Меч Чингисхана. Приключенческая кинокомедия

На берег реки, над которой еще клубится утренний туман, въехал внедорожник. Из машины, потягиваясь и зевая, первым вышел Штольц, за ним – Гоголь и Данила.

– Брр! Свежо, однако. Нужно бы костер развести, – поеживаясь от утренней прохлады, сказал Гоголь.

– Вот и разведи, – приказал Штольц и стал разгружать багажник. – А ты что стоишь? – спросил он переминающегося с ноги на ногу зевающего Данилу. – Ставь палатку!

Когда над рекой показался диск восходящего солнца, теплые лучи которого сразу разогнали туман, на берегу уже стояла палатка. Рядом с ней потрескивал костер, на треноге шумно закипал чайник.

Гоголь налил в кружку чай. Подув, сделал глоток. Поморщившись, выплеснул чай на песок.

– Ты какой чай заваривал? – спросил он Данилу.

– Индийский. Там слон на пачке нарисован.

– Чай на рынке покупал?

– На рынке.

– Жалкая подделка. В следующий раз бери в универсаме.

– Так цвет вроде нормальный, как положено – черный, – стал оправдываться Данила.

– Ничего ты в чае не понимаешь! Краски намешали, вот и цвет черный. Чай ценится не цветом, а вкусом.

Штольц, чувствуя, что Гоголь и Данила снова могут начать спорить, решил сменить тему.

– Ладно, горячие парни, пошли рыбу ловить, пока солнце не поднялось высоко.

На берегу, закинув удочки, друзья с нетерпением ждали клева. Но поплавки застыли как мертвые на неподвижной воде.

– Где обещанный клев? Где рыба? – спросил Штольца Гоголь. – Обманул тебя сосед! Похоже, что здесь совсем нет рыбы.

– Зачем ему врать? Ему еще со мной общаться. Все же в одном доме живем.

Гоголя такой ответ явно не устроил.

– Ты знаешь, почему рыбаки не говорят, где ловят рыбу?

– Не знаю. Почему?

– Потому что, если все начнут говорить, то ловить нечего будет.

– Ерунда, – возразил Штольц. – Это же река. Одну рыбу поймал, другая приплывет.

– Хватит вам болтать! Последнюю рыбу распугаете! – возмутился Данила, выбирая снасть. – Попытаюсь закинуть в другом месте. Пойду вон к той опушке, может быть, там повезет.

Свернув снасть, Данила побрел вдоль берега. Штольц, оторвавшись от поплавка, посмотрел ему вслед.

– Что-то Данила грустный в последнее время. А ты его еще достаешь.

– Ерунда. Он всегда такой, с самой школы, – успокоил его Гоголь.

Желая найти лучшее место для клева, Данила решил попытать рыбацкого счастья на том месте, где лесная опушка спускалась прямо к реке. Выбрав место, Данила стал разматывать удочку. Но тут он увидел прямо возле молодой березки большой гриб.

– Грибочек! Хороший, подберезовик. Разве я могу тебя оставить здесь?

Данила положил удочку на землю, достал из кармана перочинный нож и срезал гриб. Сделав шаг, увидел еще один, а через метр – целую россыпь грибов.

– О, как вас тут много!

В Даниле проснулся заядлый грибник, и, забыв про рыбалку, он принялся собирать грибы.

Когда Штольц и Гоголь, так и не поймавшие ни одной рыбы, вернулись к палатке, то увидели у костра Данилу, который на сковороде жарил грибы.

– Откуда грибочки? – не скрывая удивления, спросил Гоголь.

– Из лесу, вестимо. Вовремя подошли, все готово, – ответил Данила, снимая с огня сковороду.

– Нет, правда, где грибы взял? С собой привез? – не унимался Гоголь.

– Говорю, что в лесу собрал. Вон на той опушке, – показал Данила в сторону леса.

Штольц воткнул удочку в песок и радостно потер руки.

– Вот это закуска! Не рыбка, так грибочки! Под такое и сто грамм не грех принять!

– Понял, шеф! – с готовностью ответил Данила, полез в палатку, и через несколько секунд вылез с бутылкой водки.

– Вот! – радостно сообщил он. – Жалко только, что не холодная

– Главное, что мокрая и с градусами! – сострил Гоголь, принимая у Данилы бутылку.

Устроившись у костра, Гоголь разлил водку в жестяные кружки.

– У меня есть тост! – сказал он.

– Какой? – спросил Штольц.

– Предлагаю выпить за рыбалку!

Штольц поморщился.

– Да, за рыбалку! – продолжил Гоголь. – Не клюет сейчас, будет клевать позже. Короче, хочу, чтобы эта рыбалка нам запомнилась надолго!

Звякнув кружками, выпили за удачную рыбалку. Стали закусывать приготовленными Данилой жареными грибами.

– Хороша закуска! – причмокивая, сказал Гоголь. – Молодец Данила!

Довольный и в то же время смущенный похвалой Данила слегка покраснел и положил добавку в миску Гоголя.

– На безрыбье и грибы рыба.

– Это точно, – сказал Гоголь. – Но только мы сюда ехали на рыбалку, а не грибы собирать.

– Может быть, после обеда поищем новое место? – предложил Штольц, который испытывал небольшое чувство вины от отсутствия утреннего клева.

– Согласен, – ответил Гоголь. – Давай еще по одной? Данила, плесни!

Друзья уже заканчивали завтрак, как увидели бредущего вдоль берега старика, который вел на веревке корову. Одет он был, несмотря на теплую погоду, в фуфайку, на голове топорщилась шапка-ушанка.

Поравнявшись с лагерем, старик, сняв шапку, поздоровался.

– Давай у него спросим, может быть, он знает, где здесь клюет, – тихо сказал Штольц.

– Здорово, дед! – громко поздоровался со стариком Гоголь. – Выпить хочешь?

Дед, привязав корову к небольшому деревцу, подошел к костру.

– С хорошими людьми чего же не выпить, – присев на бревно, сказал старик.

Гоголь налил в кружку немного водки и протянул старику. Пригладив рукой бороду, старик выпил и занюхал рукавом. Гоголь протянул ему вилку и миску с жареными грибами.

– На, закуси, дед!

– Благодарствую! Но не ем я грибов. А вот от хлебушка не откажусь.

Дед взял с тарелки ломоть черного хлеба и отломил от него маленький кусочек.

– Из Москвы? – поинтересовался старик.

– Из нее, Белокаменной, – ответил Гоголь.

– Много наловили? – спросил старик, показывая на воткнутые в песок удочки.

– Ни хрена! Все утро, как мудаки, с удочками просидели и даже головастика не поймали.

– Так здесь рыба отродясь не ловилась, – сказал старик. – Клев вон там, на другом берегу, – показал он сгорбленным пальцем на противоположный берег.

– А как туда добраться? Я тут по навигатору посмотрел, так до ближайшего моста километров пятьдесят, – прикинул Штольц.

– А зачем вам мост? Переправьтесь через реку здесь.

– Как это здесь? Лодки у нас нет, а пловцы мы никудышные, – сказал Штольц.

– Я вообще плавать не могу, – добавил Данила.

– Видишь, дед, твое предложение не годится, – заключил Штольц.

Старик усмехнулся, снял шапку и почесал затылок.

– Сразу видно, что городские, – усмехнулся он. – Брод здесь есть. Летом река сильно мелеет. В самом глубоком месте не более чем вам по пояс.

Штольц недоверчиво посмотрел на старика.

– Правду говоришь, дед?

– А зачем мне врать? – ответил старик. – Вот тебе истинный крест!

– Ладно дед, не в церкви, – скривился Штольц. – Верим. Клев там, говоришь, хороший?

– Хороший. Такой клев, что обо всем забудете.

Штольц повернулся к Гоголю:

– Налей ему еще!

– Благодарствую, но мне достаточно, – сказал старик. – Еще корову к куму в соседнюю деревню отвести нужно.

– Как хочешь. Будешь обратно возвращаться, ухой накормим. Если, конечно, поймаем что, – пообещал Штольц.

– Поймаете, непременно поймаете.

Старик встал, слегка поклонился и пошел к своей корове. Отвязав ее, медленно продолжил свой путь вдоль берега.

– Странный субъект, – сказал Гоголь.

– И мне тоже так показалось, – добавил Данила.

– Обыкновенный старик, – глядя на противоположный берег реки, задумчиво произнес Штольц. – Типичный местный житель.

– Как вы думаете, старик правду говорит? – сказал Гоголь. – Кто его знает, может быть, стоит попытаться перебраться на другой берег? Не сидеть же здесь без рыбы.

– Не хочется мне что-то в воду лезть. Там, может быть, и брода никакого нет, – поежился от утренней прохлады Данила.

– А мне не хочется без рыбы домой возвращаться. Жена второй раз не поверит, – сказал Штольц.

– Ты про тот случай, что произошел три года назад? – ухмыльнулся Гоголь.

– Про тот самый…

– Интересно, почему я об этом ничего не слышал? – спросил Данила. – А где я тогда был?

– Ты был в отпуске у своей любимой тещи в Воронеже.

– Вовсе не у любимой, ехать пришлось по необходимости. Но это не важно, расскажи!

– Интересно? Тогда слушай.

А три года назад произошло следующее. Договорились Штольц и Гоголь поехать на рыбалку. Сосед Штольца, тот самый заядлый рыбак, подсказал место недалеко от города – всего сорок минут езды на пригородном автобусе. Недолго думая, стали собираться на рыбалку.

Штольцу, пока он возился с удочками, помогала собирать вещи его жена Марина.

– Кто еще едет? – спросила она мужа, укладывая в рюкзак запасные теплые носки и нижнее белье.

– Гоголь.

– А Данила с Чупой?

– Данила уехал к теще, а у Чупы то ли ученый совет, то ли студенты зачеты сдают. Не может он с нами ехать.

– Бедняга, – вздохнула Марина. – Весь в науке. Даже на отдых времени нет. Мне его жена постоянно жалуется, что все время одна.

– Кому нужна эта наука? – усмехнулся Штольц. – Специалист по монгольскому языку. Сколько их всего, этих монголов, на свете?

– Зато уважаемый человек! Скоро профессором станет. Представляешь, Катя – жена профессора…

– Профессора кислых щей, – пожал плечами Штольц.

– Все равно, уговорили бы его съездить на рыбалку с вами. Пусть проветрится от своих тихих библиотек и пыльных рукописей.

– Ладно, попробую уговорить, – сказал Штольц, застегивая рюкзак.

– А мы, ваши боевые подруги, пока вы нам рыбу добываете, в баню сходим. Не возражаешь?

– Не возражаю, дорогая. Когда я тебе что-либо запрещал?

Марина поцеловала мужа в щеку:

– Хорошей поклевки, дорогой. Без рыбы не возвращайся!

– Будет тебе рыба! – сказал Штольц, забрасывая рюкзак на плечи.

На автобусной остановке его уже ждал Гоголь. В руках он держал такой же, как у Штольца, чехол с удочками.

– Ты вовремя, а Чупа снова опаздывает, – сказал, глядя на часы, Гоголь.

– Он же вроде не собирался с нами.

– В последний момент передумал, у него что-то в расписании изменилось.

– Отлично, – обрадовался Штольц. – В большой компании всегда веселее. Если бы еще светило науки опаздывать перестал.

– А куда людям науки спешить? Никуда его иероглифы не денутся, – сказал Гоголь.

– В монгольском языке иероглифов нет, – поправил его Штольц. – У них своя собственная запись – старомонгольское письмо.

– А ты откуда знаешь? – удивился Гоголь.

– Чупа рассказывал.

– А-а… не думал, что вы такие заумные беседы ведете.

– Представь себе – ведем! Знаешь, сколько мне он рассказывал о тибетских монахах?

– Постой-постой, ты случаем не буддист?

Штольц, ежась от ветра, достал из внутреннего кармана куртки небольшую плоскую фляжку. Отвинтив крышку, сделал глоток.

– На, согрейся! – сказал он, протягивая фляжку Гоголю. – И хватит глупости говорить, я тебе не Данила!

За словесной перепалкой Штольц и Гоголь заметили, как сзади к ним подошел Чупа.

– О чем дискуссия? – поинтересовался он.

Штольц забрал фляжку у Гоголя и протянул ее Чупе:

– Это у вас, у ученых людей, дискуссия. А здесь у нас пустой базар! Гоголю не нравится, что я интересуюсь восточной культурой.

Чупа сквозь очки серьезно посмотрел на Гоголя.

– Это правда?

– Ерунда все это! Просто пустой треп, – стал оправдываться Гоголь.

Чупа, ежась от холодного ветра, сделал еще глоток из фляги.

– Холодно что-то. Автобус скоро? – спросил он. – Представляю, что на реке еще холоднее.

– Честно говоря, мне тоже не очень хочется в такую погоду с удочкой сидеть, – признался Гоголь. – Может быть, ну ее в баню, эту рыбалку?

– В баню? – задумчиво произнес Штольц. – А что, это идея! Пойдем в баню! А рыбалка от нас никуда не денется. Чупа, ты ничего не имеешь против бани?

– Штольц, ты гений! – воскликнул Чупа, обрадованный тем, что не нужно тащиться черт знает куда и сидеть на ветру с удочками.

В русском языке есть такое слово – ЗАВИСНУТЬ. Толковый словарь русского языка С. И. Ожегова дает этому слову такое толкование: «Остановиться в воздухе над какой-нибудь точкой». А Малый академический словарь русского языка – «Задержаться, остановиться над чем-либо в полете или в момент свободного падения». Проще говоря, летел кто-то где-то и вдруг остановился, завис. Так и наши герои: собрались на рыбалку, можно сказать, взлетели на крыльях желания побыть наедине с природой, и на каком-то промежутке пути зависли. В данном случае – зависли в бане, причем основательно.

Директор бани – старый знакомый Штольца – устроил ему отдельный кабинет. Начиналось, как всегда, чинно и благородно. С холода душевно прошли первые сто грамм. Затем, после парилки – пиво и еще по сто, и снова в парилку. Немного отдохнув и вздремнув, все повторили снова. И продолжалось так много часов.

Друзья, потерявшие счет времени, сидели за столом, который был заставлен пустыми пивными банками и бутылками из-под крепких напитков. Штольц сидел в задумчивости, Чупа, положив голову на стол, дремал, а Гоголь вел светскую пьяную беседу с банщиком.

– Мы где? – через некоторое время спросил Гоголь.

– На рыбалке, – очнувшись ото сна, ответил Чупа.

– А рыба где?

Чупа взял со стола вяленого леща и протянул его Гоголю:

– Вот.

Гоголь взял у него рыбу и стал ее рассматривать.

– Почему она такая?

– Какая?

– Сухая.

– А какая она должна быть? – недоуменно спросил Чупа.

– Мокрая.

– Так мы ее давно поймали, вот она и высохла.

Штольц, который был самый трезвый из всей компании, решил прервать бессмысленный разговор:

– Друзья мои, а не пора ли нам заканчивать? Что-то мы здесь засиделись.

– И поедем на рыбалку? – ища свои очки в рыбьей чешуе, спросил Чупа.

– Какая рыбалка? Домой пора возвращаться.

Чупа уставился в Штольца непонимающим взглядом.

– Домой? – заплетающимся языком спросил он.

– Домой, домой.

– А что женам скажем?

– Скажем, что были на рыбалке.

– А рыба где?

– Да, а рыба где? – включился в разговор Гоголь.

Штольц задумался. Действительно, без рыбы нельзя. Что жены скажут?

– Рыбу можем купить на рынке, – предложил он.

– Пожалуй, это выход! – сказал Гоголь, которому понравилась идея.

В гостях у Марины были жены Гоголя и Чупы – Катя и Настя. В ожидании с рыбалки мужей, они коротали время за бутылкой красного вина.

– Интересно, наши мужчины приедут с рыбой или без? – спросила Марина.

– После того, что ты сделала, откуда рыбе взяться? – ответила Катя.

– А я думаю, что рыба будет, – возразила Настя. – Иначе где они уже целые сутки пропадают? На телефонные звонки не отвечают.

– Думаешь, что они нам изменяют? – засомневалась Катя.

– Иногда кажется, что да, – сказала Марина. – Хотя не знаю, я совсем уже запуталась.

– А я верю своему мужу! – ответила Настя, убежденная в том, что муж верен ей до гроба.

Разговор женщин прервал настойчивый звонок в дверь.

– Кого принесло в такой поздний час? – удивилась Марина.

– Наверное, муж вернулся, – предположила Катя.

– У него свой ключ.

– Тогда не открывай.

Тем не менее кто-то продолжал настойчиво звонить в дверь. Не выдержав, Марина встала из-за стола и пошла открывать дверь. Подойдя к двери, она посмотрела в глазок и увидела Штольца, за спиной которого с серьезными лицами стояли Гоголь и Чупа.

Как только Марина открыла дверь, в квартиру ввалился еле держащийся на ногах пьяный Штольц. В одной руке он держал чехол с удочкой, в другой – кукан, на котором были нанизаны несколько морских окуней и большая камбала.

– Вот жена, принимай улов! – сказал Штольц, пытаясь поцеловать жену в щеку.

Еле увернувшись от поцелуя мужа, Марина молчала и только сердито смотрела на пьяную троицу. Предчувствуя скандал, Гоголь и Чупа остались стоять на лестничной клетке.

– Мы тебя доставили, теперь и нам по домам пора, – пробормотал Гоголь.

Но тут из комнаты донесся громкий голос его жены:

– И в какой же ты дом собрался?

– Ик, Катя? – икнул от неожиданности Гоголь.

– Что стоишь в дверях, заходи! – строго приказала Катя.

Чупа наклонился к Гоголю.

– Заходи, я один до дома доберусь, – тихо сказал он.

На этот раз из комнаты раздался голос Насти:

– Это почему же ты пойдешь домой один?

Вслед за Катей из комнаты вышла Настя.

– И ты здесь? – удивился Чупа и неуверенно переступил порог.

Женщины с интересом разглядывали рыбу, которую держал Штольц.

– Где рыбу ловили? – спросила Марина.

– Как всегда, на реке, на нашем месте.

– В нашу реку стала заплывать океаническая рыба?

– А кто ее знает? Рыба – существо глупое, куда хочет, туда и плывет.

Штольц, приподняв кукан, стал разглядывать принесенную им рыбу. Затем показал ее Гоголю и Чупе, которые в знак согласия закивали.

С Мариной началась истерика.

– Сволочь ты! – закричала она. – И вы тоже! – это она адресовала Гоголю и Чупе. – Вы хоть удочки доставали?

– А как же, доставали.

– Да, доставали, – поддакнули Гоголь с Чупой. – Иначе как же мы рыбу ловили?

Тут истерика началась с Катей и Настей.

– И ты туда же! – размазывала потекшую по щекам тушь Катя. – А я тебе верила!

– Что ты, милая? – стал оправдываться Гоголь. – В чем мой грех? В том, что выпил? Все на рыбалке немного выпивают. Что же это за рыбалка без выпивки?

– Как вы могли наловить рыбы, если мы вам все крючки обрезали? – перешла на крик Катя.

– Зачем? – удивился Гоголь.

– Чтобы вас проверить, кобелей этаких!

Тут уже в полный голос заревели Марина и Настя.

– Да… Прокололись мы тогда основательно, – сказал, поеживаясь от воспоминаний, Гоголь. – Представляю, что если и на этот раз без рыбы вернемся.

– Моя Марина на этот раз точно не поверит, – подтвердил Штольц и решительно начал снимать джинсы. – Нечего попусту время терять! Вперед, на другой берег!

Видимо, решительность Штольца так подействовала на Гоголя, что он тоже быстро стал раздеваться. Один Данила сидел в нерешительности.

– Тебе что, особое приглашение нужно? – прикрикнул на него Гоголь.

Даниле ничего не оставалось, как последовать их примеру, – он стал нехотя стягивать с себя штаны.

Сложив джинсы и завязав их в рубашки, захватив удочки, рыбаки смело вошли в воду.

Старик не обманул. В этом месте действительно был брод. На середине реки вода едва достигала пояса.

Перебравшись на другой берег, слегка обсохнув, оделись. Штольц с некоторой долей скептицизма размотал леску. Нанизав наживку на крючок, забросил удочку в реку. Поплавок, едва коснувшись воды, быстро пошел под воду.

– Ничего себе! – удивился Штольц. – Не успел забросить – и уже клюет.

Штольц подсек и дернул удочку вверх. На крючке трепетал крупный окунь. Отцепив его и быстро насадив наживку, снова забросил удочку. Через секунду поплавок снова ушел под воду.

Увидев, что у Штольца клюет, Гоголь с Данилой тоже стали спешно разматывать леску. Синхронно забросив удочки, они не успели даже опомниться, как одновременно клюнуло у обоих.

Начался такой клев, что только успевали вытягивать рыбу. Такого ни у кого в жизни никогда не бывало. Друзей охватил дикий азарт, уровень адреналина в крови зашкаливал.

– Черт! – выругался Штольц. – Наживка заканчивается. Данила, что так мало взял?

– Кто знал, что такой клев будет? – стал оправдываться Данила.

– Тогда хоть червей накопай! – приказал Штольц.

Данила, послушно отложив в сторону удочку, достал из кармана перочинный нож и стал копать землю.

– Нет здесь червей! – воскликнул он.

– Попробуй вон под тем бугром, – показал Штольц на возвышающийся над водой небольшой утес. – Там, в тени, наверняка есть черви. Быстро!

Данила поспешил к утесу и, опустившись на колени, с остервенением стал орудовать ножом. Ему повезло: земля была еще сырая, и черви оказались близко к поверхности.

– Есть! Много червей! – крикнул он.

Оторвав лист лопуха и завернув в него червей, Данила собрался отнести их Штольцу и Гоголю. Но, чтобы не возвращаться второй раз, решил еще немного покопать. Он опустил нож в землю и услышал глухой звук. Нож уперся во что-то твердое. Разрыв глубже ямку, Данила извлек непонятный предмет с десятирублевую монету, похожий на камень. Данила хотел было его уже откинуть в сторону, но в последний момент передумал. Находка была вся в глине, поэтому было сложно определить, что это такое. Спустившись к реке, Данила стал отмывать камень от налипшей на него глины. Вынув находку из воды, Данила увидел странный полупрозрачный голубовато-серебристый камень овальной формы. Забрав червей, Данила подошел к увлеченно подсекающему рыбу Штольцу.

– Давай червей! – нетерпеливо сказал Штольц.

– Я вот тут что-то нашел, – отдавая червей, сказал Данила. – Камень не совсем обычный.

Штольц на мгновение оторвался от рыбалки и бросил взгляд на камень, который Данила держал на ладони.

– Это лунный камень. Давай позже с этим, – небрежно бросил Штольц. – Домой вернемся, покажу знакомому ювелиру. Хотя, насколько я знаю, особенной ценностью он не обладает, обыкновенная стекляшка. Лучше, накопай еще червей!

Данила положил камень в карман и хотел снова вернуться к месту, где только что копал червей. Но ему захотелось рассмотреть камень получше. Достав его из кармана, стал любоваться его переливами. Вдруг он четко различил в камне миниатюрное изображение скачущих на лошадях всадников. Одновременно он услышал низкий глухой гул. Оторвав взгляд от камня, Данила увидел, что вместо реки перед ним расстилалось широкое поле.

– Что за чертовщина? – изумился Штольц и выпустил из рук удочку.

– Похоже на аномальное явление, – произнес Гоголь, не менее ошеломленный увиденным.

Штольц присел на лежащее рядом бревно. Гоголь и Данила сели рядом.

– Давайте немного подождем, может быть, река вернется, – сказал Штольц, прислушиваясь к странному гулу, доносящемуся со стороны поля.

– Не нравится мне все это, – поежился то ли от страха, то от утренней прохлады Данила.

– Вы что видите? – как бы решив себя снова проверить, спросил Штольц.

– Поле, – неуверенно пробормотал Гоголь.

– А ты? – спросил Штольц Данилу.

– Я? Т-т-тоже поле, – слегка заикаясь, ответил Данила.

– Это что получается, у всех у нас одинаковые галлюцинации?

– Получается, что так, – ответил Гоголь и, резко повернувшись к Даниле, схватил его двумя руками за ворот рубашки:

– Ты какие грибы нам приготовил?

– Обыкновенные, подберезовики, – неуверенно произнес Данила, высвобождаясь от рук Гоголя.

– Может, это были ложные грибы? – предположил Штольц.

– Исключено, – обиделся Данила. – В грибах я разбираюсь.

– Тогда что это? – не выдержав, заорал Штольц и, нервно похлопав по карманам, достал мобильный телефон.

– Кому звонить собираешься, в МЧС? – съязвил Гоголь.

– Заткнись! Попытаюсь по навигатору определить наше расположение.

Штольц поднял телефон над головой и стал водить им из стороны в сторону, чтобы поймать сигнал.

– Нет сигнала! – в отчаянии произнес он.

Гоголь и Данила достали свои телефоны.

– И у меня тоже нет сигнала, – сказал Гоголь.

– И у меня, – эхом повторил Данила.

Снова послышался нарастающий гул, и на горизонте появилась надвигающаяся темная полоса. Вскоре, по мере ее приближения можно было различить, что это воины, скачущие на лошадях. А еще через некоторое время, стало видно, что все всадники одеты в халаты, на головах воинов – остроконечные, обрамленные мехом войлочные шапки. На ногах – сапоги из грубой кожи с загнутыми носками. За спинами воинов виднелись луки и колчаны со стрелами, на кожаных ремнях висели кривые мечи.

– Что за хрень? – сказал Штольц, протирая глаза двумя ладонями. – Точно, глюки начались!

– Я понял, здесь кино снимают! – догадался Гоголь.

– Какое кино? – оборвал его Штольц. – Ты еще скажи, что можно в массовке подработать.

Тем временем приблизившиеся всадники окружили обескураженных друзей плотным кольцом. Узкоглазые воины с интересом разглядывали непонятных для них людей.

– Костюмы и оружие выглядят натурально, – тихо сказал Штольц.

– Добрый день! Какой фильм снимается? – громко спросил воинов Гоголь.

Один из них, судя по одеянию, главный, на неизвестном языке хриплым голосом отдал какое-то приказание воинам. Трое всадников спешились. В руках они держали грубо сплетенные веревки. Приблизившись к незнакомцам, бесцеремонно начали их связывать.

– Прикольно! – сказал Штольц, подставляя руки. – Похоже на реалити-шоу.