Дикие Домохозяйки

– Нет, я куда больше полагаюсь на передовые технологии химической промышленности нашей страны. – пояснил, посерьёзнев, Максим. – Вот. Три шприца с «Правдоделом». Так что на одну из жён всё равно не хватит.

– Ладно. Раз так, будем закрываться. – Дик первая схватилась за массивный, титанических размеров, засов бронированной двери, – и поедем в чёртов Бункер.

Хоть посмотрю, как он устроен.

Первым в себя пришёл Президент.

Возможно потому, что возле дверей его апартаментов не оказалось мусорных корзин – некуда было «плюнуть». Опять же – дверь. Серьёзное препятствие для диффузии. Вот и досталось Его Превосходительству газа поменьше.

Обнаружив, что сидит, накрепко привязанный к старинному массивному креслу, Большой Босс почему-то не удивился. А вот они удивились – когда он, даже не разлепив как следует глаз, и подергавшись прибинтованным телом, заорал:

– Френсис! Ну хватит, милая, надоело!.. И кроме того, если не развяжешь прямо сейчас, я обоссу кресло!

– Смотри-ка! – Майлз выглядел удивлённым, – А я думал, что только моя мать терроризирует папашу, и играет с ним в ролевые игры…

Максим ничего не сказал. Вместо этого, закатав правый рукав, вкатил «жертве сексуального насилия» полный шприц сыворотки. Его Превосходительство, почти пришедший в себя, и удивлённо пялившийся на них, успел только рявкнуть (впрочем, его деланная суровость никого не смутила и не обманула):

– Кто вы такие?! Что вам надо?! Вы за это ответите! Я – Президент США!!! Это… Терроризм! Нарушение Прав Человека! И насилие над личностью! – на что Макс усмехнулся, Дик фыркнула, а Майлз обратился к Дайане:

– Видишь, девочка, что с человеком делает Политика? Он даже нормально говорить не может! Нет бы сказать: «Отпустите меня, пожалуйста, я сам скажу всё, что вы хотите узнать! Правда-правда!»

Теперь уж рассмеялась Дайана. Вот только веселости в её тоне не было.

Президент тем временем снова обмяк в кресле. Глаза затуманились, и оба уголка большого рта безвольно опустились, выпустив струйку слюны: словно перед ними оказалась большая и неопрятная жаба…

Теперь уже Майлз брезгливо сплюнул в угол.

Дик скривилась.

Дайане же стало даже немного жаль допрашиваемого: вот ведь такой большой Человек, а как над ним измывается жена… А теперь ещё и они!

– Пора. – Макс бросил взгляд на часы, – Господин Президент! Где полковник Кларксон?

– Э-э… Кто… это? – голос теперь стал глухим и безвольным. Тон – равнодушным.

– Проклятье! Так притворяться нельзя! – Макс обернулся к товарищам, – Этот, – он презрительно кивнул головой назад, – действительно ничего не знает! Давай следующего.

– Он ещё не очухался, – Дик, пощупав пульс Министра, покачала головой.

– Ладно. Придётся продолжить. Когда ещё мне выпадет честь… Допросить главную марионетку Страны! – Макс снова развернулся к Президенту:

– Расскажите об имплантах. В головах. И пульте управления этими имплантами! – он постучал пальцем по своей голове. – Всё, что знаете!

– Ну, импланты, они… – зрачки Президента ушли куда-то в сторону, словно ему трудно было сфокусировать взгляд.

– Да-да, импланты! Продолжайте!

– Их встраивают в череп при рождении. Они… Ну, насколько я знаю, должны помочь бороться с шизофренией, эпилепсией, болезнью Альцгеймера…

– И?!

– Что – «и»?.. Насколько я знаю статистику, действительно помогают. Наши граждане – мозговыми расстройствами не болеют! Ну и… всё. Очень полезные штуки. Такие есть, вот именно – только у граждан нашей страны. Бесплатно вставляются при рождении каждому: от Нулевиков, до Президента. У меня такой тоже есть!

– Не может он так убедительно врать и изображать дебила! – влезла Дик, – Уж правдодел-то никогда не подводит!

– Да. Похоже, что марионетка номер один не в курсе. Ладно, попробую ещё раз: – Где находится комната с… Оборудованием, управляющим работой имплантов?

– Прямо под этим Бункером. Здоровье Граждан – важнейший приоритет нашего Государства… Архив с кодами индивидуальных параметров – тоже здесь, внизу.

– Как туда попасть?

– Сейчас – никак. Вход заварен.

– А как же… Когда его заварили? Кто приказал?

– Я. Я приказал. Два дня назад.

– Почему?

– Мне так приказал Голос! Я не… Не посмел ослушаться – было очень больно! – глаза провернулись в орбитах, и ничтожество в кресле испустило затравленный стон, – Пожалуйста! Не надо делать мне так больно снова! Я… Сделаю и скажу, всё, что вы захотите…

Ведь этот Голос – это… были вы?

Макс отошёл от Президента. Руки его подозрительно дрожали, а челюсти свело так, что скрипели зубы. Подняв взгляд, он встретился им с глазами полными злобы и презрения: очнулся Министр. Толстяк буркнул:

– Надо было заткнуть глотку этому идиоту сразу. Но ничего – живыми вам отсюда всё равно никогда не выбраться, хоть вы теперь и знаете… Или догадываетесь обо всём!..

Майлз, поняв всё с одного взгляда, уже закатывал рукав министра.

– Ничего не обо всём, – Дик встала перед здоровяком, буравя его злобным взглядом прищуренных глаз. – Но мы узнаем! Не пройдёт и минуты! – от такого тона, отметила Дайана, Президент точно бы обмочился. Счастье его, что не его очередь.

Ждать, правда, пришлось полторы.

Министр, надо отдать ему должное, сопротивлялся. Да и сыворотки ему досталось, если принять во внимание огромную массу тела, куда меньше. Подумав, Макс добавил ещё четверть из третьего шприца, пояснив свои действия:

– Один шприц рассчитан на нормального человека. Семьдесят килограмм. А этот… – дальше можно было не пояснять.

Оттянув пальцем веко, Макс уставился в остекленевший глаз. Удовлетворённо кивнул:

– Порядок. Ну-ка, господин министр!.. Расскажите теперь вы всё, что вам известно об этих имплантах!

– Ну… Они первоначально действительно планировались и создавались… Как средство для предупреждения расстройств психики. Эпилепсия, шизо…

– Нет! Это мы уже знаем. Дальше! Расскажите, когда их стали применять как средство… Всеобщего Контроля!

– Точно не знаю… Но не меньше пятидесяти лет назад. После бунтов в Бостоне, Чикаго, и Солт Лейк Сити. И революции в Техасе… Конгресс тогда утвердил решение тогдашнего Президента об изменении конструкции и… расширении функций имплантов. Тем более, агентство «Шарп» при Министерстве Обороны предлагало это давно. Технологию вживления и сами устройства разработала спецлаборатория, тоже наша. При Министерстве обороны.

Учёные… Всё сделали быстро. Теперь стало возможно не только лечить, но и контролировать любого человека. При включении режима обратной связи устройство позволяет слышать ушами подопытного, видеть его глазами… И при необходимости управлять им, просто отдавая Приказы.

– Боль? Смерть?

– Да. При необходимости можно и… Причинить подопытному сколько угодно боли… И убить. – министр говорил теперь равнодушным тоном. Зрачки неподвижно смотрели в некую точку на стене. Тем страшней было слушать эти грозные слова: «Приказы», «Боль», «Убить…»

А ведь за ними, за этими словами, стоят миллионы людей, доверивших свои судьбы и жизни своим «народным избранникам», которые просто…

Предотвратили «в зародыше» другие «бунты и революции».

Максим опустил голову. Вот теперь он понимал, где проходит грань между Демократией и Тиранией. И как легко перейти эту грань.

Пусть даже из лучших побуждений!..

А ведь это именно его Страна громче всех кричала, да и продолжает, пафосно вопить: о Демократии, правах человека, и недопустимости тоталитарных режимов. И всячески… Боролась. И борется с ними.

Ну, или если принять во внимание то, что втюхивает его соотечественникам через все СМИ назойливая пропаганда про недопустимость «нарушений прав человека» и «недопустимость усиления военных амбиций» враждебно настроенных к США стран – вдалбливая в головы простых граждан мысль о том, что его Страна – Верховный Судья в этом вопросе. И только Конгрессу США дано право определять, кто – тиран, а кто – идиот. Где царит тирания, а где – анархия…

А фактически его Правительство просто не даёт, не позволяет этим самым другим странам подняться с колен, заявив, что и они имеют право…

Жить так, как хотят!

Ох уж эти Избранники. И власть предержащие. И марионеточно-публичные, и закулисные фактические. Имеющие, как они считают, право управлять странами и судьбами. Вначале – с помощью денег. Или – непосредственно военными действиями.

А затем и более… Глобально.

Самыми «передовыми» методами. (Даже странно, что таких «предохранителей» не ввели – принудительно, естественно! – пока в тех странах, которые объявлены «враждебными»!..)

Как сын своих родителей, он, как никто, знал, насколько узок круг этих самых Верховных Избранников, и что пролезть «в самые верха» может только представитель одного из кланов, традиционно стоящих у Кормушки, и держащих верёвочки в своих руках.

Но дело-то не в этом! А в том, что происходит сейчас!

– Как часто применялись пытки… И убийства?

– Редко. По сравнению с простым внушением Голосом, раз в сто реже.

– Скольких?! – Дик не могла сдержаться, – Скольких вы пытали? И убили?!

– Пытали – девятнадцать. В том числе и вашего полковника, – ладони Майлза и Дик невольно сжались в кулаки. У Майлза даже побелели костяшки, – Убили восьмерых.

– Кто?! Кто… Оператор за этим чёртовым Пультом?!

– Моя… жена. Дорис.

Впервые глаза чуть сдвинулись, и министр пошевелился. Похоже, имя жены вызывало у него какие-то эмоции. Вот только – какие?

– А… Почему не Президент? – Дайана воспользовалась возникшей паузой.

– Этот черномазый …рас? Вот уж – нет. Я на этом посту уже восемнадцать лет. А он – три. Он – избираемый. Не надо ему знать всех этих тонкостей. Потому что через год он уйдёт, а я… А мы – останемся. Не для того мою должность наделили такими полномочиями, чтобы я ставил его в известность о том, как…

– … на самом деле управляется Страна! «Оплот Демократии»! «Светоч Свободы в этом обуреваемом духом Хаоса и Разрухи, Мире!..» – Дик не удержалась, чтобы не подскочить к связанному человеку, и не отвесить ему оплеуху. В глазах её стояли слёзы, – Теперь-то я поняла! Почему отец… Умер от «инсульта»! Это он вам с Дорис… Помешал! – она затряслась всем телом, пытаясь сдержаться, и не вцепиться ногтями в ненавистную пухлую физиономию: а её собственное лицо исказилось до неузнаваемости: такой дикой ненависти Дайана не видела до сих пор ни у кого!..

Затем, вскинув голову к потолку, Дик просто завыла, видимым усилием воли заставив руки не тянуться к УЗИ, а опуститься к полу.

Наконец агент отвернулась, и отошла к стене. Узи болтались на ремнях, лицо Дик закрыла руками. Дайана подумала, что не сдержи свои эмоции Агент так, как вбили обучающие тренинги, за жизнь Министра никто не дал бы ломанного гроша.

Но Дик – молодец.

Понимает, что ещё не все Вопросы заданы…

Майлз не придумал ничего лучше, как подойти сзади и нежно обнять боевую подругу за плечи. Та вдруг развернулась к нему, и разрыдалась прямо на широкой груди.

Дайану передёрнуло. Господи! А она-то до последнего момента в глубине души…

Не верила. Что такая немыслимая подлость возможна на самом деле! И – где?!..

А она – возможна.

Более того – она происходит уже пятьдесят лет! В стране, которая хвастливо объявляет всему миру, что обладает «Лучшей Конституцией, Величайшими традициями Демократии, и гарантирует соблюдение Прав граждан!» Ну и, само-собой, несёт Свет всего этого – тем, кто «ещё не развил свою Демократию сам»!

Сглотнув, она спросила:

– Где сейчас ваша жена?

– Не знаю. Наверное, осталась наверху.

– Так это она спровоцировала бунты и саботаж в доках Лос-Анжелеса? А в других местах?

– Да. Ещё в тринадцати крупнейших городах США.

– Зачем?! Ведь все верёвочки и так… У вас!

– На следующих выборах должен был победить я. А этого, – министр вяло кивнул в сторону равнодушно смотревшего на происходящее ещё одурманенным взором мечтателя-поэта, Президента, – нужно было прокатить.

– Какого же… Что вы собирались делать, когда заняли бы кресло Президента? – Макс снова взял инициативу в свои руки.

– Мы собирались объявить войну тем странам, которые исподтишка стали восстанавливать свой промышленный и военный потенциал… Китаю, Индии, Корее… Словом, Юго-восточному Блоку. Они могли скоро начать снова производить оружие. Ядерное. Бактериологическое. Отравляющие вещества.

– Но ведь сейчас у них ничего этого нет?!

– Нет. Но они могли скоро начать его производить. Мы должны думать вперёд. Предвидеть. Защищать и охранять нашу Страну. Нашу Демократию. Наши идеалы. Наши…

– Заткнись, чёрт тебя подери!.. – Дик на секунду развернулась от груди Майлза, – Проклятый лицемер! Все вы здесь – лицемеры! Какая, на …й, Демократия! Рабство!

Рабство – вот точное слово для того, как мы тут, оказывается, живём!

– Нет. Мы с Дорис всегда были гуманны. Крайние средства шли в ход лишь в самых исключительных случаях. Наша Демократия – самая… – внезапно министр дёрнулся всем телом, и глаза его выпучились так, словно он увидал привидение, – Нет! Нет, дорогая!.. Пожалуйста!!! Пощади!!!

Умоляю – НЕ-Е-ЕТ!!!

Они вчетвером молча стояли вокруг того, что осталось от только недавно – второго человека в государстве. Всё верно – таковым от был и при Президенте…

И при своей жене.

Судорога ужаса и дикой боли до неузнаваемости искажала его рот и глаза.

Впрочем, вскоре гримаса сменилась полной расслабленностью всех лицевых мышц. Тело, словно из него вынули все кости, безвольно оплыло на сиденье кресла. Из лёгких медленно вышел воздух.

– Похоже, Дорис очнулась. – нарушил тягостное молчание Майлз. – И вот готов прозакладывать свою расчёску против «Порша» твоего отца, – он кивнул Максиму, – она «любимым» не слишком дорожила. Так что нам теперь даже поторговаться с ней не удастся.

– Удастся. – это вдруг разлепил рот Президент, – Она ждёт вас в овальном кабинете. Если, конечно, вы надумаете, и сможете туда добраться. Ха-ха-ха.

От звука этого механического воспроизведения смеха у Дайаны мурашки побежали по коже – к ним «пришла» Дорис!

– Дорис! – Макс тоже догадался, что произошло. – Зачем вы убили вашего мужа?!

– Он выполнил свою работу. Свою функцию. Теперь он мне не нужен. А если вы и правда, хотите знать, что происходит, и получить свои с…ные ответы…

Приходите. Я жду.

Тело Президента не дёргалось в муках. А просто сразу обмякло. Глаза потухли окончательно. Пощупав пульс, Майлз сообщил им то, что и так было понятно:

– Имеем в пассиве два трупа. А в активе – минимум роту морских пехотинцев за этой дверью!

– Ну и у кого есть полезные мысли? – Дик не пыталась скрыть иронии.

– У меня! – вдруг влезла Дайана, – А разве здесь нет сверхсекретного Президентского лифта?! У нас как раз есть и сетчатка, и пальчики. Нам же про него на экскурсии…

– Точно! Слушай, какая ты у меня умничка! – Макс не удержался, чтобы не чмокнуть девушку в щёку. – И я даже знаю, где он! Только… Нам понадобится прикрытие!

Майлз и Дик переглянулись.

На губах Дик заиграла кривая улыбка:

– Ну уж если дошло дело до – пострелять, я – в первых рядах!..

– Раз так, то и я не отстану! Да и очков я всегда набираю побольше!

– Хвастун! Ладно – у тебя будет шанс. Потащили, что ли!..

Когда открылись двери лифта, Макс кивком показал, чтобы Дайана шла вперёд. Тела «народного избранника» и Министра остались лежать по ту сторону створок.

– А… Как же они?.. – Дайана растерянно указала на двух высших чиновников.

– Надеюсь, их похоронят за государственный счёт… – Макс плюнул в сторону толстяка. – Зря что ли я платил все эти налоги?!

Дик сменила магазин, передёрнула затвор:

– Кстати! Хотела тебя спросить: откуда ты узнал, что твои родители развлекаются «ролевыми играми»?

– Ну… Я подглядывал, конечно! – Майлз выпустил короткую очередь, особенно не целясь.

– Всегда знала, что ты мерзкий, скользкий и завистливый тип! Да ещё страдающий нездоровым любопытством к тому, до чего не дорос. Морально.

Извращенец!

– А зато это позволило мне понять, кем бы я хотел работать!

– Ну и кем? Сутенёром? – Дик уже сама выпустила длинную очередь. В глубине коридора раздался крик – зацепила! Не останавливаясь на достигнутом, она, отложив пушку, поспешила метнуть туда же игольчатую гранату. Иглы вокруг так и засвистели! Орало теперь несколько глоток.

– Этого я хотел лет до восьми… Потом понял, что самому всех девочек всё равно не перетрахать… Да и приедается – скучно, безопасно. Вот я и решил – шпионом! Секретным Агентом! Это они работают по схеме «стреляем-трахаемся-стреляем». Ну, или: «трахаемся-стреляем-трахаемся»!

Дик выругалась:

– Чёрт! И с этим похотливым циничным скотом я трахалась… А теперь ещё и стреляю!

– Ну, видишь. Значит, я был прав! – вдруг Майлз замолчал.

Бросив взгляд вбок, Дик почувствовала, как её сердце сжимает ледяная рука: на лбу напарника выделялось кратером маленькое кроваво-чёрное пятнышко.

Отверстие от мелкокалиберной пули.

Снайпер.

Она отложила УЗИ, и взяла базуку.

Майлз… Наглый, циничный, вредный, похабный. Но… Майлз.

Она стреляла, перезаряжала… Ей ведь не надо было беспокоиться о «сохранности Строения исторического значения и его эксклюзивного имущества». Да и жизни несчастных марионеток-солдатиков по большому счету не имели теперь никакого значения: ведь ТА, ЧТО У ГЛАВНОГО ПУЛЬТА, их всех в любой момент может…

Просто отключить!

Как биороботов!

Рыдать Дик начала только после того, как в дальнем конце коридора провалились межэтажные перекрытия, осели крошка и пыль от штукатурки, и затихли шум и крики.

В коридоре перед Кабинетом никого не было.

Странно. Не иначе Вторая Леди сама удалила охрану.

Чтоб они могли «задать свои с…ные…»

Макс постучал. Толкнул дверь. Она легко открылась.

Напротив них, положив обе руки на крышку стола, восседала пожилая и очень благообразно выглядевшая женщина. Нет, правда: как на виденных фотографиях, и в видеорепортажах, так и сейчас – на лице женщины было такое выражение, такое…

Воплощение Духа Традиций гуманности, веры, демократии, и прочих «хрестоматийно-священных» идеалов. Словом – казалось, что добрее и порядочней просто не может быть!

То, что на ней тоже белая блузка и чёрная строгая миди-юбка, Дайану не удивило.

Удивило то благостно-радушное выражение, которое, словно у пастора во время спиричуэла, озаряло приятное и почти доброе лицо.

– Подойдите ближе. Я не люблю кричать. Только пожалуйста, без глупостей. – она чуть приподняла обе руки. В одной размещался пистолет с глушителем, направленный прямо в грудь Максиму, в другой – странная коробочка. Не иначе, пульт дистанционного управления всеми марионетками Страны.

– Это – то, что я думаю? – спросил, чуть кивнув, Макс.

– Да. Стоит мне чуть шевельнуть пальцем, и все наши «дорогие и любимые» Граждане отправятся к праотцам. Но – быстро и безболезненно. Я ведь не зверюга какая.

– Почему же вы хотели объявить и начать войну, раз, как вы говорите, не зверюга? Ведь нам никто реально не угрожает? – Макс пошёл напролом.

– А я и не собиралась её начинать. На…ать мне три раза на эту Индию, Китай и прочих! – женщина за столом чуть закашлялась, прикрывшись предплечьем, – Ф-фу, какая гадость этот ваш усыпляющий газ… Но должна же я была что-то наплести высокопарное и объясняющее мои поступки своему «любимому»!

Дайана почувствовала, что что-то должна сделать. Надо остановить эту… Эту старуху! Вон как блестят глаза – не иначе, сумасшедшая. Опасная. Такая и правда – застрелит, и не почешется! И ведь нажмёт!

Однако в голову ничего не лезло. Она же не боец спецназа… Тогда, быть может, ей хотя бы…

– Извините меня. – она нахмурила брови, и тоже прикрыла рот ладошкой, сделав вид, что ей нехорошо. – Я – выйду. Меня тошнит!

Женщина в кресле Первого Лица чуть приподняла бровь:

– Конечно, моя милая! Я знаю, что ты тут лишняя.

Ответы нужны Максимилиану Гольдблюму…

Левон, не без трепета занявший место уложенного чёртовым «специалистом по у-шу» как минимум на месяц, Кайла, махнул теперь своим раздолбаям – чтоб не высовывались!

Осторожно, на полусогнутых, подобрался к окну. Ага. Пять посетителей… Ничего. Кто не захочет неприятностей – сами уберутся… А не уберутся, так пусть пеняют на себя!

Уж что делать, чтоб из номинального Лидера стать фактическим – он знает!

Навалять как следует конкурентам!!!

Он сделал знак ребятам: пора! Все быстро натянули капюшоны с прорезями для глаз и рта: ну ни дать ни взять – спецназ! Вот только спецназ не нападает на бары конкурентов… А что: всё вполне по-честному – услуга за услугу!

Пока Акулы загорают на нарах, а чёртов Кайл посиживает в тюремном лазарете, нужно дать Бенни, прикрывшему их задницы, хоть подзаработать! А что может лучше помочь в этом плане, как разнести вдребезги всю мебель и барные стойки у всех баров соседнего квартала, как раз и «крышуемых» Акулами?!

Сжимая кто – бейсбольную биту, а кто – и цепи от мотоцикла, они направились к двери уже не таясь.

Ларссон на появление отреагировал невнятно, но адекватно: просто взял и убежал в подсобку, захлопнув и заперев за собой железную дверь.

Однако Левон ничего не успел сказать остальным клиентам, пьющих что-то каждый в одиночку за пустыми столиками по углам полутёмного помещения.

Потому что вдруг… Почувствовал себя нехорошо.

Словно после второй бутылки синтетической текилы.

В голове зашумело, зрение скосилось, а ноги почему-то подогнулись…

Боли от удара о пол он не почуял. Но видел, как и его банда, и все остальные клиенты, кто уже успел встать, или даже сделать пару шагов к выходу, валятся на пол, словно переспелые груши от порыва осеннего ветра. (Да, он видел груши только по видео, но картина эта врезалась в подкорку лучше всего: недоступная красота Природы, мать её!..)

Потом…

Потом он подумал, что вот повезло придурку Кайлу: его не уделали усыпляющим газом. (А чем же ещё?!)

Но тут глаза сами собой закрылись, сознание куда-то уехало, словно на роллере.

И больше он ничего не видел.

Выйдя, Дайана, однако, сразу отбежала подальше, и достала из лифчика телефон.

Мать, однако, трубку не брала. А-а, всё ясно: идёт её любимый сериал «Кружок рукоделия» – о мелкопакостных и изобретательных с-сучках Второго Уровня в провинциальном Сент-Луисе… Вот уж – поистине смертельная привычка.

Телефон отца оказался «вне зоны обслуживания». Не иначе, опять в дороге.

Лесли… Вне зоны обслуживания. Проклятье!..

Тогда нужно постараться помочь хотя бы…

– Алло, Черри?!

– Да. Привет, Дайана!

– Черри, я у тебя в долгу… Так вот – хотела отплатить! Как насчёт твоей жизни – подойдёт? В смысле – сохранить её! Вот и отлично. Нет, не шучу. – она почувствовала, что рыдает чуть не в голос, – Ты дома? Слушай внимательно. Сделай в точности! Прошу – сделай! Я – не сошла с ума! Но объясню – потом! Сейчас просто нет времени!

Намочи самое большое полотенце, которое у тебя есть! Как следует намочи! И оберни вокруг всей головы! Скорее! А ещё – для гарантии сунь голову внутрь самой большой кастрюли, что у вас на кухне найдётся! Иначе – умрёшь! Нет, не перебивай! Это очень важно: я не лгу – ты умрёшь!!! – Дайана уже тише – чтоб не услышала сумасшедшая за стенкой! – рыдала, понимая, что Черри, похоже, считает всё глупым детским розыгрышем! Но она должна хотя бы попытаться!..

– Умоляю!!! Да. Вот обмотай, и сиди так… Не меньше часа! Твоя мать дома? Ах вот как… Ладно – тогда сделай сама! Если сможешь – заставь и Билли своего сделать… Я… Перезвоню вам, когда станет безопасно! Всё! Пожалуйста, Черри – сделайте это.

Ради меня… И себя!..

Она вернулась обратно в кабинет. На неё словно бы и не обратили внимания. Потому, наверное, что «беседа» была в самом разгаре:

– … так какого же ещё … вам не хватало?! Что плохого вам сделала ваша страна?!

– Ха-ха. Молодой человек, вы что – действительно ждёте, что на этот личный вопрос я отвечу?

– Ну… Да! – с такого обычно невозмутимого Максима уже градом тёк пот. Интересно, чего она тут ему успела наговорить?!

– Весьма оригинально. И глупо. А я вас удивлю: действительно отвечу! – она снова предплечьем откинула со лба закрывающие глаза пряди, – Страна-то… Не моя!

– ?!

– Да-да, вы правильно, в принципе, подумали, когда начали разбираться, что к чему тут с этим делом… Внушениями, саботажем, тщательно пестуемым недовольством…

Я – Враг. Причём – Враг с большой буквы, для вашей проклятой Америки! – лицо, только что такое спокойное и даже улыбавшееся, вдруг исказила ужасная гримаса столь умело до этого сдерживаемых эмоций: словно из-под маски доброй феи-крёстной вдруг выглянула ведьма-людоедка!..