Форма стекла

– Твой дед был, как бы это сказать довольно стереотипным.

– Так и есть, просто псих, каких еще поискать.

– Ох Джейкоб – говорю я, сделав глоток кофе – Здесь таких людей, искать не придется.

Парень отвел глаза и в очередной раз покосился на входную дверь. Мы ждали Ольгу. Она опаздывала минут на сорок. За это время Джейкоб, сумел рассказать мне свою историю, как потерял родителей, как от него все отказались и он попал в приют, как потерял зуб и как обрел новых родителей и сразу двух отцов, как стеснялся их и стесняется до сих пор. Как ему тяжело давалась учеба в школе, а здесь у нас, он достаточно комфортно себя чувствует, несмотря на все новые поправки и законы. Он ни пьет, ни курит, играет в баскет. И ростом почти с меня.

– Слушай, а как вы познакомились с Ольгой? – дай думаю спрошу, пока та не пришла.

– Оу это быть в магазине, я искать джинсы, а она подойти и сказать, а давай сфотографируемся, для коллекции высоких парней. Она встала поодаль и сфотографировала нас обоих на свой мобильник.

Через пару минут зазвонил телефон. На проводе Ольга, я подумал, ну наконец, как только зайдет я смогу спокойно свалить.

– Алло!

– Макси! – закричала она в трубку, мне аж пришлось убрать ухо – Включи новости по первому! Случилось нечто ужасное.

Я захожу в интернет на своем смартфоне, включаю новости и вижу страшную картину. Арестовали двоих мужчин в аэропорту, некого Марка Томсона и Кларка Томсона, один из них буянил и мешал пассажирам, второй пытался провести марихуану.

Я досмотрел до конца. Сказал Ольге, что бы ждала нас дома, мы скоро приедем.

– Джейкоб – сказал я, сделав как можно более серьезный вид. – Ты говорил своим отцам, не приезжать?

– Я… я пытаться им позвонить, но они не отвечать.

– Твою ж мать, почему соврал Ольге? Теперь твое вранье вышло боком. Твоих отцов арестовали. Держат в порту. Сейчас поедем туда вместе. Ты молчишь и говоришь только когда спрашивают или кивай.

– А за что их задержали? – нахмурился Пацан.

– Один дебоширил, другой марихуану пытался провести.

Джейкоб буквально выбежал из кафе, чуть не сбив официантку. А я спокойно пошел за пацаном, который уже крутился у моего «Чироки». Сели в машину и через лабиринты улиц выехали на шоссе. Через двадцать минут добрались до порта. Парнишке повезло, что сегодня он познакомился со мной. Знакомства хорошая штука. Мы зашли в здание порта. Там хмурый охранник, заставил вытащить все предметы из карманов. Каково было удивление Джейкоба, когда я вынул из заднего кармана удостоверение полицейского. Еще больше удивился охранник. Все потому, что пиджак я сегодня напялил на старую потертую майку. Но за воротник заложить, я еще не успел. Мы прошли в кабинет сквозь толпу зевак и репортеров, к начальнику. Двое бедолаг сидели в наручниках. Строгий начальник поднял взгляд на нас, в котором читалось недоумение. Какого черта? И кто мы такие? Я попросил Джейкоба выйти, а сам рассказал начальнику, кто такой я, кто эти двое голубков и зачем приехали. Естественно наврал, сказав, что это журналисты, мои давние друзья, приехали написать статью о российской полиции. А трава, это лекарство от глаукомы. Спасибо моей маме и липового медицинского заключения. Это я насчет глаукомы естественно. За которым мы заехали к ней в больницу, она у меня врач. В общем путем нелегких манипуляций и липовых справок, я смог вытащить этих двоих из кутузки. Не теряя времени, мы поехали к Ольге.

Я помню перрон.

Я помню перрон. На улице дубак. Мы в форме. Провожают родители. Мамы и папы, сестры и братья. И среди них, съежившись от холода стоит Ольга, ей тут уже одиннадцать лет. Мне двадцать один, откосить не удалось, в институт не поступил, так бы дали отсрочку. Мама плачет, отец смотрит гордо, сильно пожимает руку. Серые голуби взгромоздились на провода, где-то в дали слышен лай собак. Проводница, грузная тетка в красивой форме, смотрит серьезно, просит провожающих покинуть вагон. В крайний раз обнимаю маму, потом обниму еще не раз, жму руку брату, обнимаю сестру и в последний момент встрепенувшись бежит ко мне Ольга. Давние обиды за велосипед прошли. Не уследил, толкнули, упала, с кем не бывает. В следующий раз увижу родных и малую только через год. Малая будет писать, с некоторыми ошибками, но все же приятно. Помню в части, схватил табуретку, глаза налились кровью, кричу что-то вроде:

– Я дурак, башку пробью, будете знать!

Одному или двум успел заехать, дальше посыпались беспорядочные удары, по почкам, по печени, в грудину. Лежу, свило дыхалку, не могу прийти в себя. Слышу голос, совсем рядом:

– Вы чего творите черти?!

Над мной встает пацан, с меня ростом, может нет, лежа на полу, ничего не понятно. В итге высокий и широкоплечий, одно плечо как моя голова. Я подал руку и сразу почувствовал как хрустнули костяшки, но виду не подал. С пацаном подружились, оказалось сам он то же из Красноярска и что интересно живет в доме по соседству, а не общались раньше так как я «всю дорогу» бухал. Впредь, ко мне никто не подходил. Так и прослужил. Рука об руку. Все делали вместе. Звали парня Денис. Компанейский мужик, с чувством юмора. После армии оба решили что пойдем служить в полицию. Сначала ходили в ППСах, носили в кобуре по огурцу за место пистолета. Потом смогли перевестись в опера. Пока Ольга приходила плакаться мне в жилетку, Денис ругался с подругой. Бесконечные трупы, личинки, кровь, наркоманы и подворотни, говорили о себе, приходилось пить, безбожно, в доску. Так и дослужились до майоров. Денис пошел дальше, а я в итоге уволился. Кстати на вопрос «мелкой» как отслужил, я ответил:

– Стоял.

– Как это стоял? – Не поняла она юмора.

– В очереди в столовой стоял. На зарядке стоишь, в очереди в душ, тоже стоишь. Всегда стоишь.

Вернемся к Кларку, Марку, Джейкобу и Ольге

Дверь открылась и Ольга увидев нас, бросилась мне на шею, я от неожиданности чуть ее не уронил. Но отпустить все таки пришлось. Мы всей странной компанией ввалились к ней домой. Они все охали и ахали. Марк и Кларк потирали запястья. Джейкоб не отходил от Ольги. Я знал, что у нее есть пиво и бесцеремонно пошел на кухню и вытащил всем по бутылки. Сделав глоток, Марк сплюнул.

– Ух! Ну и гадость.

За окном послышалась музыка. Что- то вроде «Витаминка» или как там. Даже не знаю кто поет. Я выглянул в окно, посмотреть, что за черти. Это были не черти, а обычные тиктокеры, снимали свои тиктоки. Три девочки танцевали под ту самую «Витаминку». Я крикнул, что-то вроде, купи наушники, захлопнул форточку и сел рядом со страной компанией.

Пусть знает правду.

Скажу сразу. Девушка, которая сидит сейчас с Джейкобом. Она ведь мне как сестра. У нее кроме меня никого нет. Эта дылда, младше меня лет на десять. Юная еще, но не глупая. Вашему сыну повезло. Эти перцы улыбнулись. Я продолжал. Очень давно, когда Ольга была еще мала, ей было примерно ну скажем года два, мне тогда было ну лет двенадцать. Произошла страшная трагедия. Представьте себе тупиковый двор, улица окутана мраком, пепел кружит в воздухе, пахнет палеными волосами. Обезумевшая толпа скандирует. Убить. Убить. Плакаты нарисовали. Среди этой толпы я и менты, полиция то бишь, пытаются разогнать толпу. Двое мужчин привязаны к столбу и орут, орут благим матом, даже не орут, а кричат как дикие звери. Горят. Мне страшно, я глаз не могу отвести. Маленькая девочка сидит попой на асфальте и плачет. Я маленький и юркий, проскользнул сквозь толпу, пока не затоптали ненароком. Поднял ее на руки и крепко, крепко прижав к себе, понес прочь. А сам шепчу ей на ухо, не оборачивайся, не смотри. Скажу кратко. Эти двое мужчин, они были геями, а девочка, это их ребенок. Это я узнал позже, когда подрос. Эти двое теперь смотрят на меня так как будто приведения увидели. Ольга нахмурилась. Джейкоб притих.

Я вздыхаю и продолжаю. Мне жаль. Мне очень жаль, но полиция не смогла справиться с разъяренной толпой. Твои приемные родители сгорели заживо. Видишь в чем дело, тогда это выглядело дико и люди, они ведь к такому не привыкли, вот и устроили само… Я не смог договорить, потому что получил оплеуху. Лучше горькая правда, чем сладкая лож, так говорила моя мама. Ольга ушла в ванную курить. Я услышал запах. Решил прервать рассказ и сделал пару глотков пива. Как только Ольга вышла из ванной, пригрозив мне, что убьет с намеком на дальнейший разговор, я продолжил. Мы выросли вместе. Ее растили одни из родителей тех бедолаг. В общем вот такая история. Именно поэтому я не хотел, что бы вы приезжали. Сегодня переночуете здесь. А утром пораньше свалите обратно. Немного опомнившись от шока, все начали потихоньку расходится. Эти трое на балкон курить, а я с Ольгой на разговор.

– Я только одно могу сказать в свое оправдание. Я тогда поклялся найти тех людей, кто убил твоих родителей. Но был мал и наивен.

– Молчи сейчас, ничего не говори. Я все свои двадцать лет жила в неведенье! Блин, блин да ты же, да я же, да ты же видел меня почти голой. То есть ты хочешь сказать, что мои родители не те за кого себя выдают? То есть они и не родители мне? Так что ли? А где тогда мои родители?

– Поехали, покажу.

Мы оставили голубков и их сына у Ольги дома. Объяснили им, что бы те никуда не совались. Поскольку эти двое по-русски «небельмеса», попросили Джейкоба, заказать им билеты в обратный путь. А сами отправились по делам. Мою машину атаковали серые голуби. Разогнав стервятников, мы сели в автомобиль. Я завел мотор и повел машину сквозь дворы, выехал на «Красноярский рабочий» и уже через каких-то пятнадцать минут миновали «Коммунальный мост», появление на кольце светофора, значительно помогло в продвижении. Дальше вместе с остальным потоком повернули направо по улице Карла Маркса. Мимо бутиков и пивных, кафе и ресторанов, проката машин и магазина для животных. Свернули с главной дороги и снова во дворы.

– Ты куда меня привез? – В недоумении спросила Ольга – Это же адрес моих «родителей» – на слове родители она пальцами показала кавычки.

– Пошли, нам сюда.

Подойдя к подъезду, я набрал номер квартиры. Ольга уставилась на табло и спросила:

– Эй ты зачем звонишь в квартиру где родители живут.

– Сейчас все расскажу.

Я поднялся на нужный мне этаж и постучал в дверь. Дверь распахнул перед нами Сергей. Рядом с ним путаясь в ногах, запыхтел мопс. Голос Тани послышался сквозь шум воды:

– Доча, это ты! – Закричала Таня с кухни.

– Какая я вам блин… – Не успела Ольга договорить «дочь» как я схватил ее за локоть, больно сжал. Она обернулась на меня, дескать отпусти. Я лишь покачал головой и сказал:

– Ольга. Ты просила показать тебе, твоих родителей, так вот это и есть твои родители. Сергей, пошатнувшись схватился за сердце. Я предвидел это и подставил ему пуфик, что стоял в коридоре. Все таки человек уже в возрасте. Татьяна присоединилась к нам:

– Как ты, как ты узнал?

– Я бывал у вас чуть ли ни каждый день, я же Ольге как брат. Вы как то разговаривали на эту тему.

– На какую тему? – спросила Ольга.

– Ваш сын Ярослав и его парень Олег, после того как тайно расписались и вручили друг другу кольца, очень хотели завести ребенка и вы – я указал на Татьяну – Родили своему сыну дочь. Вы сильно рисковали, так как были уже в возрасте и рожать не рекомендовалось – Я нервничал, ходил назад и вперед отмеряя шагами просторный коридор – Позже ваш муж Степан узнал об этом, ведь зачатие происходило из пробирки – Теперь и Татьяна присела на пуфик рядом с Сергеем. Степан как только узнал правду о сыне и зачатии из пробирки, не выдержал и свихнулся, в настоящее время наблюдается в психушке. В общем Татьяна рожает ребенка и этим ребенком являешься ты! – Указываю я на Ольгу. Но и это еще не все. Степан, был обманут и не один раз. Татьяна собиралась родить «от пробирки». Пришла в больницу и встретила доктора. Разве не так все было Сергей?

– Быть того не может! Таня, ты же говорила, что ребенок не мой? Зачем? Зачем ты врала?!

– Я соврала тебе, потому как ребенка должен был воспитать мой сын со своим парнем, я не хотела, что бы ты жил с мыслью, что ребенок родившейся от тебя живет в семье «ребят».

– То есть Ольга, это моя дочь? Точно?

– Точнее некуда вмешался я. Как вы все знаете я ведь бывший полицейский. И совсем не знаю, ради чего, я взял мазок вашей и ее слюны и знаете что? Криминалист мне сказал, что оно совпадает практически на 93%.

– Как тебе удалось?

– Все выяснилось совершенно недавно. С ваших зубных щеток. Прямо скажу. Слюна перемешенная с зубной пастой, не совсем поддается тестам. Но у нашего криминалиста получилось. Я думаю, вам троим есть что обсудить. Так что оставлю вас, а сам поеду решать проблемы более насущные.

Восемнадцать лет назад. Степан.

Секретарша Леся, шла через весь коридор, быстро цокая каблуками, чуть не сбив на ходу парня с папками бумаг под мышкой. Молодой человек робко выругавшись, пошел дальше. Распахнув настежь дверь, Леся ворвалась в кабинет к Степану, где тот усердно трудился нажимая на клавиши своей клавиатуры. Статью сдавать через день и нужно все успеть. Его жизнь состоит и так из сплошных дедлайнов, а тут еще это. Хорошие новости:

– Степан Владимирович! Ваша супруга рожает! – воскликнула.

Степан развернулся на кресле, чертыхнувшись поднялся и обойдя Лесю буквально побежал по коридору, его провожали глаза удивленных сотрудников. Филигранно обгоняя машину, за машиной, он очутился в больнице за двадцать минут. Татьяну уже закатили в кабинет. Оставалась только ждать в коридоре. Он ходил по коридору, на месте не сиделось. Мед сестра Яна попросила его присесть, дескать мельтешите перед глазами и мешаете работать. Он присел и ненужные мысли накатились как то сами собой. На самом деле, он должен был задуматься еще тогда когда она забеременела и объявила о беременности, что тут дело не чисто. Но тогда он был без ума от счастья и не хотел вдаваться в подробности. Тем более когда сын гей, а ты уже уверен, что будет дочь, то выяснять как так вышло, было некогда, ругаться совсем не хотелось. Пустой коридор, только мед сестры нет, нет, проходят мимо, шурша накрахмаленными халатами. Степан стучит пяткой ботинка об пол, не может унять дрожь в руках. Но вот заходят двое, один их них его сын – гей и его друг. Они садятся напротив. Сын отводит взгляд, отец смотрит на свою кроссовку.

– А тебя, какими судьбами занесло?! – спрашивает он у кроссовка.

– А мы к маме, дочь забрать?

– То есть! – поднимает Степан глаза от кроссовка – Как понять забрать?

– А вот так, дорогой папочка, она нам дочку родила.

– Что бляать! Да как, да как она на это пошла? – Подрывается он со скамейки, пристально смотрит в глаза сыну, некоторое время молчит, а потом произносит:

– Передавай привет матери.

Она позвонила ему сразу после родов. Но тот не стал брать трубку. Не появился на работе на следующий день, соседи видели как он собрал вещи, сел в джип и куда-то уехал, пока Татьяна лежала в больнице. Выписавшись из больницы, жена отправилась на поиски мужа и даже знала примерно где искать. Ведь из дома пропали некоторые консервы, а так же крупы, рюкзак на сто литров, резиновые сапоги, нож, фонарик и конечно же ружье и патроны. Ее Степа любил охотиться и в сезон иногда уезжал к себе в охотничий домик. Даже брал сына, учил стрелять, кстати у него неплохо получалось, правда только по бутылкам и по ЖБ банкам. Подстрелить фазана или зайца, сына так и не удалось уговорить. А потом и вовсе, Степа узнал, что его сын гей. После они перестали общаться.

Татьяне пришлось просить соседка, что бы тот на своей Ниве отвез ее к охотничьему домику мужа. Сосед согласился за пару бутылок самогона, который гнала ее мама.

Они прорывались к домику у Озера, под колесами хрустели ветки, солнце еле слышно продиралось через ветки деревьев, бликовало по водной глади, дверь домика распахнулась, как только Татьяна с соседом вышли из машины. Из домика запахло жареным, а их дело запахло керосином. Степан встретил гостей в штыки. Выбежав из домика, в трусах, поверх плеч был накинут плащ, а босые ноги обуты в галоши. В бороде запутались куски мяса, голову закрывала панамка, а в руках Степан держал ружье, которое было направленно на жену.

– Убирайтесь прочь! – Закричал им Степа – А то я за себя не ручаюсь.

– Не выдумывай Степа, поехали домой, прости меня дуру!

– Петрович! Так это ты трахнул мою жену! Это она с тобой мне изменяла?!

– Степа, да ты чего, я не в курсе ваших дел, я… я лучше в машину обратно сяду. – С этими словами Петрович попятившись назад, сел в машину.

– И ты тоже давай вали! Лживая сука!

– Я лишь хотела, что бы мой сын был счастлив.

– Ну как? Удачно? Видишь к чему это привело? Ты могла умереть при родах ты в курсе?

– Но ведь не умерла.

– Но ведь не умерла, но точно бляать. Ты не могла знать наверняка. Представь картину, я один дочери и года нет, а мой сын гей и что делать? Я такую картину и представить не могу.

– Прости! – жалостливо произнесла Татьяна. Заплакала.

Степа отпустил ружье и произнес:

– Езжай домой Таня, ребенок не может без матери.

Заплаканная, жена уехала домой. После того как жена уехала, что-то в рассудке мужа поменялось.

Никита и Николай.

Никита с Николаем сидели дома. Никита положив голову на плечо Николая, водил пальцами по волосатой груди. Они смотрели телевизор. Шел фильм под названием «Идеальное свидание». Все произошло очень быстро. Было около пяти вечера, когда в дверь постучали. Никита пошел открывать. За дверью стоял мужчина в плаще болотного цвета.

– Кто там? – Спросил Никита.

– Сосед – ответил человек – Вы кажется меня топите.

Никита открыл дверь, что бы впустить странного соседа в квартиру и убедить его, что у них в квартире все хорошо с сантехникой. Мужик перешагнул порог, закрыл за собой дверь. Вытащил заранее заготовленный обрез и направил на парня. Никита успел лишь вскинуть ладонь, после чего прогремел выстрел, запахло порохом, три Никитиных пальца оторвало и разбросало в разные стороны, лицо разорвало дробью. Николая он убил без разговоров. Хладнокровно. Легко и просто. В животе у Николая зияла дырка. Он упал оперившись о стенку, стонал, подбирая кишки. Степа оставил его умирать в агонии.

Через два года, он проникает в квартиру к сыну, те мирно спали вместе с дочкой. Сначала он укутал дочь, приготовив к ночной прогулки, та даже не пискнула. Потом он оглушил обоих отцов, завернул их в простыню и потащил во двор. Привязав их к фонарному столбу,облил бензином и поджог. На крики и вопли сбежались жильцы дома. Люди пытались затушить огонь, который распространялся очень быстро. Не доедаясь пожарных и уж тем более пожарных, Степа засеменил по мостовой, дочь он оставил там же около костра, укутанную в теплое. Он оставлял дочь, он буквально ее выбрасывал как ненужную собаку. Когда оставлял, он все же плакал. Как же ему не плакать, ведь он оставляет дочь в надежде, на то, что ее кто-то все же заметит во всей этой суматохе и и заберет к себе. Он не ошибся. Но ошибся в другом. Во всей этой суматохе, его смог разглядеть старший инспектор полиции, Зябкин. По счастливой случайности, он оказался жильцом того самого дома, во дворе которого, человек в болотном плаще сжег двух мужчин. По той же самой случайности, Зябкину не спалось и он решил выйти на балкон покурить. Обувшись в тапочки и натянув трико, он выскользнул на балкон. Чиркнув зажигалкой, закурил. Картину которую он увидел, ошарашила его. «Человек в болотном плаще» это прозвище ходило по отделу уже как с пол года, дело должны были закрыть из- за недостатка улик. Зябкин Александр Иванович, отправив сигарету в пепельницу, поспешно одевшись вышел во двор. Мужчины уже кричали и из за всех сил дергались пытаясь освободиться, но бензин быстро сделал свое дело, пламя разгорелось чудовищное. Александр Иванович не стал вызывать ни скорую, ни пожарных, ни подкрепления. А решил проследовать за Степаном в одиночку. Степан словно, что-то почувствовал, то и дело оглядывался, смотрел по сторонам и как только заприметил человека в трико и в ботинках на босу ногу, открыл огонь. Александр был ранен в плечо, но смог сделать ответный выстрел, попав Степану в колено. Степан оставил свои попытки в стрельбе, да бы пуще прежнего не привлекать к себе внимания. Позже по наводки Зябкина, все же схватят Степана и уже на суде признают невменяемым.

Ровно через восемнадцать лет, после всех событий, его выпустят и он прямиком отправится в гости.

Отъезд

Марку и Кларку заказали два билета на обратную дорогу. Они пообещали вести себя тихо и не уходить из дома. Так они и сделали. Вечер прошел гладко без происшествий. По крайней мере так думал Макс. На самом деле они даже не подозревали, что за ними во дворе дома наблюдает мужик в плаще болотного цвета. Где искать, сказала испуганная жена. Сначала она испугалась его возвращения, но больше всего испугалась за дочь. Все произошло неожиданно. Они с Сергеем коротали вечер за просмотром фильма. Ольга уже ушла и даже вроде успокоилась. В дверь постучали, Татьяна пошла открывать и как только дверь распахнулась ее сердце екнуло. К горлу был приставлен нож. Татьяна задрожала всем телом. Не могла сказать ни слова. Муж, что вышел в коридор, обомлел и встал как вкопанный.

– Я видел репортаж, как двух голубков задержали в порту, где они? – Спрашивает Степа.

– Я-я да откуда мне-то знать?

– Не ври мне Таня. В новостях показали мужика, который этих двух педиков, забрал из-под стражи, а парня то я узнал, я ведь помню его как сейчас. Пепел кружит, сын мой с его дружком горят и малец стоит и смотрит на все происходящее. Он похоже нашу дочь забрал? Скажи адрес и ты больше меня не увидишь.

– Не могу! У нее только начло все складываться, ты сына моего погубил! Дочь погубить не дам! Убивай! Ничего тебе не скажу.

Татьяна ничего ему не сказала. Он полоснул ее ножом по горлу. Она сползла по стенке. Медленно. Тихо захлебываясь кровью. Сергея он порешил там же. На месте, пока тот не полез в драку. После чего он узнал адрес дочери, пробив его по геолокации с телефона Татьяны.

На следующее утро, проводить родителей Джейкоба, приехала и Ольга. Не могла не приехать. От куда приехала и где была, не сказала.

Степа увидел их сразу, как только они вошли в здание аэро-порта, как же ему поступить, думал он. Вот так вот сразу, средь бела дня, при всем честном народе? Или может…

Человек в синем комбинезоне продвигался по зданию аэропорта, то и дело деловито подкручивая и меняя лампочки, хромал. Форма сидела неплохо. Несмотря на то, что украл он ее с раздевалки, пока хозяин формы был в душе. На его везение, молодые люди, все еще торчали в порту. Стояли плотной кучкой. Везет как никогда.

Я стоял и рассматривал людей. Мне было не по себе. Стоим тут как на ладони, а чертов рейс лишь только через пол часа. Меня удивил тот факт, что и Ольга смогла к нам присоединиться. Джейкоб от нее все равно ближайшие пару лет никуда не денется, а этих двоих, она не знает. Сидела бы дома! Чего поперлась? Вот дама с собачкой, губы то надула будь здоров. Прошла мимо девочка в майке «тиктока» с портативным динамиком под мышкой, с мамой за руку, которая пыталась ей сказать, что бы та прекратила слушать музыку так громко. Вот парень в «гавайской» рубашке и шортах, на миг я ему позавидовал, скорее всего отдыхать полетел. Тут и пару тройку людей в деловых костюмах, с портфелями и с мобильниками, болтали без умолку. Тут и ребенок который кажется потерялся и слоняется теперь из угла в угол, но все же мама нашлась, подняла сына на руки. Мимо прошли два мужика, один в синем комбезе с планшетом в руках. Другой по видимому не успел переодеться. Они проходили близко, и я услышал пару фраз из их диалога.

– Как ты мог форму то потерять?!

– Да я не знаю, принимал душ, вышел, а формы нет.

Вот ребята тащат барабаны и гитары, три человека, классика жанра. Вдруг одного из них, слегка толкает мужик в комбинезоне, пацан чуть не падает со своими барабанами. Все мое внимание заостряется на этом «комбезе». Мужик тянет руку за пазуху и достает из кармана, что-то блестящее и я сразу понимаю, что это пистолет.

– Пушка, ору я, у него в руках пистолет!

Мужик целит прямо в нас, Ольга реагирует быстро и встает напротив меня. Грохочет выстрел. Я вскидываю руку с пистолетом и стреляю. Пуля попадает мужику в горло. Он хватается за него и падает. Люди вокруг ахают и разбегаются кто куда. Я падаю на колени рядом с Ольгой. Из живота хлещет кровь. Я кричу этим остолопам, что бы вызвали скорую. Рву ее кофту, что бы посмотреть куда попала пуля. Снимаю с себя пиджак и рукавами (Джейкоб помог приподнять ее) пытаюсь затянуть рану. Из рта по щеке стекает струйка крови. Оля пытается приподняться, но роняет голову на холодный пол.

– Никогда не думала, что умру вот так – произносит она, хватая воздух ртом.