скачать книгу бесплатно
– А дети?
– Дочь. Она уехала в Сиэтл после окончания колледжа, там и работает.
В гостиной раздался звонок телефона:
– Кушайте, приятного аппетита. Я отвечу и присоединюсь к вам.
Винглер вздохнул и с явным удовольствием принялся за обед. Через пару минут Фиона вернулась к столу:
– Это Роберт. Он в Сингапуре, в командировке. Позвонил справится о моём самочувствии. Он каждый день звонит. Беспокоится – она помешала ложкой остывший суп.
– Это хорошо, что беспокоится – сказал Чарлз, не отрываясь от поглощения пищи, хотя поймал себя на мысли, что в таких «треугольниках общения» никогда нет настоящей дружбы. Страсть, эгоизм, обман и напряжение. Любовь разделённая и неразделённая, неважно к женщине, к мужчине, или только к себе. Хорошего в этом всегда мало, вернее, вообще нет, так как итог всегда плачевный. Или один, а чаще всего все участники треугольника – страдают. Такие отношения испепеляют душу, портят жизнь напряжением и обманом, а иногда приводят и к гибели. Ему ли, детективу этого не знать. «Пусть выглядит это всё очень пристойно и красиво, но если и заняться этим делом, то на Падлса надо посмотреть со всех сторон: друг, коллега и потенциальный любовник».
– Если вы возьмётесь за работу, не говорите Роберту, что это я вас наняла.
– Почему? – спросил Винглер и подумал, что снова удивлён.
– Он может меня не так понять, а я не хотела бы попасть в клинику нервных болезней. Иногда, попав туда, люди действительно начинают болеть.
– Он же о вас беспокоится, так что вряд ли сделает что-то против вашей воли.
– А вы слушали бы, например, вашу дочь, если бы вам сообщили, что ей необходимо лечение в клинике, пока она совсем не сошла с ума?
Чарлз потер правой рукой подбородок. Вопрос не в бровь, а в глаз. Фиона грустно улыбнулась:
– Вот видите, любовь бывает слепа. Люди часто одержимо пытаются сделать добро, иногда против твоей воли, но с уверенностью, что это благо. Благо в таком количестве или в таком качестве, что принять его иногда просто невозможно, а часто болезненно, унизительно или смертельно. И просьбы понять – могут быть не услышаны, тем более, если тебя хотят лечить от психического расстройства.
Фиона стала собирать тарелки со стола. Делала она это отработанными движениями. Не быстрыми и не медленными. Уверенно, чётко, зная свое дело. Кофта сползла с плеч, она повесила её на спинку стула и стала мыть посуду. Чарлз неуверенно согласился с её размышлениями и поблагодарил за обед. Фиона поставила на стол кофейные чашки:
– Хотите кофе? Я варю вкусный кофе.
– С удовольствием – сказал Винглер, хотя кофе он пил крайне редко. Он не смог отказать доброй и уставшей женщине. Её поведение, её мысли и порядок их изложения не могли принадлежать психически больному человеку: «В доме порядок, на кухне чистота и прекрасный обед. Может быть простенький, а попробуйте в таком состоянии сделать кулинарные изыски? Да многие нормальные ведут себя хуже».
– Если вы не против, то пока мы попьем кофе, я включу диктофон и вы мне ещё раз, с самого начала, расскажите всё, что знаете. Если есть что показать, то покажете, дадите координаты людей, компаний, ваши мнения, сомнения, в общем всё, что знаете о муже, надо рассказать.
– Вы займётесь моим делом?
– Я получу информацию, подумаю, мы ещё раз с вами переговорим и я приму решение.
На лице Фионы пробежала тень разочарования. Чтобы успокоить её, Винглер подошел к ней и обнял за плечи:
– Я уверен, что вы абсолютно нормальный человек, сильно переживающий своё горе. У меня большой опыт в таких делах… И свой профессиональный подход. Поэтому сначала вся информация, а потом пауза на размышление. Мне надо обдумать возможности получения результата. Только после этого я буду готов принять решение – либо взяться за дело, либо отказаться от него, объяснив причины отказа. В любом случае я постараюсь получить какую-то дополнительную информацию, что может быть полезно для вас.
Фиона, конечно, согласилась. Иного варианта не было. У неё была только надежда, надежда что этот, в чём-то интересный мужчина, сумеет найти правду о её муже.
Ашраф Джабир, полное имя Ашраф Джабир бен Адыль Гази, импозантный мужчина, шестидесяти пяти лет, мусульманского происхождения был родственно близок к одному из влиятельных кланов в Азии, который распоряжается гигантскими нефтяными доходами и является собственником многих промышленных компаний и банков. Ашраф Джабир руководит крупным инвестиционным фондом. Всё, что требует огромных сумм для реализации проектов в нефтяной, угольной, газовой, химической промышленности, машиностроении, производства комплектующих и технологий в авиа и судостроении, всё это входит в сферу интересов его фонда.
Он пил кофе и листал документы, подготовленные ему для подписи, в уютном небольшом зале для переговоров одного из лучших отелей Сингапура, куда он прилетел для встречи с племянником и несколькими бизнесменами. Он очень любил и проникся к Джамилю, особенно после смерти старшего брата. Джамиль получил очень хорошее образование, учился в Оксфорде вместе с детьми известных политиков, королевских особ, крупных бизнесменов и сыном султана одной небольшой азиатской страны, которая расположилась на северо-западе острова Калимантан и отметила недавно двадцатилетие своей независимости. Страна небольшая, есть нефть, которая дает доход, но сидеть вечно на нефтяной игле невозможно, поэтому Султан, в начале 2000-х годов, решил интегрировать султанат в мировую экономику в качестве новой офшорной зоны. Так что само собой разумеется, что Джамилю выпало курировать Юго-Восточное направление бизнеса.
Общение с племянником и его партнерами всегда было и приятным и обещало перспективу. Он перевернул очередную страницу отчёта о месторождении на Суматре. Отчёт был подготовлен профессионально и выводы его обнадеживали: «Джамиль явно имеет способности предвидеть потенциальную прибыль и за ним будущее моего дела». Через полчаса они вместе с племянником встречаются с инициаторами проекта разработки месторождения на Суматре, которые производят очень приятное впечатление. Они должны представить официально презентацию проекта и обсудить финансовые потребности. В принципе, это встреча последняя для принятия решения. Джамиль достаточно много уделил времени этому проекту, встречался и с банкиром, который поддерживает этот проект и летал на Суматру, где встречался с местным руководителем, который состоит в родственной связи с одним из владельцев проекта.
Для простого человека связь бизнеса и чиновника выглядит не правильной. Но будучи давно в бизнесе, Ашраф Джабир точно знал, что бизнес – это не категория нравственности. Конкурентная борьба – это недружественные активные действия против всех, кто находится на твоём рынке. Действия могут быть и правильными и законными, но они всегда направлены против кого-то, а значит и нет смысла рассматривать бизнес-процесс с точки зрения равновесия совести и возможностей. А вот риски рассматривать надо, а то потеряешь свои деньги и свою долю рынка. Проектов в современном мире для крупного бизнесмена предостаточно, поэтому основная его задача оценить риски и перспективы, затем обеспечить финансирование проекта и прирост капитала наивыгоднейшим способом. И это у Ашраф Джабира получалось неплохо. За пару десятилетий он сумел показать свою деловую хватку и принять участие во многих крупных проектах в разных сферах. Так что наличие родственных связей с главой любой администрации, который документально подтверждает свой интерес и участие в проекте, он всегда расценивал положительно, как дополнительный плюс.
«Все понятно, надо принимать решение об участии. Очень мало проектов, которые легко и быстро находят инвесторов. А в этом случае всё происходит достаточно быстро» – он поймал себя на мысли, что ему не хочется заниматься делами, и именно этим проектом.
– Лень что ли напала или старость подкралась? – сказал вслух Ашраф Джабир.
В этот момент открылась дверь, в зал вошел Джамиль. Высокий, смуглый, с яркими глазами. Он был в деловом костюме от известного ателье в Лондоне. Его внешний вид должен сводить женский пол с ума, чем он и пользовался. Но дядя знал, что это возрастное и не переходит границы. Он очень любил племянника и закрывал глаза на его слабости, которые очень многие называют мужской силой.
– Ну уж нет, дядя – старость еще далеко, вы просто устали от перелёта и я предлагаю, после переговоров, полететь на выходные ко мне. Согласны?
– Я подумаю, благодарю за приглашение, дорогой мой.
– Вы ознакомились с документами?
– Да.
– Какое ваше мнение?
– Мнение, что всё нужно делать правильно и доводить до конца, поэтому я жду встречи, после которой и озвучу решение – Ашраф Джабир специально сухим тоном не дал понять Джамилю «за» он или «против».
Это была его обычная практика. Многие люди эмоционально умеют подстраиваться под босса или под его решения. Но ему нужны были реальные результаты, а результаты делают люди. Если человек умеет думать, то он проанализирует всё, что касается проекта и сделает своё заключение по проекту, которое будет опираться на профессиональные качества, а не на желание угодить боссу… Конечно, всем хочется побыстрее всё решить, получить деньги и сразу в «дамки», как в шашках. Но спешки и суеты быть не должно. Решения, принятые на эмоциональной приверженности или симпатии, часто упускают какие-то мелочи, детали, которые могут уничтожить любое дело. Причём работники, хорошие работники, получают мощный демотивирующий удар, что плохо для бизнеса, а иногда легко переносят ответственность за негативный результат на руководителя – ведь они же принимали решение в русле настроений босса. Это начало конца, поэтому от таких сотрудников Ашраф Джабир избавлялся, а тех, с кем работал, учил именно ответственностью – сами принимаете решение, сами его доказываете, сами его реализуете, а если ошибки – то сами их исправляете. Плюс система мотивации, которая стимулировала его сотрудников быть умными и активными. Миллиардером его сделали миллионеры. Вернее, миллионы Ашрафа Джабира стали миллиардом благодаря его работе и умениям его команды.
Этой премудрости он и учил Джамиля. Учил его и словом и делом, иногда резковато, но зато эффективно.
– Всё понятно, Ашраф Джабир, простите, что не в первый раз я повторяю эту ошибку.
– Не ошибается тот, кто ничего не делает, дорогой племянник. Главное – не в ошибке, а в умении её не повторить и сохранить уверенность в себе, мой мальчик – голос его зазвучал гораздо добрее и мягче.
Джамиль давно понял, что с дядей легче признать свою ошибку и двигаться дальше в добром тандеме, чем объяснять ему, что ты не хотел, не мог, не знал и, вообще, ты хороший парень и тебе не приятно выглядеть глупым.
Однажды дядя сказал Джамилю:
– Только по настоящему умные люди не бояться задавать вопросы, если чего-то не знают. Они не выглядят глупо. Они признают знания собеседника и уважают его своим вопросом. С этого момента они будут знать ответ на этот вопрос. Умный тот – кто знает, где взять информацию, успешный тот – кто знает где взять и как применить. А если гордость, застенчивость или иные черты характера мешают задавать вопросы людям и признаться себе, что всё знать невозможно, то надо заканчивать с бизнесом.
Джамиль усвоил этот урок, но ему было легче и удобнее вести дела с теми, кто приятен в общении и умеет говорить комплименты. Дяде он об этом не говорил…
В зал зашел помощник и доложил о прибытии Халид мат Юсуфа, Вильяма Чена и Амита Гапала.
Роберт Падсл остался пить кофе в баре, на первом этаже отеля. Его должны были пригласить позднее, как эксперта, для презентации отчёта. Последний шаг и начнется новая жизнь: «Жаль коньячку нельзя, нервы шалят… Почему Денни не согласился? Почему? Неужели умереть лучше, чем жить? И при том жить безбедно. Дурак!»
– Ещё кофе? – на Падлса смотрел услужливый официант.
Роберту показалось, что он удивительно похож на бармена из гостиницы на Суматре, где они были вместе с Тилиси и Леммоном:
– Чай, зеленый чай! – воспоминания, в очередной раз, болью напомнили о разыгравшейся трагедии.
Накануне поездки Роберт долго размышлял о плане, который разработали люди Халид мат Юсуфа. В назначенное время была запланирована остановка, мини привал, где на них нападут повстанцы, возьмут в плен и, под страхом смерти, потребуют подписать отчёт с увеличенным количеством. Естественно, что он будет за сохранение жизни и был уверен, что Джек будет тоже за. Кому хочется умирать так рано?
Джек Тилиси был в приподнятом настроении, он и не подозревал, что лучше бы ему остаться дома… Милый весельчак, хороший специалист, избегающий напряжения и конфликтов, что всегда нравилось Роберту. Падлс хотел найти причину, чтобы Тилиси не поехал, но Леммон предположил, что ряд вопросов необходимо обсудить на месте. Да и Джек сам хотел полететь на Суматру. Он никогда там не был и ему очень хотелось увидеть этот экзотический остров… Роберт не мог быть с ним откровенным. Это могло поставить под удар всю комбинацию. Кто знает как повёл бы себя Джек, если бы ему предложили долю? А вдруг он рассказал бы об этом Леммону? Ситуация с Тилиси очень нервировала Падлса перед поездкой: «Бедный Джек, вот так, ничего не подозревая, и попасть в такой переплёт… Ничего, максимум – это пара дней и седые волосы, зато потом они вернутся домой миллионерами».
Но упёртость Денни могла спутать все планы: «А вдруг он принципиальный и из тех кто предпочитает умереть с честью, чем жить без чести? Вернее, жить без миллионов и с чистой совестью… а разве она у него чиста? Разве он безгрешен? Да и есть ли кто-нибудь без греха?»
Копни поглубже – у каждого своя выгребная яма в душе. Одни туда всё время смотрят и тихо сходят с ума. Другие – вообще предпочитают туда не смотреть, пытаясь забыть и обмануть самих себя. Третьи – признают свои ошибки и пытаются вымолить прощения у Бога, в церкви или мечети. Каждому есть о чём сожалеть и просить прощения!
Но Роберт был уверен, что имеет право разбогатеть: «Разве нельзя, где-нибудь посередине жизненного пути, сделать что-нибудь для себя? Пусть не совсем правильно, но увеличить свой банковский счёт на кругленькую сумму?… Судьба предоставила шанс заработать и сделать безбедной всю оставшуюся жизнь, а у твоего товарища просыпается совесть… Что-то про совесть он не вспоминал, когда уводил невесту у друга».
Падлс не мог спрогнозировать поведение Леммона и злился. Злился, потому пришлось принять план, который предусматривал страшный вариант. Если Денни откажется, то их должны были посадить в яму, пригрозить убийством и дать время до утра, для размышления. Роберт должен был уговорить Денни. Джек здесь будет в помощь. Один на один, Леммон, наверное, сам задушил бы Падлса… но когда с одной стороны отчёт, а с другой жизни друзей, то он будет вынужден согласиться. Это сильный ход. Роберт надеялся, что это сработает. Он был уверен, что так они сломают Леммона. Но был предусмотрен сценарий на случай, если Леммон действительно проявит характер и откажется. Тогда на рассвете их выведут на расстрел. Спросят сначала у него – согласен ли он подписать отчёт. Если Денни скажет нет – его убьют на глазах у Роберта и Джека. Потом спросят их. Естественно они согласятся. Далее местная полиция устроит автокатастрофу, в которой якобы погиб Леммон, а они подпишут необходимые показания и спокойно уедут домой дорабатывать документацию…
Но Падлсу казалось, что до этого не дойдет. Он не хотел думать, что будет виновен в смерти друга. У любого человека есть предел прочности, ответственность за семью, за жизнь друзей и их семьи. Он был абсолютно уверен, что Леммон согласится и даже не хотел думать о худшем варианте событий. Понятно было, что после возвращения домой, они вряд ли останутся друзьями. Денни не дурак и смог бы соединить их разговор о завышении отчёта в Чили с этой поездкой на Суматру, но доказательств у него нет.
А главное – деньги. И Денни и Джек тоже получат приличные суммы. Пара миллионов дадут свободу и не беда, если он потеряет друга… да и не друга вовсе. Конечно, Леммону будет трудно смириться с этим, но ему придётся молчать. Повстанцы должны были пригрозить расправиться с близкими, если кто-то решит раскрыть правду об отчёте. Информацию о семьях коллег Падлс предоставил заранее. Он был уверен, что, между истиной и жизнью семьи, Денни выберет семью. Он будет вынужден думать о безопасности жены и дочки и, тем самым, обеспечит их безбедную жизнь. Так что получалось, что таким жестоким способом, но Роберт творит добро для друга. Для друга, который заблудился в своих принципах и упрямстве…
Помимо предела прочности у каждого человека есть предел человечности и подлости. Поэтому, сказавшись больным, Роберт не остался с коллегами в гостинице вечером накануне поездки в горы. Было невозможно пить чай или виски с друзьями, с которыми прожил более семнадцати лет бок о бок, облетал полмира, дружил. Он не мог представить как будет поднимать тост за удачу, за будущее, точно зная, что оно завтра очень сильно изменится. Он понимал, что именно завтра может наступить конец дружбы, а может быть и конец жизни друга, к смерти которого он приложил руку. Это было очень и очень трудно и он боялся выдать себя. Роберт практически не спал в ту ночь. Хорошо, что его внешний вид коллеги отнесли на счёт болезни. Они даже отговаривали лететь, но не лететь он не мог. Ему надо было лететь, лететь за своей мечтой, размером в несколько миллионов.
Утром, в день поездки на месторождения, Падлс очень нервничал, но всё сделал как его проинструктировали – забрал телефоны, паспорта, ценные вещи. Водитель изредка перебрасывался словами с сопровождающим. Роберт ждал назначенного времени и часто смотрел назад. Из-за изгибов дороги, второй автомобиль иногда пропадал из вида. «Может он сломается и тогда ничего не получится? А и пусть так, а то сердце выскочит и голова разорвется» – ему было плохо, очень плохо – «но всё для того, чтобы потом стало хорошо. И им тоже… чтобы потом все жили тихой и богатой жизнью».
До назначенного времени оставалось минут сорок, когда он увидел на обочине человека с трубой на плече. Машина проехала в метрах семи от него. Роберт нагнулся к сопровождающему, который сидел на переднем сидении, хотел что-то спросить, но звук выстрела прервал его.
– Начали работать – сказал сопровождающий и что-то сказал по рации. Джип резко набрал скорость и стал двигаться в сторону небольшого поворота, где был спуск вниз.
– Почему выстрел? Это не по плану! Еще же минут сорок? Мне сказали точное время, что происходит? – Падсл был практически в истерике. Он резко схватил за плечо сидящего рядом с водителем и повернул его к себе. Что-то металлическое уткнулось ему в зубы, больно ударив по губе. В руке сопровождающего был пистолет. Левой рукой он взял за ухо Роберта и спокойно сказал:
– Будешь орать, я тебя успокою – и назидательно ткнул дулом в щеку. Роберт откинулся назад и повернул голову влево. Внизу в обрыве горела машина с друзьями. Что-то кольнуло в области сердца. Он закрыл глаза. Казалось мозг лопнет от напряжения.
– Выпей – Падлс увидел протянутую руку с флягой. Виски сначала не помогал, а после половины фляги внутренний голос уже объяснял, что это не его вина, а результат упрямства Леммона, который и себя погубил и товарища за собой подтянул, а ведь Роберт просил не брать Джека с собой.
– Успокоился? – на Падлса смотрело невозмутимое лицо сопровождающего.
– Да..да – через паузу, неуверенно выдавил из себя Роберт – все нормально, я в порядке.
Сидящие в автомобиле жители Ачеха усмехнулись. Им живущим на севере Суматры, где уже скоро тридцать лет, практически всю их сознательную жизнь, идёт война, было понятно всё без слов. Сердце у них не болит – для них это просто такая работа. Роберт выдохнул и выпил залпом оставшийся виски. Автомобиль спустился вниз по небольшой дороге, если так можно назвать эти две колеи. Они остановились метров в пятидесяти от разбившейся машины. Это был огромный горящий факел. Путь падения был отчётливо прорисован разбросанными кусками разбитых стёкол и отвалившихся частей. Криков не было.
– Давай пакет – водитель протянул руку.
Падлс передал пакет с мобильными телефонами, паспортами и ценными вещами. Ноутбуки горели вместе с людьми, водитель кинул телефоны в огонь, а паспорта обжёг зажигалками, порвал и испачкал землей. Один из них кинул на землю метров в десяти вверх, а другой рядом с авто. Водитель достал огнетушитель из своей машины и стал поливать огонь в районе задней двери. Когда, через полтора часа, приехали полицейские, все выглядело как автокатастрофа. В сгоревшей машине не было отверстий от выстрела, а колёса разметало во время падения.
– Видимо стреляли в колесо или рядом, чтобы спровоцировать падение – подумал Роберт. Его размышление прервал плохой английский:
– С вами желает поговорить начальник полиции. Вы меня понимаете?
Роберт кивнул.
– Вам нужна помощь доктора?
– Нет.
– Идите к автомашине, туда – полицейский указал рукой на один из приехавших автомобилей. Роберт вылез из джипа и медленно пошел в сторону полицейских машин. Он решил говорить то, что видел.
– Здравствуйте, мистер Падлс. Сожалею о случившемся и сочувствую вашему горю. Вам нелегко сейчас, присядьте в машину.
Роберт удивленно смотрел на говорящего. Алкоголь, в большом количестве, притупляет чувства, но не узнать в начальнике полиции помощника Халид мат Юсуфа, с которым вчера согласовывал план нападения, мог только слепой и глухой.
– Сочувствуете? – Роберт стал нервно смеяться – Убивать и сочувствовать одновременно? Вы уникальный человек, э… – Роберт пытался вспомнить имя, но через мгновение ледяной взгляд начальника полиции заставил Падлса замолчать.
– В машину сядьте – резко произнес начальник полиции.
Роберт икнул, перебор с виски дал о себе знать. Он опустился на сидение и вдруг по его лицу потекли слезы. Падлс перешел какую-то черту – это он и.. не он, вроде здесь и не здесь, в этом мире, но как за стеклом. Какая-то безысходность мешала дышать и сильно сдавливала в области груди. Все происходящее было как тумане, казалось, что все говорят как-то приглушённо. Роберт поднял голову:
– Вы меня тоже убьёте? Свидетелей ведь убивают? – он на минуту представил, что его подводят к дереву и стреляют. Странно, но показалось, что ему станет легче – раз и боли больше нет, страданий нет… ничего нет.
– Вы идиот?
– Что?
– Я спрашиваю, вы идиот? – не дожидаясь ответа начальник полиции открыл подлокотник и достал бутылку.
– Выпейте коньяк, два глотка, не более. Это приведёт вас в чувство. На сидении лежит бумага с текстом, это показания, написанные с ваших слов. Вам надо их внимательно прочитать, запомнить и подписать.
– Боюсь я не в том состоянии, чтобы что-то читать – еле слышно сказал Роберт.
– Тогда я вас арестую.
– За что?
– За идиотизм! И за нарушение правил дорожного движения, повлёкшие за собой гибель иностранных граждан и их водителя. У меня уже есть свидетельские показания. Кстати, родственник погибшего водителя, начальник смены тюремного караула, как раз сегодня дежурит… Выбирайте – или вы учитесь читать, пока я проверяю работу своих сотрудников на месте пришествия, или завтра я буду читать заключение о самоубийстве ещё одного участника дорожно-транспортного происшествия, который повесился, так сказать, от стыда – начальник полиции захохотал, он был явно доволен своей шуткой.
– Назад ничего не вернёшь, что сделано, то сделано. И вы, Роберт, в этом участвовали. Даю вам минут тридцать, пока я здесь поработаю, потом вас отвезут в больницу, там вы придёте себя, а известный вам человек посетит вас вечером – начальник полиции развернулся и пошел к остаткам сгоревшего автомобиля.
Роберт отпил коньяк, положил бутылку обратно и посмотрел на бумаги и спросил сам себя: «А может так и лучше? В глаза Денни смотреть не надо и убеждать его в чём-то. По крайней мере, это не я его». Про Джека Тилиси Роберт почему-то не вспомнил.
Он не думал о нём и сейчас, здесь в Сингапуре, в баре гостиницы. Да и разве можно думать о каких-то мелочах и маленьких людях, когда несколькими этажами выше решается судьба твоих миллионов?
К Роберту подошёл человек и попросил пройти за ним. Его пригласили и ждут в зале переговоров для презентации! На лице сама собой появилась приветливая улыбка. Он ничего не делал для этого специально, просто у него поднялось настроение – раз его пригласили, значит всё по плану.
Падлс посмотрел в зеркало, поправил галстук и подмигнул себе. Он явно был в приподнятом духе и нравился себе.
В кабинете Наджила, в кресле, у небольшого столика возле окна, сидел Сарди – его давний друг и партнёр. Они провернули много тёмных дел. Он заехал обсудить сложившуюся ситуацию. На старте так удачно всё выглядело, а теперь надо спасать себя.
Намит, старший родственник Наджила по линии матери, начальник полиции соседнего кабупатена, друг и партнер Халида мат Юсуфа, брата Фаиза, предложил заработать приличные деньги. Схема отработанная – организация аварии с условием возврата тел погибших на родину. И как раз в то же время, когда они взяли груз Фаиза. Денег за акцию им заплатили столько, сколько они получили бы за пять таких заказов здесь и оплатили все затраты по инсценировке, один джип чего стоит.
Накануне акции они встречались с одним из партнеров Халида, который обеспечил документальное прикрытие сделки, телефоны, документы и передал информацию о семьях. Этот канадец думал, что их захватят и он убедит объект подписать какие-то документы, а если он откажется, то на глазах коллег объекта расстреляют. Но Намит с Халидом решили, что пусть он живёт со своим планом в голове, так надежнее, а команда Наджила реализует свой, простой, отработанный механизм. Всё разыграли как по нотам, нигде не было срывов.
Наджил чистил апельсин ножом:
– Да, иногда двадцать два – это два туза, а иногда – это перебор. Что-то пошло не так, Сарди, если сегодня в моей тюрьме, в больнице, лежит, даже выздоравливает некто, кто называет себя именем объекта.
– Странно. Выжить объект не мог, в сгоревшем автомобиле были останки трёх тел – Сарди выглядел спокойным и уверенным в себе.
