Реставратор

* * *

Алла Рихардовна, стоя перед раскрытой настежь дверью, оторопело смотрела на холодильник, который лежал прямо перед ней, перегораживая вход. Лежал на боку.

– Что это? Где моя дочь? – На лице женщины был написан ужас.

Не зная, что сказать, Игорь с силой отодвинул холодильник к стене. Алла Рихардовна вбежала в квартиру, заглянула в одну комнату, в другую…

И бессильно прислонилась к дверному косяку.

Она была в панике. Что с Илсой? И что здесь произошло? Во что превратился их квартиру, еще несколько часов назад такую уютную и чистую!

– Ну ничего себе! – только и сказал Игорь, войдя внутрь, и виновато посмотрел на Аллу Рихардовну, не обиделась ли та. Но женщина как будто ничего не слышала…

Игорь в изумлении покачал головой. Да уж, влип он по-крупному. И зачем только поехал сюда? А как можно было не ехать? После того как они обшарили квартиру Олега и не нашли ничего заслуживающего внимания, Игорь счел своим долгом отвезти пожилую женщину в Останкино и проводить до самого порога. Она была совсем вымотана схваткой с монстром, и Игорю хотелось убедиться, что Алла Рихардовна благополучно добралась до дома. Но когда они открыли двери квартиры, их поджидал неприятный сюрприз! Уж чего-чего, а такого поворота он не ожидал. Не приведи Господь кому-нибудь увидеть свое жилье в таком состоянии.

Смоленский в растерянности посмотрел на несчастную Аллу Рихардовну. Что делать? Она просто без сил, срочно нуждается в отдыхе, а какой может быть отдых в этом бедламе?

Игорь посмотрел еще раз на лежащий на боку холодильник. И вдруг понял: это не случайное совпадение, все произошло не просто так. Нападение на него, засада в квартире Олега, теперь разгром здесь! Это же все звенья одной цепи! И если ранее нападения монстров на собственную персону он никак не связывал со своей нынешней спутницей, то теперь самое время призадуматься. Что же это могло значить? Если объект преследования он, тогда что произошло здесь? А если Алла Рихардовна, то тогда кто и почему атаковал его у гаражей?

– Илса! – со стоном проговорила женщина. – Доченька моя…

– Илса? – переспросил Игорь с округлившимися от удивления глазами. – Вы знаете Илсу? Черт, получается, вы мама Илсы? Вы? Офигеть, таких совпадений не бывает!

Смоленский замолчал на полуслове. До него стала доходить истинная. как он думал, подоплека событий. Теперь он понимал, что делала эта странная женщина у квартиры Олежки! Она искала свою дочь! Дочь? У Чернова? В его квартире? Но это же бред! Такого не может быть, ведь Олег выбрал Карину! Игорь прекрасно помнил, что Илсу с дня рождения отвезли знакомые Тараса, и больше он о ней ни от кого не слышал. И если бы между нею и Олегом возникла какая-то связь, то уж он, Игорь, узнал бы об этом в первую очередь.

Но тогда что же мать Илсы делала у Олежки в подъезде? Расстояние от одного жилья до другого огого! Не для пешей прогулки! Но раз так, то очевидно, у нее были к тому серьезные основания. Боже всемилостивый, неужели Олег все-таки потащил Илсу к себе? Ну конечно, что же еще могло заставить Аллу Рихардовну помчаться в такую даль среди ночи? Только исчезновение дочери!

Чернов, придурок, тебе что, неприятностей с Кариной мало?! В бегах находишься, а все без баб обойтись не можешь!

– Илсочка, как же я тебя одну оставила? – слабый голос несчастной матери отвлек Игоря от его невеселых мыслей. – Как же я о тебе не подумала? Бросила одну, ушла, а тут такое!

Игорь стоял как потерянный, не зная, что делать и как успокоить такую мужественную, но ставшую вдруг беззащитной перед своим горем женщину. Теперь он уже не сомневался, что это именно она спасла его и Катю от ослиноголового чудовища. Какие могут быть сомнения? Достаточно посмотреть на то, во что превратилась ее квартира. Сорванный паркет, разрушенная мебель, по квартире словно тайфун прошел!

– Что же я наделала! – Алла Рихардовна смотрела перед собой невидящим взглядом. – Что же я наделала, почему подумала обо всех, но только не о тебе?

– Алла Рихардовна, если Илса с Олегом, то она в безопасности, – сказал Игорь. Он боялся, что мать Илсы будет во всем винить его друга, возможно, она считает, что это он устроил погром в ее жилище. – Чернов хороший парень, и если кто-то говорит о нем плохое, то это все не правда.

– Илса с Олегом? – удивленно повторила Алла Рихардовна. Это не приходило ей в голову. Как такое могло произойти? Она сама искала его и не нашла, а дочь, сидя дома его обнаружила? Впрочем, почему не предположить, что Реставратор вернулся? Один раз он уже здесь ночевал, дорогу знает.

Мысль, что приносящий беду Реставратор возвратился за ее дочерью, привела Аллу Рихардовну в замешательство. Господи, а не он ли это сотворил? Или те силы, что пришли за ним? Не зря же о нем так беспокоился Баграмов! Раз так, тогда нужно продолжить поиски Чернова!

Смоленский поразился перемене, произошедшей в старшей Озолине за какие-то считанные мгновения. Перед ним стояла совсем другая женщина – прямая, напряженная, как пружина, лицо строгое и властное, глаза горят.

– Ты его хорошо знаешь? – быстро спросила она, не уточняя, кого имеет в виду. И так было ясно, что речь идет о Чернове.

Вопрос Аллы Рихардовны не застал Игоря врасплох. Он и сам в эту минуту спрашивал себя: хорошо ли он знает Олега? Еще несколько дней назад Игорь был уверен, что так и есть, но теперь? А теперь его друг в беде, а он позволяет себе сомневаться в нем?

– Олег самый лучший мой друг, – твердо сказал Игорь. – И если бы я оказался в беде, то ждал бы помощи в первую очередь от него. Надежнее и – преданнее человека я не знаю. И он никогда не обидит вашу дочь.

Женщина кивнула.

– Надеюсь, ты прав, – произнесла она. – Очень надеюсь. А теперь отойди-ка в сторону. Пожалуйста, – добавила экстрасенс и пояснила: – Я работать буду, ты можешь мне помешать.

Игорь, недоумевая, отошел вглубь разрушенной комнаты и посмотрел в окно. На улице уже стали появляться люди, спешащие на работу. Поеживаясь от утреннего холода, они старались идти там, куда падали солнечные лучи. Игорю подумалось, что человек всегда подсознательно тянется к свету. Вот и эти люди – ведь знают, что утренние косые лучи почти не дают тепла, а все равно надеются…

Услышав за спиной шорох, Игорь повернулся и увидел Аллу Рихардовну. Она стояла посередине комнаты недвижно с закрытыми глазами, бледная как полотно, и лишь распростертые руки показывали, что она в сознании. Игорь впервые видел, как работает экстрасенс-искатель. Он не знал, что Алла Рихардовна – весьма известный биоэнергетик-универсал. Но даже если бы и знал, все равно вряд ли наблюдал бы с меньшим удивлением за ее действиями.

– Негодяй! – услышал он низкий утробный голос. Это говорила Алла Рихардовна, маленькая хрупкая женщина! – Ты все-таки побывал здесь.

Игорь вздрогнул. Он подумал, что это о Чернове, но, взглянув в лицо Аллы Рихардовны, засомневался. Господи, какое у нее лицо! Да с таким только смертные приговоры выносить!

Игоря пробрал озноб. Той Аллы Рихардовны, которую он знал, не было. Перед ним стояла абсолютно незнакомая старуха с вытянутыми вперед подрагивающими от напряжения руками, с хищным оскалом и властным выражением прищуренных глаз.

– Мерзавец, как ты посмел прийти сюда! – проговорила она, с силой выталкивая из себя каждое слово. – Ты напугал мою девочку!

– Вы к Олегу обращаетесь? – не удержавшись, все‑таки спросил Игорь.

Женщина на миг напряглась, но не ответила. Однако Игоря прозвали Смолой не только из-за фамилии.

– Вы Чернову говорите? – не унимался он.

– Просила же не мешать, – гневно и одновременно разочарованно проговорила Алла Рихардовна. Устало вздохнув, она села, скорее даже рухнула на стул. На ее лице застыло скорбное выражение. – Я же просила тебя не мешать! Нет, это сделал не Олег, его здесь не было.

Мысленно выдохнув, Игорь виновато посмотрел на женщину. Удивительно, он одновременно испытывал стыд и чувство облегчения. Жаль, конечно, что он помешал выяснить все до конца, но главное – он окончательно уверился, что Чернов не имеет никакого отношения к этому погрому и исчезновению Илсы. Но какой ценой далась эта уверенность! На Аллу Рихардовну больно было смотреть. Нервное напряжение стало ослабевать, и все очевиднее становилась страшная усталость пожилой женщины. Ей надо отдохнуть, восстановить затраченную энергию, иначе она сорвется.

– Можешь быть спокоен, твой друг здесь ни при чем. – Алла Рихардовна словно подслушала мысли Игоря. Голос ее был слаб, но тверд. – Это некто другой! Я не увидела его… Не успела… Нет, я не могу, я попробую еще раз.

Она поднялась со стула и закрыла глаза.

– Но, – начал Игорь и тут же наткнулся на гневный взгляд экстрасенса.

– Не мешай! – приказала она. – Меня зовет моя девочка.

Алла Рихардовна закрыла глаза, сосредоточилась. Игорь со страхом за ее здоровье, наблюдал, как меняется, словно высыхая, лицо мужественной женщины, как проступают темные тени у нее под глазами, но вмешаться, остановить ее не отважился.

– Вижу! – закричала женщина. – Вижу. Это страх. Это… ужас Илсы. Моя девочка боится. Она… мечется, она зовет меня!

Игорь был в смятении. Можно ли ей верить или ей просто чудится? Но ведь что-то здесь все-таки произошло – достаточно посмотреть на изуродованный пол. Так, может, она все же знает, о чем говорит?

– Илса… она бежит! Бежит, задыхается, ей страшно! – продолжала Алла Рихардовна. – Ей тяжело, она оглядывается… Видит глаза! Красные глаза дьявола! Повсюду… ужас, страх! Свернуть никуда нельзя, везде глаза! Красные страшные глаза! Огромные! Он гонит ее… Он хлопает крыльями…

– Кто гонит, кто хлопает крыльями? – Удивился Игорь, не понимая, как она знать то, что видела Илса? Он еще допускал, что есть люди со способностями похожими на демонстрируемые старшей Озолиней – не зря же об экстрасенсах куча телевизионных программ? Но когда та стала говорить о крыльях и красных глазах, Смола сразу засомневался в душевном здоровье несчастной старушки.

– Дьявол! – закричала Алла Рихардовна. – Ее преследует Дьявол!

Игорь окончательно потерялся. Если бы он сегодня собственными глазами не видел звероподобное существо, ир наверное уже точно звонил бы в скорую помощь и попросил бы уложить несчастную в психиатрическое отделение. Только это позволило Игорю еще как-то сдерживаться, но когда речь зашла о дьяволе, ему стало неуютно. Это был перебор, мистика, религия, это все выше его понимания.

Пока Игорь безуспешно искал объяснение тому, что происходило у него на глазах, Алла Рихардовна продолжала свои поиски. Вдруг она подняла голову. Ее лицо выражало радость.

– Она… она… Господи, моя дочь спасена! – закричала женщина. – Она нашла Реставратора!

Алла Рихардовна пошатнулась и рухнула на пол.

Глава 13

Дверь открыл молодой, лет двадцати, хорошо сложенный парень. Он был в кожаных брюках и короткой жилетке на голое тело. Пробивающаяся на лице растительность была тщательно подбрита а‑ля Джордж Майкл, обилие перстней на пальцах колечек в ушах и макияж не оставляли сомнений в сексуальной ориентации парня. Впечатление дополняли татуировки, начинавшиеся от кистей красивыми узорами поднимавшиеся к шее. Грудь, живот и спина тоже были украшены наколками, хотя не так густо. Вероятно, другие части тела тоже не были обделены.

Увидев Олега, парень оживился, но тут его взгляд упал на Илсу, и приветливая улыбка погасла, уступив место недоумению. Уголки красиво очерченных губ недовольно дернулись. Казалось, парень приготовился услышать, что парочка ошиблась адресом, рука его медленно потянула на себя дверь.

– Ты Евгений? – спросил Олег.

Подведенные брови удивленно приподнялись, по лбу побежали морщинки. Нет, эти ребята не заблудились. Но тогда что им здесь нужно?

– Жак! – позвал он, полуобернувшись вглубь квартиры. – Жак, к тебе пришли!

Олег усмехнулся. Значит, Игорь не шутил, говоря, что его знакомый предпочитает французское имя данному при рождении. Да бог с ним, лишь бы он оказался прав и в остальном.

Жак был явно постарше, чем его друг, примерно одних лет с Олегом. Одет он был не так броско. Тоже в кожаных брюках, в такой же безрукавке, но не на голое тело, а поверх черной футболки. Был он небольшого росточка, с короткой, тщательно выстриженной полоской под нижней губой и ярко‑зелеными глазами – наверняка контактные линзы. Ну прямо певец Таркан московского розлива.

– Ты, наверное, Олег? – Глаза Евгения скользнули по Илсе, затем вернулись к Чернову. Взгляд татуировщика заметно потеплел. – Игорь меня предупреждал, что придет его друг.

Хозяин неофициального салона в ожидании ответа замолчал и опустил глаза. Он не сомневался, что перед ним именно тот, о ком говорил Смоленский, когда звонил в последний раз, но как иначе продемонстрировать свои длинные ресницы?

– Олег, – подтвердил Чернов и сделал шаг вперед. Теперь, когда на него легла ответственность за Илсу, Реставратор стал более решительным. Жак и его приятель инстинктивно подались назад, как бы приглашая гостей войти. Олег, держа младшую Озолиня за руку, двинулся следом.

– Это Илса, – представил он девушку и, не мешкая, перешел к делу: – Игорь тебе говорил о моей проблеме?

– Да, конечно, – кивнул Жак. – Проходите, чего мы застряли в коридоре!

Евгений провел гостей в большую, уютно обставленную комнату. Здесь, по всей видимости, он работал с клиентами. Середину комнаты занимали низкий диван, два таких же кресла и журнальный столик, на котором были разбросаны альбомы с образцами узоров. Чуть поодаль, справа, возле большого окна стояла свернутая ширма. Рядом с ней располагались высокий массажный столик и большой рабочий стол, уставленный всевозможными инструментами и склянками с красками.

– Присаживайтесь, – пригласил Жак. К удивлению Олега, он вел себя совсем не так, как это принято показывать в фильмах и разных ток‑шоу. Парень как парень, никакого жеманства, никакого кривлянья. И совсем не навязчив. Может, просто избыточно вежлив, но это все же лучше, чем хамство.

– Спасибо. – Илса благодарно улыбнувшись радушному хозяину, устало опустилась в кресло.

– Кофе выпьете? – продолжал тот. – У меня отличный кофе! Привозной, не из дешевых супермаркетов.

Олег открыл рот, чтобы отказаться – хотелось поскорее получить деньги и уехать, – но, увидев, как загорелись глаза измученной ночными приключениями Илсы, согласился.

Жак кивнул своему напарнику:

– Дима, нам покрепче, пожалуйста.

Видимо, дисциплина в этой семейке была железной, поскольку дружок или подружка – бог знает, как его называть, – тут же скрылся в коридоре.

– Как я понимаю, у тебя неприятности? – спросил Жека, он же Жак. – Нет-нет, я не спрашиваю ни о чем, это слова Игоря. Значит, и сумма тебе нужна приличная.

Олег хотел было возразить, мол, ему нужна самая малость, но, вспомнив, что теперь он не один и что у него нет теперь ни жилья, ни средств к существованию промолчал. Интересно, какую сумму запросил Смоленский? И как потом ее отдавать?

– Знаешь что, давай сделаем так, – продолжал Жак. – Я заказал две тонны баксов. пойми правильно, такие деньги я дома не держу. Мало ли что бывает, меня уже дважды пытались ограбить. Ну да ладно, это мои проблемы. Так вот, деньги привезут после трех. Я не знал, когда ты появишься, а у меня сегодня клиент один очень важный будет. Когда ты позвонил, я думал, это он. Нет-нет, сидите!

Хозяин квартиры замахал руками, увидев, что гости начали подниматься.

– Вы меня не правильно поняли. Вы мне ничуть не помешаете. Просто хотел предупредить, чтобы ничему не удивлялись. Сейчас люди странные, иногда такое устраивают, в цирк не ходи! одним словом, я заранее прошу извинения, за то, что возможно тут увидите. – Заметив, как сверкнули глаза Чернова, – замахал руками. – Нет-нет, совсем не то, что вы подумали! Вам ничего не угрожает! Я про другое. Иногда ко мне заходят не совсем адекватные люди, они такое могут отчебучить, что некоторым людям покажется очень странным. Просто почти все мои клиенты… скажем так, с небольшими тараканами и просьбы у них бывают весьма экзотичными. Просто не воспринимайте их всерьез, ладно?

Вошел Евгений, поставил на стол большой поднос. Олег бросил на него взгляд. Кофе, печенье, фрукты, конфеты… Черт, сейчас бы тарелку макарон, которые он так любит.

– Вы даже не представляете, какую суету поднимают некоторые клиенты. Мало того что сам не понимает, что хочет – вот сделай ему красиво, и все, – так еще приведет с собой подсказчика! Еще более пустоголового, чем сам! А тот и рад умника корчить. Такого бреда наслушаешься, что кинокомедии уже не смотришь.

Жак вскочил и начал манерно размахивать руками.

– «Вот этот цвет не подойдет, он с твоей машиной не гармонирует, – проговорил он в нос. – А вот этот рисунок тебе не по масти, вдруг на зону попадешь, там спросят! А вот здесь лучше еще и подпись сделать». Придурки, могу себе представить, какие они эпитафии заказывают. Ну да ладно, что о них говорить, посмотрите лучше наши образцы. – Палец татуировщика описал дугу и остановился на стопке цветных каталогов. – У меня самые последние издания!

Альбомы Олега не привлекали, он приблизительно знал, что там можно увидеть. Его больше интересовали авторские работы, единичные, те, в которых видна рука мастера. А потому он передал альбомы Илсе, а сам потянулся к простенькой картонной папке, из которой выглядывали листки кальки.

– Можно посмотреть?

– Это? – Жак пожал плечами. – Пожалуйста. Но здесь ширпотреб, псевдоиероглифы под Китай, цветочки, птички. А вот здесь картины. В основном Васнецов, мода на него пошла. Здесь тоже живность, ящерицы, дракончики…

– Драконы? – Чернов улыбнулся. – Это уже интересно.

– Олег тоже художник, – пояснила Илса. Это были ее первые слова с тех пор, как они вошли в квартиру. – И реставратор!

Олег, услышав слово «Реставратор», замер. В памяти всплыла утренняя встреча с Властелином. Он так еще не определился, это была реальная встреча или все же сон? А может, сон – это встреча с Илсой?

Подумав так, Чернов встрепенулся. Нет, не сон, вот же она, рядом сидит, живая и теплая. Черт бы тебя подрал, Властелин! Теперь и не поймешь, грезы то были пророческие или ты в самом деле являлся?

– …мне тоже это любопытно! – донесся до Олега голос Жака. Оказывается, тот все это время что-то говорил. – Я помню, Игорь рассказывал, что видел твои работы, по его мнению, они могут представлять интерес для меня…

– Да какие там работы! – Олег махнул рукой. – Так, баловство, для себя. Иногда от нечего делать набрасываю кое‑что, но все это так, для себя. Настроение на бумагу переношу.

– Нет-нет, мне тоже интересно, – вступила в разговор Илса. – Все только и говорят о твоих работах, а получается, одна я их не видела! Ты мне ни одного своего рисунка не показал.

– Да ерунда это все! – воскликнул Олег, вспомнив Карину и клочок бумаги, зажатый в ее руке, – Не нужно делать из меня художника, иначе будете разочарованы. Я даже красками не могу, работаю только авторучкой. И драконов я не пишу, хотя у меня и хтоническая тема. Не знаю почему, но у меня только монстры получаются. Что бы ни начал рисовать, все равно рука свое ведет и по итогу очередной жан… – Чернов осекся, он едва не проговорился! – короче, жанр у меня только один и он уже успел всем наскучить.

– Отнюдь, мне, например, эта тема более чем интересна, – сказал Жак. – Я цвет в наколках тоже не люблю. Только если клиент настаивает, а я вижу, что переубедить его невозможно! Послушай, может, ты набросаешь пару эскизов? Ну, простеньких, чтобы только тенденцию уловить.

Олег не знал, как быть. Обычно он не рисовал на заказ. За ручку он брался только в определенные моменты, когда душа переполнялась какой-то таинственной энергией и неведомая сила сама направляла его руку. Когда он просто чувствовал, что переполнен ею и если не сбросит излишки, «взорвется»!

Хотя… сейчас же он тоже полон энергии? после всего пережитого, после встречи с властелином, после того, как нашлась Илса, он просто горы готов был свернуть! Да и отказывать этому гостеприимному и отзывчивому парню было неудобно. Тем более что и Илса впилась в него просящим взглядом!

* * *

– Ручка есть? – сдался Реставратор. – И несколько листков бумаги.

Нашлась и ручка, и бумага. Олег занес руку над листком и задумался. Кого из своих детских приятелей он бы хотел увидеть? Властелина? Нет уж! Только не его! Носорога? Нет! Тарантула? Ягуара? Да, пожалуй, ягуара он бы нарисовал, но лучше…

И рука уверенно провела первый штрих. Один, другой, третий! Чернов начал заводиться. В душе его что-то росло и ширилось, Олег чувствовал, вот сейчас, вот еще чуть-чуть и наступит миг «пробоя». Пробоем он называл для себя состояние, когда начинал видеть воочию того, кого рисует, видеть каждый миллиметр его тела, каждую черточку лица, все элементы его движения. Его сознание, вдруг пробивало канал к модели и он начинал «видеть» не глазами, а воображением. Причем видеть настолько детально, настолько четко, что перед ним открывалось самое недоступное – душа изображаемого. Его желания, устремления, надежды. Видел глаза, внутренний свет, энергию существа, которого, как теперь выяснилось, называли жаннаваром. Чернов видел настроение монстра, его желания, его силу и мощь. Непривычная анатомия представала перед взором Чернова чуть ли не в хирургических подробностях. Он видел напряжение мышц позирующего, пульсацию крови во вздутых венах, слышал невысказанные слова, понимал выражение говорящих глаз…

Олег рисовал, забыв обо всем на свете. Уже давно остыл его кофе, остались нетронутыми печенье и его любимые апельсины, которые в иные времена он мог поглощать килограммами. Не слышал Чернов тихих разговоров, тактично перешептывающихся Жака и Илсы, не видел, как хозяин квартиры сделал знак своему помощнику не шуметь и не отвлекать гостя. Олег вообще ничего не слышал и не видел, единственно, что пробивалось сквозь броню, построенную им между реальностью и видениями, это удивление. Удивление тем, насколько он соскучился по своей работе, по своему творчеству!

В полной тишине прошло полчаса, час, а Чернов все не отрывался от бумаги. И даже не заметил, как в квартире Жака появились новые люди.

Точнее, он отметил факт появления посторонних, но лишь краем сознания, не выходя из творческого состояния и продолжая работу. Олег уже чувствовал, что рисунок получается. Вот стала появляться небольшая клинообразно вытянутая голова, лезвия длинных, слегка загнутых клыков, раздвоенный гибкий язык. Веки, нависшие над щелевидными глазами, переходили в низкий лоб, а тот – в плоский затылок, от которого начинался капюшон мощных бугристых мышц шеи и плечевого пояса. Плавно, без резких углов они переходили в бицепсы и трицепсы сильных рук.

Олег, не останавливаясь, пририсовал монстру еще одну пару верхних конечностей, расположив их под основными, рабочими руками. Как назвать эти конечности, трудно было сказать, потому что если «верхние» заканчивались чем-то хотя бы отдаленно напоминавшим кисти рук, то «нижние» и вовсе заканчивались костяными саблеобразными отростки труднообъяснимого назначения. Они торчали как страшные жала, способные пробить любой панцирь, любую защиту.

Но и это было не все. Косые мышцы спины, напоминавшие своей формой так называемый капюшон кобры, в том месте, где у обычного человека начинается талия, резко уменьшались, переходя в длинное мускулистое веретенообразное тело. Хищно изогнутая змея застыла в характерном для королевы положении – голова и верхняя часть туловища отведены назад и изготовлены для броска. Казалось, еще мгновение – и стремительный рывок вперед оборвет чью-то жизнь.

– Ух ты! – восхищенно прошептала Илса, стоявшая за спиной Олега. – Вот это да!

Ей надоело наблюдать, как посетители, важничая и корча из себя знатоков, с брезгливым видом рассматривают узоры. Этот слишком прост, этот чересчур кричащий, а эти китайские иероглифы – кто знает, что они означают, а вдруг это ругательство? Птиц и бабочек клиенты тоже отвергли, это пусть женщины носят. Вот тигры или волки – это уже лучше, только у них уж больно какой-то мирный вид!

Илса, стараясь не отвлекаться, продолжала смотреть через плечо Олега. Такого она никогда не видела! Грозная мощь и какая-то потаенная мудрость в глазах монстра с такой силой притягивали взор, что, казалось, невозможно уйти от его гипнотизирующего воздействия. Еще немного – и почувствуешь себя кроликом перед огромным и беспощадным змеем!

– Олег, я боюсь его! – прошептала Илса. – Правда, боюсь!

– Не нужно, он добрый, – тихо ответил Олег. – Он меня учил! Когда я спину повредил, это он давал советы по растяжке. Знаешь, какой я был беспомощный! Меня в бассейне, в воде растягивали. А когда не получалось, когда там соревнования проводили, он меня к турнику гнал. Там меня подвешивали, и так я отвисал. Сам даже ходить не мог. Это он меня вытащил.

Чернов поднял голову и посмотрел на свое творение под другим углом. Разве его монстрик такой уж страшный? Скорее, красивый, сильный и надежный! Ну, не шедевр, конечно – для серьезной работы нет ни времени, ни условий, – но все равно симпатяга получился.