Квантовиты. Книга 2. Кроссман

Когда наступило утро, у Мизуки уже голова раскалывалась от боли. Она спала всего пару часов, потому что Мала не переставала разговаривать. Даже удивительно, как это столь разумные существа могут столько времени тратить на пустые разговоры. Слышать их из уст маленькой девочки было жутко. Мизуки вспомнила, как Инна ей говорила, что квантовиты наслаждаются запугиванием людей. Возможно, они и в самом деле осознавали, что происходит. Вот только почему Мала? Какое им дело до сестры Рави? Или же… возможно ли такое, что не только Мала сейчас передает речь квантовитов?

С трудом дождавшись утра, когда на улице более-менее рассвело, а большинство жителей города должны были либо разойтись по работам, либо хотя бы проснуться, Мизуки поднялась с кровати, стараясь не потревожить только задремавшего Рави, вышла из комнаты и позвонила Риоте. Это был ее друг с японскими корнями, с которым она часто гуляла в то время, когда Инна и Рави были заняты на своих работах. И у него был десятилетний сын по имени Ширики.

– Мизуки? – кажется, Риота удивился тому, что она позвонила в такую рань. – Что-то случилось?

– Доброе утро, – зевнув, сказала Мизуки. – Я тебя не разбудила?

– Да я давно уже не сплю, – устало вздохнул Риота.

– Я тоже, – вставила Мизуки. – Слушай, я хотела тебя спросить… твой сын… не вел ли он себя странно этой ночью?

В ответ было только молчание. Мизуки нервно прикусила губу, давая своему другу возможность осмыслить то, что она сказала.

– Откуда ты знаешь? – прошептал он.

– Я провела эту ночь в доме родителей Рави. У него есть сестра, как ты знаешь. Так вот… она играла с куклами и в точности воспроизводила разговор двух квантовитов, притаившихся у границы города. Я сама их видела. Ну, я и подумала… что нечто подобное могло случиться еще с каким-нибудь ребенком.

– Разговор квантовитов? – охнул Риота. – Так вот что это было такое… А я уж подумал, что Ширики немного, ну, умом тронулся, что ли. Знаешь, он такой замкнутый мальчик и почти не выходит из дома.

– Значит, как минимум двое детей передавали их разговор, – подытожила Мизуки. – Но я думаю, что их гораздо больше.

– Это опасно? – встревожился Риота.

– Кто знает… знаешь, я бы тебе советовала сегодня остаться дома и приглядеть за Ширики. Мала могла бы уйти за границу города, если бы мы с Рави за ней не приглядывали. Не знаю, что все это означает, но квантовиты следят за нами, и заберут любого человека, ступившего за барьер.

– Понял, – серьезно произнес Риота. – Ты, я так понимаю, опять возьмешься за расследование?

– Кто-то же должен. На этих желторотых из полиции рассчитывать не приходится.

– Будь осторожна.

– Ага, и ты.

Завершив разговор, Мизуки устало прислонилась к стене. Так, похоже, она что-то нащупала. Дети… каким-то образом они стали передатчиками. Зачем? Только ли для запугивания? Или это случайный побочный эффект того, что квантовиты делали? Как бы то ни было, ждать дольше Мизуки не была намерена. Быстро заглянув в комнату, она убедилась, что Рави спит, и решила не будить его. У парня была тяжелая ночь, к чему его тревожить? Так что Мизуки поспешила выскочить на улицу.

Даже несмотря на теплую куртку, холод пробирал до костей. Поежившись, девушка позвонила своему начальнику и предупредила его, что заболела. Тот сказал очень странную фразу:

– Сегодня, похоже, все заболели… Но хорошо, мисс Одзава. Рекомендую Вам обратиться в НИИ к ученым. Возможно, они объяснят, что происходит.

И, не успела Мизуки и рта открыть, отключился. Что это значит? Все заболели, и нужно обратиться в институт? Неужели что-то еще произошло этой ночью, помимо странного поведения детей? Мизуки взглянула на время и решила позвонить Инне, но в этот момент случилось еще кое-что.

Девушка стояла на перекрестке с ховербордом в руках, готовая ступить на него. Время было как раз то, когда все жители обычно спешат на работу, поэтому большая загруженность дорог ее не удивила. Но только сейчас Мизуки обратила внимание на то, что все жители летят в одну сторону.

Конечно, возможно, что это всего лишь работники одного предприятия, но неужели так совпало, что все они вышли в одно и то же время, и в эту толпу не затесался хотя бы один человек, которому нужно попасть в другое место? Кроме того, они не просто летели. Многие щипали себя за кожу, как будто пытаясь пробудиться от дурного сна, а их лица морщились от боли. Что происходит?

Вскоре толпа поравнялась с Мизуки, и тогда она схватила за рукав какую-то полноватую женщину. Та оттолкнула ее, что-то громко прокричав. Мизуки нашла худенькую девочку-подростка и попыталась остановить ее.

– Скажи, что происходит? – спросила она.

– Отпусти! – с отчаянием простонала девочка. – Я не могу больше здесь находиться!

Мизуки в шоке отпустила ее. Люди неслись, словно охваченные огнем к водоему. Казалось, нечто невидимое причиняет им невыносимую боль. С удивлением девушка признала в толпе некоторых коллег по заводу. Это определенно не работники одного предприятия. Проследив за направлением их движения, Мизуки нахмурилась. Они бежали к границе.

И тут она заметила еще кое-что. Так как дом родителей Рави располагался на окраине, до границы города было рукой подать. Так вот, у самого начала диких земель, совсем близко к столбам стояли люди. Приглядевшись, Мизуки поняла, что это сборная солянка из полицейских и немногих военных, которых президент приказал собрать после того рокового нападения квантовитов. Большинство из них были совсем молоды и напуганы, однако твердо сжимали в руках оружие. Толпа бежала прямо на них и, казалось, не замечала препятствия. Вот один из… стражников? Охранников? В общем, один из этого неровного ряда на границе, навскидку самый старший, хотя ему явно было не больше тридцати, вышел вперед, взял рупор и сказал:

– Мы не хотим стрелять, но выстрелим, если потребуется. Все жители Фориса должны оставаться в пределах города до дальнейших указаний.

Но никто его не послушал. Люди бежали так, как будто от того, выберутся они или нет, зависели их жизни. Эти ребята на границе испуганны, но они выстрелят, если потребуется. Неужели до этого дойдет? Куда несутся люди и не это ли та болезнь, которая сегодня подкосила большинство работников?

Вот первые из них дошли до солдат. Многие из последних тряслись, и Мизуки подумала, что, вероятно, они даже не прошли подготовку. Возможно, что президент или кто-то еще просто призвал всех, до кого не дошла эта странная болезнь. Девушке хотелось как-то помочь, остановить этих людей, но она ничего не могла сделать.

По приказу главного солдаты открыли огонь.

Элин не хотелось вновь идти домой. К счастью, мама совсем не возражала против того, чтобы ее дочь была рядом, пока она сама составляет отчет. Между делом они поболтали о всякой ерунде, а потом Элин нашла планшет с сохраненным на нем фантастическим романом и углубилась в чтение.

Наступила ночь и, казалось, мама совсем не собиралась домой. Она кормила кролика морковкой, а ее взгляд тем временем рассеянно блуждал по комнате. Элин подумалось, что мать о чем-то размышляет, и решила не беспокоить ее. Роман неожиданно оказался довольно увлекательным, девушка читала до самого утра, а потом задремала на диване.

Проснулась она оттого, что услышала голоса. Один из них принадлежал маме, а вот второй был мужским и незнакомым. Сонно потянувшись, Элин не спешила вставать и прислушалась. Оба говоривших были чем-то недовольны.

– Простите, доктор Даль, но я должен взять у Вас анализ крови, – твердо и уверенно говорил мужчина.

– Я Вам еще раз повторяю: я никакую суперпозицию не вижу, в глазах у меня ничего не двоится, так что я точно знаю, что со мной все в порядке! – воскликнула мама.

– А я Вам еще раз повторяю: это приказ директора. Все работники института без исключения должны пройти обследование.

– Директор знает о том, что я до смерти боюсь врачей, – заявила мама. – Если Вам так нужен образец моей крови, то я возьму его у себя сама и позднее Вам принесу.

– Доктор Даль, мы не можем ждать, нам нужно как можно скорее установить всех незараженных…

– Хорошо! – почти вскричала мама. – Дайте мне эту Вашу штуковину и выйдите. Я сейчас же возьму у себя кровь и передам Вам. Такой вариант Вас устроит?

Мужчина немного поворчал, но согласился. Услышав звук закрывающейся двери, Элин села на диване.

– Доброе утро, – рассеянно пробормотала она, глядя на то, как мама снимает лабораторный халат и надевает толстую куртку. – Ты куда-то уходишь?

Мама вздрогнула, словно успела забыть о ее существовании, а потом спохватилась:

– Ах да, ты же все еще здесь, – женщина натянула на голову шапку. – Да, ухожу. Думаю, я сделала все, что могла.

– А как же анализ крови?

– Обойдутся без него, – пробормотала мама, выключая работавший всю ночь компьютер. – Я точно знаю, что со мной все в порядке, так что их обследования мне ни к чему.

Голос мамы звучал как-то беспокойно, но Элин ее не винила. Она и сама терпеть не могла врачей и всю свою жизнь избегала контакта с ними, а уж мысль о том, что кто-то будет протыкать ей кожу, могла ввести ее в ужас. К счастью, ее никогда не принуждали к медицинским осмотрам, к тому же девушка за всю жизнь не заболела ничем, кроме близорукости. У нее даже простуды никогда не было.

Мама выключила все приборы, напоследок погладила испуганного кролика и направилась к окну. Элин поморгала глазами:

– А ты не хочешь через дверь выйти?

– Там этот лаборант ждет мою кровь, – пояснила мама. – Лучше так. Не волнуйся, отсюда можно вылететь на ховерборде. Я уже не первый раз убегаю домой при медицинском осмотре. Если хочешь, можешь пойти со мной. А то кто его знает, может, они и у тебя захотят кровь взять.

Элин поразилась тому, как это ее маме все еще позволяют работать при том, что она так избегает медицинских осмотров. Впрочем, с другой стороны, она всего лишь ученый, а не преподаватель и не работник пищевого предприятия или что-то в этом роде. Самой ей тоже не хотелось принимать участие в этом всеобщем заборе крови, хоть девушка и сомневалась, что кому-то может понадобиться отчет о ее здоровье. Поэтому Элин тоже нацепила свою куртку и подошла вместе с тетей к подоконнику.

Когда Элин посмотрела в открытое окно на улицу, у нее закружилась голова. Они находились на третьем этаже в здании, где потолки были гораздо выше обычного. Так что это очень и очень даже высоко. Элин уже хотела отказаться, но мама решительно встала на ховерборд. Девушка представила, как ей придется объяснять сотруднику института, куда пропала ее мать и что она сама здесь делает, и глубоко вздохнула. Если мама не боится, то почему она должна?

В открытое окно дул холодный ветер. Мама мягко спланировала на доске вниз. Оглянувшись на племянницу, она ободряюще улыбнулась. Элин тоже забралась на ховерборд и медленно, очень медленно полетела к земле. Вскоре она уже стояла рядом с матерью.

– Так, а теперь нам нужно…, – начала мама.

И тут вдруг раздался звук выстрелов и громкие крики. Элин подпрыгнула на месте, схватившись за сердце, которое принялось колотиться так, словно хотело выпрыгнуть из груди. Пока она была на дереве, все, что ее волновало – это как не упасть, поэтому вниз она старалась не смотреть. Но теперь, когда она стояла на высохшей траве, ей стало видно, что все улицы заполнены испуганными людьми, несущимися к границе города так, как будто за ними гнались дикие звери. Может, на планете успели и более хищные животные появиться? А потом Элин заметила солдат у границы города, стрелявших в воздух, пока обезумевшие жители бежали на них, и невольно попятилась назад.

Агнета присвистнула:

– Да, похоже, что спрятаться будет не так просто, как я думала…

Инна с Кроссманом добрались до того кабинета, где их ждал Клод, и вошли. Внутри толпились ученые, что-то рассматривающие в микроскопы, а также смешивающие какие-то вещества. Это была одна из медицинских лабораторий, в которой Инне до того не приходилось бывать. Кроме ученых в кабинете обнаружились Новак, доктор Вебер и сам Клод. Последний сидел на стуле у стены, прикрыв глаза, и не замечал Инну до тех пор, пока она не подошла к нему и не потрясла за плечо.

– Ох, Инна, – Клод сонно зевнул. – Кажется, я задремал. Что ж, похоже, мы все-таки поняли, что произошло в городе.

– И что же? – девушка села рядом с ним.

– Животные – переносчики вируса, – пояснил Клод. – Особого вируса, с которым я никогда раньше не сталкивался. Да и вообще никто не сталкивался, насколько мне известно.

Инна охнула. Вирус – дело опасное. Это объясняло, почему вчера она видела свой труп. Вирус вполне способен убить человека.

– Самим животным этот вирус, похоже, не вредит, – продолжал Клод. – Но животные – меньше размером и не такие разумные, как мы. Зато это объясняет, почему на пруду возник труп лисы – мертвые тела отличный переносчик инфекций. И клещ, обнаруженный у одной из пациенток Вебера. И…

– Летучие мыши, – сказала Инна. – Я сегодня видела летучую мышь.

– Да, если она укусит, то вирус передастся пострадавшему, – согласился Клод. – Но он не только через укусы и прикосновения передается. Судя по всему, он успел мутировать, так что по воздуху тоже. Весь Форис сейчас пропитан этим вирусом, и почти все жители города заражены.

– Что же это за вирус? – нетерпеливо перебила Инна.

Клод замялся:

– Ты знаешь, что такое ретровирус?

Девушка покачала головой.

– Это РНК-содержащий вирус, который запускает в клетке синтез вирусного ДНК, – продолжил Клод. – А конкретно наш вирус запускает синтез… ну, я точно не уверен, но…. Похоже, что все зараженные превращаются в квантовитов.

Инна опешила от неожиданности. Превращаются? В квантовитов? Да быть такого не может! Квантовиты – гипотетические существа, которые не могут существовать в реальности. Это лишь идея, а не часть материального мира.

– Это какая-то глупость, – нерешительно произнесла Инна. – Ты, наверное, что-то напутал.

– Нет, все именно так, – уверенно произнес Клод. – Да ты и сама задумайся. Квантовиты видят мир во всем многообразии его возможностей. Они не знают, что есть на самом деле, но зато им прекрасно известно, что могло бы быть. И ведь это со всеми нами и происходит – мы начинаем видеть то, что не существует в реальности, без всякого соммелиса.

Инна задумалась. А ведь он прав. Способность видеть суперпозицию – это отличительная черта квантовитов. Хотя, конечно, она заложена и в человеческий мозг. Так что, может, просто они так… эволюционируют, что ли?

– Мы провели анализы крови всех, ну, почти всех работников института, – сообщил Клод. – И мы не смогли сказать ничего определенного. Кровь постоянно менялась, ее показатели скакали вверх-вниз, и единственное, что нам удалось определить – это то, что вирус, который принесли животные, перескочил на нас. Инна, сколько человек в этой комнате?

Она перевела взгляд на лабораторный стол и быстро пересчитала количество халатов.

– Девятнадцать, не считая нас, – ответила Инна.

– Доктор Кроссман, а Вы что скажете? – Клод повернулся к ее коллеге.

Мужчина вновь помрачнел:

– Восемь человек вместе с нами.

Инна пораженно открыла рот и вновь посмотрела на стол. И только сейчас поняла, что ученые, толпившиеся вокруг него, выглядели практически одинаково. У некоторых бывали отличия, вроде тех, которые были у Инны и ее копии в коридоре, но в основном да: это были одни и те же люди.

– Я тоже уже пришел к выводу, что Инна каким-то образом не то скачет между вероятностями, не то находится в суперпозиции, – сообщил Кроссман. – Я ее просканировал. Она излучает элианскую энергию. А еще я встретился с Эшли…

И он вновь пересказал все, о чем сообщила его бывшая жена. Клод ничему не удивился, лишь устало кивнул:

– Да, конечно. Я что-то такое предполагал. Это их план.

– Какой план? – раздраженно спросила Инна. – Какой смысл им делать нас квантовитами? Они нас презирают.

– Смысл не в этом, – поправил Клод. – Маклейн же сказала: они хотели найти способ выманить нас из города. Как думаешь, что произойдет, если мы не остановим вирус, и он продолжит развиваться? Просто, чтобы ты понимала: он медленно переводит атомы организма в суперпозицию.

Инна растерянно пожала плечами:

– Ну, тогда, видимо, наши тела преобразуются, и мы будем уже не определенными материальными существами, а лишь идеями…

И тут она вдруг задумалась о боли, которую чувствовала. Пока что она была терпимой, но Инна обратила внимание на то, что с каждой секундой неприятные ощущения чуть-чуть, но усиливались. С ее пробуждения прошла всего пара часов, а тело уже ныло так, словно все было утыкано иголками. А Маклейн ведь дала Кроссману конкретный совет…

– Мы войдем в суперпозицию и будем излучать элианскую энергию, – заключила Инна. – А ведь по всему городу пролегает защитное поле, которое должно избавляться от этой энергии. Так что, если только не будет найден способ, как остановить этот процесс, нас всех просто вышвырнет из города на радость квантовитам. Вот чего они добиваются…

– Похоже на то, – согласился Клод.

– Но это не все, – продолжила Инна, проведя пальцами по коже, которая болела уже так, словно ее всю с головы до ног облили кипятком. – Я чувствую боль, очень сильную боль во всем теле… Мой организм не может нормально функционировать, пока я в городе. И, если я не выйду, то, предполагаю…что рано или поздно поле меня убьет. Вот что значил тот труп, – она повернулась к Кроссману. – Ни одно квантовое существо не может жить здесь. Я умираю. Как и все жители города.

– Но подождите, – перебил ее мужчина. – Я не вижу ничего необычного, и никакой боли не чувствую. Почему на меня все это не действует?

Клод нахмурился, а потом взял со стола планшет. Открыл на нем какой-то файл, просмотрел его и сказал:

– Вы абсолютно здоровы. У Вас в крови нет вируса от слова совсем. Что ж, скорее всего, у Вас иммунитет. Такое всегда случается: какой бы опасной ни была болезнь, обязательно находится хотя бы один человек, не восприимчивый к ней. Не думаю, что квантовиты это планировали. Это просто случайность. Удачное сочетание генов. Вам повезло.

Кажется, Кроссман хотел сказать что-то еще, но в этот момент от лабораторного стола оторвался Новак и подошел к ним. Лицо его было очень бледным, а в глазах читалась боль. Схватившись рукой за спинку стула так, как будто ему хотелось разбить этот предмет об пол, директор выдохнул:

– Я не ослышался? Кроссман здоров и не восприимчив к этому вирусу?

– Похоже на то, – поморщившись, сказал Клод.

Новак тяжело дышал, а его глаза то и дело возвращались к двери, как будто он подумывал, не послать ли ему все и не сбежать. Нужно признать, что Инна и сама уже всерьез подумывала о том, чтобы уйти из института. Она не сразу поняла, чем вызвано такое желание, а потом до нее дошло. Ну, конечно, инстинкт самосохранения хочет спасти ее от мучительной смерти. Организм понимает, что для выживания ему нужно выйти за пределы защитного поля, а потому настойчиво просит ее об этом. Инна стиснула зубы и сжала кулаки. Удастся ли ей бороться с инстинктами достаточно долго, чтобы ученые успели найти лекарство?

– Алистер, – тем временем хрипло простонал Новак. – Дело принимает серьезный оборот. Нам нужно искать лекарство, но все слишком мучаются от боли. Мне сообщили, что многие люди в городе уже пытаются выйти за периметр. Совсем скоро начнут это делать и ученые, в том числе и я. Но это не выход. Я знаю, что за пределами защитного барьера нас ждет лишь одно: смерть. Квантовиты только того и добиваются. Я вижу одно решение: перекрыть выход из института.

– Что? – невольно воскликнула Инна. – Вы хотите нас тут запереть?

При одной только мысли о том, чтобы оказаться запертой в помещении, у нее закружилась голова. Заметив испуг в глазах Клода, она поняла, что тот тоже не рад такой перспективе.

– Только на то время, которое потребуется для нахождения лекарства, – пояснил Новак. – Мне и самому этого не хочется, но что будет, если я этого не сделаю? Пройдет пара часов, и основная масса сотрудников выбежит на улицу и попадет в лапы этим мерзким тварям. Нужно заблокировать доступ к компьютеру, отвечающему за вход и выход. Но я не могу оставить командование себе, потому что и сам подвержен этой болезни. Мне нужен незараженный человек, которому я могу доверять.

Кроссман расширил глаза:

– Вы обо мне, что ли? Нет, не нужно! Я не смогу командовать институтом!

– Мне не нужно, чтобы ты им командовал, – недовольно произнес Новак. – Я просто передам тебе доступ к главному компьютеру. Потом ты заблокируешь возможность входа и выхода для всех, кроме себя. И разблокируешь только тогда, когда лекарство будет найдено, и все вылечатся, и ни минутой раньше.

Но Кроссман колебался. Растерянно посмотрев сначала на Инну, потом на директора, потом на лабораторный стол, потом снова на Инну и вновь на директора, он тихо протянул:

– Нет, доктор Новак… простите, но я совсем не тот человек, которому стоит иметь доступ… Наверняка в институте есть еще люди с иммунитетом. Поручите это кому-нибудь из них.

– Да, такие люди есть, – подтвердил Новак. – Блейн Морган и Агнета Даль. Но Моргану я не доверяю, а доктор Даль, как мне сообщили, сбежала, узнав о медицинском осмотре. Насколько мне известно, она всегда так делает, и Эриксон спускал это ей с рук. Да и я бы не придал значение, не будь у нас чрезвычайной ситуации. Но, как бы там ни было, я даже не уверен, что она не заражена – она утверждает, что вирус ей не интересуется, но это только слова, а не медицинские факты, так что может, и к лучшему, что ее здесь нет. А тебя, Алистер, я знаю, и знаю, что ты сделаешь все возможное, чтобы спасти ее, – он указал пальцем на Инну. – Поэтому из всех людей ты самый лучший кандидат.

Кроссман пробормотал:

– Именно поэтому мне и не стоит давать доступ…

– Хватит! – резко воскликнул Новак. – Каждую секунду, что мы с тобой говорим, вирус захватывает мой организм, и я чувствую себя все хуже и хуже. Еще немного, и мне будет плевать на кровожадных тварей, поджидающих меня у края барьера, и я выбегу на улицу и со всех ног понесусь к диким землям. И, чтобы этого не произошло, я должен передать кому-то доступ. Это будешь ты, я так решил и решения своего не изменю. Так что мы сейчас же идем в мой кабинет, где я передам тебе доступ. Это приказ!

Кроссман вздохнул, но решил подчиниться. Вместе с Новаком он покинул кабинет, напоследок снова покосившись на Инну.

Девушка тем временем отчаянно пыталась сохранить рассудок при том, что тело болело все сильнее. Заметив ее мучения и поморщившись от собственных, Клод осторожно ее приобнял.

– Ничего страшного, – прошептал он. – Лекарство наверняка есть, и мы его найдем.

– Клод…, – неуверенно протянула она. – Я понимаю, почему на Кроссмана это не действует. Но почему на меня действует сильнее, чем на других? Я вижу гораздо больше возможностей, чем остальные.

Парень задумчиво протянул:

– Сложно сказать… может, тут обратная ситуация, и твой организм восприимчивее к этому вирусу, чем у остальных. А может, все дело в том, что ты совсем ослабла из-за того, что мало спала в последнее время. Нужно было тебе послушаться меня и принять снотворное, – проворчал он.

Его сердитый тон неожиданно разозлил Инну. Она сбросила с плеч руку Клода, поднялась на ноги и заявила:

– А тебе пора бы уже запомнить, что я не нуждаюсь в твоей опеке. Снотворное он мне предложил, это же надо! Чтобы у меня потом зависимость развилась?

Клод тоже поднялся:

– Никакой зависимости не будет, если принимать короткое время и под контролем врача! Я бы приглядел за тобой, и все было бы нормально.

– Вот именно, что приглядел бы! – саркастически воскликнула Инна. – Тебе только и нужен повод, чтобы все время таскаться за мной!

– Зато твоему любимому Кроссману такой повод вообще не нужен! Он и так с тобой целые сутки проводит! – вспылил Клод.

Инна несколько опешила. Ее парень весь покраснел и тяжело дышал. Не успела она ничего ответить, как он продолжил:

– Если я хочу с тобой провести немного времени, то это трагедия! А вот то, что Кроссман от тебя ни на шаг не отходит, даже ночует у тебя дома – это нормально!

– Ты спятил? – пораженно спросила Инна. – При чем тут Кроссман вообще?

– А при том, что каждый раз, когда я пытаюсь тебя поддержать и помочь, ты воспринимаешь все это в штыки. Зато стоит Кроссману тебе одно слово сказать, как ты тут же бросаешься ему в объятия!

Инна только покачала головой. Наверное, это вирус на него так действует.

– Ты болен, – мягко произнесла она. – Думаю, мы продолжим этот разговор, когда оба будем здоровы.

Инна развернулась и хотела выйти из кабинета, но Клод схватил ее за руку и развернул лицом к себе. А потом так сильно сжал пальцами плечи девушки, что той стало больно. Инна попыталась вырваться, но Клод держал ее крепко, не давая возможности выскользнуть из железной хватки.