Новогодняя Проза

– Ма, я конечно понимаю, что ты всех обездоленных готова под своим крылышком обогреть. Но историчка то причём? – Павел дождался, когда его половинка прикрыла за собой дверь.

– Василия нашего это дети, – прошептала она ему на ухо.

– Чё! – Отшатнулся сын в ужасе. – Да ты понимаешь, о чем сейчас толкуешь! Узнает кто – абзац по полной программе! Скажи, сама придумала такое или доброжелатели надоумили?

– Тише ты, – мать прикрыла ему рот рукой. – Он сам сказал. Просил помочь, если случится такое.

– Какое – такое?

– Муж у неё попал в больницу. Там при обследовании случайно выяснилось, что детей у него не может быть. Скандал. Заявление на развод. Потребовал освободить его квартиру. Завтра выписывают. Вот, – описала она вкратце случившееся, оглядываясь на вернувшуюся Маргариту. – Про то, что она у нас, надеюсь, в тайне сохраните.

– А мы хотели Новый Год здесь встречать с друзьями, – огорчённо произнесла Сысоева.

– Ну и встречайте. Мы все на дачу уедем. Георгию Степановичу Вериному, там очень понравилось. Они отгулы берут до конца каникул. Татьяну Сергеевну с собой заберём, – успокоила мать. – Да, если хотите, можете к деду с бабкой покуда перебраться. Я справлюсь. А вам до школы ближе и им помощь, – предложила она.

– Ага, сейчас – укорила Маргарита. – Чтобы эти наши довески тебя с ума свели. Мало того вольность почувствуют, так они же постоянно болтаться буду туда-сюда и неизвестно куда. Ищи их потом по всему району.

– Ладно. Подумаем, – прекратил заседание Павел, поднявшись. – Пошлите спать.

– Да, – встрепенулась мать. – Я видела у вас костюмы Снегурочки и Деда Мороза. Одолжите на праздники?

– А нам самим? Я для чего их взял? – опешил сын.

– Георгий Степанович второго числа приедет на дежурство, – пояснила кратко Катерина.

– Хорошо пусть заезжает. Только там их не забудьте, а то я залог в прокате в семьдесят рублей оставил. До двенадцатого вернуть надо. Квитанция в вазе на серванте. Сами сдадите на обратном пути. Захватишь, когда поедите.

***

На встречу Нового 79 года собрались более увеличенной компанией. Прибавилась Ленка Горохова.

Парни, как и в прошлый раз, прикатили первыми. Накрыли стол, попутно разработав приблизительный план проведения новогоднего торжества.

Алик изъявил желание в этот раз быть бородатым волшебником и, собирая заготовленные друзьями подарки, выпросил у хозяина ещё один мешок. Мешка не нашлось. Приспособили старую наволочку, в общей суете, не обращая внимания кто, чем занимается.

– Эй, Григорич, с тебя фант на загадывание желаний! Чего дашь? – Дед Мороз собирал подаяния.

– Там ботинки зимние новые у порога!

– Михалыч, ты чего?

– На ключи от квартиры. Только не потеряй!

Алик, поймав связку, метнулся к двери на звонок. Пришли девчонки. По дороге прихватил ботинок, засунул в наволочку и раскрыл дверь. Они ввались гурьбой, притащив с собой ещё и Мишку Цилина, обвешанного сумками с обувной коробкой в руках.

– Ба! Этого где подцепили? – Удивился Шмаков.

– Дед Мороз нас уже встречает! – Обрадовались подруги. – Забери у Мишки сумки. В магазине встретили. Как дешёвую рабсилу использовали.

– С нами праздновать будешь?

– Нет. Просто девчонкам помог. Привет пацаны, – помахал от порога выглянувшим. – И ещё братцы, выручайте, олово и паяльник. Гирлянда на ёлку не горит. На паяльник денег не хватило, а олово в продаже нет.

– Сейчас найду, – откликнулся Павел.

– Может с нами отпразднуешь? – Предложила Кашина.

– Нет. Меня дома все ждут. С радостью остался бы, но не могу.

– Ладно, брось, не могу! Вон телефон, позвонишь и всё, – Ларка потянула Михаила за руку. – Девчонки! Давайте его затаскивайте!

Они всей толпой навались на Цилина, пытаясь раздеть и протащить в комнату. Коробка вылетела у него из рук, ботинки высыпались в общую кучу обуви.

– Да нет у нас телефона, – отбивался приблудный гость. – Вы что! Меня же с милицией будут искать! Не праздник будет, а дурдом!

– Миш, на держи, – Торилин принёс необходимое. – Эй, оставьте парня в покое, – растолкал взбудораженных девушек. – Он придёт в парк. Там над ним и поглумитесь.

– А вы во сколько там будите, – спросил Цилин подбирая и засовывая ботинки в коробку.

– Часа в три точно будем, – заверила Маргарита.

– Ну, тогда и я к этому времени подгребу. Паш, спасибо! Выручил здорово, – помахал паяльником Мишка, вылетая за дверь. – С наступающим!

– Девчонки с вас фанты! Давайте живее! – Алик, не дожидаясь подаяний, сам выхватывал перчатки, платочки, заколки. – Чего ещё притащили?

– Заливное, холодец, безе, две бутылки шампанского… Ты давай тащи сумки к столу, там всё сам и увидишь!

Снегурочкой нарядили Ленку. От чего та была в неописуемом восторге и в ударе всё торжество.

Загадав желание под бой Курантов, опрокинули в себя шампанское, чтобы с первыми секундами нового времени его пузырьки начали предвещать задуманное. Потом устроили дискотеку. По её окончанию в не остывающем возбуждении разыграли фанты. Конечно на столе не танцевали и на потолке следы первооткрывателей не оставляли, но жителей района в форточку поздравляли, соседям хлопушки на входные двери вешали и звонили, шары надували до немыслимых размеров, предварительно набитые кем-то зубным порошком, в старом дырявом тазу с последнего этажа по лестнице съезжали, на лампочки лаяли. Наконец собрались на свежий воздух. И в последний момент в замешательстве притихли у выхода.

– Вы чего? – Удивился Шмаков, вылетев из зала последним, сбросив костюм Деда Мороза.

– Да вот, – тыкнула пальцем Ларка на ноги Григорича.

– Ты чего натворил, финский «В Ёлки Пуки»! – развернулся Серёга, показывая обувку.

Алька нагнулся и внимательно осмотрел проблему. Оба башмака смотрели в одну сторону.

– А ты пробовал их местами поменять? – Почесал в растерянности затылок.

– Пробовал! Эффект тот же!

– Слушай, я по-видимому в запале твой родовой дефект исправил. Чего загадал, то и сбылось. Радуйся! Теперь будешь правый и левый носить, а не подбирать в магазине по ноге.

– Вовсе сдурел старый! Мне как сейчас на улицу? До дома на карачках ползти или ты меня донесёшь?

– Зачем? Отлаешь оставшиеся лампочки, повоешь на люстру, мы к этому времени и вернёмся с нужной обувкой. Или хочешь я могу вернуть прежнее направление твоим ластам?

Слушая перепалку друзей, вся компания подёргивалась в беззвучном хохоте, прыская в кулачки, укрываясь за спины товарищей.

– Нет! Не хочу! Верни ботинок! А то так и останешься с красным носом!

– Ладно, Григорич, прими валенки с царской ножки, я уж так и быть в своих «прощай молодость» выйду. Только извини портянки застирал. Большие, могут соскальзывать.

Ржали пол дороги до парка. Выдвигая самые невероятные гипотезы новогоднего чуда.

Мишку встретили у центрального фонтана в удручённом состоянии, вяло пинающего сугроб.

– Чё с настроением? – Ларка пихнула его в снег.

– Да, ну, – махнул он рукой не поднимаясь. – Новый год паршиво начался.

– Чего стряслось? – Ленка попыталась помочь однокласснику подняться.

– Купил вчера перед закрытием стильные ботинки. Последние с витрины ухватил. Мерил всё путём. Домой пришёл – а они оба на одну ногу. Мать чуть каблуками черепушку не пробила. Куда смотрел! Что делать не соображу. Сказали домой можешь не приходить пока не обменяешь. Так, что до третьего числа я того… На постой возьмёте?

– А буцалы такие чёрные с остром носом и заклёпкой со снежинкой? – Григорич расплылся в довольной улыбке.

– Ага.

– Сорок первого размера на правую ногу?

– Ты от куда знаешь?

– Брал в «Дом обуви»?

– Ну?

– У меня два левых. Меняться бум?

Расстались под утро в родном квартале. Павел с Маргаритой, сильно уставшие после такого празднования, отказавшись от предложений перекантоваться у друзей, еле доплелись до квартиры стариков. Хорошо ещё предусмотрительно прихватили ключи. Дед с бабкой не отстали от затеи новогодних дачников, поэтому тревожить никого не пришлось.

Терпения хватило снять только верхнюю одежду, и брякнутся на не застеленный диван.

– Кто-то обещал мне пару на этот Новый год подарить, – перебарывая зевоту, уткнувшись в шею любимого, тихо напомнила сонным голосом Рита.

Приподняв её руку со своей груди, пошарил в нагрудном кармане рубашки. Затем, нащупав безымянный палец, надел на него подарок и поцеловал любимую.

– Балбес! Опять, как в прошлый раз. На горке падал, в снегу кувыркались. Потерять ведь мог, – она попыталась рассмотреть, что же поблёскивает. – Мочи нет встать свет включить. Паш, пожалуйста…

Кряхтя и сопя исполнил её желание. Не отрывая руки от выключателя, подождал полминуты, пока она рассмотрит обнову. Щёлкнул клавишей и снова рухнул на место.

– Красивый, – обнимая и прижимаясь к своему избранному, констатировала она. – Но перстеньки близким дарят только к расставанию. Можно было только колечко.

– Кто тебе это наплёл?

– Бабка как-то обмолвилась.

– Не та пара выходит? Камень ведь тот же.

– Не та, – возражение уже шло в полу отключённом сознании.

– А что тогда нужно было для правильной пары? – Лёгкое расстройство Павла, немного превозмогло дремоту.

– Серёжки, – одним длинным выдохом донеслось откуда-то из глубины сна.

– Лады. Исправимся.

***

Старшие конечно забыли впопыхах арендованные костюмы на даче. Ехать за ними долго никто не собрался, а потом и вовсе отложили это до весны. А весна принесла уже другие хлопоты.

Последний школьный звонок раздался с ожидаемым трепетом. Прощальные слёзы выпускников омыли преподавательский состав, заставив забыть все накопившиеся обиды и претензии. Охапки цветов, праздничный концерт, контрольные, выпускной балл и набережная, в ожидании нового рассвета уже взрослой жизни.

Маргарита с Галкой и Ленкой стояли у парапета, наблюдая за горизонтом, и отхлёбывали горячий чай из разовых стаканчиков. Термос оставила Ларка, скрывшись в неизвестном направлении. Ночная прохлада близкой реки заставляла поеживаться и потирать открытые руки.

– Греемся, девчонки? – Краснов с закинутой за спину гитарой, образовался между Сысоевой и Кашиной. – Мне плеснёте, если не жалко? – Положил руки им на плечи. – А я вам сбацаю Летку Еньку, сразу жарко станет.

Из темноты тут же появились Торилин и Шмаков. Оттеснив приблудившегося жениха, ни проронив ни слова, накинули свои пиджаки на плечи подруг. Краснов дёрнулся, попытавшись развязать выяснение отношений, но тут же натолкнулся на грудь Филатова, медленно снимающего костюм.

– Кость, там вон невесты из твоего класса носиками шмыгают, – протянул Гороховой снятое одеяние. – Сходи, подогрей. А мы, извини, со своими сами разберёмся. Без обиды, чувак.

– Ладно. Идёт, – вежливо откланялся приблудный музыкант.

Парни почти бывшего уже десятого «Б», размявшиеся шампанским и плодово-выгодным в стенах покинутой школы, скучковались поодаль от основной толпы, соображая, как дальше поднять градус настроения, чтобы не замёрзнуть в предрассветных сумерках. За тихим разговором с готовым интересом присматривались к происходящему.

– Филь, Паш, мы тут складываемся, – Валерка Чулин окликнул одноклассников, лишь только пропал раздражитель спокойствия.

– Алик, ты как? – Добавил Мишка Цилин, крутя головой и высматривая учителей.

– Мы только – за! – Откликнулся Шмаков. – Где добывать будем в такое время?

– К таксистам курьера зашлём. Вон их сколько выстроилось. У каждого припасено.

– Рит, там под платком, во внутреннем кармане червонец, – протянул пальцы к груди любимой.

На смачный хлопок по запястью оглянулись все близь стоящие.

– Тебе уже хватит. Не дам, – шокировала ответом окружающих.

– Ну как знаешь. Тогда вместо шампанского водку будите пить, – демонстративно достал из заднего кармана брюк три рубля.

– Давай! Последствия будут такие же неадекватные, – её кулачок выпорхнул к носу Торилина.

– Паш, чего это она так с тобой? – Удивлённо выдавил Валерка, когда они подошли к компании.

– Не обращай внимание. С детства в соседях. Привыкла понукать.

– А мне кажется, тут совсем иное, – усмехнулся Вовка. – Колись. Того – этого втихаря уже.

– У вас какай-то не здоровый бабский интерес. Посплетничать охота? – Оглянулся на сразу зашушукавших сзади девчонок. – Ты лучше скажи, Егор чего не появился?

Ялова отчислили со справкой после девятого класса. В ПТУ он не поступил. Ошивался у магазинов сшибая мелочь.

– Да был он. Пришёл уже готовый. Не пустили. Мнёт сейчас, наверное, где-нибудь клумбу.

– Кого зашлём, – Валерка пересчитал деньги.

– Филю, конечно, – послышалось из-за спины. – Он из нас самый подготовленный в этом деле.

– Кто там пискнул? Ушатаю, – улыбнулся довольный Филатов, принимая деньги. – Чего брать?

– Две шампанского девчонкам и нам на оставшееся пару – тройку бутылочек посолиднее – Чулин сунул в руку посланца скомканною холщёвую сумку.

Володька довольно долго обходил таксистов. Уже стало светлеть, когда он появился с долгожданной добычей.

– Шампанское еле откопал. Водки нет. Милиция трижды их трясла. Всё конфисковали. Вот только «Дар Осени» раздобыл.

Из распахнутой сумы четыре бутылки плодово-выгодного исчезли сразу. Предательское бульканье, заставило парней плотно сомкнуть круг.

– Лен, поди сюда, – окликнул Михаил, протягивая руку из толпы с сумкой. – Мы уже открыли. Грейтесь.

Пока девчонки, сразу увеличенным контингентом, хихикая, осушали стаканчики, мужская половина класса, оставляя за собой сизые клубы сигаретного дыма, двинулась вниз по лестнице к воде. Алая полоска светила зацепилась за горизонт, стараясь побыстрее вытащит весь ослепительный диск на общий обзор. Ознаменовав своим, появление начало самостоятельной жизни всех этих ещё только оперившихся и встающих на крыло слёток.

Бумажные кораблики с загаданными желаниями, огромной белой стаей, затрепетали на тёмных волнах, уносимые течением в неизведанное, на встречу восходу.

– Нет, ты видел, как моя бригантина всех обставила!

Шмаков размахивал руками, пихая то и дело Павла. Они поднимались в общей гурьбе выпускников в приподнятом хмелем настроении. Их подруги маячили чуть выше, прикрытые широкой спиной с гитарой.

– Ой!

Торилин вздрогнул от такого возгласа, отпихнув друга и вытянув шею. Маргарита, повиснув на перилах, ухватилась свободной рукой за щиколотку левой ноги. Костик подхватил её за талию, в наклоне поправляя соскользнувший с плеча инструмент, намереваясь поднять на руки.

Павел моментально оказался рядом, подпихнув согнувшегося конкурента в мягкое место. Тот еле успел среагировать, чтобы не ткнутся носом в ступени.

– Чего потерял? – перешагнул поверженного и подхватил любимую правой рукой под колени, оторвал от гранита. – Осторожней надо, могут вообще затоптать!

– Ты у меня не только топтаться разучишься…

– Нет, ты видел, она сразу на стремнину попала, – Алик будто не заметив случившегося, отгородил собой друзей.

– Да, видел. Видел, как она в трёх метрах зачерпнула и расползлась, – усмехнулся Павел. – Накарябал видно там чересчур. Перегрузил и дыр наделал, своими каракулями, – он тоже сделал вид, что ничего не произошло. – Ты как? – Обратился к своей ноше, перехватив её поудобнее.

– Каблук сломался. Стопу подвернула. Больно очень, – ухватилась она за шею.

– Давайте сразу в автобус, – обеспокоенно предложила Ленка, суетливо мельтеша из стороны в сторону перед ними. – Места хоть сидячие займём.

Пока учителя всех собирали в автобус, пока обследовали все ли на месте, пока общей транспортной колонной тронулись, Маргарита задремала в кресле у окна, опустив голову на плечо Павла. Общий гвалт и песни под гитару Краснова, не нарушали её сладкое забытьё на плече любимого. Боль в ноге немного успокоилась, дав организму расслабиться.

Константин долго косился на эту идиллию, перебирая струны и надрывая горло. Потом сунув гитару кому-то из близь сидящих, протиснулся к ним.

– Что с ней? – Кивнул на Риту, пихнув Торилина коленом.

– Спит, – тихо ответил, подняв глаза.

– Я имею ввиду лестницу, – пояснил Краснов.

– Лодыжку подвернула.

– А ты, я смотрю хорошо пристроился. Уступил бы место. Ноги гудят. Да и «подушка» у меня не мосластая.

– Не начинай, а то, папины позументы начнут бренчать в больничной палате у твоей постели, – произнес так, чтобы слышал только Костик.

– Бренчать будет у тебя в башке с сегодняшнего дня, если не уступишь место, – он сжал ворот Пашкиной рубашки, пытаясь его приподнять.

Рука с наколками легла на сжатый кулак.

– Тихо, тихо, – Филя развернул барда к себе. – Кость, я тебе место уступил. Устал? Присаживайся. Все под газом. Чего зря нарываться.

Краснов угрюмо плюхнулся на предложенное место.

Маргарита очнулась, когда Пашка попросил остановиться на остановке Прибрежного.

– По Ильича не поедет. Нам здесь с твоей ногой поближе до дому будет, – ответил на немой вопрос в её взгляде.

Когда автобус притормозил, Краснов поднялся в след за ними. Двери распахнулись и Пашка поднял ногу, намереваясь выйти первым. Поймав этот момент, Костик с резкого размаха пнул его чуть выше пятки опорной ноги.

Носок его обуви едва успел оторваться от сухожилия не уступчивого конкурента, как он уже сам летел на колени сидящих позади. Пашка ударил затылком ему в лицо, превратив кривую усмешку в рваное месиво.

Захлёбываясь и брызгая во все стороны кровью, барахтаясь в бесполезных попытках подняться, орал не понятные слова.

Филя поднял бедолагу за грудки и шипя сквозь зубы, протащил на прежнее место.

– Что за козёл? Говорили же нарвёшься!

Приплясывая на одной ножке Торилин помог спуститься своей испуганной девушке, под страшные визгливые проклятия завуча из распахнутого окна.

– … Завтра же в кабинет к директору! Уркаган проклятый! Мы тебе устроим тюремную характеристику! До экзаменов не допустим! Вылетишь со справкой! – Мясистый кулачек ещё долго маячил из удаляющегося автобуса.

– Мог же стерпеть, – с укоризненной жалостью всхлипнула Маргарита, придерживая суженного за руку.

– Мог, – согласился, пытаясь опереться на больную ногу. – Если бы он до этого меня не завёл. Я сразу почувствовал, чего он хочет, когда за нами вскочил. Рефлекторно сработал, – с громким шипением втянул сквозь крепко сжатые зубы воздух. – Блин! Хоть на карачках ползи. Вот, как теперь на дух ногах на пару добираться будем?

– Я туфли сняла, сейчас полегче. Дойдём. А обувку жалко. Такие красивые были.

– Не беда. Новые ещё лучше сладим.

***

Утром Татьяна Сергеевна подняла Пашку чуть свет.

– Тебе лучше самому сейчас в школу сбегать. Поступать в институт собираешься. Характеристика от школы нужна. А завуч вчера на тебя в милицию заявление накатала. Директор пока притормозил. Вызывает вас обоих на выяснение. Сам должен уже понимать, чем может всё обернуться.

– Хорошо. Схожу, – с глубоким сожалением согласился, пряча глаза. – Маргарита встанет, позавтракаем и она меня проводит. На ногу наступать очень больно. Одному ковылять долго.

– Давай со мной. Я уже собралась туда. Провожу.

– Нет. Спасибо. Сами, – ретировался Торилин в свою комнату, плотно прикрыв дверь.

В школу добрались только к одиннадцати.

– Вот он! Явился изувер! – Приподнялась на кулаки из-за директорского стола завуч. – В глазищах ни стыда и ни совести ни на грамм! Ещё и шкандыбает! Разжалобить нас что ли собрался? Ни получится! Такого парня перед самыми выпускными и вступительными экзаменами изуродовал! Живодёр!

– Тамара Михайловна, – постучал указательным пальцем по краю столешницы директор. – Попрошу немного укоротить эмоции.

– Укоротить надо бы его! – Пучок молний вылетел из очков завуча в сторону провинившегося. – Самим отправить заявление в милицию, не ждать пока Краснов старший сам захочет в этом деле разобраться. А то позору потом не оберёшься. Одни неприятности через эту…

– Так, я чувствую слаженной беседы не получится, – директор тоже встал с места, положив свой отвисший животик на полировку стола. – Тамара Михайловна, можно вас попросить оставить нас на несколько минут. Пожалуйста.

– Герман Абрамович, я хотела бы выслушать этого драчуна. Обещаю: слова не услышите.

Директор молча склонил голову на плечо и уставился на своего зама через горбатый нос, сжав до синевы губы.

– Хорошо, – шары жировых отложений зашевелились к выходу. – Только беседы со мной ему всё равно не избежать и получение характеристики для поступления в институт через педсовет!

– Садись, – он подошел к выпускнику и выдвинул перед ним стул. – Чувствую стоять долго на одной ноге не в силах. – Положил ему руки на плечи, вдавив в сиденье, чтобы не дёргался. – Я в твои годы тоже был рад кулаками доказывать свою правоту и покрасоваться перед девчонками. Но с головой дружил. Знал с кем можно, а с кем нет распускать кулаки. У тебя похоже, вот тут такого тормоза нет, – он ткнул пальцем Пашку в макушку. – Досадно. Не глупый парень. А сам себе с таких лет будущее портишь. Хоть Константин и корчит из себя взрослого мужчину, считая, что все передряги может решить самостоятельно, но … – Герман Абрамович втянул воздух через широкие ноздри. – Дознается папаша от куда у ребёнка появились лошадиные губы и поросячий нос, никакой гонор отпрыска помехой не будет. Загремишь ты батенька лес под Магаданом валить. И нам перепадёт за недогляд. Вот такая каша с пенками, дружок.

– Не я первый начал…

– Да знаю я всё, – оборвал директор. – Знаю. Две делегации тут за тебя блузки и рубашки на груди рвали. И с Красновым был вежливый мужской договор. Но, опять, но. Характеристику мы тебе испортим, без этого не обойтись. В РАНО докладную уже настрочили. И участковому страховую отписку направим. Отсюда, если были планы поступления в институт, то сейчас они почти не сбыточные. И первое мало-мальски незначительное правонарушение – тяжёлые последствия. – Он убрал руки от парня. – Всё иди. Характеристику для поступления в ВУЗ заберёшь у меня через пару дней после экзаменов. После четырех приходи, чтобы без посторонних глаз. И дай бог, чтобы всё обошлось.

Он выхромал из приёмной под проклятия завуча. В коридоре ждали друзья.

– Ну? – Нетерпеливо выдохнули все.

– Пока вроде всё тип-топ. А вы все тут чего собрались? – Расплылся в довольной улыбке, почувствовав облегчение.

***

Действительно всё! Школьные годы остались уже в прошлом. Корочки о среднем образовании в кармане, выбирай себе куда податься. Хоть родители и науськивают на правильное, по их мнению, направление, но уже не указ. Свобода! Как решу, так и будет!

Пашка подал документы в Политехнический институт, не смотря на уговоры матери пойти по её стопам и отца. Проходной бал вроде бы и набрал… Помешала характеристика из школы. Не прошел. Наплыв желающих был громадный. В августе устроился на железную дорогу сцепщиком. Тут его приняли с распростёртыми объятиями. Обещали через год дать направление и характеристику для поступления.

Маргарита в отличии от него в медицинский поступила сразу. Чем очень хвасталась перед всеми знакомыми и друзьями.

Мама Катя впервые в полевой сезон забрала с собой младших. Укатили в Монголию.

Татьяна Сергеевна съехала от них в конце июня, получив общежитие. А в июле уехала со своим выводком к родителям до конца лета.

Чита так и не давал о себе знать.

Прежде, чем всем разъехаться на общем семейном совете наметили время свадьбы. Выбрали Ноябрьские праздники.

Лето выдалось жаркое и сухое. Горели леса и торфяники. Смог стоял ужасный. Поэтому, когда встретили младших с поезда, решили отправить их до первого сентября на дачу. Там всё полегче.

– Слушай-ка, Паш, – Маргарита обратилась за ужином, после расспроса новоявленных геологов к любимому. – Мне завтра в институт на собрание, ты сам их проводишь?

– Не вопрос. Выходные всё-таки, – охотно согласился, наслаждаясь тортом с чаем. – Да, нас Большакова приглашала завтра к себе. Помнишь? Всех наших собирает отметить призовое место. Давно не встречались. Охота узнать кто, как и где? Пойдём?

– Тебе чего туда-сюда по такой жаре мотаться? Отдохни там у стариков пару дней на свежем воздухе. Схожу одна. Расскажу потом, что узнаю.

– Ладно. Давай так. А то устал действительно.

Вернулся вечером в воскресенье. Маргарита встретила его, как-то не естественно. Открыла дверь, пряча глаза, повернулась ни сказав ни слова и ушла в зал, увалившись на диван.

– Ты чего? – Обеспокоился Павел, присев рядом.

– Голова, что-то болит. Наотмечались вчера, никак не отойду.

– Что так широко было?

– Маринка первое место заняла на международных. Премию большую получила. Разгулялись хорошо. Пол класса было. Плясали так, что у соседей снизу наверно вся штукатурка осыпалась, – она нашарила покрывало, не открывая глаз и накрылась с головой. – Фитиль в техникум поступил. Аммонал в Баумский. Шмаков на стройке. Про Ларку сказал, что на бухгалтерско-экономическом, – Маргарита тяжело вздохнула под покрывалом и замолчала.