скачать книгу бесплатно
– … это мой дом! Только что я спас кого-то из ваших детей. Тех, кто был там, в городе вместе с Лешим и, знаете, что они мне сказали? – Алексей Юрьич поднялся на сцену, встал рядом с Лешим, с другой стороны от Олега. – Ни один из них не сказал, что он не прав, – палец ткнулся в сторону снайпера, – или что нужно было поступить по-другому! – врач обвел взглядом притихшую толпу. – Все, кто может держать оружие в руках, сказали, что готовы встать на защиту своего дома! Ни один не сказал, что хочет уйти… Они поклялись защищать вас от тех уродов, что идут на нашу землю, а вы готовы сдать ее? Тогда я сейчас приду и скажу вашим сыновьям, что его мать или отец хотят открыть ворота тем, кто стрелял в их сыновей, кто жег их и взрывал… Что все это, – Юрьич обвел рукой деревню, – вам не нужно… – Толпа заволновалась. Алексей благодарно кивнул головой, и старый врач по-доброму улыбнулся. – Это мой дом, Леший. И я останусь с тобой до конца!..
– Я понимаю ваш страх, – снова взял слово глава деревни, – те, кто хочет, повторяю, могут уйти. До лесопилки не так далеко. Собирайтесь сейчас, вас сопроводят. Мы эвакуируем женщин и детей. Остальные, кто останутся, должны понимать, что шансы выжить у нас не велики, но мы хотя бы попытаемся… Я не отдам свой дом этим уродам просто так!.. Пусть они попробуют отобрать его у меня!..
– Лех, – позвал из-за спины Олег, и голос, которым он это сделал, заставил волосы на голове Лешего пошевелиться.
Он медленно обернулся и встретился взглядом с другом…
– Они уже здесь, – обреченно уронил слова, словно приговор, следопыт, убирая руку от гарнитуры рации в ухе. – Средний пост докладывает о колонне. Она будут здесь через десять-пятнадцать минут…
***
Деревня гудела, словно железнодорожная станция в час пик. Народ носился с ящиками, мешками, инструментами и просто так, выполняя поручения.
– Взводные, звеньевые, – кричал Леший, стоя у КПП, раздавая приказы, – все ко мне! Снайперов на вышки, приготовить паром, водолазам подготовить бочки с хлором, активировать мины и заграждения в воде… Пулеметные расчеты туда, туда и туда, где народ с «ближнего»?
– Заканчивают минирование, – отозвался стоящий рядом Олег, дублировавший приказы по рации, – две минуты.
– «Соколы», ко мне! Олег, гони «соколят», пусть вывозят людей паромами, по спискам. Сперва всех из первого, женщин и детей, потом, если удастся, второй ходкой остальных. Нам нужно вывезти как можно больше мирного народа…
Гул вокруг сводил с ума. Люди бегали, что-то кричали, возводя баррикады, занимая позиции согласно отработанным схемам, готовясь отражать нападение непрошеных гостей. Сердце в груди снайпера стучало, словно молот, разгоняя по крови адреналин, ожидая ту самую минуту, когда начнется бой и все встанет на свои места, станет привычным и простым.
***
– Внимание! – сурово глядя на подростков, начал Олег, собрав «соколят», которым предстояло в будущем из, так сказать, «кадетов» перейти в полноценную армию острова, когда они подрастут. – Ваша задача собрать население по списку, погрузить их на паром, обеспечить переправу и безопасную выгрузку гражданского населения на берегу. По приказу вернуться за второй группой или сразу выдвинуться в сторону лесопилки. Враг настоящий, это не учения, как вы понимаете, и на вас сейчас все надежды. Взводный, – позвал Олег и из отряда, выстроенного перед КПП, отделился щуплый парнишка. – Раздать приказы звеньевым. Сынок, я на тебя надеюсь!..
– Да, пап, я не подведу! – отчеканил Петька, удерживая слезы от важности момента… – Первое звено – подготовить и проверить паромы, второе, третье и четвертое – собрать население, пятое звено – проверить всех прибывших по спискам, приступаем!..
Олег грустно вздохнул, глядя, на совсем еще юнцов, которые еще вчера гоняли мяч по траве, играли деревянными автоматами, а сегодня жизнь уготовила им такую суровую судьбу. Украдкой смахнув одинокую слезу, он, сам не осознавая, что делает, перекрестил сына в спину, который вместе со своей группой мчался выполнять поставленный приказ.
***
После вечности, сжавшейся в несколько минут тяжелых ожиданий, из леса наконец-то показались они. Неспешно лениво на берег выкатился джип. Сверху откинулся люк, из него высунулась голова. Голова поднесла рупор к дырке, из него сперва раздался скрежет, а затем гнусавый голос, какой бывает у человека, долгое время болевшего гайморитом или имевшего «заячью губу».
– Слышь, народ! Мы, стал быть, к вам с предложением. Сдаетесь без боя и многие из вас, стал быть, выживут. Главного вашего, стал быть, мы, конечно, казним, кое-кого еще тоже, но остальные-то, стал быть, жить будут… Даю, стал быть, десять минут!..
Люди, окружавшие Лешего, ждали решения, и он не заставил себя долго ждать. Молча, поднявшись над баррикадой, он ни секунды не мешкая, не сомневаясь в своих действиях, вскинул оружие, прижал к плечу и нажал на спуск. Ружье грохнуло. Пуля, вылетев из ствола, за мгновение достигла цели, разбив рупор, пробороздив говорившему щеку и вырвав часть уха. Джип дернулся, мужик свалился в люк, заливая кровью все вокруг, и машина, визжа коробкой, развернувшись на мокром песке, скрылась в лесу.
Толпа на острове радостно взревела, потрясая оружием.
– Пошел ты, – сплюнул снайпер, жалея, что не пустил пулю в лоб, а решил немного поиграться, теперь понимая, что подобный поступок был непростительной ошибкой.
***
Пришлые ударили из леса слаженно. Застучали автоматы, загрохотали пулеметы, бабахнули ручные гранатометы. Свинцовый шквал ударил в стены брустверов, заставляя защитников деревни залечь.
– Отчеты! – проорал Леший в рацию, когда отгремела первая канонада.
В наушнике тут же, по очереди, забубнили голоса взводных, сообщая о том, что убитых и раненых нет.
– Снайперы, заткнуть гранатометчиков и пулеметчиков! – отдал приказ Леший и сам схватился за винтовку.
Выждав момент, когда в его секторе затихнут орудия противника, он быстро выглянул, всмотрелся в берег, вскинул винтовку и сделал первый выстрел. Через пару секунд с вышек донесся чуть ли не слаженный грохот и в рядах противников возникла неразбериха. Народ на берегу заволновался, видя первые окровавленные тела на своей стороне. Командиры что-то закричали, но из-за расстояния их слов было не разобрать, замахали руками, призывая подчиненных укрыться за деревьями.
Второй залп вражеских орудий принес первые потери на стороне защитников. Погибли сразу трое. Со скрытых позиций, выжидая удачного момента, забарабанили пулеметы, по рации пришло сообщение от береговой охраны, они заметили три приближающиеся к острову надувные лодки. Леший оскалился.
Первый взрыв раздался через пару секунд. Лодка, налетев на заминированный участок воды, взлетела в небо, поднимая брызги, орошая все вокруг кровавым дождем. Вторая лодка, не успев сбавить ход, также угодила в западню. Третья, уйдя по дуге в сторону, на всем ходу внезапно наткнулась на установленные под уровнем воды ежи из бревен и арматуры. Пропоров днище, она быстро затонула, а по барахтавшимся в воде из ближайшего дома одновременно ударили два автомата.
От берега, видимо совсем потеряв голову от безумия, отчалили еще четыре лодки. Первая из них, пустая, с заклиненным рулем разорвала очередную мину, и остальные смогли практически беспрепятственно достигнуть песчаного пляжа. Выпрыгнув на берег, пришлые, крича и улюлюкая, поливая огнем близлежащие дома, кинулись вперед, однако сделав несколько шагов, провалились в замаскированные ямы.
Первый упавший боец взвыл от боли в проткнутой куском арматуры ноге, второй, упавший рядом, заорал от ужаса, видя, как к нему потянулись скрюченные пальцы прикованных к центру ямы ржавыми цепями мертвяков. Раздался суматошный огонь, быстро однако захлебнувшийся, переросший в бульканье разорванных глоток и жадное урчание оголодавших зомби.
– Господи, – перекрестился мужичок, наблюдавший за картиной из окна стоявшего на берегу дома.
– Ничего, Петрович, держись, – поддержал товарища паренек, засевший рядом, судорожно сжимавший автомат посиневшими от напряжения руками.
С берега раздались выстрелы, это те, кто не успели провалиться в ямы с первой группой торопышей, помчавшихся на штурм деревни, расстреливали ямы с заточенными в них мертвяками. Петрович, выждав момент, вновь перекрестившись, уложил цевье автомата и, коротко помолившись, вжал курок.
– Прости, Господи, – шепнули губы, и оружие затрепыхалось в сильных старческих руках.
Пятьдесят метров для «калаша» не такая уж и дистанция. Точнее сказать, совсем не дистанция. Одной длинной очередью старик положил сразу троих, серьезно зацепив еще двух высадившихся на берег диверсантов, и тут же, не вставая, на карачках отполз от окна в глубь комнаты, а потом и вовсе – в коридор, а оттуда выбежал на улицу. Прикрывавший напарника паренек семенил рядом, не отставая, постоянно озираясь по сторонам. Чуть дальше по берегу причалила еще одна лодка, и он поспешил разрядить в еще не соскочивших на берег людей свой магазин.
***
Взрывы и выстрелы разносились по всей деревне. Отряды островитян, засевшие на своих постах, пока успешно отражали атаки пришлых, однако анклав все равно нес потери. Опробовав оборону «в лоб», мародеры перешли к другой стратегии. Поняв, что нахрапом остров не взять, они выставили на берегу две шеренги связанных, измученных рабов и продолжили вести огонь, скрываясь за их спинами.
– Надо стрелять, – рычал Олег, бессильно наблюдая за тем, как подлые трусы играли на их чувствах.
– Нельзя, – досадливо отвечал Леший, пытаясь безуспешно выцелить вражеского снайпера, засевшего где-то в тени леса. – Там же мирные…
– Надо стрелять! А то они нас так перещелкают из-за их спин, Леший!
– Нет, Олег, я не отдам такой приказ!
– Леший! – взревел раненым медведем друг. – Но нас же всех положат!
Бросив быстрый взгляд по сторонам, осмотрев позиции своих бойцов, следопыт досадливо ударил кулаком в бетонную плиту, за которой укрывался и, зажмурившись, нехотя, все же прокричал: «Ого-о-о-онь!».
Пулеметчик, укрывавшийся за стальным щитом своего оружия, расслышав приказ, напряженный до предела, вжал гашетку. С конца ствола оружия сорвалась первая искорка. Огромная пуля устремилась вперед, а в сторону от оружия полетел первый патронодержатель.
– Отста… – начал орать Леший, видя, как второй, третий, а за ними четвертый трассерный росчерк устремляется к берегу, – …вить! – донеслось окончание приказа, утонувшее в грохоте выстрелов.
Шеренга из рабов упала, скошенная одной очередью. Леший взвыл, с яростью посмотрел на друга, который уже встал на одно колено и поливал короткими очередями открывшийся строй пришлых. Выматерившись, он подхватил винтовку и, неуклюже удерживая ее раненой рукой, направил прицел в чащу.
Сердце сделало удар, разгоняя кровь. Он задержал дыхание, входя в состояние «невидимости». Теперь вокруг больше не было ничего. Не было выстрелов, взрывов, криков раненых, не было свистящих в опасной близости пуль и осколков. Была лишь прицельная сетка и точка, в которую нужно было попасть.
Второй удар сердца. Капелька пота сорвалась с виска и зависла в воздухе. Леший впился взглядом в темноту, выискивая собрата по оружию. Темнота и спокойствие. Прицел сам собой навелся на одно ему известное место, палец вжал спусковой крючок. Винтовка лягнула в плечо, и пуля двенадцатого калибра покинула свою колыбель.
То, что он попал, Леший понял по выпавшей из кустов винтовке. Она неспешно скатилась по траве, блеснула разбитым оптическим прицелом, словно оценивая, ставя «лайк» точному выстрелу соратницы, сожалея о том, что сама не успела и не смогла.
Леший медленно отлип от прицела, выходя из своего странного состояния, преодолевая патоку времени. Повернулся, сурово посмотрел на товарища. Тот на мгновение, уловив взгляд, обернулся, пожал плечами, словно извиняясь за отданный приказ и, широко улыбнувшись, показал большой палец. В следующее мгновение шальная пуля ударила ему в грудь, бросила мужчину на спину. Автомат завертелся в воздухе, воткнулся стволом в песок и, чуть покачнувшись, замер в таком положении, словно могильный крест. Леший, еще не веря увиденному, онемело смотрел на тело друга, лежащего у его ног.
– Олеееееег! – раздался рев чудища, разлетевшийся над деревней, пересиливая своей силой все залпы орудий и разрывы гранат разом.
Тугое, медленное пространство не пускало Алексея к другу. Он стремился к нему изо всех сил, но тело, словно накачанное азотом, застывшее в колоду, не хотело подчиняться. Капли крови срывались изо рта следопыта с кашлем, орошая лицо и грудь. Рука снайпера, выброшенная вперед, коснулась плеча товарища. Олег скривился от боли и посмотрел в глаза друга. В его взгляде не было страха. Не было в нем и гнева. Одно лишь непонимание и чертовская, фанатичная искорка, пылающая во взгляде закоренелых солдат.
Мужчина скривился, когда Алексей дернул друга за лямку разгрузочного жилета, подтягивая к себе.
– Куда тебя?!
Леший аккуратно сунул руку другу под жилет на спине, вынул, осмотрел ладонь. Машинально провел по подмышкам, шее, в паху, все, как учили. Взгляд на ладони. Сухие. Облегченный выдох.
– Жилетка… – через кашель выдавил следопыт, плюясь кровью из разбитой губы, – …словила…
– Твою мать! – выругался снайпер, ощущая, как тело начинает колотить нервная дрожь. – Твою мать! Твою мать! Твою мать!..
– Не ори! – морщась, следопыт стянул бронежилет, откинул в сторону и потер ребра, привалился спиной к бетонному блоку.
Короткий взгляд на исковерканный, погнутый и разорванный, словно от разрыва плитник, и сразу все стало понятно. Броник словил тяжелую пулю, не ниже "12.8". Повезло, что сердечник был не стальным и пуля, угодив в него, раскрошилась, превращаясь в мелкие осколки, которые словно дробинки разорвали ткань бронежилета. Работа снайпера или шальная пулеметная залетела. Леший выдохнул, отер лицо, молча, не сильно, ударил друга кулаком в плечо и, подхватив винтовку, сменил засвеченную позицию, оставив товарища отдыхать в безопасном месте.
***
Бой длился уже практически час, постепенно теряя интенсивность. Пришлые несли серьезные потери, не имея подготовленных укрытий, но их было слишком много. Все подводные мины давно уже взорвались, и если бы у мародеров были еще лодки, они наверняка смогли с легкость высадить десант на остров.
– Экономим патроны, – отстегнув свой магазин и осмотрев его, скомандовал Леший, опускаясь на землю.
Дым от пожаров и выстрелов висел удушающей шапкой. Солнце, выглянувшее сегодня посмотреть на развернувшуюся баталию, пробивалось сквозь коричневые клубы дыма, причудливо играло на выщербленных сотнями попаданий стенах брустверов.
– Долго не продержимся, – удрученно проговорил Олег, вернувшийся в строй, собрав отчеты от оставшихся в живых солдат. – Патроны на исходе, паром выйти не смог, там по кустам «зайцы» сидят с автоматами, не подпустят, утопят…
Леший устало потер горящий болью старый шрам на глазу, осмотрел бойцов. Такие же уставшие от напряжения, чумазые, окровавленные, с дикими глазами, они ждали его решения.
– Нужно выводить плот. Это первоочередная задача… – Алексей замолчал, обдумывая дальнейшие действия. – Сколько осталось патронов?
Бойцы защелкали магазинами, проверяя боекомплект.
– Два магазина, один, половина, пустой, один, пустой, пустой, почти пустой, пустой… – донеслись грустные голоса «Соколов».
– Мужики, – поднялся снайпер, протягивая свой автомат ближайшему бойцу, у которого не осталось даже патронов в пистолете. – Надо тащить их всех сюда. По воде паром не уйдет, если по ним откроют огонь. Нам нужно заставить этих тварей собраться в одном месте. Пускаем газ, поднимаем туман. Идем, если надо будет, в рукопашную, но тащим уродов со всего леса к «ближнему». Олег, подрываешь его по команде. Взорвешь за нами мост…
– Еще чего, – оскалился следопыт, откладывая автомат в сторону, вынимая нож из ножен. – Я с тобой… И не спорь!..
– Ай, – махнул Леший рукой, не желая и не имея сил спорить.
Тяжело, но он поднялся, вытер катившийся по лбу пот. Осмотрел десяток бойцов – все, что осталось от защитников, удерживавших КПП, да еще пара десятков по деревне на позиции, остальные мирные.
– Мужики… – хрипло попытался подобрать он слова, но те никак не шли в голову.
– Бать, – отозвался какой-то парнишка, – да все понимаем…
– Мужики, – снова начал Леший сглотнув. – Сейчас мы встанем и дойдем до этих тварей… У нас нет выбора. За нами дети и жены, матери и сестры. Если мы не сделаем это, если не стащим всех уродов в одно место, им конец. Большой, волосатый конец в каждую… – снайпер осекся. – Ну, вы понимаете, о чем я… – Он медленно, прихрамывая, развернулся лицом в сторону насыпи, которая вела с острова на берег. – Мы этих тварей в землю затрамбуем!.. – прошипел он, не оборачиваясь, – они у нас тут своими кишками так почву удобрят, что кедры вырастут до неба!.. – позади раздалось шуршание поднимающихся с земли бойцов. Леший сжал кулаки, напряг скулы. – Пошли, похороним их тут и ляжем там сами, если нужно… Выпустить газ! – прокричал он, полуобернувшись к бойцам, занявшим оборону в здании КПП.
– Водолазы уже на берегу, готовы ударить с запада. С дальних подтянулся отряд, прижмет их с севера, – подсказал Олег.
Леший кивнул.
– Щиты к бою! – прокричал он, поднимая здоровенный тактический щит, уложенный в специальную нишу, поверх еще десятка таких же. – Мы ударим с севера, заставим тварей оттянуться на восток…
– Аба? – ухмыльнулся следопыт, понимая задумку товарища.
Леший кивнул, окинул взором тайгу, что-то прошептал, склонив голову.
Тайга на востоке от озера была под строжайшим запретом на посещение. Что-то страшное поселилось там несколько месяцев назад. Что-то пугающее и опасное. Однажды Леший побывал там, а когда вернулся, строжайше запретил даже приближаться к чащобе. Никто и никогда не видел того, что поселилось там. Сколько бы смельчаков туда не отправлялось, ни один, кроме Лешего оттуда так и не вернулся. Теперь же снайпер решил воспользоваться сложившейся ситуацией и обернуть стратегию пришлых и городских мародеров о враге и его друге в свою пользу.
Вода в озере забурлила, испуская тяжелые желто-белые струи тумана, которые быстро стали превращаться в облака, а те в сплошную пелену.
– Выпускайте "Кракена", – проговорил Алексей в рацию и первым, подняв щит, когда туман поднялся уже выше людей, двинулся вперед.
По команде с пульта, глубоко в лесу, за спинами пришлых, надежно укрытые от случайного взгляда листвой и иголками, сдвинулись несколько настилов, отворяя проходы в глубокие пещеры, пронизывавшие рядом стоящие горы. Тяжелый трупный смрад вырвался из разверстых проходов в преисподнию, и что-то темное двинулось на свет…
Леший шел впереди, неся перед собой тяжелый военный щит. Справа, прижавшись своим щитом, шел Олег, слева, прихрамывая – Ванек. Десяток бойцов, двигаясь по неширокой насыпи, скрытые густым туманом, который постепенно уже начинал резать горло, и высокими загородками из различного металлического мусора, клином двигался вперед, а на другом конце деревни к отчаянному и самоубийственному рывку готовился старый понтон, полностью заполненный плачущими и причитающими женщинами. Они прижимали к себе детей, сами прижимались друг к другу, искали поддержку и опору.
– Уйди, сосунок! – орал, размахивая металлической трубой, какой-то мужик, пытаясь пройти в ангар, выстроенный у самой воды, до поры, до времени имитирующий покосившийся, разваливающийся сарай, в котором и стоял огромный понтон с двумя мощными моторами.
– Зашибу! – орал он, багровея от лысой макушки до волосатых ладоней.
– Стоять! – нервно сжимал свой автомат Петька. – Нельзя! Только женщины, дети и люди из первого списка! Мы вернемся за вами во вторую ходку! Паром не выдержит столько народа!
Полтора десятка мальчишек, от пятнадцати до семнадцати лет, выстроившиеся в две шеренги в паре метров друг от друга закрывали спинами проход в сарай. Перед ними, сжимая кулаки, дубинки, вилы и даже обрезы, стояло десятка три, а то и четыре деревенских, кому не было суждено оказаться в том самом «первом списке». В него входили самые важные, на взгляд администрации, люди. И речь шла не о членах семей этой самой администрации, а о кузнецах, инженерах, строителях и тех, кто способен будет в будущем поднять из руин сожженный дом, научить строить, выращивать еду, добывать энергию, перерабатывать топливо. Выбор был тяжелым, ведь каждый заслуживал быть спасенным, но когда речь заходит о подобной ситуации, как сейчас, компромиссов быть не должно.
– Стоять! – снова прокричал срывающимся юношеским голосом Петька, получивший приказ любой ценой не допустить на паром посторонних. – Повторяю! Только женщины, дети и первый список! Больше нельзя! Паром не выдержит!
Старая посудина, сваренная из тонкостенного металла, не могла взять на борт всех, и при перегрузке могла легко пойти на дно, а газ, который сейчас выходил из затопленных по всему озеру бочек, превращал воду в нем в настоящую кислоту, и потому, если судно затонет… Нет, Петька боялся представить, что произойдет с тем, кто попадет в этот котел… Однажды он видел, тайком пробравшись в сарай, что эта отравленная вода делает с человеческим телом. Мертвяк, отловленный для ям, спрятанных по всему периметру, облитый этой жижей, оплавился за несколько минут, превратившись в кучу воняющего, исходящего дымом желе.
– Уйди малец, не доводи до греха! – наступали жители.
– Стоять! – взвился Петька, передернув затвор. – Стоять я сказал!
– Малец! – скривился мужик, сжимавший трубу. – Ты в меня выстрелишь? Я тебе яблоки с огорода приносил, что ж ты делаешь, сорванец?!
Мужик наступал. Первая шеренга мальчишек, нервно глядя на своего лидера, сдвинулась назад. Петька сглотнул. Он понимал, что пустить всю эту ораву в ангар, означало потерять понтон, потерять людей, которых ему доверили.
– Взвод! – уже истерично заорал Петька, подпустив в голос «петуха», – Оружие к бою!..
Парнишка первым упер приклад автомата в плечо, ощущая, как с отданным приказом из тела уходит страх. Ноги его перестали дрожать, руки сильнее сжали рукоять нагревшегося от солнца оружия, а в глазах, наверное, появилось что-то такое, от чего наступавший мужик замер, в нерешительности осмотрелся по сторонам, словно ища поддержки у соратников, но, злобно оскалившись, все же двинулся вперед, взмахнув трубой…
***
Туман над деревней стал таким тугим, что даже темных силуэтов домов больше не было видно. Огонь со стороны нападавших прекратился. Чуя что-то неладное, Сиплый отдал приказ собраться всем к главным воротам и смотреть в оба, приготовившись к атаке. За время, что велся бой, им при помощи рабов удалось создать себе укрытия из автомобилей и наваленных, вырубленных неподалеку молодых деревьев. Теперь, постоянно морщась от боли в прострелянном ухе, главарь мародеров ожидал ответа островитян.
