Тайны дома №9

После отбытия бригады врачей, они собрались вокруг дочери и долго смотрели на нее, время от времени озвучивая то, что они видят. Да, ее ноги и руки уже не были подняты на тросах, как в первую неделю ее нахождения в больнице и теперь смирно лежали пластом, но смотреть на все это было больно и страшно. Линда и Дэвид понимали, что если вдруг что-то случится, то они не смогут ничем помочь, даже после подробных, структурированных, показанных на пальцах объяснениях врача как стоит поступать в тех или иных случаях ухудшения ее самочувствия. Поэтому нужно было действовать сейчас и идти ва-банк, как они и решили. Ничего другого не оставалось. Джиму они не рассказали. Фрутти коллективным решением тоже была оставлена в неведении.

На следующий день, который как раз был выходным, с утра родители засуетились, прилично оделись и ушли из дома. Джим, проснувшись в момент их выхода, ничего не успел спросить. Он встал, протер глаза и вышел из комнаты, дверь которой была прямо напротив двери комнаты сестры. Он приоткрыл дверь и, опершись о стену, смотрел на Лизу. Ни один ее мускул не дергался, словно это был манекен. Он с грустью смотрел на сестренку, и в его животе начало пробиваться чувство, которое он испытывал в раннем детстве. Он давно ее не видел и соскучился даже не смотря на то, что с сестрой они не были близки.

Они не были не разлей вода и даже не были любящими друг друга братом и сестрой, но нерушимая родственная связь поддерживала их отношения на достаточном уровне. Он жил своей жизнью, наполненной школой, тройкой друзей и теперь искусством. Она своей, а именно учебой в университете, которая успешно совмещалась с тусовками у звезд ее факультета, где в ход шли литры пива и коробки презервативов. Но вторая часть ее жизни была умело скрыта от окружающих. Если что, то она идет на ночевку к подружкам, а на следующий день приходит уже отреставрированная, на что она всегда выделяла время в конце веселого мероприятия. Портить перед родителями образ взлетающей в степенную жизнь ракеты и приличной девушки она не хотела, это грозило как минимум потерей финансирования отца. Родители и брат не догадывались, что пусть получения оценок и наград для Лизы был не таким тяжелым, как она рассказывала.

Линда и Дэвид продолжали напряженно ехать. За долгое время ни он ни она не могли припомнить такого единения, которое было сейчас.

– У меня болит живот. – заявила Линда, проглатывая слова и гладя его.

– Ты ничего не ела с утра? – не отрывая глаза от дороги ответил Дэвид.

– Да, и то правда. – спокойно сказала она.

– Как освободимся я куплю тебе пиццу. – сказал Дэвид и перевел взгляд на супругу. – Тебе же нравилась та, с морепродуктами? Или ты любила ту с беконом? Я по такому поводу могу купить и две сра…

Линда закричала и схватила его за плечо. Энергия удара прошла волной от капота машины до руля, и обзор из лобового стекла заслонился. Дэвид вдавил педаль тормоза до отказа, и машина со свистом проскользила по асфальту, раскидав мелкие камешки дороги по сторонам. Пастора Льюиса отбросило энергией торможения с капота автомобиля на асфальт.

– А-а-а-а-а-а-а! – визжала Линда и трусила руками.

Дэвид вытаращил глаза на происходящее, и дыхание его нервно участилось. Он выбежал из машины и бросился к телу.

– Боже мой, Говард! Вы целы?! Как вы?!

Лицо Льюиса было красное как чилийский перец. Глаза вылезали из орбит, когда он пытался подняться. Линда выбежала вслед за мужем и начала мельтешить вокруг мужчин,произнося пустые возгласы испуга и сожаления.

Дэвид помог пастору подняться, отряхнул его и настойчиво добивался ответа о его самочувствии. Льюис весь путь с асфальта до стоячего состояния, вытаращив глаза, смотрел куда-то вдаль и глухо охал. Придя в чувство, он схватился за ногу и стал втягивать воздух через стиснутые зубы.

– Ох, черт… Точнее мне не по себе. – сказал он с диким взглядом, еще не осознав происшедшее событие, параллельно открещиваясь от сказанного слова качанием головы.

– Давайте мы отвезем вас в больницу! – сказал Дэвид и аккуратно повел его к двери машины.

Пастор пришел в себя.

– Нет, нет, не надо. Все нормально. – сказал он и снова втянул воздух через зубы, выдув его сложенными в трубку губами. Он держался за левую ногу.

– Это я виноват, я отвезу вас, садитесь. – говорил Дэвид.

– Нет, нет, все нормально. Если хотите, можете подкинуть меня до дома. Все в порядке. – говорил Говард, не смотря на держащего его Дэвида и не перестававшую громко суетиться Линду.

Они доковыляли до двери заднего сидения, и пастор с трудом сел. Машина изменила первоначальное направление и вскоре прибыла к дому Льюиса. Весь путь был наполнен извинениями супругов и обещаниями всяческих компенсаций. Говард молчал и отнекивался от их слов, потирая ногу руками. Она ныла и сильно посинела под его брюками. Он проверил свое памятное зеленое кольцо на пальце и с облегчением заметил, что оно не пострадало. Супруги вдвоем довели его до входной двери, нажали на звонок, и жена пастора с испуганными вздохами приняла Льюиса, сразу закрыв за ним дверь.

Дэвид и Линда вернулись в машину. Они посидели в ней какое-то время, споря о произошедшем. Не придя ни к чему, кроме того, что нужно лучше смотреть за дорогой и навестить в скором времени пастора с пачкой денег, они успокоились и двинулись по первоначальной траектории. У них были более важные дела, с пострадавшим они разберутся позже. Они знали пастора как человека истинно христианских начал. Он вполне мог подставить после аварии еще и правую ногу. «Такой как он не будет поднимать громкого шума.» – думал Дэвид. «Надеюсь, он успокоит свою жену, и она не натворит дел.» – думала в резонансе с мужем Линда.

Добравшись до места назначения, они вышли и полностью переключились с аварии на свою главную задачу. Бриджит кислотно улыбнулась им из приоткрытой двери и впустила. Сегодня ее черная помада была нанесена особенно плотно, а камин трещал особенно громко. Супруги снова оббежали взглядом необычный интерьер большой мрачной гостиной с зелеными обоями и кучей странных побрякушек, но в данный момент у них не было желания изучать окружающее пространство.

– Вы все-таки решились, мистер Стивенсон? – усаживая их и себя спросила свысока Бриджит, блистая бледной кожей.

– Да. – скупо ответил он. – Давайте перейдем к делу.

– Давайте. Извините, тогда я не представилась вам должны образом, возможно в том числе и это смутило вас. Я Бриджит Майлз и я помогаю людям, когда их проблемы переходят порог этого мира. Проще говоря, я спасаю людей от духов или, как многие их называют, призраков. И, как видите, могу и использовать их.

– Это все не фокусы?

– Нет. К сожалению или к счастью. Я занимаюсь этим уже несколько лет. Несколько лет я погружаюсь в то, о чем многие не догадываются за всю свою жизнь. Я зарабатываю себе на хлеб тем, что успокаиваю души умерших, когда они не уходят на тот свет, а продолжают засиживаться в нашем мире. Конечно, не просто засиживаться, а, будем честны, терроризировать людей. Как я и сказала, я начала заниматься этим давно и за это время открыла для себя много новых знаний и практик. Поверьте, вы не захотите даже знать о многих из них. Одним из моих открытий стало то, что человека можно спасти, вселив в него духа. Я поняла, что могу вам помочь, когда Линда связалась со мной, потому что уже делала то же самое.

Дэвид внимательно слушал и на сей раз отгонял от себя мысли о полной нерациональности происходящего.

– Так. – прервал он Бриджит. – Что мы делаем?

– Как раз к этому я и подвожу. Возможно, вы испугались моей прямолинейности и резкости в прошлый раз, но теперь вы готовы. В мой самый первый выезд на вызов, я попала в дом, где по ночам хозяевам мешал спать дух. По итогу нашей схватки он вселился в детскую игрушку. Почему бы не взять этот первый трофей с собой, решила я? Я, так сказать, закупорила его в игрушке. Мистер Грин, как я его называю, потому что он завелся в доме Гринов, все еще находится у меня как память. Других пока нет. Мы можем использовать его для того, чтобы поставить на ноги вашу дочь. Призрак вынужден будет вылечить своего носителя.

Дэвид с интересом слушал, и его диалог с собой состоял из зовов одной половины разума, говорящей о глупости и уголовном характере происходящего и скорбных доводов второй половины, говорящей о том, что по другому он никак не поможет дочери, стоит хотя бы попробовать, да и Лиззи уже у них дома, все подготовлено и ставки сделаны. Оставлять девушку в больнице и ничего не делать это было равно положиться на божественную волю. Они даже не будут рядом, если что-то случится. Оставить ее там в больнице с духом внутри это риск даже еще больший. Такую дочь нужно было держать только дома. Все было продумано.

– С чего вдруг ваш призрак согласится на такое? И почему вы уверены, что он не сделает хуже? – спросил он со всей серьезностью, все равно понимая, что дороги назад нет.

– Мы заключим с ним контракт. – сказала Бриджит, и блеск самомнения засиял в ее глазах. – Они обязаны соблюдать астральные контракты. Это не человеческие договоры, где каждый может предать друг друга. В нашем случае невыполнение невозможно из-за самой их природы. Для них нематериальное важнее материального, нам трудно это осознать. Слова и действия для них играют большее значение, чем для нас. Мы предложим ему сохранять жизнь вашей дочери и восстанавливать ее организм, а когда он поставит ее на ноги, то мы вознаградим его исполнением его заветного желания – упокоением. Ему что-то понадобится для того, чтобы покинуть этот мир. Я выполню его просьбу, наверняка это будет что-то необычное. И, конечно же, мы поставим все условия вашей безопасности. Как вам план?

Дэвид сидел нахмуренный, но мысль о возможном выздоровлении дочери зажгла в его душе слабенький, но огонек оптимизма.

– А он точно не будет творить неприятных дел? – поинтересовался Дэвид.

– Для полной безопасности вы должны повесить по всему дому кресты. Такие сущности их не любят, они ограничивают их силу. Один из крестов можно будет повесить в комнате Элизабет, не близко от нее, подальше, но повесить. Это не будет мешать мистеру Грину делать свою работу, но помешает ему заниматься тем, что нам не нужно, если в его импровизированную голову закрадется мысль пошалить.

Отец задумался. Его раздумья были мертворожденными, так как все было давно решено и отступать было некуда, но не подумать, хотя бы для вида, он не мог.

– Хорошо. Что от нас требуется? И какова цена? Две тысячи, все верно?

– Верно. – ответила довольным голосом Майлз. – От вас требуется соучастие и понимание происходящего. Пойдемте.

Она провела их к подвалу и открыла дверь ключом из кармана. Зайдя внутрь, Дэвид и Линда поняли, что Бриджит не врет. Кругом стояли постаменты с какими-то странного вида артефактами. Некоторые из них просто лежали на полках, так как для них просто не нашлось места где-либо еще. Здесь было много примечательного. Изодранный флаг США, какая-то черная грязная книга за стеклом, старое письмо от некой Мэри и другие необычные вещи. Подвал напоминал небольшой музей, но в этом музее было не сильно комфортно находится. Не каждый хозяин будет хранить у себя вещи типа закупоренной головы старухи. Здесь стоял и стол, на котором были навалены книги в одинаковых обложках. Линда всмотрелась в корешок одной из них и прочитала название: «Духи средних веков, том 2». Дэвид подошел к постаменту с черепом. Он был грязный и поросший уже задубевшими, давно высохшими водорослями. Как будто его поднимали со дна, где он провел не один год. И за пять тысяч долларов он бы не заночевал в этом месте. За десять бы подумал.

– Это череп неспокойного моряка. – разрядила его очевидное любопытство Бриджит. – Его подводная лодка утонула прямо недалеко от верфи. Потом работникам этой верфи было неприятно работать, когда он стал ходить за ними по пятам в ночные смены. Даже не спрашивайте что он хотел для того, чтобы обрести покой. – хвастливо сказала она.

Майлз стала рядом с самым дальним постаментом и взглядом позвала супругов к себе.

– Это мистер Грин. – сказала она, смотря на стеклянный куб, в котором на небольшой подушке сидел маленький улыбающийся желтый медвежонок с овальным фиолетовым животиком. Куб был перевязан двумя цепями, на месте пересечения которых красовался большой крест. – Он сидит на этом месте уже давно и примерно себя ведет. Вообще это из-за этого креста, который вы можете наблюдать на его саркофаге, но он и сам по себе довольно спокойный. Сейчас у меня один такой экземпляр, и я готова вам его отдать. Если что, поймаю еще.

Дэвид и Линда безотрывно разглядывали медвежонка и его саркофаг. Все это выглядело так гротескно и пугающе, что им было не по себе.

– Существуют разные виды духов. – начала хозяйка необычного помещения, также не сводя глаз с этого необычного объекта. – Например, домовые. Домовые – это духи, которые были очень привязаны к дому эмоционально и очень сильно не хотели его покидать. Это единственный вид духов, который может мирно сосуществовать с людьми долгое время. И да, им не обязательно давать молоко на блюдце, как думают некоторые. Они не пьют и не едят. Боятся домовые гнева хозяев дома в их сторону, а распознать их можно чаще всего через специфическое поведение домашних электроприборов. Еще среди духов есть интересный отряд химер. В него входит, например банши. Банши – это женский вид призраков, который завлекает человека сладким зовом и навязчивыми идеями в свое логово, где либо пугает, либо, если не повезет, может даже и убить, что бывает редко. Я раскрываю их по очень простому признаку – когда они в доме, то мужчины чувствуют постоянную слабость и странные желания, а женщины же не чувствуют ничего. Тогда я или договариваюсь с банши об упокоении и выполняю их волю или же насильно прогоняю их.

– Ужас. – заявил Дэвид, что тут же подтвердила его жена. – А что они хотят для этого упокоения?

– Ничего невыполнимого на самом деле. Кому-то нужно организовать нормальные похороны, кому-то нужно передать послание родственниками, а кому-то конечно нужно что-то особенное, о чем я бы не хотела говорить. Кстати, есть и такой вид духов как демоны. Это экзотика в мире духов, к примеру я с ними никогда не встречалась. Это в корне своем злые сущности, ненавидящие живых. Согласно книгам, лишь сам бог может дать им покой.

Линда тяжело сглотнула слюну, легкий холодок пробежал по ее плечам и улетел куда-то в поясницу.

– А наш друг кто? – спросил Дэвид и показал подбородком в сторону медвежонка.

– Мистер Грин так называемый заблудший. Это самая частая категория духов. Он просто потерялся и испугался. Старик умер, не нашел выхода на свет и стал пугать людей, разозлился на происходящее с ним. Самая стандартная история. – пояснила Майлз, сложив руки замком, словно учительница.

–Это точно безопасно? – широко раскрывая глаза спросила Линда.

– Если мы сделает все правильно, то успех обеспечен. Не беспокойтесь, я всегда буду на связи с вами, когда мы совершим переселение.

Супруги стали расспрашивать Бриджит о деталях, и когда речь зашла о самом процессе переселения, то она подошла к столу и вынула из ящика лист желтой дешевой бумаги, а потом передала гостям. Они въелись глазами в документ.

«Мы, Дэвид Стивенсон и Линда Стивенсон предлагаем тебе договор.

Ты томился в заключении и теперь можешь получить упокоение. Есть девушка, ее зовут Элизабет, ей плохо, и она умирает. Мы переселяем тебя в ее тело, и ты не даешь ей погибнуть. Ты излечиваешь ее. В награду мы выполняем все, что тебе нужно для того, чтобы ты упокоился с миром, если это в наших силах. Тебе запрещено причинять нам вред. Тебе запрещено покидать дом девушки.

Если ты согласен, то дай нам знак на этой бумаге.»

– А призраки знакомы с юриспруденцией? – ухмыльнулся Дэвид. – Мы сможем подать на него в суд если что?

– Духи почитают сделки. – ответила серьезны, почти мужским голосом Бриджит. – В отличие от нашего мира, где никто никому ничего не должен, а если должен, то только под угрозой дубинки, в их мире есть вещи, которые не дают делать все, что им угодно. Наш закон можно обойти или проигнорировать. Их закон не даст тебе такого блаженства. Точно также как вы не можете подпрыгнуть и улететь в космос, они не могут нарушать правила их мира, одно из которых не дает нарушать обеты, клятвы и договоры. Возможно, за этим следит сам господь.

Она уточнила у нервничающих гостей готовы ли они. Когда те рапортовали о готовности, то Дэвид достал ручку из внутреннего кармана пиджака. Но Бриджит остановила его и показала две иглы.

– Вы же не думали, что все будет так просто? – с улыбкой сказала она.

Дэвид и Линда недоуменно посмотрели на медиума, но та сказала, что договоры с потусторонними сущностями подписываются кровью. Ничего страшного, достаточно одной капли. Она продезинфицировала иглы перед приходом гостей. Супруги отошли от сюрприза и, понимая, что иного выхода нет, согласились. Каждый их них поставил свою каплю в нижнем углу бумаги. Майз дала им чем обработать рану.

– Договор же составлен верно, да? Все нужное есть? – залопотала Линда.

Бриджит успокоила ее. Она взяла листок и приложила к стеклу, за которым недвижимо сидел желтый медвежонок, придавив цепью.

– Нам стоит оставить мистера Грина одного, чтобы он обдумал наше предложение. – сказала Бриджит и рукой направила их к выходу из подвала.

Они поднялись и снова расположились в гостиной.

– А если он не согласится? – встревоженно спросила Линда. Такой вариант развития событий раньше не приходил ей в голову.

– Вам бы понравилось сидеть в коробке несколько лет? Раньше его никто не спрашивал и сейчас, как мне кажется, он удивлен и очень заинтересован.

– То есть обычно вы с ними боретесь, а теперь решили использовать как лекарство? – спросил одухотворенный Дэвид, борясь с нахлынувшим замешательством.

Бриджит хвастливо кивнула, пояснив, что у нее уже был подобный успешный опыт.

Они договорились об оплате после первого видимого результата, что обрадовало Дэвида. Он уже ждал, что эта странная женщина запросил сейчас все деньги, а потом изобразит какой-то хитроумный фокус и исчезнет. «Может что-то и получится.» – думал он сейчас.

Линда попросила разрешения рассмотреть наполнение комнаты, и Бриджит с улыбкой разрешила. Дэвиду она предложила чай и кофе. Он выбрал чай, и хозяйка ушла на кухню.

Мужчина смотрел по сторонам и думал о безумности сложившейся ситуации. Если он кому-то расскажет, то его просто засмеют. Словно деревенского дурака, который купился на бездарную рекламу лекарства от всех болезней и купил у веселого продавца в ярком костюме таблетку, которая скорее всего окажется куском сахара, а пока не оказалась, то дурак сам себя уговаривает в том, что это не плацебо. Сейчас же на эти уговоры его толкала не сумма денег, которую он еще не отдал, а дочь, риск потерять которую возрос многократно, когда они перевезли ее домой. «Что ж. Ставки сделаны.» Он сидел и хлопал себя по коленям, смотря в камин.

Вскоре Бриджит вернулась с чашкой чая. Дэвид сразу отхлебнул пару глотков. Линда ходила вдоль стен и смотрела на местные артефакты.

Одна из картин, висевших на дальней стене этой большой комнаты, изображала гроб с умиротворенного вида женщиной внутри. На одной из полок стояла фигурка танцующего гоблина. «Ну и коллекция.» – думала Линда, но продолжала с интересом рассматривать интерьер. На отдельно стоящем постаменте стояла на подставке венецианская маска шута, забрызганная, судя по виду, настоящей кровью, которая давно засохла. «Жуть, конечно.» – отметила Линда. Встретившись далее лицом к лицу со стоявшей на комоде фотографией какой-то корейской поп-группы, она решила наконец щавершить осмотр.

Закончив разговор с Дэвидом о состоянии дочери, Бриджит отлучилась в подвал проверить обстановку. Через несколько минут она вернулась с бумагой в руке и, выдержав паузу, развернула листок. Рядом с их красными подписями чернело большое небрежное пятно. Линда и Дэвид замерли и перестали дышать. Их взгляд перепрыгнул на Бриджит. Она улыбалась.

Приведя гостей в сознание и заставив их на пару выпить принесенную чашку чая, она повела их обратно вниз. Теперь ноги супружеской пары подкашивались, когда они спускались по лестнице. Их головы очистились от всех мыслей. Они лишь спросили как понять чего хочет дух за помощь дочери. Бриджит ответила, что это мы узнаем, когда он физически сможет писать или говорить от ее имени. В любом случае, заверила медиум, она со всем справится.

– Ну что, приступим. – деловито выпалила она и взяла из того же ящика, из которого брала бумагу, круглый амулет, по видимому сделанный то ли из латуни, то ли из бронзы, то ли из меди, выглядевший как круг, внутри которого растянулась большая звезда. Внутри же этой пятиугольной звезды, в самом ее центре, был широко открытый глаз.

Стивенсоны прижались плечами друг к другу и тихо наблюдали за манипуляциями Майлз. Она сняла крест с кольца на цепи, потом сняла обе цепи. Тут она на несколько секунд задумалась, но вскоре продолжила начатое. Медвежонок улыбаясь сидел на месте и не подавал признаков жизни. Бриджит сняла цепи, открыла стеклянную крышку и с нескрываемым смешением отвращения и уверенности направила на мишку амулет. Сначала ее рука, выпрямленная в сторону игрушки, не двигалась. Через несколько мгновений рука Бриджит завибрировала. Потом затряслась. Бриджит начала напрягать мышцы, чтобы стабилизировать ее и прикусила губу. Линда и Дэвид взялись за руки и в онемении смотрели на происходящее, боясь издать малейший шум. Вдруг рука Бриджит успокоилась. Она начала тяжело дышать, словно вернулась с пробежки. Повернувшись к супругам, она скомандовала немедленное отбытие и молчала, пока они не приехали к дому Стивенсонов. Ее лицо сейчас напоминало керамическую маску.

Дэвид открыл дверь в дом и с облегчением обнаружил, что кроме Фрутти их никто не встречает. Джим куда-то ушел. «Наверное с друзьями, ну и замечательно.» – подумала Линда. Увидев незнакомку на пороге, собака начала громко негодовать. Но как только в руке женщины показался амулет, болонка заткнулась и отошла назад. Троица поднялась наверх и распахнула дверь. Бриджит заметила и позже подтвердила, что родители подготовились так, как она просила, а именно развесили кресты в каждом помещении.

Медиум зашла первая. Она медленно приблизилась к постели Лизы. Та была в том же положении, что и при отъезде родителей. Гостья молча осмотрела девочку.

– Это ужасно, мистер Стивенсон. – наконец с грустью сказала она. – Такая молодая.

Еще посмотрев на нее, Бриджит положила амулет на грудь Лизы.

Ничего не происходило…Дэвид с непониманием стал сверлить глазами Бриджит.

Тут тело девочки дернулось, грудь поднялась вверх на секунду и резко упала назад. Кардиомонитор вскрикнул и показал бушующий рисунок. Это Бриджит и собиралась увидеть. Но когда девушка вдруг начала биться в конвульсиях, та забила тревогу. Это уже было ненормально. Подбежали родители, но пугающие спазмы дочери резко прекратились.

Бриджит быстрым движением забрала амулет и положила в карман. Линда чуть не потеряла сознание от происходящего и облокотилась на стену, но муж привел ее в чувство. Родители с Майлз нависли над девочкой и молча наблюдали. Тишина обволакивала их.

Резко глаза девушки открылись. Они смотрели в потолок. Дикий и изумленный взгляд. Молниеносно они стрельнули в сторону Линды и нахмурились в страшном изгибе мышц лица. Линда лишилась чувств.

5

Синтия усиленно водила пыхтящим утюгом по брюкам мужа, проигрывая любимые старые песни в голове. Остались лишь эти брюки и одна рубашка, а потом она свободна. Желание скорее закончить и полежать грело ее внутри словно горящий керосин в лампе. Но вдруг в дверь позвонили.

Синтия раздраженно направилась к двери, ожидая короткого разговора с каким-нибудь проходимцем.

– Боже правый, Говард! – вскрикнула она, открыв дверь и увидев согнутого мужа, которого держал под руку неизвестный мужчина, сопровождаемый не менее неизвестной женщиной. – Что случилось?!

Пара неуклюже вручила Говарда женщине и под гул оправданий и обещаний пропала за закрытой дверью. Синтия потащила мужа с всхлипываниями и нервными вопросами к дивану.

– Говард, что, что произошло?! – в верхнем регистре голоса вопрошала она, осматривая мужа.

– Ничего особенного, милая. Просто немного попал под машину, не страшно. – Отвечал Говард с тяжестью в голосе и постоянно меняя мимику в процессе прощупывания и растирания ноги.

– Что?! Под машину?! Это эти уроды сбили тебя?!

Синтия раздулась и поставила руки в боки с возмущениям глядя то на мужа, то за окно, где черный седан уже не стоял.

– Ничего, милая, такое со всеми когда-нибудь случается. Я же жив и вроде даже могу ходить. – ответил Говард с еле пробивающейся сквозь гримасы боли улыбкой.

Синтию абсолютно вывел из себя такой ответ. Она любила мужа за его доброту, нежность и человечность. Только такой как он мог найти в такой как она что-то, с чем хочется жить. Полноватая и совсем не красивая по меркам большинства, она воспринимала мужа как луч света в царстве гадких мужчин, не понимающих ее внутреннюю красоту. Однако, иногда альтруистичные, человеколюбивые и самоотрицающие наклонности мужа выходили из всех разумных рамок. Он был образцовым пастором, хоть и пробыл в такой ипостаси всего пока четыре года, и христианский колокольный звон играл внутри него даже тогда, когда вокруг гремела гроза. И вот он снова сидит и светит из себя этим наивных и глупым светом, когда нормальный человек уже бы кричал от злости и искал в интернете образец заявления в полицию. Так думала Синтия. Она знала своего мужа, и ее крики возмущения его христианским стоицизмом быстро сошли на нет.