Обожженные

– Кендис, ты как? – спрашивали они.

– Я в порядке, – пробурчала я, неловко поднимаясь с пола. Это был уже второй отруб – сегодня явно не мой день. – Что у вас со светильником?

– Светильником? – спросил Джейкоб таким тоном, как будто сомневался в моем душевном здравии. – Это не светильник. Это светоскоп для корабля. Нам дали его дораны в ремонт. Там еще не везде изоляция. Наверное, мы должны были тебя предупредить.

– Наверное, – пожала плечами я. – Второй раз за сегодня сознание теряю…

– Сходила бы ты в медицинский отсек, что ли, – взволнованно покачал головой Дэнни.

– Ага, так и сделаю, – кивнула я и направилась к выходу.

Разумеется, ни в какой отсек я не пошла. У меня с больницами и врачами были связаны какие-то неприятные воспоминания, о которых я сейчас опасалась думать. Пойти к себе, поспать немного, что ли? Пожалуй, так и сделаю.

– Мисс Такер, доложите, пожалуйста, обстановку в лагере, – попросил Октодор, садясь за свой небольшой стол и пробегая шестью пальцами по монитору компьютера, вспыхнувшего в стене светящимся прямоугольником.

Эмили Такер, для своих просто Эм, быстро активировала свой палм, на котором специальная программа структурировала всю информацию, получаемую с разных мониторов во всем поселении, и вычленяла главные события.

– Дэниэл Рей и Джейкоб Оуэн закончили восстановление поврежденной программы по 3d-печати корабля и отправили модель для распечатки, – с готовностью произнесла девушка. – Наоки Китамура уже начал работу и сообщил, что у нас мало топлива для двигателей такой мощности, необходимо достать еще.

– Достанем, – уверенно кивнул головой Октодор. – Еще что-то?

– Ммм… у нас кончается белковый порошок. На тренировке было уже два травматических случая, а вчера вечером камеры зафиксировали, что в районе Арджа снова были гармонианцы. Это их уже пятый визит в этот город, так что, думаю, можно сделать вывод, что оружие находится там, – завершила Эм и довольно улыбнулась, как школьница, ответившая правильно на вопрос.

Октодор задумчиво просмотрел свои материалы. Ему было тридцать два доранских года, и именно он первым понял, что видеообращение гармонианцев не сулит ничего хорошего. Доран моментально начал эвакуацию своих подчиненных в бункер, который находился рядом с их организацией, а в это время световые существа напали на правительство и армию. Не успел Октодор понять, что происходит, как большая часть планеты оказалась разрушена. И, что самое ужасное, погибла его семья. Его жена, два сына и мать погибли, когда смертоносный луч прошелся по его району. Когда мужчина тайком прокрался к своему дому и увидел, что на его месте не осталось ничего, кроме пепла, который уже потихоньку уносился ветром, его охватила горечь утраты… Никогда он больше не увидит свою семью. Никогда.

Октодор и до этого вторжения никогда не любил гармонианцев, как собственно, и никто из доранов. Как ни странно, дораны были одной из первейших рас в системе Альфа Центавра, они накопили большой опыт, и всегда относились к телепатии гармонианцев и отсутствию у них материальной формы с опаской. Несмотря на весь свой большой интеллект, они не могли понять, как именно удается существовать созданиям из света, а то, что мы не понимаем или не знаем, всегда пугает. За несколько тысяч лет существования их расы дораны не раз воевали с гармонианцами, но всегда проигрывали. Взаимная неприязнь во многом мешала – в отличие от других планет системы Альфа Центавра, на Дору почти не поставляли свет (если только контрабандой), она была лишена их оружия. Но это не мешало планете развиваться и дальше, поэтому вскоре их технологии, основанные на взаимодействии электричества и особого песка планеты, а также глубокие познания в биологии были на высоте.

За все эти годы Октодор настолько привык ненавидеть гармонианцев, что даже не понимал, почему. В школе на уроках истории ему рассказывали о том, как дораны раз за разом вторгались на Гармонию, но ни разу не преуспели. Рассказывали о том, какой обособленный образ жизни ведут создания из света, что они почему-то не контактируют ни с кем из представителей других рас, кроме людей. Когда около ста пятидесяти лет назад люди впервые долетели до системы Альфа Центавра, гармонианцы сразу приняли их с распростертыми объятиями и даже разрешили терраформировать планету, которая раньше была покрыта сплошными кратерами и лишена какой-либо растительности и пригодной для дыхания атмосферы. Все остальные расы недоумевали, с чего бы это такая любезность, но вскоре привыкли.

Но только не дораны. Конечно, в открытый конфликт они не лезли, но тихо продолжали ненавидеть эту световую расу. И, разумеется, все дораны слышали эту легенду: якобы существует средство, которое может уничтожить гармонианцев раз и навсегда, и оно находится именно на Доре.

Поначалу Октодор не верил в это. Он считал, что все это сказочки для маленьких детей. Однако когда после слияния с человеком разумный свет высадился на Доре и начал что-то упорно искать, он начал понимать, что легенда правдива, и что это средство находится среди них, доранов. И тогда, когда все попытки армий Альфы Центавра остановить происходящее безумие кончились безрезультатно, он решил, что должен сам попытаться остановить световую расу. Но в одиночку ему с этим не справиться. Он объявил поиск добровольцев, отправив сообщение в кибернете. Те, кто смог его прочитать и понять, захотели присоединиться к борьбе. Теперь все поселение занимается только одним – поиском этого оружия.

– Октодор? – нерешительно спросила Эм. – Вы хотите еще что-нибудь узнать, или я могу быть свободна?

Мужчина вздрогнул, возвращаясь из своих размышлений в реальность, взъерошил зеленые волосы и протянул:

– От Баррета что-то ничего не слышно… Сходи к нему, узнай, как продвигается тестирование новой доски.

– Уже иду, Октодор, – кивнула Эм, заправила выбившуюся из пучка прядь русых волос за ухо и поспешила покинуть помещение.

Доран проводил ее грустным взглядом и задумался о том, сможет ли он на самом деле осуществить свои начинания и спасти мир от всеобщего «слияния» со световыми существами.

Двигатели работали абсолютно бесшумно, пока в доске сжигался доранский песок, тем самым выделяя газ, толкающий доску вверх. Благодаря этому Стив мог удерживаться прямо в обычном воздухе и не падать. Ветра здесь не было, но он привык летать по воздуху без ветра, когда катался на доске, так что это было даже ничего. Он поднимал доску все выше и выше, стремясь улететь подальше от всех проблем…

– Эй, Стив, – раздался снизу знакомый женский голос. – Ты там поосторожнее, сейчас в потолок врежешься!

Парень вздрогнул и обнаружил, что его голова и в самом деле находилась всего в паре дюймов от потолка. Помещение для полетов было одним из немногих по-настоящему просторных в бункере, но даже здесь имелись свои пределы. Огорченно вздохнув, он надавил ногой в нужное место на доске и начал медленно снижаться, пока, в конце концов, не коснулся пола, имитирующего доранский песок.

– Ну чего еще тебе, Эм? – немного раздраженно протянул парень. – Весь кайф мне портишь…

– Я смотрю, доска работает, как надо, – довольно улыбнувшись, Эм проигнорировала его слова. – Почему ты до сих пор не написал отчет?

– Я не очень-то умею управляться со словами, – буркнул Стив. – Да и потом, стоит мне только написать, что все в норме, так ее тут же у меня отберут и дадут испытывать что-нибудь другое.

Эм пожала плечами и серьезно произнесла:

– Но мы же должны знать, как продвигаются дела. Мы тут не в игрушки играем, знаешь ли. У нас планируется серьезная миссия. А где твой друг, Локи, кажется?

– Он пошел на тренировку, – подняв доску с пола, Стив любовно на нее посмотрел и протер тряпочкой следы от ботинок.

– А ты почему не с ним?

– Там Кендис, – при упоминании этого имени Стив помрачнел. – У нас с ней сейчас не очень хорошие отношения.

– Кендис, говоришь? – нахмурившись, Эм быстро включила свой палм и просмотрела сводку новостей. – Хм, Вадим говорит, что Кендис ударилась головой и покинула тренировку. Сейчас там только Локи и еще несколько парней.

– Серьезно? – обрадовался Стив. – Тогда я туда, пожалуй!

Он напоследок протер поверхность доски, спрятал ее в углубление в стене, защитил паролем и собрался уйти, как вдруг остановился и спросил:

– А ты не пойдешь на тренировку?

– Я? – Эм неожиданно смутилась и покраснела. – Ну, вообще-то мне нужно доложить Октодору, что аэроборд 7 в прекрасном состоянии…

– Да потом доложишь, – отмахнулся Стив. – Тебе же тоже нужно поддерживать форму.

– Ну, – девушка немного помялась, но потом сдалась. – Хорошо, я пойду. Только мне сначала переодеться надо, – она с сомнением оглядела свое черно-синее деловое платье и туфли на небольшой платформе.

– Ладно, – улыбнулся Стив. – Увидимся в зале.

И он, насвистывая, двинулся по коридору, то и дело ударяясь головой об потолок. Эм тихонько рассмеялась и задумалась, почему ей вдруг стало радостно на душе?

Глава 3

Сон в одиннадцать часов утра совершенно не шел. Я тупо пялилась в чернильно-черный потолок над моей головой. Потолок был матовый, так что я даже не видела своего отражения. Да и была ли я на самом деле или то, что от меня осталось – лишь легкое эхо той, которой я была раньше?

Сейчас в нашей с Лорой комнате было тихо. У нас нет личного монитора, а палм я забыла ночью поставить на зарядку, так что заняться мне было решительно нечем. Ничто не отвлекало меня от моих грустных мыслей. Однако я все же вяло от них отмахивалась, разглядывая нашу небольшую комнату. Она была просто черной с белыми спинками наших кроватей и скучным серым постельным бельем. На небольшом прикроватном столике лежал мой палм, выглядевший совсем одиноко на этой гладкой черной поверхности, а в углу лежала сумка с моей немногочисленной одеждой. Шкафа не было, и наша одежда наверняка бы помялась, если бы не была из специальной ткани, которая просто физически на это не способна.

Дверь в комнату сдвинулась, и я увидела русоволосую голову Вадима, нерешительно заглядывающую внутрь:

– Кендис? Можно мне зайти?

Я сухо кивнула, даже не сменив позы и продолжая пялиться в потолок. Вот уже месяц я ходила на тренировки, где нас учили правильно сражаться с гармонианцами, выживать в условиях бури и всякому такому прочему, когда мы выберемся из этой мышиной норы на поверхность, чтобы отыскать, наконец, это средство поражения. Я всегда старалась выкладываться по полной, не давая ни одной мысли или чувству отвлечь меня от главной задачи: победить гармонианцев. Вот тогда я смогу подумать и обо всем остальном. Но пока нельзя. И сегодняшнее происшествие лишнее тому доказательство.

Когда я снова перевела взгляд с потолка на комнату, я обнаружила, что тренер пришел не один. С ним также пришел Локи, уже переодевший свой костюм, в отличие от меня.

– Как ты себя чувствуешь? – с легким беспокойством спросил Локи. – Тебя не сильно ударило?

– Ты не ходила к врачу? – с тем же тоном произнес Вадим. – Возможно, у тебя сотрясение мозга.

– Еще раз прости, я этого совершенно не хотел, – продолжил Локи.

Я лишь раздраженно закатила глаза и оставила их вопросы без внимания. Да, я ударилась головой, но это не значит, что нужно вести себя со мной так, как будто я больная.

Эта парочка по-прежнему была здесь, так что я устало перевела свое тело в сидячее положение. Теперь я больше не видела потолок. Но легче мне от этого что-то не стало.

– Кендис? – кажется, мое молчание встревожило Вадима еще больше. – Ты точно в порядке?

– Да в порядке я, – выдохнула я. – Просто что-то настроения нет.

– Ну, раз ты в порядке, тогда, может, сходишь на сегодняшнее собрание? – спросил Локи. – Октодор объявил. Кажется, в этот раз он собирается сказать что-то важное.

– Хорошо, я приду, – кивнула я. – Это все?

– Пока да, – кивнул Вадим и потянул Локи за рукав комбинезона. – Пойдем, ей нужно отдохнуть.

Локи смерил меня подозрительным взглядом, но позволил себя увести. Я вздохнула с облегчением, снова легла на спину и посмотрела наверх.

Время шло к полудню, все больше и больше людей и доранов выходило из своих комнат и начинало передвигаться по поселению. У каждого из них были свои задачи. Кто-то отвечал за готовку, кто-то за уборку. Бытовые техники чинили неполадки. Некоторые дораны проводили занятия по аренологии – науке о песке, на которых люди изучали то, что можно было сделать с доранским песком. Специалисты по световолокну и компьютерам разрабатывали необходимые для жизни в бункере приборы, Октодор и его приближенные координировали деятельность лагеря. Смена Вадима закончилась, за тренировку боевой группы взялся другой человек, а сам мужчина тем временем направился в медицинский отдел.

Коридор, ведущий в медицинский отдел, пропах лекарствами, доносившимися из палат и ординаторской. К сожалению, врачей было не так много, работали тоже посменно, но и, в конце концов, здесь не так уж часто ранились – в большинстве случаев защитные костюмы предохраняли от травм, если только не застать человека врасплох, как постоянно происходило с Лорой. Вспомнив девушку, Вадим недовольно покачал головой: не то что бы она ему не нравилась, просто он не понимал, какого черта она упорно пытается пройти в боевую группу. Ясно было, что среди оперативников ей совершенно не место. Хотя, с другой стороны, какое применение в их колонии могло бы найтись певице? Если бы она еще хоть что-то умела, кроме как петь и сочинять музыку… Но увы, увы.

Дойдя до двери ординаторской, которая оказалась задвинута не до конца, он осторожно коснулся ее и заглянул внутрь.

За монитором, вделанным в стену, сидела женщина лет тридцати на вид со светлыми волосами, убранными в пучок. Ее тонкие руки порхали по экрану и, похоже, вбивали какие-то данные. Она, кажется, даже не заметила, что в помещение вошли, настолько она была погружена в работу. Вадим откашлялся, и она поспешно вздрогнула и обернулась.

– Вадим, ты меня напугал! – воскликнула она, моргнув глазами, одним серым, другим оранжевым.

Вадим невольно залюбовался ее идеальной формы овальным лицом, редким цветом глаз и тонкими пальцами. Однако он пришел сюда по делу, и не следовало об этом забывать.

– Прости, Грейс, – вздохнул он и приблизился. – Я только хотел узнать, приходили ли к тебе сегодня Лора Форман и Кендис Гиббс, и если да, то насколько серьезны их травмы.

Пока Грейс послушно поворачивалась к монитору и начинала проверять сегодняшние записи, Вадим задумался о нелегкой судьбе этой женщины. Около семидесяти лет назад ее отец, Джошуа Хогарт, покинул Землю для того, чтобы поселиться на планете Дора и изучать жизнь на ней. В то время многие дораны относились к людям с подозрением, принимали их, но неохотно, поэтому человеческой расе приходилось на планете нелегко. Джошуа долго приходилось завоевывать себе место под солнцем, доказывая всем, что он не просто турист, а самый настоящий ученый. Он устроился работать в одну фирму, специализирующуюся на производстве средств регенерации, способных отрастить вам руку, если вы ее потеряли, и именно там встретил Амодору. Плененный ее инопланетной красотой, он сразу же влюбился. К счастью, и она испытала те же чувства. Однако общество было настроено негативно против брака людей и доранов, так что им долго приходилось скрывать свои отношения, а когда родилась Грейс, то и ее. Грейс оказалась удивительным гибридом человека и дорана: у нее были человеческие лицо, кожа и волосы, но вот один глаз был оранжевым, на руках было по шесть пальцев. К какому виду стоило ее отнести? Родители этого не знали. Долгие годы девочка провела взаперти, пока однажды в результате неудачного эксперимента из одной из лабораторий завода, на котором работали ее родители, не вырвалось чрезвычайно опасное вещество. Оно поразило многих людей, в том числе Джошуа и Амодору. Они умерли. Девочку вскоре нашли и долгое время не знали, что с ней делать. В растерянности ее продержали год в больнице, изучая, а потом просто решили смириться с самим фактом ее существования. Ей разрешили пойти в школу и выучиться на врача. Что Грейс и сделала. Она смогла жить нормальной жизнью до тех пор, пока гармонианцы вдруг не решили захватить мир.

– Так, Лора Форман, – протянула Грейс, возвращая тренера из размышлений в реальную жизнь. – Простой вывих. Я ей его вправила и дала средство ускоренной регенерации. Через пару дней снова будет в форме. А вот Кендис… никакая Кендис ко мне не заходила. Ты уверен, что у нее травма?

– Уверен, – нахмурился Вадим. – Что ж, спасибо за информацию…

Вадим поспешно покинул медицинский отсек, недовольно что-то бурча под нос. Что это с ней сегодня происходит, интересно? Сдается ему, что он еще многого не знает об одной из своих лучших учениц…

– Эй, ты куда пропал с тренировки? – спросил слегка вспотевший, но довольный Стив, заходя в их с Локи комнату.

– Да что-то мне совсем тут тошно становится, – пробурчал Локи.

Вообще-то парню нравились тренировки: и он, и Стив всегда отличались хорошей физической подготовкой. Так что обучение боевым искусствам им нравилось. Разумеется, оба понимали, что это не школьные уроки физкультуры, где главная цель – получить хорошую оценку, а в крайнем случае, можно и забить. Здесь от того, как они выучатся, зависит их жизнь. Стив всегда подходил к этому с ответственностью. Поначалу Локи тоже с азартом принялся за занятия. Но вот прошел уже месяц, обучение плавно перетекло в оттачивание уже известных приемов. И Локи начал скучать.

Локи тяжело вздохнул, недовольный тем, как медленно и лениво текли секунды, как долго тянулись дни. Дело в том, что он не так давно пережил два тяжелых разрыва с девушками и до сих пор не мог оправиться от этого. На Тиморе, первой планете их тура, он начал встречаться с Лорой, и ему казалось, что их симпатия взаимна. Однако вскоре она изменила ему с парнем-заучкой Ансоном, а потом вообще оказалось, что у нее на Кристаллисе есть бойфренд Дэнни. Пытаясь забыть ее, Локи начал встречаться с Трейси, девушкой-дизайнером, но потом выяснилось, что она это делала только для того, чтобы вызвать ревность у другого парня, который ей нравился. В общем, у нее ничего не вышло, и они расстались. Перерыв между этими двумя расставаниями был довольно небольшим, так что Локи впал в депрессию, из-за которой на Кристаллисе даже сдуру связался с наркотиками. Впрочем, они не столько нанесли вред его здоровью, сколько обманом затащили его в «Перфектум лабс», где сумасшедшая женщина проводила опыты над людьми, пытаясь загрузить несколько разумов в одного человека. Он вышел живым из этой истории чуть ли не чудом, и с тех пор он стал немного умнее и уже не баловался ни алкоголем, ни наркотиками. Сначала он пытался получить удовольствие от тренировок, но теперь и они ему наскучили. Неужели ему опять придется взглянуть в глаза своей боли?

Бесцветная комната тоже начала действовать ему на нервы. В конце концов, на улице конец света в самом разгаре, какого черта они уже месяц торчат здесь и ни хрена не делают? У него уже руки чесались победить этих заносчивых световых существ. Стрельнуть бы в них из чего-нибудь, чтобы каждый атом их существования или из чего они там состоят, распался на еще более мелкие части, а он и еще на более мелкие, и так далее, пока они не исчезнут из этой Вселенной навсегда.

За то время, что Локи все это себе проговаривал, Стив успел сходить в душ и вернуться с мокрыми волосами. Его друг выглядел раздражающе счастливым, он даже что-то бодро насвистывал себе под нос.

– Там сегодня собрание будет по поводу чего-то, пойдешь? – жизнерадостно спросил он, как будто не замечая мрачного настроения своего друга.

Локи пожал плечами. Вряд ли там скажут что-нибудь интересное, но ему уже так надоело однообразие его будней…

Он был в своем номере на Кристаллисе, собирался ложиться спать. Его голова жутко болела от так и не прошедшего похмелья, а по телу разливалась приятная усталость, вызванная свежим воздухом, врывавшимся в комнату с балкона. Сегодняшний день был наполнен таким количеством переживаний и нервов, что, несмотря на то, что по всей системе было объявлено чрезвычайное положение, ему было глубоко на все пофиг, так он устал от всех событий, произошедших за последние два месяца.

– Я в одной комнате с ним спать не буду! – раздраженно восклицал Стив, собирая свои вещи и гневно тыча пальцем в Криса.

Локи раздраженно поморщился: крики Стива только усилили его головную боль. Крис смотрел на своего друга с недоумением и непонятной обидой на лице.

– Я пойду в номер к Дэнни, – Стив, наконец, закончил собираться и покинул комнату.

– Не обращай внимания, – поспешно вставил Локи, не дав Крису рта открыть. – Он просто ревнует.

– Н-да уж, – процедил Крис и тут же сменил тему. – Слушай, как ты думаешь, может, нам самим полететь на Дору и попробовать найти это оружие? Я чувствую, что мы должны этим заняться! Эти люди просят о помощи, но я не думаю, что много кто решится отправиться сейчас на Дору, поэтому это должны быть мы!

Локи накрылся одеялом и задумался. Почему-то эта мысль не казалась ему такой уж дикой…

– Знаешь, я не против, – задумчиво протянул он. – По крайней мере, тогда мы сделаем что-то стоящее. Но сначала нужно поговорить с остальными. А сейчас спи.

Но предложение Криса разогнало весь сон. Почему ему так хотелось участвовать в этой суицидной миссии? Что они могут против существ, умеющих читать мысли?.. Сможет ли вся система Альфа Центавра выстоять против них и не поддаться? На первый взгляд это казалось невозможным. Но даже если так, неужели сидеть здесь и в страхе ждать, когда они явятся на Кристаллис, лучше?

Крис, как обычно, ворочался на соседней кровати, не спя сам, и не давая уснуть Локи. Однако его присутствие странным образом успокаивало парня. Приятно было снова находиться в одной комнате с другом, а не в клетке, ожидая, когда тебя заберут, чтобы мучить.

Локи тоже перевернулся на другой бок и погрузился в размышления о том, стоит им лететь на Дору или нет. Возможно, новое приключение, полное опасностей, сможет помочь ему забыть Трейси. Что ж, тогда, если завтра Крис предложит полететь, он определенно проголосует за.

Секунды текли мучительно медленно, как будто кто-то набрал ложку, полную карамели, потом наклонил ее, а сладкая дрянь все никак не может до конца перелиться в тарелку. Фу, никогда не любила карамель. Я раздраженно металась по кровати, не зная, чем себя занять, чтобы не думать. Такое ощущение, что я упала в тарелку, полную этой карамели. Какая она приставучая – все липнет и липнет ко мне. Пытаюсь уйти из тарелки, но поскальзываюсь и снова попадаю под душ из времени, потраченного впустую.

Через пару часов в комнату пришла Лора с недовольным лицом. На руку ей наложили шину, и теперь она тоже плюхнулась на кровать и уставилась в потолок, не зная, чем себя занять. Я вспомнила, что до сих пор не сняла защитный костюм и, обрадовавшись, что нашлось хоть какое-то дело, поспешно вскочила с кровати. На занятия мы всегда надевали специальный комбинезон из дефена – единственного материала в известной Вселенной, который не может быть выжжен гармоническим светом. Я стянула его с себя и вместо этого надела просторные песочные штаны и белую футболку без рисунка. Слегка причесала волосы, чисто чтоб они не спутались в колтуны – кого волнует, как я выгляжу? Лора вяло наблюдала за моими движениями, как за не очень интересным сериалом. Мы обе пропустили обед, но в ящике у меня была заначка с чем-то хрустким наподобие сухарей, но не из хлеба – из синтетического порошка.

Время, наконец-то, сдвинулось с места, и приблизился час собрания. Мы с Лорой, не разговаривая друг с другом, так как каждая была погружена в свои собственные мрачные мысли, направились к Залу Собраний. Темные коридоры сейчас были наполнены людьми. У самого входа мы столкнулись с Локи, Дэнни, Джейкобом и Стивом – первые трое приветственно кивнули, Стив же скорчил недовольную рожу и поспешил убраться от меня прочь. Что, неужели до сих пор злится из-за того, что я отказала ему тогда на Кристаллисе?

Зал был самым большим помещением во всем нашем поселении и одной из комнат с высокими потолками. Люди и дораны набились в него, как в переполненный автобус, и вскоре я оказалась зажатой с разных сторон между Лорой, Джейкобом, Локи и какой-то рыжеволосой девушкой сзади. Несколько минут тесноты и давки, и на небольшое возвышение вышел Октодор – наш лидер.

– Добрый вечер всем людям и доранам этой колонии! – громко воскликнул он.

Октодор держался властно и уверенно, как будто руководил какой-то великой нацией, а не всего лишь кучкой болванов, почему-то решивших, что им под силу победить чуть ли не самую могущественную расу во Вселенной. Одетый в голубой костюм, почти сливавшийся с его синей кожей, он казался мне неясным синим пятном – мы стояли довольно далеко. В своих руках он сжимал небольшой палм, в который то и дело косил глазами – похоже, заранее себе написал речь. Вот ведь работа у человека, то есть, прошу прощения, дорана – сочинять речи. А мы весь день уклоняемся от световых лучей, пытаясь подготовиться к финальной вылазке, которой, похоже, не дождемся.