Разрешенная фантастика – 2

Говард почесал в затылке, глядя уже в пол.

– Д-д-да… док, наверное вы правы. Вряд ли кто ещё на корабле будет рад, если Тони ещё хоть раз кого-нибудь… Я сам прослежу, чтобы он не выходил из каюты!

– Я рад, что мы пришли к взаимопониманию. Такое решение, разумеется, неприятно. Но оно – вынужденное в нашей теперешней ситуации. Так или иначе, до того, как Комиссия решит нашу проблему, Энтони лучше побыть в каюте. И – надеюсь, вы поймёте правильно и то, что возле двери, снаружи, подежурит один из морских пехотинцев?

– Э-э… да. Да. – Говард, насупившись, встал, и попрощался с доктором Лином и полковником.

Когда дверь за ним закрылась, полковник констатировал:

– Плохо. Люди не смогут вечно сдерживаться, живя в такой тесноте. Эвакуация была проведена для спасения их жизни, но теперь когда ей ничто, вроде, не угрожает, у нас «социальная несовместимость», чёрт её дери!

– Джон,– лицо психолога теперь, когда Говард ушёл, выражало крайнюю озабоченность, – «несовместимость», если её вовремя не нейтрализовать каким-либо образом, очень быстро перерастает в неприязнь, ненависть, агрессию, и прямые столкновения.

Боюсь, нам не удастся ограничиться только мальчишкой. Вчера на камбузе подрались две подавальщицы. Их, правда быстро разняли, но… А если в коридорах встретятся матери избитых ребят… Уж и не знаю, что посоветовать такое, чтобы не накалять обстановку ещё больше – хоть расставляй пехотинцев ещё и на всех перекрёстках! Как думаете, полковник, это возможно, если?..

– Да, в принципе, конечно, возможно. Возможно и Комендантский час объявить. И карцер задействовать… Но пока особой необходимости не вижу. Чтобы не накалять, как вы выражаетесь, эту самую обстановку. Вы специалист. Сможете предсказать… э-э…

– …когда наступит кризис? Думаю, смогу. Ведь признаки бури видны издалека. Наши дети – прекрасный указатель проблем. Они понимают, что всем сейчас плохо. Вот и пытаются разрядить ситуацию своими, как говорится, способами и силами. Помните – что сказал Джимми? Они хотели пробраться в кормовую орудийную башню, и выпустить весь наш арсенал снарядов с отравляющими веществами. И наплевать им было, что погибнет всё живое, находящееся сейчас на поверхности… Но они знают из наших же разговоров – мы тогда сможем вернуться. И проблем с пребыванием на корабле не будет.

Доктор Лин смотрел прямо в глаза полковнику.

– Надеюсь, мне не надо объяснять вам, что эти мысли – только отражение того, что думают, говорят и обсуждают взрослые, их отцы и матери?

Многие считают, что вообще не надо было запрашивать помощи и совета! А надо было сразу зачистить планету от всех местных тварей, ползающих, летающих и бегающих! И не было бы вообще никаких проблем!

Полковник понуро кивнул. Колонисты – не солдаты. У них воинской дисциплины нет. И все считают себя самыми умными: он слышал о предложениях применить оружие.

Но…

– Нет. Зачищать планету станет возможно только после решения Комиссии. И тут я сделать пока ничего не могу. Значит, нам с вами остаётся только ждать, по возможности избегая взрывов неприязни и открытых конфликтов.

– Значит, будем ждать. Я сегодня собираюсь снова пройти по секторам. Побеседовать.

– Хорошо. Спасибо, док. Дать вам кого-нибудь в… помощники?

– Нет. Надеюсь, меня пока бить не будут. – док криво усмехнулся.

У входа в столовую Говард увидел Грэхема и Кортни, родителей Кайла.

Линда тоже их увидела, и сильнее сжала руку мужа, за которую держалась. Взгляд, которым смотрела на неё Кортни, тёплым назвал бы только пингвин.

Говард замедлил шаг, и засопел, что всегда с ним бывало, когда он чувствовал себя не в своей тарелке. Поравнявшись с родителями пострадавшего, он остановился.

– Грэхем… Кортни. Мне… действительно жаль, что так получилось. Я… хотел извиниться перед вами и остальными родителями. За Тони.

Если Грэхем промолчал, побледнев и набычившись, его жена наоборот, вскинулась.

Кортни отнюдь не стремилась поддержать на корабле «обстановку спокойствия и взаимопонимания». Сжав крохотные кулачки так, что кожа побелела, она буквально выплюнула в лицо буровому мастеру:

– Засунь свои извинения себе в задницу, ты, волосатая обезьяна! Это ты во всём виноват! Сам его всему научил! Небось, удовольствие получаешь, что твой ублюдок такой крутой и сильный! Ничего, подожди – мы сидеть сложа руки не будем! Уж я-то знаю способ, как навсегда отучить твоего… – вспыхнувшую ссору внимательно слушали все, направлявшиеся в столовую, но никто не торопился развести подальше сжимавших кулаки мужчин, или помочь Грэхему удержать брызжущую слюной женщину.

Однако ситуацию разрядили трое морпехов, быстро вышедших из столовой.

Двое быстро подхватили под руки чету Вентура, и со словами «Вы уже пообедали, пожалуйста, не мешайте другим», буквально потащили по коридору от входа. Оставшийся солдат очень спокойно, только чуть-чуть прикасаясь к их спинам, завёл Престонов в столовую.

Зрители несостоявшегося скандала рассосались как-то очень уж быстро. Возможно, потому что зажужжала моторчиком, поворачиваясь, ближайшая видеокамера.

За столиком в столовой Майк Мэнсон сидел напротив Рупперта Хейнемана.

Однако считалось дурным тоном заговаривать, пока не закончена еда и не выпит кофе. Впрочем, задерживаться дольше, чем на несколько минут после окончания трапезы тоже считалось дурным тоном – скоро начнут прибывать их сменщики. А им тоже нужно будет поесть.

Поэтому Майк, держа пустую чашку, дождался, пока Руп не поставит свою на стол.

– Слышь, Руп… Это правда, что ребята болтают?

– Что – болтают?

– Ну… что у вас в каюте сделали «тёмную» Берджесу?

– Да, правда. И сигареты его с…ные все в унитаз спустили: пусть не думает, что раз он – Главный химик-технолог, значит, можно на…ать на правила и соседей, и курить в туалете! – Рупперт дёрнул щекой,      – Уж будь спокоен – ребята постарались на совесть… Не скоро захочет ещё повыделываться!

– Так – что, он сейчас в медотсеке?

– Вот уж нет. Док Надаль смазал его синяки какой-то жёлтой дрянью, и он теперь живёт с поварами. Они, понятное дело, от него тоже не в восторге…

– Наверное, и они не выносят запаха сигарет. Или – «жёлтой дряни».

Оба плотоядно поухмылялись.

В столовую начали заходить люди из другого Лагеря.

Нужно освободить столик…

Комиссия состояла из восемнадцати человек.

Здесь были представители Колониальной Администрации, Флота, Экологического Комитета, Университета Внеземных форм жизни, Министерства Обороны, и, конечно, ООН.

Первое заседание проходило на корабле прибывших. Поскольку это был линкор, помещение конференцзала позволило удобно разместиться всем сорока пяти ответственным и полномочным лицам как Комиссии, так и Колонии.

Заседание открыл лично сэр Джеймс Тэтчер, совмещавший должность Председателя Комиссии, и Председателя правления Колониальной Администрации. Он представил всех прибывших руководству Колонии Краб КР – 3/239 и Корабля, после чего сообщил, что со всеми предварительными результатами члены Комиссии ознакомлены. И если за прошедшие сорок три дня что-либо кардинально изменилось в ситуации на планете, они хотели бы это выяснить немедленно.

Встал полковник Джон Мур. От лица всех колонистов он выразил благодарность за столь оперативное прибытие Комиссии, и выразил надежду, что учёные, входящие в её состав помогут максимально быстро решить вопросы безопасности людей и ре-заселения этой самой Краб КР – 3/239. А полномочные Руководители примут ответственные решения, наилучшим способом решающие сложившуюся к этому часу ситуацию…

На планете за это время ничего не изменилось: радары показывают значительную дневную активность противника, патрулирующего практически всю наземную поверхность планеты стаями численностью от двадцати, до тысячи особей. Средняя плотность достигает десяти-пятнадцати особей на квадратный километр.

Особенно велика активность в экваториальных секторах. То есть как раз там, где сосредоточены наиболее доступные и богатые месторождения. Постоянные разведка и наблюдение ведутся силами беспилотных летательных аппаратов, контролирующих непосредственно атмосферу, и радаров Корабля. Отмечена, к счастью, только дневная активность насекомых. Ночью, вероятнее всего, они спят.

Затем Мур попросил о возможности предоставить слово для общего обзорного доклада начальнику научного отдела Колонии, профессору Лесли Маккаффи.

Сэр Тэтчер соблаговолил кивнуть. Полковник сел, профессор встал.

– Господин Председатель! Господа!.. – если профессор и испытывал «священный» трепет по отношению к высокопоставленным членам Комиссии, внешне это никак не проявлялось, – Насколько я понял, все члены уважаемой Комиссии ознакомились с нашими видео– и письменными докладами. Я всё же хотел ещё раз показать сам процесс нападения на наш Лагерь номер пять, чтобы прокомментировать его в свете полученных нами новых фактов и результатов дополнительных исследований.

Несмотря на смутный гул и двиганье стульев, означавшие со всей видимостью некое недовольство со стороны новоприбывших, профессор вновь прокомментировал видеозапись, окончив её тем, что вывел на экран великолепно выполненную цветную схему – «разрез Осы Нью-Вашингтона».

– В-принципе, если бы не размер, и прочие… как называет их господин полковник, великолепные боевые характеристики, это насекомое мало чем принципиально отличалось бы, по крайней мере, внешним видом, от земных перепончатокрылых. Как нам известно, некоторые подвиды шершней достигают в длину пяти сантиметров, и обладают весьма сильным ядом. Способ питания тоже – хищнический. Только мясом!

Отличий в дыхании тоже нет – вот трахейная система. Только поры в кутикуле сильно увеличены. Головной мозг, подглоточный ганглий – всё похоже на земных ос.

Однако вот, что касается образа жизни и метаморфизма…

У нас есть все основания предположить, что он сильно изменён. Преднамеренно.

Поясню. Земные одиночные осы строят точно такие же гнёзда из бумагоподобной, размельчённой хилицерами, (извините – челюстями) древесной массы. Они так же крепят своё гнездо к потолку… или своду пещеры. – изображение на мониторе показало рядом два гнезда, отличавшихся, на первый взгляд, только размером, – Вот это – земной осы, – профессор привёл латинское название, которое большинство присутствующих просто пропустили мимо ушей, – а вот – местной. Принципиальных отличий пока не заметно, согласны?.. И правильно – их нет. Наши исследования показали даже идентичность способов строительства. Но!

Земная половозрелая оса появляется из-под земли весной следующего года. Местная, – как показывает радиоуглеродный метод датирования – имеет возраст более семнадцати лет. – профессор сердито ткнул указкой в осу, сидящую в центре гнезда, частично выступая наружу. – Здесь мы имеем уже принципиальные отличия. Во-первых, все эти осы размножаются только партеногенезом. То есть – им так называемое «спаривание» не нужно. Во-вторых, столь большая диапауза не характерна для складчатокрылых.

И в третьих. (И это мы считаем основным отличием искусственного нового организма.) Ни одна земная оса не остаётся на зиму возле своей кладки, чтобы охранять и защищать личинок, а вернее, уже полностью сформировавшихся, но ещё не вылупившихся, юных ос с ещё мягким туловищем. И поскольку ей уже семнадцать лет, единственный способ, которым она могла достичь такого – провести глубоко в земле на стадии сна первые шестнадцать (А я напомню – местный год равен двадцати девяти земным месяцам!) лет своей жизни.

Далее. Молодая оса должна совершить несколько кладок весной и летом, с тем, чтобы эти пометы успели запасти питательных веществ в брюшке и закуклиться глубоко под землёй. Наши исследования показали, что до слоя, который не промерзает за десять месяцев, не меньше двух метров. Значит, рыть землю они умеют… И лишь перед смертью, то есть, выждав там, под землёй, семнадцать лет, оса продолжает свой цикл воспроизводства потомства, оставшись охранять своё последнее в жизни гнездо.

Это вкратце о том, что касается образа жизни. Теперь о средствах нападения. Оружии, так сказать. Уникальном и смертоносном.

Вот – это жало. Напомню, что по твёрдости оно превосходит любые из известных нам природных образований. Земной науке пока неизвестны процессы, позволяющие вырастить… э-э… орудия такой прочности. И если бы было возможно некоторые наши инструменты выращивать так же – скажем, в автоклавах, и с помощью вот таких… искусственных животных, это была бы революция в металлургии.

Поэтому нашим генным инженерам изучение этого боевого и промышленного аппарата может дать очень многое. – откровенно до этого клевавшие носом участники совещания зашевелились, – Что же до яда и растворяющих мембраны клеток ферментов – они с технической точки зрения… великолепны. Очень эффективны и действуют чрезвычайно быстро.

Да, – продолжил Маккаффи, видя что внимание аудитории теперь целиком привлечено к нему, (Ещё бы – речь зашла о возможных прибылях!) – никаких сомнений в том, что это существо спроектировано и выведено кем-то искусственно, у нас с коллегами Гильденштерном и Надалем, нет.

Те из присутствующих, кто владеет хотя бы азами ксенозоологии, могли бы и сами прийти к такому выводу ещё месяц назад, когда мы передали уточнённые данные. Вот,– щёлкнув кнопкой, он сменил изображение на мониторе схемой спиралевидной конструкции с кирпичиками-блоками аминокислот, – спираль ДНК нашей осы. А вот, – снова щелчок – пары хромосом. Нетрудно заметить, что если сравнивать с хромосомами земных насекомых – вот они, рядом – отличия просто колоссальные. Во-первых, число – сто пятьдесят четыре.

Столько не набирается и у более совершенных и сложных земных созданий. Во-вторых, – ещё щелчок, – Вот здесь для сравнения даны гены и хромосомы местного эндемичного животного. Это крот. Поскольку в его геноме всего сорок шесть пар хромосом, нетрудно понять, что к фауне этой планеты наша оса уж точно никакого отношения не имеет… Ну, и, наконец, в-четвёртых.

Теперь на экране было увеличенное изображение странного животного. Без ушей, с крохотными круглыми бусинками глаз, существо было от носа до конца туловища (А как ещё назвать то место, где полагается быть, но нет и намёка на хвост?) покрыто плотным слоем мощных иголок. Если абстрагироваться от немного непривычной формы лап и морды, оно до смешного напоминало обычного ежа.

– Это единственный вид, доминирующий сейчас на поверхности.

Мы взяли на себя смелость назвать его «Ёж Нью-Вашингтона», однако… Напоминаю: как ни фрагментарны были наши археологические и палеонтологические изыскания, они однозначно доказали, что всего две тысячи лет назад на поверхности буквально кишели виды, вполне обычные для экосистемы планет подобного типа: зебры, газели, волки, львы, медведи, зайцы и суслики… Разумеется, мыши. Воздух, если мне позволят так выразиться, был наполнен совами, чайками, орлами, воробьями и другими птицами.

Теперь же никого из позвоночных – теплокровных, и так называемых «высших», существ на наземной части поверхности нет. Хотя почвенных микроорганизмов, грибов, растений, насекомых и остальных представителей стандартного биоценоза катаклизм не коснулся. Трава всё так же растёт, лишайники разлагают скалы на составные части для формирования почвы. Плесневые грибки и почвенные клещи разлагают подстилку в субстрат. Деревья и кусты плодоносят.

Только теперь они плодоносят лишь для одного вида. Ежа.

И, как вы уже наверное, догадались, его генотип также во всех аспектах отличается от местного. Зато абсолютно идентичен тому, что наблюдается у нашей осы! Сто пятьдесят четыре пары хромосомы. Схема их упаковки, – изображение снова показало спираль, – естественно, идентична… И очень характерные иглы. Прочнее стали. Поэтому, вполне естественно, возник ряд вопросов, касающихся этих двух видов.

Главный – на мой взгляд, разумеется! – кто и с какой целью создал эти два вида, и заселил ими Нью-Вашингтон. Второй – что нам теперь с этим делать, если принять, как наиболее вероятную гипотезу, то, что оба эти вида должны обеспечить уничтожение местных теплокровных конкурентов за пространство, и пищевые, и прочие ресурсы.

Ну и третий. Как скоро и насколько… э-э… мирно мы столкнёмся с создателями этих видов, если примем решение о зачистке Краб КР – 3/239 от выведенных, и размещённых ими здесь существ! – Маккаффи помолчал, давая насладиться страшноватой перспективой. И закончил гораздо тише. – На этом у меня всё. Господин Председатель, господа… – он поклонился и сел.

Сэр Джеймс Тэтчер, имевший по долгу службы возможность предварительно переговорить с полковником и профессором, не был, в отличии от большинства остальных чиновников, сильно удивлён. Теперь он поднялся:

– Благодарю вас, господин профессор, за столь ясное и… э-э… скрупулёзное изложение материалов исследований, и ваших… э-э… Выводов. Разумеется, кое-что нуждается в уточнении и дополнительных… м-м… исследованиях, но есть моменты, не вызывающие сомнения. Так, в частности, перед тем, как мы начнём обсуждение, я хотел бы напомнить, что запасы природного тризелита здесь настолько велики, что покроют всю потребность всех наших колоний и Земли как минимум на тысячу лет вперёд. И он лежит здесь у поверхности, и его легко и дёшево добывать, чего не скажешь о Ханнопсе-два.

Поэтому прошу учитывать настоятельную нужду нашей Промышленности, и Министерства транспортной промышленности в частности, в этом минерале, при формировании конкретных предложений.

А сейчас мне бы хотелось предоставить слово нашему уважаемому эксперту из Университета ксена… ксано… э-э… внеземных существ, доктору Кирби Марксу.

Доктор Кирби был очень тучен, и привстав из своего кресла, и поклонившись Председателю и остальным, попросил разрешения говорить с места. Каковое и было ему благосклонно даровано.

– Мне безумно интересно было ознакомиться с теми… м-м… данными, которые переслали нам в самом начале, и дополнениями, которые поступали по мере дальнейших исследований. Если бы не трагические события, сопутствовавшие инциденту, я бы назвал эти организмы Открытием Века!

Напомню на всякий случай. Наш Университет был создан более двухсот лет назад, когда при освоении одной из первых планет земного типа мы столкнулись с примитивными, но очень похожими на ранние земные, формами жизни. С тех пор мы сталкивались лишь с ещё тремя населёнными… Если позволите так охарактеризовать их… Планетами.

Разумеется, ничего и близко похожего на существа с высокоразвитым мозгом, там не нашлось.

Это и позволило принять решение о колонизации и этих планет, в дополнение к остальным, так сказать, никем не населённым, примерно в количестве… э-э… ста двадцати двух. Я правильно назвал цифру? – вопросительный взгляд в сторону Председателя Колониальной Администрации вновь встретил подтверждающий кивок.

– Что же касается той экосистемы, что обнаружена здесь, все без исключения наши специалисты оказались, скажем так… Чрезвычайно удивлены. И я прошу вспомнить: именно мы первыми высказались резко отрицательно по поводу освоения и населения людьми, этой планеты!

Дело в том, что ещё во время первой, разведочной экспедиции, с батискафов и скутеров, обследовавших прибрежную зону, зону шельфа, и глубины до километра, и все крупные пресноводные озёра, поступили абсолютно достоверные сведения о том, что везде в пучинах вод буквально кипит жизнь. Сканнеры выдали вполне ясные изображения.

Несомненно наличие планктона. Акул. Рыб. Кораллов и всего связанного с этими полипами биотопа – шельфовых рыб, беспозвоночных, вроде морских звёзд, и так далее, и так далее по всему списку – не буду вас утомлять. Мы обнаружили и теплокровных – это киты и дельфины.

То есть налицо имелся явный парадокс: млекопитающие на планете есть, но – только далеко в океане. И держатся летом они от побережья не ближе тысячи километров!

Но так просто не бывает! И дело здесь не в том, что, уйдя в глубины Океана, эти млекопитающие не смогли потом вернуться на сушу, нет! Такое тоже абсолютно невозможно! Складывалось впечатление, что кто-то или что-то сознательно уничтожило всю теплокровную составляющую наземного биоценоза, и продолжает поддерживать статус кво, мешая и предотвращая появление крупных… э-э… зверей именно на поверхности.

Не хочется напоминать о нашем резко отрицательном мнении относительно безопасности колонизации Краб КР – 3/239… Все наши выводы и рекомендации о длительной и обстоятельной предварительной разведке в течении хотя бы десяти лет, были проигнорированы или отвергнуты.

Поэтому я хочу просто напомнить: если бы к нашим рекомендациям уважаемая Администрация отнеслась с большим вниманием, возможно, столь тяжких жертв удалось бы избежать. Что же до ситуации с этим самым тризелитом… Гм! Добывали же мы его как-то и до открытия этой планеты. Поэтому я, как эксперт…

– Доктор, – Председатель явно был в ярости, видя, куда клонит доктор, недвусмысленно ставя людские жертвы в прямую зависимость от алчных интересов этой самой Администрации. Однако внешне этого почти не проявилось. Бюрократы родятся сразу с железными нервами, – Прошу вас всё же вернуться непосредственно к предмету обсуждения. Нам нужно ваше квалифицированное мнение о том, как сейчас можно исправить уже сложившуюся ситуацию так, чтобы избежать жертв в дальнейшем! Простите за то, что перебил вас…

– Да. Ничего. Я… всё понимаю. – доктор, как член правления своего Университета прекрасно понимал, откуда по большей части поступает финансирование этого самого Университета, и кто больше всех заинтересован в получении дальнейших грантов и субсидий. Поэтому он, хоть и считался независимым экспертом, но, как и почти все специалисты подобного рода, таковым фактически не был. – Так вот, об экологическом дисбалансе местного биоценоза было неоднократно сказано на совещаниях всех… э-э… соответствующих органов, Комиссий, Комитетов, и лиц.

И только теперь нам окончательно и однозначно ясно, что, вернее, уже – кто, явился причиной исчезновения высших животных на поверхности. Однако: тут тоже возник ряд вопросов.

Во-первых, если крупных животных уже нет, почему же все эти осы… Просто не вымерли с голода? Чем же они питаются?! М-м… Возможны несколько ответов. Например, самым, как я понимаю, нежелательным, будет тот вариант, что к этому всё дело и идёт! То есть, поверхность… извините… Зачищена, и вскоре будет использоваться…

По назначению!

Осы, если и дальше не найдут пищи, вымрут максимум за пару десятилетий. И если мы подождём столько… Возможно, чего-либо и дождёмся. То ли вымирания ос, то ли прилёта… Их создателей. Для колонизации планеты. Ими.

Поэтому – второй вопрос. Только ли семнадцать лет может составлять диапауза? Или она, как и у земных насекомых, паразитирующих, например, на жуке-майке и прочих «хозяевах», может значительно варьировать, и составлять и пять, и двадцать пять лет? Или, может, программа ос может позволять им ждать и больше? Обеспечены ли такие, резервные, варианты этой программой? Смогут ли осы переключиться кротов? Станут ли досягаемы для них киты и дельфины?

Не знаю (Не сталкивался!), способны ли какие-либо виды… теплокровных зарываться под землю, и выдерживать столь длительные диапаузы, но это представляется одним из решений пищевых проблем ос и выживания теплокровных. В-принципе, насколько я представляю. – вежливый кивок в сторону Маккаффи, – такой вариант тоже возможен. Тогда осы… не вымрут никогда.

Наконец, в-третьих. Возможность эта крайне маловероятна, но я обязан сказать и о ней.

Сосуществование на этой планете только двух (больше пока даже подробные исследования не выявили) неэндемичных, привнесённых, видов, может указывать на то, что после полной зачистки поверхности от конкурентов и вымирания от голода, вся эта поверхность достанется… Ежам.

И превращение таким странным способом этих ежей в доминирующий вид данного биотопа и является основной целью неведомых нам пришельцев. Что именно может скрываться за этими предположениями, я не знаю. Нет, действительно – не знаю! Но пренебрегать такой возможностью и отметать её, как глупую, без длительных дополнительных наблюдений и исследований, нельзя.

Теперь о том, что касается моих рекомендаций, как эксперта.

Изучив «боевые» возможности «Осы Нью-Вашингтона», я могу уверенно порекомендовать только одно: не размещать постоянной Колонии на этой планете. Ибо ношение тяжёлых бронированных скафандров всё тёплое время года не слишком-то реально. Строить же подземные бункера для добычи… э-э… полезных ископаемых достаточно дорого. Но, в принципе, допустимо.

При условии их расположения не ниже пятидесяти метров от поверхности, и с обязательным оснащением всех вентиляционных шахт двойными бронированными решётками. С толщиной брони не менее десяти сантиметров! И ячеёй не крупнее пяти миллиметров! И всё равно, полной гарантии такой вариант… Гм.