скачать книгу бесплатно
Человек мира. Путешествие как ремесло
Владимир Сергеевич Максимов
Прежде чем узнать тайну своего рождения и свое высокое предназначение, главному герою предстоит пройти тяжелые испытания и выдержать путь, полный опасностей и приключений.
В. Максимов
Человек мира. Путешествие как ремесло
© Максимов В., 2021
© Морское наследие, 2021
Все права защищены. Ничто из этой книги ни в какой форме не может воспроизводиться, закладываться в память компьютера или передаваться по средствам связи без письменного разрешения владельца авторских прав.
Часть первая
Начало путешествия
Путник оглядывался через каждую сотню шагов. Он шёл, не останавливаясь, всё быстрее и быстрее. Обернувшись в очередной раз, он увидел на крутом склоне холма, по которому проходила дорога в Аро, то, чего и опасался. Несколько всадников крутились на вершине, стараясь найти место на крутом земляном обрыве с оголившимися валунами, годное для того, чтобы спуститься вниз на поле, уходящее к горизонту.
На дальнем краю поля виднелась полоса осеннего смешанного леса цвета серой глины с редкими тёмно-зелёными пятнами елей. Там, в лесу, можно было скрыться от преследователей. Вэллд уже почти бежал, стараясь не попадать на пятна свежевыпавшего снега.
Впереди перед самым лесом, в конце поля текла речка. Всадники это знали и, растянувшись небольшим полукругом, прижимали бегущего человека к воде. Вэллд, уже не разбирая дороги, бежал к лесу. Всадники перешли с галопа на небыструю рысь, двое скакавших немного впереди лениво потянули из ножен мечи.
Бегущая впереди добыча, не замедляя бега, вдруг исчезла за обрывистым берегом речки.
В отличие от невысокого, в половину человеческого роста обрыва перед речкой, противоположный заросший лесом берег был пологий, и сразу за кромкой воды уже росли деревья.
Подъехав к берегу, всадники остановились. Человек, которого они преследовали, исчез. Один из них, очевидно старший, хриплым голосом старого служаки, много командующего на поле боя и много пьющего между боями, подгонял преследователей:
– Ищите, бездельники! Он где-то здесь.
Всадники нехотя разъехались вдоль берега, всматриваясь вглубь леса на другой стороне реки.
– Смотрите! – закричал один из всадников, самый молодой из отряда, показывая концом меча вниз.
Речка, узкая в этом месте, шириной не более чем в пятьдесят шагов, была покрыта свежим льдом и присыпана снегом. На снегу отчётливо виднелась цепочка следов, тянущаяся через речку, петляющая между деревьями на том берегу и теряющаяся в лесу.
– За ним! – азартно крикнул юноша и направил коня на лёд. Хриплый крик командира «Назад!» опоздал – молодой всадник моментально провалился вместе с конём под лёд – в этом месте река оказалась глубокой.
Рассматривая всадников сверху из густых еловых ветвей дерева, стоящего у самой воды, Вэллд подумал, что ему сильно повезло: преследователи были без собак. Это, пожалуй, объяснялось тем, что несмотря на то, что охотничью свору держал каждый знатный и не очень дворянин, а всадники явно были из дворянского отряда, они сели на лошадей сразу после ночной попойки и с трудом держались в сёдлах. Доспехов на них не было, плащей тоже. И только по гербам на одинаковых сёдлах можно было определить, кто это такие, но с высоты дерева рисунок на гербах было не разобрать.
Всадники метались по берегу, ругались, спорили, где находится брод. Один лишь искупавшийся в ледяной воде юноша, слегка протрезвев, тонким голосом убеждал остальных в том, что без собак в лесу они всё равно никого не найдут.
Наконец, хриплое командирское «Домой» моментально развернуло замёрзших людей в обратный путь.
Вэллд подождал, пока всадники скроются из виду, осторожно спустился с дерева и, прячась за стволами, подобрался к большому валуну на берегу. Здесь были спрятаны вещи и оружие.
Причиной того, почему Вэллд сразу не ушёл в лес, а выжидал, пока всадники уберутся, был закон, принятый его светлостью герцогом, запрещающий всем, кроме дворян, иметь любое оружие (даже охотничье), за исключением ножей и кинжалов с лезвием не больше ладони. Знатные люди, конечно, плевали на этот закон и как могли вооружали свою челядь, а вот простолюдина могли и повесить, если бы он попался с мечом или луком. Поэтому когда Вэллд возвращался из своих долгих путешествий назад в населённые места, он прятал оружие, без которого в дороге было довольно неуютно.
Быстро схватив нужные вещи, Вэллд поспешил убраться. Поначалу он шёл среди леса на юго-запад быстро, почти бежал, уже не оглядываясь. Сзади мерещилась погоня. Постепенно шаги стали ровнее и приобрели привычный размеренный темп, в котором он мог, не уставая, проходить за день большие расстояния. Вэллд стал успокаиваться, и смысл погони за ним полупьяных всадников постепенно становился более понятным. «А если у чего-то есть смысл, то должна быть и причина», – сложилась в испуганной голове странная комбинация.
Впрочем, о причине погони Вэллд догадывался. Причину эту он заметил вчера в Аро, когда возвращался в трактир, где он жил, кривыми улочками старого города. По пути он довольно резко свернул в старый город, чтобы не проходить мимо замка лорда, следуя давно установленному для себя правилу – держаться от власти подальше. И тут Вэллд заметил невысокую фигуру в бесформенных лохмотьях с низко надвинутым на лицо капюшоном. Фигура тоже свернула за ним в кварталы старого города, несколько раз показывалась на глаза по дороге и зашла в трактир через некоторое время после него. Подозрительный человек – судя по телосложению, мужчина, низкого роста и очень сутулый – сразу сел за стол в углу, где было совсем темно, скинул капюшон и что-то сказал подошедшему к нему младшему хозяйскому сыну. Мальчишка принёс ему две пивные кружки, взял монету и больше не подходил.
Странный незнакомец просидел, почти не двигаясь, до позднего вечера. За это время Вэллд успел выпить, поесть, поговорить с двумя мужчинами и одной женщиной, приходившими к нему в трактир по делу.
Вэллда стало разбирать любопытство: что же от него нужно незнакомцу, столь упорно за ним следившему? Не особо задумываясь, он решил, что мужчина в лохмотьях положил глаз на его деньги, которых, впрочем, сутулый видеть не мог. Он подошёл к стойке трактирщика и завёл с ним негромкую беседу о том, как идет торговля и много ли постояльцев. Старый Анкор, не отвечая на праздные вопросы – он был немногословен, также тихо сказал, что человек за столом в углу явно следит за ним.
– Хорошо, – произнес Вэллд нарочито громко, – пойду спать. Завтра ухожу. Разбуди меня на рассвете. И скажи, сколько я тебе должен.
– Два с половиной серебром, – ответил Анкор.
Вэллд, повернувшись вполоборота к стойке, которая была освещена двумя масляными светильниками, так, чтобы человеку в углу было видно, распахнул одежду и вытащил из увесистого кожаного кошелька на поясе горсть монет, со звоном бросил несколько на стойку и ссыпал остальные обратно.
Трактир, в котором остановился Вэллд, был, пожалуй, одним из самых убогих в городе; он даже названия своего не имел. В этом злачном месте постоянно ошивались какие-то сомнительные личности, но зато сюда не отваживались совать нос ни чиновники лорда, ни стражники. Как и большинство трактиров в Аро, заведение старого Анкора имело несколько больших комнат для ночлега – постояльцы здесь спали прямо на полу. В этих комнатах всегда стоял тяжёлый запах, бегали тараканы, кусались клопы, иногда забегали и крысы, однако стоимость ночлега была намного меньше, чем на постоялом дворе.
Вэллд зашёл в одну из комнат для ночлега через настежь открытую для свежего воздуха дверь. В темноте нащупал приготовленный для него у стенки рядом с выходом тюфяк, лёг и стал готовиться к визиту незнакомца. Устроившись на спине с выпирающим через плотное льняное одеяло кошельком, он положил мешок с вещами рядом, так, чтобы в темноте казалось, что это голова, и взял в правую руку короткий нож.
Около полуночи, наконец, послышались очень лёгкие шаги, мягкие и осторожные, что его неприятно удивило. Ловкие руки легко, почти не касаясь, ощупывали одеяло. К немалому его изумлению, эти руки, ощупав кошелёк, не проявили к нему никакого интереса, а стали шарить дальше в складках одежды и начали уже забираться за пазуху. Медлить дальше было опасно. Взмах руки с ножом. Послышалось мычание пополам с хрипом, быстрые шаги и тихое сопение спящих вокруг людей. Всё произошло так быстро и тихо, что в комнате никто не проснулся.
Через час Вэллд уже шагал прочь из города. После визита незнакомца дожидаться утра он не стал. К рассвету он уже почти достиг леса, когда сзади появились всадники. Не нужно было иметь семь пядей во лбу, чтобы связать эти события между собой. В любом случае ограбить его этим людям не удалось, но стоило побыстрей уносить ноги – уж очень эти злодеи настойчивы, того и гляди вернутся назад с собаками.
Итак, Вэллд, отыскав свой тайник возле приметного валуна на берегу реки, вооружился коротким мечом, даже скорее длинным ножом, миниатюрным арбалетом с несколькими хитроумными пружинами и тетивой, пропущенной через ряд блоков, и отправился в путь через лес по направлению на юг – прочь от негостеприимного города Аро.
Стояла поздняя осень, здесь, на севере, деревья уже сбросили листья, а в эту ночь уже прошёл первый снег. Поэтому кроме припасов, которые Вэллд захватил ещё в Аро, и оружия, пришлось взять из тайника тёплые вещи и толстый плащ для ночлега. Всё это затрудняло движение, но было необходимо в путешествии.
Путешествие же сулило Вэллду хороший заработок и было для него делом привычным. Собственно, этим он обычно и занимался. Хотя определить род занятий Вэллда было довольно непросто. В основном он выполнял поручения по доставке писем, некоторых товаров и предметов в разные отдалённые и не очень части известного мира. Это на первый взгляд странное занятие объяснялось тем, что эти письма и предметы были таковыми, что их не отправишь обычным способом: курьером или с торговым караваном, – а люди, которые их отправляли, очень не хотели, чтобы об этом стало кому-нибудь известно. Вэллд за последние лет десять приобрёл довольно серьёзную репутацию среди определённого сорта людей, и ему доверяли выполнение самых деликатных и поэтому хорошо оплачиваемых поручений. По сути дела, всё это можно было бы назвать мелкой контрабандой, но те вещи и особенно те письма, которые он брался доставить, были иногда посерьёзнее обычных контрабандных товаров.
Впрочем, Вэллд не отказывался и от других способов заработать, правда, как правило, далеко не самых честных. Он торговал чем только возможно: от магических эликсиров и амулетов до должностей и дворянских титулов; за вознаграждение искал краденые (чаще всего им же самим) вещи; лечил болезни. Другими словами, не было придумано такого мошенничества, которым бы Вэллд не пробовал заниматься.
Однако всё-таки больше всего он любил путешествовать с различными поручениями, чему было несколько причин. Во-первых, при его пристрастии ко всякого рода обманам долгие отлучки (зачастую на несколько месяцев) были полезны, а иногда просто необходимы. Во-вторых, ему было хорошо и комфортно в одиночестве, вдали от людей, где он мог спокойно предаваться размышлениям. И наконец, Северные земли – страна, где он родился и вырос, в последнее время стали очень уж неприятным местом, откуда хотелось почаще отправляться в путь, но как можно реже возвращаться обратно.
Сам Вэллд никогда не считал себя принадлежащим к той или иной стране и уж тем более не питал патриотических чувств к своей родине. Он ощущал свою принадлежность ко всему тому пространству, которое называли известным миром. Он исходил его вдоль и поперёк, но до сих пор оставалось ещё много мест, где ему только предстояло побывать.
Вот и сейчас он отправился в путь с деликатным, хотя и довольно странным поручением из самого южного из крупных городов Северных земель – Аро, держа путь на юго-запад известного мира.
Известный мир – небольшой континент (или же громадный остров), вытянутый с севера на юг, как бы зажатый между двумя океанами: западным и восточным. Впрочем, возможно, это был один и тот же океан, омывающий континент с двух сторон, но ответ на этот вопрос лежал уже за пределами известного мира. На юге континента к его берегам подступали воды Бурного моря, как прозвали его склонные к поэтическим обобщениям жители Великих равнин. От южного побережья на север тянулись на много дней, недель и даже месяцев пути ровные, как покрывало, бесконечные поля, пересекаемые вдоль и поперёк быстрыми речками, уносящими излишки воды в Бурное море и в оба океана. В описываемое время на этих землях располагалась страна, предсказуемо названная Великими равнинами.
По мере того как бескрайние поля уходили на север – в более тёплые широты, климат и пейзаж менялся: становилось заметно теплее; появлялись невысокие холмы, а равнины теперь были сплошь разрезанными на ровные разноцветные квадраты возделываемых полей.
Ещё севернее, где река Олл, берущая своё начало где-то в горах лесной части Северных земель, резко поворачивает на юго-запад, чтобы закончить своё течение в западном океане, Великие равнины заканчиваются, а на другом берегу темнеет громадный лесной массив, сопоставимый по размеру с южной равнинной частью известного мира. Эту часть суши, загадочную и непроходимую, называют с некоторой долей мистики – ЛЕС.
В середине известного мира, от левого берега реки Олл и до самого восточного океана, в экваториальной зоне находится пустыня, бесплодная и необитаемая. Большая часть пустыни принадлежит Северным землям, а меньшей – южной её частью – владеют Великие равнины. Впрочем, границы, разделяющие эти страны, не обозначенные естественными или искусственными преградами и ориентирами, очень условны.
Ну и дальше на север, от пустынных границ с Великими равнинами на востоке и от территорий, занятых ЛЕСом на западе, вплоть до самого полюса (а возможно, и дальше) простираются Северные земли. Правда, более или менее населённой частью этой большой страны были лишь равнинные части умеренных широт. Южнее их, до границ с ЛЕСом и до пустыни, вся территория была занята лесистой местностью с несколькими горными цепями посередине. Севернее располагался безжизненный край, покрытый снегом и льдами, остававшийся неизведанным, так что точных северных границ известного мира никто не знал.
Все люди во всех странах говорили на одном языке, который назывался «общим языком», и пользовались единым алфавитом, но, конечно, в разных уголках известного мира не могло не появиться отличий в произношении и написании отдельных слов и фраз, что, впрочем, не мешало людям из разных мест прекрасно понимать друг друга и постоянно обмениваться новыми словами и понятиями.
И ещё на самой границе Северных земель и Великих равнин, прямо в пустыне располагалось, пожалуй, самое удивительное государственное образование известного мира – Подземный город. Именно туда и направился Вэллд из провинциального Аро с поручением, оказавшимся столь хлопотным.
Первоначально для своего похода в Подземный город Вэллд наметил не самый удобный, но сравнительно быстрый маршрут: из провинции Аро он собирался отправиться на юго-запад вдоль реки Мон (так обычно шли торговые караваны); затем, обогнув горные цепи, взять курс на юго-восток к границам ЛЕСа, пересечь его с севера на юго-восток и выйти к западной части Подземного города со стороны реки Олл. Однако после того как он чудом улизнул от отряда всадников, Вэллд, опасаясь погони, решил сменить маршрут. Он переправился через реку Мон и взял курс на юг к ЛЕСу напрямик через горную местность, называемую Ожерельем дьявола.
Ожерелье дьявола
Так достаточно вычурно называлась горная цепь (если точнее – несколько цепей), растянувшаяся с востока на запад и разделявшая лесную часть Северных земель на две неравные части: северную – меньшую, и южную – большую. Горы эти, по слухам, были опасны, страшны и потому пустынны. Издалека, впрочем, горные цепи выглядели безобидными и даже красивыми. Горные вершины, невысокие, с пологими склонами, были двухцветными: от основания и до половины зелёными – заросшими хвойным лесом, и с голыми тёмно-бурыми верхушками.
Если отбросить все небылицы, рождённые слухами и преувеличенные суеверием, которые знали и пересказывали все жители Северных земель от мала до велика, эта горная местность действительно была самым ценным из того, что имелось не только в Северных землях, но и в остальном известном мире. Горные цепи представляли собой одно большое хранилище природных богатств. Здесь добывали медь, олово, серебро, серу, мрамор. Фактически всё, что использовалось в Северных землях и продавалось в другие страны, было привезено из этих гор или сделано из здешнего сырья, кроме, пожалуй, сельскохозяйственных продуктов, золота, намываемого по берегам нескольких северных рек, и железа, месторождения которого находились в других местах. На лесистых склонах водилось множество живности, а на свободных от деревьев полянах, закрытых от холодных ветров, можно было выращивать некоторые злаки и корнеплоды.
Но из-за того что его светлость герцог отдал эти горы со всем их содержимым на откуп своему молодому любовнику, Ожерелье дьявола оставалось опасной и пустынной местностью. Редкие вылазки за имеющимися в горах металлами, в основном за серебром, из которого чеканились монеты, походили скорее на военные походы и были очень дорогими. Сборы в эти путешествия обычно шли несколько месяцев, в горы отправлялись три-четыре десятка рабочих в сопровождении нескольких сотен человек вооружённой охраны с обозом, слугами, запасом провизии, снаряжением и оборудованием, включая плавильные печи. Иногда экспедицию возглавлял сам знатный любовник, тогда количество сопровождающих увеличивалось вдвое.
С такой организацией добыча, привозимая из походов в горы, была ничтожна. Однако по закону, всё, что находится в земле герцога, должно принадлежать герцогу, поэтому серебро и другие металлы, добытые в экспедициях, приобретались у откупщика за счёт герцогской казны. Причём цена, уплачиваемая за добытое в горах, была весьма велика. Обычно привозимого серебра не хватало даже на чеканку денег, требуемых, чтобы расплатиться с удачливым фаворитом. Неудивительно, что герцогский любовник всеми силами старался пресечь любые попытки кого-нибудь добыть и привезти что-либо из гор, а поскольку охранять всю эту огромную территорию было невозможно, он и его люди усиленно распространяли слухи о страшных и опасных горах, в которых сгинет любой пришедший туда человек.
Конечно, Вэллд знал о том, что все истории о пропавших в Ожерелье дьявола людях – полная чушь, но всё же идти через горы очень не хотелось. Дело в том, что горы эти были населены, причём очень неприятными существами.
Называть существами обитателей горных цепей было не совсем правильно. Безусловно, это были люди, но они находились на какой-то совершенно примитивной ступени развития. Постоянные обитатели Ожерелья дьявола жили в пещерах выше лесистой части горных вершин, спускались вниз редко: в основном для охоты и преимущественно по ночам. Они обитали небольшими и, кажется, непостоянными группами, ограниченными вместимостью пещер; питались водившимися в лесах на склонах животными и надевали на себя их же шкуры. Вместо речи использовали несколько десятков различных звуков, понимаемых внутри одной группы. Из навыков, приобретённых человеком, они умели разводить огонь и использовать примитивные орудия из камней.
И что самое неприятное, эти люди довольно часто исполняли странные и довольно сложные для их примитивного сознания религиозные ритуалы с убийством, разделыванием и последующим поеданием животных, птиц, а иногда и собственных соплеменников. Потом из жертвенных останков изготавливались причудливые предметы, используемые то ли для поклонения каким-то божествам, то ли просто для красоты.
Об этих человекоподобных существах было мало что известно, поскольку, как уже было сказано, люди старались обходить горы стороной, да и сами существа людей избегали. Поэтому об их привычках и религиозных обрядах многие слышали, но почти никто их не видел, однако «украшения» из трупов людей и животных встречались в горах не так уж редко, и те, кому посчастливилось там побывать, их находили и даже забирали с собой, пытаясь потом продавать.
У покойного монарха – предшественника нынешнего герцога – как-то появилась идея выловить дикарей в горах, обучить их и использовать на различных тяжёлых и грязных работах. Однако идея провалилась: во-первых, поймать их было достаточно сложно, а во-вторых, обучить чему-либо тех из них, которых удалось привести в столицу, оказалось невозможно, и, в конце концов, все они достаточно быстро погибли от самых обычных болезней, к которым у них, видимо, не было иммунитета. Несколько раз этих дикарей пытались поймать или купить владельцы бродячих цирков с животными, но тоже безуспешно.
С таким населением путешествие через Ожерелье дьявола представлялось Вэллду совсем нехорошим, но идти вокруг горных цепей караванным маршрутом через лес после случившегося, ожидая преследователей с собаками и с богатым опытом псовой охоты, было ещё более плохим решением.
Впрочем, это было не первое его путешествие через горные цепи. Он уже дважды пересекал Ожерелье дьявола, правда, значительно дальше на востоке, где горная цепь сужается и её можно перевалить за двое суток без ночёвки.
Несмотря на невесёлые размышления, к вечеру Вэллд уже поднимался по склону одной из вершин вверх по её лесистой части. Здесь появился отчётливый трупный запах, спутать который с запахом разлагающегося животного он не мог. Так и есть! На обломанном и обугленном после удара молнии еловом стволе, на высоте в два человеческих роста, висел труп младенца, привязанный полосками из шкуры, выпотрошенный и причудливо раскрашенный голубой глиной.
Как ни хотелось после таких указателей побыстрее покинуть столь негостеприимные места, начало темнеть, и пора было искать место для ночлега. Пещеры и небольшие выемки в скалах встречались довольно часто, но для того, чтобы не столкнуться там с их обитателями, лучше было найти другое место. Относительно безопасно было бы провести ночь на деревьях, и скоро Вэллд нашёл то, что искал: четыре невысокие стоящие рядом ели, образующие квадрат. Он растянул повыше между деревьями верёвки, расположив их крестом и связав между собой; из одеяла и одежды устроил некое подобие гамака и, спрятав мешок с вещами на верхушке одного из деревьев так, чтобы его не достали животные, начал устраиваться на ночлег.
Несмотря на усталость после целого дня пути и лазанье по деревьям, Вэллд от страха долго не мог заснуть, прислушиваясь к ночному лесу, потом, когда сон уже начал брать своё, он несколько раз вздрагивал и просыпался от малейшего шороха.
Первая ночь в горах прошла хоть и тревожно, но без происшествий, и на рассвете, сняв вещи с деревьев, он продолжил свой путь на юг.
Все девять дней пути через Ожерелье дьявола были однообразными и даже скучными. Вэллд уже потерял счёт горным вершинам, спускам, подъёмам, лесистым склонам и каменистым вершинам. За всё время пути он не встретил никого из здешних обитателей и даже не заметил оставленных ими следов. Изделия из трупов людей и животных тоже больше не попадались.
Оставался последний день пути через горы; завтра к полудню Вэллд рассчитывал спуститься в лес и продолжить свой путь по более ровной и значительно более спокойной местности, где к тому же намного теплее в это время года. Хотя все предыдущие ночёвки он провёл на деревьях, сейчас, когда чувство опасности притупилось, тем более что Вэллд почти покинул страшные места, устраивать гнездо на деревьях он не стал. Когда совсем стемнело, чтобы не привлекать зверей, он привязал мешок с вещами и остатками припасов повыше на дереве, первый раз за всю дорогу через горы развёл огонь и приготовил ужин, хорошо поел, завернулся в одеяло и быстро заснул рядом с костром.
Проснувшись среди ночи, Вэллд сначала не мог понять, что происходит: он задыхался от нестерпимого запаха, дрожал от холода, его мотало из стороны в сторону, а главное, вокруг была абсолютная темнота. Понемногу органы чувств стали приходить в согласие с сознанием, и он понял, что ещё глубокая ночь, костёр погас, на нём нет одеяла и верхней одежды, он лежит на мокрой от инея траве. Но самое страшное было то, что сильный смрад вместе с негромкими звуками в виде тихого рычания или громкого бормотания издавало что-то живое, копошившееся вокруг него. И это живое довольно ловко и быстро переворачивало его с бока на бок, туго связывая сведённые за спиной предплечья.
Одновременно кто-то другой крепко связывал его ноги от колен до лодыжек. Связав конечности, несколько живых существ подняли его и понесли, судя по всему, вверх по склону горы. Перемещение его тела было недолгим и аккуратным: не прошло и десяти минут, как связанного Вэллда внесли в пещеру, где, благодаря затухающему костру в центре, можно было что-то рассмотреть. Существа положили его на спину рядом с костром, встали в кружок вокруг него и стали внимательно рассматривать свою добычу. То, что он здесь в качестве добычи, Вэллд не сомневался, но всё же старался осмотреться по сторонам и оценить обстановку. Очень кстати один из дикарей, а это, конечно, были коренные горные обитатели, разворошил костёр, и вокруг стало немного светлее.
Дикарей было шестеро: двое мужчин, две женщины, один подросток и мальчик лет восьми – десяти. Возраст взрослых особей определить было сложно, хотя стариков среди них, пожалуй, не было. Половая же принадлежность была практически не прикрыта, поскольку их одежда представляла собой обрывки шкур животных, кое-где перевязанных полосками из кожи, такими же, которыми были связаны его ноги и, вероятно, руки за спиной.
Лица наклонившихся над ним дикарей обладали на удивление правильными чертами и имели некоторое родственное сходство друг с другом. Однако эти лица портил совершенно бессмысленный и почти немигающий взгляд, одинаковый у всех. У взрослых мужчин на щеках и подбородке росли очень редкие волосы, на головах как мужчин, так и женщин волосы были густые, чёрные, спутанные и перевязанные тонкими кожаными полосками. На одной из женщин был накинут его плащ, под которым он спал до нападения. После быстрого осмотра лиц и одежды дикарей он с понятным интересом стал рассматривать, что у них в руках, однако руки их были пусты, каких-либо орудий или инструментов в них не было.
Дикари оглядывали Вэллда довольно долго, потом вдруг, как по команде, потеряли к нему интерес и разом отошли. Теперь он мог осмотреть и пещеру. Она оказалась небольшой, с примитивным очагом в середине, сделанным из валунов, выложенных вокруг костра. От входа и от стен справа и слева до середины пещеры было не более десяти шагов. Вход в пещеру, за которым по-прежнему было темно, был узкий, высотой в половину человеческого роста в форме треугольника. Когда его, связанного, проносили через вход, тело пришлось протаскивать по земле. Задняя стена пещеры терялась в темноте, и нельзя было рассмотреть, что там находится.
В пещере стоял нестерпимый смрад, от которого тошнило и слезились глаза. Источников этой вони было около десятка, в основном у стены справа от входа, а один, видимо самый значимый, – у костра посередине пещеры. Это были останки различных некрупных животных в разной степени разложения: зайцев, лисиц и других, распознать вид которых было уже невозможно. Они были выставлены напоказ на треножниках из трёх связанных палок. Отдельно стоящий у костра главный экспонат был частью человеческого тела, вернее его половиной, от торчащих рёбер и выше с целыми руками и головой с нарисованными на щеках и на лбу разноцветными узорами. Судя по стриженым волосам и густой бороде, обладатель этого тела не являлся соплеменником хозяев пещеры, а был одним из жителей Северных земель.
Между тем дикари, не обращая ни малейшего внимания на свою добычу, сосредоточенно занимались своими делами. С отсутствующим взглядом и неподвижными лицами они сели полукругом напротив треноги с человеческим телом и начали ритмично раскачиваться из стороны в сторону, вперёд и назад, издавая в такт раскачиваниям однообразные звуки. Время от времени один из них поднимал с пола пещеры камешек и кидал его к основанию треножника.
Этот ритуал продолжался довольно долго. Вход в пещеру стал светлым – снаружи рассвело. От неудобной позы связанные ноги и руки затекли. Положение было почти безнадёжным, но всё же почти. Вэллд заметил, что на его правой голени остался кожаный футляр, привязанный к ноге, в котором был его нож. Похоже, дикари или не заметили его, или не догадывались о его назначении. Со связанными руками этот нож был бесполезен, но пока пещерные жители были заняты религиозными телодвижениями, Вэллд изо всех сил старался растянуть кожаные ремни, стягивающие его руки, и это ему удалось: сырая невыделанная кожа потихоньку поддавалась.
Но тут ситуация изменилась. Бросив внутрь через вход в пещеру несколько коротких палок, внутрь залез отсутствующий всё это время шестой дикарь. Он деловито поднял с пола палки, уселся прямо у входа и начал связывать эти палки в форме треноги. Второй дикарь мужского пола поднял какой-то предмет и подошёл с ним к лежащему у костра. Этим предметом оказалась верёвка, сплетённая из полос кожи с привязанным к ней камнем.
Вэллд отчётливо понял, что прямо сейчас он составит компанию страшным украшениям, собранным в этой пещере. Но костёр, еле тлевший до этого, мигнул несколько раз и окончательно погас. В пещере стало совсем темно, человек, сидевший у входа, издав какой-то рычащий звук, отбросил палки, с которыми возился, и вылез из пещеры; остальные дикари притихли в темноте. Вэллд, пользуясь сумерками и понимая, что это последняя возможность освободить руки, извиваясь всем телом, изо всех сил напрягал мышцы, чтобы ослабить верёвки, но всё равно не успел. Снаружи пещеры донёсся сначала короткий крик, потом стон, а за ним и хрип. Вооружённый камнем на верёвке мужчина быстро встал, оружие его со стуком упало на пол. Он некоторое время прислушивался, затем, встав на четвереньки, ловко пролез через выход пещеры. Увидев что-то снаружи, он почти сразу просунул голову обратно в пещеру и издал несколько отрывистых звуков, после чего обе женщины вскочили и быстро вылезли из пещеры. Следом за ними выбрался и подросток, успев пробормотать что-то, обращаясь к мальчику и показывая на связанного человека. Мальчик, направившийся было к выходу, опять сел на пол пещеры, но любопытство победило, и он проворно выскочил наружу вслед за взрослыми.
Вот он – последний шанс на спасение. Перекатываясь по полу, Вэллд отчаянно пытался добраться до скрытой в темноте задней части пещеры, там мог быть ещё один выход или хотя бы место, где можно укрыться. Передвигаясь в полной темноте, он вдруг свалился в неглубокую нишу, пополз дальше и упёрся в каменную стену. Всё, путей отступления не было! Сзади уже приближались шаги, но не тяжёлые, как у дикарей, а быстрые и лёгкие. Кто-то придавил его голову и туловище к полу пещеры, Вэллд почувствовал, что его руки освободились, и сразу же послышались удаляющиеся шаги.
Не веря своим глазам или, вернее, ощущениям, Вэллд некоторое время сидел, растирая кисти рук и запястья, чтобы восстановить кровообращение, затем вытащил нож, разрезал стягивающие ноги верёвки. В пещере было тихо; снаружи тоже не доносилось ни звука. Всё ещё настороженно прислушиваясь, он безуспешно попытался подняться – его затёкшие ноги никак не хотели двигаться. Однако желание покинуть эту злосчастную пещеру было так велико, что Вэллд ползком пересёк её от задней стены к выходу, здесь ему удалось встать на ноги и вылезти, наконец, на свежий воздух.
Снаружи уже было совсем светло, и первое, что он увидел, когда глаза привыкли к яркому свету, это тело мальчика-дикаря. Он лежал у самого входа в пещеру, ноги и руки его ещё конвульсивно дёргались, а из широкой раны на шее толчками выливалась алая кровь. Немного в стороне лежали и пятеро его соплеменников в одинаковых позах на спинах, раскинув руки, с открытыми глазами и с тем же бессмысленным выражением на лицах. Все они были убиты ударом ножа или, скорее, узкого кинжала точно в сердце, мальчик был ниже ростом и, видимо, из-за этого получил удар не в сердце, а в шею. Такие удары могли быть нанесены только стальным клинком и только человеком, мастерски владеющим этим оружием.
Вэллд огляделся вокруг, чтобы сориентироваться, быстро нашёл место своего последнего ночлега и стал собирать оставленные здесь вещи.
Странное дело. Его плащ, которым он накрывался вместо одеяла, последний раз он видел на плечах женщины-дикарки, труп которой остался лежать у входа в пещеру. Вдобавок плащ весь пропитался отвратительным запахом, так что сомнений, что его утащили с собой дикари, быть не могло. Теперь же этот плащ лежал вместе с его одеждой рядом с охапкой еловых веток, на которых он спал, словно так и оставался здесь после нападения дикарей.
В этом плаще было несколько потайных мест для хранения ценных вещей. Когда Вэллда обыскивали, а это бывало в Северных землях часто, он снимал плащ и откладывал его в сторону, и, как правило, это срабатывало, и на плащ никто не обращал внимания.
Набросив чудесным образом появившийся плащ на себя, он быстро ощупал его складки: всё было на месте.
Времени обдумывать случившееся не было, хотелось как можно быстрее унести ноги подальше от этих мест. Вэллд снял с дерева свой мешок и к полудню покинул Ожерелье дьявола, спустившись в лес. Дальше его путь лежал через лесную часть Северных земель.
Северные земли
Самой большой территорией на обитаемой части мира обладала страна, называемая Северными землями. На её просторах природой с достаточной щедростью были разбросаны леса, плодородные равнины и горы, богатые полезными ископаемыми. Северные земли включали в себя пустыни на юго-востоке, лесные равнины, горные районы Ожерелья дьявола, холмистые земли средних широт и занимали они обширное пространство известного мира к северу от границ Подземного города на юго-востоке и владений ЛЕСа на юго-западе, вплоть до самого полюса. Страну пересекали пять больших рек, впадающих в восточный океан, и две – впадающие в западный. Имелись также озёра и множество рек и речушек поменьше. Если не считать дикарей, живущих в горах, всё население обитало в средних широтах – землях к северу от лесных равнин, где и были расположены девятнадцать городов, в которых обосновалась основная часть жителей.
Правда, кроме размера, больше похвастаться Северным землям было нечем. Некогда великая сельскохозяйственная держава, кормившая три четверти всех людей, живущих в известном мире, со временем, всё больше отставая в производстве от Подземного города и в сельском хозяйстве – от Великих равнин (об этих землях рассказ впереди), пришла в упадок. Население страны уменьшалось, и жителей в ней осталось меньше, чем в любой другой стране, пожалуй, кроме ЛЕСа, правда, численность ЛЕСного населения никто толком не знал. Жители Северных земель постепенно перестали заниматься какой-либо полезной деятельностью. Земледелие с использованием примитивных инструментов приличного урожая не давало. Обрабатывать же землю более современным способом никто не умел, а для использования новой техники не хватало знаний. Изделия ремесленников были примитивными и грубыми, а главное – стоили дороже, чем привозные фабричные товары. Почти всё, что продавалось в Северных землях, поступало извне: одежда, обувь, инструменты, оружие, вина, зерно, мясо, кожи, шерсть. В результате всё меньше полей обрабатывалось, деревни пустели, люди перебирались в города, уже переполненные оставшимися не у дел ремесленниками. Когда-то славившиеся красивыми замками и просторными каменными зданиями города стали обрастать лачугами на окраинах, постепенно наполнялись грязью, нищетой и болезнями.
Наводнившие города бездельники либо занимались мелкими кражами и грабежом, либо, если могли, подавались в дворянские отряды и занимались тем же самым, но уже на законных основаниях.
Причины упадка были всем известны – страна гнила, начиная со своей головы.
За двадцать лет до описываемых событий умер последний монарх из правившей без малого пятьсот лет династии. Прямых наследников не было, и неизлечимо больной монарх посвятил свой последний закон престолонаследию. В законе было сказано, что после его смерти власть должна принадлежать «Совету избранных лордов» – двадцати двум знатным дворянам, которым монарх отдавал в пожизненное управление по одной из двадцати трёх провинций (провинция, в которую входила столица с окрестностями, управлялась напрямую монархом). Этот совет будет избирать из своих участников герцога, который станет управлять Северными землями на правах монарха в течение десяти лет.
Первый герцог, ныне несущий бремя власти над Северными землями, был объявлен умирающим монархом в своём завещании, составленном на смертном одре.
Герцог, попав на престол, получил право наделять провинциями дворян, которые становились членами Совета избранных лордов. Совет лордов избирал герцога. Круг власти замкнулся – страна отправилась в состояние упадка.
Пока Северные земли беднели и пустели, соседним странам, переживающим промышленный и аграрный подъём, и, прежде всего, Подземному городу требовалось всё больше металлов, угля, древесины и прочего сырья. Своих источников сырья у соседей практически не было, а если что-то и можно было добывать, то делать это было невыгодно – дешевле купить в Северных землях. Поэтому торговые караваны с ресурсами один за другим шли из столицы Северных земель на юг и возвращались обратно с товарами, которые расходились потом по рынкам городов. Монополия на торговлю сейчас принадлежала герцогу, а ранее – правящему монарху. Правители Северных земель права торговли обычно продавали кому-нибудь из своих приближённых или фаворитов, которые из-за переменчивости высочайшего настроения довольно часто менялись.
Поскольку основным и почти единственным источником дохода Северных земель была внешняя торговля, провинции, где добывались ресурсы, были самыми богатыми и желанными для получения в управление. В эти провинции стекались люди в надежде отыскать работу. Лорды, управляющие ими, богатели баснословно, продавая выжимаемые из провинции богатства герцогу. Счастливцы эти из числа особо приближённых к герцогу владели: провинцией Аро, богатой месторождениями железа, с центром в одноимённом городе; Пустынной провинцией, где находятся угольные копи; Южной провинцией с лесозаготовками; и, конечно, провинцией Ожерелье дьявола, управляемой из столицы молодым любовником герцога.
Остальные лорды существовали за счёт скудных налогов, которые удавалось вытрясти из нищего населения, и подачек из герцогской казны.
Торговле, да и вообще жизни в Северных землях сильно мешали разбойники, число которых вместе с увеличивающейся нищетой постоянно росло. Преступников должна была ловить тайная стража – личные отряды герцога, содержащиеся за счёт его казны. В столичной провинции они с этой обязанностью кое-как справлялись, но поскольку основной их задачей, как считал её начальник – лорд Полярной провинции сэр Самюэль, была охрана герцога и его власти, на ловлю бандитов в других провинциях времени у них не оставалось. Поэтому эта работа перекладывалась на дворянские отряды, которые обязаны были содержать лордов за свой счёт. Эти отряды под командованием своих лордов в случае войны составляли армию Северных земель, а в мирное время занимались в основном пьянством и под видом ловли разбойников – грабежом населения. В последнее время, когда доходы лордов оскудели и денег на содержание дворянских отрядов становилось всё меньше, а аппетиты этих отрядов и их командиров, наоборот, росли, они настолько обозлили население, что жители некоторых провинций стали оказывать им вооружённое сопротивление, причём весьма успешно. Герцог даже вынужден был принять закон, запрещающий под страхом смерти не дворянам иметь оружие.
Законы, впрочем, исполнялись далеко не всеми, далеко не везде и не всегда полностью. Прадед, дед и отец последнего монарха были преисполнены религиозного рвения и старательно насаждали свою религию среди своих подданных. Они без устали строили церкви по всей стране, открывали церковные школы, делали щедрые пожертвования. Однако большинство подданных так и не прониклись верой своих монархов и продолжали верить кто во что горазд, чем сильно огорчали правящую династию и многочисленных служителей государственной религии. Тогда для исправления ситуации предшественник последнего монарха затеял провести реформу судов в государстве. Он, видимо решив, что погрязшие в мздоимстве суды лордов и суд герцога уже не подлежат исправлению, передал дело правосудия в руки божьего суда, а посредниками между высшим судьёй и людьми стали священники государственных церквей. Таким образом, церковь стала судебным органом, правосудие в котором осуществлялось непосредственно богом в лице священников. Правосудие это было неоспоримым и опиралось на земные законы очень приблизительно. В итоге, для того чтобы добиться благосклонности высшего судьи, люди волей-неволей принимали государственную религию, ходили в церкви и, самое главное, жертвовали деньги на их содержание.
