вывожу на экран. Если кто-то будет скачивать видео, то чат он уже не прочитает, а так – запись всех сообщений остается на экране.

В той части видео, которое мне поставили, я гадала человеку с ником TorGromoverjez, который закинул мне пятьсот рублей. Расклад, если честно, меня сильно расстроил.

– Так «Тор» – это и есть ваш Андрей? Как он умер? Его убили?

– С чего вы взяли, что он умер? – молодой опер сделал стойку. Ему казалось, что он «подловил» свидетеля, которого теперь можно переводить в разряд подозреваемых. Как бы не так.

– Видите расклад? Многим, кто не знаком с Арканами Таро, кажется, что Смерть – самая страшная карта. Ею постоянно пугают во всяких фильмах про гадалок. Но Смерть крайне редко обозначает смерть в прямом смысле этого слова, то есть смерть физического тела. А вот то, что я вижу здесь, – кивнула я на экран его мобильного, – уже гораздо чаще предсказывает такие вещи. Десятка Мечей, Сила, Восьмерка Кубков, Мир перевернутый на итоге. Понимаете? – Он, конечно, не понимал. Я не стала ждать уточняющих вопросов и ответила сама: – Переход в другой мир! Десятка Мечей – это смерть в данном случае и, скорее всего, не естественная. Тем более раз вы ко мне пришли… – пожала я плечами, мол, немного дедукции и гадалке не помешает. – Сила и Восьмерка Кубков – уход, причем резкий, при поддержке каких-то серьезных обстоятельств – «Сил».

– А вы сказали ему об этом?

По отсутствующему выражению лица опера было ясно, что он не верит «во всю эту чепуху», как эзотерику и гадание называют обычно скептики.

– Вы же смотрели запись стрима, стало быть, знаете, что нет. О таких вещах как-то неудобно говорить. Тем более всегда есть вероятность, что человек свернет на другой путь и обойдется легким испугом. Допустим, авария произойдет у него прямо на глазах и, если бы он не отвлекся на пришедшее сообщение и не сбавил бы скорость почти до нуля, он бы успел в этой аварии «поучаствовать», – рассказала я то, чему свидетелем была сама. – В общем, я предостерегла его, сказала, чтобы он был осторожен. – Видя, что опер по-прежнему мне не верит, я добавила с хитрецой: – За пятьсот рублей – это максимум, на что он мог рассчитывать!

Опер выдал гнилую улыбочку, мол, все понятно с вами, мошенниками. Только деньги для вас имеют ценность. А я слегка кивнула. Пусть думает, как ему приятнее.

Хотя нет, пусть не думает… Ведь «приятнее» для него – посадить меня, представив следствию как соучастницу. Только зачем соучастнице так глупо подставляться в прямом эфире? Но на это его мозгов уже не хватит. Или он считает, что не хватает мозгов у меня. Мы же, блогеры, известные позеры. Убиваем людей в прямом эфире и совершаем прочие противоправные действия, заходя при этом в профиль со своего собственного IP, а не через какой-нибудь VPN, а потом удивляемся, что нас поймали. Действительно дебилы, чего уж… И я, видать, не исключение.

– Его зарезали в подъезде через час после вашего расклада, – снизошел-таки опер до пояснения.

– Десятка Мечей, – удовлетворенно закивала я.

– Прекратите! – фыркнул он, но быстро остыл. Видимо, вспомнил, что девяностые давно прошли, и сейчас никто не «прессует» подозреваемых после громких перестрелок в подворотнях.

Когда брезгливо-гневное выражение покинуло его лицо, я с удивлением обнаружила, что опер довольно симпатичный. Темные волосы и светло-серые в легкую голубизну глаза – сочетание, достойное аристократов. Милые родинки, рассыпанные хаотично по лицу и даже угодившие на шею – дальше не видно, одежда мешает, – вызывают материнский инстинкт. В ком-то веснушки будят желание защищать и оберегать, а во мне, значит, родинки. Но я быстро поборола все светлое, что родилось во мне от созерцания капитана полиции, ведь я знала, как никто другой, как обманчива бывает внешность.

– Значит, вы не знакомы с потерпевшим и не в курсе, кто мог желать ему смерти?

– Лично я – нет, но за пятьсот рублей могу сделать расклад.

Опер зло сплюнул прямо на ковер и покинул мою квартиру, попросив напоследок грозным тоном никуда не уезжать. Слава богу, ну и вали себе. Я как раз собиралась принять душ, а тут его черти принесли. Ну или кто там… Надо же, как оперативно сработали. Позавчера вечером зарезали дядьку, а сегодня, опять же вечером, они у меня дома. Неужели других подозреваемых нет? Причем в дверях ничего не сказал, только представился (Лисин? Лесин? Я уже и забыла) и попросил войти. После этого вместо кухни, куда обычно направляются гости, тем паче незваные, он зашел в мою спальню (какая наглость! хотя дверь была открыта все же), где я провожу трансляции (комната огромная и поделена на два сектора), внимательно все осмотрел, весь антураж, который ограничивался строго обзором камеры, даже черная стена (не краска, а просто натянутая на обои тряпка) закачивалась аккурат там, где начинался другой сектор (спальня), который не видят мои зрители, и только после этого начал задавать вопросы. Дядьку было жалко на самом деле (не мента, конечно, а убитого), но я ничего не могла для него сделать.

Ложась спать, я вытащила одну карту из колоды. Карта будущего дня. Я не всегда так делаю, полагая, что жизнь должна идти так, как она идет, но иногда интуитивно понимаю, что вот прямо сейчас мне нужна какая-то подсказка.

Выпала Луна. Карта-предостережение, означающая опасность и скрытых врагов. Хм, странно. Вроде ни с кем не конфликтую последнее время. Я отложила колоду и выключила звук в телефоне – всего за минуту, как выяснилось позже, до рокового сообщения, перевернувшего впоследствии всю мою жизнь.

Просыпалась я тяжело, за два-три этапа, как всегда бывает после долгой насыщенной трансляции. Я в принципе не самый общительный человек, и необходимость разговаривать, да еще и трактовать карты, забирает у меня много энергии. А некоторые ведьмы, кстати, считают, что Таро – энергетический вампир и берут такую вот плату за оказанные услуги. Что ж, пускай. Они ведь меня кормят. Подумаешь, посплю на пару часов дольше…

Так вот, я проснулась, потянулась к телефону, увидела время и легла снова спать, не заметив значок нового сообщения – я по утрам тугодум и до ужаса невнимательна. Выдернув себя из утренней дремы и в очередной раз поняв, что вставать нужно сразу, а не «когда-нибудь» потом, ибо с каждым разом в голове все больше тумана, а в теле все меньше бодрости, я снова потянулась к мобильному. Времени уже было заполдень, а значит, я проспала после первого просыпания около часа. Я отложила телефон с намерением вот прямо сейчас встать, только пусть глаза еще чуть-чуть отдохнут… И в конечном итоге поднялась уже в половине второго. У всех так происходят утренние просыпания или я какой-то особый подвид гомо сапиенс? А впрочем, у большинства людей по утрам какая-то официальная работа, где их ждут к конкретному времени, а значит, им тройные засыпания и просыпания – непозволительная роскошь и блажь.

Итак, умывшись и позавтракав, я наконец-то добралась до сообщения. Мозг еще недостаточно проснулся, чтобы четко осознать посыл. Однако мурашки уже побежали стройным муравьиным рядом по спине.

«Я знаю, что ты сделала. Я расскажу».

– Ну и рассказывай, – ответила я нарочито бодрым голосом, зевнув, и бросила телефон на кухне. Сегодня я собиралась смотреть новый сезон любимого сериала, так что мобильный мне не понадобится. И стримить, пожалуй, не буду. Надо отдохнуть от общения.

Через два часа, проголодавшись, я заказала пиццу. Молодой курьер, вручая большую коробку, из которой вырывались аппетитные запахи, кивнул куда-то вбок, где должна быть стена метров три длиной, и только потом дверь соседей.

– Вандалы малолетние. Вызовите участкового, у нас в доме тоже бегали, когда домофон не работал, так он быстро их нашел и за уши оттаскал.

Господи, я, видимо, до сих пор не проснулась… А люди ведь столько подвигов успевают совершить к четырем часам дня, как минимум, отработать почти целый день, выдержать совещание и выполнить пятьсот тысяч различных заданий от неугомонных начальников…

– Вы о чем? – решила я уточнить, тряся усиленно головой и понимая, что это упражнение никуда меня не приведет.

– Да вот же! – доставщик опять куда-то вбок показал, на сей раз рукой, и, пожелав мне приятного аппетита, отчалил.

Я же решила выйти на лестничную площадку.

Между мной и соседями во всю стену на светло-голубом фоне было выведено черным баллончиком: «Я расскажу!»

В этот момент я перестала быть оптимистом…

* * *

Одеяло я заметила не сразу. Сперва ощущение невесомости сменилось неприятной болью в ногах и почти сразу – в ладонях в результате падения вперед на руки, только потом я заметила, что лежу на чем-то мягком.

Алекс весело расхохотался. Его забавлял мой страх.

– Видишь, глупышка! Я все просчитал!

Ага, все просчитал, но не потрудился меня предупредить об этом. Ему хотелось, чтобы я успела сильно испугаться!

– Невозможно все просчитать, – стала я спорить от злости и попыталась выдернуть руку – и в полете, и сейчас после приземления он так и держал меня, словно боясь, что сбегу. Только куда? Почему-то я была уверена: выдерни я руку, когда мы находились в пространстве между двумя крышами, я бы разбилась насмерть.

Неужели я верю в то, что он умеет левитировать?

– Перестань дергаться. Что с тобой?

– Пусти!

Он все-таки отпустил. Я поднялась и подбежала к самому краю. Эта крыша была чуть ниже той, с которой мы прыгнули. И тем не менее! Расстояние огромное. Я не верю, что смогла бы сама…

– Решила самоубиться? – хмыкнул он, глядя на меня исподлобья, все еще лежа на темном одеяле. Наверняка специально подбирал такой цвет – чтобы не заметно было с другой крыши.

– Нет, проверяю кое-что…

– Что именно? – Я молчала. – Вернись ко мне. – Он похлопал по месту рядом.

– Да что с тобой?! – не выдержала я. – Почему ты так ведешь себя? Словно все в порядке! Словно ничего не произошло!

– Это ты почему так ведешь себя? Словно что-то не в порядке! Словно произошло что-то ужасное!

– Ты что, дразнишь меня?

Я демонстративно обошла одеяло, на котором он лежал, и стала исследовать крышу. Он быстро меня догнал – и снова взял за руку. Я опять же вырвалась.

– Да что с тобой! Ты же не ушиблась!

– Немного ушиблась. Но дело не в этом. Ты не мог этого знать наперед. Мы могли разбиться!

Он долго смотрел в мое лицо странным пристальным взглядом, будто пытаясь решить, доверить мне какую-то тайну или нет.

– Нет, не могли, – наконец сказал. – Так что перестань паниковать.

– Я не паникую! Но мне не нравится, что ты делаешь такие вещи без спроса!

– Без спроса – потому что это сюрприз. Когда сюрприз, об этом как бы не предупреждают заранее, если ты понимаешь, как сюрпризы работают… Но ладно, если тебе не понравился мой сюрприз, можем вернуться назад, – и он показал на соседнюю крышу, с которой мы прыгнули.

Мысль о том, чтобы снова полететь над городом, вызвала во мне неконтролируемый приступ тошноты.

– Нет! – наконец ответила я в резкой форме, справившись с позывами. – У меня акрофобия, ты что, еще не понял? Я боюсь высоты!

– Я знаю, что такое акрофобия, могла не пояснять, – грубо сказал Алекс, как будто я его задела подозрением в его невежестве. – Но другого выхода из этого здания все равно нет.

– Как это? – Я беспомощно огляделась. Яркие звезды, полная луна, фонари и неоновые огни города в совокупности давали отличный обзор. – Вон же выход!

Я направилась к центру крыши. Небольшое строение в три стены с люком – это ведь выход, правильно? Он должен привести меня на лестничную клетку верхнего этажа. Если он не заперт, конечно…

Люк был открыт. Слава богу!

– А, так ты хочешь поиграть? – прозвучало зловещее с крыши, которую я с радостью оставляла позади, ступив на шаткую железную лестницу. – Ну хорошо, давай поиграем. – А дальше… Дальше начался отсчет. – Десять…

– Ты с ума сошел? Что ты делаешь? – крикнула я, находясь на верхних ступеньках, но Алекс лишь продолжал считать в обратном порядке.

– Восемь… Семь…

И что-то подсказывало мне, что это не просто какая-то детская игра. За этим отсчетом кроилось что-то ужасное.

– Я не собираюсь играть с тобой в прятки, идиот! – разозлилась я, однако ярость моя довольно быстро преобразовалась в страх.

– Шесть…

«Бежать! Бежать от него!» – взрывом пронеслась в моей голове пугающая мысль. Интуиция или инстинкт самосохранения подсказывали мне, что, если он меня поймает, случится что-то плохое. Он явно неадекватен, за пару месяцев учебы такое можно и не раскусить. А вдруг он вообще на учете стоит в каком-нибудь психоневрологическом диспансере?

Я резко бросилась вперед к свободе – вниз по ступенькам, но лестница оказалась слишком неудобной для таких рывков, я споткнулась, и лишь перила удержали меня от падения, а ногу пронзила острая боль. Растяжение? Главное, чтобы не что-то похуже…

– Три… – доносился с крыши обратный отсчет. Он не шутит…

Я посмотрела вниз. На лестнице была темень, и сапожки с высокой шпилькой даже не посверкивали сотнями стразиков, как делали на улице или при искусственном освещении. Боже, как я их любила! Какими красивыми они мне казались. Но сейчас они мои враги. Я просто споткнусь еще раз, не успею схватиться за перила и сломаю себе шею, приземлившись на твердый цементный пол… Одним стремительным движением я расстегнула молнию на правом сапоге, сняла его. Пытаясь держать его в руках, я стала расстегивать второй сапог, но первый выпал и поскакал по ступенькам вниз, создавая много лишнего шума. Ясно. Я надеялась носить их в руках, но искать его в темноте на полу уже не буду – дорога каждая секунда. Я просто скинула левый сапог и продолжила спуск по лестнице в тот момент, когда сверху донеслось:

– Кто не спрятался, я не виноват!

Последние три цифры он произносил медленно, видимо, растягивая удовольствие, а может, это была изощренная пытка. Интонации законченного маньяка-садиста на это и указывали.

Я рванула вперед. Через метр от люка начиналась кромешная мгла. Я ударялась о стены, набивая болезненные синяки на плечах и руках, и пыталась найти лестницу. Вскоре раздался звук металла – преследователь ступил на верхнюю ступеньку железной лестницы, ведущей с крыши на этаж. Руки нащупали какой-то проем, и я нырнула туда, чтобы спрятаться. На лестнице он все равно очень быстро меня догонит, ведь я босиком. Вдруг там осколки разбитых бутылок или использованные шприцы, оставшиеся от нариков и бомжей, которые любят заселяться в пустующие здания? Нарвавшись на такие подарки стопой, обтянутой тонкими колготками, я непременно закричу, выдав свое местопребывание, а потом и вовсе буду хромать. Не говоря уже о том, чтобы подхватить какую-то заразу. Нет, это очень рискованно.

Продвигаясь на ощупь, я увидела впереди окно. Я в чьей-то незаселенной квартире. Хорошо, что отсутствовали входная дверь и мебель. А то нарвешься на стул, он упадет – и пиши пропало. Найдя самый темный угол, куда не доходил слабый свет уличных фонарей и далеких звезд, я распласталась вдоль стены и замерла, забыв о том, чтобы дышать.

Алекс тем временем спустился с лестницы и достиг пола.

– Карина-а, – растягивая гласную, позвал он меня. – Тебе некуда бежать!

В следующий миг я услышала звук скрежетания, как если бы острием ножа провели по цементной стене. Нет, нет, не может быть… У него же не было с собой оружия. Или?.. Карман джинсов. А там – перочинный ножик. Господи, какой ужас… А у меня ни телефона, ни какого-нибудь приемлемого оружия. Сапоги со шпильками остались где-то возле лестницы. Даже ногтей длинных у меня нет. Да, имеются зубы. Но против ножа – пользы мало…

– Выходи, не бойся… – сказал он такой интонацией, после которой даже умственно неполноценный бы не вышел. Алекс и не старался теперь выглядеть адекватным. Он знал, что я в его лапах, что я никуда не денусь…

И снова лезвие заплясало по стене сплошную неровную, скорее всего, линию. И остановилось аккурат возле проема.

Проема, за которым находилась я…

– Карина-а…

Я сжала руками свои непослушные уста, чтобы они не могли меня выдать.

Он сделал шаг вперед, переступая порог заброшенной квартиры, и тусклый свет, льющийся из окна, нечетко высветил контуры его фигуры. Но этого было достаточно. В его руке, поймав слабый луч, сверкнуло короткое лезвие. Да, я была права, к сожалению. У Алекса есть оружие.

– Карина? – спросил он уже нормальной интонацией (как будто она могла меня обмануть!), подождал несколько секунд и, вздохнув, вышел в коридор.

Слыша удаляющиеся шаги, я не могла поверить своему везению. Я уже мысленно составляла завещание, сокрушаясь о том, что заверять его здесь некому, да и некогда. Хотя оставлять мне решительно нечего, разве что короткий норковый полушубок, который, впрочем, и так отойдет маме. На счету тысяч двадцать (остались с летней подработки) плюс стипендия. Но и это тоже достанется маме, пропивать теперь некому.

Так, стоп, хватит! Вот выберешься отсюда и купишь на эти деньги какой-нибудь подарок ей, маме это гораздо приятнее, чем получать наследство! Соберись, тряпка!

Что-то стукнуло в отдалении. Потом все затихло. Я отдышалась и сделала осторожный шаг вперед – к выходу на этаж. Вдруг он только сделал вид, что ушел, а сам затаился и ждет?

Я решила подождать еще и напрягла слух. На этаже никаких звуков – и по-моему, во всем здании. Видать, он подумал, что я сбежала, и кинулся в погоню. А фразочки про то, что отсюда нет иного выхода, просто страшилки, глупые попытки вернуть меня на крышу – в его смертельные объятия.

Я медленно пошла вперед, все еще стараясь не производить никакого шума. Возле порога замерла. Выглянула из проема. Темень – хоть глаз выколи. Если он там стоит, я его не замечу. Но ведь услышу его хищное дыхание?.. В тот же время мое он не услышал!

Мысленно призывая Высшие Силы себе на помощь, я вышла из квартиры на этаж и пошла вперед – как мне казалось, к лестнице. Да, в этом же направлении и скрылся этот сумасшедший, но он, скорее всего, знал это здание лучше меня, по всей видимости, бывал тут не раз, учитывая, как спокойно сюда прыгнул, следовательно, в поисках выхода нужно идти как раз за ним. Но так, чтобы он этого не понял. Он думает, что преследует меня, крадущуюся к выходу, а я тем временем буду идти за ним, вот так и найду подъездную дверь, все легко и просто.

Я мысленно хмыкнула над собой за слова «легко и просто», однако через несколько метров вышла-таки к лестнице, и дело и впрямь пошло быстрее. На лестничном пролете окна были узкими и длинными, почти во весь этаж, и света здесь, соответственно, было больше. Я могла разглядеть на ступеньках мусор и что-то, похожее на стекло, и тщательно сие переступала, поэтому умудрилась даже ни разу не поранить ноги. Наконец я оказалась на первом этаже. Итак, где же выход?

Лестница вывела снова в какой-то темный коридор, очевидно, в этом здании предусмотрена шахта лифта, которая и расположена ближе к выходу, а лестница – это так, запасной вариант, поэтому она выводит не к двери, а к длинному холлу с квартирами.

При мыслях о пустующей шахте по спине прогулялся мерзкий холодок. Не дай бог наступить туда… Да, я уже на первом этаже, но здесь наверняка предусмотрена подземная парковка, а лететь даже один этаж вниз и приземляться на твердый бетон мне ой как не хотелось.

Я шла вперед, держась руками за стену и продолжая прислушиваться. В какой-то момент мне почудился шорох за углом. Я уже достигла конца коридора и видела легкие, едва различимые тени впереди. Если имеется тень, значит, есть и свет, успокаивала я себя, начиная ускоряться, и вот тут что-то громыхнуло в том месте, куда я двигалась. Будто кто-то что-то уронил. Понятно, что это был не совсем грохот, какой произвела бы упавшая железка, а скорее шум от падающей пачки салфеток. Но в полнейшей тишине и этот шум произвел неизгладимое впечатление.

Алекс? Я думала, он давно ушел. Он же вроде бросился в погоню, нет? А что это тогда? Крысы? Возможно.

И я пошла дальше, ибо ничего другого мне просто не оставалось…

Я сделала еще несколько шагов и оказалась в большом холле, слегка освещаемом узким окошком сверху. Ага, это выход! Я бросилась вперед, забыв о конспирации, и предательские ступеньки, подвернувшиеся по пути, спрятавшиеся, как партизаны в темном лесу, заставили меня полететь носом вперед и приземлиться на живот. Хорошо, что я успела подставить руки, и лицо не пострадало. К сожалению, мое «Ах!» было слишком громким, чтобы надеяться, что меня никто не слышит. Да, Алекс уже должен был уйти, но кто-то ведь шумел тут поблизости?

Я поднялась и снова бросилась вперед. Наверняка тут только один короткий пролет ступенек. Иначе просто не бывает! Это же обычный подъезд! Точнее, таким планировался…

Я уперлась во что-то деревянное. Окно было сверху, прямо надо мной. Это явно дверь. И вот какой сюрприз меня поджидал. Дверь не открывалась. С моей стороны никаких замков и задвижек не было. Стало быть, дверь заперта снаружи! Что же мне теперь делать? Неужели это Алекс закрыл дверь? Он не подумал о том, что бросает меня на верную смерть – ведь здесь меня никто точно не найдет?.. А потом мне пришла в голову следующая мысль: он ведь посчитал, что я сбежала, вот и запер пустое здание. Но откуда у него ключи? Тем более зачем ему тогда говорить, что из этого здания нет выхода?

Черт… Об этом надо было раньше подумать. Потому что я успела бы додуматься кое до чего и спрятаться. А теперь, молотя в закрытую дверь, я была как на ладони…

А подумать я должна была вот о чем: если дверь закрыта или тем паче заколочена, то Алекс никак не мог выбраться. А значит, он все еще внутри, здесь, со мной…

В следующую секунду я услышала за спиной:

– Попалась!

* * *

– Ну что, Касси, мент этот отстал от тебя?

Мы общались с Лелькой по скайпу. До прямой трансляции еще сорок минут, и я была расслаблена: успею и поболтать, и в образ войти, и все нужные программы настроить.

– Отстал. Не видела и не слышала его уже несколько дней.

– Отлично. Убийцу-то поймали?

– Ты меня спрашиваешь? – хмыкнула я. – Так они мне и скажут.

– Но ведь отстали! – привела глупый аргумент приятельница.

– Значит, другие зацепки появились. Поняли, что я тут сбоку припека.

– Ну лады. Я тебе тут еще одного кента переправила. Записывай.

Я записала всю информацию, делая вид, что она мне очень необходима, и распрощалась с подружкой.

Выпив стакан воды, что я всегда делаю, когда предстоит долго разговаривать, я вышла в эфир. Мне сразу показалось, что что-то не так, как обычно, но с первых минут стрима на меня посыпались заказы погадать, и некогда было подумать и разобраться в себе. Наконец кто-то в чате написал: «А где Саныч?» И правда. Саныча сегодня не было. Хотя он был позавчера и снова пугал меня странными сообщениями и донатами. «Кровь на моих руках – пока что не твоя» и все в таком стиле. Вчера я не стримила. Куда же делся главный мой спонсор? Сошел с ума, а кто-то наконец это заметил и упек его в психушку?

Ладно, придет завтра, вот и спросим его, где был.

…Однако на следующий день трансляция сорвалась. Я готовилась к стриму, когда мне позвонил тот самый опер, что был у меня на днях, и велел приезжать по какому-то адресу. Впрочем, необходимая улица располагалась параллельно моей, так что я просто отложила стрим на два часа, понадеявшись, что успею. У всех подписчиков и случайных посетителей моей страницы должно было отобразиться измененное время.

Нужная улица оказалась невыносимо длинной, так что идти пришлось минут двадцать – двадцать пять, чтобы попасть во двор дома номер 76.