Проект 2

Чем я он быть полезен Берегову и корпорации олигарха Хомутова?

В мире Закрытого сектора два полюса притяжения: город Новая Москва и портал в старый мир при ней и город Сосновск и два портала при нем. Между этими городами есть дорога, по которой в обе стороны идет постоянный товаропоток и перемещение людских масс. Где-то на середине пути дорога делает большой крюк, повторяя изгибы широкой реки, там же есть плотина Зимина – гидротехническое сооружение, которое помимо электричества дает еще и возможность перебраться на другой берег Кизы и попасть на альтернативный путь к Сосновску, который пусть и немного длиннее, но зато намного безопасней чем основной. На основной трассе между Сосновском и Новой Москвой орудуют полчища бандитов, которые обложили данью все торговые караваны, перемещающиеся между основными городами этого мира.

Рядом с плотиной Зимина есть поселок Кисловка куда я буду возить кое-какие товары на заказ. Плотина и поселок при ней, не считая лесопилки, карьера и шахты – место стратегическое и весьма важное. «Свои» уши и глаза там Диме Берегову были нужны очень давно, да все у него как-то не получалось заслать туда своего агента – местный «шериф» Илья Плетнев по кличке Кнут всех засланных казачков выводил на чистую воду и вроде как в водохранилище платины топил, привязывая к ногам мешок с отработанной породой из шахты. А мне вот повезло с Кнутом найти общий язык…а может и не повезло, время покажет.

Когда Кнут предлагал работать на него снабженцем, то выглядело на словах все довольно просто: тут купил, там продал, разницу в цене положил себе в карман, а потом еще сдал в Банке самородное золото и приумножил свои капиталы. Вложил рубль – получил минимум два, а то и все три!

– Ларек, в котором ты покупал стекла, через его хозяина можно меня найти. Если решишь начать работать, то просто зайди к нему, он со мной свяжется, а я с ближайшей попуткой передам список нужного товара, – сказал на прощание Кнут.

Я так и сделал. Через три дня получил список нужного Кнуту товара с ценами, по которым он готов был все это купить. После проведения не хитрых подсчетов, выяснилось, что все нужное я могу купить в этом мире. Разница между закупочной ценой и теми ценами, что написал Плетнев составила – сто семьдесят тысяч рублей. Вроде неплохо за пару дней работы, но это только на первый взгляд…

До Кисловки триста километров, в платном караване, если вести товар на «ГАЗеле» то надо заплатить по пять тысяч за каждые сто километров, то есть отдать пятнадцать тысяч, столько же обратно, итого – минус тридцать тысяч рублей. Топлива уйдет примерно на две тысячи, плюс пожрать, плюс еще что-то, но правда, расплатиться должны самородным золотом, по курсу на тридцать-сорок процентов ниже, чем принимает Банк в Новой Москве. Значит получается, что все расходы как раз обмен золотишка окупит. Надо еще лизинг «Соболя» добавить, он хоть и краткосрочный, оплата посуточно, но все равно.

– Ну, чё ты паришься?! – прикрикнул на меня Берегов, когда я ему подсунул листик с моими расчетами финансовой выгоды. – Мы тебе все расходы оплатим.

– А предыдущим агентам тоже все расходы оплачивали? – спросил я.

– А, что? – нахмурился Берегов.

– Так может они на этом и провалились? Ну, сам подумай, на кой ляд человеку работать в убыток себе?

– Думаешь, что на этом Плетнев и ловил моих людей?

– Не знаю, – пожал я плечами, – но, чтобы не спалиться, надо работать максимально натурально, то есть, если мне не выгодно по таким ценам вести в Кисловку товар, то надо так и сказать Плетневу. А иначе у Кнута сразу закрадутся сомнения, с чего я такой альтруист? Ну и машину взять в лизинг у банка, да и кредит надо у них оформить, опять же не фиг мне на вашей базе жить, вдруг у Плетнева есть в городе свои люди, тот же торгаш с рынка, лучше я пока у Ромы в «Ветеране» поживу.

– Ну, смотри сам, – спустя пару минут произнес Берегов, – пожалуй ты прав.

Пока оформил кредит в Банке, пока взял в прокат «Соболь», пока оформил все нужные бумажки, с Плетневым пока решил все шероховатости, считай три недели ушло. Правда, за это время я успел продать свою «Ниву», и заказать Шумахеру новую машинку, которую должны будут пригнать на следующей недели.

С Кнутом через его человека на авторынке я торговался несколько дней, пока наконец не пришли с ним к обоюдовыгодному итогу: обратную дорогу и проживание в Кисловке мне оплачивает Плетнев. Ну и в следующий раз объем закупок будет больше, чтобы мне было выгодно вести товар.

А еще я решил вопрос со своим вооружением навестив тот самый магазин, который советовал мне посетить Медведев. Не зря Миша советовал именно этот ган-шоп. Как только я зашел внутрь и положил на прилавок перед продавцом скидочную карту Медведя, мне тут же в ответ достали картонную коробку, в которой что-то звякало железом.

– Медведев предупредил, что вы придете, просил вам передать эту коробку, – сообщил продавец, протягивая мне коробку.

– Интересно, – задумчиво произнес я, снимая картонную крышку.

Внутри лежали запасные магазины к автоматам, винтовке и пистолетам, мало того к «Чижику» был еще и пластиковый кейс, который Медведь должен был давно мне отдать. Раскрыл пластиковый кейс для пистолета, все на месте: три накладки на рукоятку, два запасных магазина. Там же небольшой картонный прямоугольник, где коряво написано от руки:

«Звиняй братан, что сразу магазины не положил в сумку, такой был приказ. Медведь»

– Если будет связь с Медведевым, то передайте ему, что я не сержусь, все нормально, – попросил я продавца.

– Окей, – кивнул тот, – чем-то еще могу помочь?

– Да, мне бы хотелось прикупить кое-чего, – растерянно произнес, не зная с чего начать свой шопинг, – глаза разбегаются, не знаю с чего начать.

– С патронов, – предложил продавец.

– Действительно, – согласно кивнул я, – с них и начнем.

Патронов взял много, ну как много? В понимании гражданского человека много, а в понимании военного человека – патронов много не бывает, потому что сколько их не возьми, а они все равно закончатся. Скажем так, взял столько, чтобы на первое время хватило и можно было спокойно спать по ночам. Брал разных: обычных, трассирующих, бронебойно-зажигательных для автоматов, снайперских для винтовки, бронебойных (ПБП) для пистолета, картечь, дробь и пулевые для гладкоствольного дробовика. Что-то взял запечатанными цинками, что-то коробками и пачками. Оказалось, что патрон 9/19 для «чижика» выпускаемый разными отечественными производителями немного отличаются формой пули друг от друга, из-за чего бывают задержки и перекосы при стрельбе. Поэтому данным патрон купил только забугорного производителя, ну, а что поделать, раз такие дела.

Тут же в оружейном магазине купил себе и снарягу: два бронежилета разной степени тяжести и класса защиты, РПС, подсумки, накладные карманы, сумки, мешки-хабарки, два шлема, очки, три кобуры, ремни для автоматов, сумку-чехол для транспортировки винтовки и автоматов, жесткий пластиковый кейс для тех же целей, прибор ночного видения, тепловизор, коллиматорный прицел, ЛЦУ (вначале схватил, оплатил, а потом уже подумал: на хрена мне этот «лазер»?), три бинокля, мощную оптику для винтовки и пару стреляющих девайсов для скрытной установки на машине.

В общем, дел было много за это время и в свою первую поездку в роли купца местного разлива я выдвинулся только сегодня утром – 14 марта 2019 года.

Никакого секретного поручения Берегов на эту, первую поездку мне не давал, да и вообще, пока речь шла только о том, чтобы я закрепился в качестве поставщика для магазина Плетнева и смог пройти все проверки Кнута.

Глава 2

Изначально «Соболь 4/4» был пассажирским, но здесь его превратили в грузопассажирских, оставив в салоне только один комплект сдвоенных сидений, которые можно было разложить горизонтально, превратив в полноценное спальное место, надо только под ноги подставить что-нибудь, чтобы можно было их вытянуть. Стекла в салоне заменили на алюминиевый композит, оставив прозрачным только стекло задней двери, которое было не простым, а пулестойким с круглой амбразурой, закрывающейся специальной задвижкой. Сама задняя дверь тоже была с бронированием.

Стекла в кабине тоже были пулестойкими и могли выдержать попадание пули патрона 7,62/39. Так же внутри дверей кабины были установлены титановые пластины и кевларовые прослойки, призванные удержать или увести в рикошет пули. Задняя стенка моего сидения красовалась прицепленным к ней плитами от бронежилета.

Бусик который я взял напрокат был 2016 года выпуска, и, соответственно, эксплуатируется на сегодня уже более трех лет. Пробег машины около 100 000 км., для микроавтобуса это, в принципе, небольшой пробег, как все мы понимаем.

Признать «Соболь 4×4» полноценным внедорожником – пожалуй, перебор. По компоновке, характеристикам подвесок и многим мелочам он не вездеход. С другой стороны, на фоне современных якобы внедорожников или кроссоверов, а также прямых конкурентов – полноприводных вэнов – мой «Соболь 4×4» образец: в грязи не утонет и по асфальту резво помчит. Секрет в удачной и простой механической схеме полного привода: продольное расположение мотора с коробкой, отдельная раздатка, спайсеровские мосты. Все это хорошо сочетается с отработанным вариантом грузопассажирского авто.

Пока пил кофе, машина тарахтела движком на холостых, прогреваясь перед дорогой. Ну, все кофе допит, пора и в путь-дорогу!

Скидываю куртку, шапку, прыгаю на сиденье. Ого! В машине «ташкент», независимый подогреватель «Вебасто» за несколько минут прогрел огромный салон. Этот «Вебасто» вроде штатный идет почти на всех моделях ГАЗа с новым двигателем «Камминс».

Аскетичная кабина без намека на комфорт и шумоизоляцию с приборной панелью в стиле 90х. Пассажирских сидений в кабине только одно, второе убрано, вместо него стойка для оружия и пустое пространство.

Мое водительское сидение не штатное, а заменено на иномарочное, да еще и с возможностью поворачиваться в салон, чтобы – раз и я перебрался внутрь кузова, не вылезая наружу из машины. Очень удобно в определённых случаях. По этой же причине нет второго пассажирского сидения, чтобы при развороте моего водительского было пространство для маневра.

Я прежде не ездил на дизельном «Соболе» или «Газели». Поэтому перед поездкой пару дней погонял «Соболька» на полигоне. Как раз в эти дни снега навалило по самое не балуй. Пониженный ряд включил сразу и довольно легко таранил снег на второй передаче. Дизель словно и не заметил круто возросшей нагрузки, гладко шелестел на трех тысячах и уверенно выталкивал машину за пределы трассы полигона. Машина, буксуя, металась по заметенной колее, выбрасывая десятки килограммов снега ежесекундно, и старательно лезла в гору. Хороший усилитель руля. Хотя машину и кидало из стороны в сторону, но удалось держать баранку, ровно и четко подруливать, когда начинало сносить боком.

Там же на полигоне попробовал еще несколько машин, которые предлагал Банк в лизинг: «Митсубиши Делику» третьего поколения, «ГАЗель Тайгу» и «буханку» У «ГАЗели» расход топлива больше, чем у «Соболя», да и в управлении она несколько тяжеловата, а «Делика», хоть и оказалась самой приятной и комфортной машинкой, но все-таки её салон не так вместителен, как у «Соболя» и тем более «ГАЗели». А «буханка», она «буханка» и есть – старая проверенная классика езда в которой превращается не в отдых, а тяжелый труд, после которого все тело ломит и болит.

Остановился на золотой середине – на «Соболе», но Шумахеру поставил задачу найти мне вместительного буса 4/4 иностранного производства, чтобы комфортно было и ремонтопригодно. Видел в недавно хорошенько переоборудованный Mercedes-Benz 207D, думаю такой же аппарат Шуле заказать.

Были в салоне и особенно кабине «Соболя» еще кое-какие переделки, но о них я рассказывать не буду, потому что это секрет! Скажу одно, если к моей машине подкрадётся злодей, то он может получить заряд картечи по ногам, а я при этом даже из машины не выйду.

Груз везу сборный, много всего и разного: одежда, обувь, бытовая химия, лекарства, продукты питания, алкоголь, автомобильные расходники, семена, ядохимикаты, на крыше «Соболя» в багажнике лежали рулоны брезента и рыболовецких сетей. Это все было по заказу Кнута. А так еще был кое-какой груз, который мы уже с Ромой решили попробовать сбыть в Кисловке: армянский коньяк, самогонный «спирт», кофе, чай и специи.

Вроде салон «Соболя» и относительно просторный, по крайней мере, по сравнению с «Нивой 2121» и «Митсубиши Делика», но как все внутрь запихал, то уже и места мало оказалось. Так помимо груза на продажу мне еще надо было вести кое-что из своего: кейс с оборудованием Банка, канистры с топливом, генератор, спальник, сумки с оружием и вещами, патроны, запас воды и провизии, палатку, инструменты и т.д.

Если после поездки выяснится, что машина все-таки нужна побольше, то скорее всего возьму «ГАЗон» или «КамАЗ», на такие расстояния, как до Кисловки можно и без напарника ходить. За один световой день в любом случае успею добраться до Кисловки, там переночевать и обратно так же обернуться за один день.

Кое-как все разместил, закрепил, увязал и упаковал. Опыт есть, его не пропьешь. Я знаю, я пробовал!

Выкатился на дорогу и повел машину в сторону выезда из Новой Москвы на востоке, там, через час должна будет стартовать колонна, идущая на Сосновск. Я покачу в её составе до поселка Плюхово, который все здесь называют – Шлюхово. Судя по справочнику-путеводителю в этом населенном пункте сорок построек, из которых двадцать четыре – публичные дома и казино! А, какого?! Весело тут у них в этом Закрытом секторе: наркотики – разрешены, проституция – легализована, огнестрельное оружие любого калибра и скорострельности за административными границами Новой Москвы и Сосновска – разрешено, да еще и сил правопорядка в привычном смысле старого мира нет. Одним словом, а точнее двумя – Анархия и Вседозволенность!

С одной стороны, подобные порядки в этом мире пугают, причем настолько, что даже опытные люди, такие как Рома, не желают казать носа за городскую черту.

– Глеба-джан, ну какой-такой опыт-шмопыт? – ворчал себе под нос Рома, когда мы с ним сидели за кружечкой пенного. – Да, я воевал в Арцахе, стрелял из автомата в азеров, гнил в окопах под дождем, но больше был при кухне: готовил еду, кормил солдат, ну и что, это разве большой боевой опыт? Зачем мне воевать? Не хочу! Хочу сидеть дома, под боком у жены, растить детей, возиться на кухне «Ветерана» или стоять за барной стойкой, разливая пиво и жить мирно.

Я понимаю, о чем говорит Рома. Если ты держишь в руках автомат и участвуешь в боевых действиях, то это не делает тебя воином, если прошел срочную службу в армии, то и это не делает тебя воином. А бывает и наоборот, когда человек не служил в армии, даже не знает, как обращаться с автоматом, но встав на пути у врага с палкой в руках, не боясь умереть от вражеской пули, он становится Воином. А бывает стоит весь из себя такой в камуфляже, увешанный оружием, как новогодняя елка гирляндами, а рванет рядом граната и крутыш тут же в чмыря превратился, натурально обосравшись от страха. Такое тоже бывает.

А, вообще, про «воинов» и «чмырей» – все это лирика, ибо пуля, как известно – дура и ей абсолютно фиолетово, кто нажал на спусковой крючок: истинный воин или трусливый задрот, она, попадая в цель одинаково безжалостно поразит её.

Упрекать Рому, что он тянется к мирной, комфортной жизни нельзя. В конце концов кто-то же должен готовить еду, строить дома и растить детей. Не всем же воевать…

Да есть такие люди, для которых война – это не стресс, а работа. Рома владеет «Ветераном», управляет им, кормит и поит людей – это его работа, а есть «псы войны», для которых война, – это тот наркотик, щедро оплаченный работодателем, с которого очень тяжело спрыгнуть. Когда привык жить не по средствам и тратить большие суммы, зная, что в следующей командировке ты заработаешь себе ничуть не меньше, а то и больше. Я молчу обо всех моральных аспектах командировок, связанных с бессмертием души, эзотерикой и конфессиями, запрещающими человеку убивать людей, да ещё и за деньги. Молчу, потому что я беспринципный тип.

А я вроде как посередине, для меня воевать – вроде как норма, но я не испытаю от войны никакого удовольствия, но и целыми днями торчать на кухне или за барной стойкой я тоже бы не смог. Так и болтаюсь, как та субстанция в проруби, не зная выползать на лед, чтобы стать как остальной мирняк белым и пушистым или совсем уйти на дно к бесам и демонам войны.

Мысли у меня сейчас, конечно, те еще – сплошные треш, грусть и чернуха. Все из-за того, что мне не очень хочется ехать в Кисловку, душа вкупе с задницей чувствуют, что ничем хорошим эта поездка не закончится, но демон, сидящий на левом плече, так и шепчет в ухо: «поехали, если попадем в передрягу – будет весело!»

Подруливая к накопительной площадке, где уже стояли кое-какие машины будущего каравана три раза плюнул через левое плечо на удачу. Заглушил движок, выбрался наружу, закрыл дверь, проверил закрыты ли все замки и пошел искать старшего колонны, чтобы уплатить мзду за проезд.

Старший колонны оказался мужиком моих лет, который деловито принял у меня плату, приказал повесить на лобовуху картонку с номером и какой-то загогулиной и вкратце рассказал, как себя вести в случае обстрела:

– В колоне будет ехать шесть наших машин, – тут он широким жестом указал за стоящие за его спиной военные «КамАЗы» и два бронеавтомобиля «Тигр», – делай как делают водители этих машин. Вот наша частота, – он назвал цифры, – будь всегда на ней, но эфир не засоряй. Слушай внимательно команды и четко их выполняй. Оружие есть?

– Да.

– Охотничье или нарезное?

– И то, и другое.

– Боевой опыт есть?

– Да.

– Отлично. «Нарезь» держи под рукой, если начнётся стрельба, то по возможности сыпь в ответ, но так, чтобы на ходу и если колонна убыстрилась, то не тупить, педаль в пол и Алга-вперед. Понял?

– Да, – односложно ответил я, забрал лист с цифрой «6» и вернулся к «Соболю».

Со старшим конвоя я перекинулся еще парой фраз, он пытался выведать что у меня за опыт, я всячески отнекивался и юлил. Что я понял из разговора с человеком камуфляже?

Самое главное – это держаться колоны, не отставать и не рваться вперед. Все время слушать заданную волну. Всегда сохранять спокойствие и хладнокровие. Ни в коем случае не паниковать! Если становится страшно, то старайся не показывать этого окружающим. Если начнут обстреливать, не бойся вести ответный огонь, но обязательно – по цели, а не наугад.

– А то, например, бывало так: боевики обстреляли нашу группу, и мы сразу все залегли и ничего не видим, а лишь лежим. Никто не поднимет даже головы. Боевики этим пользуются. Пока группа лежит, они подтягивают свои основные силы, – зачем-то рассказал мне случай из своей жизни собеседник.

Вот и весь инструктаж. За, что спрашивается с меня только что взяли пятнадцать тысяч рублей? Хотя, а чего я, собственно, ожидал? Никто мне комфортного и безопасного путешествия не обещал, банковский сотрудник Игорь, с которым я за дополнительную плату нашел общий язык, так прямо и сказал, что почти тридцать процентов новоиспеченных купцов в первые полгода выходят из бизнеса: кто ногами вперед, а кто вследствие полученных ранений и травм.

Что тут у нас с местным мироустройством? Дикий Запад на манер «махновщины» и анархии Гуляй Поля.

При слове "анархия" большинство людей представляют себе полный беспорядок, где каждый творит, что его душе угодно, а в обществе царят полный хаос и кошмар. В народном сознании еще живы образы революционных матросов-анархистов или батьки Махно с его бандой разношерстных бандитов, творивших беспредел в послереволюционные годы. В результате и возникла современная негативная коннотация этого слова.

Между тем анархия изначально определялась как проявление истинной свободы, создающей как раз порядок. Появление анархизма как философского учения и общественного движения произошло в XIX веке, когда интерес к проблемам классов и классовой борьбы очень возрос, а понятие справедливого устройства общества стало тесно связываться с идеей ликвидации социального неравенства.

На фоне других социалистических учений тогда и возник анархизм. Его основные идеи изложил один француз философ, уж не помню, как его звали, но он утверждал, что анархия есть взаимная свобода, которая "не дочь, а мать порядка". Это потом уже, лет сто спустя, Цой споет свои знаменитые строки: «мама анархия, папа стакан портвейна…»

Основная ценность анархизма – свобода личности, которая должна быть ограничена только естественными границами, которые имеют объективный характер. Изначально люди еще очень сильно зависят от природы, мало знают, довольно дики в моральном отношении. Поэтому они нуждаются во внешнем понукании, во власти, в регламентации их жизни. Но чем развитее становится общество, тем свободнее становится человек. Он становится умнее, в нем укрепляются моральные принципы, и как результат, людей начинает тяготить внешний диктат. Они готовы жить без него, опираясь на взаимную солидарность, взаимопомощь, разумно управляя жизнью общества, исходя из общих интересов.

Между тем власть принадлежит не народу, а меньшинству, которые создали государство для того, чтобы умножать свое собственное богатство и подавлять народ, который работает на них. Отсюда делаем вывод о том, что государство постепенно изживет себя как ненужный аппарат насилия, когда люди научатся самостоятельно и свободно управлять обществом.

Ну, что сказать… Наивный XIX век, вот что я скажу. Анархизм, по сути, утопическое учение, и как бы ни были прекрасны его теоретические положения, реальное воплощение этих идей показало людей отнюдь не в лучшем виде.

Так будет и в Закрытом секторе. Пока тут царит Анархия и Вседозволенность, но еще пару лет, максимум лет десять и в этом мире возникнет Государство как аппарат насилия и узурпации власть. Всех недовольных и несогласных – к ногтю. Всех анархистов, бунтарей и прочих смутьянов – к стенке. Уж я как представитель правоохранительной системы знаю о чем говорю. Но эти десять лет надо как-то прожить, причем так, чтобы удалось сколотить состояние, которое позволит безбедно жить дальше.

Чем, собственно говоря, я планирую заняться в ближайшие годы: набить кубышку, обрасти связями, избавиться от лишнего балласта, в лице того же Димы Берегова, обеспечить себе приличную и комфортную пенсию, а лет в пятьдесят-пятьдесят пять все-таки выйти на пенсию и сидеть с удочкой на берегу тихой речушки, которая будет протекать рядом с моим домом. Надеюсь, к тому времени моя душа успокоится, и я перестану искать на свою пятую точку приключений.

Машины постепенно стекались на накопительную площадку, водители и пассажиры выпрыгивали наружу, кто-то просто ходил туда-сюда, кто-то пил кофе и трескал бутерброды, многие курили. Сразу бросалось в глаза кто тут бывалый, а кто «первоход». Ежели на тебе новенькая, не обмятая куртка и штаны, которые так и брызжут обилием карманов, подсумков и альпинистских карабинов, которые пристегнуты в ужасающем количестве, а на груди у тебя висит АК в тактическом обвесе, да еще и на трехточечном ремне, с пристигнутой спаркой сразу из трех автоматных магазинов, то скорее всего ты впервые участвуешь в этом увлекательном мероприятии. А вот тот дядька, в свитере с заплатами на локтях, который сидит на карточках, курит и при этом внимательно оглядывает ходовку своего «ГАЗ Садко» в тысячный раз проверяя, все ли нормально, и у него под рукой простенькая «ксюха», скорее всего товарищ бывалый. Но я могу и ошибаться, ху из ху покажет только первая передряга, а вот так по внешнему виду судить конечно можно, но не факт, что угадаешь.

Колонна выдвинулась в путь почти на сорок минут позже, чем должна была. Меня этот факт обрадовал, потому что я, считая так, что лучше «первый блин комом», чем потом со всего размаху мордой в дерьмо. Если мероприятие начинается хорошо и без проблем, значит проблемы просто копятся, чтобы потом смести все на своем пути безудержной лавиной.

По словам старшего конвоя, в Плюхово мы доберемся часам в четырем вечера, по пути будет всего две короткие остановки, чтобы подобрать в населённых пунктах на трассе еще несколько машин в колонну. Почти все машины шли до Сосновска, лишь пару человек ехали до Шлюхо…тьфу ты до Плюхово. Мой «Соболь» и еще один пассажирский минивэн, в котором катила развязная удалая компания мужиков. Понятно, для чего им в Плюхово. Тамошних «плюх» отведать.

В Сосновске было два портала: один небольшой, вроде Ново Московского, а второй – железнодорожный, по которому в мир Закрытого сектора ввозились большая часть промышленных товаров. Торгаши из Новой Москвы заказывали товары из старого мира в чаще через грузовой портал Сосновска, даже с учетом доставки так выходило дешевле, потому что портал Новой Москвы частенько работал в закрытом режиме «для своих», а крупнотоннажные фуры через него и вовсе не пускали.