Аль-Джасум: душащий в темноте

Хорошо, что идти было недалеко. Метров через сто мостки превратились в мостики, стоящие на утопающих в мутную воду ножках. Выглядела конструкция не новой, но на проверку оказалась достаточно прочной, чтобы идти по ней без опаски. Тянулся мостик совсем недалеко, может, метров десять и выходил на берег. Никакой воды, трясины и гнили – только земля и трава, а на пригорке – старый одноэтажный дом, окруженный таким же старым забором с раскрытой калиткой. От постоянной сырости дом давно потемнел и стал почти черным. Дверь была закрыта, но не на замок – вместо него ее прижимала полуметровая палка, говорящая о том, что хозяев дома нет. Несколько пыльных окон зашторены изнутри серыми занавесками, бывшими, по-видимому, когда-то белыми, а небольшое окно на чердаке забито досками. К одной из стен прислонена невысокая лестница, достающая до верхнего края окна. Шифер на крыше потрескался, а где-то даже порос мхом. Из кирпичной трубы вывалился кусок кирпича и застрял в рядах шифера. В общем, дом был запущен, но при этом еще крепок: не покосился и не просел. Компания с облегчением выскочила на сушу, оставив болото за спиной. По крайней мере, его часть. Маму даже передернуло от облегчения. Отец достал обещанные детям деньги, и те, получив награду, убежали обратно.

– Я думал, – сказал Артем, отмахиваясь от кружащих вокруг комаров, – тут на заборе будут черепа висеть, а над входом веревка с клыками хищных зверей…

– А сам колдун – слепой и хромой старик! – послышался голос откуда-то слева, и из-за ели появился улыбающийся мужчина лет пятидесяти или пятидесяти пяти.

Троица уставалась на него. Высокий, крепкий с открытым, даже добрым на вид лицом – совсем не тот образ, который представляли в своих головах отец, мать и Артем. Может, не слепого и хромого, но увидеть они ожидали именно старика, при том мрачного. А этот… Мужчина… Буквально сиял, являя собою пример жизненной силы. Одет он, правда, был в какую-то странную одежду, чуть не лохмотья. Но это не уменьшало его статности. За спиной у него красовалась берестяная котомка, наполненная какими-то травами, а в руке была длинная деревянная палка, которой, по-видимому, он проверял землю перед собой, когда шел по болотам.

– Вы… – протянул Сергей, не зная, как назвать колдуна.

– Колдун, – закончил за Сергея фразу мужчина с палкой. Голос его был уверенным и жизнерадостным. – Так меня называют. Да, это я. Колдун.

Мужчина улыбнулся широкой улыбкой и подошел к Сергею, остановился около него на секунду, всматриваясь в глаза, и направился к Анне, сделав тоже самое у нее. Последним был Артем, рядом с которым колдун стоял дольше, выглядывая в глазах парня что-то, о чем знал только он сам. Если знал, конечно.

– Мммм, – наконец, заключил мужчина, поджимая губу. – Значит из-за тебя я вернулся из леса так рано… Что ж, хорошо.

Он кивнул гостям на дом, приглашая войти, и первым вошел в калитку. Троица стояла чуть не пораскрывав рты. Их выражение лица означало только одно: «Что это было?»

– Простите, – первым пришел в себя отец. – Вы знали, что мы придем?

– Конечно, знал, – ответил колдун, ловко откидывая ногой подпорку и открывая дверь в дом. – Заходите.

Гости переглянулись и пошли вслед за хозяином. Артем задержался на несколько минут, сделал фото и видео на телефон и заскочил вслед за всеми.

Это был обычный деревенский дом. Коридор, на стенах которого висел разный инструмент, а также крупная кухонная утварь. Слева от входа стояли две бочки, поверх которых вместо крышек, прижимая содержимое, стояли кастрюли с водой. Впереди, справа и слева двери. Колдун вошел в левую, за которой оказалась жилая комната. В комнате все просто и понятно, никаких магических артефактов или полок со снадобьями: справа большая русская печь, над головой палати, впереди массивный стол, вокруг которого деревянные скамьи, а рядом на стене рукомойник. Над столом картина «Три богатыря». Пахло вареной картошкой и чем-то еще. Чем-то едва уловимым. Незнакомым, но приятным. Комнату освещал мутный свет, падающий из окон.

Хозяин сел на скамью и предложил тоже сделать гостям. Но те остались стоять.

– Обычно я ухожу в лес дня на четыре, – объяснял он, зажигая свечу, стоявшую на столе в металлической кружке. – Но этой ночью я понял, что ко мне придут гости. Пришлось вернуться. Побыл я в лесу только денек.

«Брехня!» – подумал Артем, не скрывая улыбки.

– Не брехня, – словно читая мысли и не отрывая глаз от свечи, сказал колдун, отчего лицо Артема скривилось в гримасе.

Родители ничего не поняли и только переглянулись.

– Обед вам не предлагаю, – продолжал колдун. – Знаю, что откажетесь все равно. Да, и не за тем вы приехали ко мне.

– Да, – начал было рассказ отец Артема, но колдун прервал его.

– Не ты! – хозяин бросил взгляд на парня. – Он пусть говорит.

Артем робко выступил из-за спин родителей – уже было понятно, что шутить с этим человеком не стоит – и хотел рассказать про события, что с ним произошли, но колдун прервал и его:

– И не сейчас. Я скажу, когда. И скажу, что. А сейчас садитесь.

Парень с родителями, наконец, сели на скамью напротив хозяина дома, пристально смотря на него. Наверное, он сам должен был начать разговор, раз не дает им сказать и слова, но не начинал, а смотрел вместо этого на пламя горящей свечи. Пауза длилась уже несколько минут. Если сначала это молчание и вид огонька казались чем-то таинственным и даже сакральным, то вскоре это начало раздражать.

– Так, – отец Артема не выдержал, – нам рассказать о том, что происходит? О том, зачем мы здесь. Какой путь проделали. Или что там еще нужно…

На этот раз колдун не прерывал Сергея. Но и не отвечал. Он продолжал немигающе смотреть на свечу, будто полностью ушел в нее. Будто был загипнотизирован ее танцем. Отец прищурился и слегка придвинулся к колдуну, пытаясь привлечь к себе внимание, но не увидев в нем признаков жизни, произнес:

– Он спит что ли?

– Ага, с открытыми глазами, – съязвил Артем, фотографируя эту картину.

Через секунду колдун «ожил»: выпрямил спину, сжал руки в замок и, не вставая со скамьи, вытянулся вверх. Шумно выдыхая воздух и глядя прямо на Артема, он, как ни в чем не бывало, сказал:

– Пойми одну вещь, – его недавно еще веселый и жизнерадостный голос стал безразличным и безучастным, даже отрешенным и далеким. – К тебе и многим другим приходят демоны. Это, в общем-то, нормально. Это их работа. Они пугают. Причиняют боль. Иногда могут убить. В кого-то вселяются. Тогда те, в ком они сидят, уже живут не свою жизнь, а жизнь этих демонов. Я понимаю тебя, потому что знаю, что с тобой происходит. Мне не нужно ничего рассказывать. Я беседую с этими демонами сам. Как сейчас разговариваю с тобой. Они мне все рассказывают. Про тебя. Про себя. И про многое другое.

Уже после этих слов лица гостей приняли испуганный вид. Только сейчас они задумались над тем, что находятся где-то на краю мира. Вокруг болото. Посреди него – дом, в котором одиноко живет колдун. Колдун, который знал, что они придут к нему, и знает, что с ними происходит. И сейчас этот колдун сообщает, что может говорить с демонами. Может, и минуту назад, когда он замер над горящей свечой, тоже общался с ними? Они тоже здесь? В этой комнате? Среди них? И ночной кошмар Артема сейчас рядом с ними? Страх мурашками пробежал по их спинам, отдавая резкими пульсирующими ударами в висках. Пламя свечи затрепетало, будто на него подул ветер. За окном потемнело. Где-то в лесу закричал филин. Из коридора, через не до конца закрытую дверь, потянуло холодным запахом гнили.

– Я знаю все, – продолжал колдун. – Знаю, что с тобой происходит. Знаю, как ты боишься этого.

Все трое, не в силах отвести взгляд, смотрели на него. В горле каждого из них пересохло. Дыхание перехватило. Они не могли пошевелиться и сидели обездвиженные и ошеломленные происходящим.

– Я знаю, что он приходит к тебе. И придет снова. И просто так не остановится, пока не заберет тебя с собой. Я знаю. Но главное, – глаза колдуна сделались совсем черными, а взгляд был направлен уже, скорее, не на Артема, а через него куда-то дальше. Куда-то, куда невозможно заглянуть обычному человеку. – Главное, Артем, я знаю, как с этим справится.

– Как? – сглотнув, шепотом спросил парень, преодолевая неприятное осознание того, что колдун откуда-то знает не только про демона, но и его имя – Артем.

– Это просто, – на лице хозяина дома скривилась улыбка сумасшедшего. – Для этого не нужно искать волшебных трав, которые водятся где-нибудь в Гималаях. Все гораздо проще. Есть способ. Заклятье. Очень старое. И очень сильное. И только очень смелый человек сможет решиться на него. Ты такой?

Артем кивнул, понимая, что на самом деле хотел сказать: «Нет».

– Я знаю, Артем, – не шевелясь и не мигая продолжал колдун. – Ты это сделаешь. Потому что ты смелый. И потому что у тебя нет выбора. Все эти люди… Психолог, психиатр… – он насмешливо улыбнулся, – медиум. Они ничем не смогли помочь. И не смогут. Это не в их силах. Но в моих. Поэтому я скажу тебе о заклятье. А ты, как смелый парень, сделаешь, как я скажу. Тогда демон оставит тебя в покое. Только тогда. Но начав… Запустив заклятье… Останавливаться уже нельзя! Иначе будет только хуже! И не только тебе…

Родители опасливо взглянули на сына, не зная, что предпринять. Хотелось встать и выбежать из этого проклятого дома! Но колдун… Прерывать его и то состояние, в котором тот находится (какое-то астральное), они не решались. Кроме того, он рассказывал о вещах, о которых просто не мог знать. Имя их сына, демон, попытки избавиться от него, психиатр, медиум… Это все казалось нереальным, даже не сном, а скорее бредом. Попытки понять его и ответить на вопросы, всплывающие в голове, заставили родителей остаться. Несмотря на страх, охватывающий их все сильнее.

– Все очень просто, – повторил колдун. – Тебе нужно найти абсолютно черную собаку. Неважно какого возраста или пола. Любую собаку. Главное, чтобы она была абсолютно черной. Хромая, слепая… Без разницы. Ее нужно поймать, связать, чтобы она не могла убежать, положить на бок на любом каменном месте и после этого вонзить ей острый нож в сердце. Вонзая нож, нужно сказать два раза: «Это жертва тебе, Баласа!» После этого демон оставит тебя. Сделать это можно в любое время, но лучше ночью. И не затягивай. Следующий приход его станет для тебя последним.

С этими словами колдун выдохнул и, потеряв сознание, упал грудью и головой на стол. Свеча погасла, за окном посветлело, филин перестал кричать, а запах гнили ушел.

Родители и Артем сидели, боясь пошевелиться, хоть и понимали подсознательно, что все прошло. Пробыв в таком состоянии несколько минут и переглянувшись друг с другом несколько раз, отец робко встал и аккуратно потеребил колдуна за плечо. Тот пришел в себя и застонал, но головы поднимать не стал. Отец отпрянул на свое место. Колдун вытянул вперед левую руку, указывая на дверь.

– Теперь уходите, – еле слышно проговорил он.

Семья помешкала лишь мгновенье, вскочила со скамьи и быстро вышла из дома. «Быстрее, быстрее», – носилось у них в голове. Отец пропустил вперед жену с сыном и вышел за ними. Незаметно для себя они на одном дыхании проскочили коридор, а затем и двор, оставляя позади распахнутую калитку и дом колдуна. Спустившись с пригорка и, наконец, облегченно выдохнув, они увидели, что внизу, на самом болоте, лежит туман. Низкий и очень густой.

Сергей взял за руку Анну и сказал, чтобы она взяла также Артема, после чего первым ступил на мостик. Аккуратно, не торопясь, он делал шаг за шагом. Жена и сын вторили ему. Видимость того, что под ногами, была шага на три, не больше. Дальше картинка растворялась в тумане. В тишине их шаги, перебивая друг друга, гулко разносились по лесу. Ни птиц, ни лягушек, ни непонятного чавканья трясины – ничего не было слышно, только стук их обуви о дощатый пол мостика. Все замерло, окутанное густой белой пеленой. Идти приходилось очень медленно и осторожно. Шаг за шагом, метр за метром. Вскоре мостик был преодолен, начались мостки.

– Черт! Что это вообще было! – выругался Сергей, пригнувшись к земле, чтобы лучше видеть дрогу.

– Ты про колдуна? – спросил Артем.

– Про него, – ответил отец. – Это было… Жутко!

– Не то слово! – согласился сын. – Как он узнал, как меня зовут?

– И то, что с тобой происходит! – добавила мама, крепко сжимая руку Сергея.

– И вообще, – добавил отец, – что значили слова: «Следующий приход демона будет для тебя последним». Что значит «последним»?

– Я не знаю, – сказал Артем, хоть и понимал подсознательно, что под этим подразумевалась его смерть.

Все понимали, не только он.

– Надо скорее выбраться отсюда, – Сергей тщетно пытался разгонять свободной рукой туман перед собой. – И спокойно подумать. Потому что сейчас мозг отказывается это делать!

Артем с Анной гукнули в знак согласия.

Наконец, и мостки закончились. Семья вышла на твердую землю, прошла немного вдоль болота и покинула лес. Вот и такси. Водитель, стоящий рядом с машиной, встречал своих клиентов широкой улыбкой. Но Сергей, подходя к авто, бросил на долговязого такой взгляд, что улыбка у того не просто пропала, а даже застряла в горле, вызвав кашель. Путешественники сели в машину первыми. Таксист откашлялся и влез следом. Не задавая (пока) вопросов, он повез их обратно в город.

Соцсеть

Вся дорога до города, в котором им предстояло провести ночь, прошла в тишине. Таксист, конечно, пытался пару раз начать разговор, но, получая грубый отпор от Сергея, прекратил эти попытки. Все-таки умный мужик, этот водитель такси! Книжки по психологии читает! Потому и знает, когда лучше разговор не начинать, а когда прекратить.

«Наверно, там произошло что-то жуткое, – подумал долговязый, искоса поглядывая то на одного, то на другого пассажира. – Не буду их доставать. Хотя, ой, как хочется узнать, что там у них случилось! Было бы о чем рассказать в следующий раз клиентам! Да, и вообще! Пора свое турагентство открывать. Автомобильный тур к болотному колдуну! Не, лучше шаману! Болотному шаману! Завести свой инстаграм… И продвигать эту идею там! Все, решено! Сегодня же все обдумаю и начну! Буду нормальные деньги делать, а не копейки, как сейчас».

Примерно такие мысли крутились в его голове. Конечно, на счет копеек он привирал – такой ушлый человек не упустит своей выгоды – но агентство свое он так и не откроет и туризмом заниматься не будет. Не его это. Будет и дальше таксовать, рассказывая байки прилетевшим к колдуну клиентам, которым по обыкновению откажут в поездке все таксисты, кроме него. В этом он находил для себя какое-то наслаждение, даже, вероятно, миссию.

О чем думали остальные? Кто о чем.

Маму знобило. Она никак не могла прийти в себя от увиденного. И сам колдун, и болото произвели на нее слишком сильное впечатление. Она пыталась мыслить рационально, но последние два часа перевернули с ног на голову само ее представление о том, что есть рациональное, а что нет. Поэтому взвесить все «за» и «против», как бы она ни старалась, не могла – слишком путаными, словно разбросанные по столу пазлы, были мысли. Улыбка колдуна и его бездушный взгляд, его гостеприимство и умение говорить с демонами, солнце и туман, тайна и страх, но главное – это заклятье с жертвоприношением собаки. И, вроде бы, все складывается в единое целое, в единую картину. Картину, в которой колдун реально колдун, а ночной кошмар – реально демон. Картину, в которой человек может разговаривать с духами и знать все, что происходит с ее сыном, будучи с ним незнакомым. Но разве это возможно? Разве все это может быть правдой? Здравый смысл говорил, что нет. Но она это все видела! Так кому не верить? Глазам или разуму? Или, может, и тому и другому? Или, может, спит она? А вокруг ее сон?

Отец тоже перебирал в голове варианты возможного объяснения случая на болоте. Наркотики! Другого объяснения нет. Их одурманили. Может, что-то сожгли в комнате, прежде чем они в нее вошли. Что-то, вызывающее галлюцинации. Ведь при входе он почувствовал странный запах, немного сладковатый и еле уловимый. Это точно были галлюциногены. Сергей не допускал варианта, что вся эта история произошла с ними на самом деле. Если быть точнее, то не хотел допускать. Но всем известно, что не хотеть допускать и не допускать – вещи разные. «Ты можешь сопротивляться сколько угодно, – говорил ему его внутренний голос, – но все бесполезно. Ты знаешь, что это произошло. Произошло с тобой и твоей семьей. И не просто произошло, а происходит».

Быть может, это не внутренний голос? Быть может, это колдун? Забравшийся в его мозг и внушающий разные мысли?

«Господи! Я схожу сума!» – думал отец.

«Ну, вот! Теперь ты и Господа вспомнил», – не отставал голос.

В этот внутренний диалог и пытался вклиниться со своими вопросами таксист. Теперь понятно, почему он получал такой грубый отказ от самой возможности поговорить.

Но что интересно… Ни мать, ни отец не думали о том, что делать с заклятьем. Применять его или нет, где искать собаку, как вонзать нож в ее тело… Да вообще, реально ли оно! Их мысли занимало не оно, а сама ситуация, случившаяся на болоте. Наверно, это правильно. «Смотри в корень!» – писал Козьма Прутков (точнее те, кто скрывались за его маской). Если все увиденное им почудилось, значит и заклятье вымысел. А если все правда… Тогда и о заклятье подумать можно.

Так думали родители.

Артем был иного мнения. Отчаяние заставляло его думать о собаке. Черной, связанной и истекающей кровью от удара в сердце ножом. Ему было жалко ее, хотя он еще ничего и не сделал. Порой мысли настолько реальны… А сможет ли он? Этот вопрос мучал его больше всего: сделает он так, как сказал колдун или нет?

«С одной стороны, – думал парень, закусив нижнюю губу, – мне жалко это бедное животное. Его участь пытается предопределить говорящий с демонами колдун. Разве оно заслуживает смерти? Почему я должен убить его? Но… С другой стороны… Этот ночной кошмар… Постоянный… Неотступный… Реальный… И… Страшный! Когда на кону стоит твоя жизнь, – слова колдуна о последнем приходе, словно выстрел, пролетели в голове Артема, больно ударив в виски. – Когда выбирать приходится ты или собака… Наверно, стоит переступить через себя… И сделать это… Или нет?»

Было похоже, что Артем цепляется за любой шанс, чтобы «исцелиться» от кошмаров. Даже за такой призрачный и невероятный. Сначала психолог и психиатр, затем друзья и даже медиум. Все давали советы, но на деле помочь не мог ни один из них. И вот теперь колдун, который, по крайней мере, все объяснил. В его словах хотя бы есть логика. Хоть какая-то, но логика! Пусть странная! Пусть нереальная! Но в этих чертовых пустых советах, которые он слышал до этого, ее не было вовсе! Все только и твердили, что мальчик устал, мальчик слишком много играет в компьютеры и смотрит фильмы, мальчик слишком впечатлителен и имеет слишком большое воображение… Никто не поверил ему. Не поддержал по-настоящему. И только колдун, пугающий одним только воспоминанием о себе, не усомнился в демоне. Тогда какая разница, как он узнал о нем? Если колдун дает таблетку, нужно принять ее. Принять, чтобы вернуться к своей жизни, вместо того, чтобы жить чужую. К жизни без демона.

На самом деле, парень никогда не верили ни в Бога, ни в дьявола, но при этом всегда был уверен, что есть в этом мире что-то еще. Что-то потустороннее. Ночные кошмары, от которых он задыхался, наталкивали его на эту мысль все чаще и все сильнее, а сегодняшний инцидент убедил окончательно.

«Если колдун говорит правду… Если есть хоть малейший шанс так считать… Я обязательно сделаю это!» – твердо решил Артем.

Тем временем машина, преодолев деревню и лес за ней, выехала на трассу. Мама достала телефон, надеясь, что появилась интернет-связь. Да! Она была. Анна вошла в WhatsApp и написала Сергею: «Не хочу, чтобы этот неприятный тип (она имела ввиду таксиста, конечно) нас слышал. Что ты думаешь о том, что было на болоте?»

Сергей, молча глядевший в окно, словно очнулся, когда телефон в кармане его джинсов издал звонкое «Пип-пип!» Он достал его и прочитал сообщение. Подумав секунду, Сергей выключил звук на мобильнике и написал супруге в ответ: «Да, я тоже. Чем меньше он знает – тем лучше. Может, они вообще заодно! Он привозит, колдун… Колдует… А на счет болота, думаю, даже уверен, что это были наркотики или что-то типа того».

Мама тоже уже отключила звук. Поэтому никто не слышал приходящих ей сообщений и со стороны казалось, что Сергей переписывается с кем-то другим. Как бы они не относились к водителю, обижать не хотели. А он бы наверняка обиделся, если бы понял, что с ним не просто не хотят говорить, но еще и переписываются втихушку.

Итак, между родителями Артема завязалась переписка…

Когда мы вошли, я почувствовал странный запах. Мне кажется, что в доме сожгли что-то, что вызывает галлюцинации.

          Если это так, то это все объясняет.

Почти все.

          Почему почти?

Смотри сама. Если бы я там был один, то и не сомневался бы. Наркотики. Колдун вообще ничего не говорил. Все произошло только в моей голове. Я сам, как бы с его стороны, назвал Артема по имени, сам рассказал, что происходит с ним. Ведь я это все знаю. А из-за наркотиков показалось, что все это говорил колдун! А все остальное – плод безумной фантазии одурманенного разума!

          Ну, вообще логично. Продолжай.

Да! Если бы я зашел один. Но нас было трое. И уже понятно, что все мы видели одно и тоже. Не мог же наркотик вызвать у нас всех троих одинаковые глюки!

          Но если мы не видим объяснения, это же не означает, что его нет.

Конечно! Но все равно… Очень все это странно…

          Ты же не хочешь сказать, что веришь во все то, что нам почудилось?

Нет. Не хочу. Но не могу понять, хоть и пытаюсь, что это, черт возьми, было!

          Может, нам одинаковыми виделись только основные моменты, но не детали?

Не знаю. Ты слышала крик совы?

          Совы или филина… Кто-то кричал, когда за окном потемнело.

Да. А запах сырости был?

          Да.

Может, это не наркотики? Может, гипноз?

          Или и то, и другое!

А необходимую информацию ему передал кто-то из наших знакомых!

          Неужели кто-то способен на такое?!

Не знаю! Но понятно одно. Этот колдун, или кто он там, опасный тип. По-хорошему, туда полицию надо отправить! Кто знает, что он делает с людьми, когда одурманивает их или гипнотизирует!

          Да уж… Что делать теперь будем?

Надо узнать, что думает Артем об этом всем?

          Да. Это в первую очередь. Бедный… Ему достается больше всех. Ведь все это отражается именно на нем…

Поэтому нужно поговорить с ним как-то очень аккуратно. И по возвращению в Москву позвоню Никите Сергеевичу.

          Психиатру? Там точно не будет потом отметки?

Не будет. Он даже ночевать там не будет. Будет просто приходить днем, проходить обследования, процедуры и все.

          Ладно. Скажи, а ты не допускаешь мысли все-таки попробовать?

Попробовать что?

          Ну… С собакой…

Ты серьезно?

          Нет, я не верю в то, что произошло… Просто интересно, допускал ли ты такую мысль… Ведь, по сути, мы ничего не теряем…

Да, только собака теряет… Совсем немногое. Жизнь. Сколько их у собак? Не девять, как у кошек?

          Сереж! Я серьезно! Я просто думаю… Если Артем верит во все то, что мы сейчас видели? Учитывая все, что с ним происходило последнее время, это очень даже возможно. Что тогда?

Ты предлагаешь тогда заколоть собаку?

          Если Артем отнесется ко всему этому серьезно, то да. Ведь он сказал, что если колдун не поможет, то он готов идти к психиатру. Но как мы узнаем поможет он или нет, если не пройдем все это до конца? Нужно быть полностью честными друг с другом.

Не знаю. Может быть, ты права…

          Давай так. Если Артем с нами солидарен, то звоним психиатру. Если нет, то сначала собака, потом психиатр.

Но заколоть он должен ее сам! Я этого делать не стану!

          Ну, это же его заклятье. Кроме него никто другой и не может этого сделать. Вроде бы так сказал… Колдун. Так что… Только он сам.

Тогда ладно. Чем нужно – поможем.

          Договорились. Люблю тебя.

Я тебя тоже.