Дикторат. Эффект молнии. Часть 1

– Наверное, в него надо было налить воды.

Все это продолжалось и продолжалось. Заразившись энтузиазмом парней, я даже сама начала испытывать любопытство от того, заработает ли очередная штуковина, и пыталась вместе с ними угадать, для чего бы она сгодилась. Но силы мои были ограничены, а то, что Тим заумно называл электричеством, прилично выматывало. Однако если бы меня в третий раз не вырвало на какой-то аппарат, Тим и Эдэр могли бы экспериментировать до самого рассвета. Вытирая без капли брезгливости остатки моего ужина с кнопочек, Тим вздохнул:

– Надо девочке дать отдохнуть.

– Ага, – кивнул Эдэр, – надеюсь, не придется ее завтра на суд тащить на себе.

– Суд? Какой суд? – опешила я.

– Ну как же, чумашка, – невозмутимо пожал плечами Эдэр. – Ты ведь шарахнула Амоса. А он все еще твой законный владелец…

* * *

Я прилегла на жесткую кушетку и тотчас провалилась в сон.

В искристом воздухе передо мной летали инструменты, хищно разевали пасти плоскогубцы и кусачки, кокетливо пружинили пилы; на штырях подскакивали, будто упитанные девчонки на одной ножке, дырополы; гудели загадочные машины и устройства, поворачивая ко мне рты-сопла и глазки-индикаторы, как их называл Тим.

Вздрогнув, когда на мои плечи опустилось теплое одеяло, я промычала что-то сонно и повернулась на другой бок, подтянув к животу колени. Сон тотчас вернулся, навалившись тяжелой бредовой тучей.

Чудовищные щупальца с зелеными присосками дразнили меня прожаренными кусочками мяса, красными помидорами и горячими лепешками. До урчания в животе, до головокружения от голода. Я прыгала, пытаясь дотянуться до еды, но дурацкие щупальца так и не дали мне поесть. Обиженная, я побежала куда-то и очутилась в разрушенном соборе. Гейзеры вздымались бирюзовыми фонтанами в терме, обрушиваясь на голову дерущихся Эдэра и Тима, а те, выныривая, тянули ко мне руки и чего-то хотели. Надавав друг другу по мордасам, они снова ныряли под воду, и до меня долетали их обрывочные фразы, лопающиеся под водой большими пузырями: «Придумай… Не могу… Спрячь… Закон… Шанса… Не будет… Придется… Не отдавай… Закон».

Сон был тем хорош, что я все-таки сбежала от них обоих в лес, к чудесной лужайке с белыми цветами и яркими бабочками. Как хорошо было там! Как я радовалась, упиваясь свободой и тишиной! Но синяя бабочка села мне на палец, я поднесла ее к носу и проснулась.

Меня сверлили два синих глаза. Синих-синих, бездонных, будто подведенных короткими густыми ресницами.

Эдэр, – вздохнула я разочарованно. Он сидел на чем-то низком, опираясь локтями о широко расставленные колени, и странно на меня смотрел – с жадностью и будто бы с сожалением. Этот взгляд мигом развеял остатки сна, и реальность окатила меня холодными брызгами. Я вспомнила о суде, и стало ясно, что ничего хорошего ждать не стоило. Эдэр это знал. Слова, услышанные сквозь сон, обрели смысл. Настроение сразу упало. А на что я надеялась? Разве можно ждать милости от глосских головорезов? Я заморгала, жалея, что нельзя больше притвориться спящей и вернуться к той волшебной поляне. Ненавижу эту реальность! И проклятого Эдэра вместе с ней.

– Проснулась? – спросил гигант как-то слишком мягко. Сожаление снова мелькнуло в его взгляде и низком голосе.

О, духи! Если даже грубый верзила выражает сочувствие, значит, меня ожидает участь страшнее некуда. А потому я натянула на себя одеяло и зажмурилась, чувствуя, как под горло накатывает ледяной волной страх.

– Ладно, поваляйся еще. Пойдем скоро, – гигант встал и отошел к столу. Завозился с чем-то, уронил. Чертыхнувшись, он швырнул упавший предмет обратно и вышел в дверной проем. Тим тоже куда-то исчез. Как кстати! Я подскочила с кровати. Штаны с меня упали. Хм… Этого еще не хватало! Схватив со стеллажа, под которым спала, синюю липкую ленту, я подвязала их на талии и огляделась. Есть тут еще один выход?

Пластиковая бутылка под потолком заполнилась солнцем, рассеивая лучи по помещению. На столе царил полный кавардак: засохшие остатки ужина, штуковины, которые мы испытывали, железки и инструменты. Над кастрюлькой на печке вздымался парок.

К моей радости, с другой стороны комнаты имелась еще одна дверца.

Надо быть полной кретинкой, чтобы не использовать хотя бы крошечную возможность спастись. Что я теряю? А ничего! Недолго думая, я схватила подсохшую лепешку со стола и опустила ее в карман штанов. Кривой нож, которым вчера Эдэр нарезал сало, я заткнула за пояс и рванула к выходу. Поиграли и будет…

Дверца поддалась, будто только того и ждала. Она вывела меня в буйные заросли одичавшего сада. Я на секунду замерла, оторопев от зеленой, не подчиняющейся никакому порядку роскоши – в наших солончаках подобного не увидишь! Красные ягоды висели под листками, а от них тянулись гигантские усики и переплетали тропинку, расползаясь по диковинным кустам с глянцевыми листочками и алыми, словно капельки крови, соцветиями. Черными бусинами свисали другие ягоды. А за деревьями с гладкой корой и круглыми листьями виднелись пятна лазоревых, желтых, белых, фиолетовых цветов. Каких там только не было: и крупных, и малюсеньких, и рассыпающихся гроздьями.

В другой жизни я бы наверняка пустилась их рассматривать, ахая от восхищения, ведь даже теперь мое сердце дрогнуло при виде подобной красоты, но времени на пустяки не было. И потому я подтянула штаны и побежала.

Будто на охоте, я наклонялась и скользила под раскидистыми ветками деревьев, перепрыгивала через опутанные травами, проржавевшие насквозь железки неизвестного назначения. Чуть не упала на ощетинившиеся колючками упитанные кругляшки и колбаски с цветками вместо шляпки. Чудные какие растения!

Над головой виднелись остатки металлической конструкции, в паре мест у которой даже сохранились обломки стекол. Заметив подобие ограды, я юркнула к ней. Тут тоже царили распоясавшиеся, распахшиеся вкусно до безобразия ягоды. Не удержавшись, я сорвала одну с кулак величиной. Та пустила багровый сок и стало понятно – в кармане такую не сберечь. А если я ее не съем, буду жалеть всю жизнь, сколько бы ее не осталось. Я запихнула ягоду в рот, давясь сочной сладостью. Ягода была невероятной, душистой, кружащей голову. Утерев остатки сока с щек, я протиснулась в щель между металлическими пластинами. Их вряд ли можно было назвать забором – так, один вид. Позади послышался шорох. Приникнув к стволу ближайшей яблони, я осторожно выглянула. Никого. Показалось? Или, может, зайцекот шастает? Они такие – где найдут съестное, там и пасутся. Но на полянке не было видно ни пушистого хвоста, ни длинных ушей.

Время! – сказала я себе и пустилась со всех ног прочь от заброшенного сада. Я неслась, как сумасшедшая, радуясь, что у меня совсем не нежные пятки. И пусть иногда сучки и камешки больно кололи ступни, большой беды от того не было. Я направлялась к невысокой горной гряде, поросшей лесом – в противоположную сторону от высоток чертова мегаполиса. Уже у больших камней я позволила себе притормозить и обернуться. Душа моя ликовала – ни Эдэр, ни мутант не преследовали меня, и только стройные стволы деревьев простирались за моей спиной.

– Так вам! – показала я неприличный жест в сторону заброшенного сада.

Я обошла лысые валуны и углубилась в тень поросших бархатистым мхом камней. Попетляв немного, чтобы запутать след, я полезла в гору. По моим подсчетам, если мегаполис оставался за спиной, значит, преодолев эту гряду, я выйду или к любильцам, или к химичам. К своим нельзя… Жаль. Но есть еще разбойники. А, может, в лесу обоснуюсь, – подумала я, – нож у меня есть. Лук сделаю. Огонь? Надо будет попробовать в сухое дерево искру пустить. Вдруг получится?

Чем дальше я забиралась, тем больше поднималось настроение. Духи дают мне возможность пожить еще. Грех не воспользоваться! До вершины гряды оставалось всего несколько метров, когда я заметила ручеек, струящийся сверху на камни и образовавший крошечную заводь в углублении. Вот это удача! Я опустилась на колени и с нескрываемым удовольствием зачерпнула в горсти воды. Какая же вкусная! Нет, правда, духи меня любят.

Представляю, как сейчас мечется Эдэр по комнатушке, разыскивая пропажу. Тоже мне, начальник стражи! Лох с мечом! Я тихонько засмеялась, глядя на отражение в прозрачной воде, расходящейся кругами между травинками и листиками. Что-то зашуршало справа. Я инстинктивно припала к земле. К моему облегчению из-под гнилого ствола показалась пушистая мордочка с внушительными передними зубами. Розовый нос зашевелился, вынюхивая опасность. Я затаилась. Пару секунд спустя к воде подкрался, переступая мягкими лапками, серый зайцекот. Он посмотрел на меня придирчиво, но, решив, что я не стану его есть, принялся лакать из заводи. Я села. Зверек не испугался.

– Приве-ет, – смешливым шепотом сказала я.

Утолив жажду, он выгнул спинку, потерся о мои колени, поурчал немного, а потом нагло задрал заднюю лапу и принялся вылизываться.

– Правильно, я не страшная. Пойдем со мной?

Зайцекот повел ухом, но даже не взглянул на меня, лишь облизнул розовым язычком торчащие зубы, которыми запросто можно было перегрызть молодую поросль.

– Тогда оставайся, а мне пора, – шепнула я. – Не то меня найдет мерзкий Эдэр. Мне бы ни его, ни всей глосской гоп-компании век не видать. И ты не попадайся, пушистище!

От ощущения свободы даже голова кружилась. Я встряхнула ею, отбросила за плечи длинные пряди и направилась дальше. Я была уверена: стоит мне перейти на ту сторону гряды, и чертовы глоссы останутся только в моей памяти. «А Тим?» – спросил какой-то голос в моей голове. «Что Тим? – мысленно возразила я. – Ну, улыбается хорошо. И что мне с того, если он не станет меня защищать? Что мне с того, если рядом начальник глосской стражи, который казнит меня запросто, если так велит закон? Я одна. И помогут мне только духи. Или не помогут. Уж на то их воля. А я хочу жить. Я хочу свободы!»

До перевала оставались считанные метры. С радостным сердцем я запрыгнула на один камень, подтянувшись, перескочила на другой и, наконец, выглянула за валуны. Сердце пропустило удар. По ту сторону гряды торчали все те же бетонные, безглазые высотки мегаполиса. Не может быть!

На мое плечо опустилась здоровенная ладонь.

– Погуляла и хватит.

Похолодев, я сглотнула и обернулась. Позади стоял Эдэр с таким видом, будто не преследовал меня вовсе, а вывел погулять на поводке.

– Как ты…? – в ошеломлении я даже забыла, как его называть: на «ты» или на «вы».

– А ты и, правда, ни черта не слышишь, – признал гигант и вздохнул. – Ну, ладно, чумашка, пошли спускаться вон туда, – он махнул рукой в сторону города на большое сине-желтое здание, – там как раз суды проводят. И нож верни.

От неожиданности и ужаса у меня закололо в висках и пальцах. Я взглянула на гиганта, думая, как дотянуться до его уха, чтобы он отключился, как в тот раз. А если не до уха, то куда еще? – лихорадочно искала я. – Куда еще можно вкатить разрядом, чтобы отключить его и бежать?

Тот будто прочитал мои мысли и невесело произнес:

– Давай на этот раз без глупостей, чумашка. Иначе придется тебя связать. Лучше погуляй напоследок со свободными руками.

– Тебе-то…. тьфу… вам-то какое до меня дело? – не выдержала я. – Чего сразу меня не скрутили и в суд не отволокли?

Он пожал плечами и сказал куда-то в сторону:

– Пожалел.

Глава 8

Эдэр клял себя последними словами, потому что она его восхищала. Это ни шло ни в какие рамки! Наложница – не человек, ее единственная задача – ублажить мужчину и родить потомство. Она – вещь, инструмент, если хотите. Но чумашка… Эта умудрялась каждый раз сотворить что-нибудь эдакое, что дергало его сердце за нитки, заставляя замирать, разливаться теплом или стыть в жару от волнения. Эдэр и не думал, что этот орган в груди способен на подобные трепыхания. Наверное, все дело в том, что чумашка помеченная, в даре, который позволял ей оживлять штуковины прошлых людей – те, которые они тщательно отбирали с Тимом, те, что находил сам или скупал у коллекторов. Бесполезные минуту назад, в ее крошечных ладонях вещи обретали смысл, значение, и становилось понятно, о чем писалось в подгнивших журналах или на склеившихся, покрытых плесенью страницах книг.

Но если бы только это… Черт, черт, черт! Эдэр еще никогда не чувствовал себя так глупо. Надо же! Как она умудрялась спать так, чтобы он сидел и не мог оторвать взгляда от этой дурацкой нежной кожи? Кто учил ее то сворачиваться на жестком топчане уютным клубком, словно разомлевший под солнцем зайцекот, то разбрасываться блестящими густыми волосами по подушке, то подкладывать ладонь под щеку и сопеть, словно малышня?

Тим прожужжал Эдэру все уши: «Не допусти суда, придумай что-нибудь». Он бы и рад был, но существовал закон. И если его главный блюститель начхает на правила ради какой-то чумашки, чего будет стоить и он сам, и порядки, которых придерживались десятилетиями? Хаос уже испытали на себе его предки, и, пожалуй, ничего не следовало бояться сильнее. Прадеду Эдэра больших трудов стоило построить Дикторат и подавить анархию. Это сейчас клан глоссов владеет всем, куда ни кинь взгляд. Но никто не даст и ломаного гроша за Дикторат завтра, если вернется хаос.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.