banner banner banner
Прощай, Медвежья лощина
Прощай, Медвежья лощина
Оценить:
Рейтинг: 0

Полная версия:

Прощай, Медвежья лощина

скачать книгу бесплатно


Солнце припекало. От трупа невыносимо воняло. На свои руки Светояр глядеть не мог. Неужели он сможет этими же руками хлеб взять? А как патологоанатомы всю жизнь работают? Помнится, кто-то говорил, они даже обедают рядом со вскрытым телом. Вранье.

Как прошел остаток дня Светояр не помнил. До следующего утра ни крошки не мог проглотить, только жадно пил воду. Ночью проснулся в холодном поту, вспомнил. Поднялся, зажег жировой светильник и углем начал рисовать прямо на дощатой стене человеческое тело в разрезе. Не сразу все органы заняли свои места, пришлось что-то стирать и рисовать заново. Появились вопросы. Кто на них ответит? Придется ему завтра снова идти к трупу и удостовериться, что все верно запомнил.

Но его планам не дано было осуществиться, потому что на следующий день труп с развороченным нутром бесследно исчез – очевидно, по приказу Общей Матери его закопали где-то в Навьей роще. Хорошо, остался подробный рисунок, который в этот же день увидела Милалика.

– Только не говори, что ты это увидел наяву, – девушка сочувственно глядела на Светояра. – Я чего-то не знаю?

– И лучше тебе не знать, – ответил парень. – Пусть это останется между мной и Старой Матерью.

– Поня-а-а-атно, – протянула Милалика, а потом добавила: – А у тебя талант в рисовании. Мама всегда утверждала, что талантливый человек талантлив во всем. Может, в тебе художник пропадает?

– Пусть. Здесь так часто воюют, что даже посредственный лекарь нужнее хорошего художника. Смешно, вчера мне было плохо от того, что видел это, – Светояр кивнул в сторону рисунка, – а сегодня готов еще раз…Изнутри бы органы рассмотреть.

– Слушай, я где-то читала, что внутренние органы человека очень похожи на органы свиньи. А что если тебе на свинье потренироваться?

– Где я её возьму?

– Вот это не проблема! Наши часто охотятся на кабанов. Скажу Ивору, пусть в следующий раз тебе кабана притащит или свинку. И поможет освежевать. Тогда увидишь, действительно ли мы со свиньями похожи, или придумки это. Ты же человеческие органы уже видел. Да? – Милалика хотела допытаться до правды.

Парень промолчал. Идея Милалики была стоящей. Нужно попробовать. А Старой Матери намекнуть, что не откажется еще раз заглянуть не только внутрь тела, но и внутрь головы. Он насмотрелся на страшные раны на лицах, на черепе. Самое страшное, когда внешних ран не видать, а после удара, например, палицей человек отключается. Бывает, умирает сразу, а бывает, несколько дней мучается от воспаления внутри мозга и невыносимых головных болей. Опыт показывает, что у раненого есть шанс выжить после удара, если через нос и уши кровь отойдет. А если кровотечения нет, то в большинстве случаев человек – не жилец.

Прошло два года, и Светояр с улыбкой вспоминал свой давнишний страх перед вскрытием трупа. За прошедшее время на разных трупах он наизусть выучил не только расположение внутренних органов, но и мог с одного взгляда отличать больной орган от здорового. К нему за помощью приходили из других селений, и молодому лекарю вместе с помощницами приходилось частенько вытаскивать людей с того света. Особенно он гордился спасением Гаврана, дружинника, с которым в свое время Греслав проходил посвящение в воины.

Прошлой зимой Гаврана в бою поразила стрела прямо в левый глаз. Стрела задела кость глазницы и застряла. Если бы не застряла, то прошила мозг, и обычно после такого ранения бойцы отправлялись в нижний мир. Гавран никому не дал выдернуть стрелу и просил доставить его к Светояру. Тот сразу понял, что глаз воину уже не сохранить, но дал себе слово, что спасет ему жизнь. А без глаза Гавран проживет – не девушка.

Только Мыська знает, чего стоило её другу удалить стрелу, потом глазное яблоко, потом зашить страшную рану, потом двое суток не отходить от раненого ни на шаг, опасаясь воспаления. Когда через две или три недели рана затянулась, Светояр аккуратными стежками пришил верхнее веко глаза к нижнему, чтобы не было видно пустой глазницы. Он же попросил Мыську смастерить для Гаврана повязку из выделанной кожи, и в итоге никто бы не назвал того уродом. В селении были дружинники и даже воительницы, лишившиеся в битвах глаза. Пустые глазницы закрывали толстые кривые рубцы или оставались с краю не закрытыми, с коркой из гноя по краям, и невольно притягивали взгляд своим видом. А на Гаврана, если он и не надевал повязку, смотреть было не страшно: просто закрытый веком глаз, и никакого гноя, никакого воспаления.

Дружинник помнил добро и постоянно делился с Светояром воинской добычей, хотя тот постоянно отказывался. Но Гаврана обижал отказ, и лекарю ничего не оставалось, как принимать подношения.

…Светояр увидел, что к нему несут раненого, и невольно схватился рукой за сердце – точно острое шило пронзило его. В голове застучало: «Сизарь – Греслав. Греслав – Сизарь». Судя по нахмуренным лицам воительниц, дело плохо. Раненого внесли в ту половину дома, которую приспособили под лазарет, опустили на специально сколоченный стол. Воительницы пошли к выходу.

– Уненчити бых живота Греслава (спаси жизнь Греславу), – проговорила Общая Мать. – Буде не тя истаяти вем (не дай ему погибнуть).

Женщины вышли, а в помещении вбежала Милалика, за ней – Мыська.

– Я-а-а-рик, – Греслав с трудом растянул в улыбке потрескавшиеся губы. – Рад тебя видеть. И вас, девочки.

Каждое слово давалось ему с неимоверным трудом, а под конец фразы он закашлялся. Тонкая струйка алой крови сбежала из уголка рта к плечу.

– Шертите… Перуне (клянусь богом Перуном), я держусь. О-о-ох, сил больше … нет. Если что…

– Молчи! Молчи, пожалуйста. Никаких «если». Сейчас я тебе дам попить… Ты уснешь, отдохнешь. Тебе нужно беречь силы.

Светояр достал с полки небольшую бутыль с черным отваром, отлил в ложку и, приподняв одной рукой голову друга, просунул ложку между зубами. Раненый с трудом глотнул и раздвинул губы, чтобы что-то сказать, но смог – силы покинули его.

– Милалика, Мыська, разденьте его, а я пока приготовлю нужное, – Светояр не знал, что с его другом, но кровь изо рта – это легкие.

Одним движением он собрал свои сильно отросшие рыжие волосы и заколол их на затылке двумя деревянными спицами. Милалика как-то сказала ему, что с такой прической он похож на японца. Поверх своей одежды он накинул просторный передник, за чистотой которого постоянно следила Мыська. На маленький стол в изголовье большого стола, на котором сейчас лежал Греслав, выложил инструменты, свернутые рулоны материи, поставил чашу с дезинфицирующим раствором. В углу комнаты вымыл руки, потом намочил тряпку в растворе и тщательно их протер.

Глянул в сторону раненого. Греслав лежал голый, и Милалика осторожно протирала кожу на его груди, качала головой: «Кожа да кости». В центре груди огромное сине-зеленое пятно от удара. Справа, в районе шестого и седьмого ребра – продолговатая по форме опухоль. Такое бывает при переломе ребер. Но у Греслава, видать, не только ребро сломано, но и часть его сместилась и теперь задевает легкое. Отсюда кровь изо рта и кашель. Значит, в первую очередь надо решить вопрос со смещением. Тут два пути. Первый – осторожно сдавить грудную клетку снизу-вверх, и тогда при сжатии нижних ребер усилится давление на верхние, а за счет этого две части ребра встанут на место, соединятся.

Второй путь – сделать небольшой разрез, не задев мышцы, и спицевой вилкой притянуть отошедшую часть ребра. Ну, а потом наложить повязку.

Светояр понимал, что прошло много времени с момента получения травмы, и у Греслава могла уже развиться пневмония из-за невозможности нормально дышать. Еще хуже, если кровь или воздух собрались в плевре и давят на легкое. Придется ставить трубку.

В какой-то момент у парня мелькнула мысль о пещере, но он её откинул: нельзя терять ни минуты!

– Милалика, поможешь мне.

Девушка кивнула.

Чтобы соединить части сломанного ребра, Светояр выбрал второй путь. Сделал один небольшой разрез рядом с опухолью, раздвинул заслоняющие ребра мышцы и осторожно просунул палец внутрь, чтобы определить место перелома. Нашел. Потом взял похожую на вилку с загнутыми концами спицу и протолкнул её под место перелома. Теперь главное осторожненько захватить и потянуть. Та-а-а-к, потихонечку, помаленечку, чуть-чуть…оп! Кажется, получилось.

Теперь зашить рану. Ну, в этом он мастер! За два года километры ран пришлось зашить.

Осталось проверить состояние плевры. Страшное дело, когда из-за травмы там собирается воздух или кровь. Даже крепкие воины погибают буквально в течение получаса, если плевра давит на легкое. Человек не может ни вздохнуть, ни выдохнуть. Пару раз юный лекарь помогал раненым, проникая в опасную область через маленький разрез и вставляя в неё трубку, через которую выходил воздух или кровь.

Светояр приложил ладонь к подмышке раненого, определив место расположения плевры.

– Милалика, приготовь трубку. И помоги повернуть его на бок.

Раненый никак не отозвался на движение – снадобье продолжало действовать. Не дернулся он, и когда толстое жало сделанного на заказ шила вошло в худое тело.

Так, теперь немного отожмем край, трубку глубже…Оп! Попал!

– Ты молодец, – Милалика облегченно выдохнула, увидев, как ловко у её друга получилось вставить тонкую трубочку точно между листами плевры. – Пошёл процесс.

Через трубочку вырвался воздух, потом запузырилась кровь. А через минуту Греслав вздохнул и уже не закашлялся.

– Кладем на спину, – командовал Светояр. – Пусть полежит, подышит.

Грудь раненого мерно поднималась и опускалась. Не было ни хрипов внутри, ни бульканья. И была надежда, что пневмонии тоже не будет.

– Бинтуем.

В этом уже Милалика была мастером. Её повязки были в меру тугими, не сдавливали органы и сосуды, хорошо держались. На смуглом теле Греслава белая материя бинтов образовала майку с одной лямкой через плечо.

– Укрой его и пусть приходит в себя, – Светояр вытер вспотевший лоб. – Потом перенесем его ко мне. Скажи Мыське, чтобы она приготовила ему жесткую постель.

– Уверена, она уже всё сделала, – сообщила Милалика. – А может, его здесь оставить?

– Нельзя, вдруг другого раненого доставят или больного. Греславу сейчас чужая инфекция ни к чему. А Мыську я на время освобожу от всех дел, пусть только за ним присматривает.

Не сговариваясь, они подошли к раненому, склонились, прислушиваясь к дыханию. Все в порядке. Уже и лицо не такое бледное.

– Позови кого-нибудь, чтобы перенести больного, – сказал Светояр, снимая с себя передник. – А ты…

– Да, знаю я! – Милалику раздражало, когда ей постоянно указывали, что делать. Как будто она сама не знает! – Инструменты обработаю, стол отмою, помещение проветрю. Так?

– Не сердись, я просто становлюсь занудой. Наверное, старею.

– Ага, в девятнадцать лет уже старик!

– Знаешь, мне кажется, что здесь, в этом времени, год за три идет. Тебе не кажется?

Милалика на миг задумалась.

– Не кажется, а я точно знаю, что здесь быстрее взрослеешь. Некому и некогда с нами нянчиться. Взять Греслава, – Милалика кивнула в сторону раненого. – У нас там, в двадцать первом веке, он бы сейчас кандидатом в мастера спорта был, бился бы на татами бесконтактно, в институте физкультуры учился…Мама бы ему рубашки стирала, завтрак готовила, беспокоилась бы, когда он вечером с тренировки задерживается. Скажешь, не так? А здесь он командир полка, лучший мечник, доверенное лицо князя Светослава. За подвиги можно Героя России давать. А возьми тех, кого с ним вместе в воины посвящали: уже опытные бойцы, защитники, уважаемые люди.

– Точно, – Светояр вытер руки. – Жизнь здесь проще, а требует от человека напряжения всех сил. И почему-то здесь быстрее и ярче проявляются способности и таланты.

– Наверное, потому что никто тебя в двенадцать-тринадцать лет ребенком не считает, и дают не только свободу самовыражения, но и внушают, что без него не обойтись, каким бы делом он ни занимался. Долг, ответственность – здесь не слова, а поступки. О, Греслав очнулся!

Пациент и вправду открыл глаза.

– Ярик, – выдохнул раненый. – Дружище, как я рад тебя видеть. И тебя Милалика…

– Ты нам это уже говорил, – Светояр положил руку на грудь больного, чтобы тот и не пытался самостоятельно встать. – Как себя чувствуешь?

Тот помолчал, прислушиваясь к себе.

– Дышу.

– Это хорошо! Где-нибудь болит?

– Грудь.

– У тебя ребро сломано. Пришлось концы соединять. А потом еще воздух их плевры убирать. Короче! Несмотря на то, в каких условиях все происходило, и кто тебе делал операцию, ты жив! Я рад!

– И я, и Мыська, и все будут рады, как только мы сообщим! – Милалика не удержалась и чмокнула Греслава в щеку. – Сейчас тебя перенесем к Светояру, ты у нас пройдешь курс реабилитации. Поэтому не думай, что тебя отпустим раньше, чем через месяц.

Греслав молча улыбался. Он был среди своих.

…Макошка чуть не плакал. Греслава куда-то унесли на плечах женщины-воительницы, а его бросили на берегу. Никому нет дела до него.

Приблизилась Велена, дохнула в лицо, как будто советовала не печалиться. Потом потянула его к виднеющейся слева рощице.

– Ну, что ж, пошли, – решил Макошка и, перехватив концы уздечек, потянул за собой коней. – Мне-то что, переживу, а вот Греславу трудно. Лишь бы лекарь толковый был.

– Эй, как тебя?

К реке спускалась и махала рукой рыжеволосая девушка.

– Ну, Макошка.

– Здравствуй, Макошка. Я Мыська. Пойдем со мной. Ты с Греславом?

– Ну, да, я его ординарец. Из-под самого Турмаса, считай, его вывел, раненого.

– Ой, какой ты молодец, Макошка! Храбрец! А кони? О, Велена! – девушка узнала кобылу Греслава, обняла её за шею, потеребила за ухо.

– Вот этот – Бор, мой конь, а это кони наших дружинников. Убитых в бою. Хорошие кони, чего ж бросать.

– Правильно, Макошка, коней бросать нельзя. Идем!

Макошка дернулся было за Мыськой, но остановился.

– А Греслав где?

– Греслав в надежных руках, – улыбнулась девушка. – В руках самого Светояра. Слышал о таком?

– И слышал, и встречался с ним в Городище. Только он тогда еще Яриком был.

– Теперь его Светояром люди зовут. Он – лекарь. Очень хороший. Будет лечить Греслава. Это дело долгое. Ты не бойся, Светояр поможет ему.

Девушка улыбалась, и Макошка поверил, что с его старшим другом все будет хорошо.

– Ты, верно, есть хочешь?

– Не мешало бы, – смутился мальчишка. – Сьяна кулешом угощала. Так это было на заре. А сейчас, – Макошка глянул на небо, – полдень уже прошел.

– Я тебя накормлю, – успокоила его девушка, – а коней стреножим и в рощу пустим пастись.

– Скажи, что это за место?

– Это селение дреговичей. Главная здесь Общая Мать, а с богами разговаривает Старая Мать. У нас почти все женщины воительницы. Видел некоторых.

– А ты Греслава давно знаешь?

– Давно! Я тогда совсем еще маленькая была, когда они появились.

– Они – это Грек, Клим, Ярик и Дизель?

– Правильно! Ты их тоже знаешь? А не тот ли ты смелый Макошка, который помог им Милалику из плена вызволить?

– Я, – Макошка покраснел от похвалы. – Было дело.

– Как же Милалика обрадуется, когда увидит тебя…

– Не, она меня и не узнает, – ответил Макошка. – Она тогда не в себе была, как и другие пленницы, да и я был такой, – мальчик показал на метр от земли. – Но помню, какая наутро заваруха была, когда девчонки исчезли. Потом княжеские дружинники прискакали и увели пособников авратов, что девушек крали. С тех пор никто не слышал, чтобы девчонки пропадали.

– Это потому, что белую цаплю утопили, – сказала Мыська.

– Ну, что ты говоришь, как можно цаплю утопить?

– А ты расспроси хорошенько наших про белую цаплю, они тебе и поведают. Вот мы и пришли.

Перед Макошкой открылась широкая улица с рядами добротных деревянных домов, покрытых искусно уложенной дранкой, очаги из дикого камня, возле каждого – женщина, рядом дети бегают. У каждого дома коновязь на несколько голов, за домами огороды, овины, клети для домашней живности.