Зов Богини

– Здесь очень красиво, – улыбнулась Ома, подняв взгляд на Ихе.

– Это деревушка на севере Дипрамора, и мы с матушкой, Адой, провели здесь всю свою жизнь. – Он кивком указал куда-то в сторону.

Женщина шла с корзиной, наполненной овощами, прислонив ее к боку, а за ней, чуть отставая, плелся долговязый мальчишка лет четырнадцати с еще одной корзиной, – меньше, чем у женщины, – наполненной яблоками. Ома улыбнулась, наблюдая за Ихе-подростком: он перехватывал корзину удобнее, раздраженно пытался сдуть упавшие на глаза белые пряди волос, пыхтел, поднимаясь в гору.

– Терпеть не мог походы с матушкой на рынок. – Дух вздохнул, покачав головой, и медленно пошел следом за матерью.

– Почему?

– Мы жили почти у самого подножия горы, в отдалении ото всех, а рынок, как видишь, был в центре деревни – ниже по склону. – Ихе усмехнулся. – Я был не слишком выносливым, так что подъем в гору, еще и с покупками, становился настоящей проблемой.

– Кажется, даже сейчас тебе это не слишком нравится, – Ома тихо рассмеялась, посмотрев на выражение лица духа.

– Так и есть. Даже несмотря на то, что в воспоминании невозможно почувствовать усталость. – Ихе улыбнулся. – Мы почти дошли, кстати.

Ома перевела взгляд на небольшой домик впереди. Ихе и Ада уже заходили, и Ома последовала за ними. Внутри было мало места, они сразу попали на кухню: справа стоял небольшой стол, уместиться за ним могли только два человека, слева – очаг и еще один стол, на который женщина поставила свою корзину. Следом она забрала корзину у сына и поставила на пол.

Женщина обратилась к мальчишке на языке, незнакомом Оме. Он был странным, грубым и рычащим. Ада провела рукой по лицу Ихе, убирая пряди волос, и Ома заметила, что его кожа была красной.

– Я не понимаю ни слова, – усмехнулась Ома, посмотрев на Ихе.

– Я этого не учел, – он смущенно улыбнулся, – она поругала, что я снова забыл про мазь.

Мальчишка что-то буркнул в ответ, и Ихе перевел его слова: «Мы же торопились, сама ж говорила, чтоб быстрей собирался…»

Ада вздохнула и прошла в дальнюю комнату, вернувшись с небольшим горшочком в руках. Она нанесла немного мази на покрасневшую кожу Ихе, и тот едва заметно морщился при каждом прикосновении.

– На заживление теперь больше времени уйдет, – вздохнула она, – знаешь же, что нельзя тебе долго под солнцем быть.

Дух передавал содержание разговора, за что Ома была ему благодарна. В дверь постучали, и Ада пошла открывать. На пороге стояла девушка лет шестнадцати, и Ихе из воспоминания, увидев ее, попятился в другую комнату.

– Странная реакция, – Ома усмехнулась, посмотрев на духа. Он выглядел смущенным.

– Она мне нравилась, – Ихе пожал плечами. – Но она пришла за помощью, так что…

– Ихе, останешься, посмотришь, – улыбнувшись, сказала Ада и кивнула на стул в углу.

Мальчишка послушно сел. Девушка приветливо улыбнулась ему, проходя к столу, и Ихе быстро кивнул в ответ, пытаясь закрыть лицо волосами, чтобы не встречаться с девушкой взглядами. Она села за стол к нему спиной, и лишь тогда Ихе немного расслабился. Ада принесла большую глубокую чашу, поставила на стол, вылила в нее воду.

– Это вода из горной реки, – пояснил дух.

Мать Ихе подпалила пучок трав, окурила дымом помещение и положила тлеющий пучок в чашу на полу. Она прошла на кухню, что-то взяла и села за стол. В руках Ады был какой-то сверток, она развернула ткань, достав кинжал.

– Я попробую рассмотреть каждый из вариантов, – сказала Ада, беря девушку за руку, – но будущее изменчиво, так что многое будет зависеть от тебя.

– В тот день она пришла по решению родителей. Настояли, что ей пора вступать в брак, – сказал Ихе, – было три претендента, и ее отправили к матушке, чтобы она помогла выбрать лучшего.

Ада провела лезвием по ладони девушки, которая едва заметно вздрогнула и поморщилась. Ада занесла ее руку над чашей, и кровь каплями сорвалась с ладони, а после мать Ихе опустила пальцы в воду, прикрыв глаза. Девушка зажала в пораненной ладони отрез ткани, не сводя глаз с женщины. Какое-то время ничего не происходило.

– После я еще несколько дней отказывался выходить из дома, – усмехнулся дух, – оправдывался тем, что ожоги от солнца еще не сошли. Первая любовь редко бывает взаимной.

– А потом? – Ома подняла взгляд на духа. – Ты ведь успел… – Она осеклась, поняв, что подобные вопросы могут быть Ихе неприятны. «Спрашивать о том, успел ли кого-то полюбить тот, кто умер так рано, – она нервно выдохнула, – до чего ж глупая». Она смущенно закусила губу, добавив: – извини, не стоило мне спрашивать.

– Все нормально, – Ихе улыбнулся, пожав плечами, – сейчас жизнь кажется очень далекой, поэтому и вспоминаю я о ней уже без эмоций. Отвечая на твой вопрос, – не успел. Была симпатия, взаимная, но любовь… – он покачал головой, снова улыбнувшись, – в целом, к ее обретению я и не стремился. Я уже говорил, что матушка знала, что я умру рано. И я об этом знал.

Ада нарушила молчание, тихо заговорив, а Ихе переводил ее слова:

– С Одалом будущее твое будет непростым. Сердце его занято той, что никогда с ним быть не сможет. Будет он ее помнить и в браке с тобой. Требовательным будет, но благодарности от него не дождешься. – Она сделала паузу, затем продолжила: – Лиам спокойный, хорошим мужем станет, но понести от него ты не сможешь. Все у вас будет с ним, кроме счастья родительского. – Она потерла подбородок, рассматривала девушку, будто обдумывая, стоит ли говорить. Ада все же решилась: – А в последнем варианте смерть я вижу. Недолгим счастье ваше будет, одна с детьми малыми останешься.

Девушка сидела, едва сдерживая подступившие слезы, и Ада сжала ее ладонь, чтобы поддержать.

– Все три варианта звучат так, будто стоит найти четвертый, – покачала головой Ома, – что в итоге она выбрала?

– Четвертый, – Ихе грустно улыбнулся, – народу у нас было немного, так что, когда родители узнали о будущем ее, они покинули деревню. Больше я не видел ее, так что не знаю, как судьба ее сложилась. Надеюсь, что счастье она свое все же нашла.

Ома кивнула и снова вернула внимание на мать Ихе и пришедшую девушку, которая, судя по интонации, благодарила ее. Она оставила несколько монет и покинула дом. Ада вздохнула и принялась убирать со стола, Ихе присоединился к ней. Он по-прежнему закрывал лицо волосами, видимо, чтобы скрыть от матери подступившие слезы. Сердце Омы сжалось от тоски, ей хотелось утешить этого белокурого мальчишку, сказать, что все будет хорошо. Она обняла духа, положив голову на его грудь. Глаза Ихе расширились от удивления, но он все же неуверенно положил руки на плечи Омы, отвечая на объятия.

– Спасибо, что показал что-то настолько… – она замялась, подбирая подходящее слово, – личное.

– Я привел тебя сюда скорее для того, чтобы ты увидела, как матушка использовала силу древа, – он мягко улыбнулся, – потому что, возможно, когда-то тебе тоже придется обратиться к нему. – Ихе сжал ее чуть крепче, сказав: – ты просыпаешься, мне пора.

Ихе исчез, а вместе с ним и картинку воспоминания заволокло темнотой, образы поплыли, и Ома почувствовала, что проснулась. Она недовольно поморщилась от легкой головной боли.

– Наконец проснулась, буйная, – насмешливый голос Кайдена был первым, что она услышала при пробуждении, – у меня уже рука затекла.

Она протяжно выдохнула, когда поняла, что спала, пристроив голову Кайдену на плечо. Отползла на свою сторону, не сводя недовольного взгляда с ухмыляющегося мужчины.

– Всю ночь ко мне жалась, едва с кровати не спихнула. Еще и всю рубашку слюнями залила под утро, – он тихо рассмеялся, наблюдая за ее реакцией. Из угла послышался сдавленный смех Ихе.

– В следующий раз на полу спишь, – она недовольно буркнула и встала с кровати, принявшись собираться.

– Еще никогда женщины так спешно не покидали мою постель, – он наигранно грустно вздохнул и встал.

Когда они собрались и спустились, их спутники уже ждали. Они наспех поели, закупили немного провизии в путь и оседлали коней. Снова путь, снова монотонная дорога и одинаковые пейзажи.

– Сколько нам еще? – Ома уже привыкла к постоянной боли от лошадиной спины и научилась не обращать на нее внимания.

– С неделю, если ускоримся. Если в том же темпе – полторы.

Девушка застонала, когда представила, сколько еще ей ехать верхом. Кайден продолжил.

– А еще на пути не всегда будут поселения, где можно остановиться, – он усмехнулся, – так что какие-то ночи мы проведем под открытым небом.

– Издеваешься?

– Если бы…

И они пустили лошадей неспешной рысью, а перед ними расстилалась казавшаяся бесконечной дорога.

Глава 3

Ома

Ома перестала считать, сколько дней они провели в пути. Она привыкла и ко сну под открытым небом, и к скудным трапезам, и к езде верхом, которая уже не приносила таких болезненных ощущений. Солнце медленно шло к закату.

– Скоро привал, – голос Кайдена был уставшим. – До поселения далеко еще, они все ближе к Ашхару расположены, так что снова где-то в лесу остановиться придется.

Ома тяжело вздохнула. Погода была не самой лучшей для ночевки под сенью деревьев. Они все спали вокруг одного костра. Снова смотреть на Белуса весь вечер – так себе перспектива. Главный спешился, все остальные спешились следом. Ведя лошадей, они двинулись в лиственный лес, довольно густой, чтобы, забравшись вглубь, с дороги не было видно разведенного костра. Ома повязала коня и села у дерева. Беван и Кайден пошли вглубь леса за хворостом для костра, а Ихе увязался за ними следом, оставив ее с Белусом наедине.

Он сел на землю рядом с ней. От его близости по телу прошлась волна дрожи. Она ощущала к нему неприязнь, которую не пыталась скрывать. Его же это только забавляло.

– Завтра уже доберемся, Видящая. – Он усмехнулся, искоса глядя на нее.

– Наконец-то перестану видеть твою язвительную морду, – девушка закатила глаза, покачав головой.

Белус хрипло рассмеялся. Она старалась избегать его компании, да и он не стремился с ней разговаривать, занимаясь своими делами. Что сейчас поменялось? Какой нижний его дернул с ней беседовать? Но у нее все же были вопросы к нему.

– Зачем вам вообще нужен был мой отец? – Она посмотрела на него. Задавая этот вопрос, она не надеялась получить на него честный ответ.

– Ради его силы, конечно. Наша семья не может владеть сознанием животных, как и видеть… – он замолчал, подбирая слова, – то, что могут Видящие. А это могло бы быть полезно. Через него мы могли бы получить доступ к духам, которые даровали бы эту способность. – Белус пожал плечами. – Но он эту связь потерял, по неведомым причинам. Стал бесполезен. И дух его был вне тела, так что и Богине его отдать было нельзя.

– Ясно, – девушка кивнула. Это объяснение казалось ей логичным. – Но ты как-то узнал о том, что он вообще придет к вам?

– Видение от Богини. Знал, что прилетит ворон. Много ж мы пернатых подбили, прежде, чем он попался, – Белус усмехнулся. – Дальше все было просто. Я один из семьи, кто может видеть воспоминания мертвых. Неважно, человека или животного. Смотрел вороньими глазами, куда нужно идти.

– Получается, я тоже нужна, чтобы получить доступ к этой силе, – девушка кивнула.

Белус криво усмехнулся, собираясь что-то сказать, но Кайден с Беваном вернулись, принеся с собой крупные связки хвороста, и, видимо, сбили его с мысли. Наверное, это был один из самых долгих их разговоров.

– Хватит на всю ночь, – Кайден положил связку на землю, и мужчины принялись разводить костер.

Белус поднялся, чтобы помочь им. Для разведения огня они использовали огниво. Ома до этого встречала это приспособление однажды, но в Окпаре его почти не использовали – стоило дорого, пользоваться было неудобно. В Такхире с обработкой металла было лучше: металл, из которого изготавливали кресало, был мягче, чем тот, что использовался у них, поэтому разводить огонь было много проще. И, кажется, использование его редкостью не было. Она поняла, насколько более развитыми был Дипрамор в сравнении с Окпарой. Она отвлеклась от мыслей и принялась рыться в сумке, оценивая, что сегодня можно приготовить.

– Здесь же ничего, кроме картошки – Она недовольно посмотрела на мужчин. – И яблок…

– Я не знал, что еще брать, – Беван пожал плечами.

– Печеная в костре картошка – не самый плохой ужин, – Кайден кивнул в поддержку попутчика.

Ома сдалась, вытащила из сумки их будущий ужин и принялась руками счищать с картофелин землю. Сейчас она даже ждала того дня, когда они все-таки прибудут в Ашхар – там наверняка будет нормальная еда и постель. По крайней мере, она надеялась, что везут ее не в качестве пленницы. Думать о том, что с ней будет и что делать, если ее все же запрут в темнице, не хотелось.

Она бросила взгляд на Белуса, который задумчиво наблюдал за пламенем. Он хоть и был первым в списке тех, чьей смерти она желала, все же относился к ней если не как к равной, то хотя бы… дружелюбно. Это успокаивало.

Ома закончила с подготовкой, и вскоре они расположились вокруг костра, положив в угли картофелины и ожидая, когда те будут готовы. Кайден сидел с ней рядом, а Белус с Беваном разместились напротив, что-то тихо обсуждая.

– Слушай, – Кайден слегка прокашлялся и немного замялся, подбирая слова, – ты можешь во снах видеть воспоминания? Ну, если ты в сны проникнуть можешь…

– Могу. – Ома вопросительно на него посмотрела, ожидая, когда тот продолжит.

– Я бы хотел снова увидеть мать, – он хмыкнул. – Мне кажется, я начал забывать ее черты. Раз это последняя ночь, которую вместе проводим, хотел попросить…

– Ты же просил не залезать к тебе в голову? – Ома по-доброму усмехнулась и продолжила, не дав Кайдену возмутиться на ее замечание. – Хорошо. Мы придем, как уснешь.

– Спасибо, – Кайден грустно улыбнулся.

После незамысловатой, но вполне приемлемой трапезы, все стали готовиться ко сну. Ома повела плечами, прогоняя мурашки: ночь сегодня была холодной. Она молча подошла к Кайдену и легла к нему под бок.

– Неожиданно и приятно, конечно, – он усмехнулся, искоса глядя на нее.

– Не собираюсь замерзнуть, почти добравшись до места. – Она недовольно посмотрела на Кайдена, приподнявшись на локтях. – Правила помнишь.

– Ты ж в моей голове будешь, – он хрипло рассмеялся. – Мне кажется, это еще хуже.

– Спи давай. – Она недовольно буркнула, плотнее закутываясь в плащ, и отвернулась от него.

Уснула Ома быстро – сказалась накопившаяся усталость и приятное тепло, исходящее от тела Кайдена. Когда Кайден уснул, они с Ихе проникли в его сон. Они стояли на какой-то площади, залитой лучами закатного солнца. Кайден увлеченно пытался кого-то догнать, и Ихе придержал его за локоть.

– Остановись, Кайден, – протянул дух, – это всего лишь сон.

Кайден несколько раз задумчиво моргнул, пытаясь понять, кто перед ним. Ихе усмехнулся, видимо, довольный реакцией мужчины на его человеческий облик.

– Ихе? – Кайден вопросительно изогнул бровь, и дух кивнул. – Никогда бы не подумал, что за странной тенью скрывается… – он указал рукой на духа, – это.

Ихе улыбнулся, пожав плечами. Ома закатила глаза, прерывая их более близкое знакомство вопросом:

– Так и что? Нам нужно показать воспоминание о твоей матери?

Кайден нерешительно кивнул. Ихе повел головой, и на площади разлилась река, буйным течением уносясь куда-то вдаль. Ома взяла мужчину за руку и потянула в воду.

– Будем тонуть. Ощущения не самые приятные.

Кайден напрягся, но, ничего не сказав, последовал за девушкой и духом. Вода сомкнулась над их головами, и Ома увидела в потоке яркую нить жизни Кайдена, тянувшуюся далеко за пределы взора. Она медленно двинулась вглубь, в сторону его прошлого, пытаясь найти самое яркое воспоминание. Ома мягко коснулась точки-узелка на нити, которая светилась наиболее ярко, и всех троих окутало светом. Они вынырнули, оказавшись в небольшом деревянном доме с низким потолком. Тусклый огонь свечей выхватывал в полумраке привлекательную женщину с темно-каштановыми, как у Кайдена, волосами и самого Кайдена – на вид ему было не больше десяти. Он сидел за столом, скучающе подперев голову рукой, и наблюдал, как его мать ставит тарелки на стол.

– Можешь отца уже звать, – сказала она мягким голосом.

– Да, матушка, – вздохнув, пробормотал Кайден из воспоминания и поднялся.

– Кто бы мог подумать, что ты был таким милым, – улыбнувшись, Ома посмотрела на Кайдена.

Он напрягся, смотрел неотрывно, закусив губу.

– Что-то не так? – спросила Ома.

– Воспоминание не то, – Кайден покачал головой, – мы можем…

Дверь распахнулась, и в дом ворвался мужчина. Растрепанный, он обводил комнату взглядом, наполненным страхом.

– Быстро, прячься, – бросил он Кайдену, поддевая доски на полу. Под ними открылась небольшая ниша, в которую мог поместиться разве что ребенок.

– Что случилось? – женщина наклонилась, вглядываясь во взволнованное лицо отца Кайдена.

– Они узнали, Клэр, – голос мужчины дрожал.

Кайден послушно спрятался в нише. Отец сунул ему в руки мешочек монет и прошептал:

– Отправишься на север, тетя Агнес тебе поможет, – и закрыл досками пол.

– Ома… – Кайден сжал ее плечо, привлекая внимание. Сейчас они не могли видеть ничего, – лишь темноту подпола, – и слышать, что происходит. – Вытащи нас отсюда.

Было слышно, как скрипят по деревянному полу ножки стульев, – видимо, родители Кайдена сели за стол. Они о чем-то тихо переговаривались, но расслышать не удавалось.

– Что произошло? – Она посмотрела на Кайдена. Ей не хотелось прерывать воспоминание, хотелось узнать, что стало с его семьей и им самим.

– Я не хочу, чтобы об этом кто-то знал, – Кайден сжал челюсти, отчего черты его лица ожесточились. – Даже ты.

Он пытался пробудиться, прерывать видение, но Ома не дала ему этого сделать. Она покачала головой, виновато посмотрев на него. Кайден все еще казался ей странным, и Ома надеялась, что в этом воспоминании сможет узнать хоть часть правды о попутчике. Дверь распахнулась, глухо ударившись о стену, – кто-то вошел в дом. Кайден холодно посмотрел на Ому, – казалось, он готов был кинуться на нее. Громкий мужской голос разрезал напряженную тишину. Незнакомый рычащий язык, от которого по телу поползли мурашки, – Ома уже слышала его в воспоминаниях Ихе. Дипраморский. Она вопросительно посмотрела на духа.

– Он сказал, что они приговорены к смерти именем Повелителя, – прошептал Ихе.

– Достаточно, – Кайден тряхнул Ому за плечи, и ее контроль над сновидением рассеялся.

Их с Ихе выбросило из сознания Кайдена. Ома несколько раз моргнула, непонимающе смотря на духа. Ихе заговорил первым:

– Видимо, Кайден из Дипрамора, – заключил он. – Перед тем, как нас выкинуло, я слышал, как его родители отвечали пришедшим – на том же дипраморском.

– Но до этого я их понимала, – Ома потерла переносицу.

– Общее наречие, – пожал плечами Ихе, – изначальный язык, язык духов. И большинства книг. Здесь, в Окпаре, он сохранен, поскольку долгое время люди поклонялись духам, и им нужно было говорить на их языке – поэтому почти все его хоть немного, но знают, хоть вера в духов и уходит.

– Но в Дипраморе, полагаю, дела обстоят иначе?

Ихе задумчиво кивнул, бросив взгляд на Кайдена, который морщился во сне, – видимо, так и не смог оборвать кошмарные воспоминания.

– Он не похож на любителя читать, так что, думаю, его семья была не так проста, – он потер подбородок, будто что-то обдумывая. – Приверженцы старой веры?

– Или что-то вроде дипраморских Видящих? – предположила Ома.

– Не исключено, – пожал плечами дух, – хоть я и не чувствую в нем дара. Но он смог тебя прогнать.

– Возможно, я теряю хватку, раз не смогла удержать контроль? – Ома хмыкнула.

– Думаю, стоит поговорить с Кайденом и все выяснить, ни к чему догадки строить. Спи, я помогу ему вырваться.

Ома нехотя кивнула и вернулась в свое тело, погрузившись в сон. Тяжелый сон, в котором видела, как дипраморцы настигли ее поселение.

Ихе

Ихе стоял за стеной дома, вместе с Кайденом наблюдая за тем, что разворачивалось на площади. Когда Кайден выбросил их из своего сознания, сам он переместился в тело себя из прошлого, вновь переживая кошмар той ночи. Дипраморцы вывели его родителей на площадь, поставив на колени, зачитывали перед собравшимися людьми приговор, в котором обвиняли их в опасности для всего Дипрамора.

– Мы ничего не знаем о Детях Первородного, клянусь, – простонала женщина, провожая взглядом заплаканных глаз фигуру мужчину в темно-красном одеянии.

Палач не обращал внимания на мольбы и рыдания, зашел сзади, схватив ее за волосы, и откинул ее голову, обнажая шею. Отец Кайдена дернулся, чтобы помочь жене, но его руки скрутили и прижали того лицом к земле. Застывшим взглядом он смотрел, как над ее шеей заносят кинжал. В отблесках факелов Ихе смог разглядеть лицо мужчины, который уже возносил молитву Богине.

Белус. Не узнать его было сложно – хоть в воспоминаниях он и был намного моложе, а морщины еще не испещрили его лицо, в жестких чертах легко узнавался Главный.

Ихе присел на корточки перед Кайденом, закрывая собой обзор на жертвоприношение. Из глаз мальчишки градом катились слезы, и Ихе смахнул их большим пальцем.

– Идем, я покажу тебе кое-что, – тихо сказал он, и мальчишка отрицательно замотал головой.

– Там родители, я должен им помочь, – его тело сотрясалось от рыданий.

– Нет же, смотри, – Ихе улыбнулся, указывая на озеро, где только что была площадь, и мальчишка удивленно моргнул. – Идем.

Ихе взял Кайдена за руку и потащил в сторону воды. Кайден не сопротивлялся, послушно шел следом за духом. Они остановились на берегу.

– Посмотри в воду, – предложил Ихе.

Кайден несмело опустился на колени и, поставив руки на мокрые камни, наклонился над гладью озера. На его лице промелькнуло озадаченное выражение, а потом он, поморщившись, отстранился от воды, помотав головой. На смену мальчишке пришел знакомый Ихе Кайден, и, кажется, он был в ярости.

– Придушил бы ее, – нахмурился Кайден, растирая лицо ладонями.

– Не злись, – Ихе примирительно улыбнулся и сел рядом, – она еще неопытна и, в силу возраста, любопытна. Признаться, мне тоже было интересно.

– Да, ведь заставлять кого-то вспоминать самые страшные моменты жизни – невероятно занятно!

– Думаю, она просто выбрала наиболее яркое воспоминание, – пожал плечами Ихе.

– И я в нем застрял! – Кайден фыркнул, – если бы ты не пришел, я так и остался…

Кайден замолчал, нервно сжав кулаки, поняв, что сболтнул лишнего. Ихе довольно улыбнулся – его догадка подтвердилась.

– Ты знаешь, как может работать сила Ведающих, – протянул дух, – а твои родители жили в Дипраморе, но между собой продолжали общаться на языке Первородного…

– Не говори ей, – Кайден поджал губы и серьезно посмотрел на духа.

– Не скажу, – улыбнулся Ихе. – Только зачем ты попросил ее в сон свой залезть?

– Потому что теперь ты можешь приходить пообщаться, – усмехнулся Кайден. «И даже о том, как работает связь с духом, он знает. Интересно», – Ихе улыбнулся своим мыслям, а Кайден продолжил: – но я и правда скучал по матери, так что причина не была ложью. Но я думал, она остановится на чем-то вроде ловли бабочек вместе с мамой. – Кайден грустно улыбнулся.

– Получается, Белус убил твоих родителей? – Ихе склонил голову набок, вглядываясь в лицо собеседника. Кайден кивнул, не сводя взгляда с зеркальной глади озера.

– Мне жаль. – Дух вздохнул и тоже перевел взгляд на воду.

Они сидели молча, наблюдая, как от ветра по воде идет рябь. Ихе понимал, что Кайдену можно довериться, потому что, вероятно, он не был на стороне дипраморцев. Дух не решился расспрашивать Кайдена о причинах его службы, допытываться о прошлом. По крайней мере, не сейчас. Отчего-то ему просто хотелось его поддержать.

Глава 4

Ома

Они выдвинулись в путь с первыми лучами солнца. Небо хмурилось, собираясь пролиться на землю дождем. Уже к обеду они, насквозь промокшие, ехали по главной дороге, и на их пути все чаще и чаще встречались торговцы и путники.

– Ну что, буйная, почти приехали. – Несмотря на состояние, в котором Кайден был ночью, сейчас он выглядел довольно бодрым, даже улыбнулся ей. Кажется, даже не злился за то, что не выполнила его просьбу оборвать кошмар.

«Интересно, он всегда скрывает за улыбкой пережитую боль?» Она периодически поглядывала на него, пытаясь понять, как он себя чувствует на самом деле, но весь его вид выражал привычную беспечность.

Дипраморцы убили его родителей, несмотря на то, что те сами были из Дипрамора. Связано ли это как-то с тем, о чем писал в своем письме Белус? С тем, что когда-то случилось в Дипраморе? Вопросов было слишком много, и Ома не знала, где искать на них ответы. Времени на то, чтобы выяснить хоть что-то, оставалось мало – как только они прибудут в город, Белус и Кайден – единственные, кто мог бы прояснить происходящее, – скорее всего снова отправятся на восток.