скачать книгу бесплатно
– Вижу, что вы устали. Я обещаю всё проверить. Если что-то ещё вспомните, то попросите доктора дать вам бумагу. Напишите и доктор передаст мне, я к вам подъеду сразу, как смогу. Крепитесь. Вы заставили меня думать, что вы и есть мистер Леммон, но подождём итогов проверки – Наджил подмигнул и вышел из палаты.
Дверь закрыли на замок. Опустошенность и надежда. Вот и всё, что чувствовал Леммон: «Может быть такие же эмоции у приговоренных, которые ожидают своей участи в камере смертников. И жить хочется, и выть смертным воем от безысходности… И неизвестности». Он вытер пот со лба, смахнул появившуюся слезу и пошёл к бачку налить стакан воды. В горле у него пересохло.
Мария Тилиси закинула очередную партию белья в стиральную машинку. За последние полгода Мария очень сдала. Потеря мужа тяжелой болью отражалась в каждом её движении. Единственный мужчина, отец, муж, опора и надежда. Если и есть понятие быть счастливой в замужестве, то это тот случай. Джек, несмотря на кажущуюся простоту, частые шутки и желание улыбаться всем окружающим, внутри был человек серьёзных и правильных принципов. Он мог шутить, может быть где-то переступая грань дозволенного, но его слова никогда не расходились с делом. В нём было много качеств, за которые любят, уважают, дружат. Джек любил Марию и умел всегда сделать что-то, пусть незначительное, но всегда оригинальное, душевное, что иногда даже вызывало слёзы счастья. Мария знала, что Джек это её мужчина, её друг и помощник. Он всегда так и говорил:
– У нас в семье две половины. Лучшая, собранная из красоты и достоинств и моя, собранная из всего остального – и смеялся.
Это было удивительно. Он мог сам что-то рассказать, раз в десятый, и так заразительно хохотать, что даже самый грустный человек отвлекался от мрачных дум и улыбался. Зарабатывал он не плохо, правда частые командировки отбирали время и создавали определенный дефицит общения, а им так хотелось как можно больше побыть вместе… Мария недолюбливала этот ритм работы, но терпела. Джек выбрал такую профессию. Она кормила их, тем более, что после рождения дочерей, Мария занималась исключительно домом.
Они очень хотели детей, долго не получалось. Верили, что получится, взаимной любовью поддерживали друг друга и готовились, что семья станет больше. Продали свой маленький дом, купили больший. Остаток кредита погасили в год, когда Мария была беременна. Наступила такая изумительная полоса. Известие о беременности было огромным счастьем, а чуть позже узнали, что будет двойня – как благодарность за терпение и награда за любовь. Беременность протекала без осложнений. Они поменяли обстановку в доме и сделали небольшой ремонт. Рождение дочерей было счастливым финальным аккордом такого важного и напряженного периода. Они сумели создать своё уютное гнёздышко Тилиси с двумя очаровательными дочками, и начали жить так как мечтали – полноценной и счастливой семьей…
Мария посмотрела в зеркало на своё заплаканное лицо, давно не знавшее косметики. Волосы были завязаны в пучок видавшей виды резинкой. В нескольких локонах отчетливо блестела седина.
– Господи, почему хорошие люди так мало живут? Почему ты их так рано забираешь? Может быть я в чём-то не права, и ты мне дал такое испытание. Но дочки? Они маленькие, они так любят своего отца. Как же им без него? Их же надо не только одеть, обуть, накормить и воспитать. Им надо дать образование, а как мне без работы и мужа это сделать?
В комнате раздался звонок телефона. Мария ополоснула лицо водой, вытерла руки о полотенце и подошла к телефону.
– Здравствуйте, могу я поговорить с кем-нибудь из Тилиси?
– Да, Мария Тилиси, слушаю вас.
– Это вас беспокоит менеджер дилера компании Ниссан. Если я правильно понимаю, то ваша семья владеет двумя автомобилями нашей марки.
– Двумя?
– Да, мы проводим акцию, поэтому хотели бы вас с мужем в пригласить в наш салон на презентацию с вручением сертификатов, дающих право…
– Извините, но у нас одна машина, а не две. Была одна. Я продала её недавно. Мой муж погиб, поэтому спасибо, но мне ничего не надо.
– Ох, простите, э.. Мария, правильно?
– Да, ничего.
Ей показалось, что у говорящего был сильный акцент. Наверное, недавно приехал и работает в автосалоне, там часто можно встретить такой персонал.
– Разрешите ещё минутку. Один вопрос. Вы сказали, что машина одна. Была. А по нашей информации две. Возможно, ошибка, или есть однофамильцы. Не будете ли вы так любезны подсказать марку автомобиля, цвет и номер.
– Подождите – Мария подошла к столу, который раньше был рабочим столом Джека. Теперь там лежали все документы в огромной папке. Она боялась из-за своего состояния что-нибудь потерять и всё складывала в одно место, чтобы потом, когда-нибудь, навести порядок. Документ на продажу был там. Она прочитала данные в трубку телефона.
– А машину вы продали по причине аварии? Планируете что-то ещё покупать?
– Не планирую ничего покупать, с машиной все в порядке. Просто я в последнее время не могу сидеть за рулем и она большая для меня. Мужская что-ли.
– Понимаю, эту марку предпочитают мужчины, семейный автомобиль. Значит, с вашим мужем несчастье произошло не на вашем автомобиле?
– Почему вас это интересует?
– Простите. Может мы вам можем чем-то помочь?
– Спасибо, но мужа вы мне не вернёте.
– Примите наши соболезнования, давно это произошло?
– В июне. За границей. Автомобильная авария – Мария заплакала – их привезли в гробах, похоронили. Мы даже попрощаться по людски не смогли – слёзы потекли сильнее.
– Простите, ещё кто-то погиб, друг?
– Да, Денни Леммон, но его похоронили на другом кладбище.
– Мария, Вы знаете у нас есть фонд для детей. Может какие-нибудь подарки, поездки, билеты на рождественские представления. У вас есть дети?
Было странно, что незнакомый человек, что-то предлагает и спрашивает. Разговаривать Марии не хотелось. Боль разлилась знакомой скоростью по телу. Но и обижать человека она не хотела, вдруг он от чистого сердца.
– Да, дочки, Элизабет и Дженифер, двойняшки.
– Если вы не против, может мы включим их в программу своего фонда и вам передадут подарки и приглашения на рождественские представления. Надеюсь это хоть как то поможет вашим детям получить положительные эмоции в такое трудное для вас время, это важно для их развития.
Мария нехотя согласилась:
– Хорошо, включайте.
– Подскажите их даты рождения, полные имена и ваш адрес, пожалуйста.
Мария продиктовала запрошенную информацию.
– Благодарю вас, держитесь, ближе к Рождеству представитель фонда посетит вас.
– Спасибо, до свидания.
Мария положила трубку, вернула документы обратно в папку на столе: «Надо сказать Фионе, что принесут билеты из фонда для детей. Может и для её дочери что-нибудь пригодится. Хотя она уже большая и самостоятельная». Она вытерла глаза и и вернулась к стирке. Стирать приходилось много, но этот нехитрый процесс отвлекал её, вряд ли можно сказать успокаивал, может быть чуть-чуть приглушал боль.
– Молодец, Гунаван. Как думаешь, твой акцент она услышала?
– Обижаешь, Сарди. Я учился у американца. Плюс она расстроена гибелью мужа. Так что думаю всё окей.
– Хвала Аллаху. Телефон можно вычислить будет?
Гунаван, молодой человек, сидящий за столом с несколькими компьютерами рассмеялся. Он был из современной молодежи, его можно было не любить только из-за стиля одежды, но он был гением, вернее хакером, к тому же родственником. Так что Сарди закрывал на это глаза. «Глупо приехать в Медан, чтобы конфликтовать с Гунаваном. Он, зная себе цену, может и вспылить или вообще отказаться работать. Эмоции только мешают делу. Поэтому пусть одевается как хочет. Может станет старше и перебесится?»
– А для чего тебе это, Сарди?
– Зачем спрашиваешь? Тебя не учили, что молчаливым Аллах дает мудрость, а говорливым короткий век?
Гунаван смутился:
– Ну я так, по родственному
– С родственника спрос больший, помни это! Тебе работу заказали – ты сделал. Остальное не твоё дело. Уяснил?
– Да!
Гунаван расстроился, что его вопрос вызвал такую реакцию. Сарди улыбнулся:
– Не переживай! Ошибки дают пищу разуму. Разум из ошибок плетёт опыт, а опыт – это платформа мудрости. Я тебе это как родственнику сказал, чтобы ты берёг себя. Работа у тебя редкая, люди к тебе разные ходят, а жить надо долго.
Гунаван кивнул головой. Сарди достал скрученные в трубочку американские купюры.
– Держи, надеюсь потратишь их с умом.
– Будет сделано – настроение компьютерного гения резко улучшилось.
– Не обижайся, сынок. Лучше профилактика болезни, чем похороны. Правда?
Не согласиться было трудно. Сарди посмотрел на Гунавана:
– Только между нами. Ты хорошим людям помог. Важное дело сделал. Женщина после похорон в плохом состоянии, а дело делать надо, и ей помочь тоже. И так, чтобы никто не знал. Вот ты этому и помог. Но если ты об этом кому-нибудь расскажешь, то убьют меня, тебя и эту женщину с детьми. Ты хочешь, чтобы из-за тебя погибли дети?
– Нет, конечно.
– Вот поэтому я и не хотел тебе говорить. Надеюсь, ты урок мой запомнишь, а то, что я к тебе приезжал, и ты куда-то звонил – забудешь. Договорились?
– Слово Гунавана!
– Вот и умница!
Сарди достал ещё одну сто долларовую купюру и протянул Гунавану:
– Это тебе премия, для памяти.
Лицо Гунавана стало серьёзнее. Он сложил купюру пополам и положил в карман куртки. Сарди приобнял его, и они тепло попрощались.
Он торопился обратно. У него было очень мало времени. Ему всегда надо было торопиться, чтобы выживать.
Понедельник не всегда можно назвать днём хорошего настроения, но Винглер был в отличном состоянии. Вчера вечером он созвонился с Томасом, который, как обычно подшучивая, сказал, что к двенадцати часам будет готов с информацией по Роберту Падлсу. Выпив пару кружек душистого чая с хлебом, мёдом и сыром, Чарлз направился к управлению полиции, где служил Рабецки.
Ровно в двенадцать Томас выскочил из дверей полицейского управления, пробежался по улице и сел в «Додж» Винглера. Долго беседовать времени у него не было. Он передал лист с информацией Чарлзу, прокомментировав, что ничего интересного нет, за исключением банковской операции. Оказалось, что Падлс является клиентом крупного банка, где одним из руководителей службы безопасности трудится приятель Рабецки. Учитывая многолетние отношения и обещание вознаграждения, Томас получил неофициальную информацию, что на счёт Падлса поступила крупная сумма и он досрочно закрыл ипотечный кредит. В принципе, это не очень выгодно, но если Падлс собирается продать дом, то продавать выгоднее, закрыв кредит. В этом случае банк, со своим интересом, в сделке участвовать не будет. Винглер поблагодарил старого друга. Рабецки напомнил про гонорар для сотрудника службы безопасности банка, закинул пакет с виски себе в машину и побежал обратно.
Чарлз внимательно просмотрел бумаги:
– Значит не врал, что хочет начать новую жизнь. Как-то это очень быстро? Или быстро потому, что я стал этим заниматься и посыпались нюансы, из которых вырастают версии, определяющие ход расследования – детективу было над чем подумать.
Он решил не предупреждать о своем визите Падлса. Приехать неожиданно, познакомиться и посмотреть на его реакцию. Винглер завёл автомобиль и тронулся в сторону делового центра, расположенного недалеко от Гастауна, дарящего туристам экзотику девятнадцатого века. Офис, где работали Падлс и Леммон, располагался в одном из высотных зданий, недалеко от Бентолл-центра и Марин Билдинг. Минут через сорок он был на месте. Это был обычный бизнес-центр, где располагались офисы различных компаний. Такой муравейник, где все входят или выходят, у многих людей сосредоточенные лица, на этажах слышен звук шагов, оргтехники, кофеварок, в курительных комнатах периодически висит дым и слышится смех. В общем нормальная офисная жизнь.
Чарлз направился к лифту. Офис находился на восьмом этаже. В холле было много народу. Он не захотел толкаться и, пропустив первых два, вошёл в третий лифт, пришедший сверху, но нажать кнопку не успел. Его остановил приятный женский голос:
– Минуточку! Оп, спасибо!
В кабину лифта заскочила приятная на вид женщина, лет тридцати трёх. В руках у неё было несколько папок с документами. Она явно здесь работала. Не надо быть детективом, чтобы понять это – на ней не было верхней одежды, а в конце октября мало кто ходит по улице без куртки или плаща. Одета она была достаточно ярко. Светлая блузка и тёмно-бордовая юбка-карандаш идеально подчеркивали все прелести чуть полноватой фигуры.
– Вам какой этаж? – выразительный взгляд тёмных глаз, чувственный слегка приоткрытый рот, запах духов и расстёгнутые верхние пуговицы на блузке сделали свое дело. Сознание детектива находилось где-то в области фантазий и он оставил вопрос без ответа. Женщина игриво покачала головой:
– Ну раз вы молчите, то поедете со мной, на восьмой этаж. Лифт у нас не быстрый, так что за время подъема вы или обретёте дар речи или совсем его потеряете – она нажала кнопку с цифрой восемь.
Неожиданная спутница была очень красива и вела себя легко и естественно. Не спрашивая согласия, она вручила Винглеру папки, чтобы освободить руки, и повернулась к зеркалу поправить прическу. Она знала, что нравится мужчинам и умела это делать. Чарлзу такое умение всегда импонировало, учитывая его холостяцкий образ жизни. Лифт – это место где и так трудно не нарушить личное пространство, а здесь такой подарок судьбы. Он улыбнулся, что не осталось не замеченным.
– Вижу вы оживаете. Это приятно. А то такой видный мужчина и молчит. Хоть улыбаться умеет.
– Просто не нахожу слов.
– Верю, в таком процессе бывает и не до слов.
– В каком процессе?
– Изучения женской красоты. Вы меня с головы до ног осмотрели и даже сейчас пытаетесь рассмотреть родинку или кулон в моем декольте.
Чарлз вздрогнул:
– Извините – он собрался и посмотрел спутнице в глаза.
Она с заинтересованной улыбкой и едва уловимым чувством превосходства поймала его взгляд:
– Семь… восемь. Я выхожу, господин молчун, не обижайтесь, но дам вам совет. Мужчина это охотник, поэтому должен уметь вовремя накидывать лассо… И не только на шею лошади – неожиданная спутница забрала папки и вышла из кабины лифта.
Чарлз тоже вышел и попытался сориентироваться. Его попутчица обернулась:
– О! Это восьмой этаж, мистер молчун. Или вы мой совет приняли буквально?
Он хотел что-то сказать, но по доброму рассмеялся:
– Вы ошиблись только с «или».
– Надо же, прорезался голос. Поясните что значит «с или» – она кокетливо попыталась изобразить голос Чарлза и положила папки на диван в холле у лифтов.
Винглер принял призыв к общению:
– Это значит, что мне надо и на восьмой этаж, и я с удовольствием воспользуюсь вашим советом. Если конечно вы не против?
– Не знаю, не знаю… Молчанием девушку не соблазнить.
– А обедом в честь знакомства?
– Я с незнакомыми мужчинами не обедаю – её взгляд не оставлял сомнений.
– Это очень правильно. Разрешите представиться, Чарзл, частный детектив.
Винглер уже был самим собой. Заминки бывают и у опытных. В конце концов не каждый день встречаешь красивую женщину, с чувством юмора, которая оказывает тебе знаки внимания.
– Детектив, как романтично – собеседница слегка прикусила губу и на секунду прикрыла глаза – Бренда. Бренда Барстон – она протянула руку.
