скачать книгу бесплатно
Хутор Магистра
Д. Ман
Чувства человека. По определению их пять. Но их гораздо больше. Интуиция, эмпатия, чувство времени, чувство расстояния…Увлекательная фантастическая история о людях, обладающих этими чувствами, и учёном, посвятившем свою жизнь изучению необычных способностей человека.
Хутор Магистра
Д. Ман
«Наши органы чувств позволяют нам воспринимать лишь незначительную часть внешнего мира»
Никола Тесла.
«А поверить я способен во что угодно, и тем охотнее, чем оно невероятнее»
Оскар Уайльд.
Редактор О. Макаров
Дизайнер обложки О. Макаров
© Д. Ман, 2022
© О. Макаров, дизайн обложки, 2022
ISBN 978-5-4498-7848-9
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Объявление
– Лёва, ну и работку ты мне подкинул… не могу составить объявление. Всю голову сломал…
– Да ладно, Гоша, не прибедняйся. Если б ты не мог, я бы тебе и не поручил. Ты же у нас голова, я тебя, как-никак, с детства знаю. Вспомни девяностые… какие ты объявления классные в газетах публиковал… и люди на них велись. Я иногда за твоими махинациями наблюдал, читал и думал: «Как он такое придумывает…» Дар у тебя…
– Так то криминал был, а тут надо так написать, чтобы пришли те, кто нужен, да ещё и не раскрыть для чего.
– Ну, почитай, что получилось.
– Для удаленной работы требуются люди свободные, не обременённые семьёй, специалисты в любых областях знаний, обладающие интуицией или другими аномальными способностями, – прочитал Гоша.
– Да-а… – задумчиво протянул его собеседник.
– Могу просто написать: «Приглашаю экстрасенсов…»
– Нет, вот этого не надо. Понаедут аферисты… Можно так оставить. Мне что-то тоже в голову ничего не лезет. У тебя там место собеседования указано?
– Да. Остановка у кладбища…
– Нет, это убрать.
– А что, в другом месте будет?
– Там и будет. Только посчитай, какая это по счёту остановка от вокзала и укажи номер маршрута, день и время. Напечатаем в нескольких газетках.
– В каких?
– Как всегда в бульварных: «Жёлтая газета», «Мир криминала». Ещё, вроде, есть «Зажигай». Ну и хватит.
Пить много нельзя…
«Вот это я попал, так попал, как кур в ощип…» думал я, ожидая своей участи ранним утром в одной из камер отделения полиции. «Всё как всегда: погуляли, порезвились, протрезвели – прослезились». То, что я провёл ночь в отделении полиции, меня не сильно волновало, не впервой. Волновало другое: я не оправдал надежд, не сдержал слово, не выполнил обещанное, а это в нашем небольшом и необычном сообществе таких непохожих и совершенно разных людей было очень серьёзным проступком. Меня могли просто выгнать… От этой мысли мне совсем поплохело. Идти ведь мне некуда. То, что я не попал на вечерний поезд, было не так страшно, я не знал, где вещи, за которыми меня отправляли в город. Не помнил, напрочь отшибло… Пить мне вообще нельзя, сорвался, башку снесло полностью… Мать, увидев меня сейчас, сказала бы: «Горбатого могила исправит». Хорошо хоть не видит…
Наконец, за мной пришли и привели в кабинет дежурного. В обычный день нас, всех кого задержали с вечера, уже давно бы выпустили. День был необычный – двадцать третье февраля, день армии и флота – мужской праздник в нашей стране, который начинают отмечать заранее. Вчера было двадцать второе число, суббота, вот все и отмечали…
– Николай Петрович, – обратился ко мне дежурный участковый, держа в руках мой паспорт, – вчера Вас задержали в нетрезвом виде в общественном месте, к тому же Вы вели себя безобразно, оскорбляя окружающих нецензурной бранью, – сказал он. – Административное нарушение. Вот получите квитанцию. Оплатите штраф. И не тяните с этим, здесь указан срок, иначе размер штрафа увеличится. Возьмите Ваши вещи.
Участковый достал из сейфа коробочку. В ней лежали телефон, шнурки от кроссовок, кошелёк. Я заглянул в кошелёк. «Триста рублей… немного, но до вокзала доеду… надо же, никто не позарился… удивительно… неужели что-то изменилось в органах правопорядка… да тут везде камеры видеонаблюдения, боятся». Я вспомнил своё поведение ночью, из-за камер этих только и не огрёб по-полной… наваляли бы мне, а потом сказали бы, что я упал…
– Вот ещё жетон, – сказал участковый. – Ваш?
– Мой.
Вид жетона обрадовал меня несказанно. Я всё вспомнил. «Всё, все мои вещи в камере хранения вокзала».
Я вышел на улицу и вздохнул полной грудью прохладный воздух. «Воздух свободы…» подумал я. Как там поэт сказал «…он сладок и приятен». Нет. Там вроде о дыме говорится «…и дым отечества нам сладок и приятен». До чего верно сказано. Если бы я вчера сел на поезд, то сегодня уже подходил бы к дому, и запах дыма от горевших берёзовых поленьев в печке радовал бы меня, напоминая о тепле, уюте и скором обеде.
«Теперь мне нужно на вокзал, переоформить билет, проверить вещи и оплатить камеру хранения до вечернего поезда, а на всё это нужны деньги. Придётся вспороть воротник куртки, триста рублей на всё не хватит… А штраф? Можно не платить… но тогда пришлют по месту прописки. Там у меня теперь тётка моя живёт, расстроится. Видимся редко, но ведь я ей не чужой. Придётся заплатить… Спасибо Василисе за вшитый НЗ в воротник куртки. Хорошая женщина, понимающая… А я дурак ещё возражал. Ведь и перед Кощеем придётся отчитаться за поездку… Тот ещё крохобор, каждая копейка у него на учёте, дотошный, чёрт старый. Как бы я без Василисиной заначки отчитался? Пришлось бы сказать, что в ментовке ночевал. Стыдно перед своими. А Кощей, хоть мужик и вредный, а правильный. Он у нас на хуторке завхозом числится. Ему по-другому никак нельзя, денег в нашем сообществе немного: у Магистра, да ещё у тех немногих, кто пенсию получает. Деньги мы пока ещё не научились делать, а может я не в курсе… Ведь откуда-то их берёт Лев Спиридоныч, он же Магистр. Мы вообще не знаем, чем они там в своей лаборатории занимаются. Тайна за семью печатями».
Я расположился в зале ожидания вокзала. Перед этим переоформил билет, оплатил штраф и перекусил в буфете. Василисиных денег осталось немного, и я решил купить ей большую плитку шоколада. «И ничего, что за её деньги, она сладкое любит… отблагодарю позже свою спасительницу, отработаю, в конце концов дров ей наколю или ещё чего, чего попросит…» Я решил больше до отхода поезда вокзал не покидать. «Хватит, нагулялся вчера. Как такое вышло?»
Я все поручения выполнил, закупил всё по списку и запчасти для нашей Буханки. Это микроавтобус такой, УАЗ полноприводный. Не танк, конечно, но по бездорожью вполне… Я очень хороший механик, двигатель разберу с закрытыми глазами, неисправность любую по звуку определю. И не только в автомобилях, в любой технике. Дар у меня такой. Вот поэтому в этот раз в город послали меня. Не Одина же посылать. Он парень сильный, можно сказать даже могучий, но ни в механике, ни в электрике с электроникой ничего не смыслит. На нём заместо лошади пахать можно, но на рынке ему запросто какую-нибудь хрень некачественную втюхали бы, да ещё за большие деньги.
В общем, решил я до поезда погулять. А погода, как назло: дождь, ветер сильный. В этом году снега почти не было – такая вот зима. Зашёл в торговый центр, вот тут у меня глаза и разбежались. Чего только нет… Решил я винно-водочный отдел проверить, посмотреть, что теперь пьют. Подошёл к полкам и завис. Как от такого изобилия уйти? И не удержался, взял пол-литра коньяка, положил в корзинку и тут, будто меня чёрт дернул, взял вторые пол-литра. Пошёл в примерочную кабинку (в этом центре и шмотки продавались), захватив первую попавшуюся куртку, якобы для примерки. В кабинке одну бутылку из корзинки переложил во внутренний карман и пошёл на кассу оплачивать ту, что в корзинке осталась. Я этот трюк в своё время (запойное) не раз проворачивал, главное иметь деньги на одну бутылку.
В результате вторая бутылка лишней оказалась, а всё жадность… Короче, выпил, промок весь и решил в пивном баре погреться. А бар оказался не простой забегаловкой, а чуть покруче. Ну, меня и погнали, а я огрызаться стал. И надо же, до чего быстро менты нарисовались… Вообще-то день-то предпраздничный, по-другому и не могло быть. Именно в такие дни стражи порядка на страже, самое время бабки стричь, или нормы по штрафам выполнить, не знаю уж как там у них. Но попал я реально: камера вонючая, какое-то грязное байковое одеяло… А главное – насилие над личностью, лишение свободы, за что? Выписали бы штраф и отпустили. Вот тут я и начал колотить ногами в дверь, требуя свободы. Как только их не обозвал. Наконец, они не выдержали. Подошли двое к двери и рассуждают промеж собой: «Может от… ть его, чтобы замолчал?» Слышу, другой говорит: «А давай в него из баллончика перцового прыснем». Ну и прыснули. Приятного мало, скажу я вам. Я ненадолго успокоился, а потом им не до меня было, работы прибавилось, стали подвозить других нарушителей: парень в соседней камере в ресторане с охранниками подрался, гастарбайтеры, без вида на жительство (эти трезвые были). Женщину пьяную. Я так понял, она с соседкой чего-то не поделила и даже ножом ей угрожала. Её в камеру, а с соседки показания взяли. Она из камеры долго возмущалась: «Это меня в такую вонючую камеру? За что? Я этого не заслуживаю. Вот вернусь домой, эту стерву точно убью. Мне собаку надо выгуливать… как она там… а у этой стервы никого нет, ни щеночка, ни котёночка… и даже ребёночка нет. Я на вас жалобы писать буду, замучаетесь отписки писать. Я в ФСБ напишу…» И тут я ей из своей камеры подсказал: «Ты прямо президенту пиши». Работникам из ближнего зарубежья моя реплика понравилась, слышал, что смеялись. А дамочке видно не очень, потому что она закричала: «А ты п…р молчи, тебя не спрашивают». Интересная дамочка. Мне даже захотелось с ней познакомиться.
Под утро двух пьяных ментов привезли. Тут мы все заслушались. Не знаю уж, за что их задержали, но отрывались они по-полной. Видно накипело. «Нас завтра уволят… вот и хорошо, тут одни п… ры работают…» кричит один, а другой и вовсе: «Жизнь ворам! Смерть мусорам!» Их быстро скрутили и куда-то увели, недолго они нас развлекали.
Под утро парень из соседней камеры не выдержал, попросил меня временно не стучать (я периодически по двери ногами постукивал). «Дай», говорит, «мне сказать». Я стучать перестал, мне даже интересно стало. А он выдал: «Долго мне здесь сидеть? У меня поджелудочная больная, мне по режиму питаться надо… и вообще мне инсулин нужен… Мне жене позвонить надо, волнуется…» А я подумал: «Чего он перед тем, как выпить, ни о своей поджелудочной не подумал, ни о жене… вот что алкоголь с людьми делает… начисто память отшибает». Ныл насчёт телефона долго, на жалость брал. Телефон ему, в конце концов, дали, но жена не ответила.
Да, мне ещё в камеру ненадолго турка подсунули. Самого настоящего. Он вошёл и представился даже, но я имя не разобрал. Кстати по-русски он отлично говорил, возмущался: «Я ничего не делал… за что… пьяный просто в своей машине сидел…» На что ему ответили: «Вот у себя в Турции и сиди, а у нас нельзя». Вот тут в него как будто бес вселился. Стал ногами по двери стучать, опирался на моё плечо, подпрыгивал и пытался ногами вышибить дверь, а потом разбежался и лбом об дверь стукнул и сразу упал на спину. Лежит с открытыми глазами и ни на что не реагирует. Тут уж я стал ментов звать, не хватало мне с покойником в камере сидеть. Ему скорую вызвали. А эти, без вида на жительство, кстати, тоже русскоязычные, назвали его симулянтом.
И какие выводы из всего этого я должен сделать? Пить много нельзя, но удержаться трудно. Пьяные, они и в Турции пьяные, ведут себя одинаково неадекватно, что мужчины, что женщины, особенно в неволе.
Я осмотрелся. Народу в зале ожидания немного. Сейчас бы поспать, уйти в тень, найти разрыв в реальности… Наши хуторские такие места теневыми зонами называют, но Магистр мне объяснил, что это разрывы реальности, и человеческими органами чувств их не обнаружить.
– Вот сколько, по-твоему, у человека органов чувств? – спросил тогда Магистр. Я, недолго думая, ответил:
– Пять, как в школе учили.
– Перечислишь?
– Обоняние, осязание, зрение, слух и вкус. Говорят, что есть какое-то шестое чувство.
– Есть. Вот из-за своего шестого чувства ты к нам и попал. Мы именно таких и искали. Вот ты все механизмы чувствуешь, другие тоже кое-что умеют… ты знаешь. Но чувств всё равно не пять. Человек чувствует температуру окружающего воздуха, нарушение равновесия, у некоторых сильно развито чувство времени, человек может прикинуть расстояние, испытывать голод, боль. А любовь? Ведь это тоже чувство… Я это к тому, что всё равно всех этих чувств не хватает человеку, чтобы познать окружающий мир. Мы многого не видим.
– А как же Юзек? Он ведь разрывы чувствует и многих научил их находить.
– Чувствует, но не видит. А научить он вас смог только лишь оттого, что у вас шестое чувство сильно развито. Простого человека этому не научить.
«Да, сейчас бы в разрыв, такой, как у нас на хуторе», подумал я. Выспаться и восстановиться. Магистр говорил, что в городах и пытаться не стоит, и опасно. Энергетика в городах плохая, неизвестно, что там будет в зоне этой теневой.
Магистр и Кощей
В один из тёплых майских дней двое мужчин, явно пенсионного возраста, долго сидели на остановке около кладбища. Они вели спокойную беседу, а может просто грелись на солнышке и вспоминали своих усопших близких. Так, по крайней мере, это выглядело со стороны.
– По-видимому никто и сегодня не придёт… поедем, Лёва, – сказал один из них.
– А я особо и не рассчитывал, – ответил ему собеседник. – Вон ещё один автобус идёт, давай подождём, может, кто и подъедет.
– Как хочешь…
Автобус остановился, и из него вышел мужчина лет сорока, могучего телосложения. По сравнению с ним пенсионеры казались мелкими и щуплыми. Мужчина с высоты своего двухметрового (никак не меньше) роста окинул остановку взглядом и подошёл к пенсионерам. В руках у него была газета.
– Я тут по объявлению. Это не ваше? – И он протянул им газету.
Пенсионер интеллигентного вида в шляпе с полями внимательно осмотрел прибывшего и спросил:
– И какими же аномальными способностями вы обладаете? О специальности я пока не спрашиваю.
– У меня никакой особой специальности нет, обычно мне поручают самую тяжёлую работу: поднять, перетащить… Но я особенный.
– В чём же ваша особенность?
– Сейчас покажу.
Мужчина огляделся по сторонам и направился к огромному валуну, лежащему у дороги. Он наклонился и поднял его. Легко, без усилий. Подошёл к остановке и положил на землю, а потом выпрямился и сказал:
– Ну, как? Подхожу?
– Впечатляет, – сказал пенсионер в шляпе. – Но при вашем могучем телосложении… и, вероятно, ежедневные тренировки… это неудивительно.
– Мне сначала хотелось бы узнать, в чём будет заключаться моя работа. И тогда я вам ещё кое-что покажу.
– Видите ли, молодой человек, я в некотором роде учёный, магистр. И уже много лет изучаю особенных людей. Мне всё равно, какая у них особенность, лишь бы была. Я предоставляю им жильё на своём хуторе, и они могут там заниматься, чем пожелают. Ну, естественно помогать в ведении хозяйства. Там есть небольшие ограничения и правила. Мне скорее нужны помощники в своих исследованиях…
– Так вы учёные… вот вы-то мне и нужны. Понимаете, я первый, но есть и второй, но его никто не видит… Я без него ничто. Я сильный и очень сильный… Я сейчас вам покажу, только настроюсь на второго и попрошу помощи.
Гигант огляделся.
– Это ваш УАЗик?
– Наш.
Он подошёл к УАЗику, обхватил его спереди и УАЗ завис в воздухе, потом мужчина с УАЗом в руках прошёл несколько шагов и поставил его на дорогу.
– Замечательно… Ты заметил, Гоша, он его не поднимал. Тут что-то другое… – сказал интеллигентный пенсионер.
– Молодой человек, я думаю, что Вы нам подходите. Как Вас зовут?
– Я такого ещё никому не показывал, бывало просил второго немного помочь, но это когда уставал, по мелочам… А зовут меня Один.
– Извините, не понял, как?
– Мать, когда беременной была, ей вроде двойню обещали, а потом сказали, что ошиблись. Отец всё равно надеялся, «а вдруг». Родился только я, правда очень большим, килограмм так пять с лишком… Отцу сказали, что жена родила, а он и спросил «один?» Разочарование у него было долго, даже не знал, какое мне имя дать. А потом мне тётушка имя придумала: «Раз один, пусть Одином будет, есть такой могучий бог в скандинавских мифах. А он у нас тоже богатырь». Так и записали в свидетельстве о рождении: «Один».
– Такое встречается, один зародыш, более сильный, поглощает более слабого…
– Но я не один, я это с рождения знаю. Я первый, но есть и второй, он где-то внутри меня…
– Хорошо, разберёмся, у нас томограф есть, посмотрим. Вы готовы прямо сейчас ехать?
– У меня никакой смены белья нет, только документы.
– А больше ничего и не надо. Мы люди не бедные, как-нибудь Вас приоденем.
Все направились к микроавтобусу, и тут из-за скамейки со стороны кустов послышалось:
– Мужики, возьмите меня, я тоже особенный. Я вас тут битый час слушаю. Вы мне подходите.
– Ты где? – спросил второй пенсионер, тощий и костлявый, с небольшой острой бородкой.
– Я здесь, в канаве завалялся, сейчас вылезу.
Магистр достал из внутреннего кармана пиджака что-то типа монокля и посмотрел через него в сторону кустов.
– Там теневая зона, небольшая.
– Сейчас вылезу, а то тут, и правда, как-то сумрачно, зато тепло. Я вчера на кладбище был у матери на могилке. Помянул. Ну и уснул, а проснулся, уже смеркалось. Я к остановке, автобусов нет, холодно, и тут почувствовал, что из этого места теплом веет. Здесь и завалился. Я вас давно слушаю, не всё, правда, понял… но я человек свободный, ничем не обременённый и тоже с документами. А если вы на этой буханке приехали, то я вам скажу, что долго вы на ней не проездите, скоро цилиндр стуканёт… Слышал я, как вы подъехали. Вы уж мне поверьте, я в технике понимаю…
– Что думаешь, Кощей? – обратился Магистр к своему приятелю.
– Видок у него ещё тот… сразу видно, что из канавы.
– Но он определил разрыв в пространстве… интуитивно. А у нас в объявлении было, что люди с интуицией нам нужны. И если он ещё и в технике разбирается…
– Зачем мне врать? Я тут не понял, о каком прорыве вы говорили, но движок я вам отремонтирую.
– Тебе решать, – сказал тощий костлявый, которого Магистр Кощеем, вроде, назвал. Что ж, прозвище подходило.
