Квантовиты. Книга 1. Соммелис

Санитары посмотрели на ее гипс, переглянулись и пожали плечами.

– Хорошо, залезайте.

Чувствуя на себе взгляды людей, Инна забралась в кузов машины и села на скамью. Маклейн так и не объявилась, и ей начало казаться, что и не появится. Девушка подумала, что надо бы позвонить Мизуки и спросить, не видела ли она ничего необычного, но потом вспомнила, что у той отобрали нейроресивер в клинике.

По странному стечению обстоятельств в приемном отделении их снова встретил Клод. Увидев Инну, он недовольно нахмурился, но при этом улыбнулся. Девушка не смогла удержаться от ответной улыбки. Клод согласился принять их с Кроссманом вместе, но, осмотрев ногу пострадавшего, покачал головой.

– Это вне моей компетенции, – заявил он. – Нужно оперировать. Сейчас вызову кого-нибудь, и Вас отвезут в хирургию.

Несмотря на серьезное повреждение, Кроссман держался довольно сносно.

– У нас с тобой просто травмоклуб какой-то, – слабо улыбаясь, сказал он Инне.

Когда Кроссмана увезли, Клод занялся ее рукой. Снял повязку, обнаружил небольшой отек, просветил руку насквозь каким-то прибором и наложил новую, на этот раз не так плотно.

– Надо Вам обезболивающее посильнее прописать, что ли, – задумчиво почесал подбородок Клод. – Да вот боюсь, что без боли Вы еще сильнее работать рукой примитесь. Я разве Вас не просил руку не напрягать?

Инна вздохнула:

– Просили… но у меня не получилось не напрягать. Там вот обвал произошел, я пыталась плиту поднять.

– Сломанной рукой? – Клод покачал головой. – А Вы мне показались разумной девушкой.

– Я была в отчаянии, – попыталась оправдаться Инна, но потом замолчала. Дура она, что тут еще говорить.

Однако Клод похоже, не так уж и злился. Вид у него был странно задумчивым, и он то и дело поглядывал на девушку так, как будто хотел что-то сказать, но не решался.

Парень встал и отступил к шкафу у дальней стены. Принялся перебирать какие-то таблетки. Но Инна видела, что мысли его витали где-то далеко. Поначалу она молчала, давая шанс ему самому начать разговор, но тот продолжал сохранять тишину. Вскоре обстановка стала такой неловкой, что Инна не выдержала и выпалила:

– У меня такое ощущение, что Вы хотите о чем-то меня спросить.

Клод даже вздрогнул, услышав ее голос. Но потом обернулся, так и не выбрав ничего из таблеток, и снова сел за стол. Его глаза пытливо уставились на девушку.

– Скажите, Вы знаете, где сейчас Мизуки?

Инна тут же напряглась.

– Вероятно, в сумасшедшем доме, – медленно произнесла девушка.

– Ее там нет, – уверенно заявил Клод. – Все, произошедшее в городе в последние дни, очень меня беспокоило, и я решил побеседовать с кем-нибудь из тех, кто принимал соммелис и видел странные вещи. Я подумал, что это может немного прояснить ситуацию. Но я не мог просто прийти в психиатрическую клинику и попросить разрешения пообщаться с «каким-нибудь психом». Лучше всего прикинуться, что я кого-нибудь знаю. В памяти всплыло имя Мизуки. И знаете, что мне там сказали? – он посмотрел Инне прямо в глаза, но та молчала. – Что она сбежала. Снова. Кто-то вскрыл решетку ее палаты и помог ей. Уж не Вы ли это были?

Инна качнула головой:

– Нет, не я.

– Но Вы знаете того, кто это сделал, – заключил Клод. – Послушайте, я не собираюсь сдавать ни Вас, ни Мизуки, ни человека, помогшего ей сбежать. Я просто хочу немного поговорить с ней. Вы можете организовать встречу?

– Я не знаю, где она, – холодно произнесла Инна.

– Я в это не верю, – покачал головой Клод. – Мизуки – Ваша подруга. Она должна была с Вами связаться после побега. И, между прочим… я выяснил, где Вы работаете. И также услышал одну интересную теорию насчет того, что это Вы виноваты в том, что в институте произошло массовое отравление. Или, что Вы, по крайней мере, соучастница преступления.

– Если Вы всерьез полагаете, что это я обрекла ученых на смерть…, – больше не желая этого слушать, Инна поднялась из-за стола. – То мне здесь делать больше нечего. Обойдусь без обезболивающего. До свидания.

Она собралась уйти, но Клод схватил ее за руку.

– Прошу, останьтесь, – его голос неожиданно смягчился. – Я не хотел показаться грубым. Я вовсе не считаю, что это Вы в том виноваты. Вы не такой человек. Просто я хотел сказать, что предполагаю, что Вы не пришли на работу потому, что провели время с Вашей подругой.

– Не вижу ни малейшей причины, почему я должна докладываться перед Вами, мистер Ламбер.

– Ну, зачем же сразу «мистер»? – Клод слегка улыбнулся. – Мы с Вами почти одного возраста – Вам двадцать четыре, мне двадцать шесть. Давайте на «ты»? Никаких мистеров и мисс. Просто Инна и Клод, хорошо?

Инна вздохнула. Она устала. У нее очень сильно болела рука. Она ни капельки не выспалась, и дело уже шло к вечеру. А сегодняшний день был насыщен событиями не меньше вчерашнего. И где-то наверху скрывались инопланетяне, похитившие ее отца. Мизуки неизвестно где, Кроссман на операции, а дома ее наверняка ждала встревоженная мать. Конечно, этого Клода она видела всего два раза в жизни, но разве так уж плохо, если в этом запутанном деле ей поможет еще один человек?

– Хорошо, – наконец, выдохнула Инна. – Отпусти меня.

Клод убрал от нее руку, и девушка снова села за стол. В придачу ко всему прочему у нее еще и разболелась голова.

– Что ты от меня хочешь? – довольно грубо спросила она.

Клод не обиделся и принялся говорить.

– Видишь ли, растение соммелиса очень меня интересует в последнее время. Я нашел дневник своего прадеда, который был биологом и изучал его. Мне начинает казаться, что все галлюцинации, которые видят некоторые люди, употреблявшие отвар, что-то означают. Я не хочу причинять вреда твоей подруге. Мне просто нужно во всем разобраться.

Инна помолчала. В последнее время она много думала об инопланетянах, о своем отце и о «последствиях», которыми ее пугали те существа, но никогда по-настоящему не задумывалась, при чем же тут соммелис. Почему только употребляющие отвар видят скалу, в которой живут инопланетяне? И ведь тогда, в парке… перед появлением странных созданий в капюшонах она явственно ощутила аромат соммелиса. Похоже, что именно это растение помогало связаться с ними. Может, стоит изучить этот вопрос поподробнее? Но тогда ей точно потребуется помощь Клода.

В конце концов, Инна решилась и рассказала парню обо всем, что произошло с ней, начиная с того момента, как она узнала, что ее отец пропал. Клод ее внимательно выслушал, не перебивая и не твердя, что она сумасшедшая, даже когда речь пошла о том, что произошло в парке.

– И вот сейчас, когда ты сказал о своем прадеде, я задумалась, не лежит ли корень всех проблем в соммелисе, – протянула Инна.

– А я задумался, не лежит ли корень всех проблем в квантовом компьютере, – добавил Клод.

Инна недоуменно нахмурилась:

– Честно говоря, мне трудно представить, каким образом растение, вызывающее галлюцинации, связано с квантовой физикой.

– Ответ кроется в твоих друзьях-инопланетянах, – заключил Клод. – Думаю, нужно каким-нибудь образом с ними поговорить.

– Нужно найти Мизуки, – решительно сказала Инна. – Только она может видеть эту скалу. На меня даже запах соммелиса действует усыпляюще. Думаю, нужно сходить к Рави, вероятно, она еще там. Ты со мной?

– Конечно, с тобой, – Клод решительно встал с места. – Санитаров и медбратьев тут и без меня хватает, а если эти инопланетяне замыслили уничтожить нас, то счет идет на часы, если не на минуты.

Инна кивнула и хотела уже выйти из кабинета, как тут замерла.

– Черт, Кроссман же на операции, – простонала она. – Мне не хочется оставлять его одного. Вдруг инопланетяне захотят напасть на него, пока он в ослабленном состоянии?

– Если бы они хотели его убить, то довели бы обвал до конца, – заметил Клод. – Ты же сама сказала, что тряска внезапно прекратилась. К тому же, даже если ты будешь здесь, то чем ему поможешь?

– Ты прав, ничем, – согласилась Инна. – Просто не хочу его бросать. К тому же, если с ним что-нибудь случится…

Следующие слова девушка произнесла про себя: «То следующей жертвой этих существ стану я». Судя по взгляду Клода, он подумал о том же самом.

Пока подруга находилась рядом с ней, Мизуки могла вполне спокойно ждать, но оказавшись в одиночестве (ловящий на кухне глюки Рави не в счет) она почувствовала, как что-то внутри нее принуждает к действию. Выйдя на улицу, она принялась мерить шагами двор. Холодный ветер дул ей в лицо, но это не остудило ее пыл, а словно наоборот, заставило ее ходить еще более нервно.

Какое-то время Мизуки совершала эти бесполезные движения, сжимая руки в кулаки. Ей показалось, что прошла целая вечность. Откидывая пряди черных волос с лица, она продолжала оглядываться по сторонам. Все казалось таким мирным. Но вдруг по ее коже пробежала дрожь. Мизуки резко остановилась и осмотрелась, но скалы не было нигде видно. А потом, следуя какому-то странному зову интуиции, она подняла голову вверх.

Серое нагромождение неровного каменного материала висело в воздухе, как какой-то гигантский летучий монстр. Неподвижная скала бросала тени на город, но никто из случайных прохожих, казалось, ее не замечал. Мизуки не могла понять, как этот предмет очутился в небе, возможно, это и в самом деле был космический корабль, но времени поразмыслить над этим у нее не было. Из скалы появился луч красного света, и он был направлен в сторону какого-то здания Фориса. Мизуки сразу поняла, что сейчас произойдет еще какая-то катастрофа.

И девушка забыла о том, что должна была постараться связаться с Инной и рассказать ей о том, что происходит. Мизуки не могла рассуждать здраво в такой ситуации, а потому просто бросилась бежать в ту сторону, куда указывал луч. Она даже не потрудилась взять ховерборд, хотя на нем было бы быстрее. Мизуки бежала по затемненной дороге так, как будто от этого зависела ее жизнь, налетая на идущих по своим делам людей. Девушка совершенно не думала о том, что таким поведением может привлечь внимание. Она была уверена в том, что сможет отбиться, даже если на нее набросится сразу десяток санитаров.

Но оказалось, что бояться ей следует не санитаров.

Внезапно прямо у нее на пути появился ряд очень высоких людей в длинных черных плащах, скрывающих лица капюшонами. Мизуки резко притормозила. В голове стразу всплыл рассказ Инны о капюшонах, которые встретились ей в парке. Сердце быстро застучало, но Мизуки приказала себе не поддаваться панике. Остановившись и вскинув голову вверх, она спросила:

– Кто вы такие?

Но капюшоны не спешили в подробностях расписывать план их действий. Они довольно быстро взяли ее в круг, а потом принялись шептать своими жуткими голосами:

– Непредсказуемая, упрямая, импульсивная… она несет угрозу.

Мизуки сразу поняла, что говорят они о ней.

– Я не знаю, зачем вы вообще пришли на нашу планету, но очевидно, что ваши намерения отнюдь не добрые. Я требую, чтобы вы вернули Павла Рябинина вместе с его прибором и оставили нас всех в покое! – воскликнула девушка.

Но капюшоны лишь рассмеялись. Их голоса эхом отдавались у нее в голове, звуча как будто где-то внутри ее тела. Мизуки нервно оглядывалась, ища возможность сбежать, но инопланетяне создали довольно плотный круг, который не мог видеть никто, кроме нее. Она была так беззащитна перед ними. Они могли сделать с ней все, что угодно.

Но капюшоны не спешили нападать, даже если имели такую цель. Хоть их лиц и не было видно, они определенно ее рассматривали. Мизуки уже начала подумывать о том, чтобы попытаться пробиться через их ряды, как вдруг инопланетяне заговорили снова:

– Она смелая… и у нее большой опыт приема соммелиса…, – шелестящие, свистящие голоса проникали в самую глубь ее души, как будто видя ее насквозь. – Мы возьмем ее с собой…

Тут Мизуки похолодела, хотя, казалось бы, куда больше.

– Что значит – с собой? – спросила она, но ей никто не ответил.

Скала над ней неожиданно загудела, а капюшоны запустили руки в карманы своих плащей и вытащили из них какие-то приборы, похожие на описываемую Инной сферу. Мизуки тут же накрыл такой сильный аромат соммелиса, что она не смогла удержаться, чтобы не начать вдыхать его полной грудью. И тогда это началось.

В первые годы приема отвара из этого растения Мизуки, как правило, засыпала, и видела странные, но прекрасные сны. Однако чем больше проходило времени, тем чаще лекарство вместо седативного давало галлюциногенный эффект. Поэтому Мизуки была привычна к тому, что у нее частенько двоилось и троилось в глазах, что порой она видела себя как будто со стороны, что иногда перед ней ходили животные диковинных форм, а все ощущения становились острее. Девушка стала использовать все это для вдохновения и рисовала неплохие картины. Но проблема в том, что сейчас такое состояние только помешает ей выбраться из ситуации, в которой она оказалась.

Количество капюшонов увеличилось, хотя Мизуки знала, что это всего лишь галлюцинации. Рядом с ней стояло несколько копий ее самой. По воздуху летали птицы лилового цвета со странными изогнутыми клювами. Реальность перестала существовать.

И в этот момент скала испустила еще один луч. На этот раз он был синего цвета и падал прямо на нее. Мизуки ощутила легкое покалывание во всем теле. Картинка перед глазами размылась, все звуки исчезли, и девушка словно бы очутилась в темноте. Трудно было сказать, сколько это длилось – секунду, минуту, час, день или даже больше. Мизуки не могла пошевелиться, не могла открыть рта и закричать, чтобы выпустить на волю тот ужас, который окутал ее в это мгновение… Ей казалось, что она ощущает каждый атом своего тела, и что эти атомы хотят убежать… И тут все закончилось.

Девушка стояла посреди огромного зала с тусклым освещением. Серебристые стены, ряды однообразных стульев с жесткими сиденьями, вдалеке виднелся длинный стол, уставленный блестящей посудой… Здесь никого не было. Ее куда-то переместили… Но куда? Зачем? И, самое главное, как ей теперь отсюда выбраться?

Из дальнего конца зала донеслись шаги.

Глава 11

Мареку Новаку повезло. Когда в НИИ произошло массовое отравление, он вышел прогуляться, в результате чего он не оказался заперт на карантине. У него неожиданно образовался свободный день, и он отправился бродить по городу, после чего стал свидетелем нового происшествия. Увидев обвал дома Кроссмана, Марек Новак расплылся в широкой улыбке. В нем до сих пор клокотала злость из-за произошедшего в институте, а в голове вертелись сцены вероятных страданий столь ненавистной ему парочки. Наверняка Рябинин никуда не пропал, просто спрятался вместе с изолятором, вынашивая нехорошие планы. Именно поэтому Марека раздражало то, что почти никто не рассматривал происходящее с точки зрения того, что Рябинин замыслил нечто ужасное по отношению к ним всем.

Но теперь, когда Кроссман пострадал, заместитель директора довольно потирал руками. Люди вокруг него взволнованно перешептывались, размышляя, в чем же причина этого странного события – ведь дом не мог разрушиться сам по себе.

– О, Марек, вижу, Вы довольны этим происшествием, – протянула Эшли Маклейн, неожиданно появившись рядом с ним.

– Конечно, доволен – подлец получил по заслугам, – не растерявшись, ответил помощник директора.

– А не Вы ли случайно организовали наказание? – детектив сузила глаза.

– Нет, не я, – спокойно произнес Марек.

– Простите, но мой опыт приучил меня не верить людям на слово, – Эшли покачала головой. – И у Вас определенно был мотив.

– Это не я.

– Если так, то Вам не о чем беспокоиться. Давайте пройдем к Вам в дом, осмотримся. Вдруг найдем безжизненное тело Рябинина?

– Если его труп где-то и лежит, то точно не у меня.

– Вы так признаетесь, что убили его? – вскинула брови Эшли.

– Нет, я его не убивал, – сказав это, Марек посмотрел женщине прямо в глаза.

От одного взгляда на Эшли Маклейн перехватывало дыхание. Большинство мужчин, встречавших ее, безнадежно влюблялось, но Марек не так прост. Эшли не глупая, хотя тот факт, что когда-то она была замужем за Кроссманом, заставлял в этом сомневаться. А значит, не стоит так просто поддаваться ее обольстительным чарам. Но можно сделать вид, что ее улыбка на него подействовала.

Поэтому Марек пригладил взлохматившиеся на ветру волосы и, слегка понизив голос, предложил:

– Может, пойдем ко мне домой и там обсудим, кто в чем виноват?

Какое-то время Эшли пристально на него смотрела, словно пытаясь заглянуть ему в голову. Марек тоже улыбнулся – слегка, улыбка едва тронула его губы, однако он много тренировался перед зеркалом и знал, что выглядит очень даже привлекательно в таких случаях.

– Можно, – наконец, Эшли кивнула. – Я все равно собиралась к Вам зайти.

Похоже, детектив видела какой-то подвох в том, что он пригласил ее домой. Наверное, этот ее бывший муж совсем задурил ей голову рассказами о том, какой же Марек плохой.

Конечно, можно было бы взять ховерборд, но Эшли, как оказалось, таковыми не пользовалась. Неудивительно, что у нее оставалось такое великолепное тело – ежедневные физические нагрузки приносили свои плоды. Поэтому к дому Марека они добирались прогулочным шагом.

– Не сочтете ли Вы мои слова неуместной лестью, если я скажу, что Вы прекрасны? – попробовал применить свое обаяние Марек.

– Сочту. Но за комплимент все равно спасибо, – Эшли смотрела в сторону, но на ее лице появилась довольная улыбка.

Марек усмехнулся. Похоже, соблазнить ее будет не так уж трудно, как он думал.

К сожалению, у Рави Мизуки не обнаружилось. Парень уже пришел в себя после принятого отвара соммелиса и оказался потрясен историей, рассказанной Инной. Где ее подруга, он не знал, и найти девушку не представлялось возможным.

Инна разочарованно вздохнула:

– Ну вот, на этом все и закончится, я полагаю. Без Мизуки мы не сможем найти эту скалу, а без нее совершенно непонятно, что делать, и чего дальше ждать.

Клод же решительно не хотел сдаваться:

– Это всего лишь значит, что нам придется разбираться со всем самостоятельно. Предлагаю взять немного листьев соммелиса и изучить их.

– И что нам это даст? – отмахнулась Инна. – Растение изучают уже полтора века. Все, что только можно было про него узнать, мы уже узнали.

– Вовсе нет, – возразил Клод. – Нигде не сказано, что люди, принимающие этот отвар, смогут видеть какую-то скалу и инопланетян. Но это, несомненно, так. Не исключено, что большинство информации, принимаемой нами на веру – ошибочно. Думаю, мы должны исследовать соммелис самостоятельно, и сделать свои собственные выводы.

Инна пожала плечами и решила согласиться.

– И как мы это сделаем? – спросила она.

– Нам понадобятся микроскоп и соммелис – для начала, – принялся перечислять Клод. – Дневник моего прадеда и, возможно, еще какие-нибудь приборы, но какие, я не знаю – это выяснится по ходу исследований. Дневник я предоставлю, найти соммелис, думаю, не составит особого труда, но вот микроскоп… Институт сейчас вне досягаемости, а в больнице я сомневаюсь, что кто-то разрешит нам взять…

– Микроскоп есть у меня дома, – заявила Инна.

– Откуда? – удивился Клод.

– Я, еще учась в школе, собрала его вместе с отцом, – пояснила Инна. – Мне было шестнадцать, когда мы его закончили. Это мое первое серьезное достижение, поэтому, переезжая из родительского дома, я прихватила его с собой. Пользоваться им мне доводилось не часто, однако он у меня до сих пор сохранился.

– Отлично! – воскликнул Клод. – Тогда пошли к тебе!

Но Инна неожиданно скривилась.

– Там моя мать, – процедила она сквозь зубы.

– И что?

– Ничего. У нас сейчас с ней… не очень хорошие отношения. Не знаю, получится ли поработать, если она будет рядом.

– Уверен, если ты скажешь ей, что у тебя важное дело, она не будет мешать.

– Это вряд ли… но выбора у нас нет. Больше нигде в данный момент микроскоп не возьмешь.

Так что они отправились к дому Инны. Чем ближе они подходили, тем меньше ей хотелось туда входить. Девушка и сама не очень понимала, чем вызвано такое отношение к собственной матери. В детские и подростковые годы они вполне ровно общались, хотя и без особой любви. Отец для Инны почему-то всегда был ближе, чем мать, с ним гораздо интереснее проводить время, можно обсуждать разные научные вопросы, мечтать о том, как им удастся найти способ связаться с Землей или другой какой цивилизацией, благодаря чему они смогут вырваться с этой захолустной планеты. Ее мама же в основном отвечала за более «приземленные» вопросы. Например, когда Инна в первый раз в жизни влюбилась, мама оказала ей гораздо больше поддержки, чем отец. Тот лишь скептически пожимал плечами и говорил, что это пройдет. Разумеется, так оно и оказалось, но двенадцатилетняя девочка, какой она тогда являлась, этого не знала, и слегка обижалась на самого близкого человека. Еще мать всегда готовила им вкусную еду, ведь у Инны с папой на это никогда не хватало времени, а даже когда хватало, они частенько забывали, что вообще нужно есть. Мама всегда объясняла своей дочери то, что касалось тонкостей общения с людьми, папа же обсуждал вероятность обнаружения другой разумной формы жизни в Галактике.

В общем, пока Инну еще волновали такие вещи, как мальчики, подружки и красивые наряды, мама оказывала ей помощь в этом вопросе. Но чем старше она становилась, тем больше ее интерес обращался к другим вещам, которые люди нечасто обсуждают в обычной жизни. И они заметно отдалились. А потом ее мать встретила Тадеуша Домбровского, влюбилась в него и развелась с папой. Инну такое решение матери ввело в ступор, и она вообще перестала понимать, что происходит у той в голове. А потом переезд в отдельный дом, учеба в институте, научная работа – и они практически не общались. Шли годы, и все чаще при мысли о своей матери Инна испытывала раздражение, а потому избегала всяческих контактов с ней.

И вот, стоя на пороге своего дома вместе с Клодом, Инна тешила надежду, что мать уже ушла.

Но тщетно.

– Инна! – мать налетела на нее уже в прихожей. – Где ты была? Сюда приходили какие-то странные люди и говорили, что ты причастна к исчезновению твоего отца и гибели ученых в институте…

– Они погибли? – слегка опешила Инна.

С тех пор, как девушка услышала о катастрофе, у нее как-то не было времени подумать о том, что это означает. Конечно, большую часть времени Инна проводила вместе с отцом и Кроссманом, но все же она многих знала в институте, они зачастую вместе обедали и обсуждали последние разработки. Неужели эти милые люди погибли?

– Не все, большинство удалось спасти, но часть да, – пояснила Виктория Домбровская. – Остальных либо отпустили домой, либо положили в больницу. Где ты была? Ты мне сказала, что пошла на работу, но раз ты жива…

Инна встряхнула головой. Что бы ни случилось с институтом, инопланетяне наверняка нанесут еще один удар, не исключено, что по ней самой. А значит, нельзя было терять ни минуты.

– Я работала в другом месте, – коротко ответила она, а потом посмотрела на Клода, который выслушивал все это с серьезным видом. – Мама, это Клод. Клод, это моя мать, Виктория Домбровская.

Ее мать расплылась в довольной улыбке:

– Это твой парень?

– Потенциальный, – усмехнулся Клод.

– Ой, да ну ее, – отмахнулась Инна и направилась в свою комнату. Клод последовал за ней. Когда они отошли на достаточное расстояние от мамы девушки, он сказал:

– Как-то ты очень жестко с ней.

– У меня нет времени разводить сопли! – неожиданно резко произнесла Инна. – Мой отец пропал, а инопланетяне обещали отомстить за его ложь. С каждой секундой повышается риск, что они нанесут новый удар, так что нужно спешить.

Клод явно был недоволен ее поведением, но решил промолчать.

Очутившись в своей комнате, Инна полезла в шкаф и вместе с Клодом достала оттуда микроскоп. Она слегка погладила его, любуясь своей работой, а потом поместила на стол.

– Ты не мог бы принести листья соммелиса с кухни? – попросила она Клода.

Парень кивнул, вышел из комнаты и вернулся с целой чашей таких листьев. Инна с сожалением вздохнула, подумав о Мизуки. Интересно, где сейчас ее подруга? Может, она обнаружила скалу и теперь пытается туда пробраться? Удастся ли ей это? А если удастся, то справится ли она с инопланетянами в одиночку?

Мизуки обернулась на звук, ожидая увидеть одного из капюшонов, но с удивлением обнаружила, что к ней идет кто-то во вполне обычной одежде – растянутая рубаха и бледно-серые брюки. Чем ближе к ней приближалось создание, тем яснее становилось, что это не человек. Конечно, по общим параметрам он был похож – примерно такое же строение тела, две ноги, две руки, уши, глаза, нос, рот… Но его кожа была бледна, как лист бумаги, лицо вытянуто сильнее, чем могло бы быть у человека, плюс определенно удлиненные конечности. Двигался он со спокойным равнодушием, как будто в этот зал забрел совершенно случайно и его не касается то, что в нем происходит, потому что он скоро уйдет. Лицо его тоже оставалось отстраненным.