скачать книгу бесплатно
– Гостей в этом году будет развлекать менестрель, – Тать сжал мою ладонь и дёрнул так, что я чуть не пропахала носом побитые замшелые ступени. – Гений Тибрийский. Слышала когда-нибудь?
– О-о-о-о, – улыбнулась я внезапной догадке, порадовавшись тому, что могу отвлечься. – Много, много раз.
– Серьёзно? – недоверчиво скривился Тать.
– Обожаю его, – поведала я чистую правду.
– Никогда бы не подумал, что ты разбираешься в музыке, – голос Демиурга зазвучал совсем рядом.
Создатель ждал у ограды. Довольный, расслабленный и таинственный. Так и не скажешь, что всю ночь провёл на ледяном острове и в нервном напряжении. Я даже позавидовала его умению держать себя, не выдавая усталости.
– Я ещё смогу вас удивить, – пообещала я.
Татовский буквально сдал куклу Юну Горст с рук на руки – видимо, всё-таки получил задание следить за мной на празднике. После мозолистой, сухой и горячей ладони Татя касание прохладных рук Демиурга показалось изысканной лаской. Он нежно прошёлся кончиками пальцев по моему запястью, как всегда, не придавая большого значения прикосновению. Но я отчего-то вздрогнула. Должно быть, впечатлилась недавним видением и общей атмосферой торжества.
– Идём, – господин взял меня под руку и повёл сквозь толпу.
Я покорно двинулась рядом, подстраиваясь под его шаг. Завертела головой во все стороны, стараясь найти того кровавого мага в толпе, но тщетно. Вот темноволосый мужчина в белой сорочке, но ниже ростом и толще. У столика с пирамидой бокалов ещё один брюнет с почерневшими руками наслаждается десертом. Не тот. Ещё один, схожего роста и образа, веселит стайку торжественно-нарядных масок. Тоже не он.
Увлекшись, я не заметила, как мы пересекли площадь и остановились ближе к притихшему оркестру – в тени беседки, увитой розами. Вид отсюда открывался не самый удачный, зато пышный куст с нежными бутонами служил отличным укрытием. Запах роз впился в ноздри, привычно вызывая знакомую дурноту. Я уткнулась носом в мужское плечо, чтобы заглушить навязчивый аромат. Демиург от неожиданности отпрянул – посмотрел удивлённо и как-то… с недоумением. Но потом воспользовался положением и деликатно приобнял меня за талию.
– …из самой столицы Квертинда! – донёсся голос Марианны из-за спин собравшихся в круг в гостей. – Великий король баллад и повелитель слова – Гений Тибрийский!
Явление барда встретили весьма сдержанными аплодисментами, чему он ни капли не смутился. А я захлопала громко и яростно, отчего стоящая впереди леди в кружевной полумаске обернулась и скривила губы. Ну и пусть. Зато бард легко нашёл меня в толпе и, сняв свой жёлтый берет, задорно поклонился до самого пола. Довольная, я помахала ему и улыбнулась. Может, это было нарочито, но просто необходимо мне сейчас.
Тренькнули струны, утихомирив толпу, и после короткой паузы в воздухе разлилась напевная, проникновенная, знакомая мне до каждой нотки мелодия. Я мгновенно погрузилась в сладкое забытье, в полудрёму, и была готова услышать голос Сирены, поющей о том, как сладок сна конец… но вместо неё запел бард. Высоким, бархатистым голосом умелого сказителя:
Смотри же на себя чужим, холодным взглядом.
Кем стала ты теперь, и служишь ты кому?
Не свет горит в тебе, а месть коварным ядом
Всё манит и влечёт к душе пропащей тьму.
Могла бы ты пойти дорогой чести доброй,
Со смертью не играть, судьбе не возражать.
Но, сделав выбор раз, ты больше не способна
Стать той же, кем была, и двинуть время вспять.
И вновь перед тобой есть два пути опасных.
Какой из них верней – не знаёт даже тот,
Кто проклял королевство божественною властью,
Кто Квертинду сулит трагический исход.
Влечёт тебя туда, где новые вершины
Горят во тьме ночной сиянием любви,
А долг зовёт к мечте, заветной, нерушимой:
Погибелью врага закон установить.
Две правды, две судьбы, две разные дороги
Ведут в один конец, одна другой темней.
Но с кем разделишь жизнь в финальном эпилоге?
Чей Квертинд для тебя окажется важней?
Дивная мелодия струилась сквозь толпу, вытягивала на поверхность самые сокровенные чувства. Гости притихли, завороженные лирической балладой и талантом Гения Тибрийского. И я тоже притихла. Пропали мысли, сомнения, тревоги. Душа как будто исцелилась от всякого недуга и взмыла вместе с высокими нотами к ярким фонарям над нашими головами.
Я не могла оторвать взгляд от пальцев барда, между которыми сверкали золотистые искры. Он создавал свою балладу на глазах сотни зрителей, и это было невероятно. Но ещё невероятнее было то, что менестрель будто бы пел специально для меня – и пел о чём-то важном. Он не сказал ничего конкретного и в то же время сказал так много! Как будто сулил мне роль путешественницы, стоящей на перепутье. В его песне было послание, откровение и предсказание.
Из оцепенения я вышла одновременно с окружающими и почти побежала со всеми к исполнителю загадочной баллады – туда, где автор принимал заслуженные комплименты. Но Демиург удержал меня, силой заставив остаться на месте.
– Не спеши, – негромко сказал мужчина. – Менестрели являются на подобные торжества, чтобы выразить почтение хозяевам, но никак не наоборот.
Он едва заметно повернул голову и шепнул что-то молодому парнишке, стоящему позади. Тот резво сорвался с места, выждал удобный момент и буквально умыкнул барда из-под носа восторженных зрителей.
– Сегодня волшебная ночь, – шепнул мне Демиург на ухо перед тем, как Гений Тибрийский предстал перед нами. – И я исполняю твои желания.
Ответить что-то колкое я не успела, поскольку меня окатило волной обаяния от лучезарной улыбки барда. Он прижимал вензельную лютню, как ребёнка, и светился такой чистой радостью, будто магия Нарцины была сродни кровавой. Невероятно заразительно!
Я чуть было не кинулась обниматься, но вовремя вспомнила, что играю роль спутницы хозяина маскарада, поэтому должна быть достойной почтения.
– Гений Тибрийский! – искренне улыбнулась я в ответ. – Последний раз мы виделись ровно год назад. Ты тогда исполнял «Балладу будущего короля». Помнишь меня?
– Юна Горст, – чарующим голосом пропел бард и приложился к моей руке. – Ваше имя не изменилось, но за этот год вы, подобно утёнку, превратились в прекрасную лебедь.
– Это комплимент? – опередил мою благодарность Демиург.
Безымянный бард вздрогнул от его голоса и посерьёзнел, будто незамысловатый вопрос был укором или угрозой.
– Уверена, что да, – ответила я за барда. – Этот музыкант просто не знает другого способа общения с женщинами.
От похвалы я немного смутилась, пригладила причёску и попыталась скрыть шрам на предплечье, одним боком спрятавшись за Демиурга.
– Моей спутнице нравится ваша баллада, – повелительно сообщил Демиург. – Вы пришли на праздник один?
Он взял с ближайшего подноса высокий бокал на тонкой ножке и предложил барду. Тот охотно принял напиток, жадно приложился и одним глотком влил в себя лучшее баторское вино. Резко выдохнул хмельные пары и с жаром ответил:
– Эта баллада и есть моя спутница в любом приключении!
– Скажите же сами: хороша ваша спутница или дурна? – Демиург снова меня опередил, явно наслаждаясь беседой и положением.
– Разве может бард судить своё творение? – без шуток ответил музыкант. – Оно всё равно что дитя для матери – любимо в любом обличии.
– И кому же вы предлагали её на суд? – напирал Демиург.
– Самым строгим и могущественным ценителям, – менестрель уважительно поклонился, стащив с головы берет и мазнув длинным пером каменные плиты. – Вроде вас.
– Неужели? – рассмеялся Демиург. – И вы знаете, кто я?
– Конечно, Ваше Величество, – подтвердил бард, надевая обратно нелепую шапку, цветом схожую с моей сумкой. – Вы – Дормунд Иверийский, величайший король Квертинда и его пределов!
– Такой уж величайший? – хитро прищурился создатель Ордена Крона.
– Настолько, насколько позволяют баллады, – слукавил музыкант.
Неожиданная разговорчивость Демиурга удивила меня. Я с открытым ртом следила за странной перепалкой, пытаясь уловить суть. Кажется, они оба говорили на ином языке, понимая какие-то скрытые смыслы слов и предложений.
– Вы хитрее, чем пытаетесь выглядеть, – не то похвалил, не то уличил Демиург. – И баллады ваши похожи на пророческие. Может, вы тот, кто стоит за спинами квертиндцев? Тот, кто способен одним словом изменить судьбу королевства?
– Я обычный бард, – Гений Тибрийский сам взял ещё один бокал с подноса, подумал и схватил наколотый на вилку кусок сыра. – Барду надлежит рассказывать историю, но не вмешиваться в её ход. Отдаваться последовательности и не перечить богам.
– Ну что ж, – потерял интерес Демиург. – Тогда призываю вас отдаться во власть хмеля и насладиться праздником!
Бард взглянул осоловевшим взглядом, снова принялся слюнявить мою ладонь и хотел ещё что-то добавить, но внезапно мир погрузился во тьму. Все фонари разом погасли, лишив меня зрения. Над толпой прокатилось громкое «Ах!» Я напряглась и рывком задрала юбку. Схватилась за рукоять Кааса, пытаясь разглядеть хоть что-то в этой кромешной темноте.
Справа, шагах в двадцати, зазвенел тоненьким переливом колокольчик. Я дёрнулась, готовая к любой неожиданности. С другой стороны тоже послышалась звучная трель, будто маленькая птичка ответила на зов своей подружки. Рука крепче сжала кинжал. Новый звон раздался совсем рядом, и на мою ладонь на рукояти Кааса легла прохладная рука Демиурга. Он осторожно убрал наши руки от оружия. Кончики мужских пальцев скользнули по бедру, как капельки воды стекают по коже, и бережно вернули ткань юбки на место. Всё моё тело немедленно покрылось крупными мурашками.
– В Иверийском замке торжественный бал по традиции начинался с колокольчиков, – губы Демиурга коснулись моего уха. – После чего король с королевой открывали вечер первым танцем.
Колокольчики пели теперь отовсюду: десятки и сотни переливов заполняли душную ночь волнительным предвкушением. Вместо фонарей вспыхнули редкие свечи, освещая блеск нарядов, играя бликами драгоценностей. Торжественная толпа пришла в движение. Казалось, восторженный трепет на лицах проступает сквозь маски.
– Прекратите! – я часто задышала от волнения, духоты и прикосновений. – Я не хочу танцевать, если вы намекаете на это. Ни с вами, ни с кем-либо ещё.
К счастью, я неправильно поняла намёк. В центр освободившейся площади вышел Селован Минестл, ведущий под руку Марианну. Оркестр подхватил их движение, и первая пара закружилась в стройном, торжественном и величественном ритме по кругу. Ледяной порыв принёс вихрь снежинок, и они сверкающим кружевом взметнулись из-под юбки прелестной танцовщицы.
Следующие пары включились в медленный, плавный вальс и закружились, как стрелки по циферблату. Я на секунду и правда ощутила себя в королевском замке. Пестрые, блистательные гости вставали в ряд мерцающими тенями. В тусклом свете свечей это выглядело таинственно и завораживающе.
– А чего ты хотела бы прямо сейчас? – так же близко и тихо спросил Демиург.
Околдованная нарядным вихрем танцоров, я вообще забыла, что он рядом. И даже не сразу услышала вопрос. Но через минуту всё же честно попыталась задуматься о желаниях.
Первой мыслью было – снять неудобные тряпки, оказаться в привычной форме академии и при оружии.
Второй – найти Кирмоса лин де Блайта и прикончить одной смертоносной стрелой.
Но, когда я подняла голову к неожиданно ярким звёздам, невидимым до этого момента из-за слепящих фонарей, я вдруг вспомнила о желании, которое загадала под Красной Луной. И которое загадала ещё раз, мысленно… пятнадцать минут назад. Ладонь сама собой метнулась к чёрному пауку, слишком приметному на фоне открытых плеч.
– Ты несносно предсказуема! – засмеялся Демиург, и я отпрянула. – В самом деле, я даже не ожидал, что будет так легко.
Я впилась в него прищуренным, злым взглядом. Опять он за своё! Читает мои мысли и отвечает на них до того, как они успеют оформиться в сознании. Возомнил себя знатоком человеческих душ! И непонятно, где начало его игры, а где конец. Там, в кабинете, когда мы были наедине, на секунду, на крохотное мгновение мне показалось, что я видела этого человека настоящим, живым. Что мы даже стали как-то близки. Впрочем, всё, что происходило сегодня, было ложью, обманом, мороком. Из-за атмосферы праздника я легко поддавалась эмоциям, которые никогда бы не позволила себе в любой другой день.
– Не боишься, что твоё желание сбудется? – яркие глаза оглядели толпу танцующих, словно мы говорили о том, как прекрасен маскарад и праздник.
– Я смеюсь в лицо опасности, – подняла я уголок губ. – Кажется, вам это я ещё не говорила.
– Наслышан, – он положил пальцы на мой затылок.
Отвратительно властный жест, от которого хотелось подсечь нахала и врезать по почкам. Но я только протестующе подняла плечи.
– Я ведь сказал уже, что сегодня исполняю твои желания, – он с силой повернул мою голову к себе, заставляя смотреть в глаза. – Даже самые невероятные. – Взгляд Демиурга был таким колючим и обречённым, что я растерялась и не стала сопротивляться. – Потанцуй со мной.
– Это вряд ли, – я всё же отвернулась, выискивая глазами поднос с бокалами вина. – У меня на этот вечер другие планы. – Подумала над изяществом отказа и добавила: – Это точно не то, чего я желаю. Танцы не приносят мне удовольствия. У меня совсем нет к ним таланта. Боюсь, это испортит вечер не только мне, но и вам.
Вот так. Магистр Банфик могла бы мною гордиться. По крайней мере, я только что отказала господину Демиургу и при этом не чувствовала себя обречённой мышью под лапой сытого кота.
– Я всё же настаиваю, – мужчина перехватил мою руку, тянущуюся к бокалу. – Не поверишь, как много можно в танце узнать о желаниях. Своих и чужих. Из меня плохой воин, но хороший танцор. Ты останешься довольна итогом. Я ведь ещё ни разу не подводил тебя, Юна.
Слабая попытка вывернуть руку не принесла успеха. Собственное имя, произнесённое голосом Демиурга, отчего-то прозвучало убедительным аргументом. Ему удалось меня заинтриговать.
Клянусь, я не хотела танцевать, но с каждой минутой, проведённой на веселящемся карнавале, с каждой новой нотой музыки я всё сильнее и сильнее ждала чуда. Хотелось довериться этому мужчине под маской, как уже доверилась однажды – в нашу первую встречу. Хотелось послушаться его. Позволить вершить волшебство: ведь он был способен на него и творил невозможное! Он знал всё о моих мыслях. Пожалуй, даже больше меня самой. Может, и о желаниях тоже?
Всё нутро вопило, что не нужно поддаваться. Более того: на место тоскливого безразличия пришёл страх – дикий, отупляющий страх перед тем, кого боялся весь Квертинд. Как тогда, в театре. Всё повторялось: музыка, его власть надо мной и… острое влечение. Мощное, как кровавая магия. Торжественная мелодия манила к мужчине, делала его центром мира. Шептала: «Шагни в объятия, позволь ему сдержать слово».
И я шагнула.
– Отлично, – улыбнулся Демиург, крепче сжимая мою ладонь.
– Предупреждаю, – предприняла я последнюю попытку отказаться. – В танце даже капран изящнее, чем я.
– Не думай об этом, – он коснулся губами моего лба. – Я помогу тебе.
От неожиданного поцелуя я прикрыла глаза. Но сразу же широко распахнула: нельзя поддаваться обаянию господина Демиурга! Все вокруг – марионетки в его спектакле, и сегодня у меня роль одной из них. Нужно помнить о том, кто я на самом деле, и сопротивляться паутине собственных незнакомых эмоций.
– Станете героем для несчастной леди, не умеющей танцевать? – хотелось вложить насмешку, но голос сорвался на хриплый писк.
– Только проводником для её чувственности, – он убрал ладони, чтобы развязать бант на шее, и я выдохнула напряжение.
Между тонких мужских пальцев белой змейкой скользнул шелковый шарф.
– Это… – голос всё ещё хрипел, и я прочистила горло. – Это зачем?..
В ответ Демиург приложил палец к моим губам, призывая к молчанию, обошёл меня по кругу и завязал глаза. Мир снова пропал, как недавно перед звоном колокольчиков, но теперь я остро ощущала лопатками близость мужчины.
– Вальс в темноте, – едва слышно выдохнул он, и мои губы сами собой раскрылись от внезапной робости. – Ты прекрасно владеешь движениями своего тела, но игнорируешь его желания. Не думай о том, как танцуешь. Забудь про разум. Доверься мне, Юна.
Мне ничего больше и не оставалось. За неимением зрения, единственным ориентиром в громыхающем музыкой мире оказалась рука господина Демиурга. Он притянул меня ближе, обхватил нежно, едва касаясь, и увлёк за собой.
