Я знаю ваши тайны

скачать книгу бесплатно


Я подошла, чувствуя, как сердце многократно ускорилось. Почему-то показалось, что сейчас, под пытливым взглядом начальницы, я расклеюсь и расскажу обо всём. Меня ждал сюрприз: в кабинете Инны Сергеевна находился незнакомый мужчина. Взгляд его, внимательный, как будто присасывающийся, выдавал его с потрохами.

– Познакомьтесь, Иван Борисович, это наша сотрудница, Летицкая Лола Геннадьевна… А это Иван Борисович Сукотин, он из полиции.

Я молча кивнула, стук сердца превратился в грохот, который, казалось, был слышен всем окружающим. Во рту пересохло. Я провела шершавым языком по сухим губам.

– Лола Геннадьевна, мне надо задать вам пару вопросов. Не пугайтесь, это стандартная процедура. Дело, скорее всего, будет квалифицированно, как несчастный случай, а вопросы больше для порядка, – он улыбнулся одними губами, цепким взглядом обшарив моё лицо. От его объяснений стало немного легче. По крайней мере, никто меня не собирается обвинять в смерти Кати… Да, да, именно этого я и боялась, как бы глупо это не звучало. Вопросы, на самом деле, были формальные: насколько тесно мы были знакомы с Катей, когда в последний раз виделись… Самое главное: на все вопросы ответила, почти не покривив душой. Знакомы были поверхностно, чисто по работе, виделись в последний раз на корпоративе…

– Мы проверили телефон Кати, – вдруг небрежно проронил полицейский, пристально впившись глазами в моё лицо. Я почувствовала, как начинает кружиться в нелепом вальсе комната. Какая я дура… Зачем надо было врать? Сказала бы, как есть, что общалась вчера с Катей. А теперь будет куча вопросов, почему я солгала, – аппарат лежал в комнате. Она ведь звонила вам утром?

– Ах да! – мучительно пытаясь сохранить нейтральное выражение на своей физиономии, пролепетала я, – я вчера с температурой лежала полдня, совсем забыла об этом звонке. Она звонила, да. Спрашивала, почему я рано ушла с корпоратива.

– И почему? – подался вперёд мужчина.

– Плохо себя почувствовала. Заболела, наверное. Вот и температурила вчера, – плохо соображая, что несу, продолжала я.

– Да, Лола перед корпоративом уведомила о плохом самочувствии, – внезапно вступилась начальница, удивив и одновременно напугав меня.

– Что говорила Савкина? Может, была расстроена чем-то? – задал очередной вопрос служитель закона.

– Спрашивала, почему я рано ушла. Рассказывала про группу «Ржавые глотки», – импровизировала я.

– Понятно. В её крови обнаружили большую дозу алкоголя, – теряя ко мне интерес, сказал полицейский, – если что-то ещё вспомните, обязательно сообщите нам.

Я выходила из кабинета, приподняв голову. И дело было не в том, что я обрадовалась квалификации гибели Кати, как несчастному случаю. Я словно избавилась от изнуряющего, давящего чувства вины. Я не виновата в гибели Кати. А уж официальное признание этого ещё больше придало уверенности. А ведь сотрудники полиции могут взять распечатку разговора с Катей, мелькнула мысль, от которой я приоткрыла рот. Хотя, по поведению полицейского было видно, что вряд ли они будут это делать. Какого чёрта?! Даже если возьмут? Я не угрожала ей, просто спросила! На душе вновь стало неспокойно.

День прошёл в рутинной рабочей суете: "Отряд не заметил потери бойца." Вечером мы с Корнеевым возвращались, как обычно, вместе. Притихшие, мы за весь день не перекинулись и двумя словами, и сейчас молчали. Вышли из метро. Я повернулась с вежливой улыбкой, собираясь попрощаться, но Слава вдруг предложил:

– Лола, пойдём погуляем? – и торопливо добавил, словно боясь отказа, – я знаю классную летнюю веранду…

Почему бы и нет? Я мысленно пожала плечами, а вслух согласилась. Мы медленно брели по улице, наслаждаясь свободой после офисного рабства.

– Ты хорошо знал Катю? – вопрос вырвался у меня неожиданно. Сейчас все мысли были заняты ею.

– Не очень, – он приостановился, посмотрел искоса. Потом двинулся дальше: – если честно, странная она была. Как клоун, призвание которого всех вокруг смешить. А внутри человек плачет… Я иногда ловил её взгляд, когда она была уверена, что её никто не видит. Затравленный какой-то. Совсем далёкий от веселья…

Кивнув, тяжело вздохнула. Я знала, какие тайны скрывал этот взгляд. Мне вдруг захотелось раскрыться перед Славой: сейчас он казался таким близким, понимающим… Мы сели за столик уютного уличного кафе, заказали кофе и пирожные.

– Здесь обалденные маффины! Язык проглотишь! – Слава был непривычно оживлённым.

– Слава, послушай… Ты веришь в мистические происшествия? – я начала издалека.

– Смотря, о чем речь, – не задумываясь, ответил Корнеев.

– Допустим, один человек обрёл странную способность оказываться в прошлом другого человека и видеть… Его самые потаенные грехи. Самые постыдные поступки, о которых даже вспоминать не хочется, накладываешь на них табу, – начала я. Слава, который с аппетитом начал улетать принесенные вкусности, неожиданно поблек, отодвинул в сторону блюдце. От меня не укрылся мгновенный страх, вынырнувший на секунду из глубины его карих глаз.

– Ты хочешь сказать, что можешь видеть…

– Да! – нетерпеливо проговорила я, – называй это "скелет в шкафу". Так случилось, когда я общалась с Катей. Именно его я увидела, погрузившись в прошлое Кати…

– И что там было? – любопытство разгорелось в его взоре.

– Нет, – я покачала головой, – было бы, нечестно по отношению к ней: обсуждать сейчас то, что произошло много лет тому назад.

– Да, ты права, – он крепко задумался, забыв про остывающий кофе и пирожное, которое я тоже только попробовала.

– Когда я рассказала Кате некоторые детали из того видения, она очень сильно расстроилась, – продолжила я, – а потом случилось то, о чем ты уже знаешь.

– Ты считаешь, она из-за этого прыгнула из окна?! – Слава недоверчиво вскинул глаза.

– Не знаю! – я нервно заерзала. – А ты мне поверил?

– Не знаю… – эхом отозвался Слава, – может быть, тебе показалось, приснилось? Ты сама говоришь, что вчера тебя лихорадило.

– Я так и знала, – поскучнела я и поднялась с места. – Пойдём уже, домой пора.

Возвращаясь домой, я, мысленно материла и кляла себя последними словами. Само собой, вердикт:" Тебе показалось", – был ожидаем, но почему-то именно он взбесил до крайности. С другой стороны, представь, что тебе кто-то рассказал такую историю. Поверила бы? Нет, честно ответила себе, ещё пару – тройку дней тому назад не поверила. Вот и Слава… Оборвав мысленный монолог, я внезапно остановилась, потому что почувствовала тяжёлый пристальный взгляд, упершийся в мой затылок. Внутренне похолодев, медленно повернулась.

Фонарь тускло освещал пустынную улицу, погружающуюся в сумерки. Никто за мной не наблюдал, люди спешили по своим делам, не обращая на меня никакого внимания. Но когда я чертыхнулась и продолжила шагать вперёд, поневоле ускоряясь, свинцовый взгляд вновь упёрся в мою черепную коробку. Больше не оглядываясь, я ускоряла шаги, пока не перешла на бег. Понеслась так, словно за мной гналось все войско Ада во главе с Люцифером.

Вбежав в квартиру, я захлопнула дверь и надолго прислонилась к ней спиной, пытаясь отдышаться. Ужас, обуявший меня на улице, постепенно истаивал. Что же такое? Я схожу с ума? Отдышавшись, проскользнула в свою комнату. Прошло немало времени, пока я успокоилась окончательно. Но тревожное предчувствие не проходило, только усиливалось…

Глава 6. Смертельная вечеринка

С этого дня Слава Корнеев стал сторониться меня. При моём появлении у него неизменно возникало много неотложной работы, и она же часто заставляла его задерживаться по вечерам, когда весь офис дружно убегал домой. Заметив это, я с грустью подумала, что, всё-таки какое-то проклятье на мне есть. С парнями у меня никогда не ладилось, мешало чувство стеснения и отчуждённости. Слава был одним из тех единиц, нахождение рядом с которыми не доставляло мне дискомфорта. Но – видимо, доставляло им.

Я почти смирилась с тем, что мы со Славой никогда не сможем сблизиться, когда он подошёл ко мне после работы:

– Ты домой?

– Ну да, – я равнодушно посмотрела на парня, ожидая привычного прощания. Но Слава удивил:

– Пойдём вместе…

Более того, он предложил проводить меня до дома. Тщательно скрывая радость, я согласилась. Мы шагали по вечерней улице. Вокруг зажигались фонари и вывески, с каждым днём темнело всё раньше. Город привычно жил своей суетливой жизнью.

– Слава, давно хотела тебя спросить…– начала я, твёрдо решив узнать, почему он стал избегать меня. Но в этот момент, в опускающихся на город сумерках я увидела нечто. Прямо над головой Славы стала стремительно появляться воронка. Она бешено вращалась и мгновенно выросла до огромных размеров. Меня затягивало в воронку с неимоверной силой, всасывало, подобно тому, как пылесос заглатывает пылинку. Я очутилась в вязком мраке, меня крутило, как в центрифуге барабана стиральной машины, выжимало на тысяче оборотов…

Тьма истаяла. Я увидела просторный светлый класс, пахнущий десятками подростковых тел, канцелярией и ещё чем-то невыносимо противным…

– Здравствуйте, ребята. Это Федина Алина, она будет учиться в нашем классе, – Эмма Евгеньевна вздохнула. Девушка, а точнее, девочка-подросток, которая стояла рядом с ней, ей не понравилась. Судя по реакции класса, девятому «Б» тоже. Класс охватили смешки и едкие комментарии, типа: «Ого, к нам пришла Мисс Мира!». Девочки хихикали. Да, выглядела новенькая неважно, откровенно проигрывая ухоженным девушкам из их класса.

Худая, высокая, в нескладном костюме, который мешковато висел на ней, с коротко остриженными волосами, длинным тонким лицом, покрытым прыщами, маленькими невыразительными глазками – Алина скорее напоминала угловатого мальчика-подростка, нежели походила на девочку. Ничего даже отдаленно напоминающего женственность, в ней не было. По сравнению с длинноволосыми красавицами из их класса, она выглядела даже не смешно – нелепо.

Корнеев Слава тоже посмеялся вместе со всеми ребятами. Так, за компанию, чтобы поддержать большинство. Тем более, что оно было единогласным. А ребята потешались вовсю. Новенькая, мало того, что такая некрасивая, так еще оказалась туповатой. Училась на тройки, материалы усваивала плохо. Естественно, это еще больше подстегнуло желающих поглумиться над Алиной. Вскоре пошутить над новенькой стало уже обычным делом. Острые на язык ребята тут же придумали подходящую кличку: «Фредя», созвучную с ее фамилией, но еще намекающую на героя старого бессмертного фильма ужасов «Кошмар на улице Вязов».

В классе Корнеев ни с кем особо не сходился. Был в меру общительным, его уважали ровесники, но близко общаться ни с кем не хотел. В глубине души Слава жалел девочку. Он видел в ее глазах страдание, когда над ней открыто издевались, замечал, как она униженно вдавливает голову в плечи и сутулится. Жалел и помалкивал, ибо понимал, что класс – сила, и попереть против одноклассников – все равно, что самому претендовать на место изгоя и посмешища.

Иногда, когда никто не видел Слава помогал Алине. Мог дать списать, так как сам был твердым хорошистом и легко усваивал новые знания. Отличником не становился, скорее, из-за разгильдяйского характера: с дисциплиной он всегда был в напряженных отношениях. Иногда даже переписывался с Алиной, подсказывал, как решить задачу, какую букву написать, какую формулу применить, и прочие мелочи, которые делают жизнь троечников в школе невыносимой. С единственным условием: чтобы никто не видел и не знал.

Помогая Фреде, Слава как бы очищал свою душу. Находил консенсус с совестью, так сказать. Да и на людях старался девочку не обижать, если только улыбнется в ответ на очередную злую шутку и тут же переведет тему разговора на другую. Никаких чувств к Алине, кроме откровенной жалости, Корнеев не испытывал. Высокий, статный, симпатичный – он и так мог выбрать любую девочку из класса и дружить с ней, но все они, даже красавицы, в большинстве своем пустоголовые свистушки (как он их про себя называл) его раздражали. В сознании Корнеева давно уже сложился идеал, который он, сознательно или подсознательно, начал искать с ранних лет. А именно: такую, как его мама, которой не стало, когда Славе было десять лет. Лейкоз крови сжег женщину за считанные месяцы.

Мама была… Лучшая. Самая умная, красивая, ласковая… Даже отдаленного подобия идеала Корнеева в школе и в его окружении, не было. Тем более, Фредя, которую он считал чуть ли не убогой.

Так миновал учебный год. Летом Корнеев уезжал в деревню к бабушке, рыбачил, купался, помогал старушке с хозяйством, наслаждался жизнью и свободой. Школа, одноклассники, Фредя – все казалось далеким, покрытым туманной дымкой, как давно угасшие воспоминания. Возвращаясь в конце августа домой с неохотой, он с тоской думал о молодежных посиделках вокруг костра, веселых гулянках до зари, озорных деревенских девчонках…

Слава со вздохом вошел в неуютную квартиру, где так остро чувствовалось отсутствие мамы. Снова унылые школьные будни, дни-близнецы…

Начался новый учебный год. С трудом Слава узнавал парней и девчонок, еще больше вытянувшихся и похорошевших за лето. Только Фредя, которую класс встретил дружными смешками, казалась точно такой же, как три месяца тому назад:

– Ооо, Федина, да ты стала красивее всех! – воскликнул Степанов, всегда колкий на язык. Класс разразился хохотом и еще более насмешливыми комментариями, которые стихли с появлением учительницы.

На перемене к Славе подошла Лена Смирнова, рыжеволосая и жизнерадостная. За лето она стала, пожалуй, хуже. Зачем-то вытравила веснушки, которыми солнце щедрой огненной рукой осыпало ее круглое личико, стала сильно краситься. Как будто стала намного старше с выбеленной кожей и кричащим макияжем. Слава невольно поморщился, но взял себя в руки, улыбнулся:

– Привет, Лен, выглядишь супер.

– Привет, Славик, – натянуто улыбнулась в ответ девушка. – Хотела спросить тебя, что делаешь вечером?

Корнеев немного растерялся. Нечасто девушки сами звали его на свидание, несмотря на его внешность.

– Да ничего особенного, в компе посижу, – не нашел ответить ничего лучше.

– Пойдем в кино? Сегодня новинка, фантастика!

Корнеев помялся и… Отказался. Сказал, что вспомнил: отец просил быть сегодня дома вечером. Никогда Славе не нравилась Смирнова. Красивая, веселая – да. Но была в ней та самая пустота, которая всегда отталкивала Славу от ровесников. Посмотришь: вроде человек, как человек, а присмотришься – в глазах вакуум, бессознательность. И мысли никакой не видно, только возбуждение при виде нового телефона или еще какого-нибудь гаджета.

Смирнова густо покраснела под слоем краски и молча отошла. Эх, Слава! Не сообразил, что смертельно обидел девушку. А обиженная Смирнова – это практически стопроцентная вендетта. Он сказал и забыл, его увлекли разговоры с ребятами, обсуждение различных новостей…

Вечером Корнееву пришло сообщение: «Пойдем в кино? Сегодня классный фильм.» Сообщение было от… Фреди. Слава без раздумий хотел ответить отказом, но пальцы словно зажили самостоятельной жизнью, не зависящей от Корнеева. Они запорхали по клавиатуре, печатая слова: «Где встретимся?»

Она была в цветастом платье и легкой курточке, таких же невзрачных и несуразных, как вся её одежда. Слава подошел к Фреде, смущенно отводя глаза. Он сам не понимал, почему согласился пойти в кино не с красавицей Ленкой Смирновой, а с Фредей. Недоумение это сквозило во всем его облике. Несколько раз Слава порывался уйти прямо из зала, но… Почему-то оставался.

После фильма вышли на улицу. Уже стемнело. Слава пошел провожать Фредю. Они неспешно шагали по улицам, вдыхая запах горящих веток и мусора, обычный осенний аромат. Далекий горький дым от костров будоражил ноздри, навевая светлую грусть.