скачать книгу бесплатно
– Уснула что ли?!!! – визгливый вопль Милы ворвался в Катину гармоничную картину ночных танцев, разбив её на тысячу осколков. Широко раскрыв глаза, она увидела несущуюся на них машину. Отчаянный визг тормозов расколол сонную утреннюю тишину на до и после: «Форд» со встречной полосы, пытаясь избежать столкновения, вылетел на обочину, пролетел несколько метров и застыл, вмявшись бампером в дерево.
Катину машину занесло, и она остановилась. Мир вновь погрузился в утреннее спокойствие. Лишь сердца четверых в «Матиссе» громко колотились, разрывая тишину. Они вывалились из машины почти одновременно. На Катином автомобиле не было ни одной царапины, тогда, как «Форд» наполовину как будто врос в дерево. Из-под капота поднимались густые клубы пара. Никто из автомобиля не вышел. Катя почувствовала, как затряслись и ослабели коленки.
– Надо пойти посмотреть… – неуверенно произнёс Олег. Сейчас он был похож на испуганного, потерявшегося мальчика. Если бы не двухметровый рост, сходство было бы идеальным. Катя кивнула и зашагала к «Форду», ощущая, как всё больше слабеют ноги. Когда дошла, конечности стали совсем ватными. Она остановилась и затаив дыхание, наклонилась, стараясь разглядеть тех, кто находился в салоне.
Разглядела… В ту же секунду её вытошнило на траву рядом с изуродованным авто. В салоне, среди подушек безопасности она разглядела окровавленные тела мужчины и женщины. Но не это страшное зрелище заставило девушку корчиться в спазмах. Посреди неподвижных тел Катя увидела маленькие ножки в красивых ярких сандалиях.
– Что, совсем плохо? – от звука голоса, Катя вздрогнула всем телом. Повернулась, вытирая ладонью рот, молча кивнула. Подошедший Олег (а это был он) тоже заглянул в окна, мгновенно побелев. Катя посмотрела на своих девчонок, которые топтались возле «Матисса», обнимая себя за голые плечи. Зябнущие от утренней свежести, они явно боялись подойти ближе. Мысленно Кэт позавидовала их неведению. В её память страшная картина трагедии врезалась навсегда, надолго лишив покоя…
Олег открыл дверцу со стороны водителя, засунул вглубь салона руку, пытаясь прощупать пульс у пострадавших. Катя закрыла глаза, отчаянно молясь про себя, чтобы люди оказались живы. Но… Чуда не произошло. Когда Катерина открыла глаза, Олег выбирался из салона, куда влез почти полностью. Он посмотрел на девушку остекленевшими глазами и покачал головой. Взглянув на его окровавленные руки, Катя вновь зашлась в приступе рвоты.
По неестественно белому, с синюшным оттенком, лицу Олега обильно стекали капли пота. Прислонившись спиной к машине, какое-то время парень молча стоял, прикрыв веки. Когда заговорил, голос его был еле слышным:
– Ты понимаешь, что натворила?
Катя только сейчас осознала всю степень трагедии. Её охватила настоящая паника. Она убила троих человек… В состоянии алкогольного опьянения…. Ужас сковал мозг, повергнув в оцепенение. Она не хочет в тюрьму! Как же так, ведь её юная жизнь только начинается… На сколько лет её запрут в серой казенной камере, безликой и безрадостной, как вся предстоящая жизнь?
На спине выступили капли пота, невзирая на утреннюю свежесть и лёгкое коктейльное платье. Что делать?!!!
– Что делать, Олег?!!! – вслух выговорила Катя, с отчаянием глядя на парня.
– Надо полицию вызвать… – всё так же тихо произнёс Олег.
– Нет! Не хочу в тюрьму! – вскрикнула Катя, вцепившись руками в свои плечи. Тело её затряслось. Девчонки возле "Матисса", сбившись в кучку, испуганно смотрели издалека, похожие на стайку нахохлившихся воробьёв.
– Есть выход! – голос парня обрел былую силу, – грузимся сейчас же в машину и уезжаем. Я сам сяду за руль. До дачи недалеко. Отсидимся пару дней, а потом вернёмся в город. Только быстро. Пошли.
Он решительным шагом двинулся обратно, издали властно приказал девчонкам:
– Садитесь, мы уезжаем!
Олег уверенно устроился на водительском сиденье. Катя покорно семенила за ним, отрешенно думая о том, что их найдут. Всё равно найдут! Подруги молча уселись, и Олег аккуратно повёл машину в сторону дачного посёлка. Тишина царила в салоне всю дорогу. Лишь, когда подъехали к двухэтажному зданию из красного кирпича, протрезвевшая Жанна начала:
– Что там было, хоть расскажите…
– Ничего! – рявкнул Олег так громко, что все в едином порыве вздрогнули, – ничего там не было! Аварии не было! Вы мирно спали всю дорогу и НИЧЕГО не видели!!! Это понятно?! Иначе будете навещать свою Катюшу в тюрьме…
Мила с Жанной сжались от громовых раскатов его голоса, как от удара хлыстом. Стали похожи на съежившихся от холода птичек.
– Да, мы поняли. Мы ничего не видели и не знаем. Не кричи, пожалуйста, Олег… – еле слышно проговорила его сестра. В больших серых глазах её стояли невыплаканные слёзы. Брат посмотрел на неё в зеркало заднего вида и вздохнул. Произнёс уже обычным тоном:
– Ну всё, выходим. Ведём обычную весёлую жизнь…
Никакой беззаботной жизни у них не вышло, само собой. Все разбрелись по выделенным комнатам и спускались вниз только чтобы поесть, тщательно избегая встречаться взглядами друг с другом. Страшная тайна не сплотила их, наоборот, максимально разобщила, показав, что каждый в этой жизни дорожит своей шкуркой…
Они не знали, каким кошмаром обернулись для Кэт два дня, проведённые на даче. Девушка все время лежала ничком на большой кровати и… Ждала, что сейчас откроется дверь, войдут представители полиции, с возгласом: "Вот она!"– схватят и поведут прочь, мимо осуждающих взглядов перешептывающихся соседей… Считала каждую минуту, и бесконечное ожидание это выматывало намного больше, нежели что-то другое.
К концу второго дня она уже мечтала о том, чтобы её арестовали. Когда забывалась тяжёлым сном, окутывающим сознание дурман-травой, являлась… Маленькая детская ножка в красивом сандалике, нелепо вывернутая и оттого кажущаяся ненастоящей. Катя просыпалась от беззвучного крика, с пересохшим горлом, бешено заходящимся сердцем… Иногда она плакала и тогда становилось легче.
Подруги избегали её, да Катя и не винила их. Она – убийца, пусть невольно, но отняла жизни троих человек, целой семьи… Включив телевизор, чтобы хоть как-то отвлечься, Катя замерла. На экране появилась приземистая женщина в форме, раздался её монотонный гнусавый голос:
– На восьмом километре Володарского шоссе произошло ДТП с трагическим исходом. Семья из троих человек, в том числе пятилетняя девочка, погибли. Предположительно, автомобиль съехал с дороги, чтобы избежать столкновения. К сожалению, на этом месте нет камер видеонаблюдения. Второй водитель, предположительно, виновник ДТП, скрылся. Возбуждено уголовное дело…
Не дослушав, Катерина выключила телевизор, села в кровати. Кусая губы, долго смотрела в одну точку сухими глазами. Почему-то ей всё время казалось, что её найдут по рвотным остаткам возле машины. Да, по тесту ДНК можно определить… Обливаясь потом от слабости, она со страхом посмотрела на дверь, всерьёз ожидая, что сейчас она откроется и войдут полицейские. Прошло немало времени, пока Катя оправилась от бесконечного парализующего страха.
По прошествии двух дней притихшая компания собралась и отправилась в обратную дорогу. Никто из них даже словом не обмолвился больше о произошедшем. Много позже, когда душевное смятение улеглось, когда начались занятия в универе, Катя все ещё ждала, что посреди лекции откроется дверь и её выведут под шокированные взгляды одногруппников….
Но шло время, никто не шёл арестовывать Катю. Потихоньку она уверилась, что страшный меч судьбы, нависший было над ней, сместился в сторону… Катя не стала счастливее, но успокоилась. А потом воспоминания истаяли в дымке времени, и вот уже стало казаться, что это был лишь дурной сон. Не было ничего… С девчонками, как и с Олегом Катя с тех пор не виделась. Никто из них не хотел даже в смутных воспоминаниях возвращаться в тот печальный день рождения, унесший три жизни.
… Моё сознание окуталось дымкой, сначала едва различимой, похожей на дремоту, а затем сгустившейся до состояния плотного тумана.
Я очнулась в фешенебельной уборной ресторана Струя воды приятно охлаждала кожу рук. Слушая продолжающуюся болтовню Кэт о группе «Ржавые глотки», я силилась понять, что произошло. Мне казалось, что миновало несколько дней и я ощущала это именно так, а в реальности прошло… Сколько? Секунда? Две? Или несколько минут? И вообще, что это было: видение, галлюцинация? Сознание я не теряла, как стояла перед этим… Погружением в иной мир, так и продолжала стоять сейчас.
Глядя на весело щебечущую Кэт, я механически убрала руки, подставила под мощную струю обдува настенного фена. Мне не хотелось думать ни о чём. Ощущение, что кто-то высасывает мои жизненные силы через трубочку, усилилось. Отводя глаза в сторону, я молча направилась к двери. Увидела ли я настоящую трагедию, которая в действительности произошла с Катей или мне всё просто пригрезилось? Ответов не было, но реалистичность видения заставляла призадуматься.
И кто же тогда моя весёлая коллега Кэт – бессовестная убийца, ставшая ею пусть даже невольно? Трусливо сбежавшая с места преступления? Или это всего лишь моё воображение, разыгравшееся от выпитого и выдающее причудливые галлюцинации?
Не попрощавшись ни с кем, я вышла из ресторана, вызвала такси и отправилась домой. На душе было скверно. Я ощущала сейчас себя урной, стоящей на остановке: заплеванной и полной окурков.
Глава 4. Беспросветное будущее
Вернувшись домой, не говоря ни слова, пробежала в свою комнату. Впрочем, могла не беспокоиться. Родители, недавно вернувшиеся из отпуска, по-моему, не обратили на меня ни малейшего внимания. Закрыв дверь на защелку, я прислонилась к ней спиной и долго старалась отдышаться. Улицу окутала темнота, но фонарь заливал окружающую обстановку искусственным сиянием. Мягкий лимонно-желтый свет лился на мебель, стены, придавая всему какую-то особую, мистическую атмосферу. Да, мистики как раз за сегодняшний вечер мне хватило с лихвой.
Мысленно выругавшись, я оторвалась от двери и торопливо щелкнула выключателем. Яркий, неестественно белый свет мгновенно преобразил комнату в мою привычную спальню. Я устало рухнула на кровать, уткнув горящее лицо в прохладную шелковистость наволочки. Что это было? В который раз спросила я себя. Я БЫЛА В ПРОШЛОМ Кати, видела, как по вине девушки произошло дорожно-транспортное происшествие со смертельным исходом. Три человека погибли. Целая семья… А Кэт трусливо удрала с места происшествия. Избежала наказания. И сейчас, в нынешнем времени продолжает беззаботно щебетать о музыке, пить шампанское и веселиться. А тех людей уже нет…
Но даже не эти обрывистые мысли тревожили меня, переполняли голову, делая её тяжелой. Самая главная мысль, подстреленной птицей бьющаяся в мозгу была: "А не привиделась ли мне вся эта история с аварией, не схожу ли я окончательно с ума?" Страшно, что ответа на этот вопрос не было. Легче не становилось. Я с отчаянием застонала и перевернулась на спину. Тяжко, как же тяжко… Слезы душили, щекотали носовую перегородку, грозя вылиться нешуточным водопадом. Наверное, я бы так и поступила, отдавшись во власть облегчающего душу плача, если бы в сумочке не затренькал нетерпеливо телефон.
Подавив готовые вырваться рыдания, я покопалась в сумке и достала аппарат, который уже раскалился от звонков. Взглянув на экран, почувствовала, как перекосилось моё лицо. Это была Катя Савкина. Вот уж с кем меньше всего хотелось общаться! Пока раздумывала брать трубку или не отвечать вообще, притворившись, что не слышу, телефон умолк. Я облегчённо вздохнула, выронив из руки аппарат, вновь бессильно откинулась на подушку. Плакать и жалеть себя расхотелось, теперь в голове царила благословенная пустота.
Встав с кровати, я подошла к окну, намереваясь закрыть жалюзи. Совершенно бездумно опустив глаза вниз, собралась уже дёрнуть за верёвку, как взгляд мой упал на мужчину, стоящего под окнами. Был он высок и широкоплеч, и его фигура смутно напомнила что-то знакомое. Что за бред, в темноте все кошки серы, выругала себя и… В этот момент человек поднял голову. Было уже довольно темно, но в неверном свете фонаря я увидела глаза мужчины. Они сверкнули. Пробирающий до глубины души взгляд незнакомца, полный ненависти и насмешки, обжег крутым кипятком. Открыв в изумлении рот, я стояла, какое-то время не силах оторвать взор от магнетического взора чужака. Потом он усмехнулся, опустил голову и неторопливо побрёл прочь.
Я могла бы поклясться, что видела ехидную и победную усмешку на его лице. Но как? Всё, Лола, ты сошла с ума. Вынеся себе такой вердикт, я отошла обратно к кровати, напрочь позабыв опустить жалюзи. Сунула в рот большой палец и тоненько заскулила. Если совсем недавно мне было плохо, то сейчас моё состояние стало просто ужасным. Взгляд незнакомца как будто выжег всё живое внутри моего тела, оставив лишь пустую оболочку и теперь она металась по комнате, потерявшись и тоскуя. Вместе с тем, где-то глубоко в подсознании, Я ЗНАЛА, что этот человек появился не случайно.
Сидя в полной прострации, я силилась понять, кто же это был. Прошло некоторое время, пока я не осознала, кем был незнакомец. Водитель автобуса, который то ли пригрезился, то ли в реальности стоял передо мной. Совсем некстати молнией полыхнули в голове слова: "Принесёшь то, что принадлежит мне через полгода." Почему через полгода? Кто, черт возьми, этот человек? И откуда я должна узнать, что именно принадлежит ему?!!! Я хотела иронически усмехнуться, но вместо этого моё лицо исказила гримаса горечи.
Теперь я уже почти не сомневалась: мой экскурс в прошлое Савкиной Кати как-то связан со злосчастным водителем автобуса. С трудом заставила себя встать и переодеться в любимую пижаму. Не желая больше мучиться вопросами без ответов, я легла и повернулась к стене. Думала, что вряд ли смогу уснуть после всего произошедшего, но сон, тягучий, вязкий, уже утягивал в пучину тьмы…
"Это хорошо, что я могу являться тебе во сне!" – услышала я глуховатый голос, который как будто раздавался прямо в голове. Плотная, почти осязаемая тьма рассеялась. Слабый поток света лился откуда-то сверху и в мерцающем луче я увидела знакомую фигуру: высокий человек, чуть сутулясь смотрел на меня уже без ненависти и усмешки. Напротив, в его взгляде читались жалость и сочувствие.
Ничего не понимая, я лишь внутренне сжалась, готовясь к непонятному, но скорее всего, очень жесткому удару. И он нанёс его, именно так, с нотками жалости, явственно проступающей в его голосе:
– Лола. Человек, который очень близок тебе, совершил нечто ужасное. Я много лет искал его, но тварь прикрывала своего кормильца. И только не так давно я почувствовал тебя, твою юность и слабость. Я нашёл тебя! Увы, этого недостаточно. Чтобы хоть частично искупить вину этого человека, ты должна пройти через испытания. Они будут мучительными и сегодня ты уже смогла убедиться в этом, – голос незнакомца иногда становился едва различимым, звучал невнятным шёпотом и приходилось изо всех сил напрягать слух. Хоть это и было глупо, учитывая, что голос звучал непосредственно в моем мозгу, – ты будешь погружаться в прошлое людей, которые тебя окружают и видеть их самые тяжёлые и страшные грехи. То, о чем они никогда никому не расскажут. Их «скелет в шкафу». Ты почувствуешь муки людей, их боль и страдания. Будешь умирать вместе с жертвами… И оживать снова. Каждое мучение ты прочувствуешь сполна, со стороны согрешившего, а иногда и с другой стороны… Через полгода придёшь и принесёшь то, что по праву является моим. Раньше не ищи меня, бесполезно. Возможно, ты будешь ощущать себя больной и старой. Это потому, что тварь начала интенсивно высасывать твои силы. Оно голодное, очень голодное… – голос мужчины перешёл в тихий шёпот, похожий на шелест листвы деревьев в вышине, так что дальше я не разобрала ни слова, как бы не напрягалась…
Свет погас, как прожектор на подмостках захудалого театра, и я увидела, что незнакомец исчез. Вместо него в темноте копошилось нечто. Присмотревшись, я ахнула и развернулась, чтобы убежать. Существо по омерзению смогло бы сравниться лишь с гниющим трупом. Оно и выглядело именно так. Куски тёмной сморщенной плоти отваливались от чёрных, как будто сгнивших внутри тела, костей. Когтистые лапы безвольно висели вдоль тела.
Заметив меня, нечто ощерило свой рот, полный острых, тонких, как иглы, зубов и, не раздумывая, прыгнуло в мою сторону. Корявые лапы жадно тянулись к горлу. Я увидела словно в замедленной съёмке, как с зубов-игл обильно стекает мутная слюна и капает прямо на пол. На знакомый паркет в моей комнате… Острые иглы впились в мою шею, вгрызались в неё всё глубже, причиняя невыносимую боль.
– Ааа! – завизжав диким голосом, я села в кровати. Пижама промокла от пота, заливающего спину. Я встала, чувствуя, как лихорадит всё тело. Солнце ярко освещало комнату из-за открытых жалюзи.
Сердце бешено колотилось, рвалось прочь из ставшей тесной грудной клетки. Я побрела на кухню, спотыкаясь, еле волоча ноги. Заболела? Напившись до одури холодной газировки, я долго стояла у открытой дверцы холодильника, наслаждаясь прохладной, исходящей из камеры. Почувствовав себя немного лучше, отправилась в ванную.
С трудом разделась и долго отмокала под прохладным душем. Вытираясь махровым полотенцем, бросила на себя взгляд в зеркало и замерла. Девушка, отраженная в серебристой глади, разительно отличалась от моего обычного облика. Я изменилась и это было заметно. Кожа, ещё вчера юная и сияющая, посерела и покрылась непонятными розовыми пятнышками. Под глазами залегли чёрные круги, а нос ощутимо заострился, как если бы я внезапно похудела. Глаза были покрыты мутью словно я заболела. Может быть, действительно, дело в болезни? Перемены напугали меня, пожалуй, сильнее, нежели кошмар с омерзительным существом в главной роли…
Устало шаркая, я вышла из ванной. В комнате было душно. Открывая окно, я с содроганием посмотрела вниз, ожидая увидеть обжигающий взгляд незнакомца. С облегчением вздохнула, увидев, что на асфальтированной дорожке под окнами пусто. Да и вообще, всё вчерашнее начинало казаться дурным сновидением. А было ли вообще путешествие в Катино прошлое?
Вдруг явственно прозвучали слова из сна: «Ты будешь погружаться в прошлое людей, которые тебя окружают и видеть их самые тяжёлые и страшные грехи. То, о чем они никогда никому не расскажут. Их "скелет в шкафу". Ты почувствуешь муки людей, их боль и страдания. Будешь умирать вместе с жертвами… И оживать снова. Каждое мучение ты прочувствуешь сполна, со стороны согрешившего, а иногда и с другой стороны…»
Ноги мои подкосились, внезапно став мягкими, пластилиновыми и я рухнула на пол. Посидев немного на ковре, успокоилась. Может быть, всё пригрезилось мне под влиянием температуры. Телефонный звонок заставил вскочить на ноги. Я посмотрела на экран: Катя. Помедлив, ответила, хотя общаться с ней не имела ни малейшего желания.
– Лола, ты чего удрала вчера? Я уж обзвонилась вся, – весёлый голос Кэт свидетельствовал об утреннем продолжении банкета. Я хотела сказать, что у меня сильно разболелась голова, придумать что-нибудь про отравление… Но вместо этого… Как черт из табакерки вылез и дёрнул за язык:
– Катя, послушай, это правда, что ты в девятнадцать лет попала в аварию?
Сама не понимала, зачем я задала этот, в сущности, нелепый вопрос. Даже если что-то и было, какой идиот признается? Тишина в трубке повисла надолго, стала гнетущей. И вдруг, ставшим неузнаваемым, надтреснутым голосом Катя произнесла:
– Откуда ты знаешь? Я чувствовала, что рано или поздно всё вскроется… – так же безжизненно добавила она.
– Я знаю… Мне рассказали, – запинаясь, поведала я. Хорошо, что Кэт не видела меня сейчас, потому что кожа на лице загорелась, заливаясь жгучим румянцем.
– Рассказали… – эхом повторила девушка. На моё счастье, она даже не поинтересовалась, кто именно поведал мне о страшной тайне. – Лола… Ты сейчас просто зарезала меня. Взяла и убила, вот только что.
Пока я лихорадочно соображала, что ответить, Катя отключилась. Все дальнейшие попытки дозвониться окончились провалом. Вновь и вновь набирая её номер, я кляла себя последними словами. Идиотка! Как можно было так беспардонно вторгаться в чужую жизнь? Даже если это была правда…
Весь день я тупо валялась на кровати, радуясь лишь тому, что впереди ждёт ещё один выходной: самочувствие было отвратительным. Мысли вяло текли, жили своей жизнью. Почему-то начала вспоминать об истории своего имени. Когда была жива бабушка, рассказывала, что Лолой меня назвал дед. Когда я родилась, и меня принесли из роддома домой, дед посмотрел на меня, расхохотался и заявил:
– Вылитый пингвинёнок Лоло! Помните, из мультфильма? Так и назовём! Красивое имя!
Так как никто из домочадцев даже не думал перечить, имя было принято единогласно. Пингвины… Зима… Северное сияние…
Постепенно навалилась мрачная тяжелая дрёма. Закрывая глаза, я погружалась в беспамятство, кишащее кошмарными тварями. Воспалённое воображение выдавало ужасы один причудливее другого.
То я оказывалась в машине рядом с окровавленными трупами, и яркий сандалик назойливо мозолил глаза. То вновь стояла в уборной ресторана и меня начинало затягивать вязкое чёрное пятно. Тут же меня окружала толпа ужасных упырей, тянущая костлявые когтистые лапы…
Я металась в горячечном бреду, изредка приходя в сознание. Мама с папой, как обычно, не заходили в мою комнату, не узнавали, жива ли я вообще. Горькие мысли начали одолевать меня. Мама никогда особенно не интересовалась мной или моими проблемами. Иногда у меня возникало тягостное ощущение, что кроме дедушки я не нужна никому на этом свете. Не исключаю, что так оно и было. Мама с самого моего детства смотрела на меня – и не видела, как будто вместо меня было бесплотное существо, не имеющее ничего общего с её плотью и кровью.
Лишь к полудню воскресенья я пришла в себя окончательно. Лихорадка или что это было, улетучилась. Я чувствовала себя вполне сносно, приняла душ, позавтракала. Сейчас случившееся позавчера приключение, глухой голос, звучавший в моей голове, разговор с Катей – всё казалось нелепым горячечным бредом. Возможно, я бы так и убедила себя в том, что мне просто всё привиделось, но….
Я смотрела новости по ноутбуку, так, из скуки, чтобы не закиснуть совсем и услышала о девушке, которая накануне вечером выпрыгнула из окна десятого этажа. Я успела мельком пожалеть бедняжку, устало вздохнула и выключила ноутбук. Негатива не хотелось, вполне достаточно его нахлебалась за последние пару суток. Мелодично звякнул телефон, возвещая о том, что пришло сообщение. Взяв в руки аппарат, бегло взглянула на экран: от Славы Корнеева.
Я обрадовалась, мне вдруг очень захотелось поговорить с парнем, если не облегчить душу, то хотя бы просто порассуждать о жизни. Главное, чтобы он был рядом. И мне бы стало легче. Рассуждая таким образом, я с улыбкой открыла сообщение и словно с размаху ударилась лицом о стену.
Радостная улыбка какое-то время держалась на губах, потом медленно сползла. Сообщение от Славы было коротким:
«Катя Савкина умерла.»
Глава 5. Пасмурные будни
После такого известия, я плюхнулась на кровать, ощущая, как слабость накрывает меня с головой. Как в омут провалилась. Я смотрела на чёрные буквы, несущие страшное значение до тех пор, пока они не стали сливаться, становясь похожими на маленьких противных букашек. Потому что смысл написанных слов никак не желал добираться до сознания, повиснув в подсознании непонятной китайской фразой.
Нет. Не может быть. Савкина Катя, Кэт, всегда весёлая, полная жажды жизни, умерла. Я спохватилась и непослушными руками набрала на клавиатуре: "Что произошло?", не обратив внимания, что Корнеев даже не поздоровался и сама забыв поприветствовать его. После паузы, повисшей, казалось, на века, прилетел ответ: "Упала с десятого этажа. Думают, несчастный случай." Я перестала дышать, как будто в комнате внезапно закончился кислород. Так и сидела, пытаясь вдохнуть, раскрывая и закрывая рот, как рыба в аквариуме. Катя была такой жизнерадостной… Что могло произойти?
Постепенно уныние стало охватывать меня, бурой ржавчиной разъедая душу. Я вспомнила слова Кати, сказанные ею тихим голосом вчера утром: "Ты меня убила." Была в этой спокойной фразе констатация факта, которую я сейчас поняла. Это я поспособствовала Катиной смерти, спросив её о прошлых грехах? Значит, я – убийца… Но, позвольте! Воспротивился рассудок. Ведь не я заливала девушке в рот алкоголь, не я толкнула Савкину сесть за руль пьяной. Да, спросила, оказалась невоспитанной и беспардонной. Но винить себя в смерти Савкиной, тройной убийцы?!
Скорее всего, осознание прошлых грехов оказало такое тяжкое воздействие на Катю, что жизнь с этим дальше показалась девушке невыносимой. Так я предположила. И всё же, мне было жаль Катю. До сих пор не верилось, что девушка с неиссякаемой энергией, весёлая, позитивная – вдруг ушла из жизни. Мысли становились все мрачнее. Как мне жить дальше?
Позавчерашнее видение вырвало меня из стен обычной жизни, погрузило в страну тяжести и боли. Я испытывала все страдания Кати вместе с ней. Хорошо, хоть не почувствовала той боли, о которой упоминал загадочный водитель автобуса. М-да, слабое утешение… Вновь позабыв о Славе, я задумчиво стояла у окна, с бессознательным ожиданием глядя вниз. Нетерпеливая трель телефона заставила встрепенуться. Взглянув на экран, я торопливо схватила трубку:
– Лола, привет! – Корнеев громко говорил в динамик, пытаясь перекричать ветер, который временами заглушал его слова, – такие дела, нет больше с нами Катюхи… Нас всех отпустят на её похороны. Не могу понять, что произошло. Не самоубийство, я думаю. Несчастный случай. Она такая жизнерадостная была, с чего бы ей выбрасываться с десятого этажа?
– Да, – едва слышно ответила я, виновато опуская глаза. Как будто Корнеев мог меня сейчас увидеть.
– Ты с ней разговаривала вчера? Она как-то к тебе больше всех тянулась, – продолжал вытягивать жилы Слава.
– Нет, – поспешно ответила, – я болела вчера, с температурой валялась. К телефону даже не подходила.
– Что? Плохо слышно, говори громче! Я за пивом вышел. Не могу. Так тяжело стало. Ты как? Не раскисай! – не слыша меня, кричал в трубку Слава.
– Я не раскисаю! Очень жаль Катю! – подстраиваясь под Корнеева, гаркнула я. Потом сообразила и добавила, чуть понизив голос: – Ты перезвони, когда домой придёшь.
– А, хорошо! – Слава отключился. Я сидела с трубкой в руке, бессознательно потирая гладкий экран. Мысли постепенно приходили в порядок. Надо будет объяснить Корнееву, что с Катей я не общалась. Во избежание ненужных вопросов и терзаний моей души. Вновь захотелось заплакать, даже не зарыдать, а просто завыть в голос. Но…
Раздалась трель мобильного. Начальница, Инна Сергеевна. С тяжким сердцем я ответила, уже зная, с какой новостью звонит женщина:
– Да, слушаю…
– Добрый день, Лола! – голос начальницы был невозмутим. Ни тени человечности. Это сначала она показалась доброй и ласковой. Очень скоро я поняла, насколько ошибалась. Под маской улыбчивой и приятной простушки скрывалась самая натуральная «железная леди», с большими амбициями, а следовательно, требованиями. Я, как и многие другие, терпеливо выносила все её, иногда запредельные требования, – у нас случилась беда. Наша коллега, Катя Савкина, трагически погибла. Мы собираем деньги для её семьи. Ты новенькая, вроде как спрашивать неудобно…
Она помолчала, видимо ожидая от меня реакции. Не дождавшись, продолжила всё тем же механическим голосом:
– Но за тебя предложил внести деньги Корнеев. А вы уж там сами разберётесь, – небрежно добавила она, – кстати, хотела тебя спросить. Потому что представители полиции тоже будут задавать тебе этот вопрос. Когда вы последний раз виделись или разговаривали с Савкиной? Не показалось ли тебе, что она была чем-то озабочена?
– Позавчера на корпоративе виделись. Потом я ушла. Мне что-то плохо стало, приболела, – я уже мысленно готовилась к расспросам и была в себе уверена, – Катя казалась весёлой и бодрой, как всегда.
На какую-то секунду меня охватили угрызения совести, но были безжалостно подавлены. Кате не поможешь, а пытаться объяснить необъяснимое я была не готова. Неприятно царапнуло то, что даже разговаривая о погибшей Кате, Инна Сергеевна называла её по фамилии. Как будто подчёркивая своё небрежное отношение к произошедшей трагедии. Да, мы для неё не люди. Одним холопом меньше – какое это горе? Тяжелые мысли проносились в голове. Хотя бы видимость сожаления изобразить можно?!
– Хорошо, я поняла, – ровно произнесла начальница. – Жду тебя завтра на работе.
Она отключилась, а я ещё долго сидела, мысленно бурля, как закипающий чайник. Кто дал этой женщине право равнять нас, своих подчиненных с быдлом, а себя считать «барыней»? Откуда столько надменности и чванства в человеке? Ответов не было, лишь перед внутренним взором вставала холодная усмешка Инны Сергеевны, её наполненные презрительным высокомерием глаза.
Я вздрогнула, когда телефон в руке разразился мелодией звонка. Видимо, покоя сегодня больше не будет. Скосила глаза и вздохнула с облегчением. Снова Слава.
– Слышал, завтра в офисе будут сотрудники полиции, – уже обычным тоном проговорил он, – решил предупредить тебя, чтобы сильно не пугалась, когда вызовут…
Я поблагодарила и отключила телефон. Остаток дня я провела, валяясь на кровати, вновь и вновь прокручивая в воспоминаниях трагедию, произошедшую на Катин день рождения. Пока вязкий тяжелый сон не накрыл меня удушливым тяжелым одеялом.
Утром офис встретил меня настороженной тишиной. Коллеги негромко переговаривались, стараясь не смотреть на большой портрет Кати, установленный на столе, так, что сразу бросался в глаза.
– Летицкая! – я едва успела пройти к своему месту, как дверь начальницы распахнулась и Инна Сергеевна, невозмутимая и деловитая, возникла на пороге, – зайди ко мне, пожалуйста.
