Несовпадения

– Тебе, тебе! Что ты за эгоист?! Мир не вертится вокруг тебя, Меридов! Да отпусти меня! – стряхнув с себя руки сокурсника, Елена смерила Сашку ледяным взглядом, – Настя точно не заслуживает потерять всё из-за такого ничтожества, как ты.

После чего, буквально плюнув парню в лицо, Елена схватила свою сумку и почти выбежала из аудитории, на ходу набирая чей-то номер. Сашка же, вытерев лицо, посмотрел ей вслед. Ему хотелось ощущать триумф, но почему-то всё, что он чувствовал – это ярость и боль.

Глава 23

Итак, меня посадили под домашний арест. В буквальном смысле слова. Я наивно полагала, что на меня просто наорут – и отпустят восвояси. Ну, максимум – откажутся со мной разговаривать на очень долгое время. Но нет – мои родители сумели меня удивить. Как только я переступила порог отчего дома – у меня отобрали ключи и телефоны. Оба. Уж как они просекли, что искать нужно было ещё один аппарат – неизвестно.

В общем, только после того, как меня лишили возможности сбежать или хотя бы позвать на помощь, началась настоящая головомойка. Какими словами меня только не называли. Неблагодарная дрянь – это самое невинное, что я могла привести в пример. И вот, прооравшись, мама – а дома была только она – заявила, что из этого дома я не выйду до конца дней своих. А отец, вернувшись вечером, не стал возражать. Только посмотрел на меня и сказал, что разочарован. И вот это подействовало сильнее криков – впервые за тот безумно долгий день я ощутила стыд.

И вот теперь я сидела дома. На календаре был уже четверг, у меня не было никакой связи с внешним миром. В университет я тоже не ходила. На мои робкие попытки намекнуть об учёбе мама только хмыкнула:

– Надо же, об образовании заговорила. Будто оно тебя беспокоит.

Я уже и не пыталась воззвать к её разуму. Ведь я же не бросала институт, а совмещала учёбу с работой. Но это же родители – их было крайне сложно переубедить. Хорошо хоть, что с Епифановой они связались и своими словами объяснили, почему их дочь на неопределённое время останется под крылом мамы и папы.

А вот сестра меня не осуждала. Полина, понятное дело, спорить с родителями не стала, но вечером того отвратного понедельника прокралась в мою комнату.

– Я на твоей стороне, сестрёнка, – шепнула она мне, забираясь ко мне под одеяло, – И мама с папой тоже. Просто им обидно, что ты всех обманула. Они остынут.

Я только кивнула – говорить мне не хотелось. Злости у меня не было, грусти, как ни странно – тоже. На меня с того утра навалила какая-то апатия. Поняв, что выпускать на волю меня не собираются, я перестала спорить. Завалю сессию из-за прогулов – ладно. Отчислят – да пожалуйста. Если моим предкам настолько важно отстоять свою позицию и наказать меня именно таким вот странным образом – окей. Я просто подчинюсь.

Но в четверг всё же произошло кое-что хорошее. Ко мне приехала Епифанова. Когда блондинка заглянула в мою комнату, я была просто готова разорвать её на части от радости. Но ограничилась лишь удушающими объятиями.

– Я безумно соскучилась, – прохрипела Елена, когда я её, наконец, отпустила, – Квартира без тебя просто опустела.

– Да? А я думала, ты закатываешь вечеринки каждый день, – хмыкнула я, присаживаясь на широкий подоконник.

– Если бы. Но про вечеринку ты весьма вовремя вспомнила – я позвонила Бо, она будет здесь через полчаса. А пока, – Ленка замялась, – Я должна тебе кое-что сказать.

– Ты затеяла переделать мою комнату под гостиную? – приподняла я одну бровь, – Даже не надейся – когда-нибудь я выйду отсюда.

– Да нет, с твоей комнатой всё в порядке, – подруга села рядом со мной, – В общем, ты только не нервничай. Это Меридов. Он сдал Хоук.

На секунду мне показалось, что я ослышалась. Ну, или, что Лена так пошутить решила. Но по её серьезному взгляду я поняла – нет, она не шутила.

– Ты уверена? – одними губами шепнула я.

Голос внезапно перестал мне подчиняться.

– Абсолютно. Я не знаю, как он узнал, но что слил журналистам тебя он – в этом не сомневаюсь.

Вот значит, как. В груди стало как-то горячо, а потом сразу – холодно и пусто. То есть это ему я должна быть благодарна за практически загубленную жизнь? Отлично, ничего не скажешь.

– Давно ты знаешь?

– С понедельника, – Елена обняла меня за плечи, – Я сразу же начала тебе звонить, но, видимо, ты уже была здесь. Эй, ты чего плачешь?

Дотронувшись до щеки, я поняла, что щеки у меня были мокрые. Реально плакала. Странно – мне ведь было всё равно. Ведь так, да? А то, что в животе образовывался тугой ком, а в сердце – сосущая пустота – так это не из-за этого. Правда.

Не выдержав, я уткнулась подруге в шею и дала волю слезам. Против воли из горла вырывались всхлипы и хрипы. Те, кто думают, что девочки плачут красиво, как в кино и сериалах – ошибаются. Нет, могут, конечно, и так, но только для показухи, и чтобы надавить на жалость. Когда же тебе реально больно, получается вот так – некрасиво, с надрывом, размазывая по щекам солёные капли.

– Ну прекрати, – подруга погладила меня по волосам, явно пытаясь утешить, – Он не стоит того, чтобы лить из-за него слезы. Неужели, он настолько запал тебе в душу?

– Не в этом дело, – шмыгнув носом, я чуть отстранилась и вытерла глаза, – Просто всё как-то не в ту сторону пошло. Мне до сих пор кажется, что всё это – сон. Вот-вот я проснусь – и поеду на работу.

– И поедешь, – улыбнулась Лена, – Рано или поздно мы вызволим тебе из этой башни.

– Кто тут у нас в заточении? – дверь моей комнаты распахнулась чуть ли не с пинка и на пороге возникла Бо. За её спиной маячила моя мама, – Эй, а кто это у нас тут ревёт?

– Никто, – я быстро вытерла щеки и взглядом спросила у мамы, чем обязана её визиту, но она меня благополучно проигнорировала.

– Девочки, будете что-нибудь? Чай, кофе, пирожные? – поинтересовалась моя родительница.

– Не будут, – я ответила за них, – И вообще – тебе уже на работу давно пора. Не переживай – они не помогут мне сбежать в Мексику автостопом.

Мама только закатила глаза, но из комнаты вышла, аккуратно прикрыв за собой дверь. Одновременно с этим Бо достала из сумки бутылку мартини, а Елена жестом фокусника извлекла будто из воздуха шоколад и мои любимые чипсы.

– За какие заслуги мне послали таких отличных подруг? – чуть ли не простонала я, разрывая упаковку, – Здесь все пекутся о правильном питании, мне чипсы уже просто сниться начали.

– А вы думаете, пить с утра – это правильно? – усомнилась Елена, глядя, как лихо Оксана открывает бутылку.

– Ой, да мы же так, по глоточку, – отмахнулась та, – Настюхе явно нужно чуть поднять шкалу настроения. И вообще – какая разница, сколько времени или какие числа на календаре. Если душа жаждет передохнуть – нужно дать ей это.

Мы действительно посидели весьма культурно – едва ли бутыль опустела хотя бы на треть. Но зато я объелась шоколада и в одиночку уничтожила все чипсы. Мама к тому времени уже благополучно уехала на работу. А ближе к обеду девчонки тоже решили свернуть наш девичник – Бо пора было на работу, а Елене – готовиться к приближающейся сессии.

– Не переживай, – сказала мне напоследок Оксана, – Награду я за тебя завтра заберу, и того слизняка, который тебя сдал, изобью этой самой статуэткой.

– Ага, верю, – кивнула я, выдавливая из себя улыбку.

Упоминание Меридова вернуло то тупое болезненное ощущение. Как бы я не пыталась абстрагироваться от всего этого, но сама мысль о таком подлом поступке заставляла меня дышать чаще, пытаясь справиться со слезами. Которые в буквальном смысле слова душили меня.

Однако в одиночестве меня оставлять надолго явно не планировали. Услышав, как в двери заскрежетал ключ, я вытерла щеки и улыбнулась вернувшейся Полине. После чего приподняла бровь – следом за ней вошли два парня. Один из которых был мне отлично знаком.

– Здравствуй, Лев.

– Привет Настя, – улыбнулся парень, разматывая шарф.

– Ой, вы знакомы? – удивилась Полина.

– Только если слегка, – хмыкнула я, переводя взгляд на второго парня, – А ты у нас кто?

– Виталик, – представился приятного вида парень в вьющимися каштановыми волосами и орехово-карими глазами.

В брови у Виталика блестело колечко пирсинга, а когда он снял клепанную черную кожаную куртку, за отворотом футболки мелькнул фрагмент татуировки – большая клешня.

– Скорпион? – брякнула я, кивая на шею парня.

Машинально потерев картинку, Виталик чуть сконфуженно кивнул:

– Ну да.

– Вот как, – протянула я, – То есть ты – Браун. А ты, – перевела взгляд на Льва, – Грей.

Бинго! По вытянувшимся лицам всех троих я поняла, что угадала. И – кинув взгляд на сестру – мне стало ясно, что на её счет я тоже заблуждалась.

– Ты знала, что твой сокурсник играет в весьма популярной рок-группе?

– Ну, мы же друзья, – пожала плечами Полина, – Разумеется, я знала.

Теперь понятно, почему она не осудила меня. Видимо, ребята доходчиво объяснили весь смысл конспирации и чёткого разделения разных аспектов своей жизни. Что же, хотя бы за это им стоило сказать отдельное спасибо.

– А ты, насколько нам известно – Диана Хоук? – уточнил Виталик, – Та самая, с которой долгие вечера коротал наш Вайт?

И вот тут пришёл уже черед Полины удивляться:

– Ты встречаешься с Вайтом?

– Что? Нет! – покачала я головой, – Мы общались исключительно по телефону.

– И это – большое упущение со стороны нашего гитариста, – улыбнулся Грей.

Я сочла более разумным промолчать.

– А вообще, – обратился Виталик к своему другу, – Ты заметил, что у нас лидеры как-то, не сговариваясь, запали на радиоведущих? Вайт – на Анастасию, Блэк с Бо встречается уже какую неделю.

Я, уже собравшись было уходить в свою комнату (Полина кидала на меня весьма красноречивые взгляды. Явно увлеклась кем-то из этих двоих), резко замерла. После чего повернулась к парням.

– Чего?

– Оу, ты не знала? – удивленно посмотрел на меня Виталик, – Мда, неловко вышло.

– Погоди, – я никак не могла уложить это в своей голове, – Бо встречается с Блэком?

– Ну, у них это…кофейно-постельный период, – Грей чуть поморщился на этих словах – видимо этот самый период он не одобрял.

Потрясающе. Моя подруга просто вот взяла – и утаила настолько важную информацию. Капец. Вот Бо конспиратор. Зато многое сразу вставало на свои места – и посторонние голоса на заднем фоне во время звонков, и то, как она скомкано отвечала на вопросы о том, отстал от неё вокалист или нет. Стало ясно – не отстал.

– Ладно, молодёжь, веселитесь, – махнула я рукой и, прихватив с собой несколько конфет с кухни, поднялась в свою комнату.

Настроение колебалось между «отвратительным» и «мерзотно-плохим». Я отвыкла столько времени проводить под крышей родителей. Вещей моих там почти не было, поэтому я таскала шмотки Полины – хорошо хоть у нас был один размер. Старая спальня уже давно стала для меня скорее музеем прошлой жизни, чем местом обитания. Я мучительно хотела домой – туда, где меня ждала моя Ленка, моя спальня, мои вещи, ноутбук, машинка. Туда, где теперь сосредоточилась моя жизнь.

От размышлений меня отвлек стук в дверь.

– Не заперто, – отозвалась я, слезая с нагретого подоконника.

В комнату бочком почти просочился Лев.

– Ребята там что-то оживленно обсуждают, не хочу им мешать, – пояснил он свои действия.

– Ясно, – кивнула я, чуть улыбнувшись, – Они друг другу нравятся?

– Тебя это напрягает? – задал встречный вопрос парень.

Я качнула головой:

– Нет. Поля сама решает, с кем ей строить любовь. Лишь бы парень хороший был.

– Как ты? Ну, я имею в виду все эти события?

– Ну, поставь себя на моё место. Как было бы тебе?

– Паршиво, – задумавшись, ответил Лев, – Я бы точно злился. На того, кто сдал меня. Ты, кстати, в курсе, кто крыса?

Я кивнула:

– Сегодня узнала. Мой сокурсник. Не знаю, что я ему сделала такого.

– Может, насолила чем? – предположил Лев, присаживаясь на мою кровать.

– Мы ругались всё то время, что были знакомы, – я пожала плечами, устраиваясь рядом с клавишником, – Я, конечно, не идеальна, но блин – такой подставы от Меридова я точно не заслужила.

Лёва хотел было уже что-то ответить, но в дверь заглянула Полина:

– Лёвыч, Виталик тебя потерял. У вас же репетиция через час.

– Точно, – кивнул парень, поднимаясь на ноги и подходя к двери, – Настя, рад был поболтать.

– Взаимно, – кивнула я, улыбнувшись.

Приятный был парень. Вежливый такой. Редкость в наши дни.

*****

Подъехав к зданию, на последнем этаже которого расположилась студия, Браун переглянулся с Греем.

– Будем ему говорить?

Клавишник кивнул:

– Он имеет право знать.

– Брось, – поморщился барабанщик, – Ты ведь просто хочешь ткнуть его лицом, как котёнка, в его же дерьмо.

– Ну, или так, – не стал спорить Грей, ухмыляясь.

Поднявшись наверх, парни встретились с остальной частью команды. Долго не колеблясь, Грей подошел к Вайту.

– Ты – козёл и урод.

Шатен перевел на парня слегка усталый взгляд и приподнял одну бровь:

– И тебе привет. В чём я сегодня виноват?

– Мы видели её. Я и Веталь. Мы видели твою Диану. Или Настю – как тебе больше угодно.

Вайт поморщился. Он явно не горел желанием обсуждать девушку. Особенно – с Греем. Всё-таки они были далеко не в самых лучших отношениях.

– И что? – всё же спросил он, внутренне напрягаясь в ожидании ответа.

– Она не знала. Не знаю, что ты там напридумывал в своей голове, и до какой степени раздул своё эго, но эта девушка не сделала ничего из того, что выдал твой воспалённый мозг. И сейчас она просто страдает ни за что! Просто потому, что ты – эгоистичный урод и свинья!

Выплюнув всё это, Грей развернулся – и ушёл в «стекляшку». А Вайт перевел взгляд на Брауна. Тот кивнул:

– Он прав. Я с ней наедине не общался, но по ней видно – девушка явно не подозревает, за что с ней так поступили.

Вайт – или Александр Меридов, о чём сообщалось в паспорте парня – раздражённо взъерошил свои волосы и отошёл к окну. Да, такой эффектный, а главное – быстрый ход явно приносил нежелательные плоды. И даже при всём желании, он уже не мог ничего изменить.

Браун подошел к другу и положил руку ему на плечо. Которую тот раздраженно стряхнул.

– Поговори с ней. Объясни ей всё. Она умная – поймёт. И не такая упрямая, как ты.

– Она меня не простит. Я бы не простил, – тихо, и даже как-то обречённо сказал Вайт.

Он всё ещё злился на девушку, которая вздумала водить его за нос. Но, чуть остыв, почти без посторонней помощи понял, что, возможно, чуть погорячился со своими выводами и ответными действиями. Вот только машину времени, увы, пока так и не изобрели. И музыканту предстояло жить с последствиями своих решений.

Барабанщик только поморщился, глядя на друга. Ну вот что за тип – сначала дров наломает, поддавшись эмоциям, а потом думает, как всё исправить. Идиот, не иначе.

– Хорошо, что она – не ты, – только и ответил он, – пошли. Репетировать пора. Скоро тур.

Глава 24

Откровенно говоря – я была уверена, что в тот злополучный четверг меня будет крайне сложно ещё как-то удивить. Ну смотрите – подруг встретила, о предательстве Меридова узнала, Брауна и Грея разоблачила. Казалось бы – что ещё могло случиться? Ха, ха, и еще раз ха. Я упустила из виду, что жизнь то у меня била ключом. Правда, всё чаще по голове. Но это уже детали.

В общем, после ужина, сидя в своей комнате и пытаясь читать какую-то из забытых здесь книг, я услышала внизу какую-то возню. Пожав плечами, продолжила чтение. Однако, шум всё нарастал, и до моего уха донеслись крики. Причём – весьма агрессивные. Я бы проигнорировала и это, но среди ора выделила голос брата. Который выкрикивал моё имя.

Отложив книгу, я вылезла из-под одеяла и, нашарив тапочки, пошлёпала из спальни вниз.

Картина открылась просто прекрасная – мой брат, красный от едва сдерживаемой ярости, что-то кричал моим родителям. Мама явно была близка уже к истерике, а отец явно размышлял, не вмазать ли единственному сыну. Увидев меня, Кирилл гаркнул:

– ТЫ!

Я попятилась, испуганно глядя на него.

– СТОЯТЬ! – почти взревел мой братец, так что я послушно замерла, думая, что натворила на этот раз, – Ты какого чёрта не связалась со мной сразу, как предки тебя тут закрыли?

– У меня телефон отобрали, – пискнула я.

– И подружка твоя, дура та ещё – не додумалась мне сообщить! А вы! – повернулся брат к родителям, – Вы что тут устроили? Посадили взрослую девицу под замок! Вы вообще в своём уме?

– Сын, ты переходишь границы… – начал было отец, но Кирилл лишь зыркнул на него.

– Границы перешли вы, когда решили запереть практически полностью совершеннолетнюю дочь в своей комнате. Будто она не знаю какое преступление совершила.

– Она обманула нас! – подала голос мама.

Я сглотнула. Мне хотелось хоть что-то сказать в свою защиту и попытаться остановить скандал, который разворачивался перед моими глазами. Однако моя семья не давала мне и слово вставить. Услышав хлопанье двери, я скосила глаза и увидела Полину, которая тоже вышла на шум. Правда, сестра предпочитала оставаться в тени и не участвовать в дебатах.

– Вы вынудили её! – парировал тем временем Кирилл, – Своими глупыми запретами. Девочка мечтала быть журналистом, а вы душили её своими аргументами. Будь я на её месте – тоже не стал бы вам рассказывать.

– То есть ты знал? – ахнула мама.

– Знал. И помогал ей. Потому что она там – на своем месте! Прежде чем ругать и запирать – вы бы хоть спросили у неё, у её начальства – как она справляется, сколько получает, какие у неё перспективы. Вы хоть один эфир её слушали? Конечно, нет – вам радио вообще нафиг не сдалось. А я слышал! И Настюха счастлива там. Чёрт возьми – она завтра получит награду, как лучшая девушка-радиоведущая года!

На этих словах мои глаза округлились. Елена – коза, выдала меня. Просила же – никому до пятницы. А Кирилл, между тем, продолжал:

– Так что – мне лично плевать на ваши запреты. Меня вам точно тут не закрыть…

*****

Кирилл Набоков давно не испытывал такого яркого спектра эмоций. Когда ему позвонила Епифанова – близкая подруга сестры – он даже не заподозрил ничего плохого. Хотя они редко общались – Набоков очень хорошо относился к этой миловидной блондинке. Когда-то он даже пробовал ухаживать за ней, но Елена чётко дала понять, что так делать не стоит. Кирилл, к слову, на девушку не обиделся, и отношения у них сохранились тёплые и приятельские.

Поэтому, он с лёгкой улыбкой принял звонок:

– Привет, Ленок, что-то случилось?

– Вроде того. Давно нужно было тебе сказать, – Епифанова явно чувствовала себя неловко.

– Лен, – Кирилл напрягся, – Что-то с Настей?

С его сестры станется влипнуть в какую-нибудь неприятность. Она с детства с удивительной лёгкостью находила приключения на свою пятую точку. О чём говорили многочисленные мелкие шрамы – на коленке, подбородке, брови, локте. Девушка была ходячим приключением. Так что волнение старшего брата было вполне объяснимо.

– С ней, – подтвердила его догадки Лена, – Её родители дома заперли. Узнали, что она – Диана.

Кирилл, который в эту минуту ехал за рулем, резко ударил по тормозам. Повезло, что дорога была почти пустой, и никто не врезался в него. Хотя, возможность ДТП беспокоила его в тот момент меньше всего.

– Давно?

– Вы с сестрой похожи, – грустно усмехнулась Лена, – С понедельника.

– И ты звонишь мне только сейчас? – чуть повысил голос Набоков.

– Прости, я просто не знала, как тебе об этом сообщить.

– Что значит – не знала? Просто берёшь – и звонишь! – рявкнул Кирилл, – Кто её выдал ты хоть знаешь?

– Знаю. Наш сокурсник – Меридов Сашка.

Выдохнув сквозь зубы, парень спросил:

– Значит, она у родителей?

– Ну да, – подтвердила его слова Епифанова, – У нее отобрали телефоны, на учёбу не пускают. Сидит, как принцесса в башке.

– Ненадолго, – коротко бросил Кирилл и оборвал звонок.

Развернув машину, он мысленно извинился перед невестой за то, что опоздает к ужину. Но сестру вытащить явно было важнее, нежели набивать брюхо. Зная Настю, Кирилл мог смело предположить, что его сестренка загнала себя в нехилую хандру. Пора было её оттуда вытягивать. Даже если придётся за уши тащить.

*****

Я очнулась только когда Кирилл снова рявкнул мне:

– Что встала?

– А? А что я? – заморгала я, пытаясь понять, что всем от меня нужно.

– Быстро иди вещи собирать. Ты едешь домой!

Меня будто с поводка спустили после этих слов. Не дожидаясь криков родителей, я моментально сорвалась с места, забежала в комнату, схватила свою сумку, и как была – в домашних шортах и футболке – почти кубарем скатилась вниз. Замерев рядом с братом, отдышалась и выпалила:

– Я готова.

Окинув взглядом мой внешний вид (плевать! Переоденусь дома! Я и голая готова была ехать, лишь бы оттуда подальше!), Кирилл кивнул и повернулся к родителям.

– Телефоны моей сестре верните. Оба.

– Кирилл! – повысил голос отец, – Ты не имеешь права забирать её. Настя – наша дочь, и нам лучше знать, как её воспитывать.

– Хватит, довоспитывались, – отрезал брат, пряча меня за свою спину, – Дождётесь, что она просто вас возненавидит за загубленную жизнь. Телефоны, – повторил он грозно.

Вздохнув, отец вышел из прихожей. Я всё это время жалась к спине брата и на мать старалась не смотреть. Мне всё еще не верилось, что скоро я уйду, и хотя бы часть моего кошмара закончится. Вернувшись, отец протянул два мобильника Кириллу и тот их ловко перехватил.

– Спасибо, – кивнул он, – А теперь – мы уходим. А вы оба – подумайте. Настя счастлива заниматься тем, чем сейчас, собственно, и занимается. Только это вас должно беспокоить. А не то, сколько она зарабатывает, какое положение занимает в обществе и прочее. Если бы вы не душили её своими правилами и требованиями – она бы не стала обманывать вас. Вот и всё.

После этих слов Кирилл открыл передо мной входную дверь и, наконец-то, я вышла из родительской квартиры. Боже, это был такой кайф! Быстрее молнии я выбежала на улицу и вдохнула вечерний воздух. Моя кожа моментально покрылась мурашками – всё же в конце апреля было ещё довольно прохладно. Но мне было плевать. Ведь я оказалась на свободе. От счастья мне хотелось одновременно реветь и смеяться. Мда, ну привет, мадам Истерика.

– Прыгай в машину, заключенная, – бросил мне, между тем, брат, открывая дверцу.

Забравшись в машину, я тут же включила печку и, когда Кирилл сел на водительское сидение, тихо сказала:

– Спасибо.

Брат повернулся ко мне и смерил недовольным взглядом:

– Нет, вот ты мне скажи – почему нельзя было сразу мне сообщить?

– Ну блин! Я же не знала, что меня тут же запрут дома.

– И подруга твоя тоже хороша, – продолжал кипеть добрый родственник, выезжая со двора, – Додумалась позвонить мне только сегодня. Я заработался и вообще не в курсе был, что происходит. так бы тут же приехал и разнес бы дом по кирпичам.

– Эй, – я тронула его за локоть, – Не кипятись ты так. Они же наши родители.

– И что? Это не даёт им права так поступать с тобой. Рабство давно отменили, крепостное право – тоже. Ты – взрослый человек. Ну, хотя бы пытаешься им быть большую часть суток. Так что их позиция необоснованная и глупая.

– Мне повезло, что у меня такой боевой брат, – хмыкнула я, глядя на него чуть ли не с детским восторгом.

– А то! – самодовольно улыбнулся Кирилл.

Незаметно мы подъехали к моему дому. Чёрт, я была просто вне себя от счастья – и всё благодаря моему личному ангелу-хранителю. Или он – добрый фей? Глянув на профиль брата, я решила – нет, на фею он не тянет. Да и на ангела – тоже. Но мне с ним всё равно нереально повезло.

– Так, – заглушив мотор, Кирилл повернулся ко мне, – Я тут вот о чем подумал. Все ведь итак уже в курсе, кто скрывается под именем Хоук?

– Ну, – кивнула я, не понимая, куда он клонит.

– Так, и Хоук – а, соответственно, ты – получает награду завтра.

– Ага.

– Ты реально не понимаешь, к чему я это говорю? – нахмурился родственник.

– Начинаю догонять, – я улыбнулась и, наклонившись, поцеловала брата в щеку, – Спасибо, Кир. Ты лучше всех.

– Беги уже, – рассмеялся брат, и когда я выбралась из машины, моргнул мне фарами, после чего уехал.

А я, вдохнув вечерний воздух ещё разок, побежала домой. В свой настоящий дом. Единственный и самый безопасный.

Лена визжала так, что я думала – соседи вызовут участкового. Но нет, обошлось. Правда, в какой-то момент я думала, подруга меня придушит, но тут как бы было глупо отрицать – я тоже соскучилась. Хотя мы и виделись только тим утром, ощущение, будто с момента встречи прошла, как минимум, неделя.

В общем, хлебнув радости от столь неожиданной встречи я, наконец, закрылась в своей спальне. После чего, присев на кровать и задумчиво пожевав губу, всё же потянулась за одним из телефонов. Кажется, время всё же пришло.